Самый модный греческий остров

Smart girls

Слово «Миконос» значит «куча из камней». Из иллюминатора самолета остров так примерно и выглядит – нагромождение лунных валунов, испещренных четырехугольниками бирюзовой, как в пейзажах Дэвида Хокни, воды и редкими участками с ухоженной зеленой травой.

Западная часть представляет собой кучку беленых открыточных домиков; с северо-востока видны нежные очертания острова Делос.

Английский писатель Лоренс Даррелл говорил, что над этим девяностокилометровым островком в Кикладском архипелаге порабо­тала могучая кучка – художник Пикассо, скульптор Бранкузи и архитектор Гауди. И добавлял: «Сколько бы ни топтались тут туристы, крошка Миконос ни за что не подведет странника». И ведь был прав: действительно не подведет!

Возможно, все дело в свистящем северном ветре мелтеми, который, бывает, срывает двери с петель, но заодно избавляет от необходимости выкуривать комаров и включать кондиционеры. Или в хрустально-чистом море, где, в отличие от Лазурного побережья, нет опасности вляпаться в какую-нибудь пакость. А может, секрет в вечернем свете, который любую самую изможденную и обгоревшую человеческую особь превращает в существо божественной красоты.

Лишь в прекрасные пятидесятые крохотный Миконос открыли для себя греческие миллионеры-судовладельцы. О визите Онассисов или Ниархосов на пляж Пла­тис-Гиалос возвещал городской глашатай (именно в тех местах снимался фильм «Ширли Валентайн» о скучающей ливерпульской домохозяйке, которая вздумала разогнать тоску в обществе немолодого греческого красавца). Деревянные ящики расставлялись на песке, тут же ловилась рыба, на столы метались помидоры с окрестных огородов и местный сыр копанисти – невероятно вкусный, хоть и с подозрительным душком. Встречать суда магнатов собирался весь остров: их приветствовали, как сошедших на землю богов, – с полными корзинами еды и вина.

Подчас в подношения вкладывались мешочки с драхмами – как будто в них кто-то испытывал необходимость. Миконос служил тайным убежищем богатых и посвященных до конца шестидесятых: здесь видели новую жену Онассиса Жаклин, некогда Кеннеди, любимую актрису Годара Джин Сиберг и Иегуди Менухина – первого еврейского скрипача, игравшего в Германии после холокоста. Мик Джаггер танцевал на стойке бара в Ремеццо, а владевший этим заведением Пьеро лично готовил за полночь спагетти для балетной звезды Рудольфа Нуриева. Такой это был остров!

Впрочем, Миконос и сейчас сохранил свое место под солнцем. Проводить лето здесь разумнее, естественнее и правильнее, чем отправляться в Сен-Тропе или на Ибицу. По крайней мере, так полагают звезда мюзикла «Чикаго» Куин Латифа, австралийский актер Хью Джекман и модный патриарх Валентино, бросающий здесь якорь своей яхты. Посвященные приезжают на Пасху – главный праздник в греческом религиозном календаре, или в начале октября, когда в заливе ловятся лучшие кальмары. 

Главная точка Миконоса настоящего – заведение под вывеской Kiki’s, притулившееся на скале над пляжем Агиос-Состис. Оно названо в честь шведского шалопая с рюкзаком, который сошел здесь на берег в середине семидесятых, да так и не смог покинуть остров. Это крошечная таверна с тесно сдвинутыми столами посреди оливковой рощи, где только недавно появились телефон и электричество: до последних лет удавалось обходиться дровами, горевшими под грилем, и льдом, который таскали от подножия холма.

В августе владелец Kiki’s Василий обретает власть, сопоставимую с могуществом Миши Петухова, правой руки ресторатора Новикова. Многие сотни пожелтевших кроссвордов из Herald Tribune были разгаданы в ожидании малозаметного Васильева кивка, но долгие часы, проведенные на каменных ступенях перед рестораном, – важная часть ритуала. Тем более что по ходу дела можно смотреть, как гигантская яхта семейства Метакса покачивается на волнах залива, или изучать смиренно ожидающих своей очереди завсегдатаев: красавцев в бусах со скульптурными торсами, фигуристых гречанок, накручивающих на пальцы взлохмаченные по самой последней моде пряди, и их матерей в длинных хламидах Emilio Pucci с айфонами в карманах. В очереди стоят и собаки – чадолюбивые лабрадоры или идеально вышколенные ротвейлерши.

Из громко рычащего холодильника на свет являются салаты – морковный, уолдорфский, греческий. С гриля поступают гигантские свиные отбивные в компании запеченных картофелин (каждая размером с дыню) и здоровенные жареные каракатицы, чьи щупальца вьются по красно-белым клетчатым скатертям. Поджарые рыжие коты болтаются под ногами, подбирая объедки.

Зато в Псароу, бывшем главном порту, шезлонги всегда в изобилии: их расставляет красавец Яни, который весь сезон не знает отбоя от девиц в л­еопардовых бикини. Много ли там народу? Если день выдается удачный, лазурный Club 55 покажется эпизодом из фильма «Изгой».

Парага – пляж топ-класса, а заодно и сборище загорающих топлес. Местный ресторан со столиками прямо на песке именуется Tasos Taverna, а его владельца зовут Джорджо. С Агиос-Иоаннис откры­ваются потрясающие виды Делоса, а Христо (в свободное время – и резчик по мрамору и скульптор) отлично готовит свежую рыбу. За пастой с морскими ежами отправляйтесь в Grotto или на пляж Агиос-Анна, куда можно попасть через скалы, по вере­вочному мосту. Таверна в Кало-Ливади под названием Sol y Mar – самое расслабленное и дизайнерски совершенное место на всем острове; берите пиццу и клубничные дайкири. Фокос может похвастатьcя одноименной таверной; заказывайте салат омега с йогуртом, чесноком и грецкими оре­хами, вешенки и пряную фету на том же гриле.

Изрядных усилий стоит заказать столик в N'Ammos – самом светском пляжном ресторане. Модельера Жан-Поля Готье, рэпера Jay-Z, Романа Абрамовича, чету Бондарчуков и актера Харрисона Форда с его Калистой (Олег Дерипаска, ау! На Корфу уже никто не ездит!) можно встретить среди афинян, съехавшихся на ризотто с лобстерами, креветками и сладкой тыквой, тальятелле с морским чертом и гигантскими порциями тройного шоколадного мусса. Белоснежные скатерти трепещут на ветру, блестят серебряные вазы с пурпурными цветами, сверкают побелкой плетеные стулья. Не вылезающие с пляжа красотки запивают сашими ледяным «Эвианом», который разносят не вылезающие с пляжа красавцы, будто сошедшие с рекламы трусов Armani.

День проходит на пляже, а ночью на­сту­пает пора вылазок в город. По дороге выпейте мохито в отеле Cavo Tagoo. Поскольку здесь, сколько ни пей, похмелья все равно не бывает (Дионис, как видно, творит чудеса), есть смысл продолжить яблочным мартини в баре Matsuhisa при отеле Belvedere. Да-да! На Миконосе есть не только «Старбакс», но и ресторан «Нобу», так что высшая степень светскости острова подтверждена официально.

В столице острова Хоре запутаться проще, чем в узорах, образующих отпечатки пальцев. Ее специально так построили в XVI веке, чтобы отбивать атаки пиратов. Ориентир в этом лабиринте – банк «Альфа» на главном променаде, улице Матоянни, где на крыльце сидит колоритный, увешанный побрякушками прорицатель. «Встретимся у прорицателя» – согласитесь, звучит куда экзотичнее, чем «встретимся у банка». Отличное расслабленное заведение – крохотная забегаловка Te Maerio в паре шагов от «Альфы», пристанище лохматых художников. Подают здесь пряные сырные пироги-кефтады и божественные тефтельки (еще один совет инсайдера: часть тефтелек они отдают на сторону – в ресторан Sea Satin). Вино пейте местное розовое. Днем – Amethystos, вечером – Gerovasiliou.

После розового самое время взглянуть на бриллиантовые украшения на кожаных ремешках, которые продаются в уже упомянутом отеле Cavo Tagoo, в бутике Apriati. Пешая прогулка не повредит, если предпочесть сандалии – туфли на каблуках здесь никто не носит. Вот о чем стоит побеспокоиться, так это о записи на педикюр в салон Beauty World. Проверено – лучше всего смотрятся бронзовые тона.

Считается, что ночная жизнь – главное на Миконосе. Cavo Paradiso, многоуровневый ночной клуб над Райским пляжем, по настроению ближе к Ибице. Здесь играют диджеи вроде Raresh и Fedde Le Grand, и веселье никогда не начинается раньше трех ночи. Путешественникам, ностальгирующим по временам дома приемов «ЛогоВАЗа», вероятно, имеет смысл остаться в городе и провести вечер в крохотном Astra Bar с расписанным звездами потолком. Один из «ролингов» Кит Ричардс, оказавшись здесь пару месяцев назад, поступил именно так. В баре Jackie O’s места еще меньше, что не мешает этому заведению с деревянными канделябрами и пестроцветными полами быть абсолютно прекрасным. Вдобавок здесь бесподобное шоу трансвеститов, на которое съезжается публика любой сексуальной ориентации.

Альтернативный вариант – вечеринки у себя на вилле. Забронировав жилье у обаятельного, немного взъерошенного итальянца Федерико Ардуино, которому доверяют ключи от лучших имений на острове, можно заодно обзавестись превосходным поваром. Хотя к чему лишаться ежедневного ленивого тура по супермаркету, куда рыбу доставляют замороженной с Аляски, зато помидоры привозят с острова, и слаще они не бывают нигде на земном шаре? По дороге домой вне зависимости от того, насколько багажник прокатного джипа забит бутылками розового Amethystos, гигантскими ломтями феты и запасом меда на ближайшие сто лет, стоит сделать остановку у мясной лавки, где со столба свисают гроздья миконийской брезаолы.

Если хватит смелости, уговорите местных рыбаков или друзей с корабликом отвезти вас ночью в Делос. Лоренс Даррелл поступил именно так (хотя официально там запрещено останавливаться). Оцените два гигантских фаллоса, охраняющих вход в храм Диониса.

Миконийцы по природе своей не слишком радуются чужакам – иначе и быть не могло, учитывая все голодные и сложные времена, которые им пришлось пережить, полагаясь только на самих себя. Суровый взгляд и непреклонно сложенные руки будут наградой тем, кто осмелится протянуть несколько кредиток в оплату одного счета, а на перекрестке преимущественное право всегда остается за местными мачо. Но это не умаляет обаяния острова и никак не смягчает тоску по запаху разогретого камня, которая начинается уже в момент отъезда, и по розовато-пурпурному вечернему свету, при котором писатель Даррелл любил «погружаться в яростную белизну на иссиня-черном морском фоне». Остров ждет.