Люи Си Кей говорит, когда вы закрыли дверцу за женой и обходите машину чтобы сесть за руль – это время и есть ваш отпуск. Как только сели за руль – отпуск закончился.

Жена моя Лариса описала мне мои мечты. Оказывается, я люблю путешествовать по Германии, фотографируя домики. А лежать на диване я не люблю.

Лишь проезжая город Сморгонь Лариса заподозрила подвох. Спросила, уверен ли я что это Германия. Судя по виду, это место давно освободили от немцев.
Я объяснил, это быстрая объездная дорога. К тому же, местному фестивалю бардов нужна королева. А кто как не ты в своём синем платьице, бусиках и босоножках от Маноло Бланик? Среди треников и свитеров-то? Лариса не нашла что возразить.

Барды пели хором. На шум пришли деревенские, стали танцевать. Один крестьянин прыгнул сальто. Упал, напугал женский ансамбль. Не сдался, прыгнул ещё, опять упал. Фестиваль перекрестился. «Что-то тут не так» - думал танцор, разгоняясь для окончательной травмы. Он никак не мог избавиться от чувства удивительной лёгкости и всесилия.

В деревне Нясцёрки любовь к прекрасному – не пустая угроза. Нигде в мире песню про дождик не пляшут с такой самоотдачей. С точки зрения бардовской драматургии, кстати, череда неловких суицидов - прекрасный фон.

На закате Лариса отвела меня в сторону. Говорит:
- Я видела, в огороде стоит шкаф. В него выстроилась очередь. Если это то, во что страшно поверить, то не могли бы мы немедленно продолжить наше путешествие или хотя бы застрелиться вместе, как обещали той женщине в ЗАГСе?

Я ответил, ну что ты, глупышка, какой шкаф. Дверцы со стеклом, значит это сервант. Его до нас посещали поэт А. и композитор Б. И лично я с трепетом жду возможности ощутить себя поэтом и композитором. Тем более, в сервант свет провели. Ночью, благодаря стеклянным дверцам, твои синее платьице и бусики будут видны на многие километры. Не говоря уже про босоножки. Это ли не лучшая часть отпуска?

Тем же вечером в Ларису влюбился крестьянин Шурик. Пригласил в баню. Пообещал отхлестать веником. Лариса не хотела бежать в Германию впереди нашей замечательной машины, поэтому ответила Шурику строгим тоном:
- У меня есть муж! И только он вправе меня хлестать, шлёпать, хлопать, сечь, мять или какие у вас тут ещё есть способы мыться.
Тогда Шурик предложил отхлестать меня, пока я хлещу Ларису. Мы согласились и пошли в баню.

Раньше я парил женщин только в переносном смысле. Теперь пришла пора настоящих отношений. Я показал носом на парилку. Таким жестом палачи отправляют жертв на путь очищающих страданий. Шлёпнул Ларису сначала нежно. Потом игриво, чтобы она взвизгнула.
- О, да, так лучше! – сказала жена.
Я стал хлестать энергичней.
- У тебя что, сил нет? – спросила она недовольно.
Ну, думаю, я тебе устрою. И ка-ак врезал! Она молчит. Я ещё раз ка-ак врезал! Снова молчит. Я перехватил веник на манер двуручного меча и ну махать. Мне мешал потолок, веник мгновенно осыпался. На рыцарском турнире меня бы обличили как безумца. Я представлял что бью школьных врагов, вкладывал любовь и ярость. Ничего не помогало.
Лариса говорила только «И это всё?», «Мда» и «Видимо, я так и не согреюсь сегодня».
Хотел уже врезать ей тазиком, но там был только ковшик, а сломать о жену чужой ковшик – не настолько яркая я личность. И конечно, никогда теперь наша жизнь не станет прежней.

Приехали в Германию, там тоже фестиваль. Кратко опишу художественную часть. Были весёлые песни (ум-ца, ум-ца). Созерцательные (ум-ца-ца, ум-ца-ца). И грустные (дрынь, дрынь). В конце вышел музыкальный диавол Алексей Игоревич Иващенко и показал как здорово что все мы здесь безрукие калеки.

Немецкие барды как могут имитируют белорусскую эстетику. Привезли палатки, нашли где-то твёрдые скамейки, сложили костёр из мебели. Но одолеть высокое качество жизни до конца не смогли. И этот их ещё Sauvignon blanc по три евро за бутылку. С таким дешёвым вином как жену не развлекай, она всё равно остаётся счастливой.

На этом фото Кристофера Пиллитца показано, какие мы с Ларисой изнутре. При взгляде со стороны будут отличия, конечно.

https://pesen-net.livejournal.com/96540.html