Для добавления этого дневника в вашу ленту друзей нажмите здесь.
Добавить любой RSS - источник (включая журнал LiveJournal) в свою ленту друзей вы можете на странице синдикации.
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Размышления на рождество Иисуса Христа |
Ночь. Вифлеем. Горит костёр на поле.
Мерцают звёзды. Чуть шумит листва.
Всё в темноте ночной, как в море, тонет,
Лишь искры вверх взлетают от костра.
Всё спит вокруг. Храня ночную стражу,
У стад своих лишь пастухи не спят.
Всё как всегда, всё, вроде, точно также...
А может что-то всё-таки не так?..
И вдруг Господень Ангел им явился
И возвестил всем радостную весть:
"Вам в городе Давида Царь родился,
Который для людей Спаситель есть!"
Ночь. Вифлеем. Убогий хлев коровий.
Неслышно шума в этой тишине.
И в этот час свершилась Божья воля -
Пришёл Спаситель к людям на земле.
Пришёл на землю Тот, о Ком пророки
Твердили с незапамятных времён.
Пришёл спасти народ Свой от пороков,
Освободить от тяжести грехов.
Пришёл, чтобы взойти на крест Голгофы,
Чтобы утешить всех в Своих руках,
И Кровь Его, пролитая за многих,
Омоет грех и успокоит страх.
Он - жизни Свет. Сам жизнь всему давая,
Умрет за нас немного лет спустя...
Ночь. Вифлеем. Отец с небес взирает,
А в яслях тихо спит Его Дитя...
|
|
Пришествие |
Шум и возня в деревне начались раньше обычного. Когда ночь уступила место рассвету, люди были уже на улицах. Торговцы занимали места на углах самых оживленных улиц, а владельцы магазинчиков распахивали двери. Дети проснулись от возбужденного лая уличных собак и жалобных криков ослов, тянущих повозки. Владелец небольшой гостиницы проснулся раньше всех. Вся гостиница была забита, все места - заняты. В ходу были все имевшиеся матрацы и одеяла. Вскоре посетители оживятся, и будет уйма работы. Разговоры, которые могли происходить между владельцем гостиницы и его семьей за завтраком будят воображение. Вспомнил ли хоть кто-нибудь о приезде одной молодой четы? Спросил об их благополучии? Сказал что-то о беременности этой девушки, сидящей на осле? Возможно. Но, в лучшем случае, об этом просто упомянули, безо всякого обсуждения. Было не до них. Они были всего лишь одной из тех семей, которым в эту ночь было отказано в приюте. Да и у кого было время говорить о них, когда в воздухе висело такое возбуждение? Кесарь Август, подписав указ о проведении переписи, сделал огромное одолжение Вифлеему. Кто припомнит, чтобы когда-то еще торговля так оживилась в этой деревне? Нет, вероятно, никто не вспомнил о приезде этой четы и не думал о положении девушки. Все были слишком заняты. Наступал день. Пора было подумать о хлебе насущном. Предстояло взяться за домашние дела. Нужно было сделать слишком многое, чтобы представить себе, что произошло невозможное. Бог вошел в мир младенцем. И, все же, доведись кому оказаться в том овечьем хлеву на окраине Вифлеема тем утром, какую необычную сцену он мог бы увидеть! В том хлеву был такой же запах, как и во всех других. В воздухе - смрад от мочи и навоза. Жесткий пол. Разбросанная солома. Потолки, обвитые паутиной. По полу проносятся мыши. Нельзя найти более низкого места для рождения. С одной стороны молча сидят пастухи: может быть, они в замешательстве, может, в благоговении, но уж точно в недоумении. Их ночная вахта была внезапно прервана взрывом света с неба и ангельской симфонией. Бог приходит к тем, у кого есть время Его выслушать. Итак, в эту безоблачную ночь Он пришел к обычным пастухам. Рядом с молодой мамой сидит уставший отец. Он дремлет. Он даже не может припомнить, когда в последний раз ему довелось присесть. И сейчас, когда все волнение стихло, когда Мария с Младенцем успокоились, он прислонился к стене хлева, и веки его налились свинцом. Еще не все уложилось в голове. Загадочность события озадачивает. Но нет сил найти ответы на все вопросы. Важно, что у Младенца все хорошо, и Мария в безопасности. Засыпая, он вспоминает имя, которое ему назвал ангел - Иисус. "Мы назовем Его Иисус". Мария бодрствует. Только взгляни на нее: какая она молоденькая! Ее голова покоится на мягкой коже седла Иосифа. Чудо заглушило боль. Она вглядывается в лицо Ребенка. Ее сына. Ее Господа. Его Величества. Эта девушка в вонючем хлеву, почти подросток, как никто другой понимает, что сейчас делает Бог. Она не может отвести от Него глаз. Каким-то образом Мария знает, что держит на руках Бога. Вот Он. Она помнит слова ангела: "И царству Его не будет конца". Он ничем не напоминает Царя. У Него синюшно-красное лицо. Его плач, хотя и громкий и здоровый, все же - пронзительный плач беспомощного ребенка. И Он во всем зависит от Марии. Величие среди всего земного. Святость среди навоза и пота. Божественность вошла в мир на полу хлева через лоно девушки-подростка и в присутствии плотника. Она дотрагивается до лица Младенца-Бога. Каким длинным был Твой путь! Этот Младенец видел всю Вселенную. Эти пеленки, согревающие Его, были обрывками вечности. Оставив Свой золотой тронный зал, Он предпочел его грязному полу овечьего загона. Поклоняющиеся ангелы были заменены простыми, но диковатыми пастухами. Тем временем город гудит. Торговцы не знают, что Бог пришел на Землю. Владелец гостиницы никогда не поверил бы, что это Его он отослал недавно в холод ночи. А люди осмеяли бы любого, кто сказал бы им, что Мессия лежит на руках девушки на окраине Вифлеема. Все они были слишком заняты, чтобы думать об этом. Все, пропустившие пришествие Его Величества той ночью, пропустили его не по злому умыслу; нет, они пропустили это из-за того, что не смотрели. Мало что изменилось за две тысячи лет, не так ли?
Макс Лукадо
|
|
Это началось в яслях |
Все это произошло в самый удивительный момент... момент, непохожий на все другие. В этот отрезок времени произошло нечто поразительное.
Бог стал человеком. Бог пришел. Небо открылось и вложило свое самое драгоценное в человеческую утробу.
Вездесущий в один миг стал плотью и кровью. Тот, Кто был больше вселенной, стал микроскопическим эмбрионом. И Тот, кто держит мир своим словом, избрал зависеть от заботы молодой девушки.
Бог стал близко.
Он пришел не как яркая вспышка или недоступный Завоеватель, но как тот, чей первый крик услышали деревенская девушка и сонный плотник. Мария и Иосиф были кем угодно, но только не царями. Тем не менее, небо доверило свое самое большое сокровище этим простым родителям. Это случилось в яслях, в тот важный момент.
Величие посреди мира. Святость в грязи овечьего навоза. Этот Младенец управлял вселенной. Пеленки, согревшие Его, одели вечность. Его золотой тронный зал был оставлен ради грязного загона для овец. А поклонение ангелов заменили собой добрые, но смущенные пастухи.
Посмотрите этот царский тронный зал. Нет гардин на окнах. Нет бархатного облачения на придворных. Нет золотого скипетра или сверкающей короны. Послушайте звуки во дворе. Мычание коров, топот копыт, колыбельная матери, причмокивание младенца.
Она могла начаться где-то в другом месте, история царя. Но, удивительно, она началась в яслях в хлеву. Переступи через порог или загляни в окно:
Он здесь.
Макс Лукадо
|
|
Ночь на Рождество |
Рождественская ночь. В доме тихо. Прекратилось даже потрескивание в камине. Остывающие угольки излучают мягкое свечение, освещая темный дом. У камина висят чулки - уже без подарков. В углу - обнаженная елка. Рождественские открытки, мишура и воспоминания связывают в памяти рождественскую ночь с рождественским днем.
Да, это рождественская ночь. А каким был день! Ароматизированный чай. Санта-Клаус. Клюквенный соус. "Большое спасибо". "Что вы, не надо". "Бабушка звонит". Ноги по колено в оберточной бумаге. "Как раз в пору". Фотовспышки.
Рождественская ночь. Елка, которая еще вчера "росла" из горы подарков, теперь "растет" из елочной подставки. Подарки - уже чья-то собственность. Смятая оберточная бумага - в мусорном ведре. Посуда вымыта, а недоеденная индейка ждет сэндвичей на следующей неделе.
Рождественская ночь. Последний рождественский гимн спет в десяти-часовых новостях. Последний кусок яблочного пирога доеден зятем. Последний рождественский альбом отложен в сторону, исполнив в очередной раз свой ежегодный долг запечатления каштанов, снегопада в Рождество, красноносых оленей.
Рождественская ночь.
Отзвучал последний полуночный удар часов, мне пора спать, но отчего-то не спится. Мне не дает покоя одна ошеломляющая мысль. На этой неделе мир был другим. На время он изменился.
Волшебная пыль Рождества блеснула на лице человечества, пусть мимолетно, напомнив нам о собственной ценности и о том, кем мы должны были бы быть.
В своих уговорах, докучании просьбами, вражде, мы забыли о том, что требуется от нас на самом деле. Мы убрали свои лестницы и гроссбухи, отложили ружья и хронометры. Мы сошли с беговой дорожки, оставили американские горки, обратив свой взор на Вифлеемскую звезду.
Это - время веселья, потому что более, чем когда-либо еще, мы думаем о Нем. Более, чем в другое время, Его имя на наших устах.
А что в результате? В течение нескольких драгоценных часов наша тоска по Небесам сливается воедино, и мы становимся хором. Любительским хором портовых грузчиков, адвокатов из Бостона, нелегальных иммигрантов, домохозяек и тысяч других людей, полагающихся на эту Вифлеемскую тайну. Да, на самом деле такой хор существует. "Приди и узри Его", - поем мы, взбудораживая даже самых сонных пастухов, указывая им на Младенца-Христа.
В течение нескольких драгоценных часов люди смотрят на Него. Христос Господь. Те, которые прожили год, не обращая на Него внимания, вдруг снова видят Его. Люди, привыкшие употреблять Божье имя всуе, останавливаются, чтобы воздать Ему хвалу. Глаза, сейчас незамутненные гордостью, восхищаются Его величием.
Вдруг Он - везде. В ухмылке полицейского, когда тот останавливает несущийся микроавтобус с подарками для детдома.
В сиянии глаз официанта с Тайваня, когда тот рассказывает вам о предстоящей рождественской поездке на родину, чтобы повидать детей.
В чувствах отца, который слишком переполнен благодарностью, чтобы закончить молитву перед ужином.
Он - в слезах матери, когда та встречает дома сына, вернувшегося из-за морей.
Он - в сердце человека, который провел рождественское утро в автопробке, раздавая холодные бутерброды с колбасой и горячие пожелания.
Он - в торжественной тишине толпы в торговом центре, когда хор начальной школы поет: "Там, в яслях".
Эммануил. Он - с нами. Бог прошел рядом.
Рождественская ночь. Через несколько часов начнется уборка, погаснут огни, елки выбросят. Тридцать шестой размер поменяют на сороковой, а гоголь-моголь будет продаваться за полцены. Жизнь скоро снова будет нормальной. Щедрость декабря обратится в январские счета, а волшебство начнет увядать.
Но пока эта сказка все еще длится. Может, поэтому я до сих пор не сплю. Я хочу еще немного насладиться этой атмосферой. Я хочу помолиться, чтобы те, кто видят Господа сегодня, продолжали искать Его и в августе. И я не могу не задержаться на одной фантастической мысли: "Если я могу сделать столь много скромными молитвами, неуклюже обращенными к Нему в декабре, насколько больше смог бы сделать Он, если бы мы думали о Нем каждый день?"
Макс Лукадо
|
|
Молитва Марии |
Боже. Младенец-Бог. Драгоценнейшее Дитя Небес. Зачатый от соединения Божественной благодати с нашим бесчестием. Спи спокойно.
Спи спокойно. Наслаждайся тишиной в прохладе этой ночи, освещенной бриллиантами звезд. Спи спокойно, хотя совсем рядом закипает горячий поток гнева. Наслаждайся тишиной в этих яслях, ведь в Твоем будущем еще раздастся шум смятения. Испытай безмятежность и безопасность на моих руках, ведь придет день, когда я не смогу защитить Тебя.
Отдыхайте спокойно, маленькие ручки. Хотя вы и принадлежите Царю, вы никогда не дотронетесь до атласа, не будет у вас и золота. Ты не возьмешь ими карандаш, не проведешь кисточкой. Нет, Твои маленькие рученьки предназначены для более ценных дел:
- дотронуться до открытой раны прокаженного;
- утереть слезу вдовы;
- схватить горсть Голгофской земли.
Твои ручки, такие крохотные, такие беленькие, сегодня сжаты в детский кулачок. Им не придется приветственно помахивать с царского балкона и держать скипетр. Вместо этого их пронзят гвоздями, чтобы прибить к римскому кресту.
Сладко спите, крохотные глазки. Спите, пока спится. Потому что скоро неопределенность рассеется, и вы увидите в мире беспорядок, сотворенный нами.
Вы увидите нас нагими, так как мы не можем спрятаться;
- увидите наш эгоизм, ведь мы не можем отдавать;
- увидите нашу боль, ведь мы не можем исцелиться.
О, глаза, которые узрят самую мрачную глубину ада и увидят ее уродливого князя... спите, пожалуйста, спите. Спите, пока спится.
Покойся молча, маленький ротик. Молчи, потому что через тебя будет говорить вечность.
Маленький язык, который вскоре воззовет к мертвым, и даст определение благодати, от которого умолкнут глупцы.
Спите спокойно, розовые бутоны губ, на которых запечатлен небесный поцелуй прощения для тех, кто уверует в Тебя, и смерть тем, кто Тебя отвергнет.
И маленькие ножки, которые покоятся в моей ладони, отдыхайте. Потому что вам предстоит сделать много трудных шагов.
Знаете ли вы пыль тех дорог, которых коснетесь? Чувствуете ли вы холод морской воды, по которой пройдете? Сжимаетесь ли вы от удара гвоздя, который пронзит вас? Боитесь ли вы стремительного спуска по спиралевидной лестнице, ведущей во владенья сатаны?
Отдыхайте, маленькие ножки. Отдыхайте сегодня, чтобы завтра вам идти с силой. Отдыхайте. Ибо за вами последуют миллионы.
И маленькое сердечко... святое сердечко, движущее кровь жизни во Вселенной. Сколько раз мы разобьем тебя?
Тебя разорвут шипы наших обвинений.
Тебя опустошит раковая опухоль нашего греха.
Тебя раздавит тяжесть собственного горя.
И тебя пронзит копье нашего отречения.
И все же, в том ударе копья, в том последнем истоке крови и воды Ты найдешь покой: Твои руки будут высвобождены, Твои глаза увидят праведный суд, Твои губы улыбнутся, и Твои ноги понесут Тебя домой.
И там Ты снова отдохнешь - на этот раз в объятьях Своего Отца.
Макс Лукадо
|
|
Рождественский крест |
Под Рождество мне случилось отправиться в один маленький городок, и привела меня туда фотография, полученная по почте. Обратного адреса и письма не было - только фотография с изображением церкви.
Что означало фото, и кто его послал, было для меня загадкой, кроме, пожалуй, названия местечка, где я родился, был усыновлён, но никогда не жил там.
И вот, приехав в городок, и показав снимок двум трём прохожим, я вскоре увидел её, ту церковь с фотографии. Она меня поразила размерами: высокий купол и стены из белого камня.
Старые вязы шатром укрывали пешеходную дорожку, ведущую к храму, а слева на лужайке стояла деревянная скульптурная композиция рождественского вертепа. Увидеть такое было настолько неожиданно, что я решил хорошенько её рассмотреть. Удивительно, но всё было выполнено вручную. Итак, нагнув голову, я вошёл под навес и стал изучать фигуры. Таких больших я никогда прежде не видел: даже пастухи, стоявшие на коленях были полметра высотой. Я был поражён, насколько подробно вырезаны из дерева фигуры: различимы даже костяшки пальцев и ногти на руке Иосифа. Мария, на коленях стоящая у яслей, глядела на сына, убирая одной рукой волосы со лба. Один пастух положил руку на плечо другому. На их лицах читался благоговейный трепет. Фигуры волхвов были тоже неповторимы: один указывал на Младенца, второй держал верблюда под уздцы, а третий с почтением складывал дары у колыбели. И ещё: по одну сторону яслей лежали две коровы, а по другую расположилась овца с тремя ягнятами. Я нагнулся и провёл рукой по белой, гладкой спинке самого маленького ягнёнка.
"Такого вы нигде больше не увидите". Вздрогнув от неожиданности, я встал, ударившись головой о балку крыши. Голос за моей спиной продолжал: "Каждая фигура выполнена вручную. От копыт до ресниц". Повернувшись, я увидел пожилого мужчину в кепке и куртке.
"Автор передал эту рождественскую скульптуру в дар церкви. Она - гордость нашего города. Он был столяр, и это была его эпитимия".
"Покаяние?"
"Да, он добровольно наложил её на себя. В ночь, когда у его жены начались родовые схватки, он был пьян и не довёз её до больницы. Ребёнка спасли, но мать не сумели".
Я присел на корточки и провёл рукой по лицу Марии. Я мог осязать каждый волосок в её бровях. Потом мои пальцы дотронулись до губ, и я понял - на её лице улыбка.
"Он работал пять лет, вырезая эти фигуры. Мастерил мебель и растил Кармен".
"Кармен его дочь?"
"Да, та самая оставшаяся в живых девочка. Я вам кое-что покажу". Он встал на колени перед колыбелью, сняв кепку то ли в знак почтения, то ли из-за низкого потолка сарая. Я тоже преклонил колени.
"Откиньте одеяло, посмотрите на грудь Младенца Иисуса".
В сумерках было плохо видно, но я всё же различил маленький крестик, вырезанный в дереве. Я провёл пальцем по углублениям.
"Около десяти лет на этом месте лежал багряно-красный крест".
На моём лице он прочёл вопрос и пояснил:
"Тот столяр в начале не был верующим. Но работая над лицом Мессии..." По голосу можно было догадаться, что на какое-то мгновение его мысли унеслись куда-то очень далеко, но потом, погладив подбородок маленького Иисуса, он продолжил:
"Интерес проснулся во время работы, и он пошёл в церковь, вот в эту самую, и попросил священника рассказать ему всё об Иисусе. Настоятель храма рассказал не только о рождении, но и о смерти Христа, а затем пригласил его на воскресную службу. Мастер пришёл с малюткой-дочерью (она ещё не умела ходить). Они слушали проповедь "Рождённый к распятию". Та проповедь изменила его жизнь, как признавался он позже".
Улыбнувшись, мой собеседник вышел из-под крыши сарая на лужайку. Теперь я мог хорошо разглядеть его. Он был невысокого роста и коренаст, не полный, но широкогрудый. У него была густая копна седых волос и голубые глаза, смотревшие на меня поверх очков.
"Я работаю тут". - сказал он. - "А вы кто?"
"Я - журналист. Получил фотографию вашей церкви и хочу поговорить со священником".
Он очень внимательно посмотрел на меня и продолжил:
"Каждый вечер Мастер пересказывал ту проповедь дочери. Он, бывало, садился у её кровати и, подражая священнику, говорил: "Младенец Иисус родился, чтобы быть распятым. Он пришёл в мир не для Вифлеема, а для Голгофы - не для того, чтобы жить с нами, а чтобы умереть за нас. Пришедший в мир с любовью во взоре и крестом в сердце, Он родился, чтобы быть распятым".
"Похоже, вы знали Мастера?"
"Знал".
"И его дочь?"
"Да, - вздохнул он. - Очень хорошо".
Всё ещё стоя на коленях, я повернулся к младенцу и дотронулся до того места, где должен был лежать крест.
А он продолжал:
"Мастер многим рассказывал об одной своей задумке. Люди считали его идею странной: "Младенец Иисус не носит креста". Но он не слушал и однажды под Рождество принёс и установил все фигуры. На груди у Младенца был багряно-красный крест. Некоторые прихожане пошумели, но настоятель не возражал, и крест остался".
"А где он теперь? Утерян?"
"Идёмте, я вам кое-что покажу".
Мы пришли в какую-то комнату, он достал альбом и, найдя то, что искал, подал мне:
"Эта статья появилась в нашей местной газете в канун Рождества".
Я прочёл заголовок "Украденный Младенец Иисус на Рождество дома".
"Должно быть, Мастер очень сердился". - сказал я.
"Нет, он не расстраивался".
"Но младенца-то не было".
"Вы дочитывайте статью, а я пока заварю чайку".
Он вышел из комнаты, а я продолжил чтение.
"Вчера из церкви была украдена фигурка Младенца Иисуса, являющаяся частью ручной работы местного столяра. Настоятель храма, как вам известно, обратился через нашу газету с просьбой вернуть Младенца. И вот, что он нам сообщил: "На последней вечерней службе в канун Рождества, мы особо помолились за Младенца. Молитвы были услышаны: Младенец Иисус возвращён".
Я рассматривал фотографию, помещённую рядом со статьёй, когда услышал его вопрос: "Заметили, что чего-то не достаёт?"
"Креста?" - догадался я.
Он кивнул.
"В тот год Кармен исполнилось восемнадцать. Она стала красивой, весёлой девушкой. Отец не щадил сил, воспитывая её, но она часто поступала по-своему. Ему бы жениться во второй раз, но он не сделал этого, говоря, что в сердце у мужчины есть место только для одной женщины. И это была Кармен. Она была всё для него. Он брал её на рыбалку и отводил в школу. Каждое воскресение они ходили в церковь, и пели. Боже, как они пели. Каждый вечер он молился. Он благодарил Бога за милость и страстно молил Его позаботиться о дочери. Мать Кармен была красавица, и дочь унаследовала её красоту: смуглая кожа, чёрные волосы и глаза способные растопить любое сердце. Многие заглядывались на красивую девушку, и это беспокоило Мастера. Дочь становилась старше, а он становился суровее. Он старался для её блага, а она не понимала этого. Я считаю, он зашёл далеко, слишком далеко в своих требованиях, запретив ей общаться с молодыми людьми, требуя держаться подальше от тех мест, где они бывали. Да, в большинстве случаев она подчинялась.
Но вот в начале лета Кармен узнала, что беременна. Она скрывала своё состояние от отца столько, сколько могла. Но в декабре всё обнаружилось. Узнав, отец совершил то, о чём сожалел всю жизнь. Ну, почему люди совершают поступки, которые клянутся не совершать никогда?" - мой собеседник как будто спрашивал себя самого. Потом вздохнул и продолжал: "Он был в ярости и напился. Мастер был хорошим человеком, а поступил очень плохо. Он забыл то, во что верил". -рассказчик покачал головой: "Вы не поверите, но как раз незадолго до Рождества он с Кармен попал в аварию - второй раз в своей жизни и опять, когда вёз того, кого любил". Он остановился, как бы давая мне время осмыслить услышанное. Я действительно верил с трудом. Как можно дважды оказаться в такой трагической ситуации? А потом мне подумалось, а ведь со мной часто случается подобное. Я клянусь, что стану лучше, но вновь и вновь срываюсь. Так что всё возможно, в конце концов.
"Продолжайте", - попросил я.
"Мастер не пострадал, пострадала Кармен и очень сильно. Её привезли в больницу, и он ни на минуту не отходил от её постели.
"О, Иисус, - молился он. - Спаси мою дочь. Не дай ей умереть".
Врачи сказали, что попробуют спасти ребёнка, как только ей станет получше. Прошла ночь, но Кармен не приходила в себя. Отец сидел у её постели, а дочь не приходила в сознание. Она очнулась на утро сочельника.
"Папа, ребёнок родился?" - были её первые слова.
"Нет, доченька", - сказал он, склонившись над ней. - "Но с ним всё в порядке. Врачи уверены, с ним всё будет в порядке".
"Где я?"
"Ты в больнице, дорогая. Сегодня сочельник".
Потом он рассказал ей о том, что случилось. Рассказал, что был пьян, и они попали в аварию. Он плакал: "Я так виноват. Доченька, я так виноват". А она погладила отца по голове и сказала: "Всё хорошо, папа. Всё хорошо. Я люблю тебя". По её лицу текли слёзы. Наконец она спросила: "Папа, ребёнок родится до Рождества?"
"Не знаю, милая".
"Мне бы..." - она улыбнулась, и её карие глаза засверкали. - "Мне бы очень хотелось взять малыша на руки в это Рождество". Это были её последние слова. Больше она не приходила в сознание. Где-то в полдень Мастер встал и, склонившись, прошептал дочери на ухо: "Я принесу тебе малыша".
Впервые он покинул больницу и, не задерживаясь нигде, пошёл к церкви. На лужайке он остановился и долго глядел на рождественский вертеп, тот самый, у которого вы были сегодня. Войдя под навес, он сделал вид, будто поправляет что-то и осматривает фигуры на предмет трещин и облупившейся краски. Никто из прохожих, конечно, не обращал на него внимания, поэтому никто и не заметил, что после его ухода, в яслях не было Младенца Иисуса. Пропажи хватились только час спустя. Тем временем Младенец с багряно-красным крестиком, завёрнутый в одеяло лежал рядом с Кармен. Отец выполнил её последнее желание. В сочельник она держала на руках младенца".
Мы долго молчали, думая о Мастере, Кармен и фигурке Младенца из яслей. Перед моим мысленным взором проходили картины, как отец возвращается в больницу, как кладёт Младенца Христа рядом с дочерью. Я видел их лица, видел, как он сидит на стуле около её кровати, держит её за руку ... и ждёт. И тогда я произнёс только одно слово: "Кармен".
"Она умерла два дня спустя".
"А ребёнок?"
"Он родился. Раньше срока, но родился".
"А Мастер?"
"Он остался в этом городе. И всё ещё живёт здесь, между прочим. Но к себе домой так больше не вернулся. Не мог вынести пустоты".
"Так что же с ним случилось?"
Старик прокашлялся: "Ну, в общем, церковь приютила его - дала работу и маленькую комнатёнку".
До этого момента, пока он не произнёс этих слов, мне даже в голову не приходило... Наклонившись вперёд и, глядя ему прямо в глаза, я спросил:
"Кто вы?"
"Ты знаешь, у тебя её глаза". - сказал он тихо.
"Вы хотите сказать, что Кармен была..."
"Да, твоя мама. А я... я... твой..."
"Дед?"
У него задрожал подбородок: "Сынок, я совершил тяжкие ошибки, и молюсь, чтобы не совершить ещё одной. Я просто хотел, чтобы ты знал, что произошло. И ещё я хотел увидеть тебя, пока есть силы".
Ошеломлённый, я пытался осознать случившееся. А он тем временем что-то достал из кармана куртки, положил в мою ладонь и закрыл её: "Я всё время хранил это для тебя. Мне бы хотелось, чтобы это было у тебя".
Открыв ладонь, я увидел крест - меленький, деревянный, багряно-красный крест.
Макс Лукадо
|
|
