Этот кошмар случился, когда я слег с тяжелым гриппом. Тогда я работал в колл-центре и был только рад побыть наедине с собой. Я целыми днями сидел в Интернете, запойно читал книги и спал. Даже почти не выходил на улицу — только в ближайший ларек за продуктами.

На второй неделе моей болезни случилось небольшое землетрясение, отозвавшееся гулом в окнах и сбросившее с холодильника пару магнитов. Я обсудил его с Леной по телефону, пожаловавшись на пропавший Интернет. Впрочем, меня это не особо взволновало — книг было еще достаточно. Однако спустя три дня я все же попытался вызвонить провайдера.

Трубку никто не взял.

Я начинал волноваться. Лена не ответила ни на один из моих звонков за последние три дня. Я устал гадать, не обиделась ли она на что-нибудь. Моя девушка имела такую привычку — начинать дуться из-за какого-то пустяка, мною не замеченного. Так что я решил сходить к ней в гости, благо уже начал выздоравливать.

Спускаясь по лестнице, я увидел парня, сидящего на полу у мусоропровода. Глаза его смотрели в одну точку, а руки странно подергивались у самого лица. «Наркоман?» — подумал я, но не стал разбираться. Я хотел поскорее увидеть Лену.

Выйдя из подъезда, я пересек пустынный двор и пошел вдоль по улице. Рассеянный с болезни, я не сразу понял, что не так. А поняв, остановился, растерянно оглядываясь.

Вокруг стояла тишина.

Нет, не абсолютная — пели птицы на деревьях, в мусорных баках рылись дворовые псы. Мяукала кошка.

Но не было слышно ни одного автомобиля, даже заводящегося вдалеке. Нигде не играло радио, не звучали рекламные призывы. И ни одного людского голоса! Обычно они звучат повсюду — из окон нижних этажей доносятся обрывки разговоров, из-за гаражей — голоса местных пьяниц, от детской площадки за деревьями — крики играющих детей и беседы их матерей.

Но сейчас повсюду стояла тишина.

Постоянно оглядываясь и гадая, что произошло, я вышел на шоссе. И если раньше у меня еще были какие-то трактовки происходящего, вроде какого-нибудь торжества в центре города или, на крайний случай, срочной эвакуации, то сейчас все они оказались явно ошибочными.

По всему шоссе, в две полосы, стояли машины. Некоторые застыли, врезавшись друг в друга — и из окна одной свешивалась безвольная рука. Другие слетели в кювет и остались там, брошенные хозяевами. Все остальные стояли, раскаленные полуденным солнцем, с раскрытыми дверями, через которые были видны брошенные в салоне вещи.

А вокруг сидели люди.

Все, как один, в запыленной, давно не стиравшейся одежде. Все — бледные, дрожащие, с остановившимся взглядом и дико расширенными зрачками. Они сидели в пыли на обочине и на раскаленном асфальте. На капотах машин и, реже, в салоне, скорчившись и закрыв лица трясущимися руками.

И все они молчали.

* * *

Я бежал по городу, как сквозь сон безумца. Тишина вокруг, казалось, звенела.

Молчащие встречались мне повсюду — скрюченные, забившиеся в разные углы. Я видел бомжа, сидящего на тротуаре, и его лицо казалось почти одухотворенным. Видел беременную, свернувшуюся калачиком рядом с опрокинутой коляской, в которой в такой же позе лежал маленький ребенок.

Мне было страшно, как никогда. Я не знал, что творится вокруг, надеялся лишь, что этот ужас не затронул Лену или кого-то из моих друзей. Но с каждым встреченным молчащим моя надежда таяла.

Наконец, я добрался до дома, в котором жила моя Лена. Отпихнул какого-то мужика, скорчившегося у самой двери подъезда. Взбежал по лестнице, игнорируя сидящих там старушек с пустыми глазами. Открыл дверь квартиры своим ключом и вошел внутрь.

И вздохнул, не зная, радоваться или огорчаться. Все вокруг говорило о том, что Лена ушла на работу. Она всегда складывала домашнюю одежду в аккуратную стопку на тумбочке в прихожей, чтобы сразу переодеться, вернувшись. Значит, стоит поискать ее в больнице. И уж там-то с ней точно ничего не произошло, ведь там врачи, там помогут!

Взбодрившись этой детской верой в неуязвимых и всеведущих врачей, я двинулся в больницу.

* * *

Я смог пройти мимо молчащих людей, застывших на скамейках в коридоре — неведомый мне кошмар настиг их, пока они сидели в очереди. Заблудившись, забрел в хирургию. Молчащий на операционном столе, безучастно глядящий на свои внутренности, будет сниться мне в самых страшных кошмарах.

Но на мальчике в инвалидной коляске я сломался. У него было бледное красивое лицо, голова, беспомощно откинувшаяся на подголовник, и пустые глаза, глядящие в белый больничный потолок. Он был единственным, чьи руки не тряслись — видимо, они просто не могли.

Я тоже уже не мог. Я закричал и побежал прочь, не дойдя до кабинета Лены всего сто метров. С зажмуренными глазами, не чуя ног, пробежал по больничным коридорам. Спотыкаясь, падая и снова вставая, добежал до дома Лены, едва попал ключом в замочную скважину.

Задвинув засов, я прислонился к двери и разрыдался.

* * *

День спустя я немного пришел в себя. Я не смог вернуться в больницу, но походил по подъезду, дергая за ручки дверей. С одной квартирой мне повезло — дверь открылась. Внутри было трое молчащих: молодая пара и их пятилетняя дочка, сидящая среди разбросанных игрушек, уже начавших покрываться пылью.

У них я нашел календарь, в котором малышка вычеркивала дни, оставшиеся до ее дня рождения. Обведенная сердечком дата была позавчера. Но я узнал, что беда случилась в день землетрясения.

Что же произошло?

* * *

Ответ на этот вопрос я узнал на следующий день, когда осмелился выйти на улицу. Во-первых, я увидел, что молчащие пытаются ходить. Их движения напоминали зомби из фильмов, но все же они ходили. Я не знал, к добру это или нет.

Во-вторых, я добрался до главной городской площади и там увидел нечто странное. Это была воронка, занявшая почти всю немаленькую площадь. Ее края были оплавлены.

По-крайней мере, становится ясно, что это было за землетрясение! Но что именно оставило воронку?

* * *

Я стал вести дневник. Выкрал консервы из магазинов, приметил пару вещей на случай, если апокалипсис затянется. Изъял велосипед у одного молчащего. Он не возражал.

Психика моя пришла в подобие нормы, но больницу я продолжал обходить стороной. Правда, решился на разведку квартир своих друзей, не найдя ни одного. Двери большинства квартир были распахнуты, внутри было пусто.

Сейчас молчащие могли вполне бодро ходить.

Я не знаю, куда и зачем они уходили. Знаю лишь, что часть молчащих ушла из города вообще, а часть перемещалась по улицам маленькими группами. Меня они не трогали, огибая, если мы сталкивались. Не скажу, будто меня это не устраивало.

Однажды вечером отключилось электричество. Потом вода. На следующий день я добыл генератор и натаскал бутылок из ближайшего магазина. Там же я разбил витрину с дорогими напитками и перетащил их домой.

Это немного помогло.

Совсем немного.

* * *

Если столько времени прожить в тишине, начинаешь очень остро реагировать на любые звуки. Они раздались дважды.

В первый раз я услышал звук ревущего мотора с улицы, а выбежав на балкон, увидел лихача-мотоциклиста, несущегося по улице с дикой скоростью. Я кричал, пока не сорвал голос, прыгал и махал руками, но он меня не заметил. По моим щекам текли слезы, когда звук мотора исчез вдалеке.

Но я хотя бы был не один.

* * *

Второй раз звуки были куда более странные. Низкое гудение, отдающееся болью в зубах и в участках мозга, о которых я даже не слышал. Оно доносилось с улицы, из-за угла дома.

Я вышел из дома и очень осторожно заглянул за угол.

То, что я там увидел, было неописуемо.

Несколько десятков молчащих, на лицах которых было написано неземное блаженство, внимали тому, что издавало эти звуки.

Это был не человек. Оно было высоким, в два человеческих роста. У него была полупрозрачная белая кожа, слишком много ног и глаз. Я ахнул и попятился.

Почуяв меня, существо повернуло голову. Его взгляд ожег мне глазные яблоки и раскалил воздух в легких. Пока я кашлял и тер глаза, существо исчезло. А молчащие посмотрели на меня, и их лица, совсем недавно бесчувственные и мертвые, исказились от нескрываемого презрения.

Я развернулся и побежал.

* * *

На этот раз я заночевал у себя дома. И пускай здесь не было воды и электричества, но зато под окнами не ходят такие… существа.

С балкона я видел, что молчащие развили какую-то бурную деятельность. Они выносили из домов мебель и электроприборы и куда-то несли. Отовсюду доносилось гудение существ, и меня бросало в дрожь, когда оно раздавалось совсем близко. Иногда молчащие проносили мимо странные конструкции, предназначение которых было мне неясно.

В любом случае, сейчас я не был готов думать над этим.

Мои глаза горели огнем, а легкие готовы были разорваться. Я непрерывно кашлял. Кажется, даже кровью. Хотя я не уверен. Темно…

Выбившись из сил, я заснул.

* * *

— Эй, просыпайся! — кто-то тряс меня за плечо. — Тебе надо принять лекарство.

— Что?.. — я еле открыл глаза. Передо мной маячило расплывчатое лицо… Лены?!

— Господи, это ты! Ты живая! — я попытался подняться, но на меня нахлынула слабость. Голос звучал хрипло, горло немилосердно драло.

— Конечно, я живая, — нахмурилась она. — Тебе что-то снилось плохое, ты кричал. Неудивительно, с такой температурой. Я же вчера говорила, что приеду.

— Вчера? А какое сегодня число? — слабо спросил я.

— 13 июля. Вчера было землетрясение, помнишь? Мы с тобой еще разговаривали, ты сказал, что нет Интернета, и что ты ложишься спать, — Лена коснулась рукой моего лба и покачала головой. — Сейчас по городу ходит страшный грипп. Я подумала, что лучше взять отгул и побыть с тобой.

На улице надрывалась сигнализация машины, какой-то ребенок надрывно звал маму.

Я прикрыл глаза. Значит, мне все снилось, и мой город — вовсе не тихий. И люди разговаривают. И нет здесь никаких инопланетян.

Я улыбнулся.

Лена нежно поцеловала меня в потный лоб и протянула таблетку и чашку сладкого чая:

— Выпей лекарство.

Я покатал во рту горькую таблетку и запил чаем. Горло отозвалось болью, но потом полегчало. На меня напала сонливость, и я откинулся на подушку.

Глаза почему-то не закрывались, перед ними потолок затеял немыслимую пляску. За ней было так интересно наблюдать! Я улыбнулся снова, чувствуя, как мои руки начинают трястись.

Где-то на заднем плане Лена разговаривала по телефону:

— Да, таблетку дала. Нет, она обязательно подействует. Его иммунитет отключится, а излучение сделает остальное. Уже завтра он будет одним из нас. Ага. Да. Конечно, я все сделаю. На стройке корабля ему самое место. Я надеюсь, Повелители оценят его таланты. Он действительно хороший человек, и стоит любых усилий. Я уверена в нем. Да?

Последним, что я услышал, было низкое гудение, которое издала моя любимая Лена.

Очень скоро мы будем вместе.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p206915040.htm