Что ещё остаётся, когда поводырь слепой надежды, упорно тянувший за бороду сквозь жизненные развалины, наконец-то сдался, не выдержав пытку судьбой. Он отпускает раба на свободу…
Но куда идти рабу, всего себя посвятившему паланкину Надежды-Мести, что делать ему с полученной (от осознания, что надеяться-то
уже не на что) свободой.
Всё: больше не осталось ни малейшего камешка на дороге, от которого её можно было предохранить, приняв боль на себя.
Ты был чересчур верен ей, слишком предан. Но она погибла раньше тебя – последнее непоправимое предательство из бесконечной цепочки предательств…
Теперь не осталось и камня на камне – лишь разруха ненужной свободы.
Если бы причина была только в твоих талантах, мастерстве, искусстве… Но, увы, и гений бессилен перед СЛУЧАЕМ, перед вывертами слепой Судьбы, уготовившей ему незаслуженное место аутсайдера.
Нет смысла искать и побеждать внешних врагов – все они ничтожны – когда существует единственный враг – непобедимая воинским искусством СУДЬБА, засевшая в твоём позвоночнике, всё сопротивление которой приводит лишь к тщете и мучительным каплям пота, оставляющим мгновенные следы на поверхности блаженнейшего вина, настоянного на цикуте…
--------------------- ...А в Риме будут ликование и бои гладиаторов в честь смерти главного НЕПОБЕДИМОГО врага… НЕПОБЕЖДЁННОГО врага…
8.06.99.
Гильгамеш
(кон. 27 - нач. 26 вв. до н. э.)
Разве мог ты представить себе такую запредельную высоту? Ты, пришедший из страны, где самая высокая точка – это построенная тобой стена родного города…
Кирпич к кирпичу…
Вавилонские башни будут намного-намного позднее… Державший в руке лишь только медное копьё, ты не мог даже вообразить себе как сверхпрочное остриё медленно, но действенно пробивает стальной панцирь неба. Причём подножие от этого напряжения уходит глубоко в преисподнюю.
Ты мечешься в исступлении от предельного ОТЧАЯНИЯ: Наследный энси стал невольником своего ОТЧАЯНИЯ. Что же зашвырнуло в него правителя Ура? – Боль от потери того, с кем ты был един? А может быть невинная кровь Лесного Хранителя — Хумбабы — смолистой коркой запятнавшая твои руки?
Или же неутолимая боязнь потерять таким же образом и самого себя?
Что мечешься ты мышью, попавшей в кувшин для вина?! – успокойся, ведь частица божественного семени просочилась в тебя и укоренилась с мыслью: "Так жить нельзя!" в тот самый момент, когда ты бился головой о валуны:
"Что же делать! Как прорваться за последний предел?!"
Ты НИКОГДА, увы, не найдёшь того, что ищешь… Ты УЖЕ нашёл это.
Теперь остался лишь чёрный бездонный провал, откуда выходит солнце. Если тебе это нужно – пробивайся сквозь него: новые мучения и отчаяние.
Но ты уже преодолел его тогда, когда поставил правильный вопрос, когда, осознав истинность, бился лбом о валуны, в жажде полной разгадки её, которой просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ, потому что она живёт только в тебе.
Ты сам, даже не зная того, достиг уже Сапфирового Сада, на другом конце провала, но поймёшь это лишь тогда, когда в ужасе и боли прорвёшься, раздирая мысли и чувства об острые камни и страх, через чёрный холст этого бесконечного лаза.
Нет, ты НИКОГДА не найдёшь БЕСКОНЕЧНОСТИ…
Ведь ты УЖЕ обрёл её, когда первым в истории возвёл стены вокруг родного города.
Кирпич к кирпичу…
Вавилонские башни Будут намного позднее…
Разве мог ты представить себе такую высоту, задаваясь идеей, обрекая себя на Тупик. Вот он! Вперёд! И волосы – в клочья! И головой – об стену! Но тупика не существует!
...Галки что-то клюют на газоне. Накрапывает тёплый дождь... – В любом тупике есть невидимый чёрный лаз Ужаса и Отчаяния (это единственные истинные проводники). Доверься им, оставаясь собой, И однажды солнце пройдёт сквозь тебя.
------------------------- Гильгамеш — "Всё повидавший" — пятый правитель (энси) и военный вождь (лугаль) первой династии шумерского города Урука, познавший и славу, и любовь, и дружбу, и великую печаль утраты. Первый настоящий экзистенциалист, попытавшийся в одиночку на острие отчаяния преодолеть смертный удел и добившийся неимоверными усилиями успеха, но в мгновение лишенный его нелепой случайностью… Обрел бессмертие не в виде вечной жизни, но в виде вечной памяти, как наиболее великая личность самого раннего периода цивилизации, потрясшая своими деяниями умы всего Древнего Востока и завладевшая ими не на одно тысячелетие. Первый и самый значительный персонаж мировой литературы...
17.05.99.
Нуньес Кабеса-де-Вака
(Северная Америка. 1563 г.)
Сердце, стучащее в калебасу пространства
случайно попавшим камешком, –
Медная погремушка с Севера
с отлитою личиной медведя –
...личинкой неожиданного страха…
Степные волны,
валы которых день ото дня всё выше, круче,
всё пустынней,
постепенно переходят в горы,
отделяющие от вассальной, настольгически-лазурной
надежды...
Также и ликование
разношерстной разноплемённой толпы,
увязавшейся следом,
переходит, нарастая с каждым шагом,
в полное обожествление
за проявление участия...
IGNOSCAS MIHI, DOMINE !
Моё спонтанное целительство
из способа ухватиться за соломинку жизни
вдруг превращается в мессианство.
И тогда в ничтожного раба входит Солнечный Апостол.
И каменный наконечник стрелы,
вырезанный из-под красной кожи –
как папская була в чудотворцы.
UNUMQUODQUE AUTEM DIVINAE VOLUNTATIS !
Дичает борода
и ЭТИМ лечит, этим утончает ДУШУ.
Звереешь внешне,
Деревенеешь внешне... –
Внутри же – личинка недочеловека,
Личинка страха
Всё больше обретает человечность,
Что бы окуклиться
на еще большее.
Нагота, нищета
компенсируются переходом в богатство умудрённости,
понимания, искренности,
простоты –
тем, что раньше было
лишь словами.
Даже золото –
единственная прежде цель –
тускнеет.
Реально радуешься
подаренной ночной бизоньей шкуре,
куску хлопковой ткани,
корзинке сушёного маиса,
горсти кислых ягод…
GRATIAS AGIMUS TIBI DOMINE !
Только раздав всё до последнего
обретаешь подлинные почитание и власть
(ведь тому, у кого всё, не нужно уже ничего)
...а может и любовь?...
Только колючка-сомнение
в задубевшей шкуре бродяги
всё не даёт покоя:
что же все-таки лучше –
это некоронованное справедливое наместничество судьбы
среди бескрайности прерий
или возврат в душные, залитые вьюшкой и помоями,
но до боли родные, королевства наживы,
проблескивающие из-за дальних гор
отражённым светом
фальшивого металла.
Испания... Севилья...
Кабальерос...
Поэтому финал,
к которому покорно стремишься -
это всего навсего ПРИВЫЧКА
иметь какую-то цель в пути,
происходящая от неумения и незнания того,
как воспользоваться неожиданным положением
и природной властью,
а еще от навязанных столетиями "масс культуры"
комплексов о том, что всё должно быть так,
а не иначе
("цивилизованный" человек должен жить в "цивилизации",
"дикарь" — обязан принять Христа любой ценой,
подчиниться королю, церкви
либо умереть,
третьего не дано)...
Такой финал вдруг отпугнёт,
но только на секунду,
и нет передышки
и гонишь сам себя дальше
за горы, отделяющие от фальшивой
вассальной, настольгически-лазурной
надежды...
такой же полой, как священная калебаса в руках...
со случайно попавшим камешком…
OMNES AMBULANT SECUNDUM DEUM!
...АвнихДУША ! ANIMA VIVENS EST ! Иэто – VERUM !
DЕО GRATIAS !
---------------------------------------- Конкистадор Альваро Нуньес Кабеса де Вака, потерпев кораблекрушение во Флориде, попал в рабство к дикарям, бежал. Был восторженно встречен как посланец Бога и великий лекарь другими индейцами. С триумфом от племени к племени он пересек босиком в шкурах Северную Америку (впервые в истории Великих Географических Открытий) и вернулся в Испанию, где стал одним из двух (вместе со Святым Отцом Бартоломе де Лас-Касасом) защитников индейцев. В конце концов, благодаря их усилиям папой официально будет признано наличие у дикарей вечной души, такой же как и у их белых господ.
21.07.99
Гильом де Кабестань
(Руссильон. ХII век)
Твои ровные острые зубки Так нежно впиваются и откусывают кусочки От моего сердца, прожаренного с кровью, Приправленного перцем и базиликом. Разве я мог мечтать о такой предельной близости. Это последняя услуга, которую я могу оказать тебе.
Пока ты еще не ведаешь, что вкушаешь. Но спустя несколько минут, увидев мёртвую голову, Ты пролепечешь: "Ни чего вкуснее в рот не брала И не возьму больше!" И раскинув крылья полетишь с балкона следом за мной венчаться на небесах и в земле…
17.10.00
Яный Келб (Большая Кровь)
(Северный Урал, вогулы XV в.)
Бьётся на ветру лист рекламы… Медведь влезает на шпиль… Минздрав предупреждает…
Ответный удар.
Мы ждали его. Мы готовились к нему, не веря в то, что уже обречены историей, что впереди будет четырёхсотлетний медленный отход за Камень… пять за пядью. и от Камня дальше, к Реке, в которой захлебнётся наша Золотая Баба; что впереди будет постепенная потеря оставшимся большинством языка, памяти и мудрости, скрытой в когтях медвежьей лапы, подаренной Облачным Всадником, мудрости звука…
Но мы ни в чём не погрешили Против своих богов. Мы просто стали тенями, Продолжающими свой посмертный танец, пантомиму сражения над тихим плёсом, как комариные столбы и радуга, соединенные вместе…
…и постепенная потеря ушедшим меньшинством, загнанным в тупик истории, облика предков, радости жизни и ощущения полета стрелы, полёта степных конных брызг над розовым солнцем…
…у коней вырастут рога… но и вы, раньше ли, позже ли, станете нами. Вы превратитесь в нас, победив нас. Наши тени отдадут вам ни свои имена, но вздохи и окраску взгляда в небо, который отражается от него и прокалывает рыбьи пузыри ваших душ…
Поют на солнце последние синицы… Собаки лают с поводков на прохожих, вытягивая на прогулку зарю… Будет ясный день, и облака будут рождаться только из жерл ваших заводов – крематориев леса…
А мы ждём ответного удара.
И это длится уже Шесть Веков, И продолжится ещё Четыре, но на другой земле: за Чёрным Ущельем…
Но мы не погрешили против своих богов, мы просто не смогли вынести того, пугая младенцев по ночам бледными бородатыми войнами в железной чешуе, появляющимися тайными тропками вслед за туманами и предателями…
Дети туманов… Наши горящие паули…Захваченный скот и женщины… Наши женщины…
Мы верили в свою, ещё не растраченную, силу. Гордость, обида, отвага рождали наш ответный удар.
И горели остроги… Головы жестоких воевод украшали наши копья, как трофеи.
Теперь силы подорваны. Слабость, немощь зависли воронами над нашим домом (шесть веков войны не проходят без следа ни по мху, ни по насту)…
Ответный удар целится в нашу голову. Мы ждём его… Здесь, у берёзового моста, Над черной речкой, прихваченной у отмели утренним льдом…
Тетивы натянуты, Острия и лезвия отшлифованы, Ни пятна ржавчины, Сбруя в порядке. Все западные вогульские роды. Все как один.
Остатки отступят к братьям за Камень, Но это произойдёт уже без меня: Объятья врага жарче дружеских.
