Огоньки
автор - Леонид Китайник

Огоньки

Цветы магнолий и глициний
И сладкий след на языке,
Где прячет купол темносиний
Планету в дальнем уголке,
Отстраиваются проулки
Под иммигрантский съем квартир,
И в тишине ночной прогулки
Расцвечен огоньками мир.
То раскаленнее, то глуше,
То ласковей, то в непродых,
И в чьих-то утомленных душах,
И в чьих-то душах молодых.



Бунт фонарей

Вот если бы фонарики, плафоны
со стен, из фар, со столбиков снялись,
чтоб роем желто-белым и бессонным
бесчинствовать среди ночных кулис.

Кусты во тьме. Асфальт зияет черный.
Автомобили движутся на слух.
А в вышине мерцает непокорно
сбежавший, легкий, золотистый пух.



Огни в саду

Как славно газоны и ярусы крон
играют с огнями в саду:
вот яркая ветка, вот куст освещен,
а вот затемненный редут.

То в тусклом свеченье витая кора,
то рядом коричневый мрак,
кулисы, просценки, обманов пора -
театра ночной бивуак.



Янтарный рой

Раздумий полночных ватага
устало шныряет во мне.
Привычным ускоренным шагом
иду средь бессонных огней:

фонарики, брошки и плошки,
янтарный и матовый рой
то нитью бегут вдоль дорожки,
то реют воздушной игрой.

Одни - воплощенья уюта;
другие, как праздничный зуд,
застывшие искры салюта
на мачтах высоких несут.



В саду меж соснами

Как теплоходы у причала,
в саду меж соснами дома.
Над ними ночь недомолчала
и фонарей страшится тьма.

И запоздалой джакарандой,
сквозь поредевшую листву,
из окон светятся гирлянды,
готовя встречу Рождеству.



После заката

Опять полосой желтоватой
в последнем свеченье заката
стоят на пригорке стволы,

и в темно-зеленых ливреях
построились сосны в аллеях
прислугой сгустившейся мглы,

и лампа бессменной планеты
в лучах бирюзового света
сверкает сквозь рябь облаков,

и улиц ночные волокна
украсили блестками окна
и бисерный блеск огоньков.



Ночные трассы

В темном небе рокот многократный;
заслоняя звездную лозу,
лайнеров мигающие пятна
пассажиров с грузами везут.

Этот звук, зовущий на просторы,
за пределы лени и обид,
красным и зеленым светофором
радость и опасности сулит.

Этот звук, манящий и далекий,
прочертил полночные пути,
с запада, и юга, и востока
взлеты и посадки возвестив.



Над аллеей

От холода еще белее
в стеклянных колбах огоньки,
и над полночною аллеей,
по руслу аспидной реки,
сквозь тускло брезжащие гроты,
где зеленеет пыль времен,
плывут лодчонки-самолеты,
и держат сосны небосклон.



Вечерняя прогулка холодной осенью

Холодная осень, по здешним понятьям,
где, легкую куртку накинув на платье,
и в шортах бессменных чуть ниже колен,
бредем вдоль вечерних подсвеченных стен.

Вверху, в пирамидах кленовых и хвойных
с верхушками шепчется сумрак спокойный,
а ниже, янтарной личинкой горя,
под кроной склонился торшер фонаря.

В кустах огоньки веселее и мельче -
глядим, позабыв о невзгодах и желчи,
и плеск бытия на ходу перед сном
с рассудком сверяет шагов метроном.



Шестнадцать по Цельсию

Шестнадцать по Цельсию. Вечер.
Уже возмужавший январь
сквозь темно-секвойное вече
глядит на бессонный фонарь.

Затихли кусты, тротуары,
вращаются шины, шурша.
Пасутся построек отары.
И что-то бормочет душа.

https://polutona.ru/?show=1028154407