в последние несколько месяцев я обозначил две проблемы, связанные с теорией политики, и которые, на мой взгляд, получают незаслуженно мало внимания в современной академической литературе.

проблема 1: возможность свободной конвертации финансового капитала в административный (и обратно).

эту проблему я изложил в одном чатике еще в декабре, вот копипаст: существует возможность определить ключевое отличие путинского режима от всех остальных, сложившихся в пост-восточнобочном пространстве, включая даже такие разные страны, как казахстан, латвия, грузия и чехия. это отличие заключается в четком разграничении трансформаций финансового капитала в политический. путин создал такую систему, при которой политический капитал может конвертироваться в финансовый, и это даже в какой-то степени поощряется, но финансовый капитал не может быть использован как средство допуска во власть. этому свидетельствуют, в частности, дела ходорковского и березовского.

иными словами, состоявшись на ниве гражданской службы, ты можешь рассчитывать на благосостояние, но если ты сделал карьеру в бизнесе и достиг в ней успеха, то ты можешь забыть о политических дивидендах — максимум, занесешь людям, способным продавить нужно тебе тактически-сиюминутно выгодное решение, но при этом столкнешься с высокими рисками как «взятый в оборот» актив. тот случай, при котором по мере роста прибыли на тебя все больше и больше обращают внимание крышеватели, мы не рассматриваем, так как россия в этом плане не является каким-то особенным примером.

другой вопрос — хорошо ли это или плохо? на мой взгляд, на этот вопрос нельзя ответить «однозначно нет», так как я не вижу причин считать примеры тех же грузии и украины, где крупнейший капитал может делать с политическим decision making все, что заблагорассудится, как ориентиры. есть ли какие-то формализованные институционально-правовые рамки, делающие описанную мной конфигурацию самоподдерживающейся? есть ли необходимость бросать все силы на то, чтобы ее демонтировать, или это все-таки хороший задел для дальнейшей реорганизации отношений между капиталом и властью, правила которых можно было бы сделать более очевидными, понятными для российских и зарубежных акторов, причем не только экономических? является ли эта ситуация эмерджентным эффектом институционально-правовой системы или же ее фундаментальной чертой? зная ответ на этот вопрос, как мы могли бы использовать это знание для трансформации других аспектов российской политическо-правовой системы?

проблема 2: возможность злоупотреблять правами и свободами.

тут все концептуально проще — надо ответить на три вопроса:
1) можно ли злоупотреблять своим правом или свободой?
2) если да, нужно ли что-то по этому поводу делать?
3) если нужно, то что нужно предпринять?

ответ на вопрос 1 для меня — положительный, ответов на остальные вопросы у меня нет.

https://citoex.diary.ru/p219081394.htm