s_blufshtein все записи автора

DP: Привет, Йонне! Классно выглядишь! Мы тут решили тебя интервьюировать как главного готически-романтического героя сегодняшнего вечера.

Йонне: Супер! Готического, так готического – хотя вряд ли я на все сто соответствую этому определению, слишком уж оно мрачное в моем понимании. А вот насчет романтики вы правы: ее всегда хватало – очень жить помогает. А вы значит, готы?

DP: Ну, практически.

Йонне: Здорово, уже несколько лет мечтаю увидеть настоящего русского гота вблизи.(смеется) Ну что, начнем.

DP: Пожалуй. Итак, для начала: большинство финских таблоидов назвали вас группой года. Ты согласен с таким авансом и мечтали ли вы об этом, когда начинали заниматься музыкой.

Йонне: Ну, я рад, что теперь мнение большинства, наконец, совпадает с нашим. Мы то с первой репетиции знали, что мы гордость вселенной, ха!Ха! Конечно, это спорный вопрос – в Финляндии всегда большая конкуренция среди рок-групп, и на этот титул каждый год претендует несколько крутых команд. Но, повторюсь, мы никогда не страдали от неуверенности в себе.

DP: Вернемся на минутку к готике. Ты не страдаешь от излишнего внимания к своей скромной персоне со стороны готической тусовки?

Йонне: Да не особо. Это ведь люди стремятся с нами общаться, а не мы с ними. Мы часто пересекаемся с несколькими хорошими командами готик-рока из Суоми. У нас общие фэны, кроме того, мы часто выступаем и сейшеним вместе. Они до нас и доносят частенько свежие готические идеи.

DP: Когда вы были подростками, вы мечтали стать лучшей группой в мире. Теперь, когда вы добились сравнительно большого успеха, вы можете сказать, что быть рок-звездой – величайшее удовольствие на свете?

Йонне: Что издеваетесь? Я даже не скажу, что это легче и интереснее вашей профессии. Все иллюзии остались в детстве, из которого я, вопреки мнению наших поклонников, давно вышел. Последний раз, когда я думал, что играть тяжелый рок на большой арене – запредельная крутизна, когда в 92-м году смотрел по телику концерт любимых “GUNS & ROSES”. Мне было лет 12, и Эксл Роуз казался мне богом. Сейчас я понимаю, что он, скорее всего, лишь больной и очень несчастный человек с тяжелой, изматывающей работой и обостренной манией величия. Мы отыграли первый концерт в 97-м, и сразу же после этого все мои наивные представления о сладости рок-н-ролльной жизни испарились бесследно. Может быть, другие не испытывают такого разочарования. Единственное, что я могу сказать определенно: успех в сегодняшнем роке дается потом и кровью, тяжелее, чем когда бы то ни было. Нам пришлось очень много гастролировать, объехать бессчетное количество мест, которых даже на карте трудно отыскать, прежде чем к нашему мнению стали прислушиваться.

DP: Одни гастролировали или в связке?

Йонне: В основном одни, иногда к нам приклеивались разные непрофессиональные группы из Тампере, где мы тогда жили, но мы их быстро отшивали. Мы не любим гастролировать с кем либо – приходится делить транспорт, наших прекрасных gothic-girls постоянно отбить пытаются, правда, безрезультатно. К сожалению, в Финляндии не всегда удается отклеиться от назойливых рок-групп, которые набиваются тебе в спутники – слишком уж их много. Но теперь нам стало посвободнее – статус позволяет.

DP: Девушки, говоришь на гастролях привлекательные,…а я то думал, вы постоянными girlfriends давно обзавелись.

Йонне: Ну, и такие, конечно, имеются в наличии. Но, я бы сказал, что жизнь рок-музыканта не располагает к постоянству. Вокруг слишком много нежных представительниц прекрасного пола, чтобы большую часть времени думать лишь об одной. Впрочем, слава богу, моя девушка не знает русского и этих слов никогда не прочитает.

DP: Будем надеяться. А как насчет мальчиков?

Йонне: Конечно, иногда мальчики тоже бывают весьма кстати. Особенно после тяжелого концерта. Вообще для нас нет особой разницы, с кем дружить.(дружный хохот)

DP: А ты согласен, что питерские девушки самые красивые на свете?

Йонне: В этом никогда не было никакого сомнения. А вы думаете, почему мы к вам приехали?!(улыбается).

DP: И много ты их видел?

Йонне: Конечно, это было первое и самое прекрасное, что мы у вас увидели. Мы их отловили прямо на вокзале, точнее они нас – они нас встречали, с подарками. Было очень приятно. Я был бы счастлив, если бы какая-нибудь юная девушка с берегов Невы скрасила томительное одиночество моей жизни.(мечтательно закатывает глаза)

DP: Кстати, мне до сих пор непостижимо, как молодая группа, поющая о любви и никаких принципиально новых обертонов в этой теме не открывшая, может добиться столь ощутимого успеха в стране, где о несчастной любви поет каждый второй, а население не превышает популяцию нашего города.

Йонне: Наша фишка, наверное, прежде всего – прекрасная внешность и великолепное мелодическое чутье. Ха! Ха! Мы всегда были честны перед собой, поклонниками и журналистами. Я уверен в одном, что любой человек, один раз увидевший нас на сцене, сразу увидит очевидную разницу между нами и любой другой финской группой с имиджем романтиков, любые параллели здесь не уместны, к тому же эти сравнения нас уже порядком достали. Но, видимо, это участь всех наших новых групп мелодического рока – хотят они того, или нет, их всегда будут сравнивать с “HIM”. Тем не менее, может быть, это прозвучит слишком самоуверенно, но я считаю, что мы отличаемся от большинства как раз тем, что когда поем о своих чувствах, никогда не лицемерим, а рассказываем реальные истории из своей личной жизни.

DP: А кому ты посвящаешь такое количество любовных посланий?

Йонне: Ну, есть пара песен, посвященных реальным людям, с которыми у меня много было связано, и которых я не могу забыть до сих пор, но в большинстве своем вдохновение приходит вслед за воображаемыми романтическими образами. На самом деле, с тех пор, как я написал свою первую песню, это стало для меня жизненно необходимым занятием, чем-то вроде дневника, куда я записываю все свои переживания и впечатления от окружающего мира, для меня это единственный способ избавления от отрицательных эмоций. Кто-то выходит на улицу и бьет витрины и чужие лица, выкрикивая анархистские лозунги, таким образом, протестуя против цинизма и жестокости окружающего мира, а я весь «негатив» выплескиваю в песнях. Может поэтому у нас и название такое. Поскольку я считаю себя достаточно ранимым, восприимчивым и сентиментальным человеком, большинство текстов носит такую суицидально-романтическую окраску.

DP: Каковы ваши планы относительно нашего прекрасного города? Я был очень удивлен, когда прочитал, что вы собираетесь все время провести в отеле за бутылкой водки.

Йонне: Ну, возможно мы так и сделаем, хотя бутылки для нас маловато будет. А может, наоборот, по барам пройдемся. Вообще это мой любимый крепкий напиток – я ее регулярно пью, когда в Хельсинки бываю, хотя она там дороговато стоит. Вообще по сравнению с вашей водкой, наша, да и виски с бренди – такая гадость. Она у вас очень чистая и у меня от нее всегда настроение поднимается, а похмелья практически никогда не бывает. Мы немного удалились от темы – я хотел бы добавить еще несколько слов по поводу лирики. Поскольку я всегда пишу песни в самые тяжелые и отчаянные моменты своей жизни, описывая свои самые сокровенные и сильные переживания (иногда даже рассказываю о своих комплексах), на сцене я почти всегда чувствую себя полностью обнаженным.

DP: Кстати, извини, возвращусь к алкогольной тематике. Какой твой любимый напиток, который ты чаще всего в баре заказываешь?

Йонне: Ну, это зависит от того, хочу ли я напиться или нет. Обычно я предпочитаю что-нибудь послаще – коктейли, ликеры. Любимый напиток, наверное, “White Russian” – есть у нас такая «ядреная» штука – смесь водки, молока и кофейного ликера. И вкусно и «убирает» напрочь! ( Йонне старательно пытается показать, как именно его обычно «убирает». Через минуту окружающий персонал не выдерживает и в очередной раз взрывается от смеха, ибо получается действительно убедительно и правдоподобно ). Это, наверное, самый популярный напиток в Финляндии – заказывать его уже в традицию вошло почти у каждого после работы. Или во время. И, конечно, это «фишка» всех рок-музыкантов. У нас все считают, что если ты хоть изредка не пьешь “White Russian”, твою группу вряд ли ждет успех.

DP: Ты достаточно экзотично выглядишь. Драные джинсы, разноцветные шарфы, сетки на голое тело – не кажется, что это выглядит несколько банально? В том смысле, что группа “Aerosmith” уже существует и сравнительно давно.

Йонне: А нам так удобнее – мы в таком виде всегда ходим! Серьезно!!! Во-первых, это наш стиль – мы действительно считаем, что возрождаем традиции глэм-рока и таких людей как тот же Тайлер или Эксл Роуз любим и уважаем безумно. Кроме того, эта многоцветность и нетривиальность в манере одеваться отражает весь спектр настроений нашей музыки. Она очень эмоциональна и глубока, хотя при первом прослушивании так может и не показаться. Мы не хотим выглядеть как большинство финских групп, которые, затянувшись в черные корсеты, монотонно стонут о своей непреходящей депрессии и тоске, выдавая это за великие готические откровения. Мы никогда не «загружаем» зрителя. Обязанность артиста состоит в том, чтобы развеять плохое настроение слушателя, подарить ему луч надежды, особенно в эту холодную зимнюю пору. Очень жаль, что многие музыканты настолько эгоистичны в своем мазохистирующем творчестве, что попросту забывают о своих поклонниках.

DP: У тебя есть друзья среди финских рокеров? Судя по внешнему виду ты тесно общаешься с Вилле Вало.

Йонне: Да, есть такое. Вилле очень притягательная, харизматичная личность, он безумно талантлив, и мне очень приятно с ним общаться. Мне нравится музыка “HIM”, последний альбом “RASMUS”, но я не могу сказать, что фанатею от них. Может, Devil Intho (к величайшему своему стыду ни разу не слышал этого деятеля, поэтому записываю имя на слух, со слов Йонне. Впрочем, он повторяет его несколько раз и очень отчетливо ) – величайший финский блюзовый музыкант, который в музыке уже лет двадцать пять. Он гений, перед ним я действительно преклоняюсь.

DP: У вас, кстати, есть замечательная группа “CHARON”. Однажды я вознамерился взять у них интервью, но ничего не вышло, поскольку солист очень невнятно ответил мне на три или четыре вопроса, после чего принялся гонять по гримерке, пытаясь поцеловать.

Йонне: Юкка-Пекка? Ну,…да, за ним иногда такое водится. Он пьяный был?

DP: По-моему, нет. Я был.

Йонне: Тогда все ясно – ты был обречен. Ха! Ха!

DP: Ты ему от меня привет передай при встрече просто. Если он хочет очередную пикантную фотку в свою коллекцию, я ему пришлю.

Йонне: Конечно, о чем разговор. Так вот, насчет “HIM”, это действительно выдающаяся группа. У них фантастическое композиторское чутье, а это главное, в музыке. “NIGHTWISH” тоже хороши.

DP: А они действительно так у вас популярны?

Йонне: Да, практически недосягаемы для всех, кроме нас. Мне еще “SENTENSED” нравятся, вообще мои любимые готические герои.

DP: Вы с Вилле из “SENTENSED” работали вместе?

Йонне: Да он участвовал в одной из песен. Он вообще парень великодушный – все сделает, что ни попросишь.

DP: А если бы ты составлял хит-парад финских групп, кого бы поставил на первое место?

Йонне: Ну ты и вопросы задаешь. Нас, конечно.

DP: И какую песню?

Йонне: Не имеет значения. Любая «проканает». А все другие группы все равно рано или поздно останутся у нас далеко за спиной.

DP: Какой последний рок-альбом ты приобрел?

Йонне: Нила Янга – “Rust Never Sleeps”. Всем настоятельно рекомендую.

DP: Кстати говоря, «химовский» Вилле работал в юности у отца в секс-шопе, и, по его признанию, этот опыт «отложился» на большинстве его баллад. Ты работал в детском саду. Это как-то повлияло на лирику?

Йонне: Забавный вопрос. Наверное, да. Я люблю детей и многому научился из общения с ними. Прежде всего, оптимизму и непосредственному отношению к жизни. И искреннему отношению к людям и музыке. Как вы можете сами видеть, некоторые черты ребенка у меня в характере до сих пор остались. Там было очень весело – дети постоянно спрашивали меня: «Йонне, почему ты носишь серьгу? Ты что пират? Почему ты одеваешься как девчонка? Может, ты на самом деле девчонка?» Почему я крашусь, они тоже с трудом понимали. К сожалению, я там недолго проработал – нужно было дальше двигаться по дороге жизни. Мне очень тяжело из-за того, что я не могу иметь собственных детей – не буду говорить почему, но это ужасно.

DP: Вы называете свою музыку «эмоциональным рок-н-роллом». Может, ты в двух словах расшифруешь этот термин.

Йонне: Красивые, нежные песни с жесткими гитарными риффами и правдивой эмоциональной лирикой.

DP: Назови личностей, которые в юности больше всего повлияли на твое становление как музыканта?

Йонне: Нирвана, Курт – он для меня до сих пор святой, “G’N’R”, “Aerosmith”, да много еще кто.

DP: А в готическом стиле кумиры есть?

Йонне: Ну, таких уж кумиров нет. Но “69 eyes” на нас в определенном смысле сильно повлияли. Хотя вряд ли это стопроцентная готика.

DP: Пару слов о твоем макияже. Очень уж ты на девушку похож в определенном ракурсе и освещении.

Йонне: Да и ты тоже.

DP: Точно. Расскажу забавный случай. Я пришел в магазин и попросил у продавца что-нибудь «свежее» из готики. Он сказал мне буквально следущее: «Есть в наличии совершенно атомный готический металл с женским вокалом.» Я говорю: «Я вообще к женскому вокалу не очень отношусь!», а он: «Но именно эта девушка поет просто потрясающе!» Так я купил ваш второй альбом “Sweet & Deceitful”.

Йонне: ЧТО, ЧЕСТНО?!!! O, FUCK!!! Правда, я с такими ситуациями уже почти смирился. Когда мы выпустили в Финляндии первый альбом “War of Love”, большинство фэнов тоже в начале думали, что я женщина. Они в тему «врубались» только после прослушивания третьей песни на проигрывателе – слишком уж голос хриплый. А любовные послания от мужиков я до сих пор продолжаю по интернету получать. Хотя уже очень надоело!!!( нервно улыбается).

DP: “NEGATIVE” начинали как пост-гранджеры, теперь вы играете готический глэм-рок. Чем вызвана подобная эволюция. Коммерческие соображения место имели?

Йонне: Ни в коем случае. Нас никто не может в этом упрекнуть. Если бы мы хотели заработать побольше, мы могли бы до сих пор играть грандж – эта музыка тоже неплохо продается. Просто на то, чтобы выработать индивидуальный, ни на кого не похожий стиль у любой группы уходит далеко не один год. Кроме того, идеальный состав естественно также подобрался не сразу – сначала со мной были ребята, которым в кайф было «попанковать». И, наконец, сегодня я пришел к той музыке, которую хотел играть всю жизнь.

DP: Раскрой все же напоследок тайну вашего названия. Что это за “NEGATIVE” такой – полный «позитивных» вибраций?

Йонне: Точно, мы любим жизнь безумно и никогда не теряем надежды. На самом деле, когда в 97-м мы придумывали название, вариантов была тьма. Самым подходящим был “ANITA” – в честь нашего любимого женского имени. Но когда я нарисовал на бумаге логотип “NEGATIVE”, мы поняли, что лучше этого не подойдет ничто. Это было простое, запоминающееся слово, а в сочетании с нашей достаточно «позитивной» музыкой оно к тому же окрашивалось в тона гротеска и пост-модерна. В этом есть конфликт, противоречие – следовательно, это как нельзя лучше отражает жизнь, которая из этих противоречий соткана. Кроме того, в этом названии кроется элемент рок-н-ролльного протеста, революции.

DP: И последний вопрос. О чем ты мечтаешь сейчас, когда родной рок-н-ролльный Олимп фактически покорен?

Йонне: Остаться в живых, стать красивейшей, мощнейшей, величайшей, крутейшей рок-группой за всю историю. Так оно и будет. Аминь