Carnace (Otto-Dix) все записи автора

Слеш об Otto Dix

«Черт, когда это все закончится?»… Очередной изматывающий концерт, очередная афтепати с толпами фанатов - не фанатов, но каких-то странно разодетых подвыпивших несовершеннолетних личностей, которые толпами бегают за их вокалистом, клянчат автографы, фотографии и безделушки на память и искренне мнят себя «теми единственными», которых заметят и с которыми непременно завяжется близкая дружба со всеми вытекающими последствиями. Петю невероятно раздражало то, что буквально каждый из здесь присутствовавших считал своим долгом добиться малейшей толики внимания предмета своего обожания и раздуть это во всех интернет-блогах и дневниках до размеров трехчасовой личной беседы по душам. «Драу! Драу! Михаэль!» И как он выдерживает этот ажиотаж вокруг своей персоны? Скромному скрипачу этого было не понять.
Петр Воронов с нетерпением ждал окончания шумной и суетливой вечеринки. «Сколько раз я зарекался…. Так нет, все равно затащили!» . Драу уже давно потонул в толпе поклонников без всякого шанса быть освобожденным вплоть до закрытия клуба, а Слип… Слип чувствовал себя как рыба в воде. Пил, ел, веселился, непринужденно знакомился и общался, шутил направо и налево, танцевал, отвечал на вопросы, охотно фотографировался. Он, пожалуй, больше всех из них троих любил шумные тусовки, плавно перетекающие в масштабные попойки.
«Может уйти потихоньку? Нет, обидятся еще. Хотя я их предупреждал, что долго тут не выдержу. Хочу спать». Это была уже вторая ночь фактически без сна. Завтра концерт в Саратове. Значит, будет и третья. А потом четвертая, пятая… И так до конца тура. Как же это все изматывает! Да, когда сидишь дома на диване в обнимку с книгой или любимым ноутбуком, то, безусловно, гастрольная жизнь манит и захватывает. Ночи под стук колес, каждый день новые места, новые города, люди, знакомства. Выступления, общение с публикой, шумные вечеринки с кучей народа и выпивки, на которых можно все. Романтика гостиничных коридоров, где всегда одинаково пахнет и всегда одинаково туманно блестят номерки на дверях в свете тусклых ламп, тихие дружеские посиделки в номерах, где и сидеть-то в общем-то негде, незнакомые звезды над головой и вечно горящие фонари под окнами. Но когда окунаешься в нее с головой…
На улице шел дождь. Петя бродил по темным коридорам клуба, куда почти не долетал грохот музыки, медленно пролистывая кадры на своем фотоаппарате, с которым он в последнее время не расставался. Фотографии… Память на всю жизнь! «Хм, даже не помню, когда я поймал ребят за просмотром мультиков! Забавно…. Надо будет им показать. Пусть тоже посмеются. А у Драу тут мордашка такая милая….»
Петя остановился у окна с невольной улыбкой. Воспоминания нахлынули на него с маленького светящегося экрана теплым потоком. Мозг цеплялся за каждую мелочь, вытягивая из памяти целые вереницы образов. Таких родных, таких дорогих и бесценных. Дождь барабанил в стекло, стекая тонкими струйками и размывая перспективу. Одинокий фонарь заливал все вокруг теплым желтовато-золотистым светом. Золотистое небо, золотистые дома напротив. Мокрый золотистый снег внизу. И золотистые капли на холодном стекле. Пете вдруг стало грустно. Нет, он никогда и ни на что не променяет эту жизнь, этих людей, которые все ему дороги и этот теплый золотистый свет фонарей незнакомого города.
Звонок мобильника прорвал пелену дождя и воспоминаний. Все такой же подозрительно-счастливый мальчишеский голос Михаэля:
- Все, мы закончили. Жди нас у входа.
Они все втроем поднялись в номер: подвыпивший Слип, чем-то до нельзя окрыленный Драу и даже немного оживший Петр.
Михаэль, едва скинув куртку и ботинки, в изнеможении плюхнулся на кровать.
-Уфф, неужели!
- Ребят, ну что вы прям как с каторги? Веселиться надо! – поучающим тоном заявил Слип, ложась рядом, обнимая Драу за плечи и чмокая его в лоб, - Правда, детка?
Михаэль недовольно фыркнул в ответ на обращение, но все же удобно пристроился рядом с Мари.
Петя, давно усвоивший, что на пьяного Слипа лучше не обращать внимания, устало присел на край кровати.
- Ну и, каков итог выступления?
- Неплохо-неплохо, - откликнулся Драу, - правда, ступили немного на «Гленофобии», да и со светом, я бы сказал….
- Ну что вы, прям я не знаю, все выступления да выступления, - Петр почувствовал руку Слипа на своей спине. – Давайте о чем-нибудь более приятном. Классно потусовались, правда? Клуб у них тут отпадный! -
«Еще б тут тебе не понравилось! Еда, выпивка, девочки, мальчики….» - Петь, ну что ты как не родной? Ложись ты!
- Ладно, хорошо. Но не к тебе же на плече, правда?
- Да ладно…
- Слушайте, вы как хотите, но я не голубой!
- Петь, здесь все свои, - чувственные губы Слипа шепчут уже возле самого уха.
Петр посмотрел на Драу, ища поддержки. Но тот лишь смущенно отвел глаза. Видимо, привык уже. И, видимо, ему это нравилось. А Петя… Состояние удивительным образом сочетало в себе нотки легкой паники, граничащей со вполне естественной брезгливостью и пьянящий аромат любопытства с легким привкусом пофигизма.
- Зачем ты волосы в хвост завязываешь? Я же просил, ходи с распущенными, - Мари переключил свое внимание на Драу.
Резинка для волос полетела в дальний угол, кудри рассыпались по плечам мягкими темными волнами, загадочно мерцающими в неярком свете настольной лампы.
- Ну вот, так ты мне нравишься гораздо больше… Марина, - Слип довольно настойчиво притянул его к себе, обвил руками, коснулся губ языком….
Петя смотрел на все это широко раскрытыми глазами. Черт, ну не при нем же?
…. Драу целовал красивую сильную шею клавишника, скользил рукой по накаченной груди и вниз, по животу. Без особого энтузиазма. Просто, чтобы сделать приятное….
Возбуждает? Нет, скорее в определенной мере шокирует. Хотя, и это тоже.
Петя и опомниться не успел, как осознал, что и сам очутился в сильных объятиях Слипа, чувствует вкус его губ, жар настойчивого поцелуя. Что где-то рядом при этом мерцают шелковистые волосы Драу и чувствуется его теплое дыхание. И что ему, Пете, хотя и немного дико, страшно и даже в чем-то стыдно, это очень нравится, что несмотря на холод в дрожащих пальцах ему ничего не хочется делать. Пусть это длится вечно!

«Сегодня я хочу вас обоих», - влажный шепот Слипа сквозь пелену возбуждения.
«Нет!» Стоп-кран здравого смысла. Сознание хлестнуло, как плетью по щеке. Больно и отрезвляюще. Петя пулей вскочил с кровати и вылетел в ванну. Здравый рассудок рвал мысли в клочья и метал окровавленные части мозга в стенках какого-то непривычно пустого и гулкого черепа.
Скрипач облокотился на край раковины и, тяжело дыша, взглянул на себя в зеркало. Интересно, какое слово испугало его сильнее? «Хочу» или «Обоих»?
Он только что чуть не переспал с двумя своими одногрупниками. Боже!
- Петь? – голос Драу за спиной. Да и сам Драу тут как тут. Подошел неслышно сзади, положил руку Пете на плече. – Извини, если что.
Слишком уж близко он подошел, чтобы просто извиниться.
«Красавица… - неожиданно подумал про себя Петя. Причем подумал почему-то в женском роде, - не выглядит он на свои годы. На семнадцать, может быть, но никак не на двадцать семь».
Петр как-то неуклюже отступил назад. За спиной - стена и почему-то холодная батарея. А тут Драу…. Уже нежно обвивает руками шею. Такого не оттолкнешь, да и не хочется. Остается только обнять за талию и прижать к себе. Совсем как девочка. Нежная, хрупкая. Недаром Слип вечно, как выпьет, называет ее Мариной. Его.
- Петь, почему ты не всегда такой? – грустно спросил Михаэль, еще плотнее прижимаясь к нему и робко целуя в губы.
«Какой «такой»? Голубой, в смысле? Хотя какая тут голубизна, когда речь идет об этом чуде?»
Петя не удержался. Поцеловал. Поцеловал страстно, но нежно, как целуют юных девушек. Поцеловал, запустив одну руку в длинные шелковистые волосы, а другой поглаживая стройную спину и чувствуя, что еще чуть-чуть и Драу отдастся ему целиком и полностью. Или он отдастся ему.
- Не, ну вы даете! Меня одного бросили, а сами тут…. «Не голубой – не голубой». Ну-ну! – обиженный Слип в дверях.
- Да ладно, - игриво усмехнулся Драу, подходя к нему, обнимая, скользя рукой вниз по его животу.
«Знает, как мужика задобрить! Распутница….» - и почему-то снова мысль в женском роде.
- Ну что, ребята, может лучше обратно в кровать пойдем? А то тут неудобно. А, Марина?
- Я же просил не называть меня так! – Драу раздраженно отвернулся.
- Ой-ой-ой, какие мы обидчивые! – Слип попытался его обнять.
- Мари! – колючий ледяной взгляд светло-голубых глаз.
- Ладно, все, понял. Петь, а ты хоть?! –клавишник капризно надул по-женски пухлые губки, - Иди сюда….
Петр не хотел возвращаться в это сладостное и одновременно такое болезненное ощущение, когда так отчаянно сносит крышу волной наслаждения, а потом рассудок безжалостно вытягивает на яркий свет прожекторов стыда и здравого смысла. Петя хотел спать.
- А вы знаете, что нам через час на вокзале надо быть? – неожиданно произнес Драу, вопросительно на них взглянув.
- Хули себе время в хорошей компании летит! – Мари озадаченно потрепал свои волосы на затылке.
- Постой, мы ведь когда пришли, было всего два, а поезд в шесть! – обескуражено посмотрел в ответ Петр.
- Тут время, по ходу, на час вперед….
- Ёпть…. Широка страна родная! Пошли собираться! – сонно, даже не сказал, просто констатировал факт Петя.
- Стоп, я что, опять без сладкого останусь? - бездонные невероятно-синие глаза обманутого ребенка, обиженное выражение на красивом, немного кукольном лице, - Слип был разочарован до глубины души.

Драгоценный футляр со скрипкой в одной руке, тяжелый чемодан с одеждой и концертным реквизитом в другой, фотоаппарат на ремне через плече, пара пакетов с едой.
Самые мучительные метры от здания вокзала до вагона через финишную прямую перрона, когда впереди поезд, отходящий через пару минут, позади - две бессонных ночи и тотальная взбучка мозгов, сопряженная с глобальным пересмотром жизненных ценностей, а вокруг – хищные стайки фанатов, жаждущих улыбок, автографов и внимания.
Вместо этого – хмурые заспанные лица, короткие кивки и раздраженные отговорки, мол, спешим-опаздываем. И снова обиженные поклонники будут судачить, почему Драу такой неразговорчивый, Петр как в воду опущен, а Слип пьет уже вторую банку энергетика за последние пол часа, и что же произошло в обычном гостиничном номере с видом на сияющий ночной город. Слишком много обид на сегодня….
Самые мучительные минуты до отправки поезда. Как будто что-то оставляешь в этом городе. Кого-то покидаешь. Пора бы и привыкнуть…. Но нет. Из последних сил балансируя на границе сна и яви, отчаянно слипающимися глазами провожаешь удаляющийся в никуда вокзал. А сознание все еще умудряется выхватывать отдельные фразы из серой ваты реальности.
- Драу, извини, ладно? - виноватый голос Слипа.
- Ничего страшного, - натянуто, словно одолжение.
Стук колес мерно набирает темп, сливаясь с ритмом сердца.
- Петь?
- А, что? Петь. Да, я Петь, - в полудреме, не отдавая себе отчет.
- Извини, а!
- Угу, будет сделано. Только спать не мешай.
Проваливаешься в долгожданный сон.