Mescaline все записи автора
Я работаю в частной клинике. Занимаюсь в основном акушерством и гинекологией. Раньше наша клиника была государственной, ничем не отличалась от других поликлиник, разве что персонал особо толковый был, да и не мудрено - ведь мы обслуживали один из отделов ФСБ. После мединститута я пришла сюда по блату, надеясь на непыльную работу. Однако, то, с чем я столкнулась, было ужасно. Я видела всякое - девочки 11-13 лет, изнасилованные старшим братом или отчимом, женщины за сорок, отчаянно пытающиеся вернуть молодость и забеременеть, проститутки с поздней стадией сифилиса, любовницы чиновников, травмированные не в меру энергичными фрикциями... Сначала я падала в обморок, пыталась уволиться, но понимала, что моя профессия именно такая, какой я встретила ее здесь, и нет смысла уходить куда-то еще в поисках "других" клиник, "других" клиентов. Совершенно случайно для себя я поняла, что все эти дети, жены и любовницы сильных мира сего ничем не отличаются(в плане гинекологии, разумеется) от тех девушек и женщин, с которыми я встречалась на практике в институте. Аборты, тяжелые роды, болезни, травмы - тело человека не знает различий в социальном положении. К счастью, большинство моих клиенток были удовлетворены результатом, они даже верили, что у меня особый дар - облегчать женские страдания.
Кому как, но эта работа не хуже других, разве что крови побольше. Иногда.
После развала СССР поликлиника пришла в еще больший упадок, чем при советской власти. Зарплаты не было месяцами, техника простаивала, медикаменты портились, моя жизнь стала тоже потихоньку загнивать. Так тянулись долгие девяностые годы. Из-за этой чертовой работы я не смогла завести семью, родители жили далеко, и в огромном городе я была совершенно одинока. Если раньше я любила помогать женщинам, давать советы, лечить и приносить в мир новые жизни, то за это время я стала ненавидеть и свой стол, и гинекологический стул, и инструменты, и даже свои руки. Эта история могла закончиться так же печально, как закончились подобные истории многих людей в те годы. Лишь счастливый случай помешал такому повороту событий.
В конце 1999 года в нашу поликлинику приехал представитель проекта "Хорошая медицина - залог здоровой страны" и предложил заключить контракт с очень богатым американским предпринимателем, который желал открыть в России сеть медицинских центров высокого уровня. Нам посулили зарплату, намного большую прежних окладов, и мы с радостью согласились. Уже через месяц здание было отремонтировано, еще через пару недель была завезена новейшая техника, лекарства, все предметы, необходимые для новой клиники, заказывались в США. Мы открылись. Поначалу, конечно, люди с осторожностью приходили к нам, многие, увидев расценки на услуги, уходили, но, как сказал наш хозяин, на "нищету" мы и не рассчитывали. Зато клиника стала популярна среди так называемой "золотой молодежи", затем и среди их родственников. По утрам, подъезжая на своей старенькой "Таврии" к зданию клиники, я подолгу не могу найти места для машины - так много около центра припарковано автомобилей представительского класса.
Клиника стала популярной у высшей касты. Понятное дело, что моя специальность оказалась очень востребованной. Вот и все, мы вернулись во времена, когда я работала в поликлинике при ФСБ. Те же любовницы, жены, дочери, иногда - прислуга, новыми для меня стали только звезды кино и эстрады, без гордости, даже с некоторым благоговением, топтались у порога моего кабинета. Слава о "золотых руках" гинеколога их любимой клиники, видимо, распространялась быстро.
Вместе со взлетом медицинского центра росла и моя зарплата. Я продала старую квартиру в сталинском доме и купила новую, поближе к клинике. В ближайших планах была и покупка новой машины. Жизнь налаживалась, но как-то однобоко. По-прежнему вечера я проводила одна, в пустой квартире, один на один с телевизором и очередным голливудским фильмом, напичканным по самое некуда розовыми соплями, кровавыми перестрелками, чемоданами с баксами и кокаиновыми дорогами. От всего снова начало тошнить. Эта правильная жизнь меня раздражала. Иногда настолько, что хотелось убить приветливых соседей, улыбающихся молоденьких сучек на улице и, конечно, кого-нибудь из моих великосветских пациентов. Не жизнь даже, а тупое существование, стало походить на болото…
Но вскоре все коренным образом изменилось.
В один из дней, окончив работу и переведя дух после визита последней эстрадной шлюхи, я присела и, как я стала делать с некоторых пор, налила себе рюмку водки. Обычной русской водки, мать её. Это помогало забыть хоть на какое-то время о том, что я видела сегодня, куда лазила своими обернутыми в перчатки пальцами. От холодной водки рюмка запотела, капельки сбегали по дорогущему чешскому стеклу. Отчего-то стало противно, захотелось тупо сдохнуть вот здесь, прямо в кабинете. И я бы, наверное, так и поступила, если бы в тот момент в мою дверь не забарабанили со страшной силой. Я открыла, в кабинет, вся дрожа, вошла девушка и, потеряв сознание, рухнула на меня. Пока я пыталась привести ее в чувство, я сумела разглядеть нежданную гостью. Блондинка, высокая, худая, с тонкими чертами лица, девушка казалась ангелом божьим. Одета она было шикарно даже по меркам моих клиентов: светлые льняные брюки сидели как влитые, рубашка была слегка помята, но, тем не менее, выглядела безупречно на молодом теле. Ноги девушки мягко облегали туфельки, как у Золушки, только из светлой кожи. Украшений почти не было. Только колечко из светлого металла на левой руке да скромные сережки в ушах, которые все же выглядели роскошнее многих ювелирных изделий из тех, что я видела у клиенток. Все на девушке было очень-очень качественно. Картину портила лишь растекшаяся от слез тушь.
Несмотря на явную принадлежность к «тусовке», я видела эту девушку впервые.
Придя в себя, она затряслась с новой силой. Я пыталась выяснить, как ее зовут и что ей нужно от меня. Вспомнив про водку, я дала девушке рюмку, потом еще одну, и, наконец, выпила сама.
Успокоившись, девушка одними губами произнесла: «Катя».
−Катя, что случилось? Чем тебе помочь?
−Это все он… Он… Я не виновата, честное слово…− лепет девушки наводил на размышления о банальном: З-А-Л-Е-Т.
−Расскажи мне все, я тебе помогу.
Я не могла оторвать глаз от груди девушки, резко вздымавшейся и так же резко опадавшей, было в этом что-то притягательное. Внутри меня начали медленно-медленно шевелиться незнакомые, темные силы.
И она рассказала. Как я и думала, Катя оказалась из богатой семьи с Рублевки. Родители, вечно занятые или бизнесом или собственными персонами, обращали мало внимания на дочь, предпочитая вместо семейного ужина отправить дочку в ресторан с водителем и охранником. Дорогие подарки, украшения, поездки за границу – ничто не могло заменить девочке родительской любви. Деньги в кармане у Кати не переводились, чего нельзя сказать о настоящих друзьях. Одинокие вечера перед огромной плазменной панелью, скучные ночи в поисках развлечений в московских клубах… В общем, ситуация из серии «Богатые тоже плачут». Несколько месяцев назад Катя поняла, что дальше так жить не может, что либо она изменит свою жизнь, либо удавится на ремне Dolce&Gabbana посреди шикарной квартиры в центре города, которую родители подарили дочурке на День Рождения без всяких сантиментов и добрых слов.
− Эти суки… Они же не понимали, что я хотела не их драных денег, не машины, не квартиры, а, мать их за ногу, простого человеческого счастья! − по лицу девушки текли слезы боли и отчаяния.
− Ну, ну, милая, успокойся, всякое бывает… Ты из-за этого так убиваешься? − Мне захотелось обнять Катю, прижать крепко- к себе и целовать, целовать… Я мотнула головой, чтобы отогнать странные мысли.
− Нет, это все Олег. Мы познакомились в клубе. Я как всегда сидела одна, потягивала сок с водкой, зевала и разглядывала проплывавших мимо представителей «золотой молодежи». − Катя достала из сумки сигареты и, даже не спросив разрешения, щелкнула зажигалкой и затянулась. − Они думают, что они такие крутые, пафосные, модные. На самом деле все они трусливо прячутся от реальности в мире брендов, наркотиков и понтов. Бля, это так смешно… В тот вечер он подсел ко мне и стал знакомиться. Я вяло отнекивалась, хотя такое развитие ситуации мне нравилось. Слово за слово, мы пошли к бару, потом на танцпол. Он был общителен, весел, устроумен, его сильные руки нежно гладили меня. Что говорить – впервые в жизни я влюбилась…
Я погладила Катю по голове, ощутив мягкое прикосновение ухоженных волос. Ее волосы, в тот момент я готова была всю жизнь провести, вдыхая аромат ее волос.
Девушка продолжала: «Потом мы поехали ко мне. В свои 18 лет я была все еще девственницей. Олег был мягок со мной, он не говорил прямо о сексе, но после часа объятий и поцелуев отнес меня на кровать и начал раздевать, медленно и нежно, подбираясь к моему самому тайному месту… Когда он стянул с меня штаны, я попыталась встать с кровати, но Олег снял ремень и привязал меня к спинке. Он сказал, что такая отличная сучка как я не должна долго оставаться нераспечатанной, и, не тратя попусту времени, стянул с себя штаны. Я никогда не видела мужского члена живьем. Он показался мне страшной змеей, готовой вонзиться в меня и грызть, грызть изнутри…»
Mescaline все записи автора
