– Я слышу дождь… Ты слышишь?
– Я даже вижу его, – упираясь ладошками о подоконник, шепнула она.

Оглядев пустынную улицу, окрашенную светом ночных фонарей, она распахнула окно, чтобы как можно глубже, как можно шире вдохнуть морозной и по-приятному бодрящей свежести.
– Жаль…
– Что жаль? – резко развернулась она и, запрыгнув, присела на подоконник.
– Жаль, что ты так и не научилась не перебивать людей, – с легкой иронией произнес он.
– Прости.
– Ни чего. Я уже, наверное, привык… Жаль, что не весна, жаль, что не весенний дождь, а лишь осенний, а они ведь так похожи... Знаешь, весенний дождь он будто вестник нового, помогает таить снегу, чтобы очень и очень скоро появились первые ростки, а осенний дождь он… он будто прощается, холодом каким-то от него веет… неприятным.
– Ты тоже не любишь зиму?
– А кто её любит лютую?
– Наверное, те, кто умеют радоваться жизни.
Он встал из-за стола и неторопливо подошел к окну.
– Да… Радоваться жизни – это талант, которому нужно учится всю, ту самую, жизнь и, хорошо, если ты успеешь научится – останется время пожить.
Он вытянул сигарету из пачки и закурил.
– Ты опять куришь?
– Я и не бросал. Или не смог – не знаю.
– И что мне с тобою делать?
– Как ни странно, и этого я не знаю… Может любить?
– А разве не люблю?
– Любишь, наверное. Но, честное слово, я не вижу, не слышу этого.
– Что вообще происходит? – Соскользнув с подоконника, она легла на диван. – Меж нами как будто пропасть какая-то. Мы вроде бы вместе и в тоже время врозь. Мы вроде бы рядом и тут же непомерно далеко. Мы близки, но чужды друг другу… Ты совсем перестал интересоваться моей жизнью вне тебя, мы почти не разговариваем… Может, объяснишь мне?
– Этого нельзя знать или понять. Это можно лишь почувствовать. Как только любовь начинает поддаваться правилам, объяснениям – это уже не любовь – это уже планы или же партнерство что ли какое – я слов даже подобрать не могу.
– Выходит, у нас уже нет чувств?
Он оглянулся, будто ожидал, что с этих слов она встанет с дивана, однако, она продолжала лежать и очень спокойно говорить, играя с тенью от её ладошки на потолке.
– Нет… От чего же… Чувства есть, но они не ясны. И, знаешь, наверное, не ясны, потому что мы с тобой оба – ты и я – пытаемся оценить, то, что оценить не возможно. Чувства, любовь, счастье, горе, добро, зло и прочее – это выдуманные, ни как не объясняющие названия нашему состоянию. Пытаться оценить, то, что оценить не возможно – глупо, однако, мы раз за разом стремимся это сделать – усложняем себе жизнь и сами же этому не радуемся.
– Тебе хорошо со мной? Ты хоть скучаешь иногда?
– Я?.. Скучаю, – выдыхая последнюю порцию дыма, шепнул он и смял окурок в пепельнице. – Знать бы наверняка, чего мы хотим по-настоящему. Быть может, тогда мы смело бы делали выбор, не раздумывая, не колеблясь, успевали сделать все, что приносит нам удовлетворение. А здесь, в этой массе ненужного, насажденного, приходится каждый день искать иголку в стогу своих желаний.
– А какой смысл? Ну узнаешь ты чего хочешь, поймешь то самое – сокровенное – добьешься этого и только этого, но нравиться тебе это уже не будет… Ведь на самом деле, что вода теплая ты можешь почувствовать лишь, если рука твоя омывалась холодной. Так и здесь – вначале холодная, а потом наслаждение теплой. И вообще, при чем здесь это? Не уж то ты хочешь сказать, что мое место в твоей жизни под сомнением?
– Представляешь, что я вспомнил? Припомни… Блюз-бар, Agnes Franklin и Henry Merrill со своим «One more kiss, Dear». Помнишь?
– Да… – раскинув руки по дивану, чуть слышно произнесла она.
– Я тогда что-то рассказывал тебе – не помню, вроде что-то о любви, зато я очень хорошо помню, как ты смеялась, чуть опрокидывая голову назад, срывая вуаль темных волос с плеч.
– А помнишь, как я попыталась покурить твою сигару, которая так вкусно пахла шоколадом?
– Да уж… Откашливалась ты долго, – улыбаясь произнес он и опрокинулся на спинку кресла. – Что же я тебе рассказывал?... Не помню… Да и наверное не важно это, главное то, что ты слушала меня, а я слушал тебя, даже нет… Мы слышали друг друга, не слова, не интонацию, а чувства – мы слышали чувства друг друга и видели друг друга рядом, наша мечта казалось сбывшейся, пусть и на мгновение, но реальное, живое, если хочешь, короткое, но настоящее. А сейчас?.. Ведь ничего не изменилось, ты подумай только – мы ведь прежние, ты все также чертовски хороша, я вроде бы по-прежнему обаятелен, но мы привыкли. Знаешь, это как история с той картиной, которая тебе так нравилась, и мы все-таки её купили, но спустя пару недель ты перестала её замечать.
Она встала и вновь подошла к окну, он же снова закурил, нарушая на мгновение воцарившуюся тишину треском сигареты. Странно, но почему-то её совсем не раздражал, когда-то раздражающий запах табака.
– Может, именно это люди называют: «начать все с начала». Может, именно это нам сейчас необходимо – закрыть глаза и снова их открыть. В конце концов, может тебе вновь влюбиться в меня?
Тишина… Тишина, раздраженная треском сигареты и успокаивающая ритмом осеннего дождя. Тишина, заставляющая тосковать и блуждать в потемках лабиринта собственной души. Тишина сквозь темноту, которой пробивается крик чувств, крик любви, борющийся с гордостью, гневом и просто человеческой глупостью, способной разрушать самую сильную и чистую любовь во вселенной…

…

– Может, ты позвонишь? – сквозь тихий плачь, тихо крича от тоски, очень тихо и по-детски наивно спросила она.
Уже очень давно, и, наверное, слишком долго, она задавала один и тот же вопрос, когда разговаривала с ним в своих мыслях об осеннем дожде. И не было такого расстояния, которое бы помешало разговаривать с ним, и времени столько не было, что бы забыть его и не пожалеть о той самой великой человеческой глупости, что развела их в одно мгновенье, разрушив вечность чувств. А он, он казался ей почти реальным, и голос его был будто-то настоящий, как и дыхание подобно свежести из открытого окна. И может, она бы поверила, но… тишина, предательски напоминала об осеннем одиночестве.

Вот так закончилось печально, 
А ждали мы другой конец. 
Но не сложилось наше счастье 
И не пойдем мы под венец. 
Я наши встречи не забуду, 
Да разве можно всё забыть? 
Любил тебя такой любовью, 
Что сразу и не разлюбить.

Ну почему, за что, о Боже! 
Какие совершил грехи? 
Лишен я права быть с тобою, 
И лишь пишу тебе стихи.
Пишу стихи - письмо любимой. 
Но не придет ко мне ответ. 
Проходят тенью дни за днями. 
Ты не придешь - сказала: "Нет!"

А я наивно вспоминаю 
Те дни, когда со мной была, 
Когда меня еще любила, 
Когда меня еще ждала.
Твои глаза, ресницы, губы, 
И смех, твой звонкий милый смех… 
Его я точно не забуду, 
Как веселил порой он всех.

А наше лето! Помнишь лето? 
Тогда вдвоем остались мы,
Совсем одни мы были где-то. 
А наши ночи? - Это сны.
Себя с другой представить трудно, 
Тебя с другим - еще трудней. 
И плачу, будто я ребенок. 
Прости, мне надо быть сильней.

В тот час, когда с тобой расстались, 
Я будто бы уже не жил. 
И лишь тогда я точно помнил,
Как сильно я тебя любил!!!
Я знаю, жизнь такая штука, 
Проходит все за счет года, 
А боль утихнет, лишь утихнет, 
Но не исчезнет навсегда.

Тебе желаю быть счастливой, 
Скажу лишь только тихо вслед: 
"Я не живу, не существую, 
Когда тебя со мною нет!!!"

Все кончено. И не вернутся вновь
Те встречи, что ждала и избегала,
Те мысли и та близость, что пугала,
И сладкие надежды на любовь.

Как часто мы имеем не ценя,
И ценим только то, что не имеем,
Завидуем другим, себя жалеем,
В своих проблемах ближнего виня.

Не думая, как просто потерять
Все то, что нам подарено судьбою,
Мы рушим счастье собственной рукою,
И пробуем осколки подобрать.

Мы действуем смелее и... глупее.
Разлука не доставит удовольствие.
Не чувства мы теряем, а спокойствие,
Себе при этом делая больнее.

Легко советовать другим, легко судить-
Чужая жизнь проходит стороной.
Своя - туман, где холодно одной,
Но несмотря на это нужно жить.

Слезы катились по щекам. Каждая обжигала, ранила сильнее, чем насквозь проходящая стрела. На душе было пусто. Она больше не могла радоваться, не могла страдать. Слишком это стало привычно, слишком обыденно. Хотелось чего-то нового, чего-то сверхъестественного. Праздники, которые должны были стать спасением, стали наказанием. Утром звонки, поздравления, пожелания, а потом…пропасть. Хотелось спрятаться, убежать и ждать, чтобы ОН, ОН спас от этой обыденности…

Но ОН не звонил, не знал, что мне, на три года младше его, просто хотелось побыть слабой. Как же надоело быть сильной…решать проблемы, свои и чужие, всегда добиваться желаемого, преодолевая все…

Совсем случайно, в Киеве…совсем просто, он сказал: "Тихо, малыш…я с тобой!" Потом целовал, нежно, сильно, так страстно. Когда мимо проходящие бабушки возмущенно произносили: "Совсем стыд потеряли!" - мне было наплевать. Мы друг другу были нужны, просто необходимы, как воздух. Ты был частицей меня, такой близкой, такой понятной…

Твои движения зачаровывали, голос завораживал. До сих пор живу твоими фразами: "Понимаешь, я не могу без тебя…пока что, потом, может и привыкну!" Фразу поглощал поцелуй, лишь иногда какие-то обрывки фразы были понятны. А потом, то ли случайно, то ли так было надо… просто мы перестали общаться. Я уехала в Крым, ты остался в Киеве. Первые дни были ужасны, каждый день на губах чувствовались его поцелуи, его ласки, его СМСки не давали покоя до полуночи. Как же было с ним спокойно, он был сильным, нежным, ласковым, таким заботливым.

И ложь те слова знакомых: "Он мачо, он мечта многих, но не реальность. Может иллюзия?" Разве? Мы так были похожи, всегда в центре, всегда на высоте, всегда играли и бросали…не верили в любовь…

А вот теперь, когда мы далеко друг от друга, когда ты живешь своей жизнью, может не вспоминаешь меня, хотя нет. Тебе не легче, иногда до меня доходят твои письма, только не знаю что ответить… Сначала радость, потом пропасть, потом остается вопрос, который я решить не могу… Лишь только помню, как ты был со мной, как был во мне, как любил меня, как в момент боли сказал: "Теперь ты навсегда моя… навсегда!" И целовал, целовал,…ласкал, дарил любовь. Для меня ты был первым мужчиной, ты им останешься навсегда… Первый раз, мой просчет, моя уверенность и мой разум уступили…я тебе доверилась, а мы были знакомы…3 недели. Ну и что? Какая теперь разница, я не жалею…я рада, что ты…ты был первым, кто показал мне взрослый мир, мир чувств и экстаза. Но…я больше не с тобой, может, мы встретимся еще в Киеве, если я поеду туда поступать… Только больше я не пойду в ВУЗ, в который планировала, там ты, там мое прошлое, там другая я. Такой я не была до этого, не была слабой, женственной.

Моя гордость один раз отступила, я тебе позвонила. Мы говорили, обо всем, но главное осталось не сказанным, ты пожелал здоровья, счастья… А я, на расстоянии 1000 км, тебя ненавидела, ненавидела и до безумия любила, насколько на то способна… Но, я лишь кинула спокойным холодным голосом… "Спасибо, звони, буду рада слышать…" и положила трубку. А сердце разрывалось от боли, оно кричало, оно не забыло твои глаза, твои губы, твои нежные руки и безумные поступки. Снова, снова захотелось вернуть момент, когда был Киев… Четыре утра, мы идем по пустому Крещатику, и никто не знает, где мы, ты лишь слегка касаешься моих губ…

…и, снова чувствую тебя, снова ощущаю твое дыхание.

Но нет! ХВАТИТ, хватит жить тобой, жить иллюзией, ты как появился в моей жизни, так и пропал, лишь оставив след в душе. Спасибо, за то, что теперь я не топчу чувства людей, больше не играю с ними, я теперь сама ранена, ранена в самое сердце, и навсегда. Знаю, рано или поздно тебя забуду, но слава навсегда останутся: "Теперь ты навсегда моя… Навсегда!"

Мы убежали от того, что испытали впервые… Расстояние не позволит это вернуть, потом гордость, потом жизнь. Ведь мы просто боимся той боли, которая может быть потом. А разве эта, эта легче? Ах, да, наверно, ведь это идеальная боль - порожденная любовью.

Фотографии Marinka_KiTTy :

Маленький котёнок ёжась от холодного ветра в пушистый комок, мягко перепрыгивал через замёрзшие лужицы, пробираясь к тёплому подвалу, где несколько последних дней был его дом.

Шерсть сбилась в тоненькие иголочки полузамерзших колтунов-сосулек, лапки замёрзли от бесконечных ледяных пупырышков воды на асфальте и обметались кружевом нетающих заиндевелых снежинок. Большие янтарные глаза настороженно поглядывали по сторонам – не попадётся ли кто знакомый? Тогда к нему можно будет пристать, ласково умоляюще мяукнуть и жалобно заглянуть в глаза, вызывая сострадание. Но здесь никого не было. Одиноко шелестя мириадами снежинок, шумела пурга, неся позёмку своей маленькой снежной армией навстречу котёнку, упрямо прыгающему по льду.

Сегодня котёнок остался без еды. В том месте, где даже в морозный день обоняние привычно ласкал запах рыбы, было много людей. Люди шаркали стоптанными сапогами, мелькали перед ним закрашенной дешевым кремом облезлой кожей ботинок и шумели. Обычно людей здесь было не так много, и солнце ещё выкатило свой тусклый зимний глаз на середину блеклого, занавешенного облаками неба. Поэтому долго уворачиваясь от мелькающих ног, котёнок решил возвращаться домой. Дома было намного теплее. Маленькие и большие коробки, сваленные в кучу в одном из подвалов стали ему своеобразной квартиркой. Растащив кучу в пару вечеров, котёнок обосновался в своём картонном доме.

Котёнок не знал, сколько он уже живёт в этом месте. Его мать – большая пушистая кошка ласково жмурилась такими же янтарными глазами всем четверым котятам, маленьким слепым комочкам, покрытым мягкой шерсткой. Потом его хозяйка долго плакала, размазывая по щекам солёные слёзы, а кто-то кричал ей, что так будет лучше. Тогда ещё землю покрывал шуршащий ковёр из ярких оранжевых и жёлтых листьев. Солнце щипало глаза, отражаясь яркими лучами от маленьких янтарных огоньков. А ночью неожиданно пришел холод. Родной запах растворился в незнакомом воздухе чужого района, и пришло непонимание. Так он жил, слоняясь по улицам днём и забираясь в открытые подъезды по ночам. Постепенно сухой воздух и яркие резные листья сменили дождь и слякоть, а теперь из-за холодных острых иголочек снега стало совсем трудно.

Районные коты сбивались в кучки и прятались среди мусорных баков, бегали от голодных собак и устраивали разборки за территорию. К одной из таких кучек котёнок хотел было пристать, но тощая облезлая кошка, ходившая за вожаком, гневно сверкала жёлтыми глазами и пятном лишая на спине, и топорщила коготки. Вожак равнодушно взглянул на котёнка, словно говоря: « Извини, я бы рад…» и вернулся к лишаистой спутнице. Котёнок долго провожал взглядом котов и, наконец, вернулся в подвал. Больше он не делал попыток прижиться в кошачьем сообществе. Два или три раза ему повезло, его взяли на руки, отогрели и накормили, а потом опять выпустили в холодный, звенящий морозом день.

Неожиданно резкий порыв ветра бросил в мордочку пригоршню снега и котёнок не устоял на лапках, переворачиваясь на снегу и больно тычась в осколки расколовшегося льда. Сонное безразличие нашло на котёнка, утягивая его в последний сон, грозя заморозить, превратить в ледяную игрушку непогоды.

Теплые человеческие руки, натыкаясь на промерзшую острыми льдинками шерстку, подняли холодный комочек, который неожиданный ветер швырнул под ноги. Приложив, освобожденную от перчатки руку к щупленькому тельцу, человек убедился в живучести семейства кошачьих и переложил его за пазуху к теплому свитеру.

Котёнок потянулся, всем тельцем ощущая тепло рельефной батареи. Снег с шерстки оттаял, образовав маленькие лужицы на полу, а батарея даже высушила мокрый золотистый мех.

Человек потрепал его по шерстке, с усмешкой заявляя:

- А у тебя действительно девять жизней, котёнок. Котёнок мяукнул, мягко спрыгивая на колени человеку.

Теплые ладони обхватили тельце котёнка и погладили мордочку.

- Как тебя зовут? - ласково улыбнулись светлые глаза из-под густой чёлки.

Котёнок смешно мигнул и мурлыкнул.

- Ага. Значит, мне выпала честь придумать тебе имя? - человек приподнял котёнка и заглянул в блестящие янтарные глаза.

- Как же мне тебя назвать? - человек задумался и взъерошил светлые волосы. – Ты согласен быть Лунатиком? Бродишь по ночам, золотой весь такой, а?

Котёнок радостно мяукнул, соглашаясь с решением нового хозяина.

- Пойдём, я тебя накормлю, Лунатик. Есть хочешь?

Лунатик неохотно спрыгнул на пол и выжидающе уставился на человека.

Человек рассмеялся, наблюдая за котёнком.

- Ну спасибо, Лунатик! Рассмешил, - пробормотал человек, роясь в холодильнике. - Я редко смеюсь, можешь поверить. Ты уж извини, я молоко не пью, тебе кефир подойдёт? Человек налил в блюдечко густую молочную жидкость и покрошил в него хлеб.

Сытый и согретый котёнок настороженно посмотрел на человека. Обычно после еды его сразу же выгоняли, но в этот раз хозяин лишь погладил Лунатика по золотой шерстке.

- Если ты ничей, можешь жить у меня.

Так котёнок остался жить у человека. Каждое утро человек вставал, наливал миску молока Лунатику, завтракал и уходил. Когда за окном сгущался сиреневый сумрак раннего зимнего вечера, входная дверь щелкала замком и впускала хозяина. Котенок, радостно мяукая, прыгал в ласковые руки человека, и для него не было большего счастья, чем услышать: «А я уже соскучился, Лунатик!»

Морозные иглы зимы таяли, топились серебристые сосульки, за окном всё чаще щебетали птички, но не зимние красногрудые снегири и весёлые синички, а юркие воробышки; снег совсем сошел, обнажив чёрные проталины земли, сопревшей под снежным покровом за долгую зиму. Несколько раз человек брал его с собой на дышащую весной улицу. Котёнок с удовольствием вдыхал новые, незнакомые запахи, насыщенные весенними ароматами распускающихся из упругих почек клейких листочков. В один из таких весенних дней, человек вернулся в плохом настроении. Лунатик засуетился вокруг, запрыгнул на колени и замурчал. Человека это успокаивало, вот и теперь он улыбнулся, привычно взъерошивая волосы.

- Спасибо, Лунатик. Что бы я без тебя делал? Пойдём на улицу. Там сегодня чудесно. И пусть она катится к черту! Она - это его девушка, - догадался котёнок. Он пору раз видел её – высокую, темноволосую, с укоряющим взглядом. Она фыркала на Лунатика и говорила, что у неё аллергия на кошачью шерсть, но человек пожимал плечами и гладил мягкую шерстку Лунатика.

Ласковое солнышко приветливо золотилось на небе, переливаясь в шерстке Лунатика. Котёнок бежал впереди, постоянно оглядываясь, идёт ли за ним человек. Человек шёл, забросив за спину рюкзак, засунув руки в карманы любимых джинсов.

Перекрёсток мигнул трехглазым подслеповатым светофором, призывая подождать. Ещё одно маленькое золотистое солнышко. Впереди, через дорогу был парк с мягкой шелковистой травой и бойкими серыми и зелёными кузнечиками.

Мягкие лапки перешагнули через белую полосу перехода, и зоркие янтарные глаза осмотрели замершую движением дорогу: можно идти.

Человек, перекинув рюкзак на другое плечо, шагнул на дорогу, когда с перекрёстка, неожиданно взвизгнув шинами, вылетел серебристый автомобиль. Человек не обратил внимания, погрузившись в собственные мысли, сделал ещё один шаг навстречу серебристой машине. Котёнок удивлённо взглянул на задумавшегося хозяина и, истошно мяукнув, бросился на человека. Человек, очнувшись от мыслей, отпрянул, а серебристый автомобиль чуть слышно подкинул над бампером золотистое тельце Лунатика, которое, перевернувшись в воздухе, упало в подставленные теплые ладони человека.

Колени хозяина подогнулись, и он сел прямо на тротуар, прижимая к груди своего котёнка.

Лунатик зажмурил, затуманившиеся от боли янтарные глаза. Тельце сковал неожиданный холод, как в тот зимний вечер, когда его нашёл человек. « А я уже соскучился, Лунатик!» в последний раз прошептал в сознании котёнка голос человека, и приветливо улыбнулись цвета травы в парке, глаза.

СолнцЫ Маи....Голосуйте Плизз За Мня=))
=**

Люблю? не знаю может быть и нет,
Любовь имеет множество примет,
А я одно сказать тебе могу
Повсюду ты, во сне, в огне, в снегу,
В молчанье, в шуме, в радости, в тоске,
В любой надежде, в любой строке и в любой звезде,
Во всём! Всегда! Везде!
Ты памятью затвержен наизусть
И ничего нельзя забыть уже.
Ты понимаешь? Я тебя боюсь,
Напрасно я бежать, спастись хочу,
Ведь ты же сон, тепло, дыханье, свет...
Хочу прижаться к твоему плечу.
Люблю?, не знаю, нет других примет!

Спать Спать...=) Сина Спать Хчю....Споки Ночки Маи Лаффные Друзяки...=**

- Скажешь мне "да"?
- Да.
- Скажешь мне "нет"?
- Нет.
- Что там в окне?
- Звезда.
- Что нам с того?
- Свет.
- Вот на стене...
- Тень.
- А в колыбели?
- Дочь.
- Завтра придёт...
- День.
- Ну а пока?
- Ночь.
- Ночью темно.
- Боюсь!
- А рядом со мной?
- Покой.
- Я постарею.
- Пусть.
- Может, и ты.
- С тобой.
- Ты для меня?..
- Звезда.
- Я для тебя?..
- Свет.
- Вместе навек?
- Да.
- Ты меня любишь?
- ...

Десять утра - вставать ему лень.
Но Томик брата начинает пытать -
Косметику Билла в окошко бросать.

Подводка стремительно мчится к земле
(Солист лучшей группы гнев держит в себе).
Лак для волос, тушь, карандаш -
Каулитц-старший поймал свой кураж.

К лаку для ногтей он вдруг потянулся...
На этот моменте Билл резко проснулся.
Из комнаты Том тогда без раздумий,
Рукой помахав, вылетел пулей.

Биллик решается так долго не спать,
Готовит он ножницы - брата пытать.
Но в душе он Томика все же прощает
(Попозже прикончить его себе обещает).

Билл отодвигает от кровати матрас,
Косметики оттуда достает он запас.
Но тсс! Об этом ведь Томик не знает:
Вдруг он от пыток весь кайф потеряет?

2 часть. «Полдень». 2 часа спустя.
Наконец-то закончил наш Билл свой мэйк-ап,
Отражению в зеркале он был очень рад.
Пора торопиться - репетиция скоро!
Два пальца в розетку - прическа готова.

Довольный собой, Билл к ребятам идет,
С ехидной ухмылочкой Том его ждет,
Густав дыхание затаил в ожидании,
Георг весь волнуется, как на свидании.
(Просто ребята давно все забыли,
Как без косметики выглядит Билли.
И пусть даже Том - его брат-близнец,
Но… «Билл без косметики! Полный пипец!»)

Увидев же брата, Том удивился
(Готов был съесть кепку, но подавился).
Пережив поражение, тот резко сказал:
«Откуда косметика?!» - «У Густава взял!»

«А Густав не красится!» - «У Георга занял!»
«У Жорика нашего? Я так и знал!»
А Густав с Георгом все-все отрицают,
Не красятся парни, и это все знают.

Тут Тома внезапно на ха-ха пробивает,
На диване валяется он, угарает,
Да и вы улыбнетесь, поняв Тома нашего,
Если Георга представить накрашенным.
Припадок у Томика вскоре прошел -
Наш Биллик пинками его в чувства привел.
Но после минуты тишины удивительный
Билл издает крик свой пронзительный:

«Ребята, у меня приключилась беда!»
«Что, ноготь сломался?» - «Да, целых два!!!»
Жора тут в панике мобилу хватает
Номер девять, один и один набирает,

Но там, на английском его посылают
(Слова Fuck You and Shut Up теперь Жорик знает).
***
Прошло два часа, прошла репетиция,
И вот в ресторан пора торопиться им.
Но Билл вдруг решает осуществить все мечты
И съездить сначала в салон красоты.

Том, а уж он не дурак, точно знает,
Сколько часов Билл в салоне бывает
(А уж сколько часов Билл в салоне бывает,
Каждая девушка легко угадает).

А решение Билла имидж сменить
Может любую из нас тут убить,
И даже у Томика вышла слезинка:
«Лучше Жора накрашенный, чем Биллик - блондинка!»

Поэтому точным ударом по темечку
Том вырубает Билла на времечко…
И больше не будут ссориться братья -
По роже друг другу и сразу в объятья…

Пока Билл без сознания, наш Том, sexy-boy,
Поволок тело брата и ребят за собой.
А Жора не понял, что с Биллом случилось?
Ну так Том разъяснил: "ОнО в зюзю напилось!

У Жоры истерика: "Негодяй, без меня, как он мог!"
И грохнулся в обморок тут же Георг.
"А чё все лежат?" - Густ не врубился,
Но за компанию и сам отрубился.

Глаза Том зажмурил, и раскрыл их снова:
На асфальте 3 "трупа": "Да мля, хреново!".

Ну Билла, он знает, легко разбудить -
Флакончиком с лаком у ноздрей поводить.
"А чтобы Густава с Жорой поднять,
Мы будем их дружно ногами пинать!"

И тут все очнулись. А кто б не очнулся?!
Том, довольный собой, им улыбнулся.
А Билл был так зол... да, кто бы знал!
"Прощайся, Том, с дредами!" - он закричал.

"Билли, не надо, ты же мой брат!"
"Тогда неделю без девушек - есть такой вариант".
"Лучше сразу убейте!" - Томми решил...
"Густав, блин, стой, я ж пошутил!!!"

...Выбитый зубик, фингалик под глазом...
Густав с Георгом не промахнулись ни разу.
Дреды узлом, и кепка в зубах,
Таким Билл видел Тома только в мечтах!

И завершающий штрих - мэйк-апик на роже -
Теперь братья Каулитц реально пох

Так Лю Этого Парня)) Он ПростО Супер))))
<3......Вадик Лю Тя...))))

кАпЕц а еЩе нАдО иТи нА РыНоК зА ШуЗаМи((( ППц тАк вПАдЛу((
сПатЬ ХоЧюЮЮ....))

Мы С Ней Познакомились Где то 1 Год Назад....Но За Это Время Так Друг Друга ХорОшО ЗнаЕм...=))
ЧастО Ссоримся Иза Парней.....Но Это Все Мелочи.....))

Это была очень сильная любовь. Они дружили с детства, когда начали подростать, началось влечение друг к другу. Они начали встречаться, время летело и вот им уже по 15, они уже подростки, уже совершенно другие мысли, образ жизни, все было супер до этого времени. И вот начались уже ссоры по пустякам и ревности с неоткуда, но они все равно продолжали встречаться, думая, что та любовь, любовь с детства, такая чистая, искренняя, она осталась. Шло время и любовь парня к девушке начала пропадать, он боялся ей сказать, что ему уже нравятся другие девченки и пора бы уже расстаться, ведь встречаться вечно нельзя. Да и девушка уже начала замечать, что та любовь к ней уже пропала, но она искренне не хотела в это верить. И вот пришло время, когда парень не выдержал, он как обычно пришел к ней домой. Он ранее предупредил ее, что им надо серьезно поговорить, девушка была очень напугана, она боялась, что он когда-нибудь это скажет и это когда-нибудь, настанет , сегодня. И вот они сели на диван, он даже не обнял ее как обычно, они расселись по разным краям и пристально на друг друга смотрели: -Кетти: ну говори же, не молчи, я ждала этого целый день -Сэм: я давно хотел тебе это сказать….эээээ…Кетти я любил тебя очень сильно и люблю , только уже другой любовью, понимаешь? -Кетти: нет, ты о чем? -Сэм: не перебивай пожалуйста. Мне надо тебе все рассказать! Я люблю тебя как друга, как сестру, как очень близкого человека, ты мне очень дорога, Кетти, пойми, я люблю другую, но я тебя никогда не забуду, ты останешься для меня единственной самой любимой девушкой. Прости..прости, но нам надо расстаться, расстаться навсегда…. -Кетти: хорошо… уходи, пожалуйста, уходи, мне надо побыть одной. -Сэм: хорошо, как скажешь…прости….. -Кетти: прощай….. Она закрыла дверь и вдруг как острый кинжал пронзил ее сердце, она побледнела, ее тело стало замерзать, она не чувствовала своего тела, только ужасную боль в душе. В один момент она поняла, что ей больше не зачем жить, самый близкий для нее человек оставил ее, бросил, бросил навсегда и ей больше нечего не надо, ей больше незачем жить….. Он села на подоконник и начала вспоминать… вспоминать все до последнего, все моменты, когда они были вмести и его слова, эти убийственные слова…. последние слова, которые убили все чувства, что были в ней……. Она сидела, смотрела в окно и плакала, слезы катились, и их было невозможно остановить…………. -Кетти (про себя): Господи, за что? За что, ведь я любила его, любила больше жизни, я отдавала всю себя ему, я жила только для него, но почему, почему он полюбил другую, что ему не хватало? Господи, я не хочу жить, я не хочу больше жить…….. Она пошла в ванную, взяла папино ржавой лезвие, и дрожащей рукой начала наносить порезы на вену….она резала с такой ненавистью, с такой агрессией ко всему миру и вот конец, кровь начала литься очень сильно и стоять уже не было сил, она упала и бездыханное тело лежала на холодной как лед плитке, она уже не понимала нечего, она уже не слышала своей любимой музыки, которую включала, когда было очень плохо, она уже не видела свет горящей лампочки, все как- будто покрылось пеленой, пеленой смерти………. Она уже перстала дышать, уже не билось сердце и только последняя слеза стикала по ее холодной, безжизненной щеке……. Ее нашли утром, когда родители пришли с работы и обнаружили ее в ванной, от нее не осталось не следа, кроме маленького клочка бумаги( записки), на котором было написано всего одно слово «Отпусти» ………………………

Фотографии Marinka_KiTTy :

Приветик!!))) =**
с Днем СвятОго Валентина всех=***