PuppetNurse все записи автора Интервьюер: Энди Гринвалд.

Насколько отличается твоя состоявшаяся карьера от той, которую ты представлял себе в конце 80-х во Флориде?

Не могу сказать, что у меня было четкое представление о том, во что это выльется, но я всегда думал — после первого выступления, когда я сошел со сцены, и меня вырвало — что это был первый день всей моей последующей жизни.

На что было похоже это первое выступление?

Там были только я и мой клавишник. Мы познакомились на концерте Front 242 — на нем был смокинг, он смеялся и был сам по себе. Это мне показалось необычным, и завязался разговор. На следующий день он дал мне старую ржавую банку острой ветчины, которую в его семье передавали из поколения в поколение и диск Rapeman. Я сказал: «Нам нужно собрать свою группу», и с этого началась вся музыка. Наши первые два выступления включали в себя зачитывание учебника по алгебре и пособий по сексуальному воспитанию. Я был уверен, что мне удастся подписать контракт со звукозаписывающей компанией, вообще не исполняя музыку. Настолько твердо я был убежден в необходимости перевернуть людские представления.

Поговорим о политике: как, на твой взгляд, изменилась атмосфера в стране за твою карьеру?

Давай посмотрим. Я начинал во времена Буша первого. Думаю, что я был пьян во время всего правления Клинтона. А сейчас у нас Буш второй. Кстати, тебе следует набрать это курсивом.

Почему?

Я всегда говорю людям, когда шучу. До некоторых это доходит с большим трудом.

Твое интервью в фильме Майкла Мура «Боулинг для Колумбины» многое изменило в отношении людей к тебе.

Этот фильм приоткрыл завесу как нельзя вовремя. Я дал это интервью за час до того, как вышел на сцену [в Денвере, в июне 2001-го, недалеко от средней школы Колумбины], имея дело с тысячами смертельных угроз и 30 копами, которые не отставали от меня ни на шаг. Передо мной встал выбор: иду ли я дальше. Конечно, иду. Я должен показать людям, что живу только ради этого, так что если мне придется умереть, то пусть это случится там. Теперь я не провоцирую людей на угрозы, потому что у меня с собой куча оружия, и я уложу вас всех. Это также должно быть набрано курсивом.

Ты сказал, что создаешь движение «celebritarian». Что это повлечет за собой?

Объединение кино, музыки и Интернета таким образом, чтобы вдохнуть новую жизнь в индустрию развлечений. Это попытка вернуть артисту силу влияния на людей. Артисты должны расцениваться наравне с учеными. Вся наша культура вращается вокруг мечтаний. Кто создает эти мечты? Артисты. Они являются отражением любой культуры. И каждая культура, которая стремится остановить их или сделать идиотами, или же возвести мелодию звонка в разряд хита, обречена на гибель. Это гораздо хуже, чем диско. Я имею в виду, что могу записать альбом, но я отказываюсь выпускать его на этой помойке. Для меня наступило время борьбы за антикультуру. Это и борьба с самим собой тоже. Если я ловлю себя на чем-нибудь привычном, я автоматически делаю это по-другому.

И что же ты в последнее время сделал по-другому?

Ну, недавно я потратил неделю на то, чтобы стать левшой. Но я также работаю над фильмом под названием «Фантасмагория Льюиса Кэрролла».

Стало ли труднее шокировать людей в наши дни? И продолжает ли шокирование оставаться действенным методом донесения идеи?

Вне зависимости от того, чем я занимаюсь, люди всегда будут говорить, что Мэрилин Мэнсон — шок-рокер. Но они упускают из виду главное. Прежде всего, покажите мне кого-нибудь, кто смог хотя бы подступиться ко мне — я ведь сильно отличаюсь от остальных групп. Я занимаюсь чем-то весьма специфичным, и это и значит быть рок-звездой. Именно поэтому я и собрал эту группу. Рок-звезды к тому времени вымерли, как динозавры. Я в восторге от музыки, идолов и людей, которые не пустят тебя к себе в дом, чтобы показать свой холодильник. Сила и страх заключены в таинственности, а я всегда стремлюсь оставаться загадкой, потому что я не знаю, кто я такой — так что этого не может знать и никто другой. Выяснить, кто ты, — значит узнать, как ты творишь, а это всегда должно оставаться под вопросом.

Что значит для тебя разврат в жизни рок-звезды?

Держать человека, единственная задача которого — растирать для тебя кокаин. Или разливать спиртное. Я ведь даже не ношу с собой наличные, но мне приходилось видеть рок-звезд, или кем они там себя считают, которые разбрасывали в голливудских барах сотни долларовых купюр, потому что их песню стали крутить по радио. Это нувориши. Это пошло.

Тогда что для тебя не пошло?

Хех! Ну хорошо. Я не хочу сказать, что сделал нечто подобное пару недель тому назад в Париже, но это купить тяжелых наркотиков на штуку баксов и положить их перед одними из самых знаменитых модельеров в мире — не буду говорить, кто бы это мог быть — а затем попросить официантку принести соломки. Это хороший разврат. Плохой начинается на следующее утро, когда тебе приходиться иметь с этим дело.

Это интервью для юбилейного номера SPIN в честь 20-летия журнала.

Тогда-то я и расстался с девственностью, 20 лет тому назад. Я подхватил лобковых вшей, и мне пришлось солгать матери, сказав, что я подхватил их через постельное белье, и это было так абсурдно.

Какая твоя самая любимая группа за последние двадцать лет?

Хмм. [Пауза] Ну, я был фанатом «Кисс», но 20 лет тому назад они отказались от грима, и я потерял к ним интерес. Я встречался с Джимом Симмонсом, он крутой парень, но крутые ребята не дышат огнем. Если вы встретитесь со мной, может случиться так, что у меня пойдет кровь из носа или вы подхватите лобковых вшей. Набери это курсивом.

Последний вопрос: какую надпись ты бы хотел видеть на своей могиле?

ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ СМОГ ОТНЯТЬ У ВАС ЕЩЕ БОЛЬШЕ И ЗАБРАТЬ С СОБОЙ.