kot_Baun все записи автора Lu-cy,

Трое в Альфе, не считая…


Организационный вопрос. -- Метод работы Скотта. -- Как
почтенный властелин Тёмная звезда рулит атакой. -- Джейсон делает благоразумное замечание. -- Прелести купания ранним утром. --Приготовления на случай, если наши планы будут разгаданы.

Итак, на другой вечер мы собрались снова, чтобы довести до ума наши планы. Скотт сказал:
- Значит так. Сначала нужно решить, что мы с собой берём. Джей, тащи-ка листок бумаги и записывай, а ты, Кэтти, раздобудь у Эн-Ди список продуктов, хранящихся на камбузе. И ещё кто-нибудь дайте мне карандаш. Я буду составлять список.
Вот он весь Скотт. Готов с охотой взять на свою рыжую голову бремя чего угодно - чтобы взвалить его на чужие плечи.
По донесениям наших агентов, работающих под прикрытием, Скотт иногда напоминает мне Тёмную Звезду. Да-да, именно его. Почему? Вам в жизни не увидать такой кутерьмы, на весь ГРИПП, когда Его Тёмность берётся лично руководить какой-нибудь операцией. Например, привезут от Фрица нового монстрообразного робота и выставят на всеобщее обозрение. Джералден, почёсывая в затылке спрашивает, что с ним делать, Блейд начинает нервно грызть таблетки, Его Высочество с загадочной улыбкой утыкается в розу а Тёмная Звезда ответит:
- Ну, это уж предоставьте мне. Пусть никто, слышите, никто об этом не беспокоится. Я всё сделаю сам.
Это значит, у него прилив вдохновения и энтузиазма. И ему лучше не мешать.
Тёмная Звезда покинет трон и возьмётся за дело. Он пошлёт Фрица проверить боезапас, а следом за ним одного из генералов - сообщить, что именно нужно проверить. Постепенно он разойдётся и заведёт всех.
- Теперь, Джералден, сходи-ка за картой местности! - пробасит он. - Блейд, тащи техпаспорт робота, а ещё мне нужна подзорная труба, а заодно лучше и бинокль. А ты, Абихан, не уходи - мне нужно, что бы кто-нибудь докладывал об изменении ситуации, а когда твои агенты вернутся, пусть снова сбегают, чтобы уточнить, где сейчас Макрон, и - Шейк! - где Шейк? - Шейк, иди-ка сюда, ты подашь мне чек.
Затем он попытается управлять роботом и опрокинет его на землю. ТЗ начнёт многообещающе молчать и злобно пыхтеть. И всем генералам придётся бросить выполнение задания и пуститься утешать ТЗ, в то время как повелитель будет усиленно действовать на нервы каждому, потому что в это самое время Макрон-база исчезнет с радаров.
- И что? В ГРИППе никто не знает, куда подевался Макрон? В жизни не видел такого сборища лопухов, честное слово. Вас тут трое, и никто не может найти Макрон! Пять минут не прошло, как я видел его на радаре! Самое...
Тут ТЗ вскочит с трона и обнаружит, что собственно он сидел на пульте управления радаром, и тот просто выключен.
- Ла-адно, хватит! - завопит он. - Я и сам нашёл. Чем ждать от вас, от генералов, что вы его найдёте, с таким же успехом можно и Кларенса попросить.
Затем, когда на восстановление данных угробится тридцать минут, когда принесут карту, бинокль, подзорную трубу и последнюю сводку новостей, он сделает ещё один ход (все генералы, включая Кларенса и Джонатана, готовится к помощи и строится полукругом). Двоим скилотронам придётся поддерживать ему вертящееся кресло, третий поможет ему туда залезть и будет его там держать, четвёртый будет протягивать ему пульт, пятый будет давать ему бинокль, а он сам схватит подзорную трубу и уронит ее.
- Ну вот! - скажет он оскорблённо. - Теперь пропало всё дело.
В конце концов труба отыщется, только к тому времени потеряется опять Макрон.
- Где Макрон? Куда подевался Макрон? Великие небеса! Вас тут полно, зеваете по сторонам, и никто не знает, куда снова скрылся Макрон!
Принц найдёт ему Макрон. Затем он потеряет робота, который должен находиться в том месте, куда судя по всему должна телепортироваться база. И каждый из генералов разыщет её в новом месте. И он обзовёт их всех, одного за другим, дураками, и отгонит от экрана. И он возьмёт дело в свои руки, и будет начинать атаку заново. И у него получится, что для управления роботом нужно будет поделить на два тридцать один и три восьмых; он попробует посчитать это в уме и свихнётся.
И все генералы попробуют посчитать это в уме, и у каждого получится разный ответ, и они начнут друг над другом глумиться, и в общей склоке делимое будет забыто, и ТЗ придётся запрашивать данные заново.
На этот раз он почти справится с управлением. В решающий миг, когда старый дурак наклонится под углом в сорок пять градусов (пытаясь дотянуться до экрана, чтобы вдарить по нему кулаком), робот запылает, и огорчённый Темнозвёзд рухнет на некстати подвернувшийся музыкальный центр, принадлежащий принцу (при этом внезапность, с которой подобие его туловища и головы разом ударяют по каждой ноте, создаёт необыкновенный музыкальный эффект).
Принц ругается сквозь зубы так, что покрасневший Джеральден ехидно осведомляется, сколько он ещё будет стоять здесь и выслушивать подобный слог.
И Его Высочество кротко заметит, что, когда в следующий раз Его Тёмность соберётся лично провернуть какое-нибудь дело, то, он надеется, повелитель предупредит его об этом заблаговременно (так, чтобы он смог приготовить к отъезду необходимое, и провести недельку у некоей прекрасной леди, пока вершится история).
- А! Вы, аристократы, вечно поднимаете этакий шум по всякому пустяку, - громко ответит Блейд, глотая последние таблетки. - А мне вот такая работа нравится.
Ближе к полуночи операция завершена. Местность вокруг догорающего робота выглядит так, как будто её ровняли граблями. Каждый из генералов смертельно измотан и валится с ног - каждый из них, кроме ТЗ.
- Ну вот! - скажет он, тяжело спрыгивая с кресла на ногу Блейда и с явной гордостью обозревая произведённый разгром. - Что ж... И ваша помощь не пригодилась – так, сущий пустяк.
Скотт, когда получит власть, станет таким же. Я это знаю, и я ему говорила об этом неоднократно. Я сказала, что не могу позволить ему взваливать на себя так много работы. Я возразила:
- Нет! Ты раздобудь карандаш, бумагу и список. Джей пусть записывает, а делать всё буду я.
От первого списка, который был нами составлен, пришлось отказаться. Было ясно, что Альфа недостаточно просторна, чтобы вместить груз необходимых, как мы решили, вещей. Мы разорвали список и переглянулись!
Джейсон сказал:
- Так совсем ничего не выйдет. Нужно думать не о том, что бы нам пригодилось, а только о том, без чего нам не обойтись.
Временами Джей решительно благоразумен. Просто на удивление. Такое я бы назвала "настоящей мудростью" (не только в отношении данного случая, но и говоря о нашем странствии по реке жизни вообще). Как много людей, в этом странствии, грузят и грузят лодчонку, пока, наконец, не утопят её изобилием глупостей, которые, как эти люди думают, для удовольствия и удобства в дороге – суть самое главное... И на деле которые - бесполезный хлам.
Старина, выкидывай хлам за борт! Пусть ладья твоей жизни будет лёгкой, и пусть в ней будет только необходимое - скромный дом в районе алмазной шахты и простой труд на своей земле; пара друзей, которых стоит называть друзьями; та, кого любишь ты, и кто любит тебя; кошка, собака и пара ребятишек; вдоволь еды и вдоволь одежды (и чуть больше, чем вдоволь питья, ибо жажда - страшная вещь).
Прошу прощения, в самом деле. Я что-то забылась.
Итак, мы оставили список Джейсону, и он начал.
- Палатку мы брать не будем. Заночуем в Альфе. Это гораздо проще, да и удобнее.
Мысль показалась хорошей, и мы её приняли. Не знаю, видели вы когда-нибудь боевой корабль. Он вместителен и очень уютен, (хотя в нём душновато; но всякая вещь имеет свои недостатки, как сказал Джералден, когда у него умерла тёща, и его заставили оплачивать похороны).
Джейсон сказал, что в таком случае нам нужно взять плед (на каждого), фонарь, кусок мыла, щётку, гребёнку (на всех), зубную щётку (на каждого), тазик, зубной порошок, бритвенный прибор (для двоих) и пару больших купальных
полотенец. Последнее меня несколько смутило. Я заметила, что люди всегда делают колоссальные приготовления, когда собираются куда-нибудь к водоёму. И толком никогда не купаются, когда приезжают.
То же самое происходит, когда мы телепортируемся на побережье. Я каждый раз решаю, что по утрам буду вставать пораньше и перед завтраком окунаться. И я благоговейно рассматриваю купальник и купальное полотенце. Я всё время любуюсь бирюзовым купальником. В бирюзовом купальнике я себе очень нравлюсь. Они так идут под цвет моих глаз. Но когда я добираюсь до моря, купаться пораньше мне как-то уже не хочется.
Напротив, я чувствую, что меня тянет валяться в постели до последней минуты и потом сразу спуститься к завтраку. Раз или два добродетель всё-таки торжествует. Я встаю в шесть, кое-как одеваюсь, беру купальные купальник, беру полотенце - и ковыляю угрюмо к морю, сопровождаемая хихиканьем двух обормотов.
И я не в восторге. Море как нарочно запасает для меня особенно пронизывающий восточный ветер, который только и ждёт, чтобы я вышла купаться пораньше.
Огромная волна хватает меня и швырком - со всей возможной жестокостью - сажает на булыжник, который приготовили здесь как раз для меня. И - прежде, чем я успею сказать "Мон дьё! или Мерд!" и выяснить, что случилось - она возвращается и утаскивает меня в океанские недра. Тогда я бешено стремлюсь к берегу, уже не чая увидеть базу и друзей, и горько раскаиваюсь, лупила мальчишек в детские годы. И, как раз когда я оставляю надежду, волна удаляется. Тогда я скачу назад, одеваюсь и приползаю на базу, где вынуждена щеголять в полотенце и, ослепительно улыбаясь, притворяться, что мне понравилось.
И вот теперь мы говорим так, будто собираемся устраивать дальний заплыв каждое утро. А ведь речь идёт о несложной военной операции. Вполне возможно, что купаться нам не придётся, особенно если удастся спасти дамбу.
Джейсон сказал, ведь это так здорово - свежим утром проснуться в Альфе и окунуться в прозрачную реку. Скотт добавил, что ничего так не придаёт аппетит, как купание перед завтраком. Он сказал, что оно всегда придаёт ему аппетит. Джей заявил, что если Скотти будет есть больше, чем ест обычно, то он будет против того, чтобы Картер купался вообще.
Он сказал, что тяжкой работы и без того предстоит ой-ой-ой – грузить на Альфу провиант, которого должно будет хватить для пропитания бывшего Волка Бронкса.
Я, однако, обратила внимание нашего бравого командира на такую постановку проблемы: ведь насколько приятней будет наблюдать Скотта в альфе чистым и свежим (пусть даже нам и придётся взять несколько лишних центнеров пропитания). Джейсону пришлось рассмотреть дело с моей точки зрения, и он взял назад свои возражения против купания Скотта.
Мы, наконец, согласились на том, что возьмём три купальных полотенца, чтобы никто никого не ждал.
Насчёт одежды Джейсон заявил, что пары лётных комбинезонов нам хватит. Ведь мы сможем постирать их и сами, в реке, когда они запачкаются. Мы спросили его - пробовал ли он когда-нибудь стирать лётные комбинезоны в реке? - на что он ответил: "ну, не то чтобы сам, но он знает кое-кого, кто пробовал, и это было довольно просто". Мы же со Скоттом имели слабость вообразить, что он знал, о чём говорил, и что двое приличных молодых людей, не имеющих ни влияния, ни высокого положения в обществе, без какого-либо опыта в стирке (я не в счёт), на самом деле способны отмыть в водах речной воде свои комбинезоны с помощью куска мыла.
Джейсон убедил нас захватить компас и секстант - на случай, если приборы выйдут из строя; парашюты, на случай, если Альфе приспичит упасть; а также вдоволь боеприпасов – понятно – зачем.


Вопрос пропитания. -- Я укладываю вещи. -- Окаянность личного оружия. – Скотт и Джейсон укладывают вещи. -- Безобразное поведение юного Бриджера. -- Мы удаляемся на покой.

Затем мы стали обсуждать вопрос пропитания. Джейсон сказал:
- Начнём с завтрака. - (Джейсон, он такой практичный.) – Значит так. На завтрак нам нужна будет сковорода, - (Скотт, хихикая, сказал, что она не усваивается; но мы попросту предложили ему не прикидываться ослом, и Джейсон продолжил) - чайник для кипятка, чайник для заварки и спиртовка. Как ни крути, сковорода представлялась мне лишней, но я подумала, что она может считаться и оружием (на случай, если мы всё-таки упадём, и я смирилась).
- Чая у нас не будет, - сказал Джейсон (здесь лицо Скотта омрачилось). -- Но будет обильная, сытная, славная, шикарная трапеза в семь - обед, чай и ужин сразу. И никакого Кэттиного печенья!
Скотт сразу приободрился. Джейсон предложил здоровую пищу: пирог с мясом, пирог с фруктами, холодное мясо, помидоры, фрукты и зелень. Для питья мы берём некую удивительную эпидерсию, которую приготовляет Скотт втайне от доктора (для маскировки вы разбавляете её водой и называете лимонадом), вдоволь чая и бутыль виски - на тот случай, как заявил Джейсон, если нас собьют.
Кажется мне, Джейсон слишком много твердит о том, что мы можем не долететь. Кажется мне, что с таким настроем отправляться в боевой вылет – пусть даже и с запланированным пикником - нельзя.
Но я рада, что мы берём виски. Хоть и не пью. Зато так легче контролировать экипаж.
Ни пива, ни вина мы с собой не берём. Брать их с собой на операцию - ошибка. Доктор прав, запрещая на базе спиртное: от него сонливо и тупо. Принять стаканчик-другой, слоняясь по городу и глазея на всяких девчонок-журналисток, для моих мальчиков очень даже неплохо. Но у нас не курорт, а суровые военные будни.
Прежде чем распрощаться, мы составили список вещей, которые будем брать. Список получился длиннёхонький. Назавтра (в пятницу) мы свезли всё это в одно место и вечером собрались, чтобы уже паковаться. Мы раздобыли большой кожаный саквояж - для одежды, и пару корзин - для продовольствия и посуды. Сдвинув стол в угол каюты, мы высыпали всё барахло посреди комнаты, в кучу, расселись вокруг и стали на эту кучу глазеть.
Я сказала, что упаковкой займусь собственноручно.
Я весьма горжусь тем, как у меня это получается. Упаковка - одна из тех многих вещей, в которых я смыслю больше кого бы то ни было. (Меня порой удивляет, как много таких вещей существует: спорт, кулинария. Экономическая разведка). Я внушила данный факт боевым друзьям и заявила, что им лучше передать всё дело мне целиком. Они встретили предложение с какой-то странной готовностью. Джей развалился в кресле с пачкой чипсов, а Скотт взгромоздил ноги на стол и притворился спящим.
Это было вовсе не то, на что я рассчитывала. Я-то, понятное дело, имела в виду, что буду руководить работой, то есть, чтобы Джейсон со Скоттом были моими подручными, а я их то и дело пилила.
Однако я смолчала и стала паковаться. Пришлось потрудиться больше, чем я сначала прикинула, но с саквояжем я всё-таки справилась, уселась верхом и перетянула ремнём.
- А сапоги ты не собираешься класть? - спросил Скотт.
Я оглянулась и обнаружила, что забыла положить сапоги. Вполне в духе Скотта. Не мог, конечно, и слова сказать, пока я не закрыла саквояж и не затянула его. А Джей захихикал - этим своим раздражающим, глупым, придурочным идиотским хихиканьем. Они иногда доводят меня до исступления.
Я открыла саквояж и уложила сапоги. И тут, только-только собралась я закрыть его снова, как меня осенила ужасная мысль. А свой личный бластер я положила?! Просто не понимаю, как оно так получается, только я никогда не знаю, положила я бластер или не положила.
Бластер - это такая штука, которая преследует меня, когда я куда-нибудь еду на задание, и превращает мою жизнь в напасть. Ночью мне снится, что я забыла его положить; я просыпаюсь в холодном поту и встаю, чтобы его отыскать, потому что чувствую себя беззащитной.
Разумеется, мне и сейчас пришлось вывернуть всё, что вообще выворачивалось, и, разумеется, я ничего не нашла. Я перетрясла все наши вещи до состояния, в котором они должны были находиться прежде, чем был сотворён мир и когда властвовал хаос. Само собой разумеется, ножи Скотта и бластер Джейсона мне попадались раз по восемнадцать, и не было только моего. Я стала укладывать вещи обратно, одну за другой, поднимая каждую и перетряхивая. Бластер оказался в ботинке. Я перепаковала всё заново.
Когда я закончила, шутник Темплер спросил, положила ли я мыло. Я сказала, что мне наплевать. Скотт заметил, что выезжать нам через каких-нибудь двенадцать часов, и что остальное, наверно, пусть лучше доделают они
с Джеем. Я согласилась и села. Теперь делали ход они.
Принялись они беззаботно, очевидно, намереваясь показать мне, как это делается. Я не стала комментировать. Я только ждала. Когда Скотта за все его прегрешения отправят на электрический стул, самым дрянным упаковщиком в мире останется Джейсон. Я смотрела на груды тарелок, чайников, чашек, бутылок и
кувшинов, кексов и пирогов, помидоров, спиртовок etc. - и
чувствовала, что скоро произойдёт захватывающее.
Оно произошло. Начали они с того, что разгрохали мою любимую чашку. Это
было первое, что они сделали. Они это сделали только затем, чтобы продемонстрировать, что умеют - только затем, чтобы разогреть интерес.
Затем Скотт плюхнул на помидор банку с земляничным вареньем, помидор превратился в кашу, и им пришлось выскрёбывать помидор чайной ложкой.
Затем пришла очередь Джейсона, и он наступил на масло. Я ничего не сказала. Я только подошла ближе, уселась на край стола и стала наблюдать. Это выводило их больше любых моих слов. Я это чувствовала. Это их нервировало и возбуждало. Они наступали на вещи, убирали их в сторону, а потом, когда было нужно, не могли их найти. Пирожки они положили на дно, а сверху наставили тяжестей, и пирожки разъехались.
Солью они засыпали всё, а что касается масла! В жизни не видела, чтобы два человека так хлопотали с куском масла на два евро. Когда Джейсон соскрёб его с тапочка, они попытались запихать его в чайник. Оно не влезало, а что всё-таки влезло, не вылезало обратно. В конце концов они его отскоблили и положили на стул. Скотт на него сел, масло прилипло к Скотту, и они стали искать это масло по всей комнате.
Юный Бриджер, разумеется, находился в гуще событий. Цель существования Нейтона Бриджера заключается в том, чтобы путаться под ногами и навлекать на себя проклятия. Если он ухитряется влезть туда, где не нужен в особенности, стать конченой напастью, привести в исступление всех, чтобы в голову ему летали предметы - тогда он считает, что день у него попусту не пропал.
Добиться того, чтобы кто-нибудь об него споткнулся и честил час напролёт - вот высшая цель и смысл его жизни. И когда ему удаётся преуспеть в этом, его самомнение становится просто невыносимым.
Он являлся и садился на вещи - как раз тогда, когда их нужно было укладывать. Он трудился с навязчивым убеждением, что Джейсону или Скотту, когда те протягивали за чем-нибудь руку, всякий раз был необходим именно его мокрый сопливый нос. Он сунул пальцы у в варенье, достал все чайные ложки, прикинулся, что лимоны это теннисные мячики, вытащил их из корзины и укатил под кровать три, чем Скотт успел огреть его сковородкой.
Скотт сказал, что я подучила его. Я не подстрекала его. Мальчишке наподобие этого не требуется дополнительных раздражителей. Это - природный, исконный дар, дар прирождённый, который заставляет его вытворять подобное.
Укладка вещей была закончена без десяти час. Пора было ложиться спать. Дабы не вызывать подозрений доктора поздними гуляньями по базе, решили остаться спать у меня.
Мы бросили жребий, и Скотту выпало спать со мной. Он спросил:
- Ты, сестрёнка, любишь спать у стены, или как?
Я сказала что, в общем-то, предпочитаю спать на кровати.
Скотт сказал, что это старо.
Джейсон спросил:
- В котором часу вас будить, ребята?
Скотт ответил:
- В семь.
Я сказала:
- Нет, в шесть, - потому что собиралась написать записку доктору.
Мы со Скоттом немного поспорили на этот счёт, но, в конце концов, поделили разницу и назначили половину седьмого.
- Разбуди нас в шесть-тридцать, Джей, - сказали мы.
Тот не ответил. Мы осмотрели Джейсона и обнаружили, что он уже спит. Тогда мы поставили у кровати лохань (так, чтобы утром, вставая с постели, он кувыркнулся в неё) и отправились на боковую. Вместе.

Нас будит Эн-Ди. -- Джей, лежебока. – Мы собираем народ. -- Мы шикарным образом отбываем. – Простосердечие Хьюго.

Разбудила меня наутро Эн-Ди.
- Известно ли вам, мисс, что уже около девяти?
- Чего девяти? - закричала я, вскакивая.
- Часов, - ответила она в замочную скважину. - Я думала,
проспите ещё.
Я разбудила Скотта и озадачила его. Он сказал:
- Ты, вроде как, собиралась вставать в шесть?
- Ну, собиралась. Почему ты меня не разбудил?
- Как бы я разбудил тебя, когда ты не разбудила меня? - парировал он. -Теперь до места мы и к полудню не доберёмся. Удивляюсь, как ты вообще взяла на себя труд проснуться.
- Хм, - сказала я. - К счастью для тебя, что взяла. Если б не я, ты
б так и провалялся тут все эти полмесяца.
Несколько минут мы огрызались в подобном духе, пока нас не прервал вызывающий храп Джейсона. Он напомнил нам, впервые с тех пор, как нас разбудили, о его собственном существовании.
Вот он лежит, человек, который спрашивал, во сколько нас разбудить, на спине, рот широко раскрыт, колени торчат под одеялом.
Я уж не знаю, с чего оно так, но вот только вид другого человека, в постели, который спит, когда я не сплю, доводит меня до бешенства. Это ужасно, смотреть, как драгоценные часы человеческой жизни - бесценные мгновения, которые никогда больше не вернутся к нему - тратятся всего лишь на тупой сон.
Вот он Темплер, в отвратительной праздности швыряющий прочь неоценимый дар времени. Его ценная жизнь, за каждую секунду которой ему впоследствии придётся представить отчёт, утекает от него без пользы. А ведь он бы мог бодрствовать, набивая брюхо яичницей с беконом, поддразнивая Нейтона или флиртуя с хорошенькой поселянкой... Вместо того чтобы валяться, погрязая в забвении, оплетающем душу.
Это была страшная мысль. Она осенила нас со Скоттом в одно и то же мгновение. Мы решили спасти его, и в этом благородном стремлении наш собственный спор был забыт. Мы ринулись к Джейсону и сорвали с него одеяло. Скотт залепил ему тапочком, я завизжала ему в ухо, и он пробудился.
- Чёчилось? - огласил он, садясь на кровати.
- Вставай, тупорылый чурбан! - зарычал Скотт. - Без четверти десять!
- Что? - возопил Джей, спрыгивая с кровати в лохань. - Кто, гром его разрази, поставил сюда эту дрянь?!
Мы сказали ему, что нужно быть дураком, чтобы не заметить лохань.
Мы покончили с одеванием и выгрузили вещи с базы.
К этому времени возле Макрон-базы уже собралась небольшая толпа, и люди спрашивали друг друга, в чём дело. Удивление вызывала не база – они изумлялись количеству багажа. Одна сторона (юные и легкомысленные) находила, что это свадьба, и отмечала, что Скотт - жених; в то время как старшая и более вдумчивая часть масс склонялась к той мысли, что здесь готовятся к погребению, и я, вероятно, сестра покойного. Это меня особенно возмутило.
Наконец, Скотту пришло в голову погрузить вещи в Альфу и вместе с базой телепортироваться в Ватерлоо, где у доктора была назначена деловая встреча.
В одиннадцать часов мы прибыли в Ватерлоо и подождали отбытия доктора. Новая идея пришла в голову Джейсону – отправиться с базой к самой дамбе в район Кингстона.
Тогда мы отправились к Хьюго и взмолились переправить нас именно туда –ведь Альфе будет тяжеловато пилить от Ватерлоо до Кингстона. А доктор не хватится.
- Дорогу-то знаешь! Трогай себе тихонько и телепортируйся в Кингстон.
- Даже не знаю, ребята, - отвечал великодушный малый. - Но думаю, когда-нибудь мы должны побывать в Кингстоне.
Вот как мы попали в Кингстон, к дамбе, которую должны были защитить, несмотря на протесты и запреты Шагалла.
В последствии мы узнали, что доктор разыскивал базу в Ватерлоо несколько
часов подряд, и никто не знал, куда же она делась.
Даже ГРИПП.