Helcesa все записи автора Одинокая башня
Автор: Orchyd Constyne | Перевод: Irmie
Пейринг: Манве/Ингве
Рейтинг: R-17
Ингвэ медленно шел через обширные залы дворца Манвэ и Варды. Многие, многие годы он приходил в чертоги владыки валар, ища утешения своему одиночеству и успокаивающих слов терзавшей его сердце боли.
Из трех, кто столь давно отправился в путь от Вод Пробуждения, только Ингвэ оставался не женат. Его сердце никогда не забилось быстрее от любви, душа никогда не взывала к спутнику жизни. Он был один. Величественные залы его дворца отзывались эхом на его шаги. Индис и ее дочери жили с ним, но они были больше семьей друг другу. Хотя у владыки Эльфов была семья, с которой он мог проводить многие часы, он все равно каждую ночь возвращался в свою холодную постель, его пустые руки до боли желали сжимать кого-то в объятьях.
С течением лет Ингвэ заметил, что все чаще и чаще когда одиночество становилось для него невыносимым, он посещает Манвэ. Когда слезы уже готовы были пролиться и сжималось горло, он прощался с сестрой и приходил к айну. Хотя он был владыкой валар, и, несомненно, мог занять себя множеством важных вещей, Манвэ предпочитал оставить все и сесть с Ингвэ, до поздней ночи ведя с ним беседы. Они гуляли по садам, разговаривая обо всем и ни о чем, и печаль короля на время рассеивалась. Он оставлял огромный дворец и возвращался в свой дом с сияющими глазами и легким сердцем.
Но удушающее одиночество всегда возвращалось. И он снова шел к Манвэ, ища облегченья, как и сегодня.
Ингвэ знал, что дух Феанаро ушел в Залы Мандоса. Финве снова увидит сына, и ванья был счастлив за друга. Но беды, которые Феанаро навлек на эльфов, и печаль, которую Ингвэ видел всякий раз, когда Финарфин говорил о своей ушедшей семье, не давали Ингвэ почувствовать даже подобие покоя. Старший сын Финве ушел в царство лишенных тел, но шрамы предстояло навеки нести живым.
Он никогда не знал, как находил валу. Просто находил, и все. Ингвэ шел через комнаты, каким-то образом зная, где его ждал Манвэ. После стольких Эпох и стольких раз, что он бывал здесь, он все еще обнаруживал в доме айну комнаты, прежде им не виденные. Так было и в этот день. Ноги сами несли его по мраморным лестницам, за водоемы дымящейся воды и заботливо взращенной зелени, дальше в чертоги и дальше от всего, что было ему знакомо.
Скоро он уже стоял перед высокой дверью, изукрашенной замысловатой резьбой, изображавшей Два Дерева во всей их славе.
Она приоткрылись достаточно, чтобы Ингвэ проскользнул внутрь, и почти сразу после того как он вошел, захлопнулась за ним.
- Мой Лорд? - позвал он, напряженно вглядываясь в темноту.
- Я здесь, Ингвэ.
Глаза ваньи оглядывали комнату вслед за вспыхивающими свечами, озарившими большие, богато украшенные покои. В центре в брюках и простой тунике стоял Манвэ. Ткань мерцала в мягком свете и была сапфирового цвета, столь же яркого, как глаза айну.
- Мой Лорд, - тихо сказал Ингвэ, слегка поклонившись. В своей серебристо-серой мантии он чувствовал себя слишком одетым.
Манвэ пересек комнату, предлагая руку своему другу. Вала был высок, выше Ингвэ, а его волосы всегда напоминали королю эльфов свет Лаурелина. Манвэ был белокож и строен, с улыбкой, от которой счастье и умиротворение всегда расцветали в груди Ингвэ.
- Призраки прошлого снова вернулись и преследуют тебя, laurёa (златой)? Или одиночество столь тяжко гнетет твой дух, что ты ищешь моего общества?
Ингвэ взял предложенную Манвэ руку, ее теплая тяжесть уже успокаивала его.
- Боюсь и то и другое, - устало сказал он. Вала подвел его к широкой, глубокой скамье, покрытой подушками и покрывалами, и увлек короля вниз, усадив рядом с собой.
- Расскажи мне о твоей боли, nildonyё (друг мой), - подтолкнул его Манвэ, убрав с лица Ингвэ золотой завиток. - Что омрачает твое сердце?
Ванья тяжело вздохнул, посмотрел на Манвэ терзаемыми воспоминаниями глазами.
- Феанаро пришел домой.
Манвэ печально улыбнулся.
- Да, он вернулся.
- Обрел ли он мир с Намо?
Улыбка валы стала загадочной.
- Да.
Ингвэ рассеянно кивнул.
- Хорошо. Быть может, его дух исцелится, и он сможет стать сколько-нибудь счастливым. - Они замолчали и только тогда Ингвэ, осознал, где именно они находились. - Это твоя опочивальня, я прав? - спросил он ошеломленно.
Губы Манвэ дрогнули, когда он быстро глянул на комнату.
- Ну, да.
Ингвэ поерзал на скамье, не зная, что ответить. Он кашлянул и сказал первое, что пришло на ум.
- Мы никогда не беседовали в столь приватной обстановке, мой Лорд.
- Ты прав, никогда. Я хотел изменить обычную церемонность наших встреч. Ты открыл мне все опасения и желания твоего сердца. Бессчетные годы мы делились своими философскими сужденьями или просто наслаждались присутствием друг друга. - Губы Манвэ дрогнули в легкой улыбке. - Ты предпочел бы, что бы мы переместились в залу для приемов или возможно в гостиную? - Когда Ингвэ покачал головой, улыбка стала широкой. - Что ж, очень хорошо. Забудем же о том, что нас окружает, и обсудим причины, приведшие тебя ко мне.
Ванья, решив, что отступление от церемонностей - приятная перемена, расстегнул свои тяжелые одежды. Он сдвинул толстую ткань со стройных плеч, оставшись в свободных брюках и светлой, ниспадающей свободными складками нижней рубахе. Сев, скрестив ноги и сложив руки на коленях, Ингвэ почувствовал на себе взгляд айну. Манвэ откинулся на спинку скамьи, молча ожидая, пока ванья заговорит.
- Я начинаю гадать, не пропустил ли я того, кто был бы частью моего сердца. Полагаю я навсегда останусь один, и раз в несколько лет буду приходить к тебе, ища утешения и компании, - тихо сказал Ингвэ.
Манвэ, казалось, на время задумался прежде, чем ответил. И Ингвэ закрыл глаза, позволив теплому глубокому голосу айну омыть и успокоить его страдающую, иссушенную душу.
- Любовь неуловима, nildonyё (друг мой). Будешь искать ее и наверняка никогда не обретешь.
Ингвэ вздохнул.
- И все же Финве за свою жизнь был благословлен дважды. Шесть детей и две жены, он прожил длинную и счастливую жизнь, наполненную любовью и радостью.
Вала наклонился вперед, повернувшись на скамье так, чтобы смотреть Ингвэ в глаза.
- Ты полагаешь, жизнь Финве была совсем не такой одинокой, как твоя? Почему? Потому что вокруг него всегда было много людей? - Манвэ покачал головой. - Финве был один, laurёa (златой), даже когда лежал в объятьях жены. Его любимейший сын, которому его жена отдала всю свою силу, презирал его слабость; дети, которых он родил с твоей сестрой, были обижены из-за того, как много места, гораздо больше, чем они, в сердце отца занимал Феанаро; его шаги часто преследовало горе его давно ушедшей жены. То была не жизнь, хотя он старался найти все счастье, какое мог. - Манвэ провел пальцем по нежной щеке собеседника. - Но ты, laurёa (златой), разве нет в твоей жизни счастья?
Они внимательно смотрели друг на друга, небесно голубые глаза не отрывались друг от друга, пока Ингвэ размышлял над вопросом. Наконец ванья кивнул.
- Да, у меня есть своя доля счастья.
- И ты не находишь никакого удовольствия в этой радости?
- Нахожу.
Они снова замолчали, а Ингвэ задумался. Манвэ был прав, понял он. Эти короткие моменты, когда он смеялся над чем-то вместе с Индис, или сражался с Финарфином, или сидел в дружеской тишине с Манвэ, были радостью, несмотря на то, что они отличались от того, о чем он тосковал. Его мечтания оборвал смешок Манвэ.
- Почему ты смеешься, мой Лорд? - Спросил он, улыбаясь, несмотря на свою меланхолию.
- Я подумал, что должен внять собственному совету: удовлетвориться тем, что имею, и не желать большего.
Ингвэ посмотрел на Манвэ с изумлением в глазах.
- Но, ты вала, мой Лорд! Чем в этом мире, который ты помогал создавать, ты не можешь обладать?
Манвэ наклонился ближе к эльфийскому королю, на его полных губах играла улыбка.
- А ты еще не догадался, nildonyё (друг мой)? Ведь это тобой я не могу обладать, как того желаю.
- Что? - Ингвэ нахмурился, в замешательстве наклонив голову. - Я здесь, мой Лорд, я сейчас с тобой. Чего же большего ты можешь желать?
- Я желаю тех же отношений, что и ты, король эльфов. Познать твое тело также как и твое сердце.
Дыхание Ингвэ пресеклось, когда он увидел неприкрытое желание в глазах валы.
- Мой Лорд! Ты женат!
Манвэ отодвинулся от эльфа и встал.
- Брак среди валар не таков, как меж эльдар, Ингвэ. Варда моя супруга, потому что мы дополняем и подчеркиваем достоинства друг друга, не потому что мы соединены в месте, как ты себе это мыслишь. Ведь все мы дети Эру, и потому Варда скорее сестра мне, чем жена. Неправильно было бы ей и мне вести себя иначе. Разве ты никогда не задавался вопросом, почему ни у кого из валар нет детей?
Ванья на мгновение задумался, размышляя над словами Манвэ. Это было правдой; ни один из валар не родил детей. Он обратил пристальный взгляд на айну и посмотрел на него с новым пониманием. В горле у него внезапно сильно пересохло, в ушах стоял легкий звон, когда он спросил,
- Чего же ты хочешь от меня? Чего именно ты желаешь, мой Лорд?
- Чего я желаю? - Манвэ опустился на колени перед Ингвэ, положив теплые ладони на бедра эльфа. - Я хочу тебя нагого, раскинувшегося на моей постели, жаждущего моего прикосновения. Вот чего я хочу, laurёa (златой).
Его голос превратился в шепот.
- Сколько еще согласилось отдать себя тебе так?
- Никто, melda (возлюбленный, любимый). Ты единственный к кому взывает мое сердце, единственный, кого я желал, с тех пор как ты встал передо мною. - Манвэ положил руку на щеку Ингвэ. - Твое одиночество все эти годы разрывало мое существо, но я не хотел брать тебя в мою постель, пока не был уверен, что ты испытал все возможности обрести великую любовь среди эльдар. Я не могу ждать более и теперь спрашиваю тебя, станешь ли ты моим.
- Кто-нибудь еще из валар взял себе любовника, как ты желаешь сделать?
Манвэ кивнул.
- Феанаро сейчас лежит в объятьях Намо, успокоенный и в мире с самим собой. Позволишь ли ты мне предложить тебе то же?
Они сидели неподвижные словно каменные изваяния, изучая глаза друг друга, пока Ингвэ боролся с собой.
- Я никогда не... - сказал он, вспыхнув от смущения.
- Я знаю, - сказал Манвэ, приблизив лицо к Ингвэ. - И невинность, которую ты отдашь мне, станет сокровищем, которое я буду бережно хранить в моем сердце.
К своему удивлению Ингвэ почувствовал, как слезы защипали глаза. Его самый дорогой друг и могучий дух просил его - его - быть его возлюбленным. Просил дать то, чего никогда не брал другой.
- Я боюсь, - с трудом проговорил он.
Манвэ спокойно улыбнулся.
- Я знаю. - Он придвинулся ближе, сократив то малое расстояние, что разделяло их, и приник к его губам. Сердце Ингвэ отчаянно забилось, когда он почувствовал мягкие губы, прижавшиеся к его губам. И тут же в нем поднялась паника; его никогда не целовали, никогда не касались так, как сейчас его владыка.
Он задохнулся от неожиданности, когда ловкий язык Манвэ выскользнул, что бы коснуться его, потом проник внутрь между его приоткрытыми губами. Желание начало медленно разливаться по чреслам Ингвэ, его щеки раскраснелись, когда поцелуй Манвэ стал настойчивее.
У валы был вкус ледяных ветров и ароматных полей, и уже скоро Ингвэ отвечал на поцелуй столь же пылко, как Манвэ дарил его. Он поднял руки, погрузил пальцы в спутанные длинные золотые локоны, так похожие на его, и скользнул вперед на скамье, желая быть ближе к айну. Манвэ дал ему, то, что он искал, обвил стройное тело эльфийского короля длинными сильными руками. Ингвэ задрожал, когда широкие ладони скользнули под его рубаху, слегка дразня спину. Он задохнулся в ответ на поцелуй и открыл глаза, чтобы посмотреть на того, кто скоро станет его любовником.
Глаза Манвэ были закрыты, темные ресницы касались бледно-розовых щек. Ингвэ подумал, что никогда не видел никого прекраснее своего Лорда. Прохладные руки блуждали по его телу, перебрались со спины на грудь, кончики пальцев пробежали по твердому животу вверх к напряженным поднявшимся соскам и снова спустились вниз. Ингвэ казалось, что Манвэ разжег пламя в его душе; он мог поклясться, что напряженное желание, быть любимым великим валой начинало поглощать его.
Поцелуй прервался, и Ингвэ с опаленными губами с трудом переводил дыхание. Губы Манвэ припухли и стали ярко алыми, вала схватил край рубахи ваньи и стянул ее через голову короля эльфов. Глаза айну осматривали его обнаженное тело, и Ингвэ почувствовал, что краснеет.
- Мой Лорд? - Нерешительно сказал он, боязливо вцепившись в край скамьи.
- Ты прекрасен, - выдохнул Манвэ, посмотрев в глаза Ингвэ. - Я хочу положить тебя на шелк и атлас, так, чтобы твои золотые волосы рассыпались вокруг тебя, а твои глаза сияли от счастья. - Айну взял Ингвэ за руку и встал, потянув его за собой. Одежды эльфийского короля и нижняя рубашка остались лежать забытыми на скамье, а Манвэ повел Ингвэ к большой кровати в центре комнаты. Вала наклонил и впился в эльфа новым, на этот раз медленным поцелуем, исследую рот Ингвэ. Ванья застонал и, ослабев, прислонился к более высокому и широкому в плечах Манвэ, легонько положив руки на его бедра.
Рука айну скользнула между их телами, прошла по дрожащему бедру, достигла доказательства желания Ингвэ. Он погладил пальцами натянувшуюся ткань брюк, и казалось, восхитился стонами и вскриками, которые простое прикосновенье вырвало у короля эльфов. Он подтолкнул его назад, пока эльфу не осталось ничего иного, кроме как сесть на кровать. Ингвэ, задыхающийся, раскрасневшийся и испуганный, затаив дыхание, смотрел на Манвэ.
- Ляг, melindo (возлюбленный), - мягко сказал Манвэ, снимая тунику. Ингвэ сделал, как его просили, опустился на прохладный шелк кровати валы. Его сердце отчаянно билось, но пульсирующее между его ног желание подавляло страх. С нескрываемым вниманием он зачарованно смотрел, как под фарфоровой кожей его любовника заиграли мускулы, когда Манвэ лег на кровать. Еще поцелуи в искусанные губы, зубы, касающиеся обнаженной плоти, мышцы, напрягающиеся в предвкушении. Ингвэ закрыл глаза, когда Манвэ развязал пояс его брюк. - Приподнимись, - прозвучал нежный приказ, и он выгнулся над постелью, помогая стянуть мягкую ткань с его тела.
И потом он был полностью обнажен перед внимательными глазами Манвэ, он раскинулся на шелке, его золотые волосы ореолом рассыпались вокруг него на постели. Вернулся страх, сжал его сердце, когда вала развел его ноги и лег между его бедер. Ингвэ плотно зажмурился, борясь с желанием бежать, и прочно держась за пылающее в теле желание. Он почувствовал, как кончики волос Манвэ коснулись бедер, щекоча чувствительную кожу, а потом горячее дыхание обожгло его плоть.
- Манвэ! - Вскрикнул он, его рука рванулась к голове, замершей прямо над ним. - Ты не можешь, мой Лорд, - быстро произнес Ингвэ.
- Могу, - ответил Манвэ и взял плоть Ингвэ губами, посасывая головку и слизывая прозрачную влагу. Ванья громко застонал, когда его медленно поглотили до самого основания, узкое горло валы окружало эльфа. Он всхлипнул, вцепившись в шелковые простыни, когда любовник начал неторопливо двигаться по напряженной плоти.
Ингвэ много раз приносил себе физическое облегчение, глубокой ночью, когда только его собственная рука составляла ему компанию, и мог почувствовать начинавшийся трепет приближавшейся кульминации.
- Мой Лорд, - выдохнул он, с трудом выражая связные мысли. Он знал только одно - если Манвэ не прекратит то, что он делает, он найдет свое облегченье во рту валы. А он не мог сделать такого с владыкой Запада. Он сопротивлялся накатывающим волнам блаженства, его влажное от пота тело извивалось под ласками его Лорда. Но он не мог отсрочить свой оргазм навсегда и с болезненным криком дернулся вверх в пульсирующее горло, его семя было жадно проглочено.
Когда он вновь открыл глаза, то встретился с сапфировым взором Манвэ внимательно смотревшего на него.
- Ты сладок, словно капли росы на жимолости. - Ингвэ почувствовал, как заалели щеки, и отвернулся от тепла, которое он увидел в глазах владыки. - Я хочу обладать тобой сейчас, король эльфов. - Страх снова накрыл его удушающим одеялом. Теперь, когда сексуальная эйфория прошла, он был ужасно напуган тем, что Манвэ просил у него. - Скажи мне "нет", и я верну тебе одежду, и мы больше никогда не заговорим об этом снова, laurлa (златой). - Предложение было сделано, голос валы был тихим и понимающим, но сердце Ингвэ разрывалось при мысли оставить своего Лорда в такой момент.
- Нет, - сумел произнести он, коснувшись щеки Манвэ дрожащей рукой. - Я желаю, чтобы ты взял меня. Успокой одиночество, что так тяжко гнетет меня.
Вала кивнул и потянулся к маленькому столику у кровати. На полированном дереве лежал фиал с густой жидкостью, которая, как предположил Ингвэ, поможет им в том, что они собирались совершить. Хотя он никогда не был ни с кем близок, он знал, как соединялись мужчины. Перспектива того, что его возьмут так пугала, но он постарался не обращать внимания на поднимавшийся страх. Манвэ лег между дрожащими бедрами ваньи, шепча королю эльфов слова восхваления и обожания.
- Я хочу, чтобы ты поднял ноги и положил ступни мне на плечи, melda (возлюбленный, любимый), - объяснил ему Манвэ, и Ингвэ выполнил просьбу валы.
Он знал, как уязвим сейчас был, его самые сокровенные места открыты взгляду владыки. Его мужское достоинство, укрытое бледно желтыми завитками было мягким, и он не думал, что его возбуждение вернется снова. Он ожидал боль, не желание, и приготовился к тому, что должно было произойти.
Вала приложил скользкий палец к девственному входу в тело Ингвэ, и нежно нажал, осторожно продвигаясь в тело эльфа. Тот зашипел от обжигающего вторжения, не отрываясь глядя в светящиеся нежным светом глаза Манвэ.
- Если бы я мог облегчить боль нашего соединения, melda (возлюбленный, любимый), я сделал бы это, но так должно быть. - он наклонился и ласково поцеловал Ингвэ, языком и зубами дразня губы эльфийского короля, продолжая двигать палец в напряженном проходе.
Медленно жжение улеглось, и Ингвэ расслабился, принимая внутренние ласки, целуя валу, гладя бледную кожу его груди. Айну вытянул палец из тела эльфа, покрыл свою потемневшую блестящую плоть маслом и прижал головку между ягодицами Ингвэ.
- Лучше просто овладеть тобой и не растягивать все это; приготовления ненамного облегчат боль, и мне кажутся шагом бесполезным. Смотри мне в глаза, Ингвэ, и не отворачивайся, пока я не буду глубоко внутри тебя. Эльфийский король кивнул, сжимая плечи Манвэ пальцами.
Вала нажал вперед, входя в тугой проход, и скользнул внутрь Ингвэ одним длинным плавным толчком. Ингвэ издал крик боли, его тело напряглось, сопротивляясь чужеродному предмету, вторгающемуся в его тело. Он не отвернулся, хотя его глаза наполнились слезами. Ему казалось, что его разрывают надвое; жжение было сильным и острым, ощущение переполненности усиливалось, чем глубже Манвэ скользил в него.
Когда вала остановился единственным звуком, слышимым в комнате было резкое дыхание Ингвэ. Айну до конца погрузился в сжимающееся напряженное тело своего любовника, а ванья беззвучно рыдал. Губы Манвэ коснулись влажных щек Ингвэ.
- Ш-ш-ш... melmё (любовь моя). Не надо слез; боль пройдет, как проходит летний шторм. Дыши глубже; да, хорошо. Позволь своему телу разжаться, напряжению оставить твои члены. Да, вот так. Очень хорошо.
Слезы Ингвэ остановились, он несколько раз моргнул, заставляя свое тело сделать то, что сказал вала. От первого движения, когда Манвэ двинулся назад и снова вошел в своего любовника, у Ингвэ вырвался стон окрашенного болью удовольствия, а второе полностью стерло боль. Уже скоро эльф нетерпеливо встречал каждый толчок в его тело, сжимая Манвэ за плечи, побуждая его двигаться быстрее, глубже внутри него. От одурманивающих поцелуев айну и чудесного чувства единения, его плоть снова поднялась.
- Манвэ! - Вскрикнул он, откинув голову назад от наслаждения. Губы валы оставляя огненный след на его бледной шее, остановились на полпути. Ингвэ задохнулся, вцепившись пальцами в гладкую спину Манвэ, когда он впился в его шею, посасывая и кусая.
- Мой Лорд... - бормотал Ингвэ, обезумевший и пьяный от страсти. Каждая ласка, каждое собственническое прикосновение сапфироглазого айну к его телу изгоняло одиночество.
Вала задрожал, отпустил покрытую синяками кожу на шее Ингвэ. Он врывался во встречавшее его с желанием тело, и Ингвэ бился на кровати. Манвэ двинулся вперед еще раз, подняв голову, чтобы пропеть свое блаженство небесам. Почувствовав тепло семени айну заполняющее его, Ингвэ понял, что больше никогда не будет один. Последние ноты песни Манвэ стихли, и вала посмотрел на опустошенного эльфа лежащего в его руках. Он отвел волосы с лица Ингвэ и наклонился, нежно его целуя.
- Melanyel (я люблю тебя), - прошептал он в губы ваньи. Ингвэ шевельнулся, его тяжелая плоть все еще была плотно прижата к животу. Его сердце и душа были согреты словами его Лорда, и он улыбнулся Манвэ.
- Melanyel (я люблю тебя). - Вала просунул руку между их телами, взял плоть Ингвэ, и начал вытягивать свой расслабленный член из ноющего прохода эльфа.
- Нет! - придушенно запротестовал Ингвэ. - Дозволь мне чувствовать это единение, когда ты подведешь меня к блаженству, - сказал он, умоляюще глядя на Манвэ. Вала кивнул, снова целуя Ингвэ, лаская горячую плоть в его руке.
Скоро Манвэ заставил Ингвэ выгибаться на кровати, умоляя закончить сладостную пытку. С мягкой плотью Манвэ, все еще погруженную в его тело, Ингвэ излился в руку айну, пропев свою радость от того, что нашел вторую половину своего сердца.

***

Ингвэ медленно шел через обширные залы дворца Манвэ и Варды. Многие, многие годы он приходил в чертоги владыки валар, ища утешения своему одиночеству и успокаивающих слов терзавшей его сердце боли.
Теперь он приходил за большим. И хотя он никогда не оставит своего дворца, чертоги Манвэ стали ему вторым домом. Его любовь к вале возросла, сменив одиночество в его сердце. Больше он не искал утешения или передышки, теперь он приходил, ища то, что Манвэ предлагал свободно - любовь.


Эльфийский (квенья):
Laurёa - златой.
Melanyel - я люблю тебя.
Melda - возлюбленный, любимый.
Melindo - возлюбленный.
Melmё - любовь моя.
Nldonyё - друг мой.