Добавить любой RSS - источник (включая журнал LiveJournal) в свою ленту друзей вы можете на странице синдикации.
Исходная информация - http://vasily-sergeev.livejournal.com/. Данный дневник сформирован из открытого RSS-источника по адресу /data/rss/??ac108cb0, и дополняется в соответствии с дополнением данного источника. Он может не соответствовать содержимому оригинальной страницы. Трансляция создана автоматически по запросу читателей этой RSS ленты. По всем вопросам о работе данного сервиса обращаться со страницы контактной информации.[Обновить трансляцию]
Леонид Филатов (1946- 2003 гг) известен своими актерскими работами в театре и кино. Кроме того, напротяжении 10 лет (1993-2003 гг) был ведущим документальной телепрограммы "Чтобы помнили".
Однако, с середине 70-х он пробует себя не только в актерской стезе - Филатов активно пробует себя в различных литературных жанрах: пишет стихи, стихотворные пародии, сказки в стихах, комедии, пьесы, тексты песен, сценарии для фильмов.
Его пародии на стихи популярных советских поэтов выпускались циклами: всего вышло 3 цикла (на тему "Ну, погоди!", сказки К.Чуковского "Муха-Цокотуха", "Таганка-75".
Давайте вспомним самый последний цикл, посвященный театру на Таганке, с которым связана вся его жизнь.
"Может, это прозвучит резко..." (пародия на Роберта Рождественского)
Может, это прозвучит резко,
Может, это прозвучит дерзко.
Но в театры я хожу редко,
А Таганку не люблю с детства.
Вспоминается такой казус,
Вспоминается такой Случай:
Подхожу я как-то раз К кассе,
Эдак скромно, как простой Слуцкий.
Говорю, преодолев Робость, —
А народищу кругом — Пропасть! —
Мол, поскольку это я, Роберт,
То нельзя ли получить Пропуск?..
А кассир у них точь-в-точь Робот,
Смотрит так, что прямо дрожь Сводит:
"Ну и что с того, что ты — Роберт?
Тут до черта вас таких Ходит!"
Вот же, думаю себе, Дурни! —
А в толпе уже глухой Ропот! —
Да сейчас любой олень В тундре
Объяснит вам, кто такой Роберт.
В мире нет еще такой Стройки,
В мире нет еще такой Плавки,
Чтоб я ей не посвятил Строчки,
Чтоб я ей не уделил Главки!
Можно Лермонтова знать Плохо,
Можно Фета пролистать Вкратце,
Можно вовсе не читать Блока,
Но... всему же есть предел, Братцы!
"У нас в ауле есть такой обычай..." (Пародия на Расула Гамзатова)
У нас в ауле есть такой обычай:
Мужчина — что поделаешь, Восток! —
Приходит в дом избранницы с добычей,
Способной вызвать в девушке восторг.
И если горец сватает горянку,
Он знает, свадьбе попросту не быть,
Покамест он билеты на Таганку
Для милой не сумеет раздобыть.
Для этого нужны — коварство кобры,
Злость барса и выносливость коня,
А все это, к моей великой скорби,
Из всех мужчин есть только у меня.
Печально, но под крышами аула
Не родился еще такой орел,
Который бы без помощи Расула
Билеты на Таганку приобрел.
"О, вряд ли кто-нибудь предполагал..." (пародия на Беллу Ахмадулину)
О, вряд ли кто-нибудь предполагал,
Что я, бродя в окрестностях Таганки,
Однажды с праздным видом чужестранки
Рискну войти в тот сирый балаган!..
Надменно и взыскующе шурша
Программкой предстоящего миракля,
Я села. Все затихло. И обмякла
Моя высокомерная душа...
...Как заново рожденная на свет,
Я шла к дверям. И тут явился некто,
Чей лоб, на редкость чуждый интеллекта,
Являл намек, что он — искусствовед.
Он закричал: "Должно быть, это сон!"
(Когда б мы с ним вот так столкнулись лбами
Не здесь, а в раздевалке N-ской бани,
Он, верно, был бы меньше потрясен).
Он продолжал: "В Москве полным-полно,
И даже свыше нужного, пожалуй,
Иных театров. Есть Большой и Малый.
Есть МХАТ. Качели. Шашки. Домино".
Я улыбнулась: "Вам не по плечу
Представить жизнь вне покера и дерби,
А мне, мой друг, за собственные деньги
Угодно видеть все, что я хочу..."
Он пригрозил: "От взрослых до детей —
Любой поклонник данного театра
Закончит век в приемной психиатра,
Страдая от навязчивых идей!.."
Я рассмеялась: "Уж скорее вы —
Находка для Канатчиковой дачи,
А впрочем, я желаю вам удачи,
Которой вы не стоите, увы!.."
silva2103 Талантливейший!!! А еще пародии на Евтушенко и Вознесенского
Consuelo Velázquez Torres 21 августа 1916 — 22 января 2005
Консуэло Веласкес Торрес - автор одной из самых известных песен (многие считают - самой) всех времён и народов. Ее предком был великий живописец Диего Веласкес.
Малышке Консуэло было всего 16(!) лет, когда она написала этот мотив и томные строчки, волнующие кровь жителям планеты Земля почти 80 лет. Написала под впечатлением от одной малоизвестной испано-язычной оперы ("Goyescas", автор - Энрике Гранадос).
Историю создания песни она сама рассказала так:
Когда я написала "Бесаме мучо", мне действительно исполнилось 15 лет и у меня не то что романа — настоящей влюбленности еще не было. Не верьте досужим сплетням, что я была влюблена в какого-то одноклассника или знаменитого музыканта, — это не так. В голове возник некий обобщенный образ мужчины, в которого я мечтала влюбиться. Кстати, потом встретился человек, внешне очень похожий на этот самый образ. Его зовут Грегори Пек — тот самый Грегори Пек, ставший потом кумиром целого поколения женщин. Впервые я увидела его в кино и страшно удивилась, как похож этот молодой человек на образ, который я придумала, когда писала "Бесаме мучо". А год или два спустя я приехала в США по приглашению Уолта Диснея: он захотел снять игровой фильм с моей "Бесаме мучо" в качестве саундтрека. Когда Дисней меня увидел, сразу же предложил сыграть в фильме героиню. Моим партнером был Грегори Пек. Не знаю, наверное, я слишком заинтересованно разглядывала своего кумира... В общем, он, по-моему, в меня влюбился. Во всяком случае, очень активно ухаживал. Не скрою, те три недели, что я провела тогда в США, были, наверное, одними из самых счастливых в жизни. ...
- В вашей жизни было много мужчин? По-настоящему любимых — всего трое. Муж Мариано Ривера и два сына — Серхио и Мариано. Им, по большому счету, я и посвятила жизнь. Сыновья продолжают дело великого предка — испанского художника Диего Веласкеса, чью фамилию мы носим. Сейчас оба — очень известные в Мексике художники. - А как вы познакомились с будущим мужем? Эта история напрямую связана с появлением "Бесаме мучо". Когда я написала слова и музыку песни, показывать их кому-то, особенно взрослым, жутко стеснялась. Почему-то казалось, что меня будут считать распущенной особой, которая только и ждет, чтобы с кем-то крепко поцеловаться. Но моя ближайшая подруга уговорила как-то отправить ноты и текст на радио. Я поддалась на уговоры и отправила все это анонимно. Человек, который тот конверт вскрыл, был редактором радиостанции, впоследствии ставшим моим мужем. Ему мелодия очень понравилась, ее записали и стали крутить на мексиканском радио. И одновременно делали объявление с просьбой к неизвестному автору отозваться и прийти за получением приза от радиостанции за лучшую песенку месяца. Идти я стеснялась и вместо себя отправила ту самую подругу. Она меня, что называется, заложила, и этот редактор приехал домой, чтобы познакомиться со мной. Так начались наши отношения с Мариано, которые продлились 33 года. (из интервью журналу "Огонек" №49 от 11.12.2005)
Позже Консуэло напишет ещё много песен, некоторые из которых пользовались локальной известностью, но они уже не шли ни в какое сравнение с "Бесамемучей".
Например, такие:
Послушали? Согласитесь - мило, но никаких шансов у этих песенок нет.
Кстати, в последнем ролике, если вы не поняли - сама Кончито Веласкес за инструментом. Она, между прочим, училась искусству игры на фортепиано у великого чилийского пианиста Клаудио Аррау.
Но в классическую музыку она не подалась, предпочтя легкий жанр. Иногда она даже снималась в кино (еще бы! при такой-то внешности!)
Веласкес всю жизнь прожила на авторские отчисления от "Бесамемучи" (всем бы так жить :)).
Ройялти, как вы понимаете, были нешуточные. Консуэло была из строгой семьи, женщина консервативных взглядов, типичная католичка.
Она напрочь не доверяла банкам и никогда не имела дела со всякими финансовыми консультантами, брокерами, бухгалтерами и т.п. Все деньги сеньора Веласкес вкладывала в бриллианты, которые всегда носила при себе, в сумочке. Так надежней - полагала сеньора Веласкес.
Что стало с той сумочкой после смерти Консуэло - история, покрытая мраком (для меня, во всяком случае). Умерла она в возрасте 88 лет (тут есть расхождения в разных источниках, но не великие).
Ее память увековечена на родине самыми разными образами. Мексика ею, конечно же, гордится.
Впрочем, давайте лучше послушаем мою любимую версию ее великой песни.
Bеsame, bеsame mucho, Como si fuera esta noche la ultima vez. Веsame, bеsame mucho, Que tengo miedo tenerte, y perderte despues.
Quiero tenerte muy cerca, Mirarme en tus ojos, verte junto a mi Piensa que tal vez manana, Yo ya estare lejos, Muy lejos de aqui.
Bеsame, bеsame mucho, Como si fuera esta noche la ultima vez. Bеsame, bеsame mucho, Que tengo miedo perderte, perderte despues.
Или вот эта версия лучше?
Впрочем, выбирайте сами. Благо, есть из кого выбрать.
Знаменитые исполнители Бесамемучи:
- Dalida - Luis Miguel - Cesaria Evora - The Beatles - Trini Lopez - Dean Martin - Ray Conniff - Wes Montgomery - Dave Brubeck - Jimmy Dorsey - Artie Shaw - Richard Clayderman - Placido Domingo - Joao Gilberto - Bill Evans - The Ventures - Francis Goya - Michel Petrucciani - Nat King Cole - Art Pepper - Jet Harris - Grant Green - Mario Lanza - Connie Francis - Herb Alpert - James Last - Julie London
P.S. а мне вспоминается почему-то: "Лысый такой, интересный... Бесамемучу пел"
В детстве я, наверное, был антисемитом. И все из-за него. Вот он.
Он меня всегда раздражал. Я просто обожал великолепный цикл рассказов Паустовского про кота-ворюгу, резиновую лодку и т. д. И только он все портил.
Я долго не мог понять - зачем Паустовский тусил с этим Фраерманом? Какой-то карикатурный еврей, и имя у него дурацкое - Рувим. Нет, я, конечно, знал, что он автор книжки "Дикая собака динго, или Повесть о первой любви", но это только усугубляло ситуацию. Нет, книгу я не читал, и не собирался. Какой уважающий себя мальчишка будет читать книгу с таким сопливым названием, если "Одиссея капитана Блада" в пятый раз не читана?
А Паустовский... Паустовский был крутой. Реально крутой писатель, я почему-то это еще ребенком понимал.
А уж когда вырос и узнал про три номинации на Нобелевскую премию, международную славу и Марлен Дитрих, публично вставшую на колени перед любимым писателем, я зауважал его еще больше.
А уж как я его зауважал, когда, поумнев, перечитал его книги... Паустовский не только многое видел и многое понял в этом мире - он был мудрым. А это очень редкое качество. Даже среди писателей.
Особенно среди писателей.
Примерно тогда же я понял и почему он тусил с Фраерманом.
Меня всегда удивляло - почему про Великую Отечественную снимали пронзительные фильмы, на которых люди плакали, а Гражданская была каким-то развлекательным аттракционом. Про нее снимали большей частью всякие легковесно-развлекательные "истерны" вроде "Белого солнца пустыни" или "Неуловимых мстителей".
И только много позже догадался - это было то, что в психологии именуется "замещение". За этим развлекаловом они прятали нас от правды о том, чем на самом деле была Гражданская война.
Поверьте, бывают такие случаи, когда правду не факт, что нужно знать.
В истории, как и в математике, есть аксиомы. Одна из них гласит: в России нет ничего страшнее Смуты.
Никакие войны, никакие эпидемии и рядом не стояли. Любой человек, погрузившийся в документы, отшатнется в ужасе и повторит вслед потрясенным классиком, вздумавшим поизучать смуту Пугача: "Не дай Бог увидеть русский бунт...".
Гражданская война была не просто страшной - это было что-то запредельное.
Не устаю повторять - это был ад, вторгшийся на землю, прорыв Инферно, нашествие демонов, захватывавших тела и души недавно мирных обывателей.
Больше всего это походило на психическую эпидемию - страна взбесилась и впала в буйство. Пару лет никакой власти не было вообще, страной владели мелкие и крупные группировки обезумевших вооруженных людей, которые бесцельно метались, пожирая друг друга и заливая почву кровью.
Демоны не жалели никого, они инфицировали и красных, и белых, и бедных, и богатых, и уголовников, и мирных обывателей, и русских, и иностранцев. Даже мирных хоббитов-чехов. Их уже везли эшелонами домой, но и они заразились, и полилась кровь от Пензы до Омска.
Я расскажу только про один эпизод той войны, позже названный дипломатами "Николаевским инцидентом". Я не буду пересказывать его подробно, дам только основную канву событий.
Был такой, как сегодня бы сказали, полевой командир "красной" ориентации по имени Яков Тряпицин. Незаурядный, надо сказать, был человек. Бывший прапорщик, выбившийся в офицеры из рядовых на Первой Мировой, еще солдатом получивший два Георгиевских креста. Анархист, на Гражданской воевал против тех самых белочехов в Самаре, потом ушел в Сибирь и добрался до Дальнего Востока.
Однажды он поругался с командованием, и, недовольный решением о приостановлении боевых действий до прихода частей Красной Армии, ушел с верными ему людьми, которых набралось всего 19. Несмотря на это, он объявил, что отправляется восстанавливать Советскую власть на Амуре и ушел в поход - уже с 35 людьми.
По ходу рейда отряд рос, они начали занимать села. Тогда начальник гарнизона Николаевска-на-Амуре, фактической столицы тех мест, белый полковник Медведев отправил навстречу Тряпицину отряд во главе с полковником Вицем. Белые решили ликвидировать красных, пока те силу не набрали.
Встретившись с карателями, Тряпицин, заявив что желает избежать кровопролития, лично явился в расположение белых на переговоры. Сила харизмы этого человека была настолько сильна, что вскоре после этого в отряде Вица вспыхнул бунт, полковник с немногими оставшимися верными бойцами ушел в бухту Де-Кастри, а большинство недавних белых солдат присоединилось к отряду Тряпицина.
Поскольку в Николаевске вооруженных сил почти не осталось - всего около 300 бойцов, белые в Николаевске пригласили для защиты города японцев. Те, конечно, были только "за", и вскоре в Николаевске был размещен японский гарнизон - 350 человек под командованием майора Исикавы. Кроме этого, в городе проживало примерно 450 гражданских японцев. Как во всех дальневосточных городах, было много китайцев и корейцев, кроме того, в Николаевске зимовал отряд китайских канонерок, не успевших до ледостава уйти на китайский берег Амура во главе с коммодором Чэнь Шином.
До весны и ледохода все они оказались заперты в городе, уйти из которого было некуда.
Вступление японских войск в Николаевск-на-Амуре в 1918 году. Отдельно вынесен майор Исикава в конной коляске.
Однако вскоре, совершив беспрецедентный зимний переход, к городу подходит 2-тысячная "партизанская армия" Тряпицина, в колоннах которой шел и Рувим Фраерман - недавний студент Харьковского технологического института, после третьего курса направленный на производственную практику на железную дорогу на Дальнем Востоке. Здесь его и застала Гражданская война, в которой он взял сторону красных и ныне был у Тряпицина одним из агитаторов.
Город взяли в осаду.
И началась долгая и нечеловечески страшная кровавая пляска демонов Гражданской войны.
Началось все с малого - с двух человек, красных парламентеров Орлова-Овчаренко и Щетникова, которых убили белые.
Тогда красные распропагандировали гарнизон крепости Чныррах, контролирующей подступы к Николаевску-на-Амуре, и заняли крепость, получив артиллерию.
Под угрозой обстрела города японцы заявляют о своем нейтралитете.
Красные входят в город и занимают его практически без сопротивления, захватив, помимо прочего, весь архив белой контрразведки.
Обезображенные трупы Овчаренко и Щетникова выставлены в гробах в здании гарнизонного собрания крепости Чныррах. Все требуют мести и по спискам контрразведки начинаются аресты и расстрелы белых.
Японцы держат нейтралитет и активно общаются с новыми хозяевами города. Вскоре условие их нахождения в своем квартале забывается, начинается братание, а вооруженные японские солдаты, нацепив красные и черные (анархистские) банты, слоняются по всему городу, а их командиру даже разрешают держать связь по рации с японским штабом в Хабаровске.
Но идиллия братания быстро кончилась. В ночь с 11 марта на 12 марта японцы обстреливают здание штаба Тряпицина из пулеметов и зажигательных ракет, рассчитывая сразу обезглавить красные войска. Здание было деревянным, в нем начинается пожар. Начальник штаба Т. И. Наумов-Медведь погиб, секретарь штаба Покровский-Черных застрелился, самого Тряпицына с простреленными ногами вынесли на кровавой простыне и под огнем перенесли в соседнее каменное здание, где и организовали оборону.
Стрельба и пожары идут по всему городу, как быстро выяснилось, в вооруженном выступлении приняли участие не только солдаты японского гарнизона, но и все мужчины-японцы, способные держать оружие.
Бои идут насмерть, пленных добивают и те, и другие.
Личный телохранитель Тряпицина, бывший сахалинский каторжник по кличке Лапта с отрядом пробивается к тюрьме и вырезает всех заключенных.
Чтобы не привлечь стрельбой внимания японцев, всех "кончают" холодным оружием. Поскольку кровь пьянит не хуже водки, обезумевшие люди убили не только арестованных белых, но и своих же партизан, сидевших на гаупвахте.
Боевые действия в городе идут несколько дней, исход сражения решает командир партизанского отряда красных шахтеров Будрин, пришедший со своим отрядом из ближайшего крупного населенного пункта - села Кирби, что в 300 км. от Николаевска.
В конечном итоге японцев вырезали полностью, включая консула, его жену и дочь и гейш из местных публичных домов. Спаслось только 12 японок, бывших замужем за китайцами - они вместе с городскими китайцами укрылись на канонерках.
Новым начальником штаба назначается любовница Тряпицина Нина Лебедева - эсерка-максималистка, сосланная на Дальний Восток гимназисткой, в 15 лет, за участие в покушении на пензенского губернатора.
Раненный Я. Тряпицин со своей гражданской женой Н. Лебедевой.
После разгрома японцев в городе объявляется Николаевская коммуна, отменяются деньги и начинается настоящая охота на буржуев.
Раз запустив, кровавый маховик остановить уже практически невозможно.
Я избавлю вас от кровавых подробностей происходящего в Николаевске дальше, скажу лишь, что итогом т. н. "Николаевского инцидента" стала гибель нескольких тысяч человек.
Это всех вместе, разных: красных, белых, русских, японцев, интеллигентов, хунхузов, телеграфистов, каторжников и разных прочих тысяч человеков.
И полное уничтожение города - после эвакуации населения и ухода отряда Тряпицина от старого Николаевска не осталось ничего.
Ни-че-го.
Как потом подсчитали, из 1165 жилых построек разных типов 21 здание (каменные и полукаменные) было взорвано, сожжено 1109 деревянных, таким образом на круг было уничтожено 1130 жилых домов, это почти 97% всего жилого фонда Николаевска.
Перед уходом обезумевший от крови Тряпицин отправил радиограмму:
Товарищи! В последний раз говорим с вами. Оставляем город и крепость, взрываем радиостанцию и уходим в тайгу. Все население города и района эвакуировано. Деревни по всему побережью моря и в низовье Амура сожжены. Город и крепость разрушены до основания, крупные здания взорваны. Все, что нельзя было эвакуировать и что могло быть использовано японцами, нами уничтожено и сожжено. На месте города и крепости остались одни дымящиеся развалины, и враг наш, придя сюда, найдет только груды пепла. Мы уходим…
Вы спросите - а что Фраерман? Никаких свидетельств о его участии в зверствах нет, скорее наоборот.
Безумный драматург по имени Жизнь решила, что именно в этот момент с бывшим харьковским студентом должна случиться первая любовь. Разумеется, несчастная.
Вот что писал в воспоминаниях партизан Сергей Птицын:
"Слухи о предполагаемом терроре проникли в население, и люди, не получившие пропусков (на эвакуацию - ВН), в ужасе заметались по городу, изыскивая всякие средства и возможности выбраться из города. Некоторые молодые, красивые женщины из буржуазии и вдовы расстрелянных белогвардейцев предлагали себя в жены партизанам, чтобы те помогли им выбраться из города, вступали в связи с более или менее ответственными работниками, чтобы использовать их для своего спасения, кидались в объятия китайских офицеров с канонерок, чтобы спастись с их помощью.
Фраерман с опасностью для собственной жизни спас дочь попа Зинаиду Черных, помог ей укрыться как своей жене, а позднее, явившись к ней в другой обстановке, не был признан за мужа".
Никаких свидетельств о его участии в зверствах нет.
Но он там был и все это видел. От начала - и практически до конца.
***
Тряпицина, Лебедеву, Лапту и еще двадцать человек, отличившихся при терроре, "кончили" свои же партизаны, неподалеку от того самого села Кирби, ныне - села имени Полины Осипенко.
Успешный заговор возглавил бывший поручик, а ныне член исполкома и начальник областной милиции Андреев.
Их расстреляли по приговору скоротечного суда задолго до получения каких-либо указаний из Хабаровска и Москвы.
Просто потому, что после перехода некой черты людей надо убивать - что по-людским, что по-божьим законам, хотя бы из чувства самосохранения.
Вот оно, расстрелянное руководство Николаевской коммуны:
Фраерман в расправе над бывшим командиром не участвовал - незадолго до эвакуации он был назначен комиссаром партизанского отряда, сформированного для установления советской власти среди тунгусов.
"С этим партизанским отрядом, - вспоминал в своих мемуарах сам писатель, - я прошел тысячи километров по непроходимой тайге на оленях…". Поход занял четыре месяца и закончился в Якутске, где отряд был распущен, а бывший комиссар стал работать в газете "Ленский коммунар".
***
Они жили в лесах Мещеры вдвоем - он и Паустовский.
Тот тоже много чего насмотрелся в Гражданскую - и в оккупированном Киеве, и в самостийной армии гетмана Скоропадского, и в красном полку, набранном из бывших махновцев.
Точнее сказать - втроем, потому что к ним постоянно приезжал очень близкий друг - Аркадий Гайдар. Об этом даже в советских диафильмах рассказывали.
Тот самый Гайдар, написавший однажды в дневнике: "Снились люди, убитые мною в детстве".
Там, в незагаженных лесах и озерах Мещеры, они чистили себя.
Переплавляли черную демоническую энергию в чеканные строки редкой чистоты и нежности.
Гайдар написал там "Голубую чашку" - самое хрустальное произведение советской детской литературы.
Фраерман долго молчал, но потом его прорвало, и он за неделю написал "Дикую собаку Динго, или Повесть о первой любви".
Повесть, действие которой происходит в советское время, но город на Амуре, описанный в книге в деталях, очень узнаваем.
Это тот самый дореволюционный, давным-давно не существующий Николаевск-на-Амуре.
Город, который они стерли.
Паустовский тогда написал так: "Выражение "добрый талант" имеет прямое отношение к Фраерману. Это — талант добрый и чистый. Поэтому Фраерману удалось с особой бережностью прикоснуться к таким сторонам жизни, как первая юношеская любовь. Книга Фраермана "Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви" — это полная света, прозрачная поэма о любви между девочкой и мальчиком".
Они вообще хорошо там жили. Как-то правильно, по-доброму и весело.
Гайдар всегда приходил с новыми шутливыми стихами. Однажды он написал длинную поэму обо всех юношеских писателях и редакторах Детского издательства. Поэма эта затерялась, забылась, но я помню веселые строки, посвященные Фраерману:
В небесах над всей вселенной Вечной жалостью томим, Зрит небритый, вдохновенный, Всепрощающий Рувим…
Выпустить своих задавленных демонов они разрешили себе только один раз.
В 1941-м.
Про Гайдара вы наверняка знаете, Паустовский с фронта писал Фраерману: "Полтора месяца я пробыл на Южном фронте, почти все время, не считая четырех дней, на линии огня…".
Паустовский на Южном фронте.
А Фраерман... Фраерман, которому шел уже шестой десяток, ушел летом 41-го в московское ополчение рядовым бойцом. От передовой не прятался, потому и получил в 1942-м тяжелое ранение, после которого был комиссован.
Бывшему харьковскому студенту и партизанскому агитатору была суждена долгая жизнь - он прожил 80 лет.
И каждый день, как Чехов раба, выдавливал из себя этого черного демона.
По воспоминаниям многих, Рувим Фраерман был одним из самых светлых и добрых людей, которых они встречали в жизни.
И совсем по-другому после этого звучат строки Рувима Исаевича:
"Прожить жизнь свою достойно на земле - это тоже большое искусство, быть может, даже более сложное, нежели любое иное мастерство...".
Юрий Домбровский, писатель, прошедший сквозь сталинские лагеря и вынесший оттуда роман "Факультет ненужных вещей".
Всего Домбровского арестовывали четыре раза. Первый раз, в 1933 году, ограничились ссылкой в Алма-Ату. Второй раз, в 1936, Домбровский несколько месяцев отсидел в изоляторе. Третий арест отправил его на Колыму. Четвертый раз Домбровского арестовали в 1949. И здесь мы подходим к личности Ирины Стрелковой, которая дала против писателя показания.
Вот о ней поговорим подробнее.
Выйдя из колымских лагерей в 1943 году, Домбровский вновь очутился в Алма-Ате. Там он познакомился с милой девушкой Ирой, которая попала в Казахстан в эвакуацию, но не просто так, а как собственный корреспондент "Пионерской правды". Попутно Ира училась на факультете журналистики Алма-Атинского универа. Она сошлась с другом Домбровского Алексеем Брагиным и переехала к молодому человеку в общежитие.
Отношения между нею и Домбровским сложились культурно-доверительные. У Ирины была богатая библиотека, она снабжала Домбровского книгами.
С Брагиным разладилось, Ирина общагу покинула. Иногда она сталкивалась с Домбровским в Союзе Писателей, неизменно радостно приветствуя. Что заставило эту начинающую литераторшу вдруг обрушиться на коллегу? Что-то да заставило. Всем известны методы репрессивного государства. Притянуть можно каждого. Угрозой ареста, опять же. Или ареста близких. Я Стрелкову не оправдываю. Я ее понимаю. Хотя сам Домбровский понимать отказывался, утверждая: "Она сама напросилась в свидетели. Она подала заявку на мою голову" Так или иначе, а 23 марта 1949 года Ирина дает показания, где называет Домбровского, морально разложившемся несоветским человеком. 1 июня 1949 состоялась очная ставка Домбровского и Стрелковой. Сказать, что писатель был удивлен, значит, ничего не сказать. Глядя ему в глаза Стрелкова подтвердила, что Домбровский хает все советское, а любит американское. Когда Домбровский напомнил, что Хемингуэя в симпатии к которому он был обвинен, получил от Стрелковой, дама тут же обвинила его во лжи.
На самом суде Стрелкова отсутствовала, скрывшись за справкой о декрете. Но показания ее использовались, как самые точные. "Ирка от усердия выпрыгивала из юбки", - говорил Домбровский. На основании ее показаний он получил десять лет лагерей.
Стрелкова же продолжила ковать литературную карьеру. Нашла она себя достаточно поздно, в возрасте сильно за сорок. Массовыми тиражами были изданы правоверные книги для подростков "Меч полководца" (про Фрунзе) и "Огонь-девчонка" (про какую-то казахскую комсомолку, варианте Павлика Морозова). Писала она для школьников и детективы: "Похищение из провинциального музея", "Шах помидорному королю". В серии "ЖЗЛ" выпустила биографию Валиханова. Ее "высокоморальные", а по сути, дидактические рассказы вызвали у Домбровского гнев. Когда вышла очередная книжка Стрелковой, он обратился с открытым письмом к автору предисловия Сергею Антонову ("Дело было в Пенькове"). Там он подробно изложил, почему Стрелкова не может кого либо учить нравственности. На Западе письмо вышло с припиской: "Всем честным людям".
После перестройки Стрелкова очутилась в стане русофилов. Долгое время ее деятельность была связана с журналом "Наш современник", в редколлегию которого она вошла. Кроме того, возглавляла московское отделение Литературного фонда. 1 июля 2006 года скончался Сергей Викулов, редактор, при котором "Наш современник" на десятилетие стал толстым советским журналом №1. Стрелкова поехала на его похороны. При переходе улицы ее сбил мотоцикл.
И все… Литературное забвение. Книги Стрелковой не переиздаются. Меж тем, как недавно нашли и издали еще один роман Домбровского "Рождение мыши". Он пребывает в литературном пантеоне навечно.
В массовой культуре образ просвещенной Европы напрямую связан с защитой прав женщин. Считается, что в западных странах представительницы прекрасного пола с давних пор обладают теми же общественными и гражданскими привилегиями, что и мужчины. Это утверждение более-менее верно, если говорить о последнем столетии. А в предыдущие века на европейских женщин надевали намордники, что делалось абсолютно законно.
Орудие пыток
В экспозициях многих музеев Великобритании, Германии, Франции, Австрии, Испании и других стран можно увидеть то, что англичане называют scold’s bridle. Дословный перевод этого словосочетания – "узда сварливой женщины". По сути, речь идет о железном наморднике, который надевался на голову представительницы прекрасного пола. Другое название данного орудия пыток – маска позора.
Несколько таких предметов весом до 5 кг хранятся и на территории России – в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи Санкт-Петербурга. Но сразу оговоримся, в нашей стране маски позора не применялись, хотя равных гражданских прав с мужчинами россиянки тоже добились лишь в ХХ веке.
Женский намордник на европейку, осужденную святой инквизицией, надевал палач. Металлическая конструкция жестко крепилась на голове, самостоятельно ее снять было невозможно. В такой маске несчастная не могла говорить. Часто орудие пыток снабжали специальным железным кляпом, который серьезно травмировал язык и губы женщины при любой попытке что-то сказать. Дополнял эту жуткую картину колокольчик, размещавшийся на макушке маски. Он служил для привлечения внимания прохожих.
С XVI до XX века
Согласно документам святой инквизиции, scold’s bridle был изобретен в Британии около 1500 года. Это орудие пыток применялось практически во всех странах Западной Европы, начиная с XVI века. Примечательно, что женские намордники использовались в Англии вплоть до 1901 года, несмотря на то, что деятельность церковных трибуналов, боровшихся с ересью и инакомыслием, была фактически повсеместно прекращена еще в XVIII веке.
Например, в судебных документах британского графства Ланкашир (Lancashire) официально зафиксирован факт приговора группе женщин, обвинявшихся в нарушении общественного порядка в 1856 году. Они должны были носить маски позора.
Обычно такое наказание длилось один день. Его целью не было причинение физического вреда здоровью женщины, инквизиторы стремились хорошенько напугать представительниц прекрасного пола, чтобы добиться от них полного послушания. Унизительный женский намордник был средством морального давления. Не случайно на таких орудиях пыток часто делались назидательные надписи. Например, "Кто не хочет стать посмешищем, обязан быть покорным" или "Женщина должна молчать в церкви".
Очень редко маски позора надевали мужчинам. Их обычно подвергали публичному унижению в наказание за пьянство или распутство.
Болтливость и любопытство
Изначально женский намордник был создан для наказания разговорчивых и сварливых женщин, чтобы заставить их заткнуться в прямом смысле этого слова.
Затем список поступков, предосудительных для добропорядочной христианки, пополнили проявления неуместного любопытства. И хотя живой интерес к происходящему в мире или на ближайшей улице сам по себе не является грехом, это личное качество порицалось в женщинах. Но если в России лишь снисходительно шутили про некую Варвару, которой на базаре оторвали нос, то в Германии или Австрии могли приговорить к настоящей пытке и унижению человеческого достоинства.
Впрочем, маску позора носили и европейки, которых обвинили в мошенничестве, грубости, скандализме, богохульстве, клевете или сквернословии. Иногда после публичной порки розгами женщину заставляли еще сутки стоять в наморднике в назидание другим. Часто прохожие кидались камнями в несчастную, оскорбляли ее, пользуясь полной безнаказанностью за подобные действия. Рвение добропорядочных граждан, стремящихся сурово покарать осужденную женщину, одобрялось святой инквизицией. Правда, люди могли и переусердствовать. Впрочем, за гибель опозоренной никто не нес никакой ответственности.
Особенно часто такие публичные наказания применялись в Германии XVII- XVIII веков. То есть, уже после Реформации. Представительниц прекрасного пола наказывали за бытовые проступки, противоречащие этике протестантизма. Это и супружеская неверность, и не отданный вовремя долг, и отсутствие правильной заботы о детях, и неподобающее поведение в церкви.
Порой причиной всеобщего порицания становилась вызывающая одежда женщины или ее вульгарное (по мнению большинства) поведение.
Пожизненный позор
Жители Западной Европы придумали много орудий пыток и унизительных наказаний. Это и стояние у позорного столба, и ношение колодок, и женские намордники. Помимо травмы губ и языка данный приговор сулил женщине много моральных страданий, ведь о факте ее наказания помнили все родственники, соседи и знакомые в течение всей жизни.
И если учесть, что европейцы обычно общались лишь с небольшим кругом лиц, объединенных вокруг церкви, для любой представительницы прекрасного пола намордник означал вечный позор.
Унижающие маски могли быть разными. Часто они напоминали черты животных. На любопытную женщину надевали металлическую конструкцию с длинным клювом, на скандалистку – с ослиным языком. А на головы мужчин, осужденных за пьянство, палачи инквизиции водружали маски в форме свиных рыл.
Иногда даму, приговоренную к ношению намордника, водили по улицам города, чтобы ее позор увидели все жители. Это считалось более тяжелым наказанием. В таких случаях к маске позора привязывали поводок, за который несчастную должен был вести ее муж. Обычно подобное наказание следовало за супружескую неверность, оно должно было вселить страх в сердца женщин.
Ведущий Владимир Познер прокомментировал недавнее выступление патриарха, где тот раскритиковал "общество потребления", само стремление к роскоши и даже просто достойный образу жизни.
Для патриарха это все противоречит "русским традициям", то есть некой старине, когда люди — большинство — скорее не жило, а выживало. Плюс к этому патриарх еще и добавил, что у нас появилось некое "человекопоклонничество".
Это для патриарха опять же означает, что человек не должен стремиться прежде всего к удовлетворению своих потребностей или к тому, чтобы у него были, скажем, какие-то права, например право на свободу слова. Патриарх заявил, что есть вещи куда важнее всего этого.
Что важнее роскоши, достойной жизни и прав человека?
Если брать речи патриарха, то важнее роскоши, достойной жизни и прав человека — духовность. То есть молитвы, покаяние, посты и прочее. Следовательно, патриарх предлагает обществу, причем светскому обществу, отречься от нынешних "идеалов" и принять тот факт, что главное — забота о душе.
Собственно говоря, в картине мира патриарха, общество должно собой напоминать полумонастырь. При этом отметим, что сам патриарх максимально от общества оторван, то есть он передвигается с охраной и почти никак не соприкасается с обычными людьми. Откуда он знает, какие у общества "ценности" — неизвестно.
Кто-то не видит бревна в своём глазу?
Познер считает, что все эти претензии патриарха Кирилла по отношению к обществу, естественно, можно применить и по отношению к нему же самому. Например, нельзя сказать, что патриарх Кирилл отказывается от роскоши и в принципе от достойной жизни.
Наоборот, живёт он скорее как высший чиновник из России, то есть уровень его благосостояния намного выше, чем, наверное, у 98-99% населения уж точно. Надо напомнить, что одни только часы патриарха стоят 36 тысяч евро. Многие ли подобное себе могут позволить в наши дни?
Ну а поводу того, что россиянам стоит отказаться от свободы слова как ценности — тоже странный момент. Патриарх ведь жаловался, что в СССР ущемляли его права. Так почему он именно против того, чтобы ущемляли в этом плане его, но не против того, чтоб всех остальных ущемляли в правах, якобы они неважны? Видимо, важно только право патриарха и его условия жизни, а все остальные, как говорится, тлен.
Собственно, ничего нового патриарх не выдумал, точно так же себя вели и все остальные идеологи в России. Заявляя о необходимости для всей страны "затянуть пояса" (а такая необходимость возникала постоянно), сами они ничуть не отказывались от спецсанаториев в Крыму, спецраспределителей с балычком и икрой, спецполиклиник и всего прочего, что они, по их собственному мнению, заслужили непосильным трудом на благо родины. Возьмите того же Маяковского: с одной стороны "сливеют губы с холоду" и "мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом", - а с другой стороны первый в России и долгое время единственный автомобиль в личной собственности...
Большинство исследователей считают самой сложной, необычной и загадочной картиной Веласкеса его "Las Meninas" – "Менины".
Маленькая инфанта Маргарита, старшая дочь короля Филиппа, была любимицей художника, он рисовал её много и с удовольствием. Девочке прислуживают две фрейлины (или, по-другому, менины, – они и дали название картине). Немного в стороне от инфанты – придворные шуты-карлики. Чуть позади инфанты – её воспитательница и охранник.
Справа от принцессы Маргариты художник изобразил самого себя – в руках у него кисть и палитра с красками, он пишет портрет... Но чей? Инфанты? А вот и нет! В зеркале на заднем плане (это именно зеркало, а не картина, как это может показаться на первый взгляд) видны две фигуры – короля Филиппа IV и его жены, королевы Марианны, именно их портрет пишет Диего Веласкес.
Кстати, "Менинами" эту картину стали называть только в XVIII веке, до этого она называлась "La Familia", то есть "Семья". Обратите внимание на костюм самого художника. Ничего необычного не замечаете?
Загадка рыцарского плаща
Художник за работой одет вовсе не в фартук (как положено при работе с красками), а в чёрный блестящий плащ со странным красным крестом на груди. Это не просто плащ, это орденское одеяние рыцарского ордена Сантьяго! А на поясе у художника видны ключи, – и снова это не просто ключи, это символ высокой придворной должности – камергера.
Почему же художник работает над портретом короля и его жены "при полном параде", в орденском плаще и с камергерскими ключами?
Надо сказать, что Веласкес был не просто придворным живописцем – он был личным другом короля Филиппа. С королём Веласкес познакомился, когда они были ещё молодыми людьми: Филиппу было девятнадцать лет, а Веласкесу – чуть больше двадцати, и дружба эта продолжалась до самой смерти художника в 1660 году. Подобное положение принесло художнику славу, деньги, влияние и... бешеную зависть придворных!
Дело в том, что Диего Веласкес был низкого происхождения – старший сын простого нотариуса из Севильи; да и живопись в те времена считалась "ремеслом", а не искусством, и работа живописцем считалась делом недостойным дворянина. Вообразите же, какую ненависть вызывал этот "выскочка-маляр" у гордых чопорных испанских грандов! Веласкес об этой ненависти прекрасно знал и очень переживал. Ему казалось, что его труд, талант и дружба короля вполне способны компенсировать нехватку знатного происхождения, но у придворных было своё мнение на этот счёт.
Король Филипп всё происходящее видел, но мало что мог сделать. Он мог осыпать своего друга деньгами, дать ему высокую должность при дворе – но существуют вещи, с которыми не могут ничего поделать даже короли...
Тогда Филипп придумал, как ему показалось, весьма хитрый ход: он дал Веласкесу право выбрать для себя вступление в любой из рыцарских орденов Испании: Алькантары, Калатравы или Сантьяго. Членство в любом из этих орденов автоматически делало художника принадлежащим к элите испанского дворянства, и уже никто не посмел бы упрекнуть его в "незнатности". Диего Веласкес выбрал орден Сантьяго – самый престижный из трёх.
Крест ордена Сантьяго
Но король и его друг недооценили спеси испанского высшего дворянства. Тогдашний магистр ордена Сантьяго и "совет тринадцати", выслушав просьбу короля, согласились обсудить вступление Веласкеса в орден – однако, согласно правилам ордена, кандидат на вступление должен был предоставить официальные документы, удостоверяющие "чистоту крови" ("limpieza de sangre"). Кровь признавалась "чистой", если четыре поколения предков кандидата были дворянами (идальго) и "старыми христианами", то есть в родне не должно было быть ни мусульман, ни евреев. Однако дед и бабка художника были торговцами, да ещё и "конверсос", то есть принявшими христианство евреями!
"Дело о чистоте крови" Веласкеса длилось несколько лет – и стало для художника настоящей пыткой. С молчаливого согласия короля ему пришлось фабриковать документы, подкупать свидетелей, лгать под присягой, изворачиваться, униженно просить гордых грандов о снисхождении – это ему-то, личному другу короля, камергеру двора, одному из самых влиятельных лиц королевства!
Картина "Менины" была написана в 1656 году – в самый разгар процесса о "чистоте крови", а потому на тот момент художник ещё не имел рыцарского звания и не имел права носить плащ с крестом ордена Сантьяго. Откуда же на картине крест?
По словам Антонио Паломино, биографа Веласкеса, красный крест ордена Сантьяго на плаще нарисовал лично король Филипп уже после смерти художника, со словами "он это заслужил". Вряд ли это правда. Ведь тогда получается, что изначально художник изобразил себя в торжественном церемониальном плаще – только без креста? Не в фартуке живописца, а при полном параде, с ключами камергера – но без креста Сантьяго... Странно, правда?
Разгадка
В 1658 году терпение короля Филиппа лопнуло, и он открытым текстом приказал Магистру ордена Сантьяго принять Веласкеса. Однако и здесь чопорные испанские вельможи нашли способ поиздеваться над ненавистным "выскочкой-маляром": ему пришлось "покаяться", подписать документы о том, что он принимается в орден "в виде исключения", что ему оказывают "снисхождение" и "прощают" недостаточную чистоту крови "по просьбе Его Величества".
И, хотя теперь формально Веласкес принадлежал к высшему дворянству королевства, художник так и не будет принят испанскими грандами, как равный – через 2 года он умрёт (возможно, что здоровье его подорвал длительный и унизительный процесс), и на похоронах его гроб будут нести рыцари Алькантары и Калатравы, но не рыцари ордена Сантьяго (как это следовало бы согласно придворному этикету).
Теперь вы поняли, почему картина изначально называлась "Семья"? Почему Веласкес изобразил себя в рыцарском одеянии – и вместе с королём, королевой и маленькой инфантой? Эта картина – ответ измотанного волокитой художника гордым вельможам, смеющимся над его низким происхождением.
Ну и что, – как бы отвечает художник со своего полотна. Зато я – полноправный член королевской семьи, видите? Вот мои камергерские ключи, а вот мой рыцарский плащ, а вот вся королевская семья в моей мастерской во дворце! Вы можете хвастаться чистотой крови своих предков, но кто из вас может называть себя близким другом семьи самого короля?
Художник-славянист Сергей Петрович Панасенко родился в 1970 г., в г. Астрахань. Закончил Астраханское художественное училище им. П. А. Власова. Позже переехал в Москву, где проживает и сегодня.
Картины находятся во многих странах мира, а также хранятся в постоянной экспозиции, представленной клубом Президентского Полка в Арсенале Московского Кремля. Его многочисленные иллюстрации украшают самые всевозможные художественные издания: книги; журналы; газеты.
Много времени Сергей Панасенко посвящает изучению нашей древней истории, пишет статьи по генеалогии и хронологии, а также выполняет рисунки по геральдическим знакам.
Хата Макара стояла с краю, на кисельных берегах реки Молочной.
Встав, как-то по утру с прокрустова ложа и вломившись в открытую дверь, Макар подлил масла в огонь, вывел на чистую воду уток и привычно погнал куда-то телят.
Утро было ясное, как божий день.
Отмахнувшись, от дыма без огня, Макар покатился по наклонной плоскости вниз к стаду.
На пастбище телята разбрелись кто в лес, кто по дрова. Макар сел в лужу, закусил удила и просто открыл ларчик с ломанным грошом, который он ошибочно принимал за чистую монету.
Послышался звон: "Откуда он?" - подумал Макар и посмотрел вокруг сквозь пальцы, опираясь на палку о двух концах, к нему приближался известный в районе скептик-Фома Неверущий.
"Знай наших" - приветствовал его Макар и предложил гостю воду в решете и первый блин комом - все за понюшку табака. Фома отложил в сторону писанную торбу, с которой носился, осторожно втер очки, подарил Макару камень, который держал за пазухой. "Куда его?" - подумал Макар - "Ни к селу, ни к городу, лучше бы ахинею принес", - но будучи крепок задним умом, от подарка не отказался.
Закурив фимиам, он хотел было от скуки сплясать под чужую дудку, но тут дал маху козел отпущения. Макар перегнул палку, хватил через край и бросился за ним очертя голову. "Овчинка из козла выделки не стоит" - задыхался он, ударив козла рублем, Макар вернулся, но след Фомы уже простыл.
На камне преткновения лежала подложенная Фомой свинья. Макар было принялся ее мерить на свой аршин, но свинья вырвалась и нашла грязь, в которую ударила лицом.
Макар плюнул, бросил слова на ветер и, крякнув, взялся за ум...
В 1984 году на советские экраны вышла мелодрама "Формула любви", которую Марк Захаров снял по сценарию Григория Горина. Написать музыку к фильму режиссёр пригласил Геннадия Гладкова, заказав ему две композиции: романс для помещика Алексея и тему, под которую впервые появляется граф Калиостро.
В ходе работы над картиной стало ясно, что необходим музыкальный номер для Жакоба и Маргадона. Так в комедии появилась "Неаполитанская песенка", более известная под названием "Уно моменто".
История песни "Уно, уно, уно, ун моменто"
Идея написать песню для слуг графа Калиостро принадлежит Александру Абдулову и Семёну Фараде. Им стало обидно за своих персонажей, и они предложили Захарову дополнить саундтрек "Формулы любви" ещё одним произведением. Режиссёр спорить не стал и попросил Гладкова сочинить что-то в духе народной итальянской музыки.
Марк Анатольевич вспоминал:
Гладков был очень утомлен. Я собирался уходить и сказал: "Гена, я забыл о песне слуг. Они должны что-то спеть!" Он ответил: "Я не знаю, что тебе нужно". Потом отрыл рояль и вдруг, к моему великому изумлению, ударил всеми пальцами по клавиатуре и запел довольно противным и понзительным голосом: "Уно, уно, уно, ун моменто!"
Геннадий Игоревич рассказывал, откуда взялся рефрен песни:
А мы в консерватории изучали итальянские термины, и я запомнил выражение "уно моменто". Ну и стал на эту тему сочинять музыку. Захаров покатывался от смеха.
Записать песню оказалось отнюдь не простым делом. Семён Фарада делился воспоминаниями:
Первый раз мы спели — они попадали. Второй раз — попадали… Мы сняли наушники, пришли к ним и говорим: "Если вы так издеваетесь над нами, возьмите вокалистов. Не надо так реагировать, мы же всё видим". И Гладков очень точно сказал: "Как вы не понимаете? Каждый ваш вокальный прокол — это победа".
В итоге, вокал Абдулова одобрили, а вместо Фарады был вынужден спеть Гладков:
Захаров сказал: "У меня завтра съёмки, некогда ждать. Ты – автор, так что иди и пой. Ты знаешь, как поёт Фарада, ты его тембр знаешь, вот иди и спой, чтобы никто не догадался". Я спел. Все считали, что это Фарада. Я молчал всегда.
Народ приписал авторство песни Юлию Киму, но сам бард рассказывал, что не принимал участие в работе над "Неаполитанской песней":
…когда на съемках фильма "Формула любви" я срочно понадобился Марку Захарову, меня "под рукой" не оказалось. И режиссер в шутку предложил композитору Геннадию Гладкову сочинить "Неаполитанский романс". На что Гена ответил: "Подумаешь, бином Ньютона!" и написал песню "Уно, уно, уно моменто". Но от упоминания в титрах Гладков отказался, и я автоматически в глазах публики стал автором этого прекрасного произведения. Хотя текст, как вы сами понимаете, представлял собой полную абракадабру… Тем не менее это главная песня фильма, которую немедленно запел весь советский и постсоветский народ.
Факты, 2014
Когда картина вышла на экраны телевизоров, меня все стали поздравлять с таким прекрасным итальянским романсом. И каждый раз приходилось от авторства отказываться. С сожалением, конечно, это ведь самый лучший номер в фильме.
Геннадий Гладков также прокомментировал историю с авторством песни:
После выхода фильма многие ошибочно кинулись поздравлять Юлия Кима с созданием такого проникновенного иностранного романса. Поэт лишь оправдывался и говорил, что к "Уно моменто" он, к сожалению, никакого отношения не имеет! Ким был даже огорчён, ведь номер слуг он считал чуть ли не самым сильным местом в картине.
Для композитора колоссальный успех "Уно моменто" стал неожиданностью:
Я этого не понимаю. То ли у русского народа такая любовь к итальянскому, то ли русский народ любит бредятину весёлую. Я этого понять не могу, но почему-то прилипло.
Смысл песни Uno Momento
В фильме Жакоб рассказывает Машеньке, о чём "Неаполитанская песенка":
Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море, а его бедная девушка ждала на берегу. Ждала-ждала, пока не дождалась. Она сбросила с себя последнюю одежду и тоже бросилась в бурное море. И сия пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.
Многие зрители поверили на слово обаятельному герою. Так как итальянская эстрада была очень популярна в СССР, многие даже разучили композицию.
На самом деле, текст песни "Уно моменто" — это мешанина из слов и фраз на итальянском языке, не имеющая ни малейшего отношения к неаполитанскому фольклору.
Геннадий Гладков рассказывал:
Когда сочинял эти, скажем прямо, дурацкие строчки для фильма "Формула любви", даже мысли не допускал, что кто-нибудь вспомнит их хотя бы через год. Сымпровизировал на ходу и сам забыл. Но удивительная история! Песенка в исполнении Абдулова и Фарады неожиданно стала шлягером на десятилетия. Иногда такое в жизни случается: то, что не воспринимаешь всерьез, делаешь, не придавая большого значения и почти не затрачивая сил, вдруг приносит звонкие результаты. Наверное, подобным образом и надо работать в легком жанре. Теперь на грампластинках напротив этой песни так и пишут: "Слова Гладкова и народные".
Факты
Интересные факты
Семён Фарада рассказывал, что на следующий день после выхода фильма компания мужчин, увидев актёра в кафе, хором запела "Уно, уно, уно, ун моменто!"
Говорят, что в Италии песня также известна и даже весьма популярна.
Композиция обыгрывается в фильме "Поезд вне расписания".
Текст песни "Уно моменто"
Mare bella donna, Che un bel canzone, Sai, che ti amo, sempre amo.
Donna bella mare, Credere, cantare, Dammi il momento, Che mi piace più!
Uno, uno, uno, un momento, Uno, uno, uno sentimento, Uno, uno, uno complimento E sacramento, sacramento, sacramento…
Цитаты о "Неаполитанской песне"
Когда сочинял "Уно моменто" для фильма "Формула любви", даже мысли не допускал, что кто-нибудь вспомнит эти, скажем прямо, дурацкие строчки хотя бы через год.
Геннадий Гладков, Факты
Я получал огромное количество писем с просьбой переписать слова, выслать ноты — на полном серьёзе… Из воинской части получил письмо, и с ужасом представил, как они ходят на плацу и поют "Уно уно уно…".
Александр Абдулов
Ну, вот пошутили, а теперь народ требует иногда… Хор имени Шнитке исполняет песню Геннадия Гладкова "Уно моменто"! Это можно было свалиться… Они действительно попросили у меня разрешения на Новогоднем концерте спеть хоровую аранжировку этой вот вещи. Смешно конечно!
С начала лета дятел готовится к зиме. Вначале находит высохшее дерево и начинает делать отверстия для желудей. Каждое отверстие делается очень продумано, ведь, если дырка будет большая, жёлудь спокойно могут выкрасть другие птицы. Если отверстие узкое, то жёлудь может поломаться и испортится.
К концу лета заканчивается "ювелирная" работа дятла, к этому времени поспевают жёлуди, и занимают свои места в дереве.
В ствол большого дерева помещается около 50 000 жёлудей, что позволяет птице сытно перезимовать.
Хата Макара стояла с краю, на кисельных берегах реки Молочной.
