Утром 28-го декабря голова была наполнена остатками вчерашнего дыма, мутным осадком от нервных сновидений и сонным молоком, за ночь накрепко смежившим веки, из-за чего моя опухшая физиономия имела вид одновременно бандитский и беспомощный - как мордочка новорожденного котенка, едва разлепившего свой первый слепой глаз. Контур спины Доца в углу стола, казалось, завис на своем месте с момента сотворения мира.
"Блин, у меня нет времени морочаться с мини-джеками, USB-проводами и прочей ересью, а значит музыки не будет", - поняла я, и в знак протеста снова провалилась в сон.
Меня разбудил смс от Люкайтиса: "Тебя проводить?"
Вот же два чукчи: вместо того, что бы за минуту обсудить дальнейшие планы одним телефонным звонком, будем до посинения часами набивать километры смс, пока все не решим. Причем, два из трех посланий вообще не имеют никакого смысла - так, упражнения в остроумии. Саамое интересное, если есть возможность все это транслировать тем, кто находится в непосредственной близости. Доц, накануне устроивший мне воспитательный выговор после того, как я поманила его в Керчь с собой, а потом купила билет на одно лицо, утром пребывал в более благостном расположении духа, а представив себе Люкайтиса в компании меня и Большого Красного Чемодана мощно прикололся, и на всей этой высокой ноте щедро отмахнул из своих запасов с десяток минидисков со всякой альтернативой. Так что проблема с музыкальным сопровождением в дорогу решилась сама собой.
После незабываемой поездки в Массандровские погреба, Курский вокзал стал для меня мрачным пятном на карте Москвы. До сих пор с содроганием вспоминаю как мы ровно ПОЛЧАСА носились с Большим Красным Чемоданом вверх и вниз по вокзальным лестницам, ведущим на перроны, в поисках поезда на Симферополь. Боже, какая у меня была истерика! Мои вопли: "Где пятая платформа?!!!" - казалось, были слышны даже на Садовой-Триумфальной, а не только у Красных Ворот. В самый последний момент меня нашел
artishokи помог втащить чемодан на платформу. Но уехать мне так и не удалось: билет на поезд я умудрилась оставить дома, положив на клавиатуру своего компьютера. Там он меня и встретил по возвращении через неделю. Шкафообразная проводница не захотела от меня денег, не дрогнула перед моей слезной истерикой и четырехэтажным матом в свой адрес; поезд медленно и важно плыл перед моими зареванными глазами в крымские дали. У пары провожающих, покидавших платформу, были с собой горные велосипеды, и когда эти туристы хреновы как-то умудрились споткнуться об меня и оставить следы от пыльных велосипедных покрышек на моей заднице, я почти сдалась: прислонившись в белой походной куртке к вокзальному столбу, я только собралась горько заплакать и жалеть себя, жалеть, как свежий запах краски, резко ударившей мне в нос, заставил меня расхохотаться в голос. С Большим Красным Чемоданом и белой куртке окрашенной по позвоночнику черной краской, я была неотразима! И какое же счастье в такой момент знать, что ты не один! Никита, конечно, после таких проводов останется моим рыцарем на белом коне до конца времен!
Прозаичный предновогодний бардак на работе, и всякое отсутствие рабочего рвения в этот раз сделали еще одним моим верным рыцарем Люкайтиса. Прынцессы-линьтяйки собственноручно вышивать шелком флаги для своих прынцев не обучены, но вот какую-нибудь фигню на новый год подарить -это всегда пожалуйста! Я не помню, откуда взялась эта охрененно большая (см 15) вызолоченная сосновая шЫшка. Димка принял сие подношение с чопорным достоинством и, не меняя выражения лица, вручил мне в ответ шкалик водки на березовых бруньках от Союз-Виктан и бутылку московского пиииива.
Когда работяги из моей плацкарты развернули бурную полемику с украинскими торговками с боковушек - о Крыме и внешней политике, я судорожно схватилась за наушники.
Гормонально-наркотические истерики Дельфина периода Дубового Гаая отличались от дичи вокруг только темой и децибелами. Впрочем, сквозь децибелы иногда прорывались такие перлы, что крышу уносило окончательно и бесповоротно:
- Крым захватывают! Вы бы знали, кто там сейчас живет: татары, болгары, греки....!//"Я хочу умереть за Иисуса Христа!!!"// -Это каким это местом я узбечка?// "и пусть его пулей станет игла!" - В Карпатах только и знают, что горилку пить и жинку бить! // "И пусть его телом станут вены руки!" - А че? Думаете Россия лучше? Это только Москва богатая - а дальше нищета одна! // "я хочу умереть от великой любви"...
Я даже прослезилась с перепугу.
"Кстати, а как вообще этот Гаай оказался в моих ушах?! Приеду, я этому ди джею устрою дискотеку"...
Ближе к российско-украинской границе настрой изменился на более лирический. Да и как иначе, когда услышав старый мотив, на который по веянию момента только наклеиваются: "я вдруг расстался с тобой, я понимаю сейчас, что это был всего лишь сон в тот полуночный час..."// "я помню наш последний вечер, наш последний разговор..." // "когда ты вернешься, будет все, как всегда ...." - я до сих пор над этими безыскусными историями любви-расставания готова плакать как целка.
Жалко, что единственное интервью с Дельфином так и не удалось. А впрочем, как оно бы смогло удасться, если полностью Дубовый Гаай я смогла прослушать вот только что? А я такая вся летела в эту студию, то ли в Кунцево, то ли на Парк Победы: "Ах, Дельфин! Ах, "Мальчишник"!" - а потом даже не вспомнила название нового альбома и песни, на которую они тогда сняли клип. Если бы в таких ситуациях люди по своему огромнейшому желанию действительно могли бы проваливаться сквозь землю, обо мне уже с 2001 года не было бы никаких вестей. Пришлось всю статью вытаскивать за счет режиссера клипа. А впрочем, я об этом совсем не жалею: Антон Барматов, его девушка и кот по кличке Засос на меня произвели неизгладимое впечатление, да и клип на песню "пляж" еще в рабочем варианте увидела. Мощно. Пять лет прошло, а все как вчера.
А Доц, конечно, всю матрицу с Дельфина сдернул. Но кажется теперь я начала его немного понимать по-настоящему. Впервые в ту ночь я думала о нем с нежностью.
https://strijaques.livejournal.com/63905.html
