The Sunday Times, 8 мая 2016
Бенджи Уилсон
Несколько недель назад Бенедикт Камбербэтч и его жена Софи Хантер присутствовали на речи президента США Обамы во время его визита в Великобританию.
"Мы сидели рядом с группой журналистов, и там были люди с телеобъективами. Когда они поняли, что Барак собирается говорить ещё минут пять, они все просто принялись щёлкать, нацелившись на меня со своей стороны. А я думал: "Ну и сколько ещё вам нужно фото не особенно-то привлекательного профиля? И ещё, и ещё?" Это уже выглядело неприличным. Слава богу, там была Софи, которая притягивает внимание на фото, как это всегда и должно быть".
После этого Камбербэтч встретился с лидером свободного мира - одним из немногих оставшихся людей, кто, наверное, ещё более популярен, чем он сам. (В 2014 году они оба появились в списке 100 самых влиятельных людей журнала "Тайм".) Как бы там ни было, Бенедикт Камбербэтч, человек с фамилией, которая звучит как пук в ванне, и который выглядит как ленивец Сид из "Ледникового периода" (по его собственным определениям), каким-то образом стал чудовищно огромной мультимедийной мегазвездой поколения 2000-х.
Хорошей стороной его славы является редкая вещь - она заслужена. В двух первых частях новой шекспировской затеи ВВС "Пустая корона: Война роз" Камбербэтч лишь несколько раз мелькает как Ричард III. И это всё, что требуется. Несмотря на то, что он оказался в окружении практически всех британских грандов, не задействованных в первом сезоне Пустой короны четыре года назад - Джуди Денч, Хью Бонневиля, Софи Оконедо, Майкла Гэмбона - это Камбербэтч тот, кто притягивает как магнит. Он присваивает все сцены без труда, как карманник, который вытаскивает бумажники в толпе, насвистывая песенку.
Отчасти это потому, что только камбербэтчевский Ричард получает возможность сломать четвертую стену, вдруг обернувшись к камере, чтобы обратить свои монологи прямо к зрителю - совсем как
Фрэнсис Уркарт в "Карточном домике". При этом его игра во всех трех фильмах является мастер-классом по сдержанности, показывая Ричарда III как работу в процессе исполнения, покадровое наращивание тончайших модуляций, постепенное создание картины того, как молодой человек стал одним из самых печально известных психопатов в истории. И затем, в последнем фильме, Камбербэтч даёт себе волю, сочась злобой и "решимостью стать злодеем".
"Я был заворожен идеей сыграть весь этот путь - чего лишены большинство актеров, играющих Ричарда, - говорит актёр, которому этим летом исполняется 40. - Он вырос в Кеннедиподобной семье Адонисов. [Сэм Троутон играет Кларенса; Джеффри Стритфилд - Эдуарда IV; Адриан Данбар - их отца, Ричарда Йорка.] Они просто образцы физической красоты - и тут он, деформированный ребёнок-калека. Он был настоящим аутсайдером, выродком, не злобным от природы, но просто тем, кто должен был найти свой путь, чтобы выбраться из всего этого - и он выбрал политику. Он был самым умным из компании во многих отношениях".
Эта арка объединяет фильмы, такие же кровавые и безудержные, как "Игра престолов" - сериал, в свою очередь вдохновлённый Войной роз. "Это жестокость средневековой войны. На глазах Ричарда был убит его брат, он был свидетелем самочинной расправы над его отцом, и отсюда берёт начало его жажда мести. В этом мире, где доминирует всё мужское, он феминизирован, выброшен за борт и не воспринимается всерьёз - и это создаёт бомбу замедленного действия, которая включается очень рано".
Пьеса "Генрих VI" - одно из наименее популярных произведений Шекспира. Однако эта трилогия и следующий за ней "Ричард III" стали его первым коммерческим успехом, и можно утверждать, что в 21 веке имеет гораздо больше смысла перезапустить их как телепостановку. Два первых фильма устроены почти как мыльная опера - мясорубка наследственной вражды между двумя семьями Йорков и Ланкастеров и внутри этих семей. В первом фильме Камбербэтч вообще не появляется, и по его словам, это дало ему возможность отстраниться и посмотреть критически.
"Как зритель первой части я могу сказать, что гениальность адаптации, думаю, в том, что она концентрированная, полностью понятная и абсолютно захватывающая. В оригинальной драме эта борьба настолько растянута во времени, что невероятно трудно просто сохранять фокус на том, кто есть кто, кто на чьей стороне и почему. Хотя Шекспиру тоже приходилось писать так, чтобы удерживать внимание аудитории - там должны быть свои подъёмы и падения, но, очевидно, такое медленное развитие обусловлено тем, что способно воспринять елизаветинское ухо.
Современные телезрители жаждут того же. Мы видим это в каждой семейной драме, будь то "Клан Сопрано" - если говорить о враждующих семьях - или сага, как "Крёстный отец". Вы могли бы растянуть эти три фильма на 14 серий".
Он добавляет, что фильм "Генрих VI" сейчас политически актуален как никогда: "В этих пьесах есть всё о нынешней политике. Они о власти и о всех вещах, которые с ней переплетаются. Там показаны пиар-раскрутка, закулисные интриги, истинные цели, моменты полной уязвимости и игры на публику. Там есть ксенофобия, гордость ура-патриотизма и более всеобъемлющая любовь в проевропейском стиле. Это перекликается со всем, что происходит сейчас с Америкой, и со всем, что является предметом дебатов в этой стране о том, каков наш статус как нации".
Слова так и сыплются из Камбербэтча - он то и дело останавливает сам себя и извиняется за "разглагольствования" или ссылается на то, что может "говорить часами", но лучше этого не делать. Энергия, которую он излучает на экране, идёт в комплекте с лёгким нервным напряжением при встрече вживую - порождённой, как можно заподозрить, постоянными столкновениями с вышеупомянутыми телеобъективами.
Мы встречаемся в лондонском отеле Сохо во время показа его "Ричарда III", где он выступает в роли гвоздя программы для группы "формирующих общественное мнение", включающей депутатов и Тони Холла, генерального директора ВВС. Когда приносят его напиток - искусно смешанный коктейль, который выглядит как альпийская горка в стакане - он замечает, что тот посыпан сверху белым порошком, и говорит: "Это сахарная пудра, я бы хотел подчеркнуть". Тут он понимает, что шутка вышла того сорта, которые вычёркивают в комедиях из-за того, что это может быть воспринято как ссылка на наркотики: "О боже. Представляю следующий заголовок. Пожалуйста, не подумайте ничего такого". Он знает, что постоянно находится под прицелом, и хотя понимает, почему, всё ещё не может до конца свыкнуться с этим.
Ну что ж, Бен, это никуда не денется в обозримом будущем. Наша встреча проходит после того, как он примчался в Лондон из Уэльса, где он сейчас снимается в новом сезоне "Шерлока". До этого он был в США на съёмках марвеловского "Доктора Стрэнджа", первом фильме из потенциально бесконечной супергеройской франшизы. "Стрэндж", кажется, ему подходит - позднее я спрашиваю Сэма Мендеса, чья компания снимает "Пустую корону", почему Камбербэтч подходит для Ричарда.
"Думаю, в нём есть - как бы это сказать? - выдающийся интеллект и то, что я бы назвал странной сексапильностью. Он не выглядит сексуальным, Бенедикт, и тем не менее, он таким является. Думаю, то же самое можно сказать о Ричарде. На самом деле, ему необходимо быть сексуальным - по пьесе ему нужно соблазнить даже не одну, а двух женщин, и он открыто говорит, насколько физически ущербным он сам себя считает с такой внешностью и какого он низкого мнения о самом себе. Думаю, Камбербэтч понял бы это".
Среди стаи британцев, осаждающих в настоящее время Голливуд, Камбербэтч действительно выбивается из ряда вон. Он не обладает кошачьей красотой Эдди Редмэйна или утончённостью Хиддлстона, хотя разделяет их хорошие манеры. (В прошлом году выяснилось, что Камбербэтч является троюродным братом Ричарда III в 16-ом поколении.) Когда вы слышите, как он называет Ричарда белой вороной в семье совершенных физических образцов, он мог бы говорить о себе в ряду оскаровских номинантов.
"Моя карьера не зависела от того, как я выгляжу - и это даёт актёру огромную свободу, так что у меня на самом деле нет какого-то тщеславия по этому поводу. В жизни я, конечно, иногда бываю такой "Боже, как же хреново я выгляжу", но как актёра меня это никогда даже не беспокоило". Он слишком умён, чтобы не заметить назревающей аналогии с Ричардом III. "О, у меня было ужасное детство, я был безнадёжно заброшенным!" - саркастически усмехается он.
"Нет, мне очень повезло. Думаю, как любой подросток в пубертатном периоде, ты иногда ощущаешь себя лишним, но я не могу пожаловаться на тревожность или какие-то проблемы. Я чувствую духовное родство с людьми, которые изо всех сил стараются обрести голос в суровом мире, безусловно, но я бы не сказал, что это порождено какой-то личной трагедией. Здесь нет никаких откровений!"
Тем не менее, в течение своей карьеры он сыграл некоторое количество аутсайдеров: асексуальных социопатов, глубоких интеллектуалов, художников и шпионов. "Я не собираюсь отрицать тот факт, что я сыграл нескольких аутсайдеров и интеллектуалов, но я также не собираюсь отрицать тот факт, что я сыграл нескольких обычных парней, таких довольно средних Джо, людей, с которыми вы бы выпили в пабе. Люди хотят провести аккуратную ровную линию, соединяющую все точки, а я просто заинтересован в кривой, скачущей по всему чертежу, так что люди начинают хмуриться".
Доминик Кук, бывший художественный руководитель театра Ройал Корт, который режиссирует все три фильма "Пустой короны", говорит, что театральную работу Камбербэтча легко упустить из виду: "Он не просто играет аутсайдеров. Я видел Бенедикта в двух спектаклях, которые шли один за другим в Национальном театре. Одним из них была пьеса Теренса Раттигана "После танца" - он играл этого довольно ущербного, но очень правильного англичанина образца 1939 года, в спектакле, вся суть которого в языке и сдержанности. А потом был "Франкенштейн". В течение первых 20 минут он в обнажённом виде изображал современный танец. Честно говоря, я не думаю, что есть другой актёр в этой стране или даже в мире, который мог бы сделать обе эти вещи настолько хорошо. Это поразительный диапазон мастерства".
Однако Камбербэтч был выбран на роль Ричарда III не только из-за его гениальности. Он был выбран потому, что он Бенедикт Камбербэтч, парень из "Шерлока", который появляется у Грэма Нортона; парень, которого обожают фанаты; парень, которого сравнивают с выдрой в нескончаемых интернет-мемах. Он превратился в нечто большее, чем просто очень хороший актёр. Есть надежда, что Камбербэтч может оказаться достаточной приманкой, чтобы привлечь к Шекспиру молодую аудиторию, так как единственной критикой "Пустой короны" было то, что это элитарное искусство и куча денег BBC была потрачена для услаждения относительно небольшой аудитории.
"Думаю, это одна из самых замечательных вещей, когда приглашаешь такого, как Бенедикт - надежда, что с ним придёт публика, - говорит Мендес. - Помимо того, что он блистательный актёр, он также достаточно знаменит, и у него большая телеаудитория, наряду с Хиддлстоном и всеми остальными. Вы должны дотянуться вон до того зрителя, если чувствуете, что он там, снаружи, и надеяться, что он откроет это для себя.
Я был таким зрителем. Я пошёл в Стратфорд, когда мне было 14, и сидел там, бурча из-за школьного похода на "Венецианского купца". К тому моменту, когда я уходил, я был полностью вовлечён. Я просто надеюсь, что найдутся дети, с которыми здесь произойдёт то же самое".
Он прав. И если Камбербэтч, человек, для которого весь мир - театр, не сможет заставить детей смотреть Шекспира, то кто сможет?
Полный текст здесь и
здесь https://sherlock-series.livejournal.com/1355540.html
mirrinminttu, которая подробно пересказывает книгу в своём журнале:
х
х
