И вот, кстати, к той же теме «Проклова и советский харасмент в кино». Как так получалось, что даже в старательно бесполой и даже не а-, а антисексуальной советской действительности тоже процветали типовые для всего мира сексуальные отношения между режиссерами-операторами-помрежами и актрисами, с отчетливым привкусом если не принуждения, то недобровольности? В общем, почему даже над бесполым совком витал незримый призрак Харви Вайнштейна (в лице того же Табакова, Пырьева, да и несть им числа)?
Словом, как могло получаться так, что на «секс за роль» в условном примере из прошлого поста могли согласиться (и соглашались) все три претендентки – и Маша, и Галя, и Саша? Думается, тут дело не только во всепобеждающей похотливости и безнравственности советских режиссеров (тем более, что явно не все они были такими). Вероятнее всего, играла свою роль и социология общества, то, что принято называть «привычные социальные практики». Социальная практика – это то, чему нигде не учат, но что знают условно ВСЕ. То, что называется размытым народным термином «так принято». Что принято? Кем принято? На какой бумаге оно записано, чья там подпись, какая печать? Как правило, никем, печати нет, и часто даже и не записано нигде. Просто «принято», и всё.
Мне вспомнился на эту тему пример из собственной жизни – причем из совсем другой сферы, не имеющий отношения ни к кино, ни к сексу. Но он очень хорошо иллюстрирует суть.
В общем, после окончания второго курса своего психфака МГУ (дело было еще в советское время) я решил за лето подзаработать и пошел в так называемый «студенческий строительный отряд» - но не строить, а проводником в поезда дальнего следования. На два месяца – июль и август. В первый же свой рейс, с корабля на бал, я получил в свое полное распоряжение целый ОБЩИЙ вагон (буквально – я там был один проводник, напарника или напарницы мне не досталось) – и уехал на нем до города Лениногорска в Казахстане и обратно. Весь рейс – 4 суток, два дня туда – два назад.
И в первый же рейс начал с большим размахом перевозить «зайцев». Я к этому не стремился – так получилось. Поезд шел через Сибирь, расстояния там между населенными пунктами большие, дорог – как при советской власти, так и сейчас – почти не было, люди привыкли пользоваться железной дорогой как главным средством передвижения, и это при том, что именно в тот период с ж/д билетами в стране было совсем плохо. А сибиряки по «железке» и в гости ездили, и на работу – почти как москвичи на метро. При том, что расстояния там – ого-го. Смотаться в гости за 200 км – только так.
А там еще сложилось так, что когда мы проезжали, кажется, Барнаул – что-то случилось с линией электропередач, и во всем крае перестали ходить электрички. Вовсе. А наш пассажирский проходил вечером в воскресенье! Стало быть (это я уже потом реконструировал) людям надо было не только из гостей вернуться, но и утром на работу попасть!
Я тогда ничего этого не знал, только увидел, что на перроне в Барнауле состав наш встречает просто МОРЕ народу. Я хоть и знал, что мой вагон общий и туда, по идее, влезает 80 с лишним человек, все равно поразился, так как народу перед мной стояло явно больше. Как бы не вдвое. Сначала завалила половина: как положено – с баулами, с чемоданами… и с билетами. Я стоял перед входом и, как положено, у всех входящих билеты тщательно проверил. Никто не напирал, не рвался, поезд в Барнауле стоял долго, я был не по годам строг и всем видом показывал, что без проездных документов в мой вагон ни одна сволочь не пролезет.
80 человек зашло – смотрю, перед вагоном остается еще человек 50. Причем, что характерно – стоят молча (излет советской власти, публика выдрессирована по самым жестким стандартам). Переминаются с ноги на ногу, ждут. Чего?! Я даже не сразу догадался, кто эти люди и что им нужно. Зачем они все здесь собрались, если в вагон не идут? И лишь минут через 5 сообразил и спросил с изумлением: «Граждане! Да вы что здесь все – зайцы??» И разномастные граждане дружно закивали головами (хочется сказать – замахали ушами) – мол, да-да. Мы – зайцы!
Что с меня взять? Я был девственный (почти) домашний студент из Москвы, правда, после 2 лет Советской армии. Но в армии с товарно-денежными отношениями было туго. И передо мной встала первая Моральная Дилемма – брать ли «зайцев»? Причем – в первом же рейсе, буквально на второй день работы? Это ведь явное нарушение. Можно было как минимум расстаться со своей работой в ССО, едва ее начав. А то и поиметь какие-то неприятности с комсомолом (он тогда еще был), «персональным делом» и еще какими-то прелестями вплоть до «телеги» на факультет.
С другой стороны, я видел, как мой сосед, профессиональный проводник Гиви, загоняет в свой вагон других «зайцев» буквально нескончаемым потоком – так, словно в его вагоне имело место локальное искривление пространства и он изнутри имел гораздо большую площадь, чем казалось снаружи. Гиви мне, между прочим, перед рейсом рекомендовали как «наставника» - начальник поезда рекомендовал. Я сбегал к нему, настрого приказав «зайцам» стоять где стояли – посоветоваться.
- Слушай, Гиви! – спросил я. – Там у меня штук 50 «зайцев» просятся. Что с ними делать?
- Как что, дорогой?! – удивился Гиви. – Брать, конэчно!
И у меня возобладало мое всегдашнее скептическое отношение к тупым формальным установлениям. Ну в конце концов, если люди хотят доехать – почему я должен им мешать?! Не просто же так они стоят – значит, билетов нет. И я вернулся обратно к своему второму вагону от первого. Опять же, что характерно – пока я ходил туда-сюда, ни один «заяц» не попытался пролезть в вагон, так сказать, контрабандой. У входа все так же покорно и тихо стояла та же молчаливая толпа – женщины, мужчины, подростки, бабули, все вперемешку. Я подошел и махнул рукой – а, мол! Заходите!
И все полезли. В итоге забили мой доселе практически пустой общий вагон более чем под завязку. Обсидели все что только можно, забрались на все верхние полки (они в общем без белья и вообще без всего). И мы тронулись.
Однако, в Индии с загрузкой вагонов еще хужеИ тут встала вторая Моральная Дилемма: брать ли с «зайцев» деньги?! Типа за проезд? Я узнал, что Гиви, конечно, вовсю берет. Но мне это претило – причем не из страха, и даже не столько по моральным, сколько по эстетическим соображениям. Шел 1988 год, очередной «угар НЭПа» - но картина «Юный проводник А.Рощин вымогает деньги с зайцев» мне казалась пошлой. Получать навар с откровенно противозаконных действий – фу! Мне казалась куда более вдохновляющей другая картина – «Бескорыстный студент путешествует по бескрайней России и по дороге помогает людям решать их маленькие проблемы». Мне нравился образ бескорыстного студента, и я не хотел из него выходить ради презренного металла. В конце концов, у меня ведь зарплата еще будет, как у проводника!
НО! Тот же Гиви озабоченно мне сообщил, что у меня, как и у него, вагон полон «зайцев» и явно сверхнормативно переполнен – поэтому он мне настоятельно рекомендует чем-нибудь заклинить на время дверь между моим и третьим вагоном – так, чтобы ее нельзя было открыть даже специальным проводницким ключом.
- Зачем? – наивно спросил я.
- Затем, что когда пойдет ревизия, они пойдут оттуда, и нельзя, чтобы они прошли к тебе! А вообще, - сказал Гиви, - как знаешь. Я тебя предупредил. Я, во всяком случае, свою дверь (между первым и вторым) запираю на ближайшие 5 часов.
- Почему на 5? – спросил обалдевший я.
- Пока все зайцы не рассосутся, - ответил «наставник» и действительно задраил свою дверь (хочется сказать люк) - перейдя таким образом в режим полностью автономного плавания. А я остался еще и без Гиви с его советами.
Перекрывать дверь я не стал (шут знает, как ее «клинить»), положился на фортуну. Тут и девицы-проводницы из третьего плацкартного (наши студентки-психологини) передали по цепочке – на станции сели ревизоры, будут проверять, но пока начальник поезда взял их на себя – угощает чем бог послал в штабном вагоне, а всем передает, «чтоб без нарушений».
Перспектива даром скататься, да еще и поиметь неприятностей на курс вперед, замаячила с утроенной силой. Что делать – выгнать всех зайцев на ближайшей станции? Жалко. Да и не факт, что получится. Я к тому ж без напарника, Гиви тоже не помощник, он и не поймет.
Может, все-таки хотя бы деньги собрать, чтоб было за что страдать?
Но эту малодушную мысль я отверг. И постановил для себя пойти на компромисс: никаких денег я ни у кого ни просить, ни требовать не буду – это не по-студенчески; но, если люди будут давать сами, исключительно по собственной инициативе – тогда можно и взять. Нехорошо обижать людей отказом, если они от чистого сердца!
На том и порешил. И выдержал линию до конца (и выдерживал ее в неизменном виде, кстати, и во всех последующих рейсах). «Зайцы» стали сходить почти сразу – естественно, из Барнаула до Казахстана никто из них ехать не собирался. Гиви правильно обозначил временной интервал – часов через 5 как раз последний «заяц» и сошел. Поезд был пассажирский – тащился медленно, останавливался едва ли не каждые полчаса. Люди выскакивали – и я ни одному ни словом, ни жестом даже не намекал, что, мол, «надо бы расплатиться». Я не кашлял, не косил глазом, не подмигивал, не перебирал алчно пальцами. Всё по Визбору: «Приехал – счастливо, сходишь – привет!» Держал себя, в общем, как джентльмен.
Но людям и не надо было никаких знаков. Уже выходя, они как бы спохватывались – и отдавали деньги. Кто рубль, кто два, а кто и три. Кто выходил позже – отдавал, как правило, больше; видимо, был какой-то незримый тариф, который все держали в голове. Выходивший последним отдал, вроде бы, всю «пятерку».
Хотя могли бы, в общем, просто спрыгнуть, помахать рукой и пойти себе – никто им дорогу не преграждал.
Так я в итоге своего внезапного «социального эксперимента» насобирал за вечер 70 рублей – почти полторы своих месячных стипендии. Что, в общем, было кстати – учитывая, что никакой кормежки проводникам не полагалось, а денег в дорогу я взял мало. И тут – такое богатство! Купил девчонкам из третьего вагона арбуз «с рук» на радостях – начало июля, Сибирь, совок, арбузы были по 15 р. за кг. Ранние.
Была только одна, проехавшая бесплатно – я ее запомнил. Знойная девчонка, лет 20, в легком платье, красотка. Видно, тоже какая-то студентка, возвращалась из Барнаула к родственникам в небольшой городок. Перед тем, как выйти на своем полустанке, подошла поближе, провела неожиданно рукой мне по груди и сказала томно – «Ну, пока…» И бросила такой взгляд слегка искоса – видимо, из серии «Посмотрела – рублем подарила». Ей-богу, это был целый сольный номер! И – легко спустилась по ступенькам, была такова.
Я, честно говоря, решил, что такая пантомима за пустяшную услугу - чересчур, даже слегка устыдился; могла бы ограничиться рублем, как все.
И вот так я узнал, что такое «общепринятая социальная практика». Возможно, что и в сфере «режиссер-актрисы» тоже действует что-то такое – нигде не записанное в явном виде, но определяющее поведение не только режиссеров, но и актеров? «Зайцы» ведь совершенно не были обязаны платить за то, что их провезли зайцами. Любой предварительный «договор» на эту тему между ними и мной был бы юридически ничтожен, но в данном случае никакого договора вообще не было, даже устного! НИЧТО НЕ ЗАСТАВЛЯЛО ПЛАТИТЬ. Не было даже требования хоть в явной, хоть в неявной форме. И при этом – платили ВСЕ.
Возможно, что-то подобное довлеет и над претендентками на роли? Нечто вроде инстинкта, но не инстинкт? Переспать с режиссером просто «полагается»?
Да, о ревизорах: в тот день они до моего вагона так и не дошли. Вроде бы начальник поезда их напоил так, что они так всю свою часть пути в штабном вагоне и прокатились. Сошли веселые, пьяные и довольные, где – не знаю. А я после этого решил и дальше специализироваться на «зайцах», перевез их много, но такого «урожая», как в самый первый рейс, у меня уже больше никогда не было.
https://sapojnik.livejournal.com/3522464.html
