Страхам и мечтам своим потакая, За собой таская и тьму, и свет, То ли время в гору меня толкает, То ли за пространством взрослею вслед. Но к какой вершине бы я не выполз, И в какие годы не впал бы сном, Этот рай - так мал, хоть и был на вырост, Урожай ранеток так невесом, Что хотя и пыжится хлюпкий опыт, Но пуста скамейка в ночном саду, Где мечты и страхи берут под локоть, Словно опасаясь, что упаду.
Это просто страшилка пустая, Что по сердцу скребёт сквознячком. Если серый волчок покусает, Обернёшься ты серым волчком И растаешь в густеющий вечер, Где сплетаются в узел следы. Но найдётся ли след человечий, Чтоб испить оборотной воды?
Когда мы кончимся, когда мы Пересечёмся напослед, Под милосердный вдох «Агдама» И сизый выхлоп сигарет, Пространство в ком бумажный скомкав, Дадим тогда молчанью шанс, Чтоб слов недужная позёмка, Не замела по горло нас.
Пока ещё болит И пенится в крови, Не хватит нам молитв, Но хватит нам любви. Остынет пусть сперва, Врастая в ход часов. Останутся слова, Скрывая, что без слов.
Выпьем время из стакана, Грохнем в память кулаком. Скоро ночь придёт, Нагайна, Пахнуть пьяным молоком. Будут масляные травы И луны шершавый блик. Будет страшный серый Тави Делать жадный рики-тик.
Это время, имя его - Суок, Или, может, как-то уже иначе. Всё приметней инеем жжёт висок, И кулак зажат, не жалея сдачи Для торговцев с мордочками акул, Для скотов, торгующих мелким блудом, Где по небу бродит чудак Тибул, Но никто не верит, что это - чудо.
Отступают катаклизмы, Проступает всюду ночь. В этой следующей жизни Вспомнить прошлую невмочь. Только лишь цветные пятна, Заплетённые в туман, И молчанья необъятный Невпопадный океан. В небе звёзды отцветают, И, завёрнутый в строку, Шёпот твой едва мерцает На замёрзшем берегу.
Запас наивности исчерпан. И, превращаясь в ветхий миф, Непричинение ущерба Сойдёт, пожалуй, за мотив. Не облажайся, как Иуда На все звенящие лады. Ныряй в кита, плыви отсюда, Пока не вымерли киты, Не пересохли океаны И незнакомая звезда, Пока ещё мы безымянны Среди вселенского стыда.
Словно прошлое провидя, Сном взрывается гранат: Прав Итиль, его правитель, Весь хазарский каганат. Не постичь душою пленной В руку сон мне или в бровь, Чтоб, с ноги вставая левой, Снова вляпаться в любовь?
От точки к точки линию чертил, Чтоб оказались вдруг в одной тарелке Вчерашнее отсутствие чернил И нынешняя дохлость батарейки. А в остальном (зачеркнуто). А впроч. То А плюс Б, то дважды два четыре. От точки к точке линия точь в точь, Как, чертыхаясь, и до нас чертили.
Что сплыло без следа, Оставить на потом, Глядеть туда, где "да" Навешено мостом, Которому пожар Не страшен оттого, Что времени река Течёт через него.
Ломается струя О сумерки перил. Где ты уже не я, А я бесследно сплыл Туда, где водопад, Мостом впадает в тьму, И нет ни "нет", ни "да", Ты знаешь - почему.
С замиранием неистовым Подчинившийся огню, Замок ранний брал я приступом И сдавал сто раз на дню. Для чего такие хлопоты Там, где пепел да слова? Под сугробом жирной копоти Время теплится едва.
Слава Богу, живы, чем тебе не рай? На сады чужие глаз не разевай. Счастье - не привычка, а покой души. Но вкусна так дичка за плетнём чужим, Где на ветхой лавке курит под дождём Старенький архангел с солью и ружьём.
В это страстное время, Мы без розовых шор, Будем драться лишь с теми Кто давно отошёл. Тень дрожит на пороге, Душно в клетке грудной. Здравствуй, враг мой далёкий, Закадычный, родной.
Себя лишь к ночи настигаешь, И, перед тем, как в сон врасти, Воспоминанья обстригаешь, Чтоб за день снова обрести. Свербит вчерашний нос от пыли, И привкус лета горьковат, Плюс эти ножницы тупые, Что с мясом выдрать норовят.
В сумеречном когда-то, В непостижимом где-то Ты мне внезапно рада. Если дождаться лета, Можно пройтись по лужам, Что от дождя по пояс, И затянуть потуже Памяти хлёсткий голос.