Мы идем дальше, и меня постоянно тревожит тот факт, что мы сейчас находимся в ЗАТО – закрытом территориальном образовании – «а не поймают ли нас эти погранцы? Ведь застава находится совсем рядом, а мы тут шляемся». На самом деле, все эти вредные мысли оказались плодом народной фантазии, и в будущем я буду кусать локти по поводу того, что мы не осмотрели здесь все, что могли бы, и что видели издалека. Минут через 5 мы выходим на некогда огороженную площадку. Сейчас об ограждении напоминает только старая проволока, лежащая на земле. Перед нами – мобильные РЛС: вагончики, каждый из которых имеет по две ажурных решетчатых антенны, сделанных из алюминиевой сетки. На вид они совершенно целые, но внутри – такие же разграбленные, как и радийки, что мы осматривали только что.
Мы идем дальше, и меня постоянно тревожит тот факт, что мы сейчас находимся в ЗАТО – закрытом территориальном образовании – «а не поймают ли нас эти погранцы? Ведь застава находится совсем рядом, а мы тут шляемся». На самом деле, все эти вредные мысли оказались плодом народной фантазии, и в будущем я буду кусать локти по поводу того, что мы не осмотрели здесь все, что могли бы, и что видели издалека. Минут через 5 мы выходим на некогда огороженную площадку. Сейчас об ограждении напоминает только старая проволока, лежащая на земле. Перед нами – мобильные РЛС: вагончики, каждый из которых имеет по две ажурных решетчатых антенны, сделанных из алюминиевой сетки. На вид они совершенно целые, но внутри – такие же разграбленные, как и радийки, что мы осматривали только что.
Мы идем дальше, и меня постоянно тревожит тот факт, что мы сейчас находимся в ЗАТО – закрытом территориальном образовании – «а не поймают ли нас эти погранцы? Ведь застава находится совсем рядом, а мы тут шляемся». На самом деле, все эти вредные мысли оказались плодом народной фантазии, и в будущем я буду кусать локти по поводу того, что мы не осмотрели здесь все, что могли бы, и что видели издалека. Минут через 5 мы выходим на некогда огороженную площадку. Сейчас об ограждении напоминает только старая проволока, лежащая на земле. Перед нами – мобильные РЛС: вагончики, каждый из которых имеет по две ажурных решетчатых антенны, сделанных из алюминиевой сетки. На вид они совершенно целые, но внутри – такие же разграбленные, как и радийки, что мы осматривали только что.
Мы идем дальше, и меня постоянно тревожит тот факт, что мы сейчас находимся в ЗАТО – закрытом территориальном образовании – «а не поймают ли нас эти погранцы? Ведь застава находится совсем рядом, а мы тут шляемся». На самом деле, все эти вредные мысли оказались плодом народной фантазии, и в будущем я буду кусать локти по поводу того, что мы не осмотрели здесь все, что могли бы, и что видели издалека. Минут через 5 мы выходим на некогда огороженную площадку. Сейчас об ограждении напоминает только старая проволока, лежащая на земле. Перед нами – мобильные РЛС: вагончики, каждый из которых имеет по две ажурных решетчатых антенны, сделанных из алюминиевой сетки. На вид они совершенно целые, но внутри – такие же разграбленные, как и радийки, что мы осматривали только что.
Мы идем дальше, и меня постоянно тревожит тот факт, что мы сейчас находимся в ЗАТО – закрытом территориальном образовании – «а не поймают ли нас эти погранцы? Ведь застава находится совсем рядом, а мы тут шляемся». На самом деле, все эти вредные мысли оказались плодом народной фантазии, и в будущем я буду кусать локти по поводу того, что мы не осмотрели здесь все, что могли бы, и что видели издалека. Минут через 5 мы выходим на некогда огороженную площадку. Сейчас об ограждении напоминает только старая проволока, лежащая на земле. Перед нами – мобильные РЛС: вагончики, каждый из которых имеет по две ажурных решетчатых антенны, сделанных из алюминиевой сетки. На вид они совершенно целые, но внутри – такие же разграбленные, как и радийки, что мы осматривали только что.