Ознакомился приватно, в целом, такой формат весьма оригинален, и надо отметить, перспективный. Единственно - много посетителей не может вместить по сравнению с лекторием.
Затрону пока один тезис, прозвучавший в лекции коллеги - по локализации (о численности, если время будет - потом).
А.Казаков продолжает отстаивать тезис о том, что битва произошла между Крапивной и Дубровно. Вот здесь можно проехаться паровым катком. По мнению белорусского коллеги, озвученному в статье "Дзе адбылася Аршанская бiтва 1514 г.?" все те версии, которые локализуют место сражения между Оршей и Крапивной, «имеют довольно существенные недостатки, которые делают каждую из этих версий довольно сомнительной», тогда как его реконструкция «согласуется или, как минимум, не противоречит тем сообщениям источников, которые заслуживают доверия». Проблема в том, что эта версия разбивается о ряд аргументов.
По пунктам:
1. Если битва произошла не у крепости Орши, а ближе к крепости Дубровно, то она должна называться «Дубровенской». Между большинство источников, современных событию (т.е. 1514-1515 гг.) локализуют битву именно «у Орши». Если в эпистолярном комплексе «Acta Tomiciana» о месте сражения говорится неопределенно - «на берегах Борисфена» или «у Борисфена», "у Кропивны" - то в орденских документах вполне четко читается «
у Орши на Днепре».
2. Текст секретаря королевы Боны Сфорца Станислава Гурского, который использует А.В. Казаков в своей реконструкции, на самом деле не подтверждает построения историка. Гурский прямо не упоминал об Орше, однако в описании разгрома и отступления «московитов» отметил один географический ориентир: "
Sed etiam in flumine Kropiwna limoso ac riparum preruptarum in quatuor milliariis a loco pugne tantus in illia fuga Moscorum numerus una cum equis submersus est, ut fluminis cursus cadaveribus submersorum impeditus restagnaret; unde nostril, urgente siti, aquam sanguinolentam galeis hau-rientes potare coacti fuerint» («Даже в болотистом русле Крапивны и на ее обрывистых берегах
в четырех милях от места битвы лежало большое количество московитов вместе с лошадьми, так что течение было запружено наваленной кучей трупов, и наши, сжигаемые жаждой, зачерпывали шлемами и пили кровавую воду»). Частица «даже» (etiam), употребляемая для смыслового выделения слов, используется здесь не случайно – автор хотел подчеркнуть, что даже в таком удаленном от битвы месте, как русло Крапивны, в четырех милях от сражения, находили трупы.
3. Добавим, что в имперских источниках также фигурирует сражение «у Орши» («bey Orsa») , что, несомненно, локализует произошедшее событие вблизи крепости. Затрагивая известия имперские, следует особо отметить свидетельство С.Герберштейна. А. Казаков относится к нему несколько скептически, поскольку, по словам историка, «рассказ (о битве – alexuslob) попал к С. Герберштейну уже в мифологизированном виде». Причины, по которым А.Казаков отбрасывает свидетельство имперского дипломата, непонятны. Описание сражения, может быть и мифологизировано, но никак не место сражения - С.Герберштейна эта битва явно интересовала – он упоминает о ней не один раз, ему даже место побоища было знакомо в 1517 и 1526 г. Вначале он пишет весьма неопределенно - и эти строки вроде как работают на две версии одновременно: «
Между Оршей и Дубровно произошла упомянутая выше битва. Минуло немного лет, а там выросли такие высокие деревья, что
трудно поверить, что здесь, могло найтись место для такого количества народу и войска (привет сторонникам "тьмочисленных" сил "московитов" ))))». Т.е. сопровождавшие дипломата по пути в Смоленск литовцы ему явно показывали место сражения, рассказывали, пусть и в «мифологизированном виде», об «избиении московитов». Но в другом месте своего сочинения Герберштейн с подробностями сообщает обстоятельства, предшествовавшие сражению: «Константин, наведя (плавучий) мост (покрытый камышовыми плетенками), переправил пехоту через Борисфен
возле города Орши; конница же переправилась по узкому броду под самой крепостью Оршей » .
Герберштейн передает детальные подробности, почерпнутые, очевидно, от литовского источника – польско-литовские войска переправились на поле
между Оршей и р.Крапивной. Таким образом они никак не могли оказаться на правом берегу Крапивны – для этого им надо было на глазах русских боевых порядков пройти несколько миль по пересеченному рельефу и еще раз переправиться через реку с очень крутыми берегами.
4. План Станислава Сарницкого к.XVI в. с подробным описанием расстановки сил локализует место сражения между Оршей и Крапивной.
5. Русский нарратив, также как и европейский, традиционно говорит о битве «
под Оршею»: «Бысть побоище
великое под Оршею», «
послал … ко граду Оршу … и тамо ся учинил бой». В разрядах говорится, что «
под Оршею воевод побили» . В родословцах и актовых документах XVI в. фразы «
убит под Оршей», «
убили на нашей службе под Оршею», «
бой был государевым людем под Оршею» встречаются нередко . Ни в одном источнике не фигурирует крепость Дубровна или какой-либо другой географический ориентир.
Среди русских источников особо следует выделить Типографскую летопись, содержащую сведения об ориентире: «
побиша Литва под Оршею, за пять верст, великого князя воевод и многих поимаша воевод, князя Михаила Голицу с товарищи». 5 верст (если брать 700-саженную версту XVI в.) – это около 7.5 км от крепости, что в очередной раз указывает на оршанское поле. Сведения Типографской летописи также противоречат реконструкции А.Казакова. «Московиты» после разгрома, естественно, под напором противника инстинктивно спасались по направлению на восток, к своим крепостям («
побегоша к Смоленску» ), но никак не на запад. Неудачно отступить к обрывистым берегам по направлению к своим основным силам можно было бы только в том случае, если бы Крапивна находилась к востоку от построений, за спиной у русских войск.
В Холмогорской летописи (собрания Чертковых ОПИ ГИМ, бумага датируется по филиграням 1580-ми-1590-ми гг., т.е. список является более ранним, чем известный Погодинский список ХЛ, в котором статья о битве под Оршей отсутствует) говорится: «И множество войска литовьского перевезеся з
а реку за Орьшу против воевод великого князя. В то же время Литовский гетман болшей князь Констянтин Острожский, литовский воевода,
объеде воевод великого князя лесы об ону страну Орши реки со многими воеводы ляцкими". «
В то же время князь Констянтин Острожский заеха от лесу Смоленьска и наеха со зади на воевод великого князя и повеле в трубы трубити многи и во накры бити, изрядив многи полки и ударися со зади на воевод великого князя». Ни в одной летописи нет такого рассказа о тактическом приеме противника, обеспечившего ему победу. Короткие фразы московских летописей («
с королевыми же воеводами многие желныры с пищалми, а место пришло тесно, и биша из лесов великого князя людей») как бы намекали на действия литовцев из засады, но прямо об этом не говорили. Холмогорская летопись, как и Устюжская летопись, очевидно, отразила какие-то воспоминания участников сражения. Соотнесем рассказ Холмогорской летописи со свидетельством С. Герберштейна: «
Литовцы, умышленно отступив к тому месту, где у них были спрятаны пушки, направили их против наседавших московитов и поразили задние их ряды, выстроенные в резерве, но слишком скученные, привели их в замешательство и рассеяли» . Как видим, источники (Герберштейн писал со слов литовского источника) не противоречат, а дополняют друг друга.
Для того, чтобы доказывать и обосновывать другую локализацию (т.е. между Крапивной и Дубровной) необходимо опираться на источники, коих нет. В то же время, локализация сражения между Оршей и Крапивной подтверждается целым рядом источников.
http://alexuslob.livejournal.com/246784.html
milhist_info в Рогулин Н.Г. А.В. Суворов на маневрах 1765 г. в Красном Селе (источниковедческий этюд)
