! Не ожидал такой степени деградации. Не говоря уже о том, что наличие культурного развития совсем не равно мученическому свидетельству о Христе; не говоря о том, что Дугина сама призывала убивать даже не врагов веры, а врагов политических; странно уже то, что ученый архимандрит-ректор не понимает разницы между Евангелием и "евразийской метафизикой". Это дно!

https://radiovera.ru/molitva-i-jemocii-diakon-ioann-myzdrikov.html (21.12.2022)
Прежде всего, я рад, что познакомился с творчеством диакона Иоанна Мыздрикова. В нем чувствуется присутствие Живой Традиции. Сочетание того и другого (жизни и традиции) довольно редкое явление сегодня: многие современные «живые» уж слишком живые – настолько, что усомнились уже и в бытии Бога как такового («слабая теология», Рубский и т.д.). Т.е. там нет никакой Традиции просто в принципе. Какой то мальчишеский задор. Другая же сторона представлена в виде традиционалистов, от которых разит трупным ядом на сто верст. Они не способны являть Присутствие Бога. Кстати, как и друзья Иова, и «живцы» без Традиции, и реакционеры-традиционалисты занимаются только болтовней о Боге. Они заняты обсуждением либо своих мыслей («живчики»), либо мыслей «великих авторитетов веры» (реакционеры). Но они не живут в Присутствии Бога Живого. Им самим нечего сказать о Нём. Мыздриков по кр. мере понимает, что говорить надо о духовной жизни, а не об «учении о духовной жизни».
По сути конкретной беседы: Замечательная популяризация в массы Христианства как опыта, как Пути. Но, к сож., некоторые тезисы не выдерживают философской рефлексии:
1. Невозможно четко определить, что такое «Настоящее», потому что нет существования в вакууме. В молитве мы всегда переживаем прошлое (и свое, и в прошлом завершенные дела Христовы) и устремляемся с надеждой в грядущее, доверяя его Богу. Поэтому я бы строил все не в плоскости временн'oй терминологии, а в плоскости «бытие субъекта между данностью и заданностью».
2. Не могу понять, как психотерапия может вернуть человека к чему-то там? Отчего человек уходит куда-то там? От себя, от боли, от ошибок, от среды. И куда будет возвращать психотерапия? к «себе настоящему»? А кто будет определять, что для этого конкретного человека есть его «настоящее»? я б вот не рискнул. Именно поэтому я очень скептично отношусь ко всем этим тренингам с самопогружением, с возвращением в себя. В своем очерке о медитации в христианстве я писал, что в отличие от восточных мистических практик, христианское «упражнение ума» направляет его не вовнутрь себя, а вовне: мы созерцаем события жизни Христа, потому что в нас самих как бы и нечего созерцать. И я как пастырь должен человека не «к себе настоящему» возвращать (может быть его «настоящее я» это такой монстр, что и сказать страшно), а наоборот – дать ему выход из самого себя ко Христу, т.е. поставить его на Путь и указать перспективу движения. А иногда м.б. еще и дать хорошего пенделя для ускорения процесса!
3. Насчет чувства: Согласен, что «умиления в молитве не добиваются» (С.Фудель). Но что это значит? – Только то, что в молитве надо выражать свои настоящие чувства. Для примера живой эмоциональности я возьму стих из Псалма, который в переводе очень сглажен: «Восстань, что спишь, Господи! пробудись, не отринь навсегда» (Пс 43:24). Даже в таком виде он довольно «дерзко звучит», но на самом деле в оригинале там обороты более резкие. Молящийся буквально кричит Богу: «Ты что там, уснул что ли?». Молитва должна быть выражением настоящего состояния души, а потому тон индивидуальной молитвы – это всегда нечто не форматируемое раз и навсегда. Если во мне сейчас кипят вопросы к Богу и даже злость и гнев на Него, а я буду читать «я покорен воле Твоей, все снесу, все вынесу, за все Тебя благодарю», то это будет та самая фальшь, за которую осуждены друзья Иова. Для меня пример такого вот самовыражения в молитве – это случай с одним хорошим архиереем. Он по случаю одного очень нехорошего события в современной жизни Церкви и общества повернулся к иконе «Царь Славы» и с эмоциями произнес, размахивая руками: «Господи, такая хуйня творится, куда Ты смотришь? Ты что там, совсем за ангельскими песнями заснул. Слушать пения херувимов – это хорошо, а мы то, мы то что должны делать?». Кстати, по этой теме настоятельно рекомендую книгу Филиппа Янси «Библия, которую читал Иисус»
4. Так же я не могу согласиться с тем, что д.Иоанн просто некритично повторяет расхожие сказки про дуализм и борьбу с плотью как со злом, сравнивая аскетико-мистическую практику с современным синдромом выгорания человека в больших городах. Между тем, позволю себе сделать это важное уточнение, два эти явления не имеют между собою ничего общего. Апатия от усталости и бесцельности жизни, от бессмыслицы существования в современных условиях – это реальная трагедия, когда человек теряет всякий вкус к жизни, к счастью. Тогда как аскетико-мистическое бесстрастие – это как раз погружение в Божественное Счастье! Мистик для того отказывается от многого вовне себя, чтобы полнее вкусить счастья и испить радости. Он не просто опустошает себя бессмысленной борьбой [нет, конечно, есть и такие аскеты, но с точки зрения самой христианской и даже буддийской аскетики такой аскетизм – аномалия]. Недаром ведь у мистиков христианских существует религиозный эрос. Т.е. все внутренние ресурсы (включая сексуально-эротическую энергию) в здоровой аскетике не убиваются, а переключаются. Прекрасным (и м.б. немого шокирующим) примером этого переключения является рассказ Иоанна в «Лествице» про то, как старцы боролись с плотской страстью. Будучи уже стариками и предаваясь постоянной молитве, они не потеряли своего либидо, напротив – Иоанн рассказывает, как эти старики по несколько часов пребывали в молитве в состоянии сексуального возбуждения. Их возбуждение длилось по несколько часов, потому что они не позволяли себе «помочь» своему телу завершить этот процесс каким-то общеизвестным способом. В итоге Лествичник говорит, что происходила у них «очень горячая и пламенная» эякуляция сама собою. Вдумаемся в эту историю! Эти люди могли переживать счастье эмоционально-сексуального удовольствия от «разрядки» прямо в молитве! Но давайте еще глубже вдумаемся в эту историю. Наш современный человек с его постоянными депрессиями уже давно стал бы импотентом. Почему эти старцы не стали импотентами после многих лет такой странной жизни? – Потому что с чувством радости в их духовной жизни было все нормально, с чувством наполненности жизни и счастья! Т.е. аскетическое умерщвление «грубой плоти» в себе у аскетов сочеталось с глубоким насыщенным эмоциональным внутренним существованием, что приводило к таким странным (для нас) проявлениям эротической энергии. В те далеки времена не знали о связи между сексуальностью и счастьем, но опытно это все равно переживалось. И наконец, позволю себе процитировать еще одного аскета (уже современного, живого еще, потому упоминать его имя не буду), который в свое время сказал мне, когда я был у него на исповеди в первый год своего священства: «отец Феогност, все проблемы монаха оттого, что он не умеет переживать молитву как оргазм, и только тогда монах сможет не искать этого в теле женщины, когда научиться переживать это в Боге». Итак, несмотря на то, что борьба с грубой плотью и в дохристианском, и в христианском аскетизме порою приобретала причудливые черты, она (эта борьба) не имела ничего общего с тем, что мы имеем в современной цивилизации, а потому сравнить то с тем, что есть сейчас – некорректно. Т.е. в целом то, что Мыздриков отстаивает преображение всего человека и антропологический холизм – это прекрасно и правильно. Неверно приписывать древних аскетическим практикам нечто бесчеловечное.
5. «Сверхрациональное Присутствие» это уже не молитва, а созерцание, причем, в высшей точке – не медетативно-рефлексивное, а исихастско-контеплятивное. По этому поводу в Добротолюбии лучше и яснее всех говорит авва Диадох (на коего я ссылался в своей статье, с которой диакон Иоанн знаком). Т.е. здесь чисто терминологическо-понятийная ошибка лектора.
6. В анафоре нет обращения к Троице (2 ч, 17 мин.), нет! Вообще «Бог-Троица» это не совсем догматически корректная терминология, сквозящая саввелианством. В анафоре во 2-м лице есть обращение только к Отцу, а Сын и Дух упомянуты всегда только в 3-м лице. Причем, именно к Отцу идут обращения со многими эпитетами: «Непостижим, невидим, невыразим, недосягаем мыслями».
7. Не раскрыта тема психотерапии. Т.е. о духовности сказано кстати очень хорошо и по библейски, а вот про то, что есть психотерапия (да еще и как она может помочь тому, у кого корень то проблем все равно в духовных сбоях) – ни слова.
А в целом – рекомендую эту беседу послушать. Собеседник – молодец.

Я давно почитываю А.Г.Дунаева и, несмотря на его довольно истеричный характер (право! у меня не лучше), мне очень жаль, что этот человек потерян для Церкви. Он чем-то напоминает фигуру Барта Эрмана: восторженный религиозный исследователь, «откопавший» то, что итак лежало на виду. И Эрман (в библеистике), и Дунаев (в патрологии) постоянно фокусируют внимание своих читателей на своих «находках». Вся суть последних в том, что они «открывают» человеческие подлоги в Традиции. Но христианство не скрывает того факта, что оно – не просто Божественная инфузия в пассивно воспринимающее человеческое начало. Нет, в религии человек так же активен, как и Бог (а порою – еще активнее!). В истории мы невидим, чтобы Бог стоял с неким «прибором точности» и на каждый поворот головы говорящих от Его имени тут же выносил вердикт: «тут Истина, тут – вранье на 0, 1 %, а в том высказывании вранья 89,9 %». Нет, время вердиктов – на закате истории! Не существует «стерильной религии»! Какой-то просто предельно глупый инфантилизм – увидеть, что религия «не стерильна, но существует со своими микробами, которые живут в ее организме порою веками», взять и разочароваться в Боге! Это все равно, что, узнав о существовании вирусов, бактерий и – о, ужас – наследственных генетических мутаций, разочароваться в самой жизни и отречься от нее. Бог есть Жизнь, но не программа в компьютере (даже там бывают сбои).

Один из кривых корней духовной проблемы Дунаева – это его отрицание Личностности Бога. Отсюда это представление о Боге, как об идеальном алгоритме (даже если б это было так то все равно, ввиду нашей неидеальности мы, как сторона, принимающая на себя нагрузку откровения абсолютного, все-равно привнесем в понимание и описание свих тараканов). Но Бог – не алгоритм с дубиной! Бог – не программа, которая на малейшую твою ошибку и погрешность сразу включает «спецрежим». Бог есть Поток Жизни, который доверяет Себя нам, чтобы мы искупались в Нем! Доверие – это личностные отношения, а они всегда «не вписываются» ни в какие схемы.

Но не обходится Дунаев (как и Эрман) без методологических ошибок. Например, он пишет: «Как Яхве был заменен "преданием старцев (раввинов)" и Талмудом, так и Христос заменен "преданием", а признать это и начать что-то исправлять – нет никаких не только сил, но и желания». Но если бы процитированный задумался и посмотрел на этот вопрос с другой стороны! «А как и на основании каких богословских контекстов формировалось само понимание Яхве? Как сам первые христиане, столкнувшись с чудом Воскресения, стали описывать Христа ретроспективно – т.е. прошлое в свете настоящего! Это все – обман? Это все надо отвергнуть?». Какое тусклое и скучное мышление у нашего критика!

Или вот: «…На самом деле Паисий не принимал участия в издании моск. Добротолюбия, а переводы Паисия были украдены, кое-какие тексты перевели сами справщики. Зато получился красивый миф, с которым до сих пор носятся, как с писаной торбой. Убожество современного "паисиеведения" хорошо видно по паре конференций, устроенных недавно в честь 300-летия со дня рождения Паисия». А что, если копнуть книгу пророка Исаии? Там столько пластов лежат друг на друге и все изданы под одним именем. Это – библейская книга. Ее ценность становится меньшей оттого, что только 1-ю часть ее (1-39 глл) написал реальный Исаии – придворный министр Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии – царей Иудейских? Ценность «персидского дополнения в трех частях» (40-62) с приплюсованным «маккавейским свитском» (63-64) и кодексом хашедим (65-66) следует отрицать? Т.е. вот просто все с 40 по 66 глл Исаии надо выкинуть «ввиду того, что подлог установлен»?

Локальные знания могут быть очень яркими – настолько яркими, что самим своим фактом могут ослепить неокрепшие умы, которые не способны перефокусировать свое внимание с факта на смысл. И Дунаев, и Эрман страдают именно этой тяжкой болезнью «переучек». И чем-то, да, оба напоминают сатану: Светлый ангел, знавший больше всех, возгордившийся своим знанием и заболевший своим собственным пониманием того, как «все должно быть». Дьявол никогда бы не оставил человеку свободы, потому что дьявол «точно знает, как оно все есть на самом деле и каким все должно быть». Бог не знает! И в Его незнании – наша свобода в поисках смысла, в ошибках, в подлогах с «самыми искренними намерениями». Только дурак, видя, что «не все в религии расписано по алгоритму», но многое осуществляется стихийно – только дурак, повторимся, видя этот факт, будет этим так сильно возмущаться, как это делают двое вышеназванных. Умный человек увидит в этом еще одно доказательство человеческой свободы и поблагодарит за нее Бога. Разве нет у того же Дунаева где-то в роду «скелетов в шкафу», на которые его предки «наложили красивую маску»? Да у всех есть! Если глубоко покопаться! Но это ведь не повод проклинать предков. Не надо повторять ошибок современных американских психопатов из движения BLM: Да, вы можете «открыть», что ваши предки сурово обходились с рабами и, быть может, даже пороли их досмерти. Не надо сразу напускать на себя гримасу «покаяния» не в своих грехах (лучше в своей душе покопайтесь – там найдется, в чем покаяться). Просто не повторяйте их ошибок и грехов! Так же и в религии: Откопав какой-то артефакт не очень честной человеческой деятельности на религиозном поле, не стоит сразу кричать «воровство и подлог». Достаточно внести ясность, рассмотреть само событие и сам документ с разных сторон. Не лишним будет задать себе вопрос: «А мог ли автор этого духовного шедевра в те далекие времена поступить иначе? Мог ли он выйти и сказать: "Я, Ванька из Таракановки, написал это"? Да у нас сегодня смотрят чаще на трафарет, чем на содержимое, а в те века если у тебя нет "имени", то твои шедевры оправят на растопку печки».

Дунаев прекрасно владеет методологией текстуальной и литературной критики. И на этом всё! На этом все его таланты исчерпаны. Но ни религиозная, ни общечеловеческая культура не сводится к тому, чтобы установить авторство текста. Вы сделали экспертизу, установили «отцовство», и? Научись ценить само «дитя», не заглядывая в его «генеалогическое древо». Там идеальных нет. Если не в предыдущем поколении, то где-то в глубине веков все равно «что-то есть». Таков мир, таково человечество и с такими нами взаимодействует Бог. Жаль, что вместо того, чтобы Жить (просто жить в Боге и дать Богу жить в себе), Дунаев да Эрман решили избрать духовную смерть. Эка невидаль! Сделали «открытие», что и духовная жизнь – не совершенна и не абсолютна! И духовно самоубились! Соболезную покойникам и надеюсь, что Животворящая Сила Воскрешающего мертвых и их вернет к жизни и здравому разуму!

У нас нет статичного ума или рассудка – это все динамичные явления, загоревшиеся в нас в миг зачатия и продолжающие свое становление на протяжении всего периода нашего существования в этом мире. Так же точно динамичен относительно всех своих свойств и качеств, а шире – относительно своего существования и сам человек. Он всегда "уже есть и еще нет". И эта полярность и диалектика не снимается с возрастом. Она диалектична и полярна у ребенка в утробе матери не больше, чем у студента в университете. Она присутствует во всей силе своего напряжения у ученого с научными званиями не меньше, чем у семидневного зародыша. Мы всегда в становлении тех, или иных граней своей природы – граней сознания или граней бессознательного. Граней физических или граней духовных. Ни одна из этих граней не делает нас человеком, как и ее отсутствие или дефект не лишают нас природы человека. Дефектный человек остается человеком!!! Недоразвитый или травмированный человек остается человеком в силу того, что он природно зачат человеком.
А потому с первых секунд зачатия человеческая жизнь равноценна и релевантна жизни любого «состоящегося» человека. Потому что на любой стадии развития это есть одна и та же, идентичная себе, жизнь человека.
В силу сказанного даже те, кто просто умозрительно «допускают» убийство ребенка во чреве матери – суть нелюди и достойны самый жестких кар. Независимо от их «оснований».