paulkosov все записи автора Утро мне не понравилось сразу.
Когда я проснулся, телепрограммы ещё не работали, с экрана смотрела сетка, поэтому кофе пришлось пить в одиночестве. Затем галстук никак не желал завязываться прямо, и мне оставалось, пренебрегая деловыми условностями, игнорировать костюм. Впрочем, на работе – в агентстве по продаже авиабилетов – к моим вольностям относились снисходительно: студенту Литературного института, всегда витавшему в облаках, некоторые вещи прощались.

Всю ночь шёл дождь, и на улице я первым делом вступил в глубокую лужу. В пути до электрички я постоянно отряхивал наполненный водой ботинок.
Знакомых на платформе не было. Кто уехал в отпуск, кто болел, кто был в командировке. За несколько лет поездок на работу мы, посторонние, в сущности, люди, сроднились. У нас образовалась компания: врач ФСБ, майор по званию, энергетик столичного завода, сотрудник туристической компании и инженер из авиационного института.
Я уже начал жалеть, что забыл захватить книгу, поскольку час в электричке предстояло провести в скуке, когда перед отправлением поезда появился Лежебоков, майор ФСБ.
Лежебоков был человеком скрытным. К слову сказать, мы не сразу узнали о его работе – много времени он обходил этот вопрос стороной. Вне электрички мы практически не общались, и я знал о нём мало.
- Хоть кто-то есть, - сказал Лежебоков, когда мы уселись в вагоне.
- Я тоже думал, никого не будет.
Затем мы замолчали минут на десять. После этого Лежебоков раскрыл портфель, порылся в нём и вытащил кипу листов.
- Вот, - многозначительно сказал он и замолчал.
- Что? – улыбнулся я.
- Я знаю, ты же специалист, - продолжал он и вновь замолчал.
- В чём?
- В литературе. Это моя первая повесть. Результат, так сказать, многолетних раздумий о судьбах родины.
На этот раз замолчал я, не зная, что изображать на лице – улыбку или серьёзную мину. От майора службы безопасности можно было ожидать всего.
- Да? - сказал я. – Интересно. О чём повесть?
- О родине. Я давно хотел тебе показать, но всё не решался. Почитаешь?
Я согласился и взял листы.
Героем повествования Лежебокова был секретный агент Гаврилов, совершавший подвиги во славу страны. Он боролся с мировым терроризмом, политическими заговорами, внутренними врагами и иностранными шпионами. Повесть ничем не отличалась от массовой книжной продукции в пёстрых обложках. Только, пожалуй, тем, была написана ещё хуже. Правда, финал был нестандартным: герой не сжимал в объятьях стройную красавицу, а погибал, сражённый на границе пулей вражеского снайпера.
- Ну, как? – с придыханием спросил Лежебоков, когда я бегло просмотрел его труд.
- Своеобычно. Чувствуется, что ты владеешь материалом. Он не сопротивлялся?
- Кто?
- Материал.
- Нет, - майор почесал ухо, - а должен был?
- Как правило, - ответил я. – Собираешься публиковать?
- Я думаю, повесть нужно доработать.
- Не мешало бы, - заметил я.
- А что именно? – заинтересовался он.
По счастью, мы приехали на вокзал.
- О, мне пора, - сказал я и тут же решил на следующий день ехать на другой электричке.
На работе я появился первым и тут же уселся за дела. Желябов из отдела взаиморасчётов вошёл нагруженный пакетами.
- Купил вчера несколько новых книг, да забыл из машины вечером выгрузить, - пояснил он.
- Ну-ну, - кивнул я. – И что там на современном литературном фронте?
- Ты лучше должен знать, - произнёс он. – Ты же у нас специалист.
Вторая подобная фраза за утро заставила меня насторожиться.
В середине рабочего дня, когда я мирно сидел за своим столом, ко мне осторожно подобрался Желябов и подсунул под нос плотную папку. Ещё он огляделся, приложил палец к губам, покачал головой и тихо сказал:
- Почитай.
В папке было несколько больших фантастических рассказов: «Космические войны», «Звёздный велотрек», «Венерианские хроники» и «Солярий».
Фантастику я никогда не любил, поэтому рассказы читал неохотно.
- Как тебе? – спросил Якимов, появившись из своего кабинета.
- Жизненно, - ответил я.
- Правда? – он просиял. – Я старался. А что тебе больше всего понравилось?
- Заключительная фраза, - ответил я.
- Где именно? – спросил он и бросился к рукописям.
- Мне пора уезжать, - я быстро схватил свой портфель и выбежал из офиса.
Я ехал в «Трансаэро», чтобы сдать отчёт. На Никольской было много людей. Заглядевшись на красивое здание, я не заметил, как меня к тротуару прижал бесшумно подъехавший «Мерседес». Из него высунулся солидный человек в тёмных очках и обратился ко мне:
- Слушай, не знаешь, где тут издательство?
Меня прошиб холодный пот.
Мужчина в белой рубашке окончательно вылез из автомобиля и бросился ко мне.
- Я писатель, - представился он. – Мне сказали, где-то тут издательство, а адрес точный дать не могли.
Несоответствие между «Мерседесом» и словом «писатель» меня потрясло.
- Слушай, - продолжал мужчина, - у меня с собой роман. Не хочешь почитать? Я вижу, у тебя интеллигентное лицо.
Я благодарно поклонился.
- Вот, слушай, - начал он и зачитал целый отрывок, из которого я узнал последние криминальные новости столицы и много новых слов.
Не дослушав, я побежал. Каруселью мелькали Красная площадь, Исторический музей, «Москва», японцы с фотоаппаратами. Я спустился в подземку и по красной ветке помчался во Внуково.
В метро было спокойно, в разгар рабочего дня пассажиров было мало. Чтобы забыть о литературе, я купил газету и до «Юго-Западной» читал светские новости.
Во Внукове я пошёл в авиакомпанию «Россия». Бухгалтерия была ещё на обеде, поэтому мне пришлось коротать время с охранником. Охранник, толстенький и в очках, писал от руки в тетради. Писал он, поглядывая по сторонам. Я отвернулся, решив про себя не спрашивать о том, что он пишет. Так продолжалось несколько минут. Первым не вытерпел охранник.
- Хотите, я вам почитаю? – спросил он.
- Что?
- Я рассказ пишу.
- А… - я не удивился.
- Вы будете первым читателем.
Он тут же разложил свои листы.
- «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Всё смешалось в доме Огурцовых…» Что скажете?
- Сильно, сильно. Только что-то напоминает.
Бухгалтерия вернулась с обеда. Я зашёл в кабинет. Женщины сидели за компьютерами и обсуждали литературные новинки.
- А я его не люблю, - сказала одна, - он измельчал. В основном, по тематике. Нет уже философской глубины, нет выхода в космос…
- Зато читается легче, - возразила другая. – Вообще, постмодернизм себя изживает. Он неактуален. Все реалии, на которых он спекулирует, постепенно исчезают.
- Может быть, займёмся отчётом? – робко предложил я. – В прошлый раз мы допустили несколько ошибок.
Женщины недовольно на меня посмотрели и продолжали.
- Например, эта сцена в его последнем романе…
Я вернулся в город. Я шёл по улицам и натыкался на людей, которые жаждали познакомить меня со своими литературными сочинениями. Кто читал стихи – политические вирши, лирические поделки и несовременные оды, кто читал отрывки из повестей и романов – и вновь убийства, космические захватчики… Я укрывался в магазинах, но и там продавцы отходили от прилавка, чтобы продекламировать стихи. Я забрался в метро, но у эскалатора меня остановил милиционер. Я потянулся за документами.
- Не надо, не надо, - остановил он. – Я вижу, у вас умное лицо. Вот послушайте… - он полез во внутренний карман.
Я закричал и помчался в Литинститут на семинар, надеясь там на время забыть о банальностях, штампах и безвкусных сюжетах.
Во дворе института я сразу бросился к небольшой компании литераторов. Они обсуждали последнюю сессию и темы контрольных работ.
- Здорово! - у меня снова было хорошее настроение. – Как жизнь? Что нового написали?
- Какой там! - махнул один рукой. – Не до литературы сейчас. Квартал заканчивается, баланс на носу.
- У меня тоже не всё сходится, а надо в налоговую с отчётом, - вздохнул другой.
- А тут ещё цены на акции упали. Не уследишь…
Все вздохнули и разбрелись по семинарам.