Eva_Kolganova все записи автора Бывший плотник и столяр Григорий Федорович, а ныне спившийся бомж Гришаня заплетающейся походкой двигался в неопределенном направлении. Только что милиционер выгнал его из метро, где он мирно грелся около стенки между двумя рядами стеклянных дверей. Из отдушины изливался поток теплого воздуха, и Гришаня уже было задремал, когда прыщавый молокосос в милицейской форме грубо растолкал его и заставил покинуть уютное местечко. Матерясь и плюясь, бомж направился к выходу из метро, беспрестанно оборачиваясь на нарушителя его спокойного существования. Тот провожал его наглым взглядом, выражающим «даже не надейся, что я уйду».
Григорий Федорович вышел на улицу и поежился. Мартовский ветер сразу же отыскал все щели и дырки в его незатейливой одежонке, и запустил в них свои ледяные пальцы. Что за невезуха сегодня? Буквально еще час назад он, допив остатки пива из оставленной кем-то бутылки, мирно спал в теплом поезде, на тройном сидении сбоку вагона, рядом с ним, конечно же никто не садился, поэтому места было много. Гришаня позволил себе улечься калачиком и заснул. На какой-то станции чересчур бдительная сотрудница метрополитена накричала на него, выгнала из вагона, обещала милицию вызвать, если он добровольно не уйдет. Гришаня поднялся на эскалаторе наверх и там приглядел себе замечательный укромный уголок рядом с отдушиной, но не успел угнездиться, как на тебе!
Гриша обиженно посмотрел еще раз на милиционера, и пошел куда глаза глядят. Надо было найти хоть какое-нибудь более-менее теплое местечко, иначе завтрашний день может и не наступить. Несмотря на то, что по календарю уже наступила весна, погода была по-зимнему холодной, и к этому прибавлялась мартовская сырость, промозглость и ветреность. Выпить бы… Минут через пять Гришаня пересек какой-то широкий проспект, а затем направился в проем между двумя многоэтажками. Тут его чуть не поднял в воздух страшный ветер, который по всей видимости свирепствовал в этом месте даже в штиль – так неудачно были построены дома. Григорий Федорович весь сжался, обхватил себя руками и, наклонив сильно вперед туловище, пошел сквозь поток воздуха.
Ветродуй также быстро закончился, и Гришаня с облегчением вздохнул. Казалось, что ветер, залезая в щели в худой одежде, обгладывал Гришанины косточки. Брел он так, брел, на улице было уже темно и неуютно. И нигде не приткнуться. Раньше, помнится, когда Гришаня именовался еще Григорием Федоровичем, можно было свободно зайти в любой подъезд, ни консьержек, ни домофонов тебе… Потом поставили кодовые замки, с трехзначными кодами, но такие двери было просто открыть. А теперь все подъезды неприступные, в подвал тоже не спустишься, либо заперто, либо там какой-нибудь магазин устроен давно.
Полный мрачных думок, Гриша увидел вдалеке какой-то пустырь. Ну, там-то точно нечего ловить, - подумал бомж, но шаг не сбавил, приближаясь к пустырю. Подойдя ближе, он рагзлядел, что это и не пустырь вовсе, а пятиэтажный дом, обнесенный высоким деревянным забором. Он не виден в темноте, так как не светится ни одно окно. Приглядевшись, Гришаня понял, что дом заброшенный. Под снос. Половина стекол выбита, справа не хватает части стены, и вообще вид у него очень даже неприветливый. Но – дом! И уж явно никаких кодовых замков. Главное, проникнуть за забор. Бомж медленно поплелся вдоль него, касаясь одной рукой. Практически полностью обогнув забор по периметру, он почувствовал, что одна из досок неплотно прибита. Гришаня потянул доску уже почти окоченевшими руками, и та сдвинулась в сторону. Бомж нырнул в проем и аккуратно задвинул деревяшку. Вот и все. Гриша довольно крякнул и потрусил к левому подъезду, подальше от разломанной стены.