fomich все записи автора Олежек скинул с плеча рюкзак и ловко взобрался на самую верхушку вековой корабельной сосны. Да, так и есть, до точки километров пять, не больше. Но еще один подъем. И подъем, как помнил Олежек по предыдущим подобным «прогулкам», самый сложный: глинистый уклон градусов в сорок и практически никакой растительности. Лишь редкие хлипкие кустарники и одинокие березки, неизвестно каким чудом зацепившиеся за негостеприимные склоны.

Наметив траекторию своего пути, Олежек оттолкнулся от ветки, с которой изучал окрестности, и спрыгнул с дерева, мягко приземлившись в прошлогодние сосновые иголки. Судя по цвету неба, солнце уже заходило, и нужно было спешить. Идти в темноте по такой погоде было невозможно даже для Олежека, да и время, и так упущенное из-за не к месту подвернувшейся девчонки, сильно поджимало.

Олежек подхватил заплечный мешок и двинулся покорять последний участок пути. Первые километра три путник прошел достаточно быстро и практически без особых усилий, но потом всё изменилось. Сосредоточенный на преодолении грязевых потоков, Олежек сначала даже ничего не заметил, но когда движение вперед прекратилось окончательно, он схватился за ближайший кустарник и огляделся. На первый взгляд ничего не изменилось, но это только на первый.

Ветер, бивший в грудь, совершенно сошел с ума, не давая ступить и шага без риска упасть. И без того сильнейший ливень превратился в сплошной поток воды, вымывающий камни и швыряющий их в строптивого человека. Темные свинцовые тучи водили в небесах хороводы, все убыстряя и убыстряя свой ход. Еще немного, и они будут готовы превратиться в бешеное торнадо, сметающее все на своем пути.

- Да что за ху… - Куст, за который держался Олежек, под тяжестью тела вырвало из глины, и стихия бросила строптивого человека вниз.

Рука метнулась к голенищу сапога, пальцы впились в рукоятку, и каленая сталь кинжала вонзилась в убегающую почву. Спустя мгновение рядом вошло лезвие второго кинжала. Если бы в этот момент в небе оказалась какая-нибудь сумасшедшая птица, она, приглядевшись, увидела среди бурлящих вихрей маленькую тростинку, отчаянно цепляющуюся за жизнь. И упорно ползущую вперед. Один неверный бросок, одно неточное движение - и ревущий поток сметет тростинку и размелет о камни.

Рывок за рывком, метр за метром Олежек упорно полз вперед. Песок забивался в глаза, вода норовила залезть в рот и нос, сбивая дыхание, но он все равно полз. Потому, что иного выбора просто не существовало.

Олежек не знал, сколько времени прошло. Секунды превратились в часы, а оставшиеся два километра – в бесконечную дорогу в неизвестность. Когда до вершины оставалось метров пятьдесят, и силы были практически на исходе, дождь внезапно кончился, а ветер стих. Олежек, не веря своему счастью, еще некоторое время судорожно сжимал эфесы кинжалов, но, когда из-за мгновенно разошедшихся туч показались ласковые лучи заходящего солнца, все же ослабил хватку и обессилено уронил голову прямо в грязь. Очень хотелось заснуть. Прямо здесь и сейчас, наплевав на все. В этой грязи, такой теплой и нежной. Хотя бы на чуть-чуть, хоть на секундочку…

Олежек собрал последние остатки сил и, шатаясь, поднялся на ноги. Спотыкаясь и падая, он побрел к последней точке, к вершине холма. Шаг, шаг, еще шаг, и еще, и последний, и…
Из горла Олежека вырвался протяжный хриплый стон, полный отчаянья и боли, а перед глазами бешено закрутилась стрелка злополучного компаса: перед ним, чуть ниже по склону, стояла одинокая хижина, из которой он только сегодня утром начинал свой путь…