Maximeliane_Rufus все записи автора Название: С Рождеством, герр Каулитц!
Автор: Бельчонок Шуша
Беты: Smile of Cheshire, ~Cinnamon pie~
Персонажи: Билл/Том
Рейтинг: R
Жанр: Slash
Категория: romance, humor, ER, MPREG, Sequel
Приквел: Пациент № 1
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи и полное отсутствие чувства юмора у аФФтара – все как всегда. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: небольшой новогоднее-рождественский подарок для всех тех, кто любит нашего герра Каулитца и Блохастика. Рассказ будет выкладываться небольшими неравноценными (!!!) кусочками, каждый день. Приятного всем прочтения)) И не забывайте, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубоких смыслов в нем искать не стоит.
Краткое содержание: а что ты хочешь получить от Санты на Рождество?
Посвящение: всем, кто ждал :)

POV Tom

- Всего доброго. Соблюдайте все рекомендации и слушайте вашу медсестру, я обязательно зайду к вам завтра утром, - улыбнувшись семейной паре, которой я был сейчас совершенно не нужен, я, облегченно выдохнув, вышел в коридор и посмотрел на часы. Половина восьмого утра. Роды заняли чуть меньше четырех часов, а мне показалось, что я нахожусь тут целую вечность. Поясница ныла неприятной тянущей болью, жутко хотелось кофе и есть. Но кофе нельзя, а вот та пачка печенья, надежно спрятанного в сейфе, рядом с самыми важными бумагами, вполне меня спасет.

Я уже собирался идти к себе в кабинет, как меня остановил раздавшийся сзади грохот, топот и почти панический вопль:

- Герр Каулитц! - заставивший вздрогнуть и обернуться. В сердце неприятно кольнуло воспоминанием о ночной ссоре. Конечно, я понимал, что Билл говорит все это в запале и никогда не поступит так, как пообещал, но… все равно было больно. И немного страшно. А вдруг мы ему действительно не нужны? Вдруг он не хотел этой беременности, а я...

- Да, - я обернулся и постарался улыбнуться. Растрепанный, счастливый, немного полноватый блондин, которому парень полчаса назад подарил сына, с совершенно чокнутым взглядом комкал в руках непонятный пакет.

- Герр Каулитц… - начал он, а я вздрогнул. Ничего не могу с собой поделать, до сих пор мне кажется, что я просто украл это имя у… него, - я вам хотел сказать… спасибо огромное, это просто невероятно, - сбивчиво говорил мужчина, немного невменяемо улыбаясь. - Я хотел попросить вас… - замялся он.

- О чем? - я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. Годы практики научили меня общаться с такими вот не совсем адекватным, в первые минуты, отцами. Что поделать, не все столь хладнокровны и сдержаны, как мой супруг.

Я сглотнул, почувствовав новый приступ горечи. Сколько бы мы ни ругались, но каждый раз это было больно. Очень. Как больно каждый раз, когда случайно режешь палец или обжигаешься. Или даже еще больнее.

- А можно пронести в палату… - он снова замялся, пугая меня своей заминкой, - посторонние предметы? - парень поднял на меня глаза, а я с недоумением посмотрел на него:

- Какие посторонние предметы? - внутри появилось нехорошее предчувствие. Мало ли латентных сумасшедших гуляет по земле, вдруг он хотел дочь, а ему родили сына, или цвет глаз у ребенка больше похож на цвет глаз соседа, чем на его собственный, и мало ли чего он теперь решил принести и учинить своему супругу. На моей практике такого не было, но историй о подобных случаях ходило много, поэтому надо вести себя крайне аккуратно. Билл точно меня убьет после родов. Зарежет скальпелем прямо на столе, в порыве ярости, он же себя в такие моменты практически не контролирует.

- Ну там… шарики, игрушки. В общем, палату украсить, пока Эндрю спать будет, - робко улыбнулся он. - Я к охране подошел, а они сказали, что только если вы разрешите, - и выжидающе уставился на меня красными от недосыпа глазами с лопнувшими сосудами.

- Конечно, в обязательно порядке, - я усмехнулся.

- Спасибо вам огромное! - с утроенной скоростью закивал в ответ мужчина, продолжая шуршать сжатым в руках пакетом.

- Не за что. Это все? - поясница ныла все сильнее, а попа требовала срочно чего-то мягкого под собой, и еще страшно хотелось есть. Я, конечно, люблю работу, но, кажется, в этот раз Билл был прав и не стоило сюда ехать. Роды прошли просто идеально, даже без малейшего разрыва, что очень удивительно для рожавшего естественным путем мужчины, все-таки прямая кишка, в которую выведена шейка матки, не так эластична, как женское влагалище, и разрывы с разрезами – вполне нормальное явление, но в этот раз мы обошлись без них. Мальчик родился абсолютно здоровым, с отличными показателями, роженик чувствовал себя превосходно. Тут абсолютно спокойно справилась бы любая из наших акушерок, но чертово так не вовремя взыгравшее во мне упрямство… Я закусил губу, пытаясь обычной болью отогнать от себя тяжелые мысли. Не здесь, не при пациентах.

- Да-да, еще раз спасибо вам большое, это вам, - бормоча, мужчина сунул мне мятый тяжелый пакет в руки, и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: - Вы тут целую ночь с нами, это так… - и, пробормотав еще что-то малопонятное, развернулся и неровными размашистыми шагами отправился прочь.

Я смотрел ему вслед, пока он снова не скрылся за дверью палаты. Тяжелый и совсем не нужный сейчас пакет неприятно холодил пальцы. Нет, нам дарили подарки, это было что-то вроде приятной традиции, но сейчас это все было совсем некстати. Больше всего в мире мне сейчас хотелось оказаться дома, в своей постели, в теплых объятиях мужа, чтобы не было никакого безобразного скандала, чтобы не слипались так отчаянно глаза и чтобы поясница с попой ныли по более приятным причинам.

Со вздохом развернувшись, я медленно отправился к себе. Центр ночью и центр днем – словно два разных мира. Днем здесь постоянно перемещаются толпы пациентов, бегают, отчаянно размахивая бумагами, с сумасшедшими глазами коллеги и медсестры, с капельницами наперевес, стоит настолько сильный шум и гам, что иногда хочется зажать уши, но даже это вряд ли спасет. Сейчас же во всех отделениях, кроме реанимации и интенсивной терапии, царила почти мертвая тишина, прерываемая изредка какими-то невнятными шорохами да писками аппаратуры. Даже все новорожденные спали.

Сонные медсестры, клюющие носом на своих постах, и охрана, бдительно следящая за порядком, только устало кивали вместо приветствия и дежурно улыбались. К этому времени сил у ночной смены почти не остается, по себе знаю.

Все так же сжимая в руках громко шуршащий пакет, я зашел в кабинет, и через пару шагов очутившись у своего невероятно мягкого и удобного рабочего кресла, плюхнул уставшую попу в него, блаженно щурясь. Вот посижу так пару минут – и домой, к ворчащему Биллу, который, надеюсь, уже успел остыть после нашей ссоры, под бок. Он только что-нибудь недовольно пробурчит и прижмет к себе поближе, одним своим легким касанием снимая боль и усталость.

Но вопреки всем планам через пару минут вставать из кресла захотелось еще меньше. Поясница и живот ныли все сильнее, а уставшие в тесных туфлях отекшие ноги срочно требовали, чтобы с них сняли все предметы одежды и вытянули. На плечи навалилась неподъемным грузом невыносимая усталость и тоска, съедающая изнутри, оставляющая от чувств только какие-то странные черные ошметки. Хотелось орать в голос от безысходности.

Тяжело вздохнув, я попытался отогнать мрачные мысли, заглянул в пакет, в который так отчаянно вцепились пальцы и, увидев содержимое, грустно усмехнулся: аккуратно порезанные фрукты, упаковка печенья и бутылка натурального сока, пакет сладкого до ломоты в зубах сгущенного молока, и мелко колотых очищенных грецких орехов. Видимо, папа совсем не ожидал сегодня рождения своего сына и просто пришел к любимому супругу с этими самыми вкусностями, которые по иронии судьбы теперь достались мне. Удивительно, но едва я посмотрел на еду, чувство голода совершенно пропало, сменившись подкатившей к горлу тошнотой. Этого еще не хватало. Аккуратно поставив пакет на пол, я с тоской посмотрел на графин, стоящий на столике у противоположной стены, полный отфильтрованной воды, которой неожиданно очень сильно захотелось, чтобы отогнать тошноту, а сил словно с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Но рано или поздно все равно придется встать, переодеться, вызвать такси и отправиться домой. И лучше сделать это поскорее. Я достал отключенный на время родов телефон из кармана халата и включил его. Аппарат приветливо пиликнул, информируя меня о том, что пропущенных вызовов нет. Значит, в этот раз мой супруг разозлился очень сильно, а во всем виноват опять я и только я.

Номер службы такси вместо звонкого голоса диспетчера поприветствовал меня короткими гудками. Странно. Тяжело вздохнув и включив телефон на громкую связь, и автодозвон, я встал, сдавленно охнув и закусив губу от боли. Последние 24 часа выдались очень насыщенными, а поспать мне так и не удалось, и измученное тело требовало отдыха. Ну ничего, через двадцать минут я точно буду дома, отдыхать. Осталось продержаться совсем немного.

Сняв халат и натянув, под аккомпанемент коротких гудков телефона, свитер, который я так ненавидел и который так настойчиво каждый раз напяливал на меня Билл, я в очередной раз поморщился от сильной тянущей боли в спине. Кажется, в этот раз просто отдыхом не обойдется, срочно требуется либо таблетка обезболивающего, либо массаж.
Диспетчерская служба такси так и не осчастливила меня, поэтому, все еще надеясь дождаться ответа, я подошел закрыть перед выходом окно, за которым виднелась освещенная тусклым светом фонарей парковка для сотрудников центра. Такси сегодня никак не желало отвозить меня домой, все больше и больше раздражая короткими гудками. Мой взгляд словно магнитом притянуло к серебристому БМВ, подаренному мужем на третью годовщину нашей свадьбы. Безумно безопасная машина, но даже на ней мне в последнее время запрещалось ездить, поэтому она уже четвертый месяц стояла под окнами моего кабинета, прозябая в гордом одиночестве. А по номеру все никто никак не желал отвечать, словно специально намереваясь довести меня до белого каления, и внутри вспыхнуло привычное раздражение. Выругавшись, я отключил автодозвон, достал ключи от машины из ящика стола, подхватил куртку с сумкой и пошел на выход из центра, вежливо кивая и натянуто улыбаясь встречающимся по пути сонным сотрудникам, которым до конца ночной смены оставалось работать еще два часа. В конце концов, от одного раза ничего не случиться, да и если машина будет стоять в гараже у нас дома, мне будет намного спокойней.

Занимаясь самоубеждением, я, поплотнее закутал шарф на шее, попрощавшись с охранником на входе, и отдав распоряжение по поводу мужа Эндрю, вышел на морозный ночной воздух и направился к своей машине. Приветливо пискнула сигнализация, заставив радостно екнуть сердце. Сумка отправилась на пассажирское сидение, а сам я сел в свое любимое кресло, пытаясь поудобней устроить свою ноющую попу и немаленький живот. С нескрываемым наслаждением я сжал замерзшими пальцами гладкую ароматную кожу руля, а по позвоночнику прокатилась волна приятного чуть болезненного тепла. Я обожаю находиться за рулем и благодарю тот день, когда Билл силком запихнул меня на курсы по вождению. За эти месяцы я очень сильно соскучился и получал от езды просто нереальный кайф, если бы не одно «но»… болезненные, тянущие толчки изнутри, заставляющие со всей силы закусывать губу и высыпать мелкие бисеринки пота над губой, и на лбу. Дышать становилось все тяжелее, словно мгновенно погустевший воздух не желал проталкиваться в легкие. Дорога расплывалась перед глазами, а руки мелко дрожали. Если бы трасса не была пустой в столь ранний утренний час, я бы уже точно в кого-нибудь врезался. Вместе с очередной волной тягучей боли, накатил приступ слабости и дурноты. Собрав остатки сил в кулак, и закусив губу с такой силой, что по подбородку побежала теплая струйка крови, я припарковал машину у обочины и уткнулся лбом в прохладную поверхность руля, стараясь хотя бы чуть-чуть расслабиться. Но ничего не получалось, боль накатывала снова и снова, воздуха становилось все меньше.

Я дотянулся до сумки и дрожащими непослушными руками достал оттуда телефон, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от боли. Дисплей телефона никак не желал загораться, сообщая с надрывным писком о разряженной батарее. Набрав по памяти номер центра, я стал вслушиваться в долгие гудки, умоляя дежурного медбрата поскорее взять трубку.

Неожиданно боль отступила, принося долгожданное облегчение. Откинувшись на спинку сидения, я слушал гудки и мысленно просил телефон не отключаться. Раздавшееся после двенадцатого:

- Доброе утро. Медицинский центр имени Эсмарха приветствует вас, меня зовут Альберт Леман, чем могу вам помочь? - произнесенное бодрым звонким голосом, заставило меня вздрогнуть, а может быть, это произошло из-за снова начавшихся схваток.

- Здравствуйте, меня зовут Томас Каулитц, я нахожусь на 58 шоссе, на выезде из города, серебристая БМВ номер 163. Срочно требуется машина скорой помощи… - остаток фразы превратился в болезненный стон, потому что огненная волна, съедающая меня изнутри, разгоралась все сильнее, заставляя забыть не только слова, но и как дышать, и думать.

- Герр, герр, что с вами происходит?! - обеспокоенно разверещалась трубка.

- Кажется, у меня начались роды, - успел я выдохнуть перед тем, как разряженный телефон, протестующе пискнув, отключился.

Отбросив теперь уже бесполезный кусок пластика в сторону, я опустил сиденье и постарался поудобнее улечься на бок, закусив побелевшие костяшки пальцев. Боль накатывала все сильнее и сильнее, выбивая из глаз соленые дорожки, которые неконтролируемо бежали по щекам. Жадно глотая воздух, лежа на боку и отчаянно пытаясь расслабиться, я думал о том, что у меня никогда ничего не бывает нормально. И в этом виноват я сам, и только я сам. Билл меня точно убьет! Я бы сам себя убил за такое, если бы мог. Отчаянно зажмурившись и закусив уже не чувствующую боли занемевшую губу, я приготовился к долгому и мучительному ожиданию. Чертов телефон, если бы он не разрядился… Я прекрасно знал, что больше всяких скорых мне сейчас необходим только один человек и отчаянно молился богу, чтобы он подарил мне рождественское чудо чуть раньше, и вместо скорой, здесь оказался Билл.

Продолжение
Предыдущая часть