-Немо- все записи автора Название: Пациент №1
Автор: Бельчонок-Шуша
Персонажи: Билл/Том
Бета: Smile of Cheshire
Рейтинг: R
Жанр: Romance, Angst, MPREG
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи, мужская беременность и первый в моей жизни пассивный Том. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: давно меня каваит идея беременного Тома, только вот как-то не решалась я за нее взяться, а тут решила попробовать. Лето, море и смена обстановки вообще навеяли радужное настроение, поэтому рассказ будет очень легким и не грузящим. Поэтому как всегда предупреждаю, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубокого смысла и философских идей там искать не стоит.
Краткое содержание: молодой амбициозный врач решил сделать бросок на Нобелевскую премию. Что окажется важнее: человечность или профессионализм, любовь или честолюбие, любимая идея или любимый человек и ребенок?
Трейлер к фику



Глава 25


POV Bill

- Ну и что там? - раздраженно спрашиваю у начальника службы безопасности, который с сосредоточенным видом рассматривал окна особняка в элитном коттеджном поселке в пригороде, в котором, по данным службы навигации, находился Том и вокруг которого сейчас стояло такое количество полицейский машин и тел в форме, служащих для них наполнением. Такого даже в кино не увидишь, а если приплюсовать к этому нашу службу безопасности, пару машин скорой помощи, меня и наматывающую километраж вокруг моей машины Лекс, то получается просто ирреальное количество народа, который ничего не делает.

Почему? Этот вопрос я задавал уже и начальнику службы безопасности и полюбившемуся мне толстозадому офицеру полиции, чей ответ просто довел меня до белого каления, и если бы у меня было в руках что-то острое, то я точно пустил бы это в ход, хотя... в бардачке у меня лежал набор для маникюра, а там есть замечательные ножнички и щипчики, которых вполне хватит, чтобы отпилить ему яйца – пусть почувствует на своей шкуре то, что сейчас там, за светящимися окнами, в которых судорожно мелькают тени, вполне возможно творят с моим подопечным. И вместо того чтобы бросить все силы на то, чтобы спасти его толстый задик, они пытаются вести переговоры. Видите ли, так велит закон – еще одно достижение человеческой тупости, которое мешает нормальному существованию всех живых существ на земле. Вот и сейчас мы действовали положено закону, черт бы его побрал. Надо попытаться начать переговоры с похитителями, и если в течение часа они не пойдут на контакт, то только тогда полиция имеет право вторгнуться на частную территорию и никак иначе.

Но что-то в этом доме никто не желал идти на контакт, и все попытки полиции связаться с находящимися в доме не приносили никаких результатов. Возможно, там скрывались такие клинические идиоты, что не могли понять, что эти хриплые гавкающие звуки обращены именно к ним, хотя… идиотов хуже, чем полицейские, достаточно сложно найти. Я вообще не понимал смысла использования этого рупора, когда телефонный номер можно найти в любом справочнике и просто и ясно позвонить, без всяких там невнятных оров на всю округу и хрипов, но антураж этого требовал: взрослым дяденькам впервые в жизни дали поиграть в настоящих полицейских, вот они и ловили кайф от процесса, пока там внутри с моим подопечным творили непонятно что, а я еле сдерживал в себе желание схватиться за что-нибудь острое и приступить к процедуре кастрации, потому что меня уже пообещали взять под арест за оскорбление должностного лица при исполнении, кажется, именно так красиво называется то, что я обозвал их тупыми толстожопыми баранами.

- Еще три минуты, - ответил мне мужчина и потушил бычок сигареты о капот служебной машины. Так вот почему им так часто требуется покраска. Надо запомнить и вычесть из жалования, это все-таки собственность центра. Пока я размышлял, вокруг дома начало наблюдаться подобие шевеления, полицейские, опуская защитные маски и вытаскивая оружие, начали собираться в группу у ворот, к ним же подтягивались наши безопасники. - Не переживайте, мы вытащим его оттуда, - кивнул мне мужчина.

Я переживаю? Да нет, я не переживаю. Я просто в дикой ярости. Настолько сильной, что если ее перевести в какую-нибудь там тепловую энергию, то этого будет вполне достаточно, чтобы спалить этот самый дом.

- Вам лучше остаться тут, - продолжал вещать мужчина. Я ему только раздраженно кивнул, чтобы он наконец-то шел и присоединился к товарищам, а то мы тут простоим еще пару часов. У меня и так замерзли ноги, а подвергать себя еще большей опасности я не собирался. Да, мой подопечный там, да, его задик очень ценный, но своя пятая точка мне была все-таки дороже, да и вряд ли я чем-то пока смогу помочь, поэтому я просто поближе подошел к воротам и наблюдал, как грузные мужчины в черных костюмах выламывают дверь, и подумал, что если бы я был на месте похитителей, то все же сдался бы, ну или дверь сам открыл, потому что мне было бы ее жалко, да и вытоптанного газона, ковров… Да я бы вообще не опустился до такого идиотизма. Если бы я украл кого-нибудь, то точно не стал бы держать его дома.

Грохот, мат и топот оповестили меня о том, что полиция в доме. Теперь оставалось только ждать.

Я физически почувствовал тепло, исходящее от стоявшего рядом человека.

- Как ты думаешь, он жив? - тихо спросила подошедшая Лекс. Это первая вразумительная фраза, которую я услышал от нее за последний час.

- Вероятность маленькая, процентов двадцать. Если бы ко мне попал в руки такой экземпляр, то я бы обязательно вскрыл его живот и посмотрел, что там внутри, - равнодушно пожимаю плечами и думаю, что я прав: любой здравомыслящий человек поступил бы именно так, хотя… В умственных способностях похитителей я все же сомневался. Я бы, например, никогда бы не взял Марту в помощники, но я – это я, у меня все было бы идеально, как всегда, и я бы не допустил, чтобы меня нашли.

- Как ты можешь так стоять и говорить спокойно, Каулитц?! - сорвалась на крик девушка. Отлично, истерика у медсестры – что может быть лучше?

Я резко развернулся и схватил ее правой рукой за обмотанную тонким дизайнерским шарфом уже без лишнего жира шею.

- Заткнись и успокойся, - прошипел я, - тебе какое дело: живой он или сдохнет? Мы в любом случае закончим эксперимент, а ты получишь свою реабилитацию.

- Какая же ты сволочь, - выплюнула девушка, пытаясь отодрать мою руку от своей шеи, а я подумал, что синяками я ее точно наградил. У нее всегда была чувствительная кожа, особенно на шее.

- Когда ты убивала ту девушку, ты тоже так психовала? - иронично вскидываю бровь и убираю руку.

- Я не убивала ее! - щеку обожгло чем-то горячим. Надо же, столько лет прошло, а удар у нее все такой же слабенький – только кожа покраснеет. Я хотел было ее расспросить поподробнее, что она имела ввиду, но мое внимание привлекла возня в дверном проеме дома, и взгляды всех оставшихся на улице, которые до этого времени были прикованы к нам с Лекс, но что поделаешь – любят люди разборки, особенно чужие. Так вот, теперь все взгляды были прикованы к дверному проему. Двое полицейских буквально волокли что-то усиленно сопротивляющееся и исторгающее на свет божий омерзительные звуки, которые я узнал бы в любом конце мира. Почему-то я не был удивлен, что это что-то при ближайшем рассмотрении оказалось моей сестрой – растрепанной, взъерошенной, с разбитой губой.

- Ты! - хрипло выдохнула она, когда мы поравнялись, а я только удовлетворенно улыбнулся и кивнул. Мои догадки подтвердились, да и давняя мечта сбылась: увидеть эту шлюху за решеткой, где ей самое место. Отмазывать я ее не собирался, родители же побрезгуют связываться с полицией. Больше вытаскивать ее некому, а самой ей не хватит мозгов, чтобы выпутаться из всего этого.

Я с мстительным удовольствием наблюдал, как ее скручивают и запихивают в машину. Увидев тех, кого выводили, вытаскивали и выволакивали из здания следующими, я только подтвердил свою теорию: ошарашенный Дирк Гессель с очаровательным фингалом под правым глазом, растерянная Беата в полупрозрачном пеньюаре, которую, наверное, только выдернули из постели, она пыталась что-то сказать, но я не собирался ей отвечать, Марта – вот ей я не мог не сказать пару слов:

- Твои дети уже у меня, мы наблюдаем за тем, как влияет на человеческие почки бубонная чума, а они оказались прекрасным материалом для исследований, - я даже подошел поближе, пока на женщину в белом халате, заляпанном чем-то неприятным, одевали наручники. - Ты зря ввязалась в это, меня не обыграешь, - я улыбнулся, глядя на ее перекошенное то ли ненавистью, то ли ужасом лицо. И порадовался только что придуманной лжи. Может, ее сердце не выдержит и она сдохнет прямо тут от инфаркта? Хотя… этого было бы слишком мало для нее.

Была еще пара мужиков в белых медицинских костюмах, пара медсестер, простые пешки, которые не были мне знакомы даже в лицо, да я и не стремился – я ждал. Ждал того, кто сделал все это. Я хотел увидеть его намного сильнее, чем своего подопечного. И наконец его вынесли. На носилках. Пока его несли к нам, я даже подумал, что эта сволочь при задержании выторговала себе лучшие условия, но аккуратная дырочка во лбу пресекла эти мысли. Я стоял и смотрел на него, такого бледного, старого, лежащего на этих носилках и чувствовал... Что я чувствовал? Да ничего. Пустоту. Я столько лет мечтал, что отомщу ему, и какой это будет сладкий миг, а теперь смотрел на труп этого старика и думал, что мне ничего этого не надо было. Столько лет я холил и лелеял в себе мечту о том, что мне было не надо. Ни удовлетворения, ни радости, ни злости. Ни-че-го. Я равнодушно наблюдал, как его тело – тело моего персонального призрака – упаковывают в черный мешок, а грузный полицейский пишет в протоколе, что Карстен Гессель был убит в ходе задержания, так как оказывал сопротивление.

- Там целый морг в подвале, Листинга даже стошнило. Сейчас будем выносить, - отвлекла меня от разглядывания черной поверхности мешка фраза проходящих мимо полицейских и вцепившиеся в район моего локтя пальцы Лекс.

- Нет-нет-нет, - тихонько шептала себе под нос девушка, а я подумал, что снова не ошибся: Гессель никогда не страдал приступами кретинизма. Я подумал, что больше здесь мне делать нечего, зияющая внутри пустота заставляла постоянно ежиться, ноги промерзли насквозь в дорогих дизайнерских, но не предназначенных для долгого нахождения на холоде сапогах. Поэтому лучше всего поехать домой, принять горячую ванну, выпить чаю и лечь спать. Завтра будет трудный день, придется набирать новую партию подопечных, разбираться с полицией… Но что-то не давало мне сдвинуться с места, и я так и стоял, ни о чем не думая, просто подмечая какие-то детали, например, что Лекс так и не полюбила перчатки, что у стоящего чуть впереди полицейского под форменными брюками одеты семейные трусы, а у его соседа рубашка не до конца заправлена в брюки, а в соседних домах все больше и больше окон вспыхивают светом.

Его вынесли пятым и так же равнодушно бросили на уже утоптанный тысячами ног снег, как и всех предыдущих. Громко всхлипнула стоящая рядом Лекс, а я жадно всматривался в, наверное, уже окоченевшее лицо, эту его ужасную прическу, но что-то зацепило мое внимание. Я перевел взгляд на лежащий рядом с ним труп и понял, что в отличие от всех остальных он был одет. В безразмерную больничную распашонку, но одет. А что если?.. Догадка вспыхнула неожиданно. Не обращая на суетящихся вокруг полицейских и вцепившуюся в меня Лекс, которую я потащил за собой, я бросился к нему, чувствуя, как снег обжигает колени холодом даже через плотную ткань джинсов.

- Зеркало, - я судорожно рылся в сумке. - Ты чего стоишь? - рявкаю на стоящую в ступоре Лекс. - Проверяй пульс.

Пока девушка, всхлипывая, опускалась на колени под снисходительными взглядами полицейских, я проклинал закон подлости, который подсовывал мне под руку все, кроме зеркала. Наконец-то в моих пальцах оказалась пудреница. К черту, что она стоит почти целое состояние! Я быстрым движением отломал зеркало, откинул оставшуюся ненужную часть и поднес к губам мальчишки. Ну же, давай… Пока Лекс замерзшими пальцами пыталась нащупать у него на шее пульс, а стоящее вокруг полицейские наблюдали за бесплатным шоу (еще бы, чокнутый врач не смог отличить труп от живого человека), зеркало чуть запотело, а изумленно прошептавшая Лекс:

- Пульс есть, слабый, прерывистый, - вызвала гробовую тишину.

- Врачей со скорой живо сюда, - мой голос был слишком громким в этой тишине, и тут же нас захлестнул шум и суета. Кто-то куда-то бегал, что-то говорил, истерически смеялся, кроме нас с Лекс – она без слов поняла, что нужно сейчас делать. Она помогла мне уложить мальчишку ровно, и, пока я делал закрытый массаж сердца с частотой 80 раз в минуту, она делала ему искусственное дыхание. Через две минуты нас оттеснили врачи со скорой.

- Эпинефрин, - я протянул ладонь и в нее тут же лег шприц. Это должно было помочь сейчас.

Через пару минут пульс мальчишки стал учащаться, и его переложили на носилки и понес ли в машину, чтобы подключить к системе жизнеобеспечения. Мы не знали, что с ним произошло, поэтому лучше было перестраховаться.

- Я еду с ним, попросишь охрану отогнать машину на стоянку центра, - я бросил ключи ошалевшей Лекс и залез в машину скорой следом за мальчишкой и другими врачами. По дороге в клинику нужно будет взять все анализы, чтобы составить точную картину произошедшего, хотя повязка на животе говорила все за себя, и я прекрасно знал, что под ней увижу. Но почему-то сейчас меня намного сильнее волновало состояние мальчишки, а не плода, пусть его Гессель хоть вырезал к чертовой матери, лишь бы это блохастое создание продолжало бороться за свою жизнь.

- Пульс падает, - с беспокойством сказал сидящий рядом со мной коллега. - Делаем дефибрилляцию? - он вопросительно посмотрел на меня, а я только утвердительно кивнул.

Ну уж нет, Томас Шрейнер, просто так ты от меня не отделаешься. Я заставлю твое сердце биться, даже если ты сам против.

Продолжение
Предыдущая часть