Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Пациент №1
Автор: Бельчонок-Шуша
Персонажи: Билл/Том
Бета: Smile of Cheshire
Рейтинг: R
Жанр: Romance, Angst, MPREG
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: в процессе
Предупреждения: однополые отношение, розовые сопли, жуткая неоригинальность идеи, мужская беременность и первый в моей жизни пассивный Том. Ага.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: давно меня каваит идея беременного Тома, только вот как-то не решалась я за нее взяться, а тут решила попробовать. Лето, море и смена обстановки вообще навеяли радужное настроение, поэтому рассказ будет очень легким и не грузящим. Поэтому как всегда предупреждаю, что данный текст несет только РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ функцию и глубокого смысла и философских идей там искать не стоит.
Краткое содержание: молодой амбициозный врач решил сделать бросок на Нобелевскую премию. Что окажется важнее: человечность или профессионализм, любовь или честолюбие, любимая идея или любимый человек и ребенок?
Трейлер к фику

Глава 13
3 недели
POV Bill

Экран сверхчувствительного аппарата УЗИ подтвердил то, что показали утром анализы, вызывая у меня ликование и восторг. Свершилось! Свершилось! Внутри все просто звенело от радости и какого-то странного перевозбуждения.

- Можешь садиться и вытираться, - убираю датчик от живота мальчишки на место, стараясь не обращать внимания на его кислую мину, преследовавшую меня две недели с тех самых пор, как я… А что я? Спас ему жизнь. Ну да, это была не самая приятная процедура, но, по-моему, лучше потерпеть немного боли, чем умереть, поэтому я игнорировал его кислую мину и полное нежелание идти на контакт, хотя на вопросы он отвечал, но как-то безжизненно, что ли, словно ему было все равно. Ну а если ему плевать, то мне и подавно.

Но только не сегодня. Желание поделиться радостной вестью буквально перло из меня, поэтому я, не выдержав, повернулся к нему лицом, вынужденный наблюдать за картиной оттирания геля со смуглой кожи живота, под которой...

- Сутки назад произошло оплодотворение, - я просто не мог сдерживать себя. Мой первый беременный мальчик готов, это такое событие, что просто…

Мальчишка на пару секунд оторвался от своего занятия, бросил на меня ничего не выражающий взгляд и снова перевел его на живот.

- А я думал, уже... - тихий голос вызвал во мне внутреннее ликование. Вообще у меня было странное состояние, как после легких наркотиков, которыми мы баловались в студенческие годы на вечеринках.

- Ну, фактически да, но настоящее оплодотворение происходит на третьей неделе беременности. Сейчас эмбрион представляет собой скопление клеток, размером около 0,15 миллиметра, оно движется к матке по трубам, постоянно увеличиваясь. Я рассчитал, что уже завтра утром произойдет внедрение плодного яйца, то есть будущего зародыша, в стенку матки, - на меня поднялись снова совершенно невыразительные глаза. Черт, как ему может быть неинтересно, ведь внутри у него сейчас происходят такие процессы? Я едва сдержал злость, мгновенно сменившую ликование. Он должен, просто обязан восхищаться тем, что происходит внутри него, а вместо этого... Ну и черт с ним, меньше будет знать – меньше разболтает.

С едва скрываемым раздражением я встал.

- Сегодня тебя переведут из бокса в твою палату, срок наказания истек, поэтому компьютер тебе вернут, прогулки и тренировки возобновляются. На тренировку к тебе сегодня приду я, потому что нам придется рассчитать новые нагрузки, учитывая твое положение, - я замолчал, прикидывая, не забыл ли чего сказать. Нет, ничего не забыл.

Надо попросить ждущую в коридоре Лекс, чтобы она проводила мальчика в палату и зашла ко мне. Ну хоть кто-то должен оценить результаты, которых я добился.

- До вечера, - бросаю и выхожу, едва сдерживая желание громыхнуть дверью от злости, но это не в моих правилах, поэтому я спокойно прикрыл ее и подошел к сидящей на стуле Лекс.

- В нормальную палату его, потом зайдешь ко мне, - мои эмоции всегда очень быстро улетучивались, заменяясь спокойной деловитостью, и это мне тоже нравилось в себе.

- Герр Каулитц… - начала было Лекс, но я резко оборвал ее:

- Все потом, - и быстрым шагом пошел к себе в кабинет.

Сегодня будет насыщенный день. Меня ждала одна операция по удалению жировой бляшки на сердце. Ничего интересного, просто у старого жирного инвестора возникло странное желание: он хотел, чтобы его оперировал именно я. Ошибиться, что ли, на пару сантиметров, чтобы у других отбить желание? Затем мне предстоит выступать на Совете попечителей и биться с ними за очередную сумму денег. Старые денежные мешки совершенно не понимают, что и когда нужно центру, и все время пытаются вмешиваться в наши дела, но ничего, сегодня я им объясню. А потом еще тренировка с мальчишкой, запланированная поездка в очаровательный особнячок с очаровательными девушками, где я планировал провести пару полезных для тела часов, и пробежка в парке. Ничего, герр Каулитц, чем больше событий в вашей жизни, тем она должна быть интереснее, – приободрил я сам себя, входя в приемную.

- Герр Каулитц… - секретарша пулей подскочила на месте, как только я вошел.

- Чай и копии документов, которые я тебя попросил подготовить, - бросаю ей и иду к себе в кабинет, пора бы ей уже самой догадываться, что надо сделать, я бы давно уже сменил секретаря, но мысль о том, что следующий может оказаться еще хуже этой, останавливала меня.

- Герр Каулитц, - я уже протянул руку, чтобы открыть дверь, - там ваша сестра приехала.

Вот это новость. Я сначала не поверил своим ушам и даже переспросил:

- Моя сестра? - словно надеялся, что она скажет, что оговорилась, и я ее со спокойной совестью уволю.

- Да, фройляйн Каулитц, - кивком подтвердила девушка, сжимаясь под моим взглядом.

Что за?..

- И где же она? - цежу сквозь зубы.

- Я проводила ее в ваш кабинет и принесла кофе, - быстро начала тараторить секретарша, а я подумал, влетая на полной скорости в кабинет, что уволю ее, что точно ее уволю сегодня же, потому что сестра, с таким упоением рывшаяся у меня на столе в бумагах, явно не могла привести меня в хорошее расположение духа.

- С каких пор тебя интересуют результаты анализов моих пациентов? - я, не скрывая удовольствия и злорадства, наблюдал, как она вздрогнула при звуке моего голоса и молниеносно выпрямилась.

- С каких пор сестра не может поинтересоваться делами брата? - быстро взяв себя в руки и сладко улыбнувшись, пропела она и вовсе не изящно плюхнула свои целлюлитные бедра, обтянутые короткими белыми шортиками, на дорогую кожу моего кресла для посетителей.

- Дай подумать, - картинно задумываюсь, - может, с самого рождения? Или с того момента, как брат стал богатым и успешным, а сестра превратилась в шлюху и приживалку? - я с искренним удовольствием наблюдал, как перекашивается ее лицо.

С детства обожал доводить ее. Она так глупо выглядит, когда злится, у нее рот и глаза становятся почти квадратными. Я уже в пять лет выучил выражение этого лица, и когда я рвал или сжигал тайком ее тетрадки и отдавал найденные дневники с двойками родителям и наблюдал эту перекошенную морду, то получал просто несравненное удовольствие. Дальше больше – я сдавал ее постоянно: с кем она целовалась, что она курит, прогуливает физкультуру, спит со всей футбольной командой и подделывает оценки. Конечно, стучать нехорошо, но я же так любил свою сестричку и заботился о ней. Отец и мать всегда поощряли мою «заботу», считая, что это учит нас заботиться друг о друге. Ну да, ну да, особенно мне нравились материальные поощрения. Сестре они бы тоже нравились, но она была слишком тупа, чтобы меня подставить. У нее ни разу ничего не получилось, и в глазах родителей я так и остался самым идеальным ребенком.

- Козел, - соскочила с места она. Надо же, какими мы культурными к тридцати годам стали, даже матом перестали ругаться.

- Это все, ради чего ты притащила свою изувеченную целлюлитом задницу ко мне в клинику? Ах да, чтобы еще опозорить меня, - это при родных я вел себя с ней вежливо, а сейчас, когда вокруг никого не было, почему бы не поиздеваться вволю? Так забавно наблюдать, как ее неровно подведенные глаза медленно вылезают из орбит, а криво намазюканный яркой помадой рот беспомощно открывается и закрывается. - Или твой очередной сутенер не выплатил тебе зарплату, а у родителей просить денег стыдно? А, успешный фотограф? Или, может, ты наконец-то поймала сифилис и приползла ко мне на коленях молить о том, чтобы я нашел лекарство? - продолжал глумиться я, а она, зло сверкнув глазами, подхватила свою сумку и пошла на выход, больно толкнув меня локтем в бок. Но я не мог остановиться: - Иди-иди, и больше не вздумай позорить меня, шлюха, еще и называться моей сестрой. А ты, - бросил я ошалевшей от этой сцены секретарше, – еще раз пустишь ко мне эту мошенницу и... девушку легкого поведения, и я тебя уволю. У меня нет сестры, пора бы знать. Кстати, где мой чай?

Сестры уже и след простыл, а секретарша, глупо закивав, выскочила из-за стола и помчалась ставить чайник. Я вернулся в кабинет и со вздохом облегчения опустился в кресло, позволив себе задуматься, что же могло привести ее сюда. Первый раз в жизни. Она приехала в место, где я находился, по своей воле. Это было что-то экстраординарное. Взгляд упал на папки, в которых она рылась: простые карточки пациентов, которых я оперировал на прошлой неделе. Ничего для нее интересного. Взгляд автоматически переместился на противоположный конец стола, где лежала толстая папка с документами на моего подопечного, и внутри зародилось нехорошее предчувствие. Да нет, мою сестру кроме богатых мужиков и возможностей пластической хирургии (которая в ее случае была бессильна) ничто не интересовала, а пришла она… чтобы сделать мне гадость, но у нее, как всегда, не получилось. Но документы моего подопечного все-таки лучше убирать в сейф. И где эта медлительная жертва неудачного зачатия с моим чаем?

Я со вздохом откинул гудящую голову на спинку кресла. Слишком много событий и эмоций для одного утра. Как там было написано в книге? «Если на вас навалилось слишком многое, очистите разум от лишних эмоций. Они губительны для вашего успеха». Очистить разум от эмоций. Десять вдохов, и в голове воцарилась кристальная чистота. Так и должно быть. Все правильно. Улыбнувшись, я убрал распечатки сегодняшнего УЗИ и результаты анализов в папку, а ее – в небольшой вмонтированный в стену сейф, до этого момента пустовавший, под паролем из десяти цифр, не связанных ни с чем. В сейфе документы будут сохраннее, и меньше любопытных носов сунется туда, куда соваться им не надо.

Где же мой чай? Уже три минуты прошло…
***




- Герр Каулитц, вы понимаете, какие траты повлечет за собой воплощение в реальную жизнь вашего проекта? - откашлялся пожилой мужчина во главе круглого стола для совещаний в конференц-зале. В целом в нем собрались двенадцать толстомордых упрямых стариканов с не менее толстыми кошельками, которых мне предстояло убедить в том, что пора устанавливать систему наблюдения за ценными подопечными. Вживить чипы - дело маленькое, для этого еще требовалась куча дорогого оборудования, но, на мой взгляд, оно того стоило.

- Да, - киваю, бросая на него взгляд, - но вы представляете, какие суммы вы потеряете, если произойдет утечка информации о проектах? А если кто-нибудь из подопечных сбежит или, о ужас, - картинно закатываю глаза, - его украдут?

- Не настолько уж ценны ваши подопечные, - буркнул сидящий слева от меня мужчина.

- Да? - поворачиваюсь к нему и наигранно вскидываю брови, заставляя этого вроде бы успешного и самодостаточного человека сжаться под моим взглядом. Ха, жалкие торгаши, которые сумели заработать немного денег и выкарабкаться выше. Сколько бы они ни пытались и из шкуры вон не лезли, истинного аристократизма не купишь. Даже обзывая свою сестру шлюхой, я выглядел намного солиднее и аристократичнее, чем все они, сидящие в этом вопиюще-шикарном зале на совещании, в костюмах от брендовых марок. На фоне истинного аристократа вроде меня они были никем и ничем. Именно поэтому у моих проектов всегда были самые большие бюджеты, а все мои просьбы исполнялись. Эти люди просто боялись меня, а я в такие минуты думал, что частная школа, уроки стрельбы из лука и верховый езды, вольная борьба, фортепиано и класс в художественной мастерской, еженедельные посещения выставок и театров – все это было не зря. Не зря в нас с такой силой вбивали родители культуру, невзирая на наши желания. - На данный момент мы работаем над проектом, который может принести вам, лично вам, - я выдержал паузу, посмотрев на каждого из этих денежных мешков пристально, глаза в глаза, - миллионную прибыль. Если вы его не упустите, тогда ваши деньги получат другие, - выдохнув, я опустился на свое место. Я сказал именно те слова, которые нужно, и теперь эти жадные скряги просто не смогут мне отказать.

- Я слышал, - снова влез тот сидящий слева мужчина с жидкой седой бороденкой (даже моя щетина придавала больше солидности, чем этот седой спутанный клок волос), - что у вас сейчас какие-то проблемы с проектом? Отстранили одного из руководителей за халатность.

Чертовы торгаши, все-то они знают. Вернее, чертова жертва собственной самоуверенности – Шульберг, который каким-то просто невероятным образом сумел перепутать дозировку лекарств и сами лекарства, в результате чего вместо очищающих средств его подопечного каждый день накачивали витаминами, а почти все остаточные материалы после облучения так и оставались в организме. Вот и причина смерти, вот причина того, что у Томаса Шрейнера ничего обнаружено не было.

- Во-первых, - пришлось снова вставать, но это был очень верный прием: так они чувствовали себя еще намного ниже меня, - руководитель у проекта один. И это я, Вильгельм Каулитц – для тех, кто забыл мое имя. Во-вторых, проект продвигается в том режиме, в котором и был. А мой коллега, Штефан Шульберг, был отстранен за халатность от проекта и лишен лицензии на две недели. Вполне рядовой случай, но это неудивительно с такой-то халатностью среди рабочего персонала, которая в последнее время царит в клинике.

Я еще много и долго говорил, почти два часа, отвечая на вопросы и конкретные выпады, уклоняясь, угрожая, не говоря ни слова лишнего, но в конце концов они подписали нужные мне документы, и уже через пару недель в центре появится система контроля за перемещениями подопечных. Это было просто великолепно, по-другому просто и быть не могло. Мне эти жалкие мещане отказать не могли.
***




- Отлично, - я внес последние показатели в таблицу и остановил беговую дорожку. - Иди сюда, помогу снять датчики, - я подождал, пока мальчишка с голым торсом, обмотанный почти десятком проводков, подошел ко мне. Вот уже час я гонял его по полной, пытаясь понять, как нужно уменьшить нагрузки, чтобы они оставались по-прежнему эффективными.

Снимая датчики, я заметил, что он немного дрожит.

- Что случилось? Тебя морозит? - немедленно кладу ладонь на прохладный лоб. Странно, температуры нет.

- Просто замерз, - выдыхает он.

- Сейчас, - снимаю с него последние датчики. - Можешь идти в душ, переодеваться и к себе, - я аккуратно складывал проводки, чтобы потом их забрал кто-нибудь из персонала. - Об изменении нагрузок я сообщу тебе завтра утром.

Собрав документы, я пошел на выход.

Этот день меня чертовски утомил, и последний час я даже радовался неразговорчивости подопечного, потому что сил у меня не было абсолютно. Похоже, поездку в бордель и пробежку придется отменить, потому что тело требовало не столько секса и спорта, сколько гидромассажа и ортопедического матраса.

- Герр Каулитц, - тихий голос за спиной заставляет остановиться и обернуться, - а что такое плодное яйцо и куда оно будет внедряться? - на лице мальчишки играла улыбка, а в глазах светился интерес. Ну неужели мы заинтересовались?

- Думаю, тебе не обязательно об этом знать. До завтра, - мстительно улыбнувшись двери, выхожу. У меня тоже может быть плохое настроение. Ничего, в библиотеке есть медицинская энциклопедия, и если мальчишка такой книгоман, то возьмет и почитает, ну или я соизволю ему завтра рассказать, если соизволю.

Из мыслей меня вырвал звонок телефона. Мама. Лицо на автомате перекосилось, но трубку я взял.

- Да, - стараюсь сделать так, чтобы голос звучал максимально усталым. Не хватало мне еще отбиваться от ее предложений посетить родительский дом.

- Здравствуй, Вильгельм, - пропел женский голос. - Как у тебя дела?

- Все хорошо, устал очень, работы много, - лаконичность и ясность, прекрасно дающие понять, что наносить визит родителям я не намерен.

- Тебя Энн пригласила на свою помолвку?

- Помолвку? - вырвалось у меня прежде, чем я понял, что спросила мама.

Помолвка? Так вот зачем Энн приходила ко мне. Но все равно это не аргумент, ведь она просто могла позвонить или послать приглашение по почте, слишком велика честь для меня - личный визит.

- Да, через три недели. Избранник Энн представит ее всем, как свою будущую жену… - щебетала счастливая мать, которая уже не надеялась сбагрить эту старую шлюху замуж, но надо же, нашелся придурок или умственно отсталый, которого она закрутила настолько, что он сделает ей предложение. Интересно, кто он? Хотя… для меня лично это не имело никакого значения. Есть она, нет ее, замужем она или нет – все равно.
POV Tom

Сволочь! – мысленно ругался я про себя, наворачивая круги по палате. Кого так обозвать, я пока не определился. Возможно, даже себя, потому что правда вел себя последние недели не очень хорошо и просто глупо, ведь я знал, что все, что он со мной сделал, всего лишь вынужденная мера – мне Лекс рассказала, а я... я просто ничего не мог поделать с чувством вселенской обиды в себе. Хотелось заорать герру Каулитцу прямо в лицом, что вот он я, живой, и я тоже чувствую, мне тоже может быть больно, что я понимаю человеческие слова и мне можно все объяснить, а не обращаться со мной как с… с... я даже не знаю, с кем.

Я совершенно запутался. Кто прав, кто виноват… Но мне, черт возьми, было очень интересно, что происходит внутри меня, настолько, что я решился переступить через себя.

Пара шагов, и я оказываюсь в ванной, где есть зеркало, в которое можно посмотреть на себя до пояса. Включаю свет и, задирая на ходу футболку, поворачиваюсь перед зеркалом боком. Ничего почти не видно, только живот чуть выступает, словно я немного переел. Пальцы руки касаются теплой кожи, на которой даже не осталось следов от шрамов, настолько хорошо за мной ухаживали. А ведь там кто-то теперь есть… даже страшно представить, но есть, наверное, точно, если Герр Каулитц сказал. Он был хоть и палачом и сволочью, которая получала нескрываемое удовольствие, издеваясь надо мной, но не лжецом. Я верил ему, абсолютно. Вспомнив странную реакцию, которую вызвали прикосновения его чуть прохладных пальцев к моей коже, я снова покрылся мурашками. Черт-те что! Выругавшись под нос, я опустил футболку слишком резким движением, и пулей вылетел из ванной. Это ничего такого, это просто мое тело так странно реагирует на происходящие в нем изменения, а не на герра Каулитца. Ведь так просто не бывает? Да?
Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть