Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Паутина черной вдовы.
Автор: Tory Whisper
Бета: Алёнушка
Персонажи: Bill/НМП Tom/НЖП Tom/Bill
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, Angst, AU, POV, BDSM
Категория: Slash
Размер: Миди/Макси
Статус: В процессе
Самарии: Память - эфемерная субстанция, которую так легко разрушить. А что если память скрывает нечто опасное, способное превратить человека в монстра. Сможет ли любовь излечить раненую душу?
Примечание: оригинальные персонажи.
Предупреждения: насилие, жестокость, убийства, маты и прочие прелести.
Дисклеймер: Все персонажи, кроме оригинальных, принадлежат сами себе. Все права у продюсеров. Прошу прощения за использование образов.
От автора: На самом деле это очень необычный для меня жанр. Поэтому я слегка нервничаю от того, что даже не знаю, что ждать от своей фантазии. Нет, я очень нервничаю, потому что не знаю, что из этого всего получится. Это так, как если бы Роулинг вдруг начала писать в стиле Кинга.
Скелет этого фанфа появился давно, под названием "Ради любви". И вот только сейчас я решилась на развитие этого сюжета. Так что с нетерпением жду комментариев и конструктивной критики от вас, дорогие читатели.
Размещение: с разрешения автора

POV Tom

- С возвращением, Трюмпер! - улыбаюсь, постукивая пальцами по рулю своей Ауди. Снова в академии. Опять прогуливать пары, оттягиваться на вечеринках и секс, много горячего секса со сладкими мальчиками и девочками. Полный кайф. Открываю дверь машины и выхожу на стоянку. В мою сторону сразу же устремляются десятки пар глаз. О да, я - красавчик, и вы все это видите. Завидуйте, бля. Медленно, вальяжной походкой, иду в сторону центрального входа, попутно кидая откровенные взгляды на тех, кого в перспективе вижу в своей постели. Они в ответ только глупо улыбаются. Тупые дырки для траха! Амебы, к сожалению, говорящие.
Толкаю входную дверь, попадая в прохладный холл.
- Трюмпер! - мне на встречу топает Ганс, мой кореш. - Ты стал еще слаще.
- Ща по голове схлопочешь, - пожимаем друг другу руки, улыбаясь. Оба понимаем, что это всего лишь шутки. Мы никогда не трахались, потому как Ганс, как и я, любит быть всегда сверху. Мы никогда никого не делили, потому что, подозреваю, такие твари, как мы, просто не умеют любить. В общем, мы хорошие друзья, пусть и не лучшие.
- Сколько там у нас до пары? - пасовать первый же день – это слишком большая наглость. Надо хоть на глаза преподам показаться. Они и так меня недолюбливают с того самого момента, как два года назад я перевелся в этот колледж.
- Три минуты, - Ганс пожимает плечами. - Можем не спешить.
- Пойдем, все равно больше нихрена не успеем, - махнув рукой, отправляюсь в сторону аудитории.
- Трюмпер, мы сегодня валим на вечеринку в честь начала учебного года? - Ганс внимательно на меня смотрит. Зачем он спрашивает? Ведь знает, что я не пропущу эту тусовку. Не в моих правилах сидеть дома, когда народ гуляет.
- Конечно, пойду, - хмыкаю, толкая его в плечо. До аудитории оставалось метров десять, когда Ганс резко остановился.
- Друг, что случилось? - я внимательно пригляделся к его лицу. Парень выглядел реально испуганным.
- Этого не может быть, - прошептал Ганс, уставившись в одну точку. Проследив за его взглядом, я увидел совершенно незнакомого человека. Парня рядом с ним я знаю, он с моего курса, Густав. На год старше, брал академотпуск. Кажется по уходу за больным другом. Возможно андрогинный брюнет, на которого так уставился Ганс, и есть тот самый друг.
- Ганс, ты что, призрака увидел? - в ответ друг утвердительно покачал головой.
- Он умер, - кошмар, я и не знал, что у человека могут быть настолько шальные глаза. - Он должен был остаться там.
- Так, Ганс, ты явно не в себе, - я помахал ладонью у него перед глазами. Взгляд друга стал более осмысленным.
- Том, мне надо домой, срочно, - Ганс явно в панике.
- Ты уверен, что сможешь нормально доехать? - вроде как его немного попустило.
- Да, все в порядке, - как ошпаренный, Ганс развернулся и побежал на выход. Лишь бы ничего не случилось по дороге.
Ладно, надо пойти познакомиться с тем, кого так испугался мой обычно крайне смелый друг.
Подхожу к галдящей компании, стоящей у двери нужной мне аудитории.
- Томас, - Лоли помахала мне рукой в знак приветствия. - А куда ты дел Ганса? У нас для него такая новость! Билл вернулся! Ведь Ганс за ним так ухлестывал на первом курсе, - ее явно забавляла эта информация. - Но потом эта беда…
Значит, что-то лучилось с этим самым Биллом… Ладно, надо проверить его реакцию.
- Странно, что-то Ганс не очень обрадовался, увидев его живым.
Густав почему-то побледнел и скрипнул зубами.
- Нам пора, сейчас пара начнется, - да, не умеет он разряжать остановку.

***
Захожу на перемене в туалет. Наш новоприбывший стоит, облокотившись о стенку и медленно, наслаждаясь каждой затяжкой, курит. Достаю свои, и тоже закуриваю, вдыхая никотиновый сизый дым.
- А что с тобой случилось? - смотрю на него, слегка прищурив глаза.
- Два года назад меня нашли зарытым в лесу. Множественные травмы, поврежденный позвоночник, и много другой херни, - он скривился и еще раз затянулся.
- Ты так спокойно об этом говоришь, - внимательно смотрю ему в глаза. Какой же он красивый.
- Это, наверное, потому что я не помню, что со мной произошло, - пожимает плечами, продолжая курить.
- У тебя красивые глаза, - делаю шаг к нему. - За такие глаза можно душу дьяволу продать.
- Дать стандартный договор? У меня всегда припасен, - улыбается, выкидывая сигарету в унитаз.
Только улыбаюсь в ответ. Дерзкий, красивый и, наверняка, безумно сладкий. Черт, начинаю возбуждаться.
- У меня есть парень, - бросает он с порога, и, с улыбкой подмигнув, ушел прочь.
Выкидываю окурок в унитаз. Хочу! Надо поговорить с Гансом. Достаю мобильный и набираю давно знакомый номер друга. Холодный голос в трубке сообщает, что абонент не может принять мой звонок. Странно, Ганс никогда не выключает мобильный. Дело дрянь, надо съездить к нему домой.

***
Подъезжаю к дому Ганса. Он ведь собирался ехать домой, значит, я смогу его здесь найти. Если нет, то это жопа – все бары Берлина мне и за неделю не объездить.
Прохожу по аккуратной дорожке от калитки до крыльца. Гравий приятно шуршит под подошвами кроссовок. Несколькими шагами преодолеваю три ступеньки и нажимаю на звонок входной двери. Почему-то внутри все замирает, будто сейчас должно случиться что-то плохое. Дверь открывается секунд через тридцать. На пороге мама Ганса. Улыбается, значит, все в порядке.
- Здравствуйте, фрау Шульц, - улыбаюсь, а внутри все сжимается от смутного предчувствия. - А Ганс дома?
- Да, Томми, проходи, - женщина отступает на шаг, пропуская меня в дом. - Он в своей комнате. Вернулся из колледжа какой-то странный и пошел к себе в комнату. Ты проходи.
- Спасибо, - иду к лестнице на второй этаж, где находится комната Ганса. Фрау Шульц остается в гостиной дома, где тихо что-то вещают по телевизору. Поднявшись, поворачиваю направо. Стою перед дверью комнаты Ганса и не решаюсь войти. Страх своими холодными липкими лапками сжимает внутренности. Толкаю дверь и застываю на пороге с открытым ртом. Тело Ганса спокойно болтается на веревке, которая завязана на потолочной лампе. Посиневшее лицо искажено мукой. А на груди у него большая табличка на нитке, перекинутая через шею, как у попрошаек в метро. Только надпись… "ПРОСТИ, БИЛЛ"…

***
В туалете столбом стоит дым. Пришлось сегодня прийти в колледж, хотя завтра похороны Ганса. Мне плохо, и я просто не могу сидеть на парах, и дома сидеть не могу. Не могу спать и есть. Перед глазами все время лицо мертвого друга, а в ушах звенит крик его матери, прибежавшей на шум. Кажется, я тоже кричал, но я этого не помню.
Дверь туалета открывается и в помещение, отмахиваясь руками от дыма, входит Билл. За что Ганс просил у него прощения? Что он мог сделать этому божественному существу?
- Прости, что нарушил твое уединение, - опускает глаза. Я понимаю, что ему все равно. Посторонним всегда безразлична чужая смерть, пусть даже они искренне пытаются соболезновать. Единственное, что действительно волнует живых это то, что они могут быть следующими.
- Ничего страшного, - возможно именно он действительно сочувствует, ведь он был в объятиях смерти. - Билл, а умирать страшно?
Молча садится на подоконник, и, сгибая одну ногу, опирается на колено подбородком. Невольно любуюсь его грацией, длинными ногами в узких джинсах и худыми жилистыми руками, которые не скрывает ткань футболки. Его не уродуют даже шрамы, хотя один из них бледным полукругом огибает шею. Даже нанесенный ровным слоем тональный крем не в силах закрыть его полностью.
- Умирать не страшно, - он смотрит в одну точку. - Жить гораздо страшнее. В больнице, когда я узнал, что со мной сделали, я стал задумываться о смерти. Но мне бы не хватило духу закончить это сумасшествие. Я слишком слаб для этого. На такое способны только сильные люди.
- Ты придешь завтра на похороны? - закуриваю очередную и протягиваю пачку Биллу, наблюдая, как тонкие пальцы вытягивают сигарету , щелкают зажигалкой, как пухлые, слегка влажные губы обхватывают оранжевый фильтр, а полупрозрачный дым ласкает приоткрытый рот. - Говорят, ты очень нравился Гансу до того, как попал в больницу.
- Приду, - выдыхает он с дымом. - Если для тебя это важно, если для него бы это было важно.
- Странный ты, - выдыхаю дым и прикусываю колечко пирсинга в нижней губе. - Ты всегда был таким?
- Я не помню, каким я был всегда, - он как-то печально улыбается. - И я не странный, просто не люблю демонстрировать свою боль.
- Даже любимому парню? - я помню, что у него есть любимый человек.
- Тем более ему,- Билл встает с подоконника и идет к двери, по пути выкидывая окурок в унитаз. И тем самым, демонстрируя, что разговор окончен.
- Билл, - он оборачивается. - Ганс просил у тебя прощения.
- Жаль, что я не знаю за что, - бросает парень через плечо и выходит.
Прикуриваю еще одну сигарету. Странно, когда я рядом с ним, в районе груди мурлычет стая пушистых белых котят. Может, я не безнадежен, и смогу кого-то полюбить, пусть даже безответно?
Продолжение следует
Продолжение
Предыдущая часть