Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Глоток виски
Автор: Shinilissa
Бета: Primavera
Персонажи: Том, Билл, Гарри Поттер и Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр: crossover, mpreg, fluff
Категория: slash
Размер: макси
Статус: закончен (в процессе выкладки)
Саммари: не стоит пить виски, даже если он дорогой, особенно если вам его подарили )))

Вечером того же дня после утомительной прогулки по дому и вкусного ужина близнецы расположились на огромной кровати и тихонько разговаривали. Том сидел, опираясь спиной на подушки, а Билл устроил голову у него на коленях.
Заколдовав домик для гостей и нарисовав маршрут на карте для продюсера, Гарри с Драко уехали, не дожидаясь, когда проснется младший. Драко обещался появиться через два дня ровно в 11 часов утра, потому что Дэвид должен был приехать к часу дня.
Братья осмотрели только второй этаж, на котором было еще три спальни кроме той, в которой жили они. Самми не пустила их только в хозяйскую опочивальню, заявив, что туда может войти лишь полноправный хозяин дома.
Каждая комната была уникальна и красива. Одна напоминала будуар светской леди: вся ее отделка была в нежно-голубых тонах, повсюду находилось множество милых дамскому сердцу безделушек, а у окна стоял туалетный столик с большим зеркалом.
- Тебя надо было поселить сюда, - хмыкнул Том, заметив, с каким интересом Билл осматривается и приходит в восторг при виде изящного столика.
- Тогда ты бы тоже тут спал, - Билл весело улыбнулся, увидев ужас на лице близнеца, и, ласково поцеловав в щеку, тихо добавил, - я же не могу без тебя уснуть.
Следующую комнату Билл без раздумий назвал детской. В ней не было мебели. Лишь на полу лежал ковер, похожий на голубое небо с облаками. Стены, светлые снизу, плавно темнели к потолку, который напоминал ночное небо с мириадами звезд, луной и солнцем.
Дальше всего от их комнаты находилась небольшая круглая гостиная, просто предназначенная для послеобеденного отдыха: там было несколько кресел, парочка удобных диванчиков и подоконник - уютное местечко, чтобы укрыться ото всех.
- Здорово! Теперь мне есть, где прятаться от тебя, - Билл радостно осмотрел уютную комнату.
Первый этаж они решили оставить на потом, решив, что у них есть еще много времени для того, чтобы изучить особняк и постараться убедить себя, что все это - временно, и не стоит так сильно к нему привязываться.
- Вот мы и дома, - словно на зло своим мыслям тихо сказал Билл, зная, что Том его поймет. У них так давно не было пристанища: только отели и автобусы. Даже под крышей дома, где они выросли, их не покидало ощущение, что это - всего лишь остановка. А здесь они чувствовали то домашнее тепло, в которое хочется возвращаться снова и снова.
- Знаешь, мне кажется, что он живой, - еще тише добавил младший Каулитц, неосознанно сжимаясь.
- Знаю, Билл, знаю. Я все жду, когда же он с нами заговорит, - усмехнулся Том. Подобные мысли не вызывали страха. Он бы на самом деле разочаровался, если этого бы не произошло.
***
Когда утром, через два дня, проведенных в томной лени, они увидели в светлом холле маленького круглого человечка в очечках с золотой оправой и сером костюме-тройке, то замерли от удивления на верхней ступеньке лестницы. Они только-только выбрались из кровати и едва успели принять душ, как вспомнили, что скоро должен был прийти Драко, поэтому и направлялись в Утреннюю столовую, куда заказали завтрак.
Незнакомец внимательно посмотрел на их вытянутые лица, оценив то, с какой силой Билл вцепился в перила и в руку Том, и сказал:
- Тут вообще-то лифт есть.
Незнакомый голос с очень знакомыми интонациями.
- Драко? - неуверенно протянул Билл, слегка наклонив голову и пристально рассматривая человечка. Потом он весело улыбнулся, - Драко!
- Я. А кто же? – высокомерно вскинул подбородок мужчина, - очередное зелье и вуаля, - он показал на себя.
- Ты… ну ты…, - Том, закусил губу, чтобы не расхохотаться.
Привычное высокомерие красивого аристократа смотрелось очень комично на этом круглом лице.
- Похож на доктора? Представительный, профессионал?
- Смешной, - наконец хихикнул Билл, делая осторожный шаг.
- Каулитцы, не смейте смеяться над профессором Паулем Штейнбергом, - возмущенно проговорил Драко, скрестив руки на груди. И тут же все испортил, подмигнув: - у Гарри была такая же реакция.
- Не сомневаюсь, - хрюкнул Том, внимательно следя за братом.
Наконец они подошли к Драко или, его следовало теперь называть, доктору Штейнбергу.
- Так что ты там про лифт говорил? - спросил Том, когда они сели за поздний завтрак в утренней столовой.
Драко пил кофе, а Билл уплетал за обе щеки кукурузные хлопья с молоком и кусочками бананов.
- Тут есть лифт, ну или был 15 лет назад. Спроси у Самми, она покажет.
- Хорошо, - Том довольно кивнул: Билл так и норовил слететь по лестнице, будто птица, и старший боялся, что может просто не уследить за ним. А лифт – это очень хорошо, просто замечательно.
- А то этот неугомонный ид… - старший Каулитц вздрогнул, когда получил ложкой по руке, и перевел взгляд на возмущенную жующую мордашку.
- Беременный! – Том недовольно буркнул, вытирая молоко с руки, - все пытается пробежаться по лестнице в припрыжку.
Драко спрятал улыбку за чашкой кофе: заботливый Том и возмущенный Билл.
- Когда ваш продюсер приезжает?
Глянув на часы, стоящие на буфете, Том ответил:
- Через час или около того.
- Тогда нам надо пора идти в домик.
- Идем.
***
Домик находился всего в двухстах метрах от главного здания. Дорожка к нему вела через сад. Он очаровывал осенней печалью, не смотря на то, что деревья стояли уже совсем без листьев и смотрелись голо и тоскливо. В нем было множество статуй, несколько беседок. По дороге они увидели даже парочку фонтанов и небольшое озеро в глубине сада.
- Весной тут еще лучше, - тихо проговорил Драко.
- Я думаю, - с грустью протянул Билл, уткнувшись носом в теплый белый шарф, заботливо повязанный Томом. А одет он был в теплую мантию, которую Драко привез специально для него.
- Одежду для беременных ты вряд ли будешь носить, а наши мантии тебе очень подойдут.
Том не сдержал смешок, но, увидев обиженные глаза брата, сразу стал серьезным.
- Ты у меня самый красивый.
Билл тут же довольно улыбнулся, протягивая руку близнецу.
* * *
Дэвид нашел их дом очень быстро: маршрут старший Каулитц описал подробно. Едва зайдя в дом, он сразу понял, что тут живут именно те Каулитцы, которых он знал: куртки висят кое-как, на столике возле двери - куча побрякушек младшего. Но в гостиной, где в кресле у окна устроился Билл, было убрано. Дэвид насмешливо приподнял бровь, увидев младшего близнеца в длинной футболке брата и без грамма косметики на лице.
- Доброе утро, Дэвид, - махнул Билл, улыбаясь.
- Доброе. Как вы?
- Тут хорошо, - ответил Том, принеся из кухни черный кофе для Йоста и сок для Билла. Он присел на подоконник позади брата.
- Я вижу, спасибо, - согласился продюсер, - а…
Тут раздался звонок в дверь.
- Кого-то ждете?
- Да, доктора Билла, - Том пошел открывать дверь.
Пока старшего Каулитца не было, Билл пояснил:
- Мы решили, что тебе будет интересно поговорить с профессионалом, который наблюдает меня.
В комнату в сопровождении Тома вошел кругленький мужчина.
- Пауль Штейнберг, - он протянул руку Йосту.
- Дэвид Йост, очень приятно.
- Мне тоже.
В течение следующего часа Дэвид выслушал очень подробный рассказ о том, что происходит с Биллом и почему. Главной мыслью было то, что для полного выздоровлению Биллу требуется как минимум три месяца отдыха.
Каждый раз, когда Дэвид открывал рот, чтобы задать вопрос, на него обрушивался новый шквал медицинских терминов. К тому же, он никак не мог понять, почему близнецы с трудом сдерживали смех, скорее даже хохот, когда смотрели на этого важничающего маленького доктора.
- Все, все, доктор Штейнберг. Я все понял, - у мужчины уже голова раскалывалась от такого количества информации.
- Да? Тогда все просто замечательно, - ответил доктор и стал собираться.
- Господа Каулитц, увидимся через 4 дня. Герр Йост, всего хорошего. Провожать не надо, дверь я найду, - и через пару минут доктор покинул их дом.
- Знаете, - начал Йост, когда они остались наедине, - если бы я не проверил этого доктора после того, как Том назвал мне его имя, я бы решил, что для меня отыграли убедительный, хотя и весьма комичный спектакль, - Дэвид с подозрением посмотрел на близнецов. Он достаточно хорошо изучил их за время совместной работы, хотя всегда оставалось что-то недоступное ему, особенно в последнее время.
- Дэвид, какой спектакль? - бросил Том, еле заметно напрягаясь, - просто мы решили, что профессионалу ты поверишь охотнее, чем нам. Биллу нужен отдых.
- Глядя на него сейчас, я в жизни не поверю, - с усмешкой сказал продюсер, разглядывая немного потускневшее лицо Билла.
- Потому что мы выспались впервые за несколько месяцев, - тут же встал в стойку Том, делая шаг вперед: инстинкт защитника.
Правда, он никогда не расскажет Дэвиду про глубокую синюю ванну, в которой Билл вчера нежился, играя с пеной цвета радуги.
Про неспешные ласки, которыми он одаривал разомлевшего близнеца, покрывая поцелуями нежную, сладко пахнущую кожу.
Про ночь, наполненную тихим разговором с ребенком, который беспрерывно толкался и не давал мамочке заснуть. Том говорил, легко поглаживая живот, о мире, в котором вскоре появится новая жизнь.
И даже Биллу он не расскажет, как среди ночи ушел в душ, чтобы избавится от небольшой проблемы.
- Том, я знаю, что ты - старший, но я хотел бы услышать Билла. Как ты? – Дэвид перевел взгляд на второго близнеца.
- Нормально. Только быстро устаю, - медленно ответил Билл, бросив мимолетный взгляд на брата.
- Ясно. Я привез график ваших передач и ответы на вопросы интервью. Первая передача уже завтра, вторая еще через два дня, а третья только 14 числа.

Том сидел на ступеньках около кровати и тихонько наигрывал мелодию, которая родилась в его голове совсем недавно. Она была грустная и меланхоличная…
- Как все прошло?
От неожиданности парень резко вскочил на ноги. Испуганно осмотрев комнату, погруженную в полумрак, он увидел Драко, выходящего из камина.
- Твою мать, Малфой, это что за шутки? - Тому хотелось заорать: сердце колотилось так, словно сейчас выпрыгнет из груди, но Билл находился недалеко, и старший Каулитц не хотел его напугать.
- Прости, - без тени раскаяния ответил блондин, слегка отряхивая свитер.
- Иди ты, - буркнул Том, усаживаясь обратно, - зачем ты пришел?
- Узнать, как все прошло, - Драко сел рядом.
- Хорошо, если считать, что результата мы добились. Но, если присмотреться, Дэвид нам не сильно-то поверил. Твое выступление он обозвал комическим спектаклем.
Драко возмущенно фыркнул, чем вызывал удовлетворенную улыбку на лице Тома.
- Он проверил только потому, что тогда ты назвал мне имя настоящего доктора.
- Конечно, настоящего. Ты считаешь меня идиотом? Я даже выглядел как он, – Малфой пожал плечами, показывая, что по-другому и быть не могло.
- А Билл где?
- Не здесь, - ответил Том.
- Поэтому и спрашиваю, где он?- настойчиво повторил Драко.
- В гостиной на этом этаже, - нехотя ответил Каулитц и, положив гитару на кровать, отошел к окну.
- Странно, что тебя там нет, - удивился Малфой, следя за парнем.
- Он не хочет меня видеть.
- Он сам сказал?
- Я чувствую.
- Вы поссорились?
- Слушай, Малфой-Поттер, ну чего ты привязался? - Устало пробормотал Том. Он уже три часа не находил себе места и не мог понять, почему Билл не хочет его видеть. Он знал, что с ним все хорошо, что он чувствует только положительные эмоции, но… Билл хотел побыть один.
- А почему ты не подслушаешь? - с заговорщическим видом спросил Драко.
Том медленно отвернулся от вечернего неба за окном, внимательно посмотрел на блондина и тут же решительно пошел к двери.
У Билла есть право на что-то свое, личное, но Том должен знать, что с ним все в порядке.
Драко довольно улыбнулся и вошел в камин.
***
Старший Каулитц тихо подошел к двери и бесшумно ее отворил. Его брат сидел в глубоком кресле около окна. Комната освещалась множеством свечей, а в углу горел камин. И тут Том услышал тихий голос Билла. Он что-то напевал, поглаживая живот.
Внезапно пение прервалось, и он начал говорить.
- Малыш, я пока не знаю, мальчик ты или девочка, поэтому буду звать тебя именно так. Знаешь, малыш, ты - невероятный подарок судьбы. Та ночь, когда мы с Томом создали тебя, была волшебной. Я так долго о ней мечтал. Но она могла остаться единственным, слишком реальным сном. Потому что я струсил. Я испугался его реакции: почему-то при свете солнца я забыл всю его нежность и любовь, с которой он прикасался ко мне. Но во мне рос ты, а мне без него было очень сложно. Я люблю его. Люблю и тебя, мой… нет наш малыш.
Он замолчал, а Том, внимательно вслушиваясь в тихий, на грани слышимости, голос, успокаивался. Теперь он понимал, почему Биллу так хотелось одиночества.
***
Том вернулся в спальню, и мелодия зазвучала иначе. Та же печаль, но это - словно говорить «Здравствуй, осень», ощущая аромат будущей весны; шептать «Здравствуй, грусть» и предвкушать, как будут лопаться пузырьки радости, согревая все внутри и наполняя голову легкостью.
Он доиграл мелодию и, в который раз, задумался, насколько тонка и романтична душа его близнеца. Ведь даже музыку Том сочиняет, лишь переживая отголоски эмоций своего Билла: он все же более приземленный. Но какое счастье, что у него есть его братишка, чьими глазами он может посмотреть и разукрасить свой мир, когда собственная прагматичность надоест.
Отложив гитару, он подошел к секретеру у окна. Из письменных принадлежностей нашел лишь странную бумагу, свернутую в рулон, и перья около чернильницы. Но пальцы буквально чесались: так хотелось записать музыку, поэтому он решительно взялся за средневековый предмет. Перепачкавшись в чернилах, в паре мест порвав пергамент, он смог записать немного, но перенести основный мотив из головы на бумагу получилось.
- Самми, - позвал он, глянув на часы над камином.
- Да, хозяин? - теперь Том уже не вздрагивал, когда эльф появлялся посреди комнаты.
- Отнеси, пожалуйста, Биллу в гостиную стакан бананового сока и несколько кусочков ананаса.
- Хорошо, - эльфийка кивнула.
- И спроси, что он хочет на ужин: уже пора его кормить.
- Слушаюсь, - повторила Самми и исчезла с тихим хлопком.
Через несколько минут Том все-таки решился пойти к брату. Стоило ему открыть дверь, как он услышал счастливый голос:
- Ну, где ты бродишь? Я уже успел соскучиться.
- Музыку писал, - тихо ответил старший, подходя к близнецу и обхватывая пальцами протянутую им руку. Мимолетно прикоснувшись губами к запястью с тыльной стороны, он поднял глаза и утонул в темном блеске.
- Как ты?
- Хорошо, - Билл улыбнулся, чуть покраснев от ласки, - разговаривал с малышом.
- И о чем ты ему рассказывал?
Младший неожиданно смутился, но глаз не отвел:
- О том, как я тебя люблю, - тихо-тихо прошептал он.
Том лишь снова поднес ладонь брата к губам и ласково поцеловал каждый чуть подрагивающий пальчик.
Билл, опасаясь, что сейчас расплачется, тут же спросил:
- Идем кушать?
Том улыбнулся, сильнее сжимая ладонь в руке.
- Конечно, - он подал брату вторую руку, принимая на себя его вес, когда тот начал вставать с кресла.
- Ой, а в чем это у тебя пальцы? – Билл внимательно рассматривал правую ладонь Тома, которая была вся в черных пятнах.
- В чернилах. Ты со смеху умрешь, когда я тебе расскажу, КАК, а главное, ЧЕМ я писал ноты десять минут назад.
- Ну-ну, расскажи, - улыбнулся Билл, когда они медленно шли по коридору к лестнице.
Билл наотрез отказался ездить на лифте, когда Том рядом, но клятвенно пообещал использовать это чудо техники, если будет спускаться сам.
- Мы могли бы поесть и в этой комнате.
- Могли бы, но я хочу немного пройтись, а то единственными моими прогулками за последние несколько часов были частые пробежки до туалета в ближайшую спальню, - он говорил тихо: его все еще смущала эта особенность его состояния.
Том улыбнулся, скользнув большим пальцем по его ладони. Билл тихонько хихикнул.
- Значит, ходим.
Едва они сели за стол, как появились закрытые крышками блюда.
Сегодня их ждал ужин в итальянском стиле. Основное блюдо - паста под томатно-сливочным соусом. Любимое блюдо Тома.
- Ты тоже пасту захотел? - спросил старший, наслаждаясь острым вкусом блюда.
- Угу, - промычал Билл с набитым ртом, довольно жмурясь.
На десерт Том пил кофе, а Билл жевал пирог с яблоками, украшенный мороженым и взбитыми сливками, запивая его чаем.
Старший Каулитц едва успевал прятать улыбку за чашкой, когда сливки оказывались то на кончике носа, то на щеках, то на волосах Билла.
- Неужели так вкусно? – наконец не выдержал Том, когда Билл в очередной раз пытался достать языком до кончика носа, куда повесил изрядное количество сливок.
- Очень, - в конце концов, он снял его пальцем, который тут же облизал.
- Тебя придется мыть, как маленького.
Билл лишь бросил мимолетный взгляд из–под ресниц, продолжая облизывать пальцы.
- Но ведь вымоешь?
- А куда я денусь? – притворно тяжело вздохнул Том.
***
На следующий день Йост прислал машину с утра пораньше, и Том едва успел позвонить Драко, чтобы тот обновил чары иллюзии.
Они просмотрели вопросы только вчера после ужина, когда делать было нечего, а спать еще не хотелось.
Половину пути Билл проспал, положив голову на плечо Тома и вцепившись в его ладонь обеими руками. Но стоило им въехать в город, как он проснулся и, продолжая сжимать руку Тома, стал тревожно смотреть в окно.
- Шшш, - старший мгновенно ощутил, как волна почти осязаемой паники поднялась в душе брата, - ну что ты? Еще и недели не прошло, как у нас было последнее интервью. Ну что случилось?
Том, придвинувшись поближе, шептал прямо в ухо Билла, с улыбкой смотря, как тот ежится от теплого дыхания, и не обращая внимания на любопытные взгляды водителя.
- Не знаю, я просто никак не могу успокоиться, - Билл повернулся и жалобно посмотрел на старшего брата.
- Мой маленький, - тихонько прошептал Том, с трудом сдерживая желание поцеловать закушенную губу. Все этот водитель! - Давай договоримся. Забыл слова, не знаешь, что сказать, растерялся - отдаешь микрофон мне, буду выкручиваться сам. Чтобы не гладить себя по животу, когда малыш будет пинаться, сжимаешь коленку, можешь мою, но только если мы сидим за высоким столом, хорошо?- Том внимательно посмотрел в уже чуть посветлевшее лицо близнеца.
- Спасибо, - ответил Билл, легко коснувшись губами щеки брата,- а ты больше не будешь отсаживаться?
- Не буду. Больше не буду.
* * *
Так и шло все своим чередом. Том выпускал ладонь Билла только тогда, когда выходил под вспышки камер и жадные взгляды папарацци. В присутствии же близких друзей, куда так неожиданно вписался и Дэвид Йост, он, не раздумывая, подавал Биллу руку, поднимая его из кресла. А когда Том видел, как младший со страдальческой гримаской начинал потирать поясницу, то ему хотелось немедленно забрать брата в их дом, усадить в удобное для его спины кресло и выслушать полушутливые жалобы на усталость и сонливость, на отекшие ноги, на сумасшедшие боли в спине, на частые прогулки в туалет, на дикое желание съесть яичную скорлупу или, на худой конец, школьный мелок, на желание есть абсолютно несочетаемые вещи.
Только на одно Билл никогда не жаловался - на руку Тома, поддерживающую его. Всегда и везде. Столько заботы было в этом простом жесте, столько волнения и желания уберечь, укрыть от любых неприятностей.
И Билл, видя тревожный взгляд любимого, тут же успокаивающе улыбался и одними губами говорил, что все хорошо и скоро они будут дома.
***
Том проснулся от легких поцелуев, которыми Билл покрывал его руку от запястья до локтя и, так же медленно, обратно.
- Билл… - выдохнул старший, чувствуя, как тяжелеет внизу живота.
- Да, Томми? – между поцелуями лукаво прошептал его близнец.
- Что ты делаешь? - голова была все еще туманной ото сна, а от нежности ласк вообще поплыла.
Они почти три недели ничем таким не занимались. Чаще всего Том расслаблялся по-быстрому в душе, потому что Билл не мог заснуть без него, особенно когда малыш был крайне активным.
- Том, а давай займемся любовью? – Билл проигнорировал вопрос близнеца, продолжая играть с его пальцами одной рукой, а второй скользнул по животу брата и положил ее на полувозбужденную плоть, которую хорошо чувствовал под тонкой тканью боксеров. Но стоило ему договорить свое предложение, как желание Тома мгновенно пропало.
- Что? - недоуменно прошептал Билл и, сделав какие-то свои выводы, тут же стал выбираться из кровати, яростно и обиженно сопя от собственной неуклюжести и неповоротливости. А глаза его застилала пелена слез обиды.
- Билл? Билл… ты чего? Ты куда? – заволновался Том, подскакивая и ловя брата за руку.
- Отпусти меня. Отпусти меня немедленно! - почти закричал Билл, - ты… ты меня не любишь… Ты меня не хочешь... – шептал Билл, пытаясь выдернуть руку из пальцев Тома, понимая, что причиной всего являются гормоны, но все же чувствуя сильную боль. У Тома уже при словах о сексе с ним, с Биллом, все падает!
- Билл, успокойся, - Том отпустил его руку, пытаясь поймать в объятия, но, как ни странно, Билл оказался проворнее и, скатившись с кровати, схватил свой халат, не так давно подаренный Драко: шикарный, черный, с серебристой вышивкой. Билл влюбился в него с первого прикосновения, а после того, как надел на себя, вообще отказывался носить дома что-то кроме него. Нацепив его на себя, младший Каулитц стремительно покинул комнату.
- Не ходи за мной, - будто припечатав, холодно бросил он, закрывая дверь.
Том знал, где искать брата. Гостиная на этом этаже - по-прежнему его самая любимая комната. Сейчас Билл сидел в кресле около окна.
Старший, закусив губу, откинулся на подушки и невидяще уставился в потолок, обдумывая слова Билла.
О том, что Том не любит его, Билл сказал не всерьез, просто к слову пришлось, хотя фраза довольно болезненно куснула за сердце. А вторая претензия в свете того, что случилось, была обоснованна. Вот только Тому не хотелось признаваться брату, что он просто боится. Сильно, до дрожи в руках, боится.
Вдруг он почувствовал, как внутри Билла разлился холод. Том быстро встал, надел свои домашние джинсы и футболку и побежал к любимому.
Он вошел в темную комнату.
- Не хочу говорить с тобой, - просто ледяной голос. Том впервые слышал такой у своего солнечного мальчика.
- Билл... – старший Каулитц замер у двери.
- Я... могу… - слова давались с трудом, Билл старался не всхлипывать и не обращать внимания на текущие по щекам слезы, - тебя… Отпус…
Но последнее слово комком застряло в горле: слишком больно. Отпустить? Остаться без него? Просыпаться и встречать утро одному?
Да он и дня не выдержит без Тома!
- Билл! Ты что такое говоришь?! - Том не заметил, как оказался на коленях около кресла, в котором прятался от него его близнец.

- Какое отпустить? Ты с ума сошел? - шептал старший, сжимая в руках тонкие пальцы Билла, вглядываясь в лицо брата и проклиная про себя безлунную ночь за окном: даже неяркий свет звезд не мог ему помочь увидеть близнеца.
- Билли, маленький мой, ну что ты там себе напридумывал? - тихо говорил Том, целуя его пальцы. Одной рукой он потянулся к щеке брата, зашипев, словно от боли, почувствовав горячие слезы. Билл со всхлипом прижался к ласковой теплой ладони.
- Тооом,- протянул он.
- Любимый мой, ну какой же ты у меня глупенький, - проговорил он, поднимаясь с колен и поднимая брата из кресла. Том прижал его боком к себе, а Билл судорожно стиснул руки на шее близнеца, утыкаясь носом ему в висок.
- Я тебя люблю, и ты это знаешь, - тихо шептал Том, гладя подрагивающую спину, - сильно и безумно. Я с ума схожу, когда тебя нет рядом, а когда ты близко, я сгораю от желания.
- Но... но... - Билл уже немного согрелся в руках брата, но еще четко помнил...
- Я понимаю, что тебя это могло задеть, - Том глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.
- Задело, - подтвердил Билл.
- Но дело тут не в тебе,- Том сильнее сжал руки вокруг брата, - дело во мне.
Том замолчал, собираясь с силами.
- Я не умею, - как же трудно сказать, - я не умею заниматься любовью с беременными мальчиками,- старший Каулитц почувствовал, как загорелись щеки. Билл вдруг улыбнулся, и Том, ощутив улыбку кожей на виске, чмокнул его в щеку.
- А с беременными ДЕВОЧКАМИ?
- Теоретически, - быстро ответил Том, замечая, как уходит напряжение из его тела, как растворяется страх показаться слабаком перед любимым.
- Билл, я хочу тебя. Я просто боюсь делать что-то более серьезное чем ласки губами и руками, - Том наконец признался полностью, облегченно вздохнув.
Младший внимательно слушал, понимая, что зря он так завелся, и почувствовал, что из-за теплого голоса брата от стыда запылало лицо. И, стараясь не показать этого, тут же спросил:
- А откуда знаешь?
- В Интернете читал, когда выяснилось, что же с тобой происходит.
Том немного отстранился, заглянув в лицо близнеца, и сказал:
- Пошли-ка в кроватку, а? – ему хотелось увести Билла и хотя бы на пару недель заставить выкинуть из головы всякий мусор.
«Отпустить он меня готов. Не дождешься, мелкий! Мы с тобой до конца жизни будем спать в одной кровати, и только попробуй что-нибудь изменить»,- думал Том, ведя младшего под руку в спальню.
Сняв с Билла халат и его любимые пушистые тапочки в виде собачьих лап, он аккуратно уложил его на постель, откинув одеяло в сторону.
Том зажег ночники по обе стороны кровати, и над ними вмиг залетали бабочки. Ему хотелось видеть Билла, а главное - Билл должен был видеть его.
- Билл, ты такой красивый.
Том, стянув с себя все, кроме боксеров, в которых привык спать, сел рядом с близнецом на кровать.
- Самый красивый из всех, кого я когда-либо видел, - продолжал шептать Том, касаясь его щеки, проведя по губам, скользнув по подбородку, по тонкой шее, которую Билл с легким полустоном подставил ласковой руке.
Они смотрели друг на друга. Билл всматривался в лицо близнеца, упиваясь восхищением и желанием любимого, а Том следил за своей рукой, ласкающей нежную кожу брата: провел ладонью по плечу, скользнул на грудь, слегка зацепив сосок. Билл вздрогнул, с громким стоном выгибаясь навстречу теплу. Том невесомо пальцами по его животу, стараясь не сильно задумываться о малыше, и нежно обхватил уже стоящий член.
- Сильнее... Том, - тут же требовательно выдохнул Билл, - сильнее.
- Как скажешь, солнышко, - ласково прошептал Том, наклоняясь. Он втянул головку в рот, сжимая основание крепче.
Лаская языком нежную кожицу, он быстро и резко скользнул ладонью по стволу, ласково теребя мошонку другой рукой.
Этого оказалось достаточно, чтобы Билл через пару минут кончил с громким стоном. Том вытянул последние капли удовольствия близнеца и выпрямился, вытирая пальцами остатки спермы с подбородка. Билл мутными от пережитого оргазма глазами смотрел на брата, довольно улыбаясь.
- Спасибо, - тихо прошептал он, протягивая руку и укладывая старшего около себя.
- Люблю тебя, - ответил Том, придвигаясь ближе. Когда Билл заснет, он просто примет еще один душ.
Но младший, освободив руку от сжимающих ее пальцев и приласкав напоследок тыльную сторону ладони острыми ноготками, прижал ладонь к животу Тома, почувствовав, как дрогнули под ней мышцы. Билл довольно улыбнулся и проворно стянул с Тома боксеры, освобождая возбужденный член близнеца и крепко сжимая его ладонью. С громким стоном, посылая так лелеемый ранее самоконтроль куда подальше, Том толкнулся в держащую его руку. Билл придвинулся немного ближе, чтобы иметь возможность шептать прямо в ухо любимому, опаляя дыханием и словами.
- Мне так хочется провести языком вдоль всего ствола, впитывая вкус, вдыхая аромат, - он провел кончиками пальцев вдоль члена, повторяя рукой то, о чем рассказывает, - сомкнуть губы на головке, скользнуть языком по самой вершинке, утопить кончик в крошечной дырочке и подразнить тебя прохладным дыханием, выпустив на мгновение. Увидеть, как побегут мурашки по твоей коже. Заглотить сразу половину, слегка удерживая твои бедра, ведь я знаю, какой ты нетерпеливый; втянуть еще глубже, помогая себе рукой…
- Хватит, - прорычал Том и, впившись в Билла жестким поцелуем, кусая губы почти до крови и несколько раз судорожно вздрогнув, кончил в ладонь, продолжающую его ласкать, продлевая и растягивая удовольствие. Билл отвечал на поцелуй так же яростно, отдавая свой рот, как и руку, Тому.
Вытянув последнее, Билл убрал ладонь от паха брата, собираясь вытереть ее о простыню. Но Том, успев ее поймать, поднес ко рту и, чувствуя приятное удовлетворение от созерцания расширившихся от новой волны возбуждения глаз, чуть приоткрытых губ и розового язычка, ежесекундно облизывающего пересохшую нижнюю губку, медленно провел языком вдоль всего пальца, облизал кончик… повторяя все то, что рассказывал ему на ушко младшенький.
- Тооом, - протянул Билл, - а ты еще раз приласкаешь меня? - тихонько прошептал он, приходя в еще большее возбуждение от развратной улыбочки брата.
- Конечно же, мой хороший, - и Билл почувствовал теплое дыхание на внутренней стороне бедра.
Ноябрь подошел к концу. Выпал первый снег и, хотя он пролежал недолго, они успели поиграть в снежки. Билл медленно и осторожно ходил вразвалочку по белоснежному пушистому одеялу, собирая снег с веток деревьев. Наклоняться ему становится все труднее, но это не мешало радостно смеяться, когда Том после довольно точного удара в плечо падал на снег, как подкошенный, изображая раненого.
Билл продолжал капризничать, но Том вскоре обнаружил волшебную фразу: стоило сказать "это ради малыша", и Билл послушно надевал шапку и шарф, ехал в лифте и делал все, что полезно для него и ребенка.
Драко и Гарри приезжали почти каждый день, регулярно выслушивая полный отчет о здоровье и состоянии Билла. Например о том, что сегодня за завтраком он ел колбасу, поливая ее сгущенкой и запивая банановым соком, который продолжал быть неизменным составляющим любой Билловой трапезы.
А еще Драко обожал дарить им подарки. Хотя даже не им... Биллу. Сейчас тот щеголял в мантии, отороченной черно-бурой лисой. Черный с серебром мех... мягкий и такой уютный. Билл любил прятать в нем нос или ласкаться щекой.
Том каждый раз пытался отказаться, но, видя, как Билл гладит мех, как светятся его глаза, замолкал, обреченно пожимая плечами. Гарри знал, что спорить с Драко бесполезно: тот вообще обожал делать подарки, а Билл просто создан для таких вот вещей. Изысканных, дорогих, уютных.
Еще одной особенностью его состояния стала невероятная сонливость. Билл мог уснуть в любом месте, в любой момент, в любой позе. Чем вызывал нежную улыбку брата, аккуратно укрывающего пледом спящего любимого.
Старший привык, рассказывая что-то, периодически поглядывать на Билла и, если тот засыпал, запоминать, на чем закончил разговор, потому что как только младший просыпался, то неизменно спрашивал, чем же все закончилось.
Они много гуляли по саду. Хотя Самми и показала им оранжерею, где была постоянная весна, Билл редко туда заглядывал: ему хотелось настоящего, живого, пусть и спящего сейчас.
По вечерам Том садился на кровать, опираясь спиной на подушки, а младший устраивался у него между ног, откидываясь ему на грудь. Так они и сидели, разговаривая друг с другом или с малышом. Билл делился идеями новых песен, а Том тихонько напевал только что придуманный мотив, часто сбиваясь и почему-то смущаясь, чем вызывал теплый смех брата, за что мстил легкими укусами и невесомыми поглаживаниями по животу.
***
Том проснулся с ощущением того, что что-то забыл. Может, не сильно важное, но что-то такое, о чем он думал все предыдущие сутки.

Вчерашний день был тяжелым: с утра приехали Густав с Георгом. Радовало то, что они хоть позвонили и предупредили о своем визите. Том с Биллом едва успели доковылять до домика для гостей и привести его в надлежащий вид, чтобы друзья поверили, будто они живут именно там. И делали они это явно не зря, потому что любопытные парни засунули свои носы в каждую комнату в доме, обошли весь сад и только к обеду угомонились.
Том разрывался между ними, опасаясь, что они увидят что-то, чего не должны видеть, и Биллом, которого он оставил в гостиной домика. В тот вечер малыш был особенно активным. Том с тревогой смотрел, как Билл закусывает губу, чувствуя особенно сильный толчок, как стискивает подлокотник, стараясь не гладить живот.
Том очень быстро перевел разговор на дела в городе и группе и усадил Билла рядом с собой, уже лично поглаживая большой живот брата и стараясь подавить глупую улыбку, когда малыш тыкался в его ладонь.
Густав, прячась за кружкой с чаем, внимательно смотрел на близнецов, поражаясь той заботе и нежности, что видел в Томе. Он бы никогда не подумал, что в нем, разгильдяе и шутнике, столько внимания и осторожности по отношению к Биллу. А, главное, любви. Просто безграничной любви, которую тот даже не скрывал, глядя на младшего брата.
Георг рассказывал о новой гитаре, о том, что происходит в самом городе, в студии, иногда говорил о тех группах, что занимали места в хит-парадах, с гордостью добавляя, что Tokio Hotel по-прежнему лидирует в чартах многих стран Европы.
Когда близнецы приезжали на программу или интервью, все происходило так быстро, что друзья могли перекинуться всего парой слов до и после, поэтому в тот вечер они наверстывали упущенное.
А после их ухода Том еще долго разговаривал с малышом, с улыбкой смотря на наконец спокойное во сне лицо брата.

«Точно!» - Том с досадой хлопнул себя по лбу. «Завтра же начинается время … время… блин, даже название вспомнить не могу», - Том удрученно покачал головой и стал осторожно выбираться из кровати, стараясь не потревожить спящего брата.
Быстро одевшись, он выскользнул из спальни.
- Самми, - тихонько позвал Том, зайдя в любимую комнату Билла.
- Да, хозяин Том? - эльфийка появилась мгновенно.
- Мне кое-что нужно, и я надеюсь, что ты сможешь помочь, - Том с улыбкой посмотрел в огромные глаза эльфа. Та лишь кивнула, приготовившись слушать.
Старший Каулитц постарался точнее объяснить, что ему нужно и как это должно выглядеть.
В детстве мама всегда делала для них календарь Адвента: Том наконец-то вспомнил его название. И он хорошо помнил, как рано утром Билл бежал на первый этаж, чтобы побыстрее узнать, что же сегодня скрывается за дверкой. Декабрь был единственным месяцем в году, когда Билл вставал в семь часов утра САМ.
Том сомневался, что ему хватит фантазии на двадцать четыре подарка, но дело того стоило, раз уж у них была возможность прожить целый месяц в одном доме.
«Па… Каулитц, ты стал настоящим папашей», - саркастически подумал он, откидываясь на спинку кресла, когда Самми исчезла.
Его разбудила маленькая ладошка, осторожно прикасающаяся колену.
- Хозяин Том, - тихо позвала Самми.
- Да, - старший потянулся и пораженно замер, увидев календарь Адвента. А ведь это был именно он. Ящичек, словно вылепленный из снега и льда. Белый… серебристый... созданный самим морозом. Причудливым узором по его поверхности раскинулись бескрайние поля и замерзшие озера, там красовались белоснежные олени и пушистые ели. Номера дверок были искусно вплетены в затейливый рисунок.
- Цифра на каждой дверке станет яркой в тот день, когда можно будет ее открыть. Хозяин Том может, конечно, открыть ее в любой момент, чтобы положить подарок, но хозяин Билл… хозяину Биллу придется ждать, - Самми улыбнулась.
- Великолепно. Это даже лучше, чем я думал, - улыбнулся Том, увидев, как эльф от смущения крутит уши.
- Самми рада, рада, - запрыгала она, хлопая в ладоши. Том поразился, как тихо она все делала, словно опасалась разбудить Билла. И то, что он спал через две комнаты, было совершенно не важно: она берегла его сон.
- Спасибо, Самми, спасибо, - еще раз от души поблагодарил Том, подхватывая на руки неожиданно легкий ящичек. Она поклонилась и с тихим хлопком исчезла.
Том поставил это произведение магического искусства и невероятной фантазии домашнего эльфа на столик около окна и только тогда понял, что ему нечего прятать за первой дверкой, цифра на которой уже ярко искрилась на фоне полной луны.
- Хозяин Том, - раздался еле слышный шепот. Юноша резко развернулся и увидел Марти с подносом в руках.
- Это Самми сделала специально для хозяина Тома и хозяина Билла, - проговорил он, с поклоном протягивая поднос. На нем, словно живой, сидел шоколадный заяц: белые ушки и хвостик, а тело из молочного шоколада.
Том лишь с изумленной улыбкой посмотрел на эльфа. Кажется, Билл полностью покорил еще одно сердце. Он взял лакомство в руки и осторожно спрятал за миниатюрной дверкой.
- Спасибо, - снова прошептал он. Похоже, он всю ночь будет их благодарить.
Марти исчез с тихим хлопком, успев сказать, что Самми будет довольна.
***
Утро началось с тихого, но бодрого голоса.
- Том… Томми... ты не спишь? – тянул Билл, пробегая кончиками пальцев по руке старшего брата, лежащей у него на груди. - Тоооом, - еще громче и настойчивей позвал он.
- Да, Билл, я уже не сплю, - сонно пробормотал Том, с трудом открывая глаза.
- Помоги мне встать, пожалуйста, - младший Каулитц нетерпеливо протянул к брату руки. Том выбрался из кровати и осторожно поставил любимого на ноги.
И тут Билл увидел…
- Том, ты помнишь!! - радостно закричал он и быстро, насколько это было возможно в его положении, побежал к столику.
- Осторожней! - еле успел крикнуть Том, едва не поседев при виде того, с какой скоростью Билл скатился с нескольких ступенек перед кроватью.
- Какая прелесть! - захлопал в ладоши он, восторженно осматривая ящичек со всех сторон. Потом положил руки на живот и, лукаво поглядывая из-под челки, тихонько сказал, обращаясь к ребенку.
- Малыш, у нас самый лучший в мире папа, - и пошел обратно к Тому. Старший едва успел спуститься с возвышения, чтобы перехватить «неугомонного беременного» до ступенек. Биллу так хотелось крепко прижаться к брату, передать ему ту радость и любовь, которая переполняла его, готовая вырваться слезами. Но плакать не хотелось совсем, поэтому он просто шел навстречу Тому и улыбался так, что не было видно глаз. Старший Каулитц, чмокнув его в нос, обошел Билла сзади, прижался грудью к спине любимого близнеца и замер, уткнувшись носом ему в шею.
- Доброе утро.
- Доброе, спасибо тебе, - Билл переплел их пальцы на животе.
- Ну что? Будешь открывать первую? - Том улыбнулся, почувствовав, как толкнулся малыш в их пальцы.
- А как же! Знаешь, вот сейчас… прямо в этот момент я безумно хочу шоколада, - бормотал Билл, подходя к столику и открывая миниатюрную дверку за крошечную ручку.
Том услышал довольное «Ура!» и увидел, с каким наслаждение брат откусил хвост кролику. Он медленно подошел к счастливому близнецу.
- Это именно то, что я так хотел сегодня утром! Шоколад... и тебя, - добавил Билл и потянулся перепачканными губами к губам Тома. Старший с улыбкой подставил губы под сладкие и липкие поцелуи. Билл, положив зайца на стол, обнял близнеца за шею, углубляя поцелуй, а Том с тихим стоном скользнул ладонями по обнимающим рукам, по спине и замер на пояснице, стараясь не сильно соблазнять себя упругой попкой.
Поцелуй прервался, и Билл, положив голову на плечо брата, тихонько прошептал:
- А я ничего тебе не подарил и даже не приготовил.
Том, хмыкнув, чуть сильнее сжал руки.
- Билл, ты есть у меня, ты меня любишь, ты носишь моего… нашего ребенка. Боюсь, никаких праздников за всю мою жизнь не хватит, чтобы отплатить за эти подарки, - шептал он, нежно улыбаясь, почувствовав слезы на шее, - не плачь... пожалуйста.
- Это... так... так… трогательно! - всхлипнул Билл, - а не плакать не могу, они сами текут, - буркнул он.

Теперь каждое утро начиналось с нетерпеливого «Том!» и протянутых рук. Старший, даже не открывая глаз, помогал Биллу выбраться из постели, слышал довольное «спасибо» сквозь утреннюю дрему, а потом так же полусонно укладывал его рядом с собой.
Биллу с каждым днем становилось все сложнее: ноги отекали и болели, постоянно ныла поясница, даже легкий массаж Тома не помогал. Малыш становился все более неугомонным.
И Билл постоянно шутливо и устало говорил:
- Твой ребенок определенно будет или футболистом, или танцором.
А Том продолжал массировать ступни брата, радуясь хоть такому способу облегчить боль своего любимого. Младший тихонько мурлыкал, поглаживая живот и подставляя другую ногу.
* * *
В придумывание подарков для календаря Адвента к Рождеству Драко включился с огромным энтузиазмом. В тот день, когда Том объяснил ему, что такое календарь, Драко сокрушенно покачал головой. А Гарри тихонько выдохнул:
- И слава Мерлину!
Увидев непонимающий взгляд Тома, он пояснил:
- Иначе он утопил бы меня в подарках. Просто вторая в его жизни большая любовь - это выбирать и дарить подарки.
- А первая? – Том все же не удержался от вопроса. Драко, краем уха слышавший разговор, подошел и, обняв мужа за талию, твердо сказал:
- Гарри. Моя первая самая большая любовь - это Гарри.
Зеленоглазый парень не смог сдержать счастливую улыбку и жадно поцеловал любимые губы.
Том, хмыкнув, повернулся к Биллу, который, поглядывая на целующихся мужчин, рассматривал новый серебряный браслет.
- Том, он просто шикарный, - в который раз повторил он и, медленно поднявшись, побрел к близнецу.
- Сидел бы уже,- Том в два шага оказался около младшего брата.
Их спальня по-прежнему была самой любимой комнатой во всем доме и, когда к ним приезжали Малфой-Поттеры, они вчетвером заседали именно там.
Как-то Драко сказал, что та гостиная, где Билл по-прежнему проводил время в одиночестве, называется комнатой Миледи. Том долго сдерживал смех, пока уже сам Билл не смилостивился, увидев лихорадочно блестящие глаза и ярко-красные щеки близнеца.
- Ладно уж, - махнул он рукой и расплылся в улыбке, услышав веселый хохот брата.
- Миледи, - заикаясь, выдыхал сквозь приступы смеха Том, - не зря же… она... твоя... любимая…
Билл лишь закатил глаза при виде почти рыдающего от смеха брата, словно говоря: «Ну что с него взять».
- А почему именно так? – спросил он у Драко, наконец отведя взгляд от Тома.
- Не уверен точно. Но, по-моему, это была комната сестры одного из предков моего кузена. Говорили, что она была весьма порочной особой и всех своих любовников принимала именно в этой комнате. Но потом оказалось, что гостиная была лишь прикрытием, а Миледи являлась верной возлюбленной. Вот с тех пор эту комнату и называют в ее честь.
Том, успокоившись, внимательно слушал блондина.
- Не хочу сидеть... устал уже… попу не чувствую, - пробормотал Билл, все еще любуясь подарком, - сам выбирал?
Том улыбнулся, убирая челку со лба брата:
- Сам. Драко показал мне каталоги.
- Спасибо, ты чувствуешь мой вкус, как никто, - прошептал Билл на ушко брату.
- Я же люблю тебя, - просто ответил Том, скользнув пальцем по звеньям браслета. Отполированное до зеркального блеска и почерневшее, словно от времени, серебро сплеталось в тесном объятии на хрупком запястье младшего близнеца.
Потом были шоколадные животные, сказочные и нет, несколько симпатичных сувениров. Но браслет оставался единственным подарком, с которым Билл не расставался ни на минуту.

Елку вечером 22 числа Том ставил под чутким руководством сидящего в кресле Билла, а
Самми подавала игрушки.
Рождественское дерево получилось нарядным и без изысков.
- Билл, на тебя это не похоже, - со вздохом облегчения выдал Том, растягиваясь на ковре перед камином и с улыбкой рассматривая плоды своих трудов.
- Почему? - Билл с довольным лицом, чуть поглаживая живот, любовался зеленой красавицей. Невысокая елочка была украшена несколькими ярко-красными шарами с зелеными бантиками, небольшим количеством блестящей мишуры и яркими огоньками гирлянды, весело мигающими в комнате, освещенной лишь неярким огнем камина.
- Слишком просто, - попытался описать свои ощущения Том, - ты любишь чуть больше сложности в украшениях.
***
Весь день 24 числа Том был словно на иголках, хотя и вел себя как обычно: массировал ноги и поясницу брату, гулял с ним по саду, развлекал игрой на гитаре.
Утром позвонил Георг и сказал, что они с Густавом приедут 25 вечером, отпраздновать и поздравить. Сразу после него позвонила мама, заботливо поинтересовалась, как у них дела и, пожелав им чудесной рождественской ночи, сказала, что тоже приедет 25. Том с ухмылкой положил трубку: похоже, у мамы с Гордоном намечался романтический вечер, ночь и даже утро.
Билл заметил состояние своего близнеца, но не успел ни о чем спросить, потому что уже засыпал, так как наступило время послеобеденного сна. Он должен был поспать, чтобы быть в силах провести самую волшебную ночь в году с самым любимым человеком в мире.
Вечером Билл и Том гуляли в заснеженном саду. Погода весь день была словно на заказ: солнышко и легкий морозец, а под вечер пошел пушистый снег.

Позже братья сидели в спальне в креслах у камина. Рука Билла лежала в руке Тома, который задумчиво поглаживал его ладошку. Царила уютная тишина, нарушаемая легким треском огня в камине.
- Я - самый счастливый человек в мире, - тихонько прошептал Билл. Том, лишь сильнее сжав руку, поднес ее к губам и нежно коснулся поцелуем длинных пальцев.
- Люблю тебя, - прошептал он.
Билл уже собирался ответить, но тут перед ними появилась Самми.
- Ужинать изволите?
- Да,- улыбнулся Билл, - накрой, пожалуйста, столик около елки.
- Хорошо, хозяин Билл, - эльфийка с поклоном исчезла.
Через 15 минут они сидели за празднично украшенным столиком: традиционные блюда, сок для Билла, красное вино для Тома и несколько праздничных свечей в виде елки, оленя и кролика.
- С рождеством, любимый, - Том поднял бокал, едва услышав первый удар часов над камином.
- С рождеством, любимый, - повторил Билл, со звоном касаясь бокала Тома своим.
Сделав пару глотков, он поставил свой фужер и очень серьезно посмотрел на брата, задумчиво потягивающего вино.
- Том, - тихо позвал он.
- Да, котенок? – старший Каулитц поставил бокал и протянул к нему руку через стол. Билл тут же вложил в ладонь чуть подрагивающие пальцы.
- Боюсь показаться тебе странным… банальным... возможно... подверженным стереотипам, - он на мгновение закусил губу. Том молчал, продолжая внимательно слушать и поглаживая его пальцы, пытаясь немного успокоить: слишком уж Билл волновался, - может, ты просто рассмеешься... но… но… я хочу заявить на тебя права, - и он протянул брату вторую руку, на раскрытой ладони которой лежало серебряное кольцо в виде двух больших кошек, то ли пантер, то ли ягуаров, не то играющих, не то ластящихся друг к другу.
- Ты иногда называешь меня котенком, - смущенно добавил Билл, видя, что брат никак не реагирует, а лишь напряженно смотрит на кольцо.
Том медленно отпустил руку Билла, и тот похолодел, когда близнец убрал обе руки со стола. Его рука задрожала, и он медленно сжал ее в кулак, тем самым словно спрятав свое сердце. Он закрыл глаза, испугавшись, что слезы вот-вот потекут по щекам, и уже собрался отдернуть ладонь, когда сильные пальцы его остановили. Билл распахнул глаза и уставился на их руки, боясь посмотреть на Тома, боясь увидеть… увидеть…
- Билл, - шепотом позвал Том, - мой любимый котенок, - ласково повторил он, и младший медленно поднял на него взгляд. Том еле уловимо улыбался ему глазами, полными любви.
- Том,- все-таки всхлипнул Билл и увидел то, что протягивал ему брат. На раскрытой ладони лежало точно такое же кольцо, только из чуть потемневшего серебра.
- Том, - повторил Билл, теперь слез текли свободно по щекам, - это... это…
- Мой котенок, мой безумно любимый котенок. Я признАю твои права на себя, если ты признаешь мои, - тихо, словно клятву, произнес Том, раскрывая кулак близнеца.
- ПризнаЮ, - и Билл протянул ему левую руку, аккуратно положив свое кольцо на стол.
- Люблю тебя, - Том надел кольцо на безымянный палец любимого, коснувшись губами холодного металла.
- Люблю тебя, - Билл все повторил за братом.
Билл время от времени сжимал ладонь в кулак и постоянно прикасался к кольцу. Он просто не верил, что его Том может быть таким романтичным. Он боялся, что его кольцо могут не принять, но совсем не ожидал получить такое же взамен.
Ужин прошел в тишине. Говорить совсем не хотелось, как и расставаться с теплом руки в ладони, поэтому Том сам кормил любимого, протягивая через стол самые лакомые кусочки.
После десерта они перебрались на кровать и, лежа в своей любимой позе, Билл рассматривал кольца на переплетенных пальцах, любуясь украшениями, с трепетом проникаясь их смыслом. Том смотрел туда же.
- Теперь ты мой, - прошептал он, целуя нежную кожу за ушком брата.
- Всегда был твоим, - ответил Билл, чуть крепче прижимаясь щекой к плечу любимого.
Том с легким самодовольством погладил правой рукой живот брата. Любимый человек, ребенок и любимое дело. Все. У него есть все, чтобы быть счастливым.
- Том, а ведь их заметят, - прошептал еле слышно Билл, вдруг подумав о реакции окружающих на кольца.
- Заметят, - согласил Том, - Георг и Густав сразу поймут, что это значит. А для всех остальных… мы же близнецы. Нам могут нравиться одинаковые вещи, - Том усмехнулся, так как сам не верил, что кто-то может так подумать. Слишком уж рьяно они подчеркивали свои различия, пряча за одеждой и поведением свою одинаковость.
* * *
Друзья, как и обещали, приехали вечером 25 числа.
Густав с Георгом, как и предсказывал Том, сразу обратили внимание на кольцо Билла. Георг, изумленно приподняв бровь, весело присвистнул, а Густав тихо сказал:
- Поздравляю!
- Спасибо, - улыбнулись близнецы, сидя вместе на диване. Чуть позже приехали мама с отчимом, а сразу за ними совершенно неожиданно появился Дэвид.
И с довольной улыбкой провозгласил:
- Я сегодня без подарков, но с хорошей новостью: в конце марта планируется начало нового тура, поэтому альбом надо выпустить до 21 февраля. Релиз тоже запланирован: 29 февраля.
Пока остальные обсуждали новости, Том осторожно наклонился к уху брата и спросил:
- Справишься?
- А куда я денусь? Конечно, справлюсь, - улыбнулся Билл, сжимая руку близнеца в ответ и тут же разрывая прикосновение. При маме с Дэвидом они не могли себе позволить ничего лишнего. Не хотелось ни вопросов, ни волнений. О том, как рассказать маме об их отношениях, они задумывались очень часто. Но при мысли, что родной человек не поймет, не примет, становилось холодно и неуютно. Поэтому пока молчали.
- У вас что-нибудь есть? Можно я посмотрю? - Дэвид с надеждой посмотрел на притихших близнецов. Том кивнул и поднялся с дивана.
- Я сейчас принесу, - он пошел на второй этаж, в спальню, где оставил все записи.
Сегодня они весь день провели в домике для гостей в ожидании друзей, поглощенные своим вдохновением. Новыми словами, новыми мелодиями.

А еще Билл его удивил. Он все утро был задумчив, и Том часто ловил его взгляд на своей левой руке. Старший Каулитц напряженно ждал дальнейших слов или действий брата. Ему почему-то казалось, что он может услышать слова о том, что они, возможно, погорячились, или что-то в этом роде. Это пугало.
Но днем, когда они сидели в гостиной на первом этаже, все разъяснилось. Том наигрывал на гитаре новый мотив, в то время как Билл что-то писал уже на обычной бумаге, а не на непривычном пергаменте, в задумчивости покусывая кончик ручки. Вдруг он резко все отложил и, неуклюже поднявшись, подошел к брату. Взял его за левую руку и пристально на нее посмотрел.
Том замер, не зная, чего ожидать: перепады настроения Билла стали уже не такими резкими, но все же...
- Не идут тебе кольца, Том. Оно смотрится слишком чужеродно на твоей руке, - проговорил он, - я ценю то, что ты его носишь, но... - и достал из кармана серебряную цепочку, идеально подходящую к кольцу Тома.
- Билл, ты уверен? – осторожно спросил старший. Он и вправду не любил кольца, но это же было особенным.
- Да. Достаточно того, что ты будешь его носить, и не важно, что кроме меня его никто не увидит, - Билл улыбнулся. Том встал и осторожно обнял любимого, краем глаза ловя отражение в стеклянной двери шкафа: хрупкий юноша в его объятиях.
Утром Драко восстановил иллюзию снова, чтобы не было сложностей.
Поцеловав Билла в щеку, Том под внимательным взглядом брата снял кольцо, повесил его на цепочку и, надев ее на шею, спрятал бесценную вещь под футболку.
- Теперь все снова правильно, - прошептал Билл, проведя ладонью по небольшой выпуклости на груди любимого.

Том взял записи и быстро спустился в гостиную.
- Прилично. Вы тут не скучали, - хмыкнул Дэвид, просматривая кипу бумаг в руке и сразу же начиная читать стихи Билла.
- Неплохо… очень даже неплохо… есть парочка сильных строчек, - забормотал он, более внимательно вчитываясь в текст.
- Пойдемте уже к столу, - улыбнулся Том. Самми с Марти сегодня приготовили шикарный ужин и сервировали стол. Тому осталось лишь принести и расставить блюда, накрытые серебряными крышками.
Ужин прошел весело. Мама и отчим рассказывали смешные случаи: Симона говорила про скоро открывающуюся выставку, а Гордон вспоминал свою сценическую жизнь. Йост же все время был занят стихами и нотами, видимо, пытаясь услышать, как будет звучать новый альбом. Георг с Густавом рассказывали про то, как провели Рождество.
Том и Билл с улыбками слушали всех молча и мастерки переводили разговор с себя на гостей.
Вечер закончился подогретым вином в гостиной около елки. Симона все порывалась убрать со стола и помыть посуду, но Том каждый раз терпеливо ее останавливал и уверял, что утром домохозяйка все уберет.
Йост ушел самым первым.
- Так, мы все посмотрим пока без вас, через пару дней я завезу наработки, и уже тогда вновь присоединитесь вы. Не думаю, что много придется править. Мне определенно нравится настроение ваших песен, - все это он говорил уже на пути к машине.

Мама с отчимом хотели задержаться, но из-за приближающейся выставки у них было много дел.
- Люблю вас, мои хорошие, - Том встал так, чтобы защитить Билла от крепких материнских объятий, считая, что малыш вряд ли их оценит.
- И мы тебя, мам, - в два голоса, как и в детстве, ответили близнецы.
Отчим пожал им руки.
- Еще раз с рождеством.
- Спасибо.
Остаток вечера прошел за обсуждением планов на следующий год. Том наиграл пару мелодий.
- Хороший мотив, - подхватил Густав, отстукивая ритм ладонями по коленям.
- Ага, наш третий альбом будет повеселей второго, - согласился Георг, потягивая вино.
Билл лишь улыбнулся, думая о том, что слишком счастлив, чтобы писать песни о боли и страданиях.
***
Дэвид и вправду вернулся через два дня.
- Все просто замечательно. Утвердили все семь текстов Билла и твои мелодии, Том. Там конечно, нужна доработка, но твои идеи действительно хороши. Похоже, отдых действует на вас положительно. Так что... Биллу осталось дописать пару-тройку стихотворений, и для записи альбома все будет готово.
- Я постараюсь, - обрадовано пообещал Билл, довольно улыбаясь: все его песни были одобрены.
- Да, Каулитц, растешь, - похвалил Йост, увидев довольную физиономию своего подопечного.
- Значит, договорились. Вот вам то, что мы немного подправили. И со второго числа будем записываться. Машина будет к девяти, у вас пять дней на подготовку к работе.
- Угу, - напоследок козырнул Том.
* * *
Работа над альбомом шла довольно быстро, словно ангел-хранитель им помогал. Инструментальные партии писались чисто, голос Билла звенел, звуча в полную силу и отражая искренние эмоции в каждом звуке.
Все были довольны, особенно Дэвид.
- Отдых сотворил с тобой чудо. Ты бесподобен.
Только Том знал, как сложно давалась Биллу работа, а особенно эти бесконечные поездки из дома в город, но переехать в студию они отказывались. Комната была одна на четверых, а малыш все чаще требовал внимания обоих своих родителей, нуждаясь в разговорах и ласке.
«Наверное, это странно смотрелось бы: я глажу плоский живот Билла и разговариваю с его желудком».
Том внимательно следил за каждым движением брата, радуясь, что никто не замечает, что певец стоит в пол-оборота. Он видел, как бледнели костяшки пальцев, когда Билл стискивал наушники: малыш толкался все сильнее.
Том выдерживал все капризы младшего брата, давя раздражение в себе.
Теперь Драко и Гарри жили с ними в поместье. Срок приближался, и Том просто сходил с ума от волнения. А Драко так и не объяснил ему ничего про сам процесс родов, отнекиваясь и заявляя, что он все прекрасно знает, а Тому это знать вовсе не обязательно. И переубедить его не удавалось никакими словами.
***
Основная работа над альбомом закончилась 9 февраля. Вся группа вместе с Дэвидом сидела в гостиной домика близнецов, празднуя знаменательное событие, кто вином, а кто соком, радостно расслабляясь после упорной работы.
Вдруг Том заметил, как Билл побледнел, медленно поставил стакан на подлокотник кресла и, закусив губу, крепко зажмурился.
Старший Каулитц поставил свой бокал на стол и подбежал к брату.
- Том, попроси их уйти.
Он повернулся к гостям. Те с беспокойством смотрели на братьев.
- Вы не могли бы уйти?
- Что с ним? - резко спросил Дэвид, поднимаясь и подходя к Биллу, но Том встал перед ним.
- Дэвид, я прошу вас уйти, немедленно. Завтра все будет в порядке, но сейчас уходите, - Том говорил медленно, но твердо.
- Уверен? - мужчина посмотрел на кусающего губу Билла, чье лицо было искажено от боли.
- Да, - резко кивнул Том и повернулся к брату.
- Ладно. Густав, Георг, пойдемте.
Вскоре близнецы остались одни. Том тут же схватил телефон, и Драко с Гарри появились в центре маленькой гостиной практически мгновенно.
Драко молча наколдовал все то, что им было нужно, и они вдвоем с Гарри осторожно положили Билла на что-то очень похожее на операционный стол.
- Мы сейчас его усыпим, и ему не будет больно. Он проснется лишь после того, как все закончится, - ровным голосом сказал Драко, делая несколько взмахов палочкой, - и вот уже Билл спит с умиротворенным лицом, слегка морщась.
Старший обошел стол и встал около головы брата. Обхватив ладонями его лицо и прижавшись лбом к его лбу, он тихо шептал:
- Люблю… я так люблю тебя.
И очень старался не смотреть на огромный живот, над которым в прямом смысле этого слова колдовали Гарри и Драко.
Они не пытались успокоить взволнованного юношу, потому что и сами могли спокойно вздохнуть, лишь отдав ребенка в руки Билла.
Все делалось с помощью палочек и тихих слов заклинаний.
Когда раздался первый крик ребенка, Том медленно поднял голову и посмотрел на невероятно счастливого Гарри, осторожно заворачивающего младенца в белоснежную простыню.
- Мальчик, - сказал он.
- Доминик, - не раздумывая, тихо прошептал Том, продолжая ласково перебирать волосы брата на висках.
И тут…
- Мерлин, Каулитцы, вы умудрились сделать близнецов, - восхищенно воскликнул Драко, совершая очередной пасс палочкой.
- Девочка, - радостно проговорил Гарри, положив мальчика на специально приготовленное место, тут же подхватил вторую простыню и принял на руки возмущенно орущий комочек жизни.
- Кьяра, - удивленно произнес Том.
И, наклонившись, посмотрел в лицо мирно спящего брата, тихо прошептав:
- Билл, мы - родители, - коснувшись губами лба любимого, он встал и подошел к столу, на котором лежали его дети. ЕГО дети: два краснощеких младенца, со сморщенными личиками и голубыми глазками. И именно в это мгновение он понял, что теперь его сердце навсегда отдано этим крошкам. Что у них с Биллом действительно, на самом деле есть дети. Их маленькое чудо.
- Доминик и Кьяра, - тихо прошептал он, невесомо прикасаясь к крошечным пальчикам.
- Том, - хрипло позвал Билл, открывая глаза после магического сна. Живот не сильно болел, а еще… внутри было пусто.
- Билли, - старший мгновенно оказался рядом с ним, - как ты?
- Хорошо. Кто у нас?- нетерпеливо спросил он.
- Доминик и Кьяра, - ответил Том, гордо сияя. Гарри и Драко, держа в руках по младенцу, подошли к близнецам, и Билл, не зная, куда смотреть, мотал головой и счастливо улыбался, тихо шепча:
- Двое… у нас двое…
- Я люблю тебя, мамочка, - тепло сказал Том, осторожно беря на руки дочку и краем глаза наблюдая, как Гарри осторожно передает их сына Биллу.
***
Прошло пять лет.
Первый год был довольно сложным, даже учитывая неограниченную помощь крестных их детей.
На рождение близнецов Драко преподнес им невероятный подарок: утром 10 февраля он отдал им дарственную на поместье, сказав, что теперь они могут делать с этим домом все, что угодно. Они попросили Драко помочь им сделать его менее магическим, чтобы можно было приглашать в поместье своих друзей.
Самми и Марти остались с Каулитцами, заявив, что ни за что не бросят новых хозяев. Хотя им и понадобилось освобождение от клятвы верности Малфоям, которое Драко им с удовольствием дал.
Появление детей близнецы объяснили тем, что как-то после концерта, выпив довольно приличное количество алкоголя на вечеринке, они с братом переспали с одной девчонкой. А потом та связалась с ними по телефону, номер которого Том с дуру утром ей оставил, и сообщила, что она беременна.
Драко Малфоя и Гарри Поттера представили как врачей, что наблюдали за беременностью девушки. Они же проводили все анализы и делали тесты на отцовство. Предъявив все эти документы Йосту, близнецы покаялись своему продюсеру. И тот помог им сочинить трагическую сказку о любви принца и принцессы, в которой принцесса умирает сразу после родов.
Красиво и грустно. Было непонятно, в какой степени общество поверило во все это, но тот факт, что Каулитц-младший не отказался от своих детей, вызвал волну уважения и восхищения.
Благодаря преданности друзей и хорошей хватке их продюсера, группа до сих пор остается популярной в Европе и Америке. И, хотя покорение США отложилось, это совершенно не помешало группе произвести там фурор. А еще через год они выступили на огромном стадионе в городе своей мечты – Токио.
Каулитцы до сих пор являются одними из самых завидных женихов европейского шоу-бизнеса. Ходило множество слухов об их ромах с красивейшими женщинами кино и музыки. И большая часть их была хорошей работой Девида Йоста, который давно уже стал членом этой довольно-таки странной семьи. И, хотя братья прямо никогда ничего ему не рассказывали, он давно понял, что их связывает нечто большее, чем просто братские отношения.
Георг с Густавом были частыми гостями в огромном доме в пригороде Берлина, где постоянно звучал детский смех.
Том оказался поистине заботливым папочкой. Он с трудом смирился с тем, что для всех Билл – папа, а он – всего лишь дядя.
Справиться с этим ему помог сон, который как-то ему приснился. Том увидел их с Биллом спальню и себя с Кьярой на руках. Ей на вид было лет пять. Девочка смотрела на него огромными карими глазами и вдруг тихонько прошептала «папочка» и чмокнула в щеку.
Том вставал ночами к близнецам, когда те плакали, пел им песенки и укачивал, когда что-то болело, мазал коньяком десны, когда резались зубки. Билл лишь удивлялся и не понимал, за что же он получил такой подарок: любимый и двое потрясающих детей. Они хоть и наняли няню, но старались проводить с детьми больше времени. Концерты стали более редкими, ведь не было ничего важнее их крошек – Доминика и Кьяры.
Больше всего Тому нравилось возиться с их дочкой, на что Билл всегда ехидно говорил, что его натура бабника неискоренима.

КОНЕЦ !
Предыдущая часть