Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Dark Side of The Sun / Тёмная сторона солнца
Автор: Бельчонок-Шуша
Бета: Smile of Cheshire
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, MPREG, POV, Angst, Fantasy
Категория: Slash
Статус: Закончен.
Размер: Миди
Сиквел: Темная сторона луны
Предупреждения: однополые отношения, мужская беременность и вообще это первая попытка автора что-либо написать, так что...
Размещение: только с разрешения автора
От автора: Никогда не писала и не думала, что займусь этим неблагодарным делом, но.... что-то такое случилось и на меня снизошло озарение

Следующие вещи следует принять перед прочтением как данность:

В 2012-2015 случилась Третья мировая война. В результате на планете Земля образовалось единственное государство – Federation Earth. Официальный язык – английский. Форма правления – конституционная монархия (император и императорский совет).
Новая форма правления позволила вывести жителей Земли на качественно новый уровень, произошел стремительный скачок в развитии нано и биотехнологий, что позволило сравнительно недорого и быстро создать биосферы на двух близлежащих к Земле планетах (Венера и Марс) и созданию межпланетного конгломерата Земля.
Был стабилизирован социальный уровень и создан мощный средний класс, практически отсутствую нищие и болезни. Тела жителей могут быть преобразованы с помощью биотехнологий за их счет (возраст, защита от болезней, возможность иметь/не иметь детей и т.д.), но пока это доступно лишь элите общества. Обычные же люди ведут нормальный образ жизни, как было до 2012 в развитых Европейских странах.
Венера и Марс заселены но 60%, в основном, творческой, политической, научной и прочими элитами, Земля – шахта, завод, поле. В основном живут люди рабочих профессий.
ТХ – нет.

Глава 1.

POV Bill

- Все, мистер, Вы можете одеваться, - ослепляющий свет погас, и я с облегчением убрал ноги с ужасающих металлических устройств, которые по ошибке кто-то назвал гинекологическим креслом, осторожно встал, разминая затекшие мышцы, и начал натягивать нижнее белье.
Через пять минут, уже полностью одетый, я сидел в мягком кожаном кресле перед достаточно пожилым, сурового вида мужчиной. Он был похож скорее на военного, а не на мужского гинеколога (да-да, именно так у нас называют тех, кто помогал мужчинам становиться способными рожать детей и контролировал этот процесс):
- Вильгельм, в ближайший месяц Вам лучше воздержаться от приема алкоголя, никотина, наркотиков и токсичных веществ, - удивленно вскидываю бровь – неужели я настолько похож на законченного алкоголико-наркомано-токсиманского курильщика? – Еще вам лучше соблюдать правильный режим дня, побольше гулять на свежем воздухе, избегать тяжелых физических нагрузок. В вашем организме будут происходит необратимые изменения, которые сопровождаются сильными болями в области живота, половой и мочеиспускательной системы. Возможны потери сознания, небольшие кровотечения, головные боли, рвота, аллергические высыпания. Обязательно принимайте эти таблетки согласно инструкции, - рука с необычайно изящными пальцами, что удивительно для человека такого телосложения, но неудивительно для медика, ставит на стол передо мной белую коробочку. – Через две недели ждем Вас на обследование. Если Вам будет плохо, то обязательно звоните лично мне, и мы решим все вопросы.
- Хорошо, спасибо. До свидания, - осторожно встаю из кресла, подхватываю стоящую рядом сумку и направляюсь к выходу.
- До свидания, мистер Каулитц. Ждем Вас через две недели, - звук собственной фамилии заставляет втянуть голову поглубже в плечи и опустить глаза.
Натягиваю капюшон, глаза надежно скрыты огромными солнечными очками. Выхожу на улицу и вдыхаю свежий воздух, теплый ветерок игриво взъерошил челку. О боже, как хорошо, что на Венере нет ни осени, ни зимы, ни весны. Только вечное лето. Скорее даже не лето, а поздняя весна или ранняя осень, как на Земле.
Позади, на расстоянии 10 шагов, старается быть незаметной охрана. За 3 года работы со мной эти ребята отлично научились угадывать желания хозяина. Вот и сейчас бронированный Мерседес отправился домой вместе с кортежем из телохранителей, а меня «отпустили» почти в одиночестве погулять по городу.
Бросаю взгляд в витрину магазина – ничем не примечательный тип. Черная толстовка без рисунка, стрижку не видно из-за одетого на голову капюшона, глаза спрятаны за очками, губы пересохли и потрескались без блеска, на тонких пальцах лишь одно тоненькое колечко с россыпью мелких черных камушков (вряд ли прохожие отличат один из последних сохранившихся ювелирных шедевров от дешевой бижутерии), потрепанные джинсы и не менее потрепанные кроссовки. Только кричащая черная кожаная сумка выбивалась из образа среднестатистического подростка, да и то, вряд ли среднестатистический подросток станет спокойно прогуливаться по центру самого элитного города Венеры.
Да, судьба не подарила мне счастья быть простым мальчиком с Земли. Мне посчастливилось родиться уже после Третьей мировой войны в семье ученых. Когда мне было 14, родители умерли в страшных мучениях после проб новых генных наномодификаций тела. Их даже не разрешили похоронить по-человечески – только кремация. Две горстки пепла от самых близких людей.
Меня усыновил брат отца – Дэвид, знаменитый продюсер. Именно он счел желание краситься и носить экстравагантную одежду не подростковыми закидонами, а криком души. Именно он помог записать первую песню, первый альбом, организовал первый концерт и снял первый клип. А дальше… Дальше произошло то, о чем хоть раз каждый подросток мечтал перед сном – слава, фанатки, деньги, любые капризы и прочие звездные прелести.
В свои 18 лет я твердо уверен в своей неотразимости, популярности, неповторимости, но также четко я уверен в своей фальшивости. Слишком много приходилось лгать «во благо», настолько много, что это становится неотъемлемой частью души. Я знаю, когда надо улыбнуться, когда поднять бровь, когда сделать так, чтобы в глазах заискрились смешинки или наоборот слезы, что, как и кому сказать. Я просто знаю КАК жить, чтобы меня любили, по мне плакали в подушки, мое имя стонали при мастурбации миллионы ничем не похожих, но таких одинаковых людей.
В моей постели может оказаться любой знаменитый и значительный человек в нашем конгломерате, независимо от возраста, пола и ориентации. Первый роман с мужчиной-поэтом был хорошо спланированной пиар-акцией, но раз по пьяни мы с ним таки трахнулись и, о великое и ужасное извращение, мне понравилось. С тех пор я стопроцентный гей, в постели которого – только самые элитные мужчины, точнее – я в их постели. Сейчас… Сейчас со мной Джереми. Ненаследный сын императора. Неплохо.

***

- Мистер Каулитц, Его Высочество интересуется, как скоро вы будете готовы, - как всегда до рези в животе вежливый слуга осторожно поскребся в мои апартаменты.
- Еще 10 минут, - осторожно растушевываю кисточкой серебристые тени по правому веку. – Я сам спущусь вниз, пусть никого не посылает.
- Хорошо. Я передам.
Встаю со стула и тут же скрючиваюсь от резкой боли в животе. Врач не соврал. Такое ощущение, будто в меня засунули зонтик в закрытом состоянии, открыли его и теперь медленно и с наслаждением достают обратно. Таак, таблеееточки, где вы?
Кое-как доползаю до валяющейся на полу сумки (как хорошо, что прислуга сегодня так и не добралась с уборкой до моей комнаты), дрожащими пальцами достаю коробочку, открываю, кое-как подцепляю капсулу и проглатываю. Через 3 минуты должно отступить.
Вы не подумайте, я не жалуюсь. Я сам сознательно пошел на эту операцию, зная, что меня после нее ждет, поэтому в-с-е н-о-р-м-а-ль-н-о. Жалко звучит да?
Фух, вроде отпустило. Осторожно встаю, подтягиваю уже совсем неприлично низко сползшие штаны. Накидываю пиджак, мобильный – в карман.
И вниз - вперед и с песней, где уже ждет всё испсихованное из себя Его Высочество ненаследный принц конфедерации Джереми III с ненавистным мне букетом темно-бордовых роз. Обидно, когда любимый человек за год так и не смогу выучить то, что знает даже самый захудалый фанат – Билл Каулитц ненавидит розы, тем более красные, я люблю БЕЛЫЕ ОРХИДЕИ и только их.
В зеркало смотреть не имеет смысла. Там точно такое же отражение, как и минуту, и 5, и час назад, разве что маска на лице дорисована – искрящиеся глаза, гладкая бархатистая кожа, полные и чувственные губы, нежный румянец – кукла, красивая и послушная игрушка для Его Величества. Наряд соответствует случаю – публичный выход вдвоем – это не шутки. Джереми должен выглядеть мужественно, а я – соблазнительно, но все строго в рамках приличий. Там будет минимум пару сотен журналистов, фотографов и телевизионщиков, этот ужин будут мусолить в СМИ еще пару недель, когда мы и думать уже о нем забудем.
Люди любят такие постановочные и красивые истории. Бедный мальчик-сирота, благодаря своему таланту (а не связям приемного отца), становится знаменитым, потом – красивая история любви – слава и деньги до конца жизни – Хэппи Энд. Вот и сегодняшний ужин такая же красивая и постановочная история для толпы. Когда мы подъедем к ресторану, Джереми сам выйдет из машины, откроет мне дверь (как какой-то лакей), подаст руку и поможет выйти из машины (как будто я сам этого не умею, честное слово), затем нежно улыбнется, приобнимет за талию, как фарфорового, и поведет к сверкающему входу. Я должен буду слегка наклонить голову и что-то шептать ему на ухо, не важно что, главное, чтобы со стороны выглядело так, будто я ему говорю что-то очень важное и в то же время нежное. Затем мы войдем внутрь, он поможет раздеться, проводит к самому лучшему (для обозрения журналистов) столику, где уже стоит букет роз (мне в этом месте полагается восхищенно закатить глаза и чмокнуть дарителя в щеку), поможет сесть.
Потом сам ужин, который описывать очень нудно и скучно, но вы наверняка представляете, как проходят такие ужины. Разве что плюс еще пара вопиющих нарушений этикета: сцепленные на столике руки и редкие, но очень чувственные и нежные поцелуи, от которых тошнит.
Затем… Затем финал, так сказать, кульминация, ради которой, собственно, сие действо и затевалось – красная коробочка на подносе у официанта с белой розой (ну наконец-то хотя бы не красная). Сами догадаетесь, что в ней? Правильно. Безумно дорогое фамильное кольцо, которое я буду вынужден после постоянно таскать, дабы не обидеть Джереми и его венценосную семейку, да и чтобы пресса не развозила сплетни. После этого вечера я буду считаться официально помолвленным с принцем, то есть почти член королевской семьи.

***

- Как прошел ужин, родной? – голос дяди из телефонной трубки лучился непередаваемым теплом и таким же непередаваемым ехидством.
- А ты как будто не знаешь? – хмыкаю.
- Знаю, видел в утреннем выпуске новостей. Тебя можно поздравить с удачной партией?
Не выдерживаю и начинаю смеяться:
- Даааа. Как будто тебе не было известно об этой удачной партии еще месяц назад, как будто это не ты выбирал со мной кольцо и писал сценарий ужина.
-Ах, точно-точно. Ладно, Билли. Давай о серьезном, - голос Дэвида сразу стал прохладным, мгновенно отрезвляющим от любых приступов наигранного и не очень веселья. – Рейтинги снова начинают падать, пиар-служба не может придумать ничего стоящего. Боюсь, это начала конца.
- Ничего подобного. У меня уже давно есть одна идея, но это не телефонный разговор. Не угостишь племянника обедом? – наглость – мое самое главное и ценное счастье.
- Да, конечно, мой бедный, несчастный, голодный племянник. Во «Фрайдиз» в два.
- Хорошо. Я буду.
Это просто замечательно, что пиарщиков заклинило. У меня уже давно где-то в глубине души валяется такая маленькая и робкая идейка: провести конкурс среди фанатов, но не просто обычный конкурс, а ЧЕСТНЫЙ. Где настоящий победитель и будет настоящим победителем, а не дочкой главного спонсора. И пусть этот победитель получит в подарок... эээ… меня. От этих мыслей я громко хихикнул вслух. Нет, со мной явно творится явно что-то не то. Гормональный сдвиг в организме, видимо, сказывается.
Этот человек получит сутки из моей жизни. За какие такие заслуги? Пусть условия придумывает пиар-служба, но отбирать победителя я буду сам. Лично.

Глава 2.

POV Tom

- Томми, милый, – на плечо ложится теплая мамина рука, - оторвись на минуту от монитора.
- А? Что? – выныриваю из параллельной реальности.
- Ужинать, говорю, пора, а то ты совсем отощал. Вот будут говорить соседи, что мы тебя не кормим, - нежно смеется и гладит меня по голове.
- Давай через три минуты. Я ему сейчас тут глаз дорисую...
- Хорошо-хорошо. Только три минуты и не больше, - мама проводит рукой по волосам и бесшумно выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.
В моей семье все знают, что если Том работает, то ему мешать нельзя – никак и никоим образом. И это вовсе не потому, что я психованный игроман-маньяк и кидаюсь с топором на тех, кто пытается оторвать меня от монитора, и даже не потому, что игрушки, которые я рисую, являются основным доходом семьи. Просто у нас в семье всегда так – если кто-то работает, то по мере сил помогай ему, если ты по какой-то причине не можешь этого сделать – просто не мешай.
Эх, ладно. Со вздохом выключаю монитор – действительно пора оторваться и поужинать. Восемь часов за компьютером – это вам не шутки. Но я, дубина стоеросовая, сам виноват, что меня вышибли из школы и теперь нет никакой возможности вернуться туда, а уж тем более пойти учиться дальше. Почему? Долгая и нудная история, но поскольку мы с вами почти не знакомы, я расскажу вкратце.
Моя красивая и глупая мамочка в 18 лет влюбилась в красивого, доброго, сильного и мужественного папу. Они поженились, папа работал и содержал семью, а мама... Мама уже была беременна мной. Ну потом родился я, согласитесь, логично? Мама меня воспитывала, папа работал. Когда маленькому чуду по имени Томми (скоромный я, аж стыдно) исполнилось 7, у него родился брат. И все было бы хорошо, и жили бы мы долго и счастливо, как в сказке, но папа попал под машину. Спасти его не удалось. У мамы образования не было, работу ей найти было сложно и первым шагом вниз было то, что нас выкинули с Венеры на Землю (мы просто не смогли расплатиться за дом), там мама устроилась на работу, но денег все равно катастрофически не хватало. Тогда я учился в 9 классе. Пришлось идти работать, времени на домашние задания почти не оставалось. В конце концов, постоянные понукания учителей, выговоры, наказания и почти откровенные оскорбления меня очень достали и я просто перестал ходить в школу. Через семестр мне пришло извещение, что меня исключают из школы в связи с неподобающим поведением и лишают возможности получить в дальнейшем бесплатное образование. Тогда меня это ничуть не расстроило. Подумаешь, живут же люди и без университетов как-то. А сейчас, три года спустя, я понимаю, каким был дураком.
Да, я – подающий надежды разработчик игр, да, мои проекты охотно покупают крупные компании, но платят за это намного меньше, чем дипломированным специалистам. К тому же, на постоянную работу мальчишка с 8,5 классами никому не нужен.
Дурак! Замахиваюсь, чтобы вмазать стене как следует кулаком, но мою руку буквально на полпути останавливают укоризненно смотрящие с плаката карие глаза.
Да-да, можете закатывать глаза, у меня, как у девчонки-подростка с гормональным взрывом, вся комната обклеена плакатами. Ну что ты, нормально, – начнете оправдываться. Ага, это было бы нормально, если бы карие глаза принадлежали женщине в бикини с третьим размером, а не худощавому парню-подростку, почти моему ровеснику. Но что поделать... Именно плакатами Билла Каулитца и была оклеена вся моя комната.
По этому человеку (а человек ли он вообще?) я сходил с ума уже два года, может, чуть больше, а может – чуть меньше. Я не помню, когда впервые услышал его голос и увидел, но я точно знаю, что жить без него не могу. Он явно не такой поверхностный и пустой, каким выставляется в прессе. Ну не может элитная пустая шлюшка писать ТАКИЕ пронзительные и кричащие песни, рвущие душу и сердце на куски, не может заставить взрослых, побитых жизнью людей, рыдать на своих концертах, как маленьких детей, которым рассказали страшную сказку. Я верю… нет, не так… Я ЗНАЮ, что он совершенно особенный и уникальный.
Моя главная мечта – собрать денег и попасть к нему на концерт. Полгода назад он был с гастрольным туром на нашей планете и даже на нашем материке, и я был твердо уверен, что пойду на концерт, но, когда увидел цену на самый дешевый билет, то понял, что мне надо работать по меньшей мере лет пять, чтобы войти в зал, где Билл будет петь.
- ТОМ! – вопль младшего братишки выдергивает из затянувшегося мыслительного процесса. – ТООООМ! Быстрее сюда! Твою любовь показывают!
Срываюсь с места и влетаю в кухню, награждая мелкого подзатыльником:
- Сколько раз тебе говорить, что он не моя... - обрываюсь на половине фразы, чтобы послушать чего там такого вещает телеведущий.
– Сегодня пресс-служба одной из самых ярких звезд современности, Билла Каулитца, объявила о всемирном конкурсе, проходящем среди фанатов. Условия акции довольно просты – надо всего лишь приобрести лицензионную версию альбома Билла, которая сегодня поступит в продажу во все крупные торговые музыкальные сети. И если Вам посчастливится найти там купон с написанным вручную номером мобильного телефона Билла, Вы получите в подарок один билет в VIP-ложу на концертное шоу, которое состоится через две недели на Венере, а также возможность, если Вы этого хотите, провести 24 часа своей жизни рядом с Биллом. Теперь к другим новостям шоу-бизнеса: Энтони Маккрэен в очередной раз устроил пьяный дебош...
- Том, это всего лишь рекламная акция, - наверное, мама увидела, как у меня загорелись глаза. – Победитель все равно уже давно известен, а им просто нужно продать больше альбомов...
- Но, мам... - пытаюсь возразить.
- Нет-нет-нет, Томми, - сказала, как отрезала. – И вообще, ужин остывает, и мне кажется, что жаркое лучше всего есть горячим.
***
Черт, конечно, мама права, и победитель уже известен. Но во мне живет какая-то детская вера в чудо. Именно поэтому я сейчас пришел в магазин Universal. Знаете, какая забавная шутка истории? Во время Третьей мировой снесли большую часть музеев и уничтожили почти все шедевры мирового искусства, будь то «Мона Лиза» Леонардо да Винчи или «Остромирово Евангелие», а вот дрянная попсовая культура сохранилась и цветет. Взять тот же MTV, например, – ему хоть бы хны.
Медленно веду пальцем вдоль корешков дисков. Ага, вот и он, новый альбом. Осторожно вытягиваю его с полки. Красивая обложка, красивая музыка – что еще нужно для счастья?
Возвращаюсь к кассе. Молоденькая девушка-кассир счастливо улыбнулась мне:
- Добрый день, мистер!
- Добрый день.
Берез из моих рук диск и считывает цену.
- Это все? – продолжает ослепительно улыбаться.
Смотрю на безымянный палец её правой руки – кольца нет. Все ясно. Вот в чем кроется причина такой доброжелательной улыбчивости – девица просто подыскивает себе мужа. Нет, деточка, ты явно не на того тратишь свое обаяние.
- Да, - спокойно киваю, делая каменное лицо.
- Есть наша дисконтная карта?
- Нет.
- Приобрести не желаете?
- Нет.
- С вас 30 евро.
Молча протягиваю деньги и наблюдаю, как она аккуратно складывает их в ящичек кассы, затем отрывает чек и упаковывает все в фирменный пакет.
- Вот Ваша покупка, спасибо большое, приходите к ним еще, - и стреляет в надежде глазками.
Нет-нет, милая, хоть у тебя и замечательные глазки, и сама ты очень красивая, но нет.
- Спасибо, - направляюсь к выходу.
- Мистер, - оборачиваюсь.
Немного смущенно произносит:
- Не могли бы вы дать мне номер Вашего телефона?
Челюсть хлопается на пол от неслыханной наглости, но быстро собираюсь в кучу и холодно отрезаю:
- Нет, - и выхожу на улицу, чувствуя, как мне в спину глядят глаза, полные слез.
Ничего, детка, тебе пора становиться реалисткой. Только в сказках красивые парни дают номера кассиршам из магазинов и оказываются миллионерами. На практике миловидный парень чаще всего либо оказывается голубым, либо маньяком-извращенцем, либо он просто занят. Или же у него нет денег и он строит глазки кассирше, чтобы что-то украсть.
***
Наверное, я мазохист, потому что любой нормальный человек открыл бы диск сразу после выхода из магазина, чтобы тут же все проверить. Но нет, я спокойно дошел до дома, разделся, выпил чашечку кофе с мамой на кухне. И только спустя 1 час и 37 минут после того, как мои пальцы впервые прикоснулись к прохладному пластику упаковки, в своей комнате я сорвал пленку с диска и открыл его... И увидел прямо поверх черного буклета золотую бумажку с выведенным вручную 11-значным номером... Вот дела...
Глава 3

POV Tom
Три минуты просто пялюсь на бумажку. Не может быть. Не может. НЕ МОЖЕТ! Захлопываю диск и отшвыриваю его в угол. Стук. Наверняка разбился. Все-таки жаль 30 евро. ЧЕРТ!
Кидаюсь в угол. Осторожно поднимаю упаковку – пластик и правда треснул. Открываю. Но бумажка никуда не пропала – там все те же 11 цифр, выведенных витиеватым почерком по золотой бумаге. Осторожно беру прямоугольник пальцами и подношу к носу – пахнет свежей бумагой… И еще какой-то едва уловимый, тонкий аромат: дорогие сигареты, немного Армани и чернила. Черт! Это твои больные фантазии, Том! Это просто бумажка с цифрами! Если на минуту чисто теоретически предположить, что Каулитц сам писал эти цифры, то с этих пор прошел целый месяц, может, даже и больше, и никакого запаха в помине не могло остаться. Но это теоретически. Практически, скорее всего, я думаю, нет, я уверен (не удивляйтесь, когда я очень много волнуюсь или слишком много думаю, то становлюсь косноязычным), что это очередной развод на бабки и Билл вообще никакого отношения к этому не имеет.
Черт-черт-черт. Начинаю ходить от стены к стене (моя комната настолько велика, что получается целых 2,5 шага). А если?.. Какое сладкое слово – от него словно бабочки в животе. В конце концов, с моего счета только спишут определенную сумму денег (которые я сам, между прочим, заработал) и ничего более. Не приедут люди с биоплазмой и не расплавят меня, даже уши, как в 5 лет, никто не надерет. Так что я тут ломаюсь, как телка? Вот возьму, и позвоню!
Дрожащими руками пытаюсь выудить телефон из заднего кармана штанов. Попытка номер один неудачная – пальцы вцепились в какую-то бумажку, но во второй раз повезло больше, и в руке приветливо поблескивал родной, до каждой царапины знакомый корпус.
Медленно нажимаю на клавишу разблокировки, активирую клавиатуру и неторопливо, по два раза сверяя каждую цифру с бумажкой, набираю номер, проверяю еще раз и нажимаю кнопку вызова.
Гудок, второй, пятый, девятый. Еще один и ложу трубку, а бумажку выкидываю в окно... Но мысли перебивает хриплый голос на другом конце провода:
- Да, - этот голос я узнал бы из всех голосов мира.

***

POV Bill
О боже, за что ты посылаешь мне эту боль? Я понимаю, что пошел против природы, когда делал эту операцию, но мне кажется, что я заплатил уже достаточную цену.
Очередной приступ рвоты заставил согнуться над белым другом. Когда чуть отпустило, уже не было сил даже чтобы поднять голову, поэтому просто прижимаюсь лбом к прохладному фарфору. Хорошо... Надо позвонить Джереми и сказать, что сегодня я не смогу пойти с ним на вечер. Он будет расстроен, но мне нельзя показываться в таком виде ни ему, ни публике – кто-нибудь что-нибудь обязательно заподозрит, а мне пока не нужны лишние вопросы.
Черт, из комнаты раздался противный писк телефона. Наверняка Джереми. Как говорится, вспомнишь хорошего человека – он и позвонит.
Надо доползти до телефона, ведь если я по какой-либо причине не возьму трубку, то через 2 минуты здесь будет половина охраны и прислуги дворца, а этого, как говорил уже, мне вовсе не надо. Осторожно встаю на четвереньки и ползу в комнату. Телефон лежал на кровати, и пока я до него добирался, стандартная мелодия успела отыграть два раза.
Беру трубку. Странно, номер незнакомый. Может, у него что-то случилось с телефоном и он вынужден звонить с другого? В любом случае, вряд ли это кто-то посторонний, ибо достать мой телефон практически невозможно. Даже «почти членов императорской династии» очень хорошо защищают от вторжения в приватную жизнь.
- Да, - надеюсь, это прозвучало не слишком вымученно.
И тишина. Секунда, пять, десять. Черт, неужели какая-то сбрендившая фанатка все-таки добралась до моего номера мобильно? Так, еще один шанс и ложу трубку:
- Аллооо... Я Вас слушаю. Говорите громче, вас не слышно, - немного повышаю голос.
- Привет, - голос незнакомый, но таааакой, от него волоски по всему телу встали дыбом.
Отвечаю:
- Привет. Вы, собственно, кто? – что-то из меня сегодня прямо-таки хлещет оригинальность.
- Я – Том. А Вы? – начинаю медленно выпадать в осадок. Это розыгрыш что ли? Или кто-то по какой-то дикой случайности ошибся номером?
- Я Билл.
- Значит, это все по правде? – нет, ну он что, действительно издевается, что ли???
- Ну да. Я правда Билл, а ты, наверное, правда Том. И мы даже, возможно, по правде существуем в этой реальности, - хмыкаю.
- Нет, ты не понял, - ну да, я не понял. И думаю, вообще мало кто бы смог почерпнуть много ценной информации из столь «глубокомысленного» диалога.
- А что я должен был понять? – добавляю в голос льда. Где-то читал, что с психами надо разговаривать холодным тоном, а то вдруг это и вправду какой-то сумасшедший.
- Ну это... Я тут в общем пошел, купил и нашел цифры, - нет, ну он точно псих, пора закончить этот бред:
- Так, мне все ясно. До свидани...
- Нет! Стой! Черт! Я не так объяснился, я нашел купон с номером телефона и позвонил, - затараторило в трубке.
- Какой ку... – и тут меня медленно озаряет: нашелся счастливчик. Я настолько был уверен, что это будет девушка, что мужской голос совершенно выбил меня из колеи, да еще и этот приступ. - Прости, я сейчас немного занят. Я тебе через часик перезвоню, хорошо?
- Хорошо, - теперь пришла моя очередь вгонять невидимого собеседник в ступор.
- Пока.
- Пока.

***

POV Tom
- Пока, - в трубке раздаются короткие гудки...
Так, Том, спокойно, вдох-выдох...
ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Тишину вечера разрывает мой безумно-счастливый вопль. Спокойно, Том. Все еще так неясно. Да, черт побери, это был его голос, ЕГО…
- Томми, что случилось? – в комнату влетает испуганная мама, за ее спиной маячит рожица мелкого.
- Мам, ты не поверишь…
Почему все самые правдивые в мире истории начинаются именно так? Присаживаюсь на кровать и тру виски, чувствуя, как мама опускается справа, а братишка – слева.
- Эх, рассказывай, чего ты там опять натворил? – устало вздыхает – привыкла, что от меня в этой жизни могут быть только проблемы.
- Ничего смертельного или требующего финансового вмешательства. Посмотри, - протягиваю ей заветную золотую бумажку.
- И что это? – вертит ее в тонких пальцах.
- Купон, а на нем номер телефона Билла Каулитца, - с некоторым садистским удовольствием наблюдаю, как выражение ее лица с настороженного изменяется на крайне удивленное.
- Ты шутишь...
- Нет! – резко встаю. – С НИМ я не шучу никогда.
- Но, Томми, это невозможно... - разум всегда пытается отрицать чудо.
- Возможно...
Меня прерывает радостный вопль братишки:
- А наааааш Тооооом поедет к Бииииииллуууууууууу, - с гиканьем начинает скакать на кровати. – И они буду много трааааааахааааааться, - на это фразе мой перегруженный мозг просто не выдерживает и я начинаю, тихо посмеиваясь, сползать по стенке, наблюдая, как мама пытается поймать скачущего по комнате мелкого и влепить ему подзатыльник:
- Джонни, откуда ты знаешь это слово? Том научил? – кидает на меня сердитый взгляд. А я что? Я ничего. Закатываю глаза.
- Неееет, просто сегодня я услышал, как учительница рисования рассказывала учительнице немецкого, что ее муж настолько любит, что они тра-ха-ют-ся по три раза в день, - малыш настолько тщательно выговаривал это слово, что я не выдержал и расхохотался, за что тут же получил неодобрительный взгляд от мамы. – Значит, когда люди любят друг друга, то они много тра-ха-ют-ся.
- Но мы-то не любим с Биллом друг друга, – выдавливаю сквозь смех.
- Ты любишь Билла, а Билл тебя тоже полюбит. Ты ведь такой хороший. Тебя все любят и хотят тра... – мама все-таки поймала его и шлепнула по губам:
- Джонни, не смей говорить это слово! Это очень-очень-очень нехорошее слово. И все дети, которые его говорят, очень-очень-очень нехорошие дети.
- Но, мам....
- И если ты будешь говорить это слово, то Санта подарит тебе на рождество уголь, - умеет это женщина быть жестокой.
Малыш поднял на нее полные слез глаза:
- Правда?
- Правда. Но если ты сейчас пойдешь играть в свою комнату, то мы договоримся с Томом и ничего не скажем Санте, при условии, что ты больше не будешь говорить это слово.
- Хорошо, мамочка, - чмокает самую дорогую для нас женщину в щеку и убегает из комнаты.
О, черт, сейчас снова все внимание достанется мне. Спасибо Джонни, что хоть немного разрядил обстановку.
- Том, ты же понимаешь, что...
- Что что? – резко вскидываю голову. Я умею быть агрессивным.
- Что это неприемлемо лететь на другую планету из-за какого-то концерта и пары часов с неизвестно кем? – сморит мне в глаза – она свято верит в то, что говорит.
- А может это приемлемо: лететь за своей мечтой?
- Из-за какой мечты, Томми? Подумай, это же просто... какая-то ненормальная привязанность! Ты должен уже о девушке подумать, о детях, о семье. Я внуков хочу, в конце концов! – боже, мамочка, как я не люблю, кода ты заводишь разговоры на эту тему.
- Парни тоже могут иметь детей, - задумчиво тяну.
- Да это даже не парень! И с чего ты взял, что ты ему нужен???
- Потому что именно мне попалась эта чертова и бумажка, и потому что он перезвонит мне через час! Потому что мне нахрен насрать на все ваши долбанные стереотипы, потому что я все равно туда поеду!!! ПОТОМУ ЧТО Я ТАК ХОЧУ, МАМА, И Я ТАК СДЕЛАЮ!!!
- Тихо-тихо, - понимаю, что действительно разошелся не на шутку, когда вижу ее испуганные глаза. – Ну, допустим, ты поедешь. Но знаешь, сколько стоит билет на межзвездный корабль? Мы два года должны будем не есть, не одеваться...
- Возьму кредит, - сказал, как отрезал. – Со временем расплачусь. Я все уже решил, мам. И ты знаешь, что спорить бесполезно.
- Томми, это так необдуманно, - вижу, что пытается найти хоть какие-то аргументы, но она уже почти смирилась с тем, что я еду. Все знают, что если Том Трюмпер сказал, то Том Трюмпер сделал. – И опасно.
- Чем, мам? На улице заканчивается двадцатый век, твой сын уже совершеннолетний и вполне способен постоять за себя.
- А вдруг они что-то с тобой сделают? – в глазах блестят наигранные слезы. Нет, мамочка, хоть я и люблю тебя, но на такие дешевые трюки вестись не буду.
- Мааам, тебе самой не кажется, что это глупо? - смеюсь. – Известный певец проводит разрекламированный на все три планеты конкурс, чтобы потом съесть победителя? – стараюсь сделать голос кровожадным.
- Как знаешь, но я против этой дурной затеи. Вот увидишь, все это выльется в какой-нибудь ужас , - выходит из комнаты. Обиделась. Ничего страшного, через пару часов остынет и за ужином можно будет все спокойно обсудить. А пока... пока я буду ждать звонка.
Глава 4

POV Bill
- Мистер Каулитц, начинаем через час. В зал начали запускать фанатов, - вещала голова охранника из дверного проёма.
- Сколько их там? – спрашиваю, не отрываясь от зеркала.
Как это ни смешно звучит, но крашусь я сам. Да-да, по идее, у меня должен быть целый штат гримеров, но... БЕСЯТ они меня! То глаз криво подведут, то сумку дома забудут, то кисточка сломается. Ей-богу, еще два года назад я понял, что вполне самостоятельно могу намалевать себе лицо.
- Сложно сказать... - голова явно задумалась. Эти секьюрити – ребята бесподобные, но иногда создается ощущение, что мозгом их бог все же обделил.
- Тысяч 60. Это только те, кто стоял в очереди.
- А... - черт, хотел спросить о нашем победителе, но охранник уже по-быстрому смылся.
Знают заразы, что перед концертом я нервничаю и порой требую безумных вещей. Хотя... Горячий гамбургер или мороженое – разве это безумство, даже если взять во внимание то, что на Венере уже лет как 10 нет фастфудов и киосков с мороженым, а рестораны вряд ли станут заморачиваться на подобное, пусть и для жениха принца?
Наношу на губу предпоследний слой блеска – последний уже перед выходом на сцену. Встаю из-за столика и иду к другому зеркалу, в полной рост. Вроде бы все идеально: укладка, черная с серебристой искрой шелковая рубашка, застегнутая только на две пуговицы внизу, узкие штаны с массивным, но не сильно кричащим ремнем и сапоги. Подвеска на шее – тонкая серебряная цепочка с черным бриллиантом в оправе и одно кольцо на правой руке – обручальное.
Я уже немного вырос из того возраста, когда носил драные джинсы и майки с кричащими надписями, завешивая все это кучами дешевых побрякушек. Намного сексуальнее – простота, граничащая с пошлостью. Именно так в каком-то таблоиде обозвали мой новый стиль.
Слышу звук открывающейся двери и вижу в зеркало, как ко мне пытается подкрасться Джереми. На глаза ложатся холодные ладони.
- Угадай, кто, - горячий шепот в ухо.
Смеюсь и разворачиваюсь к нему лицом:
- Знаешь, ты немного просчитался…
- В чем? – искренне удивляется.
- Я смотрел в зеркало и увидел тебя…
- Ты сегодня невероятно сексуален, - его руки ложатся мне на талию и притягивают ближе к любимому телу, с чуть горьковатым пряным запахом.
- И что мне за это будет? – правая бровь игриво взлетает вверх.
- Самый сладкий поцелуй для самого сладкого мальчика...
Теплое, сначала нежное прикосновение чуть прохладных губ к моим, которые становятся все настойчивее и настойчивее. Чужой язык врывается в мой рот. Боже, как жарко...
- Малыш, знал бы ты, как я тебя хочу... - полувыдох-полустон.
Внутри меня что-то хмыкает: я знаю, можно сказать даже больше, чувствую, но...
- Не сейчас, - пытаюсь отстранится.
- Что такое? – его тон сразу становится ледяным. Его Высочество не терпят, когда ему отказывают.
- Концерт, - боже, как жалко сейчас звучит мой голос.
- И?
- Через 40 минут, 60 тысяч фанатов ждут... там... – пытаюсь оправдаться.
- Подождут, - прижимает меня к зеркалу и начинает целовать шею.
- Мне надо готовиться, люди ждут, Дже...
- Что Джереми??? – орет и резко отстраняется. – Ты не заметил, что у тебя последние полтора месяца сплошные оправдания?! Джереми то, Джереми это. Прости, прости, прости... -пытается копировать меня, но получается очень паршиво. – Когда мы с тобой последний раз занимались сексом? Нет, не те жалкие обрывки, когда ты даже не кончал, а нормальный, полный удовольствия трах? У тебя кто-то появился? Скажи! – больно хватает пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
- Нет...
- Знаешь, я тебе не верю. Наверное, твоя милая, очаровательная попка уже нашла новый член под свой размер! – он сжимает пальцы, и я чувствую, что еще чуть-чуть, и на лице останется отпечаток в виде синяков.
- Нет, - на глазах выступили слезы.
- Говорила мне мама, что таких маленьких шлюх, как ты, интересуют только бабки и большие члены, а я не верил, придурок! – злобно рычит и швыряет меня на пол. – Не стоит забывать, кому ты принадлежишь, - кидает взгляд на кольцо и направляется к выходу. – Сегодня ночью я улетаю на неделю, вернусь – поговорим. И удачи тебе на концерте, - громкий хлопок двери припечатывает меня сверху.
Что это было? Обычно Джереми очень спокойный. Я не помню ни одного раза, когда он касался меня подобным образом... Может, у него просто что-то случилось? Он наверняка попросит прощения.
Встаю, потирая подбородок, и бросаю взгляд в зеркало. Так и есть – пять ярко-красных пятен. Где там мой тональный крем?.. Эх, если бы я знал, какое количество этой волшебной жидкости мне понадобится в ближайшее время...

***

POV Tom
- Мистер, для того, чтобы попасть в VIP-ложу, Вам необходимо предъявить не только билет, но и удостоверение личности, - преградил мне дорогу шкафообразный охранник.
Совершенно спокойно под настороженным взглядом громилы лезу в рюкзак, долго там копаюсь… А что? Ну вот покажите мне хоть одного нормально парня, у которого в рюкзаке можно было бы найти что-то меньше, чем за 3 минуты?!
- Вот, - с улыбкой победителя протягиваю выуженную, конечно же, с самого дна пластиковую карточку.
Дяденька долго сличает меня с фотографией, наконец-то тяжело вздыхает, так, будто я купил у него перед носом последнюю бутылку пива, и протягивает удостоверение обратно:
- Проходите, мистер Трюмпер. Ваше место в середине первого ряда.
Забрасываю рюкзак на плечо и захожу в полумрак VIP-ложи. Мне всегда было интересно узнать, как выглядят эти штуки изнутри и как и что из них видно.
Хм, довольно неплохо – два ряда кожаных кресел, которые так и манят опустить попу. Подхожу к краю ложи и присвистываю. Мда, ребятки-фанатки, мне-то тут будет явно лучше, чем вам внизу. Ложа находилась сбоку сцены чуть выше танц-партера, в котором толпилось уже невероятное количество народу. Интересно, а вооооон тому, 51 первому ряду фанаток, хоть что-нибудь видно? Хотя, какое мне дело? Радостно улыбаясь, словно дибильчик, которому подарили чупа-чупс, плюхаюсь в кресло и прикрываю глаза. Главное – не уснуть. Вот умора – столько усилий ради того, чтобы поспать в випе на концерте кумира. Я, конечно, сильно вымотался за последние пару недель, но не настолько.
Вот вы сейчас, наверное, ждете рассказа о том, чем я занимался весь этот месяц, где шлялся, как, в конце-концов, моя пятая точка оказалась в этом замечательном, сногсшибательном (в прямом смысле этого слова) кожном креслице-мечте, перезвонил ли мне Билл..? А я вот возьму и не скажу! Бе-бе-бе.
Ладно, не надо делать такие жалостливые глазки и проклинать меня про себя. Рассказываю.
Билл перезвонил. Мы с ним поговорили. Не скажу, что особо замечательно, скорее никак, ибо я нещадно тупил, а ему было не до моего тупняка. Он просто спросил имя-фамилию, сказал, что рад за меня (уж как я за себя рад!) и вежливо попрощался. Все остальные вопросы я решал с заместителем заместителя младшего помощника среднего заместителя старшего менеджера. Короче, с хрен знает кем. Именно он привез мне в космопорт билет и объяснил, как добраться до концертной площадки, куда пойти, кому что показать и куда сесть.
Но до этого я еще 4 недели, как чокнутый, собирал деньги. Страшно представить, но кажется, что теперь я должен денег половине населения планеты Земля. И спасибо им большое, что вошли в мое положение. Правда, не все – отдельных особей приходилось умолять почти на коленях. Мама скептически наблюдала за моей бурной активностью, но уже к середине недели в ее речи перестали проскальзывать даже намеки на недовольство. Наоборот, она с гордостью всем подряд, кому надо и кому не надо, рассказывала, что ее сын ТОТ САМЫЙ, которого выбрал сам Билл Каулитц, хотя на самом деле это я купил себе Билла Каулитца за 30 евро.
Сумма собралась внушительная, хватило бы даже на поездку на элитном корабле в бизнес-классе, но меня тревожили смутные сомнения, что в течение суток Билла придется выгуливать и кормить, и вряд ли его звездная персона удовлетворится домашними самодельными бутербродами (а если уж делать их буду я сам, то это и вовсе очень устрашающее зрелище: кривые, крошащиеся кучки непонятно чего, которые выглядят со стороны так, будто их уже пожевали и выплюнули обратно) и чаем в термосе.
Поэтому Том купил билеты в эконом-класс на самый дешевый корабль. О боже, никогда, слышите, никогда не покупайте билеты на самые дешевые корабли!!! Потому что сию конструкцию и кораблем-то назвать страшно – остальные летающие аппараты обидятся и уйдут в запой, – проржавевшая жестяная коробка с дырками вместо вентиляционных люков, в котором даже не предусмотрены компенсаторы перегрузок. Так вот, в эту коробку набивают сотню человек, предлагая им «с удобством» разместиться на металлических лавках, и провести на этих супермягких и суперудобных конструкциях 20 часов полета. Ах да, еще на сто человек предусмотрен один туалет, ни одного душа и ни одной курилки, столовой/кафе/буфета тоже нет. Теперь представляете, что там творилось к 20 часу и как там пахло? Когда я вышел с этой коробки, то единственным желанием было помыться и переодеться. Мне впервые было стыдно за свой внешний вид перед окружающими людьми, а уж как мне было стыдно перед человеком, который привез билеты – словами не передать. А что, если он расскажет Биллу, что я бомж, и тот откажется со мной встретиться? Так! Стоп! Меньше пессимизма. «Все будет хорошо», – так сказала мама, которая за последние сутки позвонила уже полсотни раз.
Все действительно хорошо. Я остановился в недорогой, но вполне приличной гостинице в одноместном номере с душем (о величайшее изобретение человечества – душ!), привел себя в нормальный, приятно пахнущий вид, и вот, аллилуйя, я здесь.

Глава 5

POV Bill
- До начала осталось три минуты, - оповестил меня голос звукорежиссера из наушника.
- Готов? – похоже, дядя Йост нервничает больше меня самого.
- Конечно, готов, - почти рычу. Неужели нельзя запомнить, КАК я ненавижу, когда меня дергают перед выступлением?
- Ваш микрофон, мистер, - младшая помощница протягивает пафосный, инкрустированный бриллиантами микрофон.
- Спасибо, - рассеянно беру его и начинаю вертеть в руках. Главное, не включать его раньше времени – это правило я усвоил уже давно, ибо когда весь зал услышал, как я сморкаюсь, было не то что не очень приятно, было неэстетично. Слава богу, фанаты не поняли, ЧТО это было, а вот вся команда просто каталась за кулисами.
- Одна минута, мистер.
Делаю глубокий вдох. Там почти 100 тысяч человек и все ждут МЕНЯ. От этой мысли предательские начинают дрожать колени. Так, Билли, спокойно. Вдох-выдох.
- Тридцать секунд...
Одергиваю рубашку, поправляю укладку.
- Десять...
Включаю микрофон.
- Начали.
Раздается первый аккорд. Ребята из команды уже на сцене. Толпа встречает их радостными воплями. Боже, как громко, как сложно. Билл, ты сможешь!
На моем такте выбегаю на сцену, натягивая на лицо ослепительную улыбку. Она бывает натянутой только первые секунд пять. Но потом присутствующие в зале люди просто заражают тебя, и ты принадлежишь им от первого вздоха и до последнего хрипа, от макушки и до набоек, от сияющих искр счастья в глазах и до потеков туши со слезами и потом.
Только от этой игры я получаю удовольствие. Хоть каждый шаг, каждый взгляд, каждое движение просчитаны, но ты понимаешь, что эти люди видят все это в первый раз, насколько они счастливы, что ты это делаешь для них... Это просто... просто оргазм. По-другому эти пьянящие душу и тело ощущения я назвать не могу.
Взгляд на третью фанатку справа во втором ряду – улыбнуться, третья слева в пятом – подмигнуть, кидаю взгляд на ложи и... пропадаю, тону в карих глазах, обдающих меня волной такой искренней радости и нежности, что на полсекунды перехватывает дыхание. Поспешно отвожу взгляд, стараясь вернуться в схему, но в животе вместо миллиона бабочек порхает целых пять.

***

POV Tom
Ложа постепенно заполнялась людьми: солидные дядьки в дорогих костюмах, дамы, переливающиеся миллионами драгоценностей и благоухающие неведомыми ароматами, пара девушек, которые дарили мне заинтересованные взгляды и глупое хихиканье, была даже одна весьма степенного вида бабуля (интересно, что она-то тут забыла? Может, бабуля Билла? Хотя... Нет, я точно уверен, что он сирота. Или это только легенда для публики?). Многие из них опасливо косились на меня. Нет, я, конечно, понимаю, что одет не из элитных бутиков, но одна дама наградила меня таким красноречивым взглядом, будто кучу г*вна увидела, а я вроде как не считаю себя похожим на это вещество.
Но это все стало так не важно, когда я увидел ЕГО. Видео и интерактивные концерты не могли передать всей завораживающей, божественной красоты этого существа. Именно СУЩЕСТВА, потому что человек не может быть таким... таким идеальным. Идеально двигаться, выглядеть, улыбаться, петь, просто идеально существовать.
Я представляю, как странно выглядел со стороны. Лихорадочно горящие глаза, следящие за каждым движением хрупкой фигуры на сцене, побелевшие пальцы, вцепившиеся в перила, дикая, безумная улыбка во все лицо – это не дурдом на прогулке, а Том, которого пустили посмотреть на кумира.
Концерт пролетел, как три минуты. И пару раз мне показалось, ей-богу, что он смотрел на меня, что его ореховые глаза прожигали мой затуманенный взор. Но, наверное, это и правда привиделось моему воспаленному мозгу.
И вот он точно последний раз за этот вечер прощается с залом, грустно улыбаясь салютует микрофоном и уходит.
Сейчас мне надо пройти к какому-то там выходу за сценой, но ЧЕРТ-ЧЕРТ-ЧЕРТ! Том, ты дебил законченный!!! Цветы!
Мозг начинает лихорадочно соображать. Внизу фанатки все еще стоят на местах, на что-то надеясь, и хором поют последнюю песню, которую пел Билл (может, им просто тоже попеть хочется?). В ложе все еще сидят на местах, а я как сумасшедший срываюсь под удивленными взглядами с места, проношусь мимо охраны, практически скатываюсь по ступенькам, выбегаю из парадного выхода и обвожу лихорадочным взглядом улицу. Ну не может быть, чтобы вокруг не было ни одного цветочного. Это же такое «хлебное» место, и кто-нибудь точно должен был догадаться открыть здесь магазин. Есть!
Взгляд натыкается на говорящую вывеску с названием «Fleurs» по ту сторону дороги. Бегом, под визг тормозов и сигналы, бросаюсь туда.
Запыхавшись, влетаю в магазин, на ходу выкрикивая:
- Белые орхидее. Одиннадцать. Букет. Срочно.
Надо отдать должное продавщице: та не то что не шарахнулась от подобного (представьте, вы спокойно попиваете чай и листаете журнал, а тут в ваше личное пространство вторгается нечто сумасшедшее, огромное и шумное – я бы точно впал в ступор), но и мило улыбнулась, выдавив что-то вроде:
- Здравствуйте, мистер. Минуточку.
- Мне надо очень быстро, - делаю умоляющие глаза. Да-да, я засранец, и прекрасно знаю, КАК действует ТАКОЙ мой взгляд на особей женского пола любого возраста, да и не только женского.
- Я постараюсь, - девушка прониклась и быстро шмыгнула в подсобку, начав чем-то шуршать.
Через пять минут, осчастливленный, я уже летел на всех порах обратно, бережно храня букет от внешних воздействий. Так что там говорил мне в инструктаже менеджер? Обойти здание справа и подойти к черной двери с надписью «Запасной выход. Только для персонала»? Там будет стоять охранник, ему надо будет сказать фамилию и показать паспорт, после чего меня проводят к звезде…
Так. Обхожу здание. Дверь есть. Черная. На ней табличка. Охранника нет. Что делать? Думай, Том. Думай!
Ничего лучше не придумав, вежливо стучу в дверь. Раз, второй.
После пятой попытки я понял, что это бесполезно, и начал атаковать дверь уже всеми конечностями – тихо, а потом все громче и громче, сопровождая этот процесс весьма нецензурными выражениями.
После трех минут издевательства, дверь не выдержала и открылась. За ней маячила гориллобразная фигура:
- Молодой человек, вы что-то хотели? – вежливо, как с умалишенным, начинает со мной разговор один из них. Ну парней можно понять, я всегда немного похож на умалишенного, что уж говорить о сейчас.
- Меня зовут Том Трюмпер. – стараюсь как можно спокойнее и четче выговорить свою фамилию.
- И что? – искренне удивляется.
- Нуу... эээ... - я, кажется, уже говорил, что стрессы отрицательно влияют на мои умственные способности. - Вы должны пропустить меня.
- Это еще почему? – его взгляд становится угрожающим.
- Потому что я Том Трюмпер.
Мдааааа. Обосновал.
- И что? – у этого парня, видно, тоже «богатый» словарный запас.
- Короче, - бережно, почти нежно, ложу букет на асфальт, снимаю рюкзак с плеч и, тихо матерясь, начинаю искать в нем купон. Охранник изумленно наблюдает за этой сценой, стараясь на всякий случай незаметно включить рацию, но я заметил. – Во, - наконец-то нахожу купон и со счастливой улыбкой протягиваю его громиле.
Ответ просто убивает меня:
- И что?
- Я выиграл конкурс. Меня ждет Билл Каулитц. Это купон, который доказывает, что я выиграл конкурс. Вы меня должны пропустить, - пытаюсь как можно вежливее и понятнее объяснить ему.
- Минуту подождите, - отворачивает и негромко начинает говорить в рацию, там ему в ответ что-то прогавкало и он снова повернулся ко мне:
- Как вас зовут? – нет, он начинает меня нервировать. И это слабо сказано.
- Т-О-М Т-Р-Ю-М-П-Е-Р, - произношу почти по буквам.
- Документы предъявите.
Достаю удостоверение и молча протягиваю ему. Охранник долго и мучительно его рассматривает, периодически посматривая на меня – видимо, сверяет, затем кивает чему-то своему и возвращает мне документ:
- Пройдемте со мной. Я Вас провожу в гримерную мистера Каулитца.
Машинально беру протянутую пластиковую карточку, а в голове вертится только одно: «В-ГРИМЕРНУЮ-МИСТЕРА-КАУЛИТЦА»! Охренеть, все-таки это правда.

***

POV Bill
Когда ухожу со сцены, мне всегда по-настоящему грустно. Будь моя воля и будь на то силы, я бы пел сутками, чтобы эти люди были счастливы, но все в нашем мире имеет привычку заканчиваться. Устало стягиваю с себя наушники, отдаю микрофон кому-то из помощников, слушаю искренние и не очень поздравления с удачным шоу, а в голове бьется только одно желание: попасть в гримерку, где заботливый дядя уже приготовил большой стакан прохладной шипящей колы в запотевшем высоком стеклянном бокале – мне нужно много сахара. И теплый душ.
Кола на месте, душ тоже никуда не убежал, поэтому, выпив мелкими глоточками полстакана (если бы это увидел мой преподаватель по вокалу, то повесил бы на шнуре от микрофона), с наслаждением сбрасываю с себя пропитанную потом концертную одежду и направляюсь в душ. Хотя направляюсь – мягко сказано. Я мчусь туда огромными скачками.
Теплые струи, нежно ласкающие тело, успокаивают. Мысли текут медленно. Сейчас выйду из душа, надену теплый халат и любимые тапки-тигры, потом принесут традиционный букет цветов от Джереми, а может и не принесут (пальцы невольно тянутся пощупать подбородок), потом придет Дэйв и скажет, сколько мы заработали... Потом... ЧЕРТ! ФАНАТ! Совсем забыл! Этот мальчик…
Пулей выскакиваю из-под душа, быстро вытираюсь, выбегаю в комнату и судорожным взглядом ищу, что бы одеть. Вы когда-нибудь пробовали натянуть джинсы на мокрое тело? А очень узкие джинсы на очень мокрое тело? Ну ладно, это полбеды. Самым обидным было то, что когда я их натянул почти до середины бедра, то понял, точнее, почувствовал, что забыл надеть трусы. Пришлось стаскивать очень узкие джинсы с очень мокрого тела, натягивать нижнее белье и повторять «приятную» процедуру со штанами на бис.
Следующий этап – поиск чистой футболки, которую, по идее, кто-то должен был привезти. Возможно, даже я сам. Когда я почти определил, где она, раздался стук в дверь. Мне осталось только напялить халат поверх джинсов, и для большего эффекта – тапки.
По дороге к двери я бросил взгляд в зеркало и понял, что если парень не скончается на месте от ужаса, то ему надо поставить памятник, потому что когда тебе открывает нечто лохматое, мокрое, косматое и с тапками-тиграми 43 размера – это уже похоже на почти классический хоррор.
Так, Билл, сделай улыбку и вид, что ты ему несказанно рад.
Распахиваю дверь и первое, что вижу – букет белых орхидей, от одного запаха которых я схожу с ума и становлюсь абсолютно счастливым.
Отхожу вглубь комнаты, чтобы дать «букету» войти. В комнату заходит парень с цветами, а за ним охрана, но я ее почти не видел. Не потому, что привык не замечать прислугу, а потому что утонул в карих глазах вошедшего «мальчика» и его чуть хрипловатом смущенном:
- Здравствуй.

Глава 6

POV Tom
Меня долго водили по каким-то коридорам. Мимо проносились десятки людей, что-то обсуждающих, что-то жующих, активно жестикулирующих и чем-то размахивающих.
И вот наконец-то мой провожатый обернулся и бросил:
- Пришли. Сейчас я постучу в дверь и, если мистер Каулитц разрешит, ты войдешь. Но перед этим я хочу сказать одну вещь: если за эти сутки с Биллом что-то случится из-за тебя – ты труп. Во всех смыслах этого слова, - стучит в дверь.
Я не знаю, отчего, но по моему телу побежали целые табуны мурашек (кто-нибудь когда-нибудь задумывался, почему их так называют?.. Черт, Том, в каком месте твои мысли!)
Слышу приближающиеся с той стороны шаги, охранник проталкивает меня вперед, а я, в свою очередь, вытягиваю вперед букет, как щит.
Дверь, как в замедленной съемке открывается, и на пороге стоит ОН. Правда, в каком-то очень странном виде, но это ОН. И этим все сказано.
ОН медленно пятится назад, кивком приглашая меня вовнутрь гримерки. Пауза затягивается. Под пристальным взглядом ЕГО ореховых глаз мысли в моей голове разбежались, как тараканы. Понимаю, что надо что-то сказать, а то ОН и вправду уверится, что я дебил.
- Здравствуй.
- Привет, - от звука этого голоса волоски по всему телу встают дыбом.
Том, Том, тебе надо что-то срочно сказать...
- Это тебе, - не придумав ничего лучше, сую букет в руки.
- Спа-сибо, - его голос чуть дрожит. ОН что, смущен? Или злится?
Наблюдаю, как Билл обшаривает взглядом комнату, пытаясь найти «место преткновения» для цветов, или, проще говоря, куда бы засунуть букет, чтобы он и не мешался, и я не обиделся.
В конце концов, он просто кладет его на вроде бы туалетный столик. По крайней мере, это сооружение с зеркалом, заваленное кучей тюбиков-кисточек-баночек-щеточек и прочих предметов, о назначении которых я имею весьма смутное представление, можно назвать туалетным столиком.
ОН возвращается ко мне и протягивает руку:
- Билл.
- Том.
И только тут я замечаю, в каком мой кумир виде. Хм, ничто человеческое ему не чуждо. Хотя, наоборот, походу дела с расческой после концерта он явно не подружился. Сам того не замечая, громко фыркаю, за что получаю просто убийственный взгляд.

POV Bill
Что ??? Что со мной не так? Почему он фыркает? Этот странный, пробирающий до дрожи парень в нелепых шмотках.
- Что? – мне не удается спрятать в голосе раздражение.
- Эээ... Нет ничего, - ехидно улыбается, награждая мои замечательные тапки весьма красноречивым взглядом.
- Ой, черт, - чувствую, что начинаю краснеть, - ты меня прости. Я сейчас переоденусь, - я что, оправдываюсь? Перед совершенно незнакомым парнем???
- Да нет, и так ничего. Ты такой... эээ... домашний. Я тебя никогда таким не видел, - улыбается. Ему либо и правда нравится, и тогда он точно полный кретин, либо он слишком хорошо притворяется.
– Я думал, мы куда-то поедем? Если да, то мне все же лучше переодеться, а то экзальтированные фанатки и гламурные издания вряд ли оценят смену имиджа, - хмыкаю.
- Эээ, - у парня на лице появился отпечаток тяжелого мыслительного процесса. – Конечно, поедем, - снова улыбается.
- Тогда я на пять минут отлучусь, а ты пока присаживайся, – с достоинством разворачиваюсь (надеюсь, что с ним), подхватываю так удачно подвернувшуюся сумку с одеждой и направляюсь в ванну. Закрываю дверь и судорожно, путаясь в руках и ногах, начинаю одеваться.

POV Tom
Нет, он правда уникальный. Такой милый, искренний. Именно такой, каким я его представлял. Смущается, краснеет, запинается и хмыкает, как совершенно обычный человек, но я-то знаю, что он особенный.
Из-за двери, судя по всему, в ванную, раздался странный шум и приглушенная ругань... Эмм... Он что там делает? Надеюсь, что не звонит охране и не умоляет по-тихому убрать меня отсюда. За десять минут, которые он находился вне поля моего зрения, я передумал кучу мыслей, но, честно, не могу вспомнить ни одну из них.
Наконец-то замок щелкнул и Билл вернулся ко мне.
- Ну, вот и все. Скучал? – улыбается и плюхается рядом со мной на диванчик. Он был настолько близко, что я ощущал исходящее от него тепло и чувствовал его аромат. Голова шла кругом. Соберись, Том, ты мужчина или тряпка?
- Конечно.
- Том, расскажи о себе, - хм, вот этого я не ожидал.
- Нууууу... – мыслей просто ноль, что ему сказать-то?
Видя мой ступор, Билл попытался прийти на выручку:
- Ты учишься где-нибудь? Работаешь? Чем увлекаешься? – напоминает знакомство в аське, не хватает только звука «О-оу» после каждой фразы.
- Нет, я нигде не учусь. Разрабатываю компьютерные игры, иногда сайты. Увлекаюсь... Биллом Каулитцем, - мозги наконец-то встали.
Билл откинулся на спинку и рассмеялся:
- Я бы мог догадаться. Чем бы ты хотел со мной заняться?
Эмм. Чем бы я хотел с тобой заняться? Когда ты сидишь рядом со мной, почти касаясь своим обтянутым черными джинсами бедром моего? Когда от тебя так дурманяще пахнет, а с чуть влажных волос стекают капельки воды по шее? Чем бы я хотел с тобой заняться?
- Я слышал, что после концертов обычно очень хотят есть? Это правда? – стараюсь скрыть дрожь в голосе, вызванную столь будоражащими мыслями.
Его правая бровь картинно взлетает вверх:
- Правда.
- Тогда тебя сначала надо накормить, а потом посмотрим.
- Ты мне уже нравишься, - радостно улыбается.
Знал бы ты, как ТЫ мне нравишься.
- Я знаю, - ехидно подмигиваю, отчего великий и могучий Билл краснеет.
- Тогда идем, - он встает, хватает со стола сумку и темные очки и протягивает мне руку ладонью вверх. Значит, доверяет. Протягиваю ему свою и встаю.
Мы так и шли за ручку по всем этим коридорам, будто он – папочка, а я маленький мальчик, который боится потеряться в этом огромном мире. Только когда я увидел надпись «Сцена. Выход № 1», в моей душе возник вопрос: а куда мы, собственно, идем? Мне, конечно, совсем не важно, где быть с ним, но все же...
- Билл? – мой голос звучит как-то тихо и неуверенно.
- Что? – резко останавливается, отпускает мою руку.
- А мы куда идем?
Он разворачивается лицом ко мне:
- Знаешь, где звезду никогда не ждут папарацци, фанатки и не ищет охрана? – подмигивает.
- Где? – туплю, очень туплю.
- На главном выходе, - его смех, похожий на перезвон сотни хрустальных колокольчиков, разнесся по коридору. – Только это надо делать ооочень быстро.
Представьте себе, но на главном выходе нас действительно никто не ждал. Три минуты спустя светло-голубое такси уже увозило нас подальше ото всех.
Если до выхода из здания между нами словно стояла какая-то стена, которая не давала нормально общаться, то сейчас она рухнула. С Биллом легко было делать все: ловить такси, смеяться, спорить, какая кухня вкуснее, выбирать ресторан, изучать меню, смущать официанток, просто есть, пить колу, рассказывать пошлые и не очень анекдоты, привлекать кучи неодобрительных взглядов, пить шампанское из горлышка на берегу реки, заедая его только что вымытым минералкой виноградом, бесплатно протискиваться через турникеты в метро; кататься туда-сюда на эскалаторе; кормить бездомных котов самой дорогой рыбой, купленной в супермаркете напротив; есть мороженое; кататься на аттракционах в парке развлечений; прыгать на батуте; кормить голубей; оправдываться вместе с ним по телефону перед разъяренным начальником службы охраны и Дэвидом Йостом; обрывать чьи-то клумбы; строить глазки незнакомым девушкам и отпускать в небо пару сотен воздушных шариков...
Спустя 12 часов мне казалось, что я знал его всю жизнь, что я его любил всегда. Всего. От пары торчащих дыбом волосинок на голове, выбившихся из укладки, и до запыленных носков кроссовок.

Продолжение следует
Продолжение