Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Школа жизни
Автор: Бельчонок Шуша
Бета: Smile of Cheshire
Персонажи: Том/Билл, Билл/ОЖП, Том/ОЖП, Дэвид/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, POV, light angst, light drama
Категория: Slash, Het
Статус: Закончен
Размер: Макси
Краткое содержание: Школа-школа. Самые золотые годы... Для кого-то. А для некоторых они оборачиваются настоящим адом.
Предупреждения: однополые отношения, мат, розовые сопли и сюжет типичной американской комедии, а также первая попытка автора написать макси, так что... Решайте сами, в общем.
Размещение: только с разрешения автора
От автора: Недавно мне прилетело по голове с полки сразу 4-мя томами «Войны и мира», вот и решила написать я про «диалектику души человеческой». Предполагается, что будет три части: школа, университет, взрослая жизнь, но что получится из первоначальной идеи, честно не знаю. Вообще это будет не полноценный макси, а, скорее, три миди, связанные между собой одними и теми же героями, находящимися на определенном жизненном этапе. Как-то так. Задумка глобальная, но что получится, не знаю. К каждой части будет своя шапка, чтобы вы смогли для себя решить, читать ее или нет. У меня все. Надеюсь, что распугала всех читателей хД
Ну и первая часть - это такой своеобразный отдых от "Темной стороны Луны", поэтому будет много легкости и романтики, как в типичной американской комедии в общем)
Данный текст не несет никаких функций кроме РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ, поэтому просьба не упрекать автора в отсутствии глубокомысленности, оригинальности, философии и проч.


Пролог
POV Bill

Яркое солнце слепит и отчаянно бликует в линзах толстых очков, заставляя жмуриться. Но за эти два года я привык к яркому солнцу и жаре. Забавно идти в школу в октябре в футболке. После Берлина все здесь в Джэксонвилле было для меня непривычным: от постоянно звучащей американской речи и ослепительных улыбок и до того, что зимой достаточно было одеть кофту, чтобы не замерзнуть.

Осторожно проскальзываю в огромные стеклянные входные двери и оказываюсь в школьном холле, утопая в гуле голосов; тысячи учеников старшей школы создают просто невероятный шум: кто-то говорит по телефону, кто-то обсуждает вчерашнюю вечеринку, кто-то поет, кто-то смеется, кто-то просит списать домашнее задание, кто-то ругается, кто-то плачет, кто-то… В общем, все чем-то заняты, как это всегда бывает в школьных коридорах, и никто, совершенно никто не обращает на меня внимания, но я привык, и это даже хорошо быть просто незаметным, чем, например, попасть в касту «лузеров». Да-да, я учусь в типичной американской школе, с типичным американским разделением на так называемые касты. Странно, но в Германии у нас в школе подобного не было… Нет, конечно, было, но не до такой степени, как здесь. Четкая иерархия: лузеры, ботаники, неформалы, музыканты, танцоры, футболисты, болельщицы, писатели, художники и Элита. Именно так, с большой буквы. У каждых свои группы, свои интересы, свои места тусовок, свой стол и прочая. Футболисты и болельщицы тиранят лузеров, эксплуатируют ботаников, побаиваются неформалов, дружат с творческой составляющей нашей школы и преклоняются перед Элитой, хотя это неудивительно: перед этой шестеркой ползает на коленях вся школа, все мечтают, чтобы они обратили свой царственный взор именно на них, взяли в свою компанию, пригласили за свой столик, на свою тусовку, но это практически нереально. Элита – это три парня и три девушки, но главными, конечно, были близнецы Каулитц. Амели и Том. Поразительно красивые, поразительно талантливые, поразительно богатые и поразительно надменные. Амели – будущий графический дизайнер, имеющая стипендии уже в трех самых престижных колледжах страны, платиновая блондинка, чье фото может иллюстрировать в словаре определение истинного гламура – не того пошлого розово-стразного подобия, которое было модным пару лет назад, а настоящего. От нее за пять метров веет такой царственной роскошью, что все население мужского пола судорожно сглатывало и подавляло в себе желание упасть на колени и поцеловать миниатюрную ступню 35 размера, обутую в туфли на 15-сантиметровой шпильке из новой коллекции Gucci. Ее брат был полной противоположностью сестре – этакий ходячий рэперский антигламур: черные брейды и пирсинг, великолепный математик и экономист, учителя пророчили ему блестящую карьеру в бизнесе, впрочем, это ему и так было обеспечено, потому что родители близнецов владели крупной строительной компанией и вполне могли себе позволить подарить любимым деткам на 16-летие по новенькому Lamborghini, на 17-летие – двухмесячный тур по Европе, так что было страшно представить, что им подарят на совершеннолетие. Хотя... Квартиры? Дом. Впрочем, это не важно. Важно то, что у них было все самое лучшее: самые лучшие машины, самая лучшая одежда, самая лучшая репутация, самые лучшие оценки, самые забойные вечеринки и вся школа под них стелилась.

Еще в Элиту входили Рикки и Джессика, которые были замечательны лишь тем, что Том их трахал, а Амели поддерживала подобие дружбы, ну и еще то, что они тоже были богатые и красивые (не так, как Каулитцы, но тоже в целом очень даже ничего); а также Мартин и Джек – лучшие друзья Тома, один капитан футбольной команды, второй – парень Амели и солист нашей местной «суперкрутой» рок-группы, хотя я ничего особенно в ней не видел.

Иногда мне казалось, что именно эта шестерка, а не директор и попечительский совет заправляют школой, хотя мне, в общем-то, на них все равно. Поверили? Нет! Мне не все равно. Я бы тоже безумно хотел хоть на денек оказаться среди них, но это, увы, несбыточная мечта для Билла Кернера.

Вам интересно, к какой же касте принадлежу я? А вот это трудно поддается определению. Я уже два года учусь в этой школе, но прочно застрял в обществе одиночества. То ли смерть родителей и переезд так отразились на мне, то ли еще что-то, но я так и остался нескладным подростком в не очень дорогой одежде, со светло-русыми волосами, собранными в хвостик, в толстых очках с роговой оправой, которые помогали мне видеть мир во всех его красках, и энным количеством подростковых прыщей, одиноко сидящим за столиком в столовой или второй партой среднего ряда и со специализацией – литература. И все слова с приставкой «не очень» в этом мире для меня: не очень умный, не очень красивый, не очень богатый, не очень общительный, не очень веселый, не очень популярный... Хотя нет, не так. Очень непопулярный. В этой школе даже учителя не могли запомнить мое имя, разве что пожилая преподавательница английской литературы, и то только потому, что я прочитал «Мартина Идена» Джека Лондона в полном объеме, а не в кратком содержании, как это делала большая часть моих одноклассников.

Удивительно, но среди полутора тысяч учащихся только я в выпускном классе не был знаком ни с одним человеком. Конечно, я немного утрирую, так как многих я знал по именам и мы иногда кивали друг другу при встрече, но не больше. Билл Кернер не умеет общаться с людьми, да ему особо и не хочется. Я совершенно доволен собственной компанией или компанией бабушки, у которой и живу после того как погибли родители.

Нет, со мной поначалу пытались познакомиться, но потом эти попытки угасли. И банальная серость, то бишь я, осталась в полном одиночестве, которое всех устраивало. Я никого не трогал, меня никто не трогал и все было идеально...


Глава 1
POV Tom

- Том, - в комнату на полной скорости влетела сестра, заставив меня оторваться от интереснейшего учебника по экономике.

Ее очаровательные нижние девяносто плюхнулись рядом со мной на кровать, чуть отодвигая от края, и мой нос тут же учуял просто потрясающий аромат из новой коллекции Armani, который напрочь сносил мозг. Еще бы, я же выбирал. Такая уж у нас сложилась традиция, что парфюм Мел покупаю я, а мне – она. На самом деле, идеальный вариант, потому что со стороны легче понять, подходит запах человеку или нет.

- Чего тебе? – тру уставшие от мелкого убористого шрифта глаза и переворачиваюсь на спину, чтобы иметь возможность лицезреть мою потрясающую сестру: даже дома она умудрялась выглядеть так, словно только что сошла с подиума, ну или на крайний случай приехала от стилиста, потому что между тощими, анорексичными моделями и моей вполне здорово и жизнерадостно выглядящей сестрой было мало общего. Стоп! Я внимательнее присмотрелся и заметил чуть покрасневшие глаза, уже идеально замаскированные парой слоев «грима», но меня, человека, знающего эту бестию 17 с лишним лет, а если считать время, проведенное вместе в материнской утробе, то и того больше, никакой макияж не проведет. - Ты плакала? Что-то случилось? – внимательно всматриваюсь в идеальное лицо, женскую копию своего собственного: такие же глаза, изящный нос и пухлые губы. Правда, мои брови, в отличие от ее, были далеки от идеала и похожи на брови какого-то президента страны под названием Советский Союз, а ныне Россия, но у меня плохая память на фамилии, особенно русских президентов… И да, сестра так и не решилась сделать себе пирсинг на лице, я даже в ушах прокол сделать уговаривал ее полгода, а потом просто напоил до бессознательного состояния и отвез в салон.

- Опять ты читаешь всякую заумную ерунду, - она сморщилась и брезгливо двумя пальчиками вытащила из-под моей головы учебник, тут же отшвырнув в сторону.

- Эй, ты чего?.. – попытался возмутиться я, но она перебила:

- Я бросила Джека, - выпаливает на одном дыхании и морщится, словно пытаясь остановить слезы.

- По поводу? – вот это была новость. Они встречались уже почти два года и мама в шутку даже звала его «зятем», но, как известно, в каждой шутке есть только доля шутки, так что...

- Представляешь, - всхлипывает, а я не выдерживаю, сажусь и обнимаю ее за плечи, - я захожу за ним после репетиции, а он там... с этой... пирсингованной басисткой, - еще всхлип.

- О боже, Мел, ты как маленькая. Ты же знаешь, какими настырными бывают эти девицы. Может, он не хотел, а она сама набросилась на него с поцелуями, - прижимаю всхлипывающее недоразумение поближе и поглаживаю по спине.

- Да нет, Том, - чувствую горячее дыхание на груди и что-то мокрое, значит, рыдает, значит, дело и правда серьезное: Амели Каулитц по пустякам не плачет, Амели Каулитц вообще плачет очень редко и чаще всего на глазах у родителей, чтобы выбить разрешение на суперзапрещенную вещь, например, на проведение вечеринки у нас дома. - Знаешь, только если она сама в себя не воткнула его члееен… Он имел ее, Том, прямо там, все увидеть могли. Какая я дууура, Том... Том... – дальнейшую ее речь не представлялось возможным разобрать, поэтому я просто бормотал ей на ухо что-то успокаивающее, пока всхлипы не прекратились, и она не подняла на меня опухшее от слез лицо. Что самое удивительное – косметика не потекла; не зря моя сестра всегда была очень требовательной в плане выбора косметических средств. – Том, - внимательный взгляд, который мне не понравился, ох, как не понравился. Сейчас меня будут использовать, причем по полной программе и не принимая возражений.

- Что? – вскидываю бровь и делаю вид, что ничего не понимаю.

- Ты должен мне помочь, - на лице Мел появляется улыбка под названием «обожаемый-братик-ты-просто-не-можешь-отказать-младшей-пусть-и-на-13-минут-но-младшей-сестренке».

- И каким же образом? – наигранно удивляюсь, хотя сам отлично понимаю, что обиженная столь сильно Мел (а если она плакала, то это значит, что девочка ОЧЕНЬ сильно обижена), хочет мести и только ее.

- Ты должен помочь мне ему отомстить, - ну, а вот что я только что говорил?

- Мел, ты моя сестра, но он мой друг... – судорожно пытаюсь подобрать аргументы, хотя где-то в глубине души навязчиво скребется мысль, что это все бесполезно, что я уже согласен.

- Ты стал дружить с ним потому, что я с ним начала встречаться и попросила тебя об этом, разве не помнишь? – вскидывает бровь, совсем как я.

- Ах да, - делаю вид, что только-только вспомнил об этом. На самом деле у меня с хамоватым и не особо умным Джеком, способным только орать в свой микрофон, курить траву, бухать и трахать мою сестру, было мало общего, и в принципе я не много потеряю, если откажусь от общения с ним.

- Так что, - она победно усмехнулась и скрестила руки на груди, - начинаем реализовывать план «Утопить Джека»?

- И что же входит в этот план? – усмехаюсь и заваливаюсь на кровать.

- Пока не знаю, - Мел беззаботно пожала плечами. - Начнем с тотального игнора, а я за ночь еще что-нибудь придумаю, - я только закатил глаза и сделал вид, что очень заинтересован определением цвета потолка: светло-бежевый или светло-желтый – жизненно-важный вопрос в данной ситуации.

- Томми, - сестрица резким движением садится мне на бедра и наклоняется к лицу, открывая прекрасный вид на грудь второго размера, так аппетитно выглядывающую из разреза майки, - ты не мог бы смотреть на меня, а не на потолок?

- Знаешь, - опускаю глаза и кладу ей руки на бедра, - сейчас я могу смотреть только на твою грудь, и если бы ты не была моей сестрой… - облизываюсь. Да уж, такую девушку я бы ни за что не пропустил... мимо своей постели.

- Если бы ты не был мои братом, - ее руки скользят по прессу, обтянутому домашней футболкой нормального размера, и по бедрам, на которых едва ли не трещат узкие почти белые джинсы, - то я бы тебя… - наклоняется близко-близко к моему лицу и проводит своим язычком по моим губам, особое внимание уделяя сережке, а потом со смехом соскакивает и с меня, и с кровати и направляется к выходу, бросая напоследок: - Я ни за что не стала бы одной из твоих подстилок, которых ты даже в свою постель пускать брезгуешь, - кидает выразительный взгляд на раскинувшегося на большой двуспальной кровати меня и выходит.

Я только поморщился. Не может не подколоть. Ну и что, что мне стремно трахать кого-то в постели, где я потом буду спать чистый, после душа? Тем более если есть достаточно денег, чтобы снять номер в гостинице и сделать все там, а не таскать каждую мало-мальски симпатичную шалаву домой, да и охрана может доложить родителям, а те ведь все еще наивно полагают, что их дети сущие ангелы.

Я хмыкнул, перевернулся, свесившись с кровати почти наполовину, дотянулся до учебника и вернулся к чтению. Нечего морочить голову проблемами сегодня, если о них можно подумать завтра – замечательное правило, и я с успехом им пользуюсь.
***


- Том, - Мел плюхнула пятую точку на скамейку рядом со мной, одновременно умудряясь сбросить сумку на ту же скамейку и поставить поднос с обедом на стол.

- Ты мне поесть спокойно дашь? – откусываю большой кусок гамбургера под завистливым взглядом сестры. Именно поэтому хорошо быть парнем: не надо сидеть ни на каких диетах, совершенно не надо, достаточно проводить час в день в тренажерном зале, а когда он находится у тебя дома, то не делать этого – просто грех.

- Мы все придумали, - по другую сторону от меня присаживается Рикки – полная противоположность моей сестры – жгучая высокая брюнетка со спортивной, почти мальчишеской фигурой.

- По поводу? – титаническим усилием проглатываю все, что было у меня во рту, и спрашиваю.

- Не здесь, - шипит Рикки.

- Да ну, Рик, кто нас здесь услышит? - Мел окинула взглядом переполненную галдящими учениками столовую, которые обедают и общаются своими группами и совершенно не обращают на нас внимания. Она начала рассказывать, периодически отпивая из стакана диетическую колу: - Эта тварь мне сегодня заявила, что ОН, представляешь, ОН, – сестра расхохоталась, - сделал меня популярной, и что если мы расстанемся, то мне никогда не стать королевой бала! – на ее лице были написаны возмущение и ярость, но я ее понимал вполне. Джек зарвался, причем конкретно, а Каулитцев злить нельзя, иначе будет плохо. – Так вот, я решила ему доказать, кто здесь никто. В общем, мы прерываем с ним все контакты, я поговорила с Джесс и Мартином, и они полностью согласны. Посмотрим, в какое место будет засунута его популярность, - ее глаза зло сверкнули, и сестра замолчала.

- Это все? - тянусь к вожделенному надкусанному гамбургеру.

- Нет, - Рикки мотает головой и шутя шлепает меня по руке, - есть еще вторая часть плана...

- Мне надо стать королевой Рождественского бала, чтобы он подавился, - перебила ее Мел.

- Ты все равно ей будешь, - флегматично пожимаю плечами, мечтая только о вожделенной булке с котлетой.

- Том, если я буду одна, то меня никто не выберет! – гневный вопль Мел просто оглушил меня.

- Ну так замути с кем-нибудь, в чем проблема?

- Вот и вторая часть плана, - она торжествующе улыбнулась. - Чтобы доказать Джеку, что он никто, я возьму какое-нибудь убожество вроде этого, - они кивнула на паренька, одиноко сидящего в углу столовой, уткнувшись в какую-то книгу; типичный ботаник: зализанные в хвостик светло-русые волосы, открывающие лоб, покрытый прыщами, в огромных очках и дешевой одежде, мешками висящей на нескладной фигуре, - и сделаю из него до Рождества самого популярного парня в школе, чтобы его выбрали королем бала и президентом школы. И пусть Джек давится своим самомнением, - на ее лице расплылась такая счастливая улыбка, будто ей только что сообщили, что на этот самый бал ее будет сопровождать Джонни Депп, которого она любила вот уже много лет безответной фанатской любовью. – Что скажешь? – она внимательно посмотрела на меня, ожидая какой-либо реакции, хотя я прекрасно понимал, что она все уже решила. Но все же:

- Решила поиграть, сестренка? – мне не очень нравилась идея, хотя в душе плескался азарт. Интересно было посмотреть, получится у нее или нет, и на рожу Джека, да и всей школы, если получится.

- Ага, - она активно закивала головой.

- Привет, народ, о чем разговариваем? – напротив меня уселись Марк и Джес, и сестра начала посвящать их в детали своего нового развлечения, а я наконец-то смог нормально поесть, только прислушиваясь к бурно кипевшему обсуждению того, кто станет кандидатом в «золушки»...


Глава 2
POV Bill
С довольной улыбкой поворачиваю ключ в замке входной двери дома. Неужели этот кошмар под названием «Школа» закончился? Впереди была целая столь долгожданная неделя каникул, когда никуда не надо было вставать рано утром, не надо было бояться опоздать на школьный автобус, не надо было делать уроки... Можно было просто гулять по городу с любимой музыкой в ушах, читать книги не по программе, смотреть фильмы до поздней ночи и писать на них рецензии в своем блоге.

- Билли, это ты? – бабушкин голос с кухни заставляет вернуться в реальность, но улыбка с губ не исчезает. Я люблю ее и этот дом, насквозь пропахший фиалками. Ну и пусть он небольшой, ну и пусть не в самом престижном районе Джэксонвилла; ну и пусть бабушка не может мне подарить машину и дорогую одежду, потому что мы все деньги откладываем на колледж, но я все равно люблю ее, хотя мне бы хотелось жить хоть немного лучше.

- Да, бабушка, - в крохотной прихожей было трудно развернуться вдвоем, но один я вполне спокойно стянул кроссовки, с тоской отметив, что не мешало бы уже купить новые, убрал их в шкафчик для обуви, и, так и оставив рюкзак валяться на полу – потом разберу, двинулся на кухню, благоухающую великолепным ароматом только что приготовленного ужина.

- Привет. Как последний день в школе? – сухонькая старая женщина обернулась ко мне, одарив сияющий улыбкой. Моя бабушка – уникальный человек. Я ни разу в жизни не видел, чтобы она была грустной или хандрила, да и в свои 56 лет она оставалась все такой же стройной и изящной, как и на черно-белых фотографиях сорокалетней давности. На ее лице всегда был безупречный макияж, а крашеные короткие волосы были тщательно уложены. Она по-прежнему бегала по утрам, ходила в салоны и работала техническим редактором в местной газете, и иногда мне казалось, что в ней есть какой-то секретный источник энергии, которого так не хватало мне. Я как-то спросил ее об этом, но она только рассмеялась и сказала, что ее источник энергии – я, ведь больше у нас никого не осталось, и тут же сменила тему разговора, потому что мы старались не говорить о моих родителях, чтобы не делать друг другу больно.

- Привет. Довольно неплохо, - улыбаюсь в ответ и сажусь на свое место. - Что у нас на ужин?

- Ну, я решила, что в честь каникул стоит тебя немного побаловать, поэтому твое обожаемое жаркое с овощами, - передо мной на стол опустилась исходящая паром великолепно пахнущая тарелка и стакан сока.

- Ммм, спасибо, - только и смог выдавить я, сглотнув набежавшую слюну.

- Придумал, чем будешь заниматься на каникулах? – бабушка вернулась к плите.

- Как обычно, - медленно накалываю кусочек мяса на вилку.

- Может, все-таки съездишь куда-нибудь? – бабушка вот уже два года предлагала мне выбраться куда-нибудь, но зачем, если мне и тут было хорошо? Я раз за разом отвергал это предложение, предпочитая ставший уже родным и привычным Джэксонвилл всем остальным городам мира, и в этот раз совершенно не собирался менять свое мнение, ведь мне оставалось жить тут меньше года, а потом, если повезет и меня возьмут в Принстон, мне придется уехать из солнечной Флориды в Нью-Джерси. Но это были планы, только планы.
***

Поужинав и немного поболтав с бабушкой, у которой начинался любимый сериал, я поднялся к себе. Моя комната напоминала настоящий хаос: повсюду стопки бумаг, тетрадей, книг, исписанные листы, пришпиленные на стены вперемешку с фото… Но бабушка не ругалась, только периодически наводила в этом творческом хаосе относительное подобие порядка, которое исчезало буквально через пару часов моего пребывания в комнате.

Вот и сейчас, пока я, чертыхаясь, пробирался к письменному столу со стоящим на нем потрепанным ноутбуком, я умудрился трижды споткнуться и опрокинуть две стопки книг, но мне было настолько лень положить их на место, как, впрочем, и всегда, что я просто проигнорировал новообразованные завалы. Все же добравшись до стола, я с наслаждением плюхнул попу на стул и включил компьютер, нервно барабаня пальцами в ожидании, пока система соизволит загрузиться.

Наконец-то машина удосужилась порадовать меня радостным пиликаньем и мигнула заставкой. Пальцы на автомате защелкали мышкой: подключиться к локальной сети, браузер, почта, блог, прочитать комментарии к новой рецензии, ответить, Facebook, Twitter… Стоп! Возвращаюсь на вкладку Facebook и понимаю, ЧТО меня так насторожило. Одно новое сообщение. Этого не было очень давно. Щелкаю мышкой, и моя челюсть начинает медленно притягиваться к столу.» Не может, не может, не может быть», – твердит разум, а глаза раз за разом просматривают фото шикарной блондинки и имя отправителя – Амели Каулитц. Это либо зрительная галлюцинация, либо фэйк, либо ее страницу взломали спамеры.

Спустя пару минут я решился-таки открыть сообщение и прочитал краткий текст раз пять, прежде чем мой находящийся в состоянии ступора мозг смог воспринять его:

«Привет, Билл. Я знаю, что мы не знакомы, но вроде как учимся в одной школе и у нас даже общие занятия по математике. Мне очень надо с тобой пообщаться. Напиши. Мел».

И все. Вот так живешь и думаешь, что ты никому не интересная серость и банальность, а тут выясняется, что самая популярная девчонка в школе знает не только твое имя, но и жаждет пообщаться.

Не может быть, это наверняка шутка. Разум просто возмущается при попытке подумать о том, что это может быть правдой.

Первым делом проверяю страницу. Точно ее, точно настоящая, судя по количеству друзей, фото, видео и комментариям к ним.

Содержание письма не похоже на спам, но что происходит? Может… может, ей просто надо списать домашнее задание по математике? Блин, Билл! Какая к черту математика, когда ее лучший брат победитель штатной олимпиады по этому предмету, и к тому же завтра стартуют каникулы?

А где-то внутри скребется робкое: «А может...».

После двадцатиминутных размышлений над сообщением вспомнилась фраза про риск и шампанское... К черту, хуже все равно не будет!

«Привет, Мел. Я знаю тебя. О чем ты хотела поговорить? Билл».

Дрожащим от волнения пальцем нажимаю «Отправить». Ответ приходит буквально через минуту:

«Этот разговор не для переписки. Мы можем встретиться?»

Я сглотнул и быстро напечатал:

«Да, конечно. Когда и где?»

« Ты можешь сегодня? Где-то через час в кафе у Хилтон Гарден?»

Я прикинул, что мне добираться туда как раз около часа и что бабушку вполне устроит версия о вечерней прогулке, и набрал две буквы:

«ОК».

В ответ мне пришло только два слова:

«До встречи».

Я резким хлопком закрыл крышку ноутбука и бросился собираться.
POV Tom

- Собрался, милый? – мурлыканье в ухо, и на талию ложатся маленькие теплые ручки с изящным маникюром.

- Да, родная, но я все-таки не понимаю, как твоя дурацкая затея может быть важнее Рима, - разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Мел.

- Том, - наигранно надувает губки, - я в Риме была уже четыре раза и не думаю, что там за год что-то особо изменилось, а здесь, можно сказать, решается вся моя жизнь.

- Сдался тебе этот парнишка, - фыркаю и высвобождаюсь из ее объятий, пытаясь вспомнить, все ли взял с собой. – Кстати, как там у вас? Сдвиги есть?

- Дааа, - по ее кошачье-тягучему тону я понял, что все, мальчик попал. Даже жалко стало этого невнятного подростка. – Мы с ним через час в кафе у Хилтона встречаемся.

- Круто, - бормочу и пытаюсь утрамбовать в чемодан еще пару светлых джинсов. - Представляешь, если он тебя пошлет, - хмыкаю.

- Том, - в зад прилетает что-то мягкое, видимо, одна из многочисленных подушек, разбросанных по комнате, – неужели ты во мне сомневаешься? – обиженно фыркает и идет к двери.

- Нет, ты что, моя ослепительная, - настигаю ее в пару шагов и обнимаю сзади, шепча на ухо, - перед твоим обаянием не устоит никто.

- Вот и я про то же. Он там, наверное, сейчас до потолка от счастья скачет, - откидывает голову мне на плечо.

- Еще бы – всего его серые мечты сбылись, - хмыкаю. – Смотри только не перестарайся, а то вырастишь второго Джека.

- Ну уж нет. Судя по всему, он идеальная кандидатура, да и я больше так не лоханусь… Как я буду целую неделю без тебя, Том? - высвобождается из объятии и поворачивается лицом ко мне, глядя глазами с выражением «Том-не-едь-никуда-оставайся-здесь-со-мной».

- Так поехали, - смеюсь и подмигиваю. Нет, я не собираюсь лишать себя шикарных итальянских каникул, сестрица, - сделаешь себе парня через неделю.

- Том! – возмущенно пихает кулачками в грудь. – Ты иногда бываешь таким тупым! Через неделю он придет со мной в школу уже крутым. Я за неделю сделаю из него мечту всей женской половины нашей школы и объект зависти для мужской. Ясно? – угрожающе сужает глаза.

- Все, понял, - шутливо поднимаю руки ладонями вверх. - Не перестарайся главное, а то мало ли, - смеюсь.

- Не перетрахайся там, а то мало ли, - язвительно копирует меня и направляется к выходу, а я бросаю ей в спину:

- Стерва!

- Я тебя тоже люблю, придурок, - Мел посылает воздушный поцелуй и выходит.

Сейчас я даже рад, что не буду видеть ее холеное личико неделю, но это только сейчас. К тому моменту, когда только самолет приземлится в Риме, я невероятно по ней соскучусь, а она по мне. Не знаю, как у других, но мне постоянно просто жизненно необходимо поддерживать с сестрой связь, причем не просто там телефонную/электронную, а физическую. Нет, совсем не в том смысле, в которым вы могли подумать: я против инцеста и считаю его извращением, но вот простые касания, объятия, тепло самого родного человека действительно важны. Я не могу представить, как я трахаю свою сестру даже в самых извращенных фантазиях, скорей я лягу в одну кровать с парнем. Но я не могу себе представить и то, что какое-то время не буду касаться ее. Это кажется смертельным. Может, это и есть пресловутая близнецовая связь?

Продолжение следует
Продолжение