Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Draw my soul / Нарисуй мою душу
Автор: schwarz_fb
Бета: a little sun ray
Персонажи: Том/Билл, Макс, Алекс, Гаспар Ромле
Рейтинг: R
Жанр: POV, Мистика
Категория: Slash
Размер: макси
Статус: В процессе
Краткое содержание:"Фантазия порой может увести слишком далеко"
Совершенно обычный с виду парень, веселый, интересный, увлекающий девушек, вдруг теряет единственного человека, который действительно знал все его плюсы, все минусы, который поддерживал в трудную минуту. Который знал об увлечении Тома рисованием и подталкивал все дальше в этом деле. Теперь его нет, вдохновение ушло вникуда. Но все-таки встретится на пути юного художника тот, кто вернет ему веру в себя и потерянное вдохновение..
От автора: Данное произведение не столь носит эротический характер. Здесь больше философии и мистики. Сексуальные сцены придется подождать, ибо сюжет уже в наличии.
Хочу поблагодарить свою бету, a little sun ray, за помощь и Траин за веру в меня, ибо без этого человека ничего бы не было написано вообще.


Глава 1
Порой мы совсем не замечаем, как время пролетает, как лицо покрывается морщинами, а в памяти все чаще пропадают небольшие, но важные фрагменты жизни, лица когда-то очень дорогих и любимых людей. Ты со страхом ждешь прихода этой таинственной и в чем- то даже завораживающей смерти. Как будто хочешь окунуться в этот царственный покой, но то, что он продлиться для тебя вечность, пугает. Хочется узнать, что же там дальше, но понимаешь, что эта пропасть тебя больше не отпустит, что её цепкие когти настолько сильно стиснут твою душу, что она никогда не познает больше физической боли, любви, удовольствия. А может, нет. А может быть, идея перерождения, присущая Востоку, не такой уж и бред. И в следующей жизни я появлюсь в виде цветка, бабочки, червя, может даже человека…
Тогда, как никогда, меня занимали подобные мысли. Стоя у окна и смотря на падающие белоснежные хлопья снега, я задавался вопросом: «Что с ним сейчас? Чувствует ли он что-нибудь?». Но ответ так и не приходил. Прошел уже месяц со смерти Макса, а я все никак не мог понять, что внутри меня происходит. Я ни разу не плакал, что было бы вполне логично, хоть и не по-мужски, я не устраивал истерик, погромов, не пытался покончить с собой. Даже будто боли нет, одна пустота, которую я безуспешно пытаюсь заполнить. Я хотел, хоть друга больше и нет, видеть его рядом всегда, когда мне он был нужен, хотел бы смотреть в его глаза. Но вот только больше не откроются они…
Тихий скрип двери нарушил мои мысли.
- Том, хватит сидеть со своими красками, иди, поешь, вот весь уж исхудал, - бабушка всегда оказывалась кстати, как ни странно. Теплые интонации её голоса, нежный взгляд, заботливые руки, - все это будто изгоняло из моего мозга все плохое, из души – все тяжелое, на лице появлялась, хоть и слабая, но улыбка. Она любила меня больше всех, я знал это, только и она меня не понимала… Мои краски, холсты для неё – лишь пустая трата денег. Только он смотрел на мои картины и видел там мою душу…

***

Месяц назад

- Кто это будет?
- Эмм… Девушка.
- Да ну? Ты набросал фигуру, как я понимаю. И, я бы сказал, что больше походит на парня, - Макс рассмеялся, вновь глотнув пива. Есть у него такая привычка: приходить ко мне домой, садиться в кресло, только не как все нормальные люди, на сиденье, а на спинку, и следить за тем, как я рисую. И сейчас все происходило точно так же, как и всегда. Когда Макс находился рядом, у меня даже выходили картины гораздо лучше, чем я задумывал. Более яркие, более радостные.
- Я так её вижу…
- Как ты её назовешь?
- Не знаю. Что ты лезешь вечно под руку?
Надо было побурчать, хоть мне и нравилось, что он рядом, что ему интересно, что я рисую. И Макс не отвечал на это бурчание, лишь улыбался. Быстро и легко спрыгнув с кресла, он оказался возле окна, за которым улица была бела от недавно выпавшего первого снега. В таком свете его лицо было очень чистым, правильным… Я всегда хотел нарисовать его портрет, но он не разрешал, говоря, что когда-нибудь потом он даст мне эту возможность, когда он сам захочет, а сейчас я его заставлять не хотел. Я лишь наблюдал за его темными карими глазами, за его движениями, слушал его речи и чувствовал себя как никогда спокойно и радостно. И радость эта не яркая, ей не хочется делиться с кем-то другим. Это что-то слишком личное, даже словами не объяснить.
Макс для меня больше, чем брат. Он и есть я сам, только у него на поверхности те черты моей души, которые во мне спрятаны куда-то глубоко. Но как только мы выйдем из дому,… я становлюсь точной его копией. Только с той разницей, что выглядим мы совершенно по-разному. Макс – невысокий, с худым телом. Не обладай он такими завораживающими чертами лица, никогда на него ни одна девушка не посмотрела бы. Всегда одевается опрятно, говорит то, что надо, обладает шикарным чувством юмора. Все от него без ума. Если бы он пользовался в полной мере своей красотой и обаянием, его бы можно было смело назвать бабником, но о нем никто так не отзывался. Если у него и были интрижки, то никто об этом не знал. Кроме меня, естественно. Для меня всегда было загадкой, как он этого добивается. Но фактом было то, что постоянной девушки у него не было вообще. Он объяснял это тем, что самый шик, самое прекрасное в том, что не вечно, что, теряя, мы оставляем себе воспоминания. В какой-то степени, я с ним согласен. Когда прекрасное становится рутиной, обыденностью, оно теряет свою прелесть. Не легче ли наслаждаться моментом? Макс бы твердо ответил «Да», я же предоставлю ответ времени, самой жизни.
- Нарисуй меня.
Я посмотрел на него и встретил его взгляд. Он говорил это серьезно, что меня поразило.
- Ну же, - улыбается, - Никто не знает меня, моей души. Только ты сможешь передать все, что есть во мне. Так что ты просто обязан это сделать для меня.
Я даже просиял от радости, так хотелось всегда это сделать. Сразу принялся отдирать чуть застывшее масло от холста, но друг вовремя остановил.
- Этим займемся завтра, а эту девушку я очень уж хочу увидеть, так что оставь. Пошли лучше погуляем, не чахнуть же в этой конуре.

***

Да, тогда я и не знал, что стану свидетелем его смерти. И случилось это, когда мы ехали на мотоцикле в его любимое местечко, в парк, располагающийся в самом центре города. По страшной случайности, у нашей соседки прорвало трубу. Так как дело было в субботу, да ещё и вечером, было бы странным найти брата той самой соседки в трезвом состоянии. С тех пор, как от него ушла жена, он пил не просыхая. И даже не понятно, кто виноват: то ли прорвавшая не вовремя труба, то ли соседка, которая на предложение год назад поменять трубы ответила отказом, то ли жена сорокалетнего сантехника, оставившая его совершенно одного. Но, когда на своём стареньком Форде он поехал к своей сестре далеко не в самом трезвом состоянии, что совершенно перебивает чувство страха, он решил обогнать грузовик, едущий впереди него, и, оказавшись зажатым между грузовиком и каменистым возвышением, на скорости 120 километров в час столкнулся с мотоциклом.
Вряд ли хотя бы один человек сможет нормально жить после того, как сломает позвоночник и ногу. Лучше вообще не жить в таком случае, на мой взгляд, потому что быть для кого-то обузой – самое неприятное, самое унизительное, что вообще может произойти. Может даже и к лучшему, что Макс умер, не доехав до больницы. А я, обойдясь легкими ушибами, по сравнению с тем, что было с моим другом, сидел рядом и смотрел на то, как он умирает. Хотелось сделать что-то, чтоб он непременно выжил, чтоб дальше дышал. Но я ничего не мог сделать.
Представьте себе это чувство: ты не хочешь, чтобы родной человек умирал, ты смотришь за тем, как он испускает последний дух, и совершенно ничем не можешь помешать его смерти. Совсем беспомощный перед этой страшной вечной тайной ты видишь, как меркнут яркие живые глаза, как в них пропадает тот огонек, который всегда притягивал к себе, который будто излучал тепло.
Ещё неделю я не понимал всего, что произошло. Мне казалось, что вот сейчас раздастся звонок в дверь и зайдет мой самый близкий человек, мой друг. Как всегда улыбнется, по-хозяйски пройдет в комнату, сядет в кресло и станет рассказывать все, что с ним произошло за то время, пока мы не виделись. Но этого больше не случится. Я принял это, спрятав надежду где-то глубоко в своей душе.
И теперь для меня целью стал его портрет. Но, как ни парадоксально, я не могу вспомнить черты его лица. Вот так видишь каждый день человека, думаешь, что его внешность навсегда отпечаталась в твоем мозгу, но, когда приходит время вспомнить, ты лишь смутно представляешь, как в точности выглядело его лицо. Одно я помню точно: он был красив. Но для того, чтоб создать его портрет, этого мало. Очень мало…

***

Зимнее морозное утро. Вокруг все белое-белое, будто в сказке. Первый снег – что-то волшебное, необыкновенное, не оставляющее никого равнодушным. В этом году он выпал достаточно обильно, чтоб создалось впечатление, что сейчас не начало, а уже середина зимы.
Иду по дороге в 8 утра весь сонный, но все же улыбаюсь, слыша детский смех и скрип снега под ногами. Дорога в институт по утрам для меня всегда была очень важна. Выходишь из дома с ощущением, будто ещё совсем не проснулся, а после того, как прогуляешься с полтора километра, чувствуешь, что уже готов к подвигам. Этот день не был исключением. Добрался я быстро, как и обычно. Раньше около дверей института мы всегда перед занятиями встречались с Максом, но сегодня его там не было. И больше уже никогда не будет. Быстро вытряхнув эти мысли из головы, я прошел внутрь в уже знакомую обстановку и гул голосов.
Сняв куртку и сдав её в гардероб, я пошел один к нужной аудитории, где сегодня будет проходить философия. Все эти три года, что я обучалcя здесь, не мог понять, что я забыл в этом учреждении. Мама считает до сих пор, что из меня выйдет хороший педагог. Уже 25 лет она работает учителем и счастлива в своем выборе, преподает литературу в вузе, но в другом, по-престижнее. Я же всегда мечтал рисовать, быть признанным художником. Хотя, кто сейчас не мечтает о славе и таланте? Только чудовищно мало шансов у начинающего художника стать действительно востребованным, чтоб его картины продавались, чтоб на выставки приходили зрители и восхищались его творениями.
Естественно, я даже не говорил маме об этом своем желании и, уступив её надеждам, пошел учиться на преподавателя истории. Сказать, что мне не нравится этот предмет, я не могу, да и мне как-то откровенно все равно было то, что будет со мной дальше. Просто история – один из немногих предметов, что даются мне легче из-за отличной памяти и умения связывать события между собой, что хоть сколько-то меня интересуют. В их число входит и психология. Хотя она скорее из-за преподавателя, который отлично разбирается в своем предмете, умеет увлечь читателя и знает множество интересных фактов, которые впечатываются в память надолго. Мистер Гетис не обладал привлекательной внешностью, но это в полной мере компенсировалось великолепным чувством юмора. Мне этот человек был симпатичен и интересен как собеседник и педагог. Поэтому я с удовольствием всегда ходил на его лекции, как и сегодня.
Зайдя в аудиторию, я подметил, что народу внутри оказалось мало. Понедельник как-никак, да и прогулять первую пару – дело святое для многих моих однокурсников. Кто-то посмотрел на меня, и по рядам пронесся шепот. Конечно, они уже знали об аварии, причем, как им кажется, во всех подробностях. Их домыслы доходят просто до абсурда. Кто-то уверенно заявляет, что это я виноват в смерти Макса, что я помешал ему вести мотоцикл, другой – что я вообще был за рулем, третий - не только то, что я вел мотоцикл, но был при этом сильно пьян. Послав их всех мысленно к черту, я сел на первый ряд у окна, смотрел на улицу и ждал начала лекции. Через десять минут после того, как лекция должна была начаться, в аудиторию зашла девушка и уверенной походкой прошла к учительскому столу. Мигом настала тишина в помещении, все взгляды были устремлены на неё. Точеная фигурка, юбка, доходящая почти до колен, но не скрывавшая красивой формы бедер, белая блузка под расстегнутым пиджаком и аккуратно убранные волосы. Почему-то раньше я её не видел.
- Хороша… Что скажешь, м? – вездесущий Алекс перебрался со своего излюбленного последнего ряда ко мне. Он так редко делал, лишь когда Макс не приходил на занятия. В тот день это было ожидаемо.
- Иногда мне кажется, что ты думаешь совсем не тем местом.
Обожает пошлые шуточки, так что расплылся в улыбке. Глупый он все-таки. Но с ним очень даже хорошо можно провести время.
А девушка тем временем представилась, но её имя я не расслышал. Теперь она с уверенным взглядом и твердым голосом стояла перед студентами и вещала про интроспекцию, о которой нам Гетис говорил на прошлом уроке. Очень смешно наблюдать, как учителя ошибаются порой интуитивно. Девушка, преподавая психологию, встала за столом, так, что он как бы защищал её от студентов, становился преградой. Вот вам и скрытая за маской спокойствия неуверенность в себе.
- Слушай, пошли после психологии гульнем, мм?
- Нет настроения, честно.
- Я понимаю, что сейчас у тебя тяжелый период и все такое.…Только от людей не закрывайся, ладно?
А он прав, каким бы тупым и не казался.
- Ладно, пошли.…
- Вот и отлично, - и мы оба замолчали, наблюдая, как преподаватель на доске выводит схемы, не заметно для себя самой привлекая внимание мужской половины аудитории к своим ягодицам.

***

Мы с Алексом шли по почти безлюдной в это время дороге в самом центре города. Все работают, учатся, либо спят, а мы прогуливаем пары, разговаривая о самых глупых вещах на свете.
- Так... подожди меня, я за пивом сгоняю и вернусь.
- Давай живо только, - опять пиво, потом придем к нему домой и будем смотреть какой-нибудь боевик. Всегда все одинаково.
Спустя несколько секунд он скрылся за дверью магазина, а я остался стоять и рассматривать немногочисленных прохожих. Больше всего сонных, неработающих личностей, ибо в такое время рабочий процесс уже в самом разгаре.
Скоро я заскучал, хотя прошло всего пять минут. В этот момент мимо проходил неторопливо какой-то парень в длинном пальто с надетым на голову капюшоном. Всего один раз я встретил его задумчивый взгляд и тут же замер. Почему так произошло, я не могу понять, но его лицо меня потрясло. Будто по телу прошел заряд тока. А он прошел спокойно мимо меня к машине, которая стояла у обочины, сел в неё и уехал. Я почувствовал, как Алекс трясет меня за плечо, пока я смотрел ей вслед:
- Да что с тобой?!
Тут же в голову пришло понимание того, что я вряд ли его ещё раз увижу. Его лицо ещё стояло перед моими глазами, и я ни в коем случае не должен был потерять этот образ.
- Мне нужно идти... Я плохо себя чувствую, извини, завтра увидимся.
Даже не дал ему возможности ответить, быстро направившись в сторону дома. Благо, дом находился в пяти минутах ходьбы. Алекс ошарашенный стоял и смотрел мне в спину. Все-таки не очень хорошо получилось, но я не мог иначе. Пока я шел, я представлял лицо так поразившего меня парня. Все-таки красота – действительно удивительная сила. На счет того, спасет ли она мир, я не знаю, но в том, что она вернула мне вдохновение, дала стимул, я уверен.

***

- Слушай, ты сегодня какой-то странный, - бабуля зашла в комнату, одетая уже в свой любимый серый костюм, - Как залетел домой, так и уселся перед этой своей...
Подойдя поближе, она рассматривала прикрепленные к холсту листки с рисунками в карандаше. На каждом одно лицо, только с разным выражением и прической, ибо прическу парня под капюшоном я разглядеть не мог, пришлось самому додумывать.
- Бабуля, ты же знаешь, я не люблю, когда мои работы смотрят на стадии рисования, - она побурчала и отошла, - ты готова уже? Сейчас подожди секунду.
Пришлось отвлечься, зато я уже твердо знал, что буду рисовать. Я был собой доволен.
Бабушка уже собралась уезжать обратно к себе в город, находящийся в 135 километрах отсюда. Раза три в год она приезжала погостить две недельки и уезжала обратно. Все это время жила у меня. Каждый раз эти две недели для меня пролетали незаметно и очень приятно. Её забота словно окутывала, чувствовал себя снова маленьким мальчиком, которого заставляют надевать шапку, всегда сытно кормят и за которым ухаживают. Прозвучит, может быть, смешно, но я хотел бы, чтоб моя жена была вот такой же: всегда улыбающейся, немного суетливой, терпеливой. Наверное, это просто мое желание всегда ощущать вокруг себя эту атмосферу любви и тепла.
Через час я уже успел проводить бабулю и вернуться с вокзала домой. Стало пусто как-то. Снова один. Совсем. Беспощадно накатила грусть. Я пошел на кухню, сел на подоконник и закурил. Выкинув все мысли из головы, я просто смотрел на белую улицу за окном. Так прошло минут пятнадцать, щемящее чувство утихло в груди, настроение стало совершенно никаким. Просто ни хорошее, ни плохое. И ничего не хотелось, совершенно. Прошел в комнату, взгляд сразу наткнулся на рисунки. И откуда такая красота берется? Этот парень обогнал всех перед рождением на раздаче привлекательности и получил самый лакомый кусочек? Этого мне никогда не узнать.

Продолжение