Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Выбор
Автор: Chinami
Бета: главы 1-6 AlesyaAlex
Персонажи: Билл и Том, ОМП, второстепенные персонажи
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, Romance, PWP
Категория: Slash
Размер: Макси
Статус: закончено
Краткое содержание: впервые испытывала трудности в указании жанра. Мне сложно сказать определенное - тут и юмор, и ангст. Словом, постараюсь играть на контрасте.
В общем же – самая простая история, без трагизма и запредельного драйва. Где-то спокойная, где-то, надеюсь, лиричная. Правда, нервы я все-таки Вам помотаю)))
Сложнее всего сделать выбор между хорошим и… хорошим, при этом оставаясь верным самому себе. А если к этому добавить конфликт интересов, получается не самая легкая задача.
Для любителей хеппи-эндов: тапками не кидаться, в треугольнике в лучшем случае получается лишь одна пара.
Предупреждение: джентльменский набор – гомосексуальные отношения, ненормативная лексика, откровенные постельные сцены.
От автора: Это совсем не те Билл и Том, которых мы все знаем, это просто мои герои, и уже если чем-то они похожи на Каулитцей, то совпадение чисто случайное))
И еще: в этот раз я позволила себе использование еще одного образа… Думаю, каждый его без проблем узнает буквально в первой же главе. Солнце, прости, я не со зла.

Содержание:
Глава 1. В плену воспоминаний.
Глава 2. Ох и Ах.
Глава 3. Без вопросов.
Глава 4. Друзья.
Глава 5. Теория и доказательство.
Глава 6. В точности до наоборот.
Глава 7. Дежа вю.
Глава 8. Вспышка.
Глава 9. Хитросплетения.
Глава 10. Сумасшествие.
Глава 11. Тайна.
Глава 12. Дождь.
Глава 13. Между важным и нужным.
Глава 14. Пятьдесят первых поцелуев ©.
Глава 15. Смятение.
Глава 16. Сердцу не прикажешь.
Глава 17. Ни о чем не жалея.
Глава 18. Лебедь.
Глава 19. Четыре дня без дома.


Глава 14.
Пятьдесят первых поцелуев ©.
- У тебя кто-то есть? – прозвучал в тишине вопрос, который так не хотел слышать Том.
Он не знал, что ответить. Сам не понимал еще, что и кто у него есть. И молчал в ожидании, что за этим вопросом последует.
- Том? Ты с кем-то встречаешься?
Глаза, не смотря на полумрак, кажется, прожигали насквозь. Но слово «встречаешься» заставило улыбнуться. Тому было странно его слышать. Он хмыкнул, пряча лицо в подушку.
- Ты смеешься?
- Нет.
- Нет, что?
- Нет, не смеюсь.
- Понятно… А насчет остального?
- Билл, - он принялся теребить уголок подушки, подбирая слова, - я не могу сказать, что встречаюсь… Я… я…
- Просто проводишь время?
Том тяжело вздохнул и, оставив подушку в покое, посмотрел на друга.
- Нет… не просто провожу время.
- Значит, тр*хаешься с ним?
- О, черт, Билл!
Тому совсем не понравилась последняя формулировка, которая, резанув слух, словно ударила его. Зачем? Зачем так говорить?
- Давай остановимся на самом первом варианте, - сказал он, наконец, собравшись с мыслями. – У меня кто-то есть. О`кей? Но я не готов сказать что-то еще.
- Но почему? Почему, Том? – Билл приподнялся на локте, не отрывая от него взгляда. – Почему ты не можешь рассказать о том, что происходит?
- Потому что я не готов, - повторил Том, удивляясь такой настойчивости.
- Это все… все из-за того, что я тебе сказал тогда, да?
- Да не в этом дело! Я просто не знаю, что говорить.
- Не в этом? Совсем?
- Бл*дь! – Том сел и, не глядя на Билла, попытался быть честным, честным не только с ним, но и с самим собой. – Твои слова меня сильно задели. Да. И ты сам это понимаешь. Мы не разговаривали столько времени. И я думал, что… ты больше не захочешь… нет, не так. Я думал, что тебе будет не интересно знать обо мне. А сейчас… мне сложно взять и забыть все последние дни! И, словно ничего не было, рассказывать все, как на духу!
- Я знал, что ты меня не простишь так быстро…
- Я простил, честно! Но…
- Но есть большое «но».
- Но мне тоже нужно время, Билл, - Том снова посмотрел на друга, буквально сжавшегося от его слов. – Нет-нет, пожалуйста, не принимай все так серьезно!
Том подскочил к его кровати и, присев рядом, коснулся его плеча рукой.
- Прости меня, - прошептал Билл, переворачиваясь на спину.
Влажные, блестящие в сгущающейся темноте глаза смотрели на него снизу вверх, вызывая в душе такое смятение, что Том, не в силах был вымолвить больше ни слова. Проведя тыльной стороной ладони по впалой, чуть шершавой щеке, он сглотнул подступивший комок. Наваждение какое-то.
- Том… Боже мой… Я опять что-то не то сказал?
Горячие пальцы легли сверху, останавливая движение его руки.
- То… все то. Просто, - слова застревали где-то в горле, изо всех сил сопротивляясь желанию Тома высказать их, - Билл, я так скучал…
Пальцы, сжимавшие его руку, переместились на предплечье и, потянув Тома на себя, заставили его склониться. Том чувствовал себя безвольной куклой в руках Билла. Тряпичной игрушкой, подчиняющейся любому его действию. Том сгреб в охапку объятое жаром тело, зарываясь носом в волосы.
- Томка… я такой дурак. Ты мне в следующий раз по морде, ладно?
- Угу.
- Но я больше не буду… Помнишь? Я обещал быть примерным мальчиком?
- Ну ты вспомнил!..
- Я буду, Том! Веришь? Я буду!
- Я верю, Билл. И я все тебе сам расскажу… как только пойму, что происходит.
- Обещаешь?
- Обещаю, - Том чуть отстранился от него и, поправив сбившееся одеяло, еще раз заверил, - разберусь с этим, и тогда ты первый обо всем узнаешь, м?
- О`кей. Я только хочу знать, Том, тебе с ним… хорошо?
Эти слова расплавленным металлом растеклись в животе, даря наслаждение и причиняя боль. Том выпрямился, сидя на его кровати, и, избегая лихорадочно горящих глаз, тихо ответил:
- Да.
- Да?
- Да, м-мне хорошо с ним.
- Что ж… я рад это слышать.
Том беспомощно улыбнулся, не зная, что еще говорить.
- Я, правда, рад. Все эти твои звонки, гуляния по ночам… Я же вижу. И это твое «хочу тебя»…
- Хватит, Билл! – он не мог больше продолжать разговор, это было выше всяких сил. – Прошу тебя, давай оставим это. Тебе нужно спать. Билл, черт возьми, мы так никогда не вылечимся!
- Хорошо.
- Нужен режим, помнишь? Доктор строго сказал.
- Да, конечно. Давай спать.
- Все. Завтра продолжим.
- О`кей. Как скажешь. Ты только не волнуйся так, ладно?
- Я волнуюсь? Да я спокоен, как удав!
- Конечно. Это я так, просто так сказал.
Том с укором посмотрел на друга.
- Спокойной ночи, Том.
- Спокойной, Билл.

Он вернулся в свою кровать. Но, конечно, ворочался еще, наверное, целый час. Билл вытряхнул из него все, что только было возможно, эмоционально опустошив окончательно. Сон не шел. Даже когда Билл заснул, теперь уже точно заснул, Том никак не мог забыть его глаза, простертое на постели тело, когда он нависал над ним сверху, и этот невозможный, мучительный вопрос, от которого до сих пор сводило живот.

Хорошо ли Тому?..
Было бы просто отлично, не спроси Билл об этом вслух.
Встречается ли он с кем-то?
Он с удовольствием ответил бы утвердительно, если бы все зависело от него. От его воли. А не от сердца, вытворяющего непонятно что.
Сможет ли он когда-нибудь рассказать Биллу все, как есть на самом деле?
Когда-нибудь точно сможет. Нужно лишь перестать подчиняться его взглядам, его рукам, и не подаваться, словно безвольная марионетка, на каждую его манипуляцию. Перестать быть зависимым от всего этого.
И выкинуть из глупой башки все эти мысли! Вот тогда можно будет не только рассказывать, отвечать и обсуждать все на свете. Тогда, наверное, и выспаться можно будет.

Том решительно перевернулся к стене лицом и, подмяв под себя одеяло, закинул на него одну ногу, как делал это прошлой ночью. Правда, тогда чувствовалась не бездушная тряпка, а живое, упругое тело, отвечающее на его прикосновения.
Тааак! Все! Достаточно на сегодня!
Том зажмурился, приказывая себе спать. И вскоре усталость, одержав победу над эмоциями, навалилась свинцовой тяжестью на него, заставляя погрузиться в долгожданный сон.
***

- Мне нравится, герр Гольдман! Определенно, ты вырос за эту неделю в моих глазах, - громогласно заявил генеральный, азартно стукнув по столу ладонью. – Знаешь, все горазды тратить деньги компании. Имея большой бюджет, и Мари сможет шикарный проект разработать. А вот то, что ты сделал, действительно называется работой профессионала! Снижение бюджета почти на тридцать процентов – это уже не шутки!
- Спасибо, - Киану терпеть не мог таких разговоров при всех, на летучке, когда два десятка глаз смотрят именно на него.
- Но, учти, что доработки еще нужны! По крайней мере, пересмотреть все еще раз обязательно надо.
- Конечно. Можно предложить удешевления раздаточных сувениров. Это снизить общую стоимость еще на пару процентов… но тогда, качество уже начнет хромать.
- Нет-нет. Крайних мер нам не надо. Сохраняем лицо, Киану.
- Я понял. И еще раз все пересмотрю.
- Да! Действуй. А остальным, - директор обвел взглядом присутствующих, - быть готовым в любое время оказать содействие отделу маркетинга.
Топ-менеджеры согласно закивали, а Киану начал собирать бумаги со стола. Энтузиазма, каким фонтанировал генеральный, у него давно уже не было, он чувствовал, что это совещание высосало из него последние силы, и как он доживет до конца рабочего дня, даже представления не было. Ведь сейчас только три часа долбанного дня, а потом еще за руль садиться, чтобы по пробкам добираться до дома.
- Ну, если всем все понятно, не вижу смысла дольше вас задерживать. Спасибо за внимание, - генеральный пружинно встал на ноги. – Все свободны.
Собравшиеся стали подниматься, будто по команде накидываясь на бедного Гольдмана с уточняющими вопросами.
- Киану! – избавляя от мучений, обратился к нему директор. – Задержись, пожалуйста.
Мужчина без лишних слов плюхнулся обратно на свой стул, а генеральный, дождавшись, когда все покинут зал совещаний, подошел к нему.
- Ты чего такой кислый?
- Просто устал, герр Маер.
- Устал? Неделя не успела начаться, а ты уже устал? – пошутил директор, но, не получив в ответ должной реакции, сменил тон. – Все выходные работал?
- Тридцать часов на ногах.
- Мда… Охрана сказала, ты и в пятницу тут до рассвета сидел с этим, как его? С курьером, в общем.
- Каулитц, - ответил Киану, как можно будничнее, а у самого во рту все пересохло.
- Точно. Каулитц. Смотрю, способный малый, и рвение завидное?
- Да, вроде бы, сработались.
- Похвально, Киану. Но я о другом хотел сказать.
Гольдмана бросило в жар. Он напряженно ждал слов директора, а тот, как специально, выдерживал паузу.
- В общем, понимаю твою усталость и, принимая во внимание проделанный объем работ, даю тебе выходной на сегодня.
- К-как?
- Вот так. От тебя толку, смотрю, уже не будет, хоть выспишься.
- Спасибо, герр Маер.
- Ага. Но завтра к дневному совещанию…
- Конечно, буду!
- О`кей. Тогда можешь собираться.
Киану гораздо энергичнее поднялся и уже на выходе, набравшись наглости, спросил:
- А Каулитца, может быть, тоже стоит поощрить?.. За рвение?
- Это уже твое право. Поступай, как считаешь нужным.
Еще раз поблагодарив, Киану выскочил за дверь, не заметив настороженного взгляда, проводившего его.

В приемной уже маячил Том. Сидя на любимом диванчике, слушал вечно болтающую Мари.
- Добрый день, герр Гольдман, - поприветствовал его мальчик, сдержанно улыбнувшись.
- Здравствуй, Том. Мари, есть срочные поручения курьеру?
- Вроде бы, нет. Разве что, Ваши цветопробы…
- Это подождет, - перебил Киану и, не меняя делового тона, обратился к Тому. – Зайди, пожалуйста, ко мне. Сейчас.
Не дожидаясь ответа, мужчина направился в кабинет, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. И, не закрывая дверь, устремился к столу убирать беспорядок, оставленный перед совещанием. Впопыхах накиданные черновики, ненужные распечатки и отбракованные образцы с фотографиями горой возвышались на его рабочем месте. Оставить такое безобразие он не мог даже и спеша домой.
- Киану? Что-то срочное?
- Ага, - не оборачиваясь, отозвался мужчина, - у тебя сегодня заслуженный выходной, как и у меня.
- Аа. Я уж думал…
- Извини, если напугал.
- Да перестань, все о`кей. Так что, можно сваливать?
Киану медленно повернулся, не понимая безразличного тона мальчишки. Тот стоял, прислонившись к стене, безучастно глядя себе под ноги.
- Том? Что-то случилось?
- А? – Каулитц повернулся к нему, изобразив удивление. – С чего ты взял? Все нормально.
- Ты сейчас из кого дурака делаешь? Из меня или из себя?
- …
- Ладно, - осторожно продолжил Киану, - как хочешь. В любом случае на сегодня ты свободен, можешь ехать домой.
Настрой как-то упал, и вернулась прежняя растерянность, которая появлялась в присутствии Тома еще в самом начале знакомства. Небрежно скинув остатки бумаг, Киану открыл портфель, с трудом соображая, для чего он это сделал. Оставив его в покое, мужчина метнулся к двери, вспомнив указания для Мари.
- Киану… - Том поймал его за локоть, - прости… я туплю сегодня.
Подойдя ближе, мальчик положил вторую руку ему на плечо, чуть массируя пальцами.
- Бывает, - Киану подавил желание спросить, почему. Надо будет, сам расскажет. – Я сам немного не в себе.
- Я вижу. Опять глазищи красные. Спал ночью-то?
- Нет. Работать сел после твоего ухода.
- И?..
- Что, и? Поработал и стал в офис собираться.
- Отлично! То есть больше суток на ногах?
- Ну да. Зато представил проект в Божеском виде.
- Ты хуже Билла, честное слово! Тот хотя бы спит.
- Ну, куда уж мне до твоего Билла! – Киану выдавил улыбку. – Кстати, как он?
- Болеет еще, но сегодня уже лучше. Утром температуры почти не было.
Надо что-то ответить. Надо. Прямо сейчас. Но у Киану язык не поворачивался говорить про этого Билла.
- Ясно… Мне надо к Мари подойти. Подождешь меня? Или поедешь?
Том опустил руки, позволяя ему подойти к двери. И снова промолчал. Киану терялся в догадках. С чего бы такое поведение? Что там у них стряслось? И стряслось ли?

Общаясь с Мари, Гольдман сам периодически отвечал невпопад, все думая о Томе, которого словно подменили со вчерашнего дня.
- Герр Гольдман, Вы меня слушаете? – вдруг спросила секретарь, выводя его из задумчивости.
- Что? Ох, прости, Мари. Что ты сказала?
- Генеральный сказал, Вас сегодня не беспокоить, Вы домой едете…
Больше, чем прозрачно намекнула девушка, и Киану, застыдившись, что просто-напросто морочит ей без толку голову, решил заканчивать.
- Да, Мари. Что-то я уже совсем… Тогда проверяй мою почту, и перенеси все встречи на завтра, о`кей?
- Конечно. Вам действительно нужно отдохнуть.
- Да-да, - отходя от стойки, отозвался Киану, - кстати, Томаса я тоже отпускаю.
- Хорошо, как скажете.
Киану юркнул в свой кабинет и, вспомнив про портфель, направился к столу.
- Все? Уходим? – спросил Том, все так же стоя у стены.
- Ох, черт! Ты все-таки ждешь?
- Угу.
- Хорошо. Да, уже уходим.
Киану запихнул в портфель последнюю папку и, почувствовав теплые ладошки на своих боках, промахнулся, не попав застежкой в металлическую петлю на сумке. А руки ползли ниже, с нажимом проходясь по бедрам, и остановились в районе чуть отставленной назад попы.
- Том?..
- Мм?
К ягодицам прикоснулось тело мальчишки, вызывая волнение, внося еще больший сумбур в голове.
- Что ты делаешь?
Киану попытался отстраниться, но руки крепко удерживали его. А пах еще плотнее прижался к попе.
- Мммм, - выдохнул Том, пальцами наминая ягодицы. – Как же она мне нравится.
Киану выпрямился, насколько позволяло положение. И шумно вобрав воздух через нос, уточнил:
- Что нравится?
- Твоя задница…
Вот пойми его после такого. То он, как чужой, смотрит мимо, словно первый раз видит, то прижимается, тяжело дыша, будто они не в офисе, а как минимум уже в спальне. И дрожит всем телом, заражая своим настроем Киану.
- Том… тебя в детстве наказывали?
- Неа, не успевали.
Руки бесцеремонно лапали его попу, вынуждая подаваться навстречу. Киану чувствовал себя первокурсником, возбуждающимся с полоборота, но не мог отойти, лишить себя этого контакта.
- Как это, не успевали?
- Я бегал очень быстро. Ммм, какая она у тебя классная… такая круглая…
- Учти, я тоже не плохо бегаю.
Киану понимал, что пора отсюда уходить, причем, чем скорее, тем лучше.
- Хочешь меня наказать?.. Неет, не напрягай мышцы. Мне нравится, когда она мягкая… Да, вот так… ммм…
Совсем не нежными движениями Том гладил ягодицы, то чуть не до боли сжимая сквозь тонкие брюки, то толкаясь своим пахом.
- Том, я не хочу тебя наказывать. Я просто вынужден это сделать. В воспитательных целях, - Киану все-таки вывернулся из цепких рук и, заглянув в хитрющие глаза мальчишки, скомандовал. - Быстро на выход. Иначе карьеры лишимся оба.
Вопроса, куда ехать, не возникло. Молодые люди, не договариваясь, уселись в джип Киану и, не задерживаясь больше ни минуты, отправились к нему домой. Том молчал, развалившись в кресле, а Киану, бросая на юношу короткие взгляды, чувствовал, что он не так уж и прост, как казался сначала. И причину перемены его настроений понять пока не удавалось.
- Чего ты так смотришь на меня? – спросил Том, глядя на дорогу.
- Думаю, какое наказание тебе придумать.
- О, ну это бесполезняк.
- Не скажи, я - натура на редкость вредная и пакостная.
- Хм… а так и не скажешь.
- Маскируюсь.
- Удачно, кстати.
- Спасибо.
Киану вел машину по относительно свободным улицам и чувствовал, что начинает засыпать от монотонности движения.
- Говори со мной, Том. Я засыпаю.
- Вырубает?
- Угу.
- У меня так было, когда я после клуба сразу в колледж поехал, оттуда на тренировку, а потом еще вечером с народом тусил. Прикинь, в ванной вырубился!
- В ванной? Не утонул?
- Хуже. Сел на бортик и стал зубы над раковиной чистить, так и уснул лицом в раковине.
- Аха-ха!
- Все х*рня, но у меня тогда дреды были. Прикинь, я их в пасте перемазал! Ночью Билл распинал, я в шоке. Пришлось голову мыть, а дредлоки сохнут ооочень долго. Короче, я двое суток, как сомнамбула ходил.
- Жестоко.
- Да уж…
Киану немного развеялся, слушая мальчишку, и тут, глядя на его широко расставленные ноги, в голову пришла интереснейшая идея.
- Том, что-то меня от твоей болтовни еще больше в сон потянуло…
- Б*я… жалко у меня прав с собой нет, так бы я тебя довез…
- Светлая мысль, но прав, как я понимаю, нет.
- Нет, - Том тяжело вздохнул. – Зато я петь умею. Очень х*рово, мертвые в гробах переворачиваются!
- Избавь меня от этого. Есть идея получше.
- Ну?
- Покажи мне себя, Том…
- Как это?
- Просто задери футболку, я хочу видеть твой живот.
- Хм… а это не опасно за рулем?
- Не опаснее спящего водителя. Давай, еще минимум четверть часа ехать.
Том потянул край футболки вверх, обнажая впалый живот. Но взгляд Киану сразу же упал на резинку боксеров, вылезающую из-под низких джинсов.
Сердце тут же забилось чаще, чутко реагируя на увиденное.
- Хорошо. Теперь погладь себя.
- Киану, ты шутишь?
- Нисколько. Во-первых, я действительно просыпаюсь, во-вторых… ну, об этом можно потом.
Том провел рукой по животу и, ухмыляясь, посмотрел на Киану.
- Доволен?
- Не совсем. Давай-ка еще раз, только медленнее. Таак. Не торопись, почувствуй свое тело.
- Я себя дураком почувствовал, - Том воровато посмотрел в окно, на едущую в соседнем ряду машину.
- Смотри на себя, Том. Не глазей по сторонам.
Том, покачав головой, еще раз проехался по себе ладошкой.
- Чуть ниже… под пупком… давай, Том.
Длинные пальцы прошлись по низу живота, а мальчик уже без ухмылок следил за своей рукой.
- Молодец. Теперь попробуй круговыми движениями. Даа. Не останавливайся…
Сон у Киану как рукой сняло. Он сбавил скорость и, перестроившись в крайний правый ряд, едва плелся, больше следя за Томом, чем за дорогой.
- Залезь под резинку… чего ты боишься?..
Пальцы спустились на лобок, скрываясь от Киану, но, глядя на Тома, он медленно сходил с ума. Тот постоянно облизывал губы, пересыхающие от частых вдохов и, не отрываясь, следил за собственной рукой.
- Обхвати его… мм?
- Да… уже…
- Он стоит?
- Не совсем еще…
В просторных джинсах было заметно движение, но Киану этого было мало.
- Черт, мне не видно. Расстегни ширинку.
- Б*ядь, ты рехнулся? Мы же как на витрине!
- О`кей. Тогда останавливайся. Тем более я, кажется, уже проснулся.
Том сначала вытащил руку из штанов, но не прошло и минуты, как он снова потянулся к паху, сжимая себя поверх одежды.
- Том, прекращай, - с видимым спокойствием одернул его Киану, но все так же еле ехал в крайней полосе.
Каулитц принялся гладить себя между ног, ниже спускаясь на сидении.
- Ты меня слышишь?
- Тебе же нравится… Киану… зачем измываешься?.. я не хочу останавливаться…
- Это ты измываешься и не делаешь то, что я прошу.
Колебался Том всего пару мгновений, а потом, расстегнув ремень, потянул собачку молнии вниз.
Киану чувствовал прилив жара, охвативший тело, и едва не проехал на красный, когда мальчишка оттянул боксеры, выпуская наружу твердеющий член.
- Нравится? – спросил Том, обхватив его у основания, и, приподняв, принялся качать, дразня мужчину.
- Одно из двух – либо ты действительно очень хорошо бегаешь, либо тебе в жизни ни разу не доставалось по полной.
- Первое, Киану, причина. А второе…
- А второе сегодня получишь.
- Как скажешь, - мальчик принялся ласкать ствол пальцами, иногда задевая мошонку.
Член тут же отреагировал, гордо выпрямляясь. Головка открылась, показываясь Киану со светлой, еще не покрасневшей кожицей.
- Красивый, - хрипло выдохнул мужчина, стараясь хоть иногда смотреть на дорогу. – Подр*чи его.
Том принялся двигать рукой по всей длине, крепко обхватив ствол. Дыхание его сбилось, а бедра подавались вверх, от чего мышцы под кожей играли, демонстрируя пресс на животе. Он ежесекундно облизывал губы и шумно дышал, увлекаясь игрой, ставшей совсем нешуточной.
Киану, удерживая руль одной рукой, второй потянулся к его губам, чтобы стереть блестящую на них влагу. Но Том тут же вобрал пальцы в рот, жадно посасывая их.
- Мммм…. – замычал он, и движения стали резкими, какими-то хаотичными.
Бедра с силой отрывались от сиденья, так, что несчастное стало скрипеть, но мальчишка, не обращая на это внимание, откровенно толкался в кулак, кусая и вылизывая пальцы во рту.
Киану, чуть не выехав на тротуар, с трудом удержал машину на дороге. Со всех сторон послышались возмущенные вопли машин, испуганных его финтами.
- Стоп, Том! Стоп! – он отнял у мальчишки свою руку и, ударив по газам, рванул с места. – Том, остановись.
- Садииист…
- Может быть, зато не убийца.
- Грязный извращенец!
- Покури, легче станет.
Том демонстративно подтянул джинсы и, достав сигареты, принялся усиленно дымить, приоткрыв окно. А машина неслась, словно на пожар, на предельно допустимой скорости. И, слава Богу, преодолев без приключений расстояние до дома, в рекордное по городским меркам время встала на своем месте в подземном гараже.
Они не разговаривали. Напряжение, мучавшее обоих, мешало думать и уж тем более говорить о чем-то постороннем, более-менее связном.
Все мысли Киану были обращены к телу мальчишки, задурманенные желанием, крутились исключительно рядом с ним. Он едва держался, чтобы не наброситься прямо в лифте. И когда, наконец, переступил порог квартиры, резко развернулся, впечатывая Тома в дверь, и тут же начал его целовать. Жадно, молча, грубо. Дергая его за косички, чтобы запрокинуть голову назад, вжимаясь в него всем телом, чтобы лишить возможности сопротивления. Внизу все налилось свинцовой тяжестью, мучительным желанием, которое диктовало мужчине каждое движение сильных рук, срывающих одежду, требовательных губ, впивающихся в Тома и настойчивого языка, вылизывающего его теплый рот. Тихим рычанием, поднимающимся из груди, Киану демонстрировал свое временное безумие мальчику, который без сопротивления принимал обрушившуюся на него стихию. И сам подливал масла в огонь, хватая мужчину за ягодицы, залезая ему под ремень и кусаясь в ответ на его укусы.
Киану боялся, что возьмет мальчишку прямо здесь, на коврике у двери. Сил терпеть не было никаких. Он плохо соображал, повинуясь своим инстинктам. Но все-таки умудрился дотащить себя и его до спальни, на ходу избавляясь от остатков одежды, и, швырнув Тома на кровать, навалился сверху.
- Хочу тебя, малыш… б*ядь… ты меня с ума сводишь… - шептал он между поцелуями, все ниже спускаясь по его телу губами.
Том выгибался навстречу, нетерпеливо дергая бедрами. Он уперся ступнями в матрац и широко развел ноги, пуская Киану между ними.
- Какой ты горячий… у тебя самого температуры нет?..
Член мальчишки упирался ему в живот, объясняя причину жара, но Киану просто не соображал, словно в лихорадке говоря глупости.
Кусая твердый от возбуждения сосок, он терся об его член, заставляя Тома мычать и вырываться.
- Давай… даваааай…. давай же! – стонал Каулитц, двумя руками надавливая ему на макушку, вынуждая спуститься еще ниже.
Киану, окинув его мутным взглядом, склонился над разбухшей плотью и с нескрываемым удовольствием облизал его снизу до самой головки.
- ДАаа… еще…
Мужчина наслаждался каменной твердостью и пульсацией, которую чувствовал языком, раз за разом проходясь по члену. Но в какой-то момент был вынужден остановиться, не смотря на мольбы мальчишки. Собственное желание становилось настолько невыносимым, что он боялся не успеть. Не обращая внимания на просьбы, он поднялся и, выудив из прикроватной тумбочки презервативы и любрикант, вернулся к Тому, притихшему, но все так же открытому для любых действий Киану. Расставленные колени, стоящий член и запрокинутая назад голова хлестали по нервам мужчины больше, чем самые громкие крики. А умоляющий, вперенный в него взгляд, заставлял действовать быстрее.
Киану выдавил порцию смазки на ладонь и, немного разогрев в руках, стал наносить ее на вожделенное отверстие.
- Ммммм… - Том закусил губу, выгибаясь еще больше.
Дырочка казалась припухшей с прошлого раза, чуть покрасневшей. Понятно было, что она не привыкла так часто принимать в себя чужую плоть. Но терпение у Киану закончилось еще в лифте, он просто не мог сдерживаться. Протолкнув внутрь палец, он услышал короткий всхлип и, не останавливаясь, добавил второй, нетерпеливо растягивая сфинктер. Том был напряжен, но, сгребая простыни руками, молчал. Терпел, скорее всего, грубоватую подготовку.
Стараясь быть аккуратным, Киану вынул пальцы и, раскатав презерватив по своему члену, обильно смазал его любрикантом. На большее мужчины не хватало. Вплотную придвинувшись к Тому, задрал его ноги вверх и, обхватив себя у основания, толкнулся в отверстие, вызвав мучительный стон у мальчишки. Головка с трудом вошла внутрь, и Киану остановился, глядя на Тома.
- Больно? Тебе очень больно?
Давление под головкой было невероятное, хотелось скорее продвинуться дальше, чтобы избавиться от него, но Киану, стиснув зубы, ждал реакции, до синих кругов перед глазами испытывая собственную выдержку.
- Н-не очень… продолжай, - ответил все-таки Том, подхватывая дрожащие ноги под коленками.
Мужчина толкнулся дальше, слыша шипение, старался без рывков войти до упора. И так же осторожно стал подаваться назад, чувствуя, как по виску побежала капля пота, выступившего от напряжения. Он запрещал себе чувствовать то, что творилось в паху. Иначе просто сорвался бы, задавая ту скорость, что требовало тело.
Он не торопился, стараясь наслаждаться тем, что позволял Том. Это было похоже на пытку. Медленно вставляя ему, Киану ощущал, как бурлит кровь в венах, как покалывает конечности и, сжимая зубы, молился, чтобы мальчишка скорее привыкал к вторжению. И когда Том начал чуть-чуть, едва ощутимо, подкидывать бедра навстречу, он не выдержал.
Перехватив его ноги, Киану прижал их к груди, приподнимая таким образом попу еще выше, и стал плавно наращивать скорость, через минуту увеличив ее до предела. Том просунул руку между ними и, заключив свой член в тесное кольцо, принялся поддергивать его в такт ударам Киану.

Это было волшебно. Это было ужасно.
Было невероятно хорошо. Было невозможно мучительно.
Киану думал, что уже умер. Киану думал, что будет жить вечно.
Он не понимал ничего. Он остро осознавал, что именно ему сейчас нужно.
Член сновал в теле Тома туда - обратно, доставляя наивысшее блаженство, причиняя страшное страдание.
Хотелось скорее избавиться от всего этого. Хотелось продлить это навсегда.
- ААААА!!!! – взорвался мужчина, до предела выгибаясь назад.
- Не останавливайся… только не… не останавливайся… пожалуйста… останься во ммне…
Том стимулировал себя рукой, безжалостно дергая член. А Киану, чувствуя, что опадает, до последнего двигался в нем. Когда все же обмякшая плоть выскользнула, Киану согнулся, вбирая ртом его ствол. Том словно именно этого ждал, почти тут же изливаясь терпкой на вкус влагой.

Гольдман аккуратно вынул оставшийся в проходе Тома презерватив и лег на спину, вытягиваясь.
- Киану… это и есть твое наказание?
- Ага.
- Хм… а мне понравилось.
- Ага.
- Знаешь, теперь я чаще буду плохим мальчиком.
- Ага.
- Киану?..
- Ага.
- Ты меня слушаешь?
- Ага.
- У тебя телефон звонит.
- Ага.
- Пожар, Киану!
- Ага.
Он уже спал. Выплеснув остатки энергии, вырубился на полуслове. А когда проснулся на следующий день, Тома уже не было рядом. На тумбочке он нашел записку, из которой понял, что тот ушел еще вечером к своему болеющему Биллу, но уже мечтал о новом «наказании» и просил Киану как следует его продумать.
Правда, в офисе Том снова вел себя так, будто и знать ничего не хотел о Гольдмане, будто первый раз его видел и лишь вечером, после рабочей поездки, позвонил с желанием встретиться.

Киану не понимал, что происходит. Он думал, что это скоро пройдет, что Тому нужно время для того, чтобы привыкнуть к нему. Но прошло еще полторы недели, и ничего не изменилось. Каждая встреча была словно в первый раз, снова и снова заставляя Киану теряться в догадках. Каждый раз Том заставлял изрядно нервничать. Каждое приветствие проходило в напряжении, которое постепенно спадало лишь спустя полчаса – час в лучшем случае.
У Киану даже закралась мысль, что Тома какая-то особенная амнезия. Ведь если мальчишка оставался на ночь у него, то утром был абсолютно адекватен, но если уходил домой, то создавалось ощущение, что ему промывание мозгов делали, на следующий день он снова был отстранен и холоден.
Нужно было бы поговорить, но когда? Отпущенное Киану в день время тратилось сначала на восстановление контакта с мальчишкой, а потом на утоление того самого голода, который мучил их обоих.
Но он опасался, что долго так не может продолжаться…


Глава 15.
Смятение.
- Аккуратно. Не торопись. Ориентируйся по зеркалам. Давай левее. Не бойся, я же рядом, - Киану помогал Тому парковаться задним ходом на своей же машине.
Но нервозности и беспокойства в нем не было никакого. И лишь чуть замедленная речь, заметная разве что ему самому, объясняла причину такого спокойствия. Да, он позволил себе расслабиться, выпив в ресторане, из которого они возвращались, хороший коньяк.
- Таак, теперь немного вперед, выровняй колеса. Да не верти ты так головой, отломается же!
Настроение было замечательное. Хотелось шутить, смеяться и делать глупости. Правда, Том, со всей серьезностью отнесшийся к возложенной на него задаче, очень сосредоточенно и прилежно управлял машиной, никак не поддаваясь на подначки Гольдмана. Сложив губы уточкой, он старательно крутил руль, от чего Киану сначала едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, а сейчас, в конце пути, просто умилялся мальчишкой.
- Хорошо, теперь назад, только не ткнись бампером в ограничитель. Ну, умница! Прирожденный водитель.
- Да ладно тебе, плохо получается, сам вижу.
- Глупости! Сколько ты за рулем не сидел?
- Год, последний раз катался на отцовской машине прошлым летом.
- Пфф, Том, если бы я год не ездил, я бы вообще забыл, как водить!
- Ну не ври, а!
- Не вру!
- Врешь. Мне не нравится, когда ты так делаешь.
Киану откинулся на спинку кресла. В голове немного шумело от выпитого, и было очень приятно сидеть рядом с Томом, особенно на пассажирском месте, по-доброму успокаивая мальчишку. Такого серьезного и нахохленного.
- Не нравится? А что тебе нравится?
- Хм… ты сам знаешь, что, - Том отстегнул ремень безопасности и повернулся к нему.
- Понятия не имею, может, подскажешь?
- Это просто ужас какой-то! Больше никогда не разрешу тебе пить без меня, - закатив глаза, притворно вздохнул Том.
- Ты сам хотел сесть за руль, так что не жалуйся.
- Да кто же знал, что ты такой будешь!
- Какой? – Киану тоже отстегнулся и, просунув под спину мальчика руку, стал несильно притягивать его к себе.
Том, все еще делая серьезный вид, начал подаваться навстречу, согревая мужчину своим дыханием.
- Такой… вредный и…
Киану мазнул губами по его шее и, захватив мочку уха, принялся ласкать ее языком.
- М?
- И такой… такой… б*я, я сбился с мысли.
- Начни сначала, - подсказал Киану, играя с его сережкой в ухе.
Мальчишка уже сам нависал над ним, чуть не мурлыкая от удовольствия.
- Сначала? Нууу… мне не нравится, когда ты со мной в поддавки играешшшшь… мммм…
- А что нравится?
Мужчина сам вспыхивал, как спичка, от одного только присутствия Тома. А когда тот начинал ластиться, всем своим видом показывая свое расположение, открыто и искренне демонстрировал желание, Киану просто плавился, как шоколад в теплых руках.
- Нравится… ну, блин… как будто ты не знаешь…
- Знаю, но хочу от тебя услышать.
- Нравится… когда ты меня целуешь…
- Так? – Киану чуть прикусил его нижнюю губу и мягко облизал ее.
- Угу…
- А еще?
- Еще нравится… когда ты меня там ласкаешь…
Рука тут же легла на формирующийся бугорок под штанами, легко перебирая пальцами от ремня до самого низа.
- Тут?
- Ага… сожми сильнее…
- Нравится?
- Нравится…
- Ты мне врешь, - Киану отстранился, насколько хватало пространства.
- Что??
- Врешь. Ты же совсем о другом хочешь сказать.
- Я?
- Ну не я же! – Киану смотрел в округлившиеся глаза мальчишки и улыбался.
- Тебе пить противопоказано. Точно. Я тебе запрещаю!
- Это угроза?
- Да. И я ее исполню, если…
- Что тебе нравится, Том? Мм? Давай, скажи. Ты много раз повторял это последнее время.
Киану созрел. И дело совсем не в коньяке, доза которого была для него просто смешной. Он созрел. И хотел. Хотел этого мальчишку с каждым днем все больше. А еще он надеялся, что, переступив последнюю черту, убрав последний ограничитель, он сможет до конца приручить Каулитца. Ведь Том уже двое суток ночует у него, становясь таким домашним и таким нужным в огромной холостяцкой квартире.
- Киану… ты?.. ты?..
- Ага.
- Это в честь моего праздника? Подарок что ли?
- Ну уж нет! Подумаешь, очередную сессию закрыл. Неужели ты решил…
- Прости-прости, я ступил, - Том даже покраснел, сообразив, что сморозил. – Ты… хочешь меня, да?.. Чтобы я…
Киану улыбался, смотрел на смущающегося Тома, краснеющего с каждым словом все больше, и не мог оторвать от него взгляда. Хорошо и уютно рядом с ним.
- Хочу.
Так просто, без рисовок. Киану никогда не думал, что в его жизни появится такой человек, с которым он сможет быть полностью открытым. И видя, как это важно для Тома тоже, готов был кричать от счастья.
- Киаааануууу, - простонал мальчишка, потянувшись к его губам. – Мммм… Пойдем домой, а? Чего мы тут расселись-то?
Вот это «домой» заставило сердце подпрыгнуть, радостно сжимаясь, еще больше поднимая настроение.
- Конечно, малыш… - Киану легко поцеловал его, и Том тут же рванул на выход.- Стоп! Кто у нас водитель?
- Я?..
- А почему машина на паркинге не стоит? Почему габариты горят?
- Блин… привычки нет, - Том принялся выполнять необходимые мелочи.
- Так привыкай! Не последний раз я решил выпить.

Они долго целовались, запивая сладость поцелуев крепким коньяком. Они долго разогревались, издеваясь над своими телами, без того объятых жаром. Изводили друг друга. Ласкали друг друга. Сводили с ума сами себя.
Киану оторвался от влажного, давно уже лишенного последнего намека на одежду мальчика, нетвердой походкой направляясь к окну. Чувствовал на себе жадный взгляд, но не оборачивался. Распахнув настежь окно, сделал несколько глубоких вдохов раскаленного, наполненного городскими запахами воздуха и закрыл глаза, растягивая минуты счастья.
Ему больше ничего не надо. Он больше ничего не просит у судьбы.
Господи, пусть все останется так, как есть!
Но он понимал, что ничто не может быть вечно, потому старался насладиться каждой секундой.
- Киану, возвращайся уже, а.
- Сейчас, еще одно мгновение.
- О чем ты думаешь?
- О тебе.
- Зачем? Я же рядом.
- Тебе не понять… для этого нужно много пережить.
- Я заставляю тебя переживать?
- Я не об этом. Хотя, конечно, заставляешь.
- Прости… я не специально.
- Тшш… не сейчас, малыш. Просто дай мне поверить.
- Во что?
Киану не ответил. Заталкивая смутную тревогу в самый дальний уголок души, он смаковал свое маленькое счастье. И улыбался, глядя в цветное, раскрашенное люминесцентными огнями небо.
- Ты все еще не веришь в меня? – раздалось шипение над самым ухом.
И влажное, распаленное желанием тело соприкоснулось с ним, тут же прилипая к вспотевшей спине.
- Не веришь, что я здесь, с тобой?
Твердый член касался его бедра, пуская по оголенным нервам ток.
- А я заставлю тебя, слышишь? Тебе придется поверить.
Том отклеился от него, и тут же спине стало холодно, словно не лето на улице, а как минимум поздняя осень.
- Даже если не будешь хотеть. Даже если крикнешь «стоп!», я буду убеждать тебя в своей реальности.
Пальцы впились в ягодицы, раздвигая их. Что ж, Киану сам этого хотел. Судорожно вздохнув, он постарался расслабиться. Он не ждал сейчас удовольствия физического, скорее морального, душевного что ли. Хотелось доставить мальчишке удовольствие, ведь ему так именно этого не хватало.
Том сжимал руками ягодицы, опускаясь вниз позади него, и легко подул на взмокшую кожу между половинками. Мужчина вздрогнул от неожиданности. Холодок пробежался по телу, тут же покрывшемуся мурашками.
- Киану, я тебе говорил, что у тебя очень красивая попка?
- Ни разу не говорил.
- Как я мог, это преступление… она шикарная, тебе любая девчонка может позавидовать.
- Ну, отлично! Хорошо сказал!
Губы впились в чувствительную кожу, покрывая ягодицы жалящими поцелуями, и по этим спешным движениям Киану понимал, что мальчишка не смеется, он просто не знает, как выразить то, что чувствует.
- Я не это хотел сказать…
- Я понял, Том, - ощущать теплое дыхание в столь интимной зоне, было очень непривычно, Киану против воли сжимался и в то же время чуть прогибался в спине, подставляясь необычным ласкам.
- Ммммм, Кианууу…
Шершавый, мокрый язык скользнул между половинками и осторожно лизнул его. Гольдман охнул, отстраняясь.
- Ну чего ты? – ладошки мягко легли на бедра, стараясь удержать на месте.
Он сам не понимал, что с ним. Он не знал, как себя вести. Он чувствовал себя неуверенно в этой роли.
Том поднялся и, обвив руками его плечи, потянул на себя, отступая к кровати.
- Киануууу, расслабься, прошу тебя…
- Все хорошо, - мужчина попытался улыбнуться, накрывая его руки своими.
Они забрались на кровать, и Киану почувствовал себя увереннее. Неторопливые, массирующие движения ладоней по спине помогали расслабиться. Торопливый горячий шепот мальчишки пускал по венам кровь быстрее. Короткие, нетерпеливые поцелуи заводили его.
- Я буду осторожен.
Том прикусил кожу в «кошачьем месте», между лопатками.
- Я не сделаю твоей красавице больно.
Ладошкой осторожно погладил его попу.
- Ты сам научил меня этому.
Язык вновь нырнул между ягодицами, заставляя вздрогнуть.
Киану лег на живот, вытягиваясь на простынях, и уткнулся лицом в подушку, твердо решив не останавливаться, терпеть до конца.
А Том стал аккуратно готовить его, растягивая не знавший подобного анус, увлажняя испуганно сжавшуюся дырочку, успокаивая напряженное неизвестностью тело.
И когда твердая округлость требовательно ткнулась в тугое кольцо мышц, Киану закрыл глаза с мыслью «будь, что будет». Головка дважды соскальзывала, не в силах преодолеть сопротивление. Том шипел, каждый раз просил прощения и дразнил дырочку пальцами перед каждой новой попыткой. А Киану хотел, чтобы это скорее закончилось.
Наконец, Том, отважившись, с нужным усилием толкнулся бедрами и вогнал в него головку. Киану замычал, вжимаясь лицом в подушку.
Он не знал, почему он это сделал, скорее от неожиданности, чем от боли. Боли не было. Было непривычно, оттого несколько неприятно, но вполне терпимо.
Все это он успел понять в те мгновения, что Том, не двигаясь, находился в нем. И, когда мужчина снова задышал, Том стал медленно входить, вставляя твердую плоть на всю длину.
Мурашки бежали по телу от понимания того, что в нем двигается что-то инородное. Необычно. Невероятно. Киану испытывал странные ощущения, которые сложно было описать. Удивление, смешанное с настороженностью, когда член с силой толкался в него, восторг, переходящий в ликование, когда он слышал тягучие стоны мальчишки. Киану мучался и наслаждался, терял счет времени и остро чувствовал каждый новый удар бедер. В мире больше никого не было, только он и Том. Нет. Был только Том. Том. Его стоны, жар его кожи, дрожь его тела, судорога его мышц. Его оргазм, наполняющий Киану эмоциями до краев, его агония, дарящая мужчине еще одну крупицу счастья.
- Тебе хорошо, малыш? – безголосый вопрос, севших от волнения связок.
- Спасибо, Киану… - слабый после пережитого удовольствия шепот в ответ.
Гольдман осторожно перевернулся на спину и, распахнув объятия, уложил на груди вмиг притихшего мальчика, который теперь стал почему-то своим, в чем-то родным, словно Киану отдал ему часть себя, подарил нечто бесценное. И на сердце было легко, а на губах блуждала задумчивая улыбка.
- Ты не кончил… ччерт... больно, Киану?
- Нет… все замечательно.
- Угу, я вижу.
- Правда, говорю же.
- Ты не обижаешься? Ведь я обещал…
- Ты сделал то, что обещал.
- Хорош прикалываться.
- Сделал, малыш. Ты заставил меня поверить.
- И во что же ты теперь веришь?
- В то, что ты со мной рядом.
- Хм… я могу чаще напоминать тебе об этом.
- Ты даже не представляешь, как мне важно это слышать от тебя.
- Я не понимаю…
- И не надо. Главное, что я понял.
- По-моему ты заморачиваешься…
- Может быть, малыш, но я привык доверять своим ощущениям.
- Что это значит?
- Это значит, что ты со мной. А я с тобой. Сейчас. Понимаешь? Больше никого нет.
- Конечно, нет!
Том даже приподнял голову, возмущенно глядя в раскосые глаза, а Киану, протянув ему руку ладонью вверх, сжал перемазанные смазкой пальцы, словно в доказательство своих слов. Только они двое. Только Том и Киану.
***

Наутро Том впервые никуда не спешил. Накануне сдав последний экзамен, он только теперь почувствовал себя свободным человеком. Больше не нужно мчаться в колледж, нервничать и переживать. Почти на два месяца можно выкинуть из головы все это. Кайф. Ради одного этого стоит учиться.
И, тем не менее, вставать пришлось очень рано – у Киану каникулы были не предусмотрены. Потому, проснувшись вместе с ним, Том вяло позавтракал и собрался ехать в свою квартиру, тайно надеясь, что там ему удастся доспать.
Киану, сделав приличный крюк по городу, довез до дома и, получив заверения, что к трем Том будет в офисе, чмокнул его в щеку.
- Неет, что это за ерунда? – возмутился Том, поморщившись. – Я так в детском саду целовался.
- Я опаздываю, малыш. Нужно ехать.
- Поцелуй меня.
- Вечером.
- Сейчас.
- Том!
- Я не выйду.
Угрожающе зашипев, Киану положил руку ему на затылок, бесцеремонно притягивая к себе и, грубо раздвинув языком его губы, дал мальчишке то, что он просил.
Том чувствовал, как в животе что-то перевернулось, возбужденно сокращая мышцы. Ему нравилось, когда Киану был таким, нравилось ощущать на себе его силу, подчиняться его власти. И бесстыдно выводил Гольдмана, всегда добиваясь своего.
- Доволен? – оторвавшись, спросил Киану.
Глаза его уже горели, а рука на затылке все еще не отпускала.
- Ага… обожаю, когда ты такой вздрюченный.
- Пакость ты мелкая!
- До встречи, Киану.
- А ну вернись!
Но Том уже вырвался из железных объятий и, выскочив из машины, затрусил к подъезду, смеясь на ходу.
- Удачного тебе дня! – прокричал он уже в дверях, отбежав на безопасное расстояние.
Джип недовольно зарычал и сорвался с места, а Том проводил его взглядом, все еще улыбаясь рассерженному мужчине вслед.
Сонливость давно прошла, и в тишине квартиры, где в такую рань Билл, конечно, еще не поднялся, Тому было решительно нечем заняться. В комнату он не заходил, чтобы не будить друга, слоняться же по кухне быстро надоело. От нечего делать, он решил принять ванную, чтобы хоть как-то убить время.
Набрав горячей воды и взбив высокую пену, он скинул одежду и погрузился в ванную, едва не замурлыкав от удовольствия. Тихий шепот лопающихся пузырьков ласкал слух, а обволакивающее тепло успокаивало. Вода всегда приносит умиротворение, смывая напряжение, накопленное в теле. Том глубоко вздохнул и, обняв колени руками, улыбнулся.
Все-таки приятно быть дома. Где знаешь каждую царапину, где изучен каждый уголок, и даже запах кажется своим, особенным.
Но ведь ценить все это начинаешь, только вернувшись в дом, только после отсутствия.
- Ой, блин! – дверь открылась и тут же захлопнулась, запустив в ванную порцию прохладного воздуха.
- Доброе утро, Билл!
Лохматая голова осторожно просунулась в проем, разглядывая Тома заспанными узкими глазками.
- Привет…
- Привет! Чего так рано встал?
- Не знаю… выспался, видимо, - голос у Билла еще был хриплый, и говорил он медленно, явно не до конца понимая, что происходит.
- Я, наверное, разбудил, когда воду наливал.
- Может быть… Ты это… надолго засел? Мне сюда надо…
- Блин, только что залез. Даже вода еще горячая.
Мутные со сна глазки, хлопнув несколько раз, нахмурились.
- Да заходи ты. Мне не помешаешь.
Голова скрылась из вида, а через пару минут зашел Билл. В боксерах и тапочках.
Том хмыкнул, заметив его наряд. Иногда даже Том, прожив рядом чертову уйму времени, поражался его заморочкам. Билл умудрялся удивлять видавшего виды соседа, не прилагая к этому совершенно никаких усилий.
- Билл…
- У?
- Тапки-то зачем напялил?
- …
Щеки у Билла порозовели, он отвернулся к раковине и стал молча умываться.
Только тут Том заметил, что тапочки были его, те самые, в которых Том ходил по квартире зимой, потому что пол был холодный.
- Ты все еще болеешь что ли? – он терялся в догадках. – Мерзнешь?
- Да по привычке я их обул, спросонья. Чего пристал?
- Аа… понятно, - кивнул Том, снова укладывая голову на колени.
Хотя, понятно ему не было ровным счетом ничего. По какой привычке? При чем тут спросонья? Тома не было дома каких-то три ночи, а тут уже новые привычки завелись, больше того – новый хозяин у его тапок объявился.
Ярко-белая пена весело искрилась в искусственном свете лампы, шурша и тая прямо перед его носом. Том дунул на коленку, сбивая невесомые хлопья, и уткнулся в нее носом, думая о том, что слишком многого не понимает вокруг себя.
В памяти возник Киану, обнаженный, стоящий у распахнутого окна, освещенный разноцветными огнями ночного города. И снова в голове закрутился тот же вопрос, который он задал, погрузившемуся в свои мысли мужчине:
- О чем ты думаешь?
- О тебе.
- Зачем? Я же рядом.
- Тебе не понять…
Том тяжело вздохнул. Действительно, не понять. Можно голову сломать с этими мозгокрутами!
- Ну перестань, я просто… просто носил твои тапочки, пока тебя дома не было, - по-своему истолковав его вздох, сказал Билл.
Том удивленно посмотрел на него, подняв голову.
- Чего пялишься? Неужели это такое преступление?
- Хм… да носи, сколько влезет. Только вот зачем посреди лета это надо?
Билл сел на край ванной и, набрав в ладошку воды, вылил ее Тому на спину.
- Тебя долго не было… а так… - он зачерпнул еще, - ну… мне казалось, что ты… типа, ты рядом…
Вода снова потекла по спине, а Тому почудилось, что это не вода, а горячие пальцы пробегаются по его позвоночнику.
- Значит… тебе меня не хватало?
- Угу, ты даже звонишь редко… Я же переживаю, что ты там и как.
- Прости, что-то я не подумал об этом.
- Ладно, проехали.
Билл подхватил пенистую горку и стряхнул ее на Каулитца, размазывая по спине рукой. Тому вмиг стало невыносимо жарко. Он дернулся от неожиданности.
- А помнишь, я обещал тебе спинку в ванной потереть? Ну, когда ты мартини с конфетами притащил?
- Было такое, - осторожно отозвался Том.
- Обещание в силе. Я же так его и не выполнил.
Крупные капли пота катились по вискам и шее, словно вода не остывала, как ей положено по всем законам физики, а наоборот, подогревалась.
- Видимо, ты действительно ты очень переживал, раз даже об этом вспомнил.
- Хорош подкалывать, - Билл надавил на спину рукой, вынуждая прижаться грудью к согнутым коленям, - тебе прямо сказать ничего нельзя.
- Можно! Говори-говори, мне так приятно слушать.
Том не хотел показывать своего замешательства, своей податливости этим рукам, хоть и подчинялся беспрекословно каждому движению.
- Размечтался! Считай, что я уже все рассказал.
- Нууу, только я расположился удобно… Спинку, так понимаю, тоже мне тереть никто не будет…
- Если будешь язвить, то нет, конечно.
- Молчу как рыба фаршированная!
- Ого, сильно! - Билл уже потянулся за гелем для душа.
- Это надежности.
- О`кей, - прохладное густое мыло тонкой струйкой потекло на спину, резко контрастируя с раскаленной средой вокруг Тома.
И тут же согревалось от рук Билла, мягко распределяющих его по коже. Том закрыл глаза, не веря своему счастью.
- …ты со мной. А я с тобой. Сейчас. Понимаешь? Больше никого нет…
Он резко вскинул голову.
- Что? Том? Что случилось?
- Н-нет, ничего.
Узкая ладошка заскользила по телу, от шеи к плечу. Задев чувствительную кожу подмышки, проехалась по ребрам. Том не дышал.
Нарисовав круги на пояснице, с нажимом поднялась по позвоночнику. Том с трудом смог сглотнуть.
- … малыш… ты заставил меня поверить… ты со мной…
Сердце било набат, заглушая все другие звуки.
А мыльные пальцы прошлись по скуле и задели маленькую точку на щеке. Ту самую, в которую всего час назад чмокнул его Киану. Тома словно током ударило. Он дернулся, отстраняясь от Билла.
- Господи, Том, что с тобой?
Билл потянулся к нему рукой, но Том перехватил запястье, останавливая движение.
- Не надо.
- Почему? Я всего лишь…
- Не надо, Билл. Пожалуйста, - он прямо посмотрел другу в глаза и, покачав головой, разжал пальцы на руке.
- Что случилось?
- Ничего. Все в порядке, просто… я лучше сам помоюсь, о`кей?
Глаза в глаза. Испуг и удивление. Притяжение и непонимание. Отчуждение и бессилие.
- Хорошо, как хочешь.
- Спасибо. И… выйди, пожалуйста.
- Ладно. С тобой точно все в порядке? Ты так побледнел.
- Точно. Да. Я в порядке.
Слишком много утверждений. Черт. Билл не поверит. Он и сам не верит.
- О`кей. Я буду на кухне, - настороженно кивнул Иллинзеер и поднялся.
А Том обессилено привалился к кафельной стенке, переводя дыхание. Сердце постепенно успокаивалось, выравнивая ритм.
- …я заставляю тебя переживать?..
- … конечно, заставляешь…
Кажется, Киану лучше его самого знает, что творится у Тома дома.
- Что же ты делаешь, Билл? Зачем? Почему сейчас? – беззвучно прошептал он, качая головой.
- …просто дай мне поверить…
Поверить, что они вместе? И никого больше нет? Нет между ними? Это тревожит Киану?

Продолжение
Предыдущая часть