Моника_Каулитц все записи автора
Название: Начало
Автор: Мурзяка
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, PWP, POV Bill
Категория: Slash, Twincest, RPS, RPF
Размер: Макси
Статус: Закончен
Краткое содержание: кусочек их пути от платонической братской любви к сами знаете чему ;) Время происходящего - весна 2007 года (близнецам по 17 лет).



Переметываешься на другую сторону шеи, но не успеваешь прикоснуться к ней губами, как я упираю ладони тебе в грудь, отстраняя. Твои руки ухватываются за бедра.
-Нет...нет, ты что, серьезно?
-Смотря о чем ты...
-Том, ну ты же понимаешь, что мне больше нельзя сегодня?
Ты делаешь недовольно-разочарованное лицо.
-Кто сказал?
-Я говорю.
И, надеюсь, моего слова достаточно. Но ты вдруг, чуть отвернувшись, с легкой усмешкой выдыхаешь ртом и говоришь с ноткой упрека:
-Да расслабься ты...все я понимаю...у меня там, для справки, есть вполне себе приличные мозги.
Стучишь себя костяшками пальцев, собранных в кулак, по голове, и тут я слышу подозрительный плеск и встревожено выглядываю из-за твоего плеча.
-О, черт!
Мы заболтались и совсем забыли про ванну, а вода уже не только набралась до краев, но и с успехом их преодолела и теперь отправилась в свободное плавание по полу. Ты реагируешь быстро. Подбегаешь к джакузи, закрываешь кран и открываешь слив. А потом кидаешь на образовавшуюся лужу полотенце и уверенно сообщаешь:
-Все нормально, потопа не будет.
Я, запахивая халат, отхожу чуть в сторону, чтобы избежать контакта с потекшей по направлению к моим ногам струйкой. Нам только потопа еще не хватало для полного счастья. Ты интересуешься, кивая на заполненную исходящей паром водой ванну:
-Ну что, ныряем?
Да, пожалуй, стоит все же поваляться полчасика, мне кажется, это пойдет на пользу моему многострадальному телу. Если, конечно, твое не додумается навредить ему еще больше. Но я возлагаю большие надежды на твои, как ты выразился, «вполне себе приличные мозги». Они у тебя есть, это точно, вот только иногда ты их указания игнорируешь, ну что ж, буду верить, что сегодня не тот случай.

-И вот эту еще запихни!
-Она не влезет уже.
-Влезет, придави там все сверху.
Ты со вздохом берешь еще одну мою куртку и пытаешься всунуть ее в забитый под завязку чемодан. Я извлекаю из шуршащего пакета очередную жевательную конфету и прикладываю ее к языку, с интересом наблюдая за твоими потугами. Нет, все-таки верно говорят, что смотреть на то, как трудится другой человек, можно вечно. А особенно когда он трудится на тебя, а ты сам праздно возлежишь на кровати и поедаешь всякую вкуснятину.
После ванны я чувствовал себя таким размякшим, будто пропитался водой насквозь и стал способен только лежать пластом, как вымокший до нитки коврик. И поэтому возиться с моими вещами, разумеется, выпало тебе, впрочем, как мы и договаривались. Но ты и не возражал нисколько, что неудивительно, потому что уже получил неплохую «предоплату».
-Ну вот, видишь, влезла...
Ты с явным усилием застегиваешь молнию и садишься на чемодан сверху, смахивая со лба выступившую испарину. Поднимаешь на меня глаза и протягиваешь руку ладонью вверх.
-Дай пожевать.
Я переставляю локти ближе друг к другу и заглядываю в пакет. Там осталось всего две конфеты.
-Тебе розовую или желтую?
-Все равно.
-Тогда розовую.
Вытряхиваю ее на одеяло и, уцепив двумя пальцами, дотягиваюсь до твоей ладони, так что приходится лечь грудью на край кровати. Ты сразу же закидываешь конфету в рот и оглядываешь пространство вокруг себя.
-Блин, сколько же у тебя барахла...вот эти старые штаны ты тоже собираешься брать?
Указываешь на горячо обожаемые мною черные вельветки с двумя молниями спереди.
-Конечно, обязательно.
-Им уже сто лет в обед.
-Ну и что? Я их люблю.
Хмыкаешь и слезаешь с чемодана, подсаживаясь ближе ко мне, на ковер. Выдвигаешь свое требование:
-Следующий только за поцелуй.
Проглатываю остатки пережеванной сладости и опускаю подбородок на сложенные руки, улыбаясь тебе.
-Я тебя уже раз десять целовал в ванной.
-Это не считается. За второй чемодан идет отдельная плата.
То же мне, юный предприниматель. Но мне очень надо, чтобы ты собрал мне еще как минимум два чемодана. Да и тариф меня вполне устраивает.
-Ладно, так и быть. Куда целовать?
-Ммм...сейчас...
Поднимаешься на колени, задираешь футболку и тянешь вниз замок молнии на ширинке. Я возмущаюсь:
-Эй!
Невозмутимо вскидываешь брови, затаив улыбку.
-Что?
Молча истребляю тебя злобным взглядом. Все же не выдерживаешь и улыбаешься вовсю, застегиваясь обратно.
-Ну ок, тогда в губы.
Усаживаешься напротив и ждешь запрошенного «аванса». Я лениво обхватываю твою шею и мягко засасываю нижнюю губу. Мне так неохота вообще шевелиться, я бы даже поспал, наверное, пару часов, но это вряд ли удастся до ночи. Ты, так и не дождавшись от меня более активных действий, сам начинаешь задавать темп поцелую, всовывая мне в рот язык. А потом вдруг хватаешь за плечо и переворачиваешь на спину, так что моя голова почти свешивается с постели. Ты подхватываешь ее снизу, запуская пальцы в волосы, и снова целуешь, уже «наоборот», так мы еще не пробовали, кажется. Это, оказывается, прикольно. Интересно, как этот способ называется? Тоже 69 или как-то по-другому? Твои свесившиеся сбоку дреды щекочут щеку, я чешу ее, отводя их в сторону. Ты вкладываешь в поцелуй еще больше страсти, и я уже побаиваюсь, что им может не ограничиться. Не то, чтобы я был против, но у нас еще до хрена шмоток неупакованных, а время поджимает.
-Том...ну...все...
Ты нехотя отрываешься от моего рта и выпрямляешься, поправляя ремень через футболку.
-Да...блин...я что-то...увлекся...
Перекатываюсь опять на живот и, проводя указательным пальцем по подбородку, приободряю тебя:
-Вот заберут чемоданы, тогда и можно будет делать, что угодно.
-Что угодно?
-Не цепляйся к словам.
С досадой жалуешься:
-Черт, это нечестно, ты теперь опять хрен знает сколько не дашь...а так еще хуже...я хочу еще сильнее, потому что уже знаю, что в принципе это реально...и все равно нельзя, ну что за жесть?
Ай, бедный, мне бы твои проблемы.
-А, кстати, ты знаешь, когда уже будет можно?
Подаешься вперед, с загадочной улыбкой заглядывая мне в глаза.
-Ночью, м?
-О, само собой. Только не этой.
Ты тяжело вздыхаешь с обреченным видом и поднимаешься на ноги.
-Я ему чемоданы тут собираю, а он... Ты вот только не думай, что сможешь меня теперь этим шантажировать!
С любопытством интересуюсь:
-Шантажировать? Это как?
-Ну как...просто...
До меня доходит, о чем ты, и я авторитетно заявляю, подчеркивая тем самым, что ко мне это не применимо:
-Так делают только вредные жены. У которых еще головы по ночам болят.
Ты изображаешь ликование, воздевая руки к потолку.
-Какое же счастье, что ты мне не жена!
-Я бы за тебя никогда не вышел, если бы был девушкой.
-А я бы на тебе никогда не женился.
Ах, вот значит как? Я задето спрашиваю:
-Почему это?
Ты подтаскиваешь к креслу со шмотками пустой чемодан, поясняя:
-Потому что ты бы наверняка был из тех, у кого любимая фраза: «только после свадьбы». А я че, больной, брать кота в мешке? Да и вообще, нафиг мне это...жениться, чтобы можно было трахаться, когда и так полно желающих...
-Вот именно, Том, желающих полно, но ты почему-то выбрал меня, хотя я был, наверное, самым нежелающим из всех.
Ты ухмыляешься, присаживаясь возле чемодана на корточки и отстегивая боковое отделение.
-Намекаешь на то, что я бы все-таки женился на тебе?
-Ну... Блин, все, хватит, а то мы такую чушь несем!
Я сминаю в руке пустой пакет из-под конфет и осторожно укладываюсь на бок поперек кровати. Каждая более-менее существенная смена положения тела для меня теперь влечет последствия в виде дискомфорта внутри. Хоть он и стал слабее после ванны, но все равно мой зад не дает забыть о том, что я позволил с ним сотворить. Ну если к утру это не пройдет...
-Ты первый начал про жену...
-Тогда я и заканчиваю. Все, закрыли тему.
Верчу пальцами последнюю жевательную конфету, оттягивая момент получения удовольствия от ее поедания. Ты стаскиваешь с кресла стопку моих футболок и, положив их себе на колени, спрашиваешь, направив на меня испытующий взгляд:
-А ты это...сам-то хочешь еще? Только честно.
-Если честно, то да...но я не уверен, что... А мне снова будет так же больно?
Ты пожимаешь плечами и начинаешь выкладывать футболки на дно чемодана.
-Смотря как долго ты собираешься ждать. Если второй раз будет через полгода, то, скорее всего, да.
Я, вздохнув, облизываю нижнюю губу и прислоняю к ней конфету, принимаясь медленно водить ею вдоль.
-Но и сегодня нельзя ведь...у меня там все так...не знаю...
-Что, болит еще?
-Не совсем...но ощущения такие...не очень...короче, моей попе нездоровится.
Отвожу руку с конфетой и слизываю с губ оставленный ею на них вкус. Ты прищуриваешь глаза и выдвигаешь свое предположение:
-А может, она уже скучает по моему члену, а?
-Ну конечно, она же влюбилась в него с первого...раза.
Ты гордо заявляешь:
-Да, он такой...никого не оставляет равнодушным.
Сдержанно улыбаюсь, ты был бы не ты, если бы не воспевал оды своему мужскому достоинству. И не то чтобы тебе нечем было хвастаться, но просто скромность не входит в перечень твоих основных качеств.
-И что, думаешь, если они снова встретятся, то все пройдет?
Неопределенно поводишь бровями.
-Кто знает...
-А мне кажется, после второго такого свидания я вообще с кровати не встану. Будешь тогда сам объяснять всем утром, почему группа осталась без солиста.
-Нет, а если серьезно...ты долго ждать-то собираешься?
Я вообще не знаю, сколько времени должно пройти после этого, и как потом понять, что уже можно повторить. Наверное, надо дождаться, пока не исчезнут окончательно эти посторонние ощущения внутри.
-Пока все не будет, как обычно. Ведь будет же?
Ты киваешь, придавливая уложенные футболки руками.
-Будет...наверное...
Прозвучало не очень убедительно, но это тоже неплохо, это означает, что ты не намерен мне откровенно врать и рисовать радужные картины лишь бы снова трахнуть поскорее. Я задумчиво кладу конфету в рот и не спеша вдавливаю в нее зубы, глядя, как ты берешь с кресла вторую стопку моих маек. У тебя сейчас такое сосредоточенное выражение лица, какое редко бывает, я невольно засматриваюсь, параллельно жуя. Внезапно мне ударяет по мозгам мысль, что я так и не сказал тебе того, что хотел. А сказать все-таки хочется. Проглатываю конфету, не дожевав, и зову тебя:
-Том...
Не отрываясь от утрамбовывания футболок, отзываешься:
-А?
-Можно скажу кое-что?
-Ну?
Подзываю тебя к себе рукой:
-Пойди сюда.
Ты поднимаешься с пола и идешь к кровати. Я привстаю на локте и, дождавшись, когда ты сядешь рядом, беру тебя за руку и начинаю:
-Я тобой восхищаюсь. Нет, честно...ты такой...ты чудесный...и я...мне так повезло с тобой... Я просто хочу, чтобы ты знал...ты мне нужен...и не только для того, чтобы чемоданы собирать...
Ты сжимаешь мою кисть и пробуешь что-то произнести:
-Билл...
Останавливаю тебя и продолжаю, прикрывая глаза:
-Не, погоди...я...вот понимаешь, ты у меня всегда же был...и я к тебе привык...но теперь...теперь ты совсем-совсем у меня...то есть только у меня и...я ведь могу тебя в каком-то смысле потерять даже...но я не об этом...я о том, что...я рад, правда, я очень рад, что у нас все так...как сейчас...и я ни о чем не жалею... У меня ведь никого больше не будет...ну что бы вот так...как с тобой...и, знаешь, я не хочу никого другого любить...и мне больше ничья любовь не нужна...
Сам не ведаю, откуда взялся весь этот словесный поток, я не так хотел сказать, и не совсем то, но это тоже совершенно искренне и отражает мои мысли по поводу всего того, что творится между нами. Ты с нажимом спрашиваешь:
-Это значит...?
Ну что ты хочешь от меня услышать? Признание в любви?
-Том, ну...мы же не в той ситуации чтобы...ну зачем нам вся эта ерунда...конечно, я тебя очень люблю, но ведь...ты же это знаешь?
Ты опускаешь глаза и уточняешь:
-Как брата?
-Нет, просто люблю...во всех проявлениях...когда на гитаре играешь люблю, когда смеешься, когда тупишь, когда злишься даже люблю...и когда целуешь, в губы и вообще...когда спишь рядом...и даже когда несешь всякую фигню про мой зад тоже...
Я уже почти смеюсь на последних словах, и ты тоже издаешь смешок, наклоняясь ко мне и с трепетом обнимая. Говоришь вполголоса:
-Тебя стоило трахнуть хотя бы для того, чтобы все это услышать.
Хлопаю тебя по спине.
-Блин, ты неисправим.
Ты отстраняешься и с улыбкой интересуешься:
-А надо исправляться?
Отрицательно верчу головой:
-Не-а, не надо.
Следующие полминуты мы просто смотрим друг на друга и молчим. Ты изучаешь мое лицо, будто впервые видишь, все так же тепло улыбаясь, а затем подводишь итог своим наблюдениям:
-Ты такой симпатяга у меня...
Решаю не оставаться в долгу:
-Ты тоже ничего...
Чуть привстаешь и вытягиваешь вперед ворот футболки, который от того, что ты на нее сел, сдавил тебе горло.
-Эх...столько девочек обламывается...
Нашел о ком вспомнить, я вот сейчас меньше всего о девичьих обломах думаю.
-Тебе их жалко?
-Ни разу. На свете полно парней.
Я падаю на спину и потягиваюсь, отчего приятно становится везде, кроме зада.
-Но мы такие одни.
Ты соглашаешься:
-Ага. Мы как последние представители редкой породы зверей, нам чтобы выжить и не исчезнуть совсем с лица Земли нужно быть только друг с другом.
Я смеюсь, ну и сравнение ты выбрал, только вот один момент не учел.
-А размножаться как?
Ты склоняешься надо мной, заглядывая в глаза.
-А ты хочешь размножаться?
-Пока не хочу.
-И я не хочу. На хрена нам это надо?
Практически на полном серьезе отвечаю, почесывая руку:
-Но когда-нибудь же станет надо...
Ты заговорщическим тоном говоришь:
-Тогда мы найдем красивую самочку и оплодотворим ее...
Нет, я от тебя фигею иногда. Ну надо же такие идеи рождать! Недоверчиво уточняю:
-Вместе?
-А че? Не, ну если ты не захочешь, то я могу и один, конечно...ради такого дела-то...
Глумливо хихикаешь, и я пихаю тебя в бок, пытаясь столкнуть с кровати.
-Ой, иди ты...у тебя уже есть одно дело, которое простаивает, между прочим!
Ты спохватываешься и поднимаешь голову, озираясь.
-Да, кстати, сколько там времени-то?
Я подползаю к тумбочке и беру с него свой мобильник. От увиденных цифр у меня глаза на лоб лезут.
-Шестой час уже! А ну давай в темпе!
Ты понуро плетешься к чемодану и вставая над ним, обводишь взглядом комнату.
-Бррр...ну и что еще класть?
Я снова принимаюсь командовать, отдавая тебе указания:
-Так, вот эти штаны потом, они мне понадобятся в первую очередь, сверху тогда положишь...сначала джинсы...
-Все?
-Да.
Ты изумляешься, оглядывая нехилую кипу штанов из разных оттенков денима.
-Здесь же пар двадцать, куда тебе столько?
-Уж кто бы говорил, у самого кепок сколько? Я говорю: клади.
Ты издаешь протяжный выдох-стон, но послушно начинаешь заполнять моими джинсами недра чемодана. Я снова укладываюсь на живот и, подперев голову руками, наслаждаюсь этим зрелищем. Вот только мне пить теперь жутко хочется. Надеюсь, ты не станешь препираться, если я попрошу тебя принести мне водички. Ты же у меня такой хороший, и этим надо пользоваться.

В начале двенадцатого я устраиваюсь под одеялом с намерением не выползать из-под него до утра. Нам вставать в пять, рейс ранний, а мне так вообще в половине, наверное. Ты уходишь умываться, попросив не засыпать пока, но у меня уже веки с трудом держатся в поднятом положении, я чувствую такую усталость, будто это мне пришлось одному собрать все эти чемоданы и лично спустить их вниз без лифта. Я даже сумку с тем, что возьму с собой не собрал, решил, что лучше встану на полчаса раньше, так что сейчас я больше всего хочу поскорее заснуть. Мне на завтра силы нужны, тебе, причем, тоже, такой ведь ответственный день нас ждет.
Устанавливаю на телефоне время будильника и, сунув его под подушку, укладываюсь на живот, так мне более комфортно теперь, на спине вообще лежать проблематично. Точнее, со спиной-то все в порядке, но вот ниже начинается «проблемная зона». Я уже не пытаюсь даже держать глаза открытыми, а те со своей стороны не изъявляют желания открываться. Боюсь, что могу тебя и не дождаться, но бороться с накатывающим сном получается плохо, дело медленно, но уверенно идет к его победе. И я уже нахожусь на их грани с явью, когда с соседней половины кровати звонко пиликает твой мобильник. Sms-ка пришла, по ходу. Я, приоткрыв один глаз, тяну руку и нащупываю еще светящийся экраном телефон. Подношу его к лицу и все тем же одним глазом узнаю, что это не sms, а mms, присланная некой Моникой. Я напрягаю память. Моника, Моника...так вроде звали твою последнюю «пассию» которой посчастливилось переспать с тобой аж два раза? Ну и что означает это сообщение, никак третьего захотелось? Или просто фото на память?
Я сначала откладываю мобильник, так и не открыв файл, но потом, несколько секунд помешкав, все же хватаю его и жму на просмотр. От увиденного у меня оба глаза распахиваются мгновенно и дыхание спирает. Это ж надо...
-Все, я вернулся! Ты еще не спишь?
Ты входишь в комнату и направляешься прямиком к кровати. Я не глядя протягиваю тебе телефон с открытой фоткой, говоря:
-Тебе тут mms пришла.
-Да, от кого?
Ты уже берешь у меня мобильник, и я не вижу необходимости отвечать. Сам увидишь от кого, вряд ли ты ее уже совсем забыть успел.
-Ого...
Ты присвистываешь и усмехаешься, разглядывая изображение. Я скашиваю на тебя взгляд, с недовольством отмечая, что вид у тебя более чем заинтересованный.
-Это та самая Моника?
-Ага, она...
И я ее уже мысленно расчленяю и скармливаю голодным акулам по кусочкам.
-Она перепутала твой номер с номером Хью Хефнера?
Ты смеешься и валишься рядом со мной поверх одеяла, отрываясь, наконец, от созерцания обнаженной натуры.
-Она никогда не была скромницей. А иначе я бы с ней не связался.
-Она выглядит, как порно-актриса. Или эти, которые томным голосом говорят: «позвони мне, и я исполню все твои самые сокровенные желания». У нее что, грудь силиконовая?
Ты вдруг меняешь выражение лица и, прищурив глаза, произносишь с нажимом:
-Билл...
Я уже понимаю, что означает эта интонация, и пробую изобразить недоумение:
-Что?
Кладешь руку мне на лопатку и с улыбкой спрашиваешь:
-Ты чего? Ревнуешь что ли?
-Ой, очень надо! К фотке-то?
Ты все же остаешься при своем мнении, судя по тому, что говоришь:
-Я удалю ее сейчас, хочешь?
Равнодушно отвечаю, подвзбивая подушку с боков:
-Мне все равно, можешь оставить. На память.
Тут твой телефон пиликает снова, и я невольно вытягиваю шею, чтобы заглянуть в экран. Ты смотришь на него, поднеся к глазам, и опять усмехаешься, довольно облизнув уголок губ.
-Что, еще одна? Она решила тебе все свое портфолио выслать?
-Не, это уже sms.
Отлично, что дальше, позвонит и организует секс по телефону? Переворачиваюсь на бок, ощущая, как сон потихоньку отступает назад. Интересуюсь без особого энтузиазма:
-Да, и что пишет?
-Встретиться предлагает...узнала, что мы завтра тю-тю и надолго.
-А...ясно. Поедешь?
Ты впериваешь в меня обескураженный взгляд, я и сам не ожидал, что скажу такое, но что-то так и подмывало спросить. И, разумеется, я не думаю, что ты можешь вот так вот сорваться и умотать к ней, забив на меня и все то, что говорил мне все эти дни. Просто какая-то противная, вечно сомневающаяся часть моего сознания пробудилась, почуяв новую возможность поиметь мой мозг, а может, если повезет, и твой заодно.
-А ты отпустишь?
Тихо вздыхаю, поняв, что за тактику ты избрал.
-Я разве тебя держу? Ты свободный человек...
-И тебе будет похрен, если я уеду к ней на ночь?
Твой голос звучит уже несколько задето. Ты что, предпочел бы услышать что-то типа: «Никуда не пущу, будешь спать тут со мной, и чтоб даже в мыслях не было никаких баб!»? Я этого никогда не скажу, что бы ни случилось.
-Нет, но если соберешься, то упрашивать тебя остаться я не стану.
Раздраженно швыряешь телефон на кровать, и садишься, опираясь на руку.
-Ты сейчас прикидываешься или и вправду такой тупой?
Да, замечательно, давай еще поругаемся, сейчас самое время для крупной ссоры и затаивания обид! А то что-то у нас все слишком хорошо стало, не правда ли? И это не я начинаю, и вообще, не мне же приходят фотки голых девок, предлагающих себя!
-Том, блин, конечно, я не хочу, чтобы ты поехал трахать эту Монику, но если ты захочешь, то удерживать тебя я не буду, вот так.
Ты молчишь некоторое время, очевидно, задумавшись, а потом ложишься на спину и, глядя в потолок, интересуешься:
-И что ты будешь делать, если уеду?
Меня такой твой вопрос царапает все же. Будто ты реально можешь так поступить. Поэтому отвечаю довольно безразлично:
-Спать.
-И все?
Нет, это что значит? Ты разочарован таким ответом? Хочешь, чтобы я рассказал, как буду убиваться тогда и выть на луну? Не дождешься. Я, может, и буду выть, но тебе в этом ни за что не признаюсь.
-А что еще мне делать? Рыдать в подушку? Рвать на себе волосы? Может, таблеток напиться с горя?
Поворачиваешь ко мне голову и тоже повышаешь тон:
-Я не намекал на то, что надо вести себя, как отвергнутая фанатка со сдвигом по фазе!
-А на что ты намекал?
Поджимаешь губы и снова отворачиваешься, отмахнувшись:
-Ладно, проехали.
Я трогаю тебя за плечо, придвигаясь чуть ближе.
-Нет, Том...объясни.
-Да что тут объяснять? Если тебе плевать на то, куда я могу свалить от тебя...
-Я не говорил, что мне на это плевать.
-Ты дал это понять.
Во мне поднимается волна протеста, хлопаю тебя ладонью по предплечью и почти выкрикиваю:
-Да, черт возьми, не так все! Мне не плевать! Мне будет очень плохо, если ты так поступишь, обидно, больно, еще хрен знает как, но...но, я ни за что не стану просить тебя не уходить, и названивать потом, говорить, как мне хреново, слезно умоляя вернуться и обещая, что со мной тебе будет лучше. И не потому, что мне все равно...и не потому что гордость не позволит...а просто...просто я не имею права так делать...тебя возле себя держать...ограничивать в чем-то...что-то запрещать, требовать...ведь, если ты реально захочешь к ней, или еще к кому-то...тебя же это только раздражать будет, доставать...а я не хочу...не хочу тебя доставать своей...своими...
Я не могу подобрать нужного слова, точнее, оно вертится на языке, но я почему-то не решаюсь его произнести, не уверен в уместности его употребления тут. Ты смотришь на меня как-то безучастно, я не вижу даже тени понимания на твоем лице. Не зная, как еще донести до тебя свою позицию, делаю раздосадованную мину и переворачиваюсь на другой бок. Думай что хочешь, пожалуйста, я устал доказывать, что ты мне не безразличен, что для меня нет ничего важнее сейчас, чем наши новые отношения. Тебе словно нравится находить в моих словах какие-то отрицательные моменты, цепляться за них, толковать, искажая действительное значение, и раздувать из этого проблему. Теперь я еще и бездушный пофигист, которому плевать, с кем ты решишь провести ночь, который будет при этом спокойно спать, и у которого даже не кольнет в сердце от такого твоего поступка. Ну раз ты думаешь, что это так, то и фиг с тобой, мне обидно осознавать, что ты в это веришь.
Проходит, наверное, минута, прежде чем одеяло позади приподнимается, и твоя теплая ладонь находит мою кисть, медленно сжимая ее. Приникаешь губами к лопатке и замираешь так, приятно щекоча кожу дыханием. Я не спешу «оттаивать», лежу молча, думая о том, что, наверное, мы неправы оба. И правы одновременно. Каждый по-своему.
-Ты имеешь право.
Ну что за привычка так неожиданно начинать говорить, находясь сзади? По спине быстрой змейкой пробегают мурашки, выдыхаю:
-Том...
Ты продолжаешь, но я уже готов к твоей речи мне в плечо и не содрогаюсь от каждого произнесенного слова:
-То, что ты описал...нет, это правда, если бы кто-то так себя вел, меня бы стопудово это бесило, и этот человек был бы послан далеко и надолго...но ты неправ, когда ставишь себя в один ряд со всеми...ты это ты...и тебе я обещал...я ведь никому никогда ничего не обещаю, ты же знаешь...
Знаю. Потому что это была бы заведомая ложь. И я не хочу, чтобы ты врал мне, даже заблуждаясь при этом сам.
-И мне не нужно...
-Билл, я хочу...хочу чтобы у нас все было не так, как с другими...по-особенному...лучше...
Я полуоборачиваюсь на тебя, опуская плечо, и встречаюсь взглядом с твоими поблескивающими в полумраке глазами.
-Том, мне с тобой очень хорошо, как вряд ли с кем-то еще будет, но зачем все эти обещания и уверения? Понимаешь, мне будет только хуже, если...если ты потом...в общем, пусть лучше все будет как будет, ладно? Будешь со мной пока будет хотеться...всю жизнь, так всю жизнь...я ж не против. Но просто помни, что ты не обязан...
Ты хмуришься и сердито говоришь:
-Знаешь что? Заткнись. Ты такой глупый... Не понимаешь самого главного.
-Чего?
-Секс - это ерунда. Ради него подвигов не совершают. Он для меня уже никакой ценности не имеет...с другими...провел неплохо время и забыл... А ты...с тобой нас не только постель связывает...и тебя я забыть смогу только если меня инопланетяне похитят и всю память почистят. И то, думаю, сразу вспомню, как увижу...как в глаза посмотрю...
Я виновато улыбаюсь. Ты умеешь говорить о серьезных вещах с юмором, но от этого смысл сказанного не умаляется. Ты просто адаптируешь все, что чувствуешь и думаешь под свой стиль изложения тех или иных событий и ситуаций. Ну от кого еще я услышу такие приятные по сути слова, облаченные в не менее приятную шутливую форму? Банальность и стандартность - это не твое. Да и не мое тоже.
-Том...я...я дурак, да?
Киваешь, сохраняя напускную серьезность.
-Еще какой.
Поворачиваюсь к тебе нормально и, обняв за шею, прижимаюсь к твоей щеке своей.
-Если тебя похитят инопланетяне и будут удерживать в своем плену, я космонавтом стану, но тебя найду.
Легонько проводишь рукой вдоль позвоночника, останавливаясь на пояснице.
-Тебя не возьмут...ты дохлый слишком...
-Я накачаюсь.
-Ты же в технике ни бум-бум, тебя на космический корабль пускать - гиблое дело.
Нет бы поддержать и одобрить мои планы по твоему спасению из инопланетного плена, но куда там, надо обязательно опустить меня с небес на землю. Отстраняюсь немного, чтобы видеть твое лицо, и пытаюсь «подняться» самостоятельно:
-Я всему научусь, что я, совсем идиот что ли? Вон, помнишь, как Джоди Фостер летала в «Контакте»? Одна совсем, между прочим, а она женщина...
-Она там на самом деле так никуда и не полетела вроде как, это ей приглючилось...
Пихаю тебя слегка кулаком в живот.
-Да ну тебя, зачем губишь всю романтику?
Ты тут же спешишь реабилитироваться:
-Ну прости, хорошо, если меня похитят гуманоиды, ты в лепешку расшибешься, но отправишься в космическую экспедицию и найдешь меня где-нибудь на задворках Вселенной.
Смягчаюсь, снова улыбаясь, представив, как это могло бы быть.
-Да, типа того.
-Чтобы было кому твои чемоданы собирать?
-Нет, чтобы мне было кому по башке треснуть!
Отталкиваю твою голову, приложив ладонь ко лбу, ты валишься на спину, приглушенно подхихикивая.
-Я тоже тебя люблю...
Эти слова, пусть и сказанные с иронией, окончательно меня «растапливают». Я снова тебя обнимаю, прильнув к обнаженной груди, и ты незамедлительно обнимаешь меня в ответ одной рукой, впечатываясь долгим поцелуем в макушку. Прикрываю глаза, чувствуя, как начинает возвращаться отступивший было сон. А потом вдруг вспоминаю про Монику и спрашиваю полушепотом:
-Ты ей не ответишь?
Так же тихо откликаешься:
-А надо?
Пожимаю губами:
-Не знаю...
-Да ну...пошла она...завтра позвоню оператору, в черный список внесу...
Уточняю с неприкрытой усмешкой:
-Только ее?
Ты вносишь существенные коррективы в свой первоначальный замысел:
-Ок, всех особ женского пола из списка контактов. Только маму оставлю, ладно? И Анджелину Джоли. Так на всякий случай, мало ли, вдруг выбор инопланетян падет на Брэда Питта?
Щипаю тебя за бок, укоряя:
-Ну и кто ты после этого?
Предполагаешь:
-М...лапочка?
Мотаю головой:
-Не-е-ет...
-Красавчик?
-Хм...нет, вряд ли...
Выдвигаешь очередную версию:
-Парень твоей мечты?
-Я не мечтаю о парне.
-И не надо. Разве что о том же Питте...тогда мы могли бы махнуться...
Мечтательно закатываешь глаза, улыбаясь так, словно только что узнал, что тебя журнал «People» назвал самым сексуальным мужчиной из ныне живущих, на пару с мисс Джоли, которая победила в соответствующей номинации у женщин. Угрожающим тоном ставлю тебя перед выбором собственной смерти:
-Тебя подушкой придушить или дать выпить яду?
Лукаво подмигиваешь, предлагая свой вариант:
-Можно просто дать.
Тянешь меня за плечи, заваливая на себя. Я упираюсь ладонями в матрас, привставая:
-Кто-то только что говорил, что секс - это ерунда.
-Это не относится к сексу с тобой. Я говорил, что тебя ради какого-то одноразового секса не брошу.
Склоняю голову набок, любопытствуя:
-А ради одноразового секса с Анджелиной?
Придаешь лицу выражение глубокой задумчивости:
-Ммм...ну...я спрошу у тебя разрешения сначала...
Я скатываюсь с тебя на постель и, поморщившись от новой порции болезненных ощущений в попе, говорю:
-Знаешь, на этот счет я спокоен. Потому что вероятность того, что тебе даст Анджелина Джоли, ничтожна даже в сравнении с вероятностью, что тебя похитят инопланетяне и подвергнут всяческим опытам.
Ты тяжело вздыхаешь, закладывая руки за голову:
-Эх...вот так жестоко, порой, людей лишают их самых сладких иллюзий...
-Это просто я не хочу, чтобы ты так сильно обманывался, дорогой мой Томми.
В тон мне отвечаешь:
-Спасибо. Я тронут твоей заботой, Билли.
Я засовываю кисть под подушку и вытаскиваю свой мобильник. Смотрю на безразличные ко всему цифры и прихожу в офигение, прикинув, сколько у нас осталось времени на сон.
-Слушай...уже почти половина первого...мне вставать через четыре часа...
Ты делаешь удивленные глаза и быстро дотягиваешься до лампы, гася свет.
-Ладно, тогда спи давай.
-А ты?
-Ну я тоже попытаюсь...хотя не очень хочу пока...
Устраиваю голову чуть ниже твоего плеча, так что в щеку вжимается мягкий сосок, и обхватываю тебя поперек торса.
-Я вот так, хорошо?
Едва заметно киваешь:
-Да, неплохо.
-Спокойной ночи.
-Ага, взаимно.
Кладешь ладонь мне на голову и принимаешься неторопливо ее массировать пальцами, взъерошивая волосы у корней. Это непередаваемо приятно, я блаженствую, закрыв глаза и постепенно расслабляясь все сильнее. Эти последние четыре часа перед большим стартом, которые мы можем вот так спокойно провести друг с другом, никуда не спеша, ни о чем не тревожась, ничего не боясь, они безумно важны для меня. В такие вот минуты начинаешь по-настоящему ценить отведенное жизнью на тихое счастье время. Завтра будет много впечатлений, ярких и запоминающихся, будет шквал эмоций, безумных и взрывных, будут встречи, активные передвижения, вспышки, крики, море драйва и адреналина. И, конечно же, музыка, наша музыка. Но эти часы нашего личного, маленького, тайного счастья, и те ощущения, что они собой дарят, останутся самыми дорогими и ценными. Я люблю то, чем мы занимаемся, я готов посвятить этому всю жизнь, но если однажды тебе это надоест, и ты захочешь уйти, я, не раздумывая, уйду вслед за тобой. Потому что без тебя я ничего не хочу. Мои стихи, моя музыка, мои песни перестанут иметь для меня значение, если не будут подкреплены твоей игрой. Ни один, даже самый талантливый гитарист тебя не заменит, как бы виртуозно он не терзал струны. Не в этом твоя незаменимость. Просто если я не буду тебя видеть и чувствовать, я не смогу петь. И в космос полечу, если понадобится, и на другой планете поселюсь, да хоть в рабство к инопланетянам пойду, лишь бы быть рядом с тобой и иметь возможность общаться хотя бы визуально. Лишь бы знать, убеждаться каждый день, что ты любишь меня. Я вдруг понял, что все готов потерять на этом свете: головокружительный успех, безграничную славу, свой голос, большие деньги, обожание поклонников, поддержку друзей, уважение родителей...но только не твою любовь. И сейчас, слушая размеренное биение твоего сердца, я знаю точно, что оно принадлежит мне. Засыпать под стук любящего тебя сердца, это ли не апофеоз счастья?
Мои философско-романтические размышления прерывает новое пиликанье твоего мобильника. Бурчу, не открывая глаз:
-У нее что, острый приступ недотраха?
Ты отвечаешь через паузу, прочтя сообщение:
-Это не она. Это Дэвид. Автобус все-таки смогли починить, поэтому он сдает билеты, и мы едем, как и должны были.
-Бо-о-оже...и во сколько тогда вставать?
-В восемь заедут за нами.
Слабо хныча из-за того, что пришлось шевелиться после того, как я так хорошо устроился и почти заснул, нашариваю под подушкой свой телефон и переустанавливаю время подъема, сдвигая его на два часа. Вот так вот вокруг нас все постоянно меняется, не успеешь свыкнуться с одним, как уже вылезает другое и перечеркивает предыдущее. Только одно остается неизменным: мы все равно вместе. И за то, чтобы так оно и было до конца наших дней, я согласен хоть пешком всю Европу обходить. С тем только условием, чтобы на привалах я мог подремать на твоем плече.
Ты, ответив Дэвиду, целуешь в лоб и тихо желаешь:
-Спокойной ночи еще раз.
Да, и чтоб за каждый пройденный километр - твой поцелуй. А за каждый концерт в очередном городе - ночь в одной постели. Ну ладно, палатке. С милым рай и в шалаше, как говорится.
Улыбаюсь своим мыслям и обнимаю тебя крепче, уже представляя, что сегодня мне приснится: Анджелина Джоли, летающая в скафандре в открытом космосе, Брэд Питт, посылающий тебе свои порно-фотки, и инопланетяне, собирающие нам чемоданы под предводительством Саки. Что ж, ради такого «блокбастера» стоит поскорее уснуть, что я и делаю, так и позабыв стянуть улыбку. И когда реальность теряется где-то в закоулках сна, я все равно чувствую себя таким же невероятно счастливым, я все равно тебя так же сильно люблю.

Три недели спустя.

Выйдя из ванной, первым делом я наглухо задергиваю шторы, вторым - проверяю, нет ли пропущенных вызовов в мобильном, третьим - расстегиваю потайное отделение в чемодане и достаю оттуда гель и презики. А потом воровато оглядываюсь, будто у меня в руках заряженный пистолет и пачки из крупных купюр, украденных из банка. Это все потому, что я весьма четко осознаю преступность своих намерений, но отступать от них уже не хочу. Как-то прочел в одном журнале старую арабскую пословицу: «Что случилось однажды, может никогда больше не случиться. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий». Сегодня ночью мы сможем убедиться, что эта формула работает. Сегодня у нас будет третий раз.
Я оглядываю комнату, раздумывая, куда здесь лучше запрятать «улики». Тут все как-то нестандартно устроено, вместо классических тумбочек у кровати - п-образные лаконичные столики без ящиков, на которых не стоят привычные лампы с абажурами, а только гостиничный телефонный аппарат и низкая композиция из живых цветов. Роль ночников отведена двум квадратным настенным бра в черной оправе. А между ними стену над изголовьем украшает вытянутая прямоугольная рамка, в которую заключена вовсе не картина, а черно-белая фотография Эйфелевой башни в полный рост. Мы сейчас в Париже. Это будет так фантастично для меня, заниматься с тобой сексом в номере шикарного парижского отеля, за окном которого - теплая майская ночь и огни Елисейских полей. Мне хватает нескольких секунд, чтобы, представив это, испытать сильнейший внутренний трепет и томительное волнение, вынудившие сердце застучать чаще и громче. Мы ждали этой возможности целых одиннадцать дней. И теперь все непременно должно быть просто умопомрачительно. Мои стоп-краны сломаны, но в ремонте не нуждаются, я больше не боюсь сойти с рельсов.
Я решаю не мудрить и кладу свою «заначку» под ворох легких разноразмерных подушек. Далеко ходить не придется. Гляжу на часы. Всего полчаса, и на этой широкой кровати нам двоим станет тесно. Я опускаюсь на ее край и, прикрыв глаза, вспоминаю, как мы целовались украдкой в автобусе, запираясь в туалете. Мне в те минуты казалось, что еще пару недель такой жизни - и мы сойдем с ума. Терпеть постоянно возникающие приступы желания было невыносимо, хоть на стенку лезь. Раньше со мной такого никогда не бывало, я обычно спокойно переносил долгие дни воздержания, но тут...ты всегда где-то рядом, на виду, но... Сказать, что я возненавидел наш коллектив - ничего не сказать. Я проклинал их каждый раз всех по очереди, пытаясь заснуть после очередной пытки торопливыми ненасытными поцелуями. Ну все, хватит, сегодня я оторвусь по полной, и любого, кто вздумает помешать, ждет страшная мучительная смерть!
Я одеваюсь с тем расчетом, чтобы тебе было легче и удобнее меня раздевать. Я бы вообще не одевался, но открывать дверь голым - неоправданный риск, мало ли кто может выйти из соседнего номера или пройти в этот момент по коридору. Оценив себя в зеркале, и оставшись вцелом довольным, закидываю в рот пластинку Wrigley's Spearmint и едва успеваю выбросить обертку в мусорку в ванной, как слышу требовательный стук в дверь. Сердце подпрыгнуло в груди, я, приложив к нему ладонь, смотрю на время. Рано же еще, договаривались в час, чтоб уж наверняка. Но, может быть, тебе надоело ждать, и ты не стал впустую маяться еще пятнадцать минут. Что ж, раньше так раньше, все равно я уже готов, и мне по фигу на то, как расположены стрелки на циферблате.
Тут нет прихожей, весь номер состоит из одного большого помещения, разделенного оригинально спроектированной перегородкой на две зоны - гостиную и спальную, к которой примыкает ванная комната. Я выплевываю жвачку, прилепляю ее к лежащей на высоком одноногом столике у входа французской газете и дрожащими от волнения пальцами открываю замок. И замираю в ступоре, увидев того, кто стоит по ту сторону порога. Нет, это какой-то злой рок, не иначе!
-Здорово, че не спишь?
Георг с самым дружелюбным видом улыбается и заправляет за ухо выбившуюся из хвоста прядь.
-Ты пришел, чтобы меня об этом спросить?
Придерживаю дверь, чтобы в любой момент ее можно было захлопнуть.
-Нет, спокойной ночи пожелать.
-Ну давай, желай и проваливай.
Он осуждающе качает головой.
-Эх, знали бы девочки, какой ты грубиян...
-Так пойди и расскажи им. Мне по барабану.
Уже собираюсь закрыть дверь, потому что не имею желания с ним общаться, да еще сейчас, когда ты вот-вот придешь, но он не дает, протискиваясь плечом и вваливаясь в номер.
-Да погоди ты, дай хоть на номер позырить. Ого, а у меня нету такой штуки.
Он указывает на перегородку и делает обиженное лицо. От него попахивает алкоголем, видать уже успел где-то подзаправиться.
-Ты не заслужил.
Выглядываю в пустой коридор и, обреченно вздохнув, прикрываю дверь. Если он не уберется до твоего прихода, я не знаю, что сделаю. Это наша ночь, никто не имеет права ее портить, а тем более такое недоделанное существо, как Георг.
-О, а че в баре? Вискарь есть?
Он открывает дверцы мини-бара и изучает представленный в нем ассортимент алкогольных напитков. Я скрещиваю руки на груди и недовольно притопываю босой ногой по мягкому ковру. Ну какой черт принес его именно в мой номер?
-У тебя что, бара в номере нет?
-Есть, но я ж не алкоголик, в одиночку бухать...я немного коньячку уже опрокинул, но одному скучно...
А я что, лучший кандидат в собутыльники?
-К Густаву иди.
-Он дрыхнет уже.
Георг достает несколько маленьких бутылочек виски и выставляет их на стеклянный столик между двумя креслами. Он что, всерьез решил заняться их распитием тут со мной? Этого еще не хватало.
-А я пить не собираюсь!
-Да ладно, надо ж расслабиться...сейчас еще Тома позовем...
Я тут же, словно на автомате, выкрикиваю:
-Не надо его звать! Он...он устал и тоже собирался спать лечь пораньше.
Георг плюхается в кресло и недоумевает, разводя руками:
-Да вы че все, охренели что ли? Ща Дэвида встретил у лифта. Так он тоже сказал, что спать идет.
Я придаю голосу оттенок заботы и, медленно подходя к нему ближе, говорю:
-Ну вот видишь, Георг, все нормальные люди уже разлеглись по своим кроваткам, и ты бы тоже шел в свою...
Но он возмущается:
-Не, ну ты чего, как старый дед? Мы, блин, рок-группа или детский ансамбль «Снежинка»?
Мое терпение иссякает, я хватаю его за руку и тяну вверх, не без усилий, но все же отрывая увесистый зад от кресла.
-Слушай, я серьезно не настроен сейчас с тобой тут спиртное распивать...и да будет тебе известно, я тоже хочу спать! Вот прям сейчас, выпровожу тебя за дверь, выключу свет и лягу под одеяло. Так что давай, освобождай помещение. Виски можешь взять с собой.
Произнося все это, я разворачиваю его лицом к выходу, но он упирается, не желая передвигать ногами.
-Знаешь, Билл, мне иногда кажется, что ты можешь быть неплохим парнем. Но вот в такие моменты, как этот, я понимаю, что это заблуждение. Ты - эгоист и...
Он замокает, услышав, как и я, стук в дверь. Черт, чуть-чуть не успел. Но, с другой стороны, может вдвоем нам будет проще избавиться от третьего лишнего. Оставляя Георга в гостиной зоне, я подхожу к двери и нарочито громко спрашиваю:
-Кто там?
Ты несколько удивленно отвечаешь куда тише:
-Я это...
Я и не сомневался, но Георг не должен понять, что я тебя ждал. Открываю тебе и изображаю изумление:
-Том? Я думал, ты уже спишь...
Ты делаешь ошалевшие глаза и немного растерянно переспрашиваешь:
-Чего? Ты прикалываешься?
Если бы. Я только хочу тебе все объяснить, но тут к порогу подтягивается Георг и, увидев тебя, радостно восклицает:
-О, Том, а Билл мне тут впаривал, что ты уже отправился на боковую. Давай, заходи, третьим будешь!
Ты округляешь глаза еще сильнее, но все же заходишь, озираясь по сторонам и останавливая испытующий взгляд на мне. От него мне почему-то становится совестно, будто это я сам Листинга к себе в номер затащил, прекрасно зная, что ты должен прийти. И вовсе не бухать в его компании.
-Че это вы тут делаете?
Я не успеваю и рта раскрыть, как Георг встревает, хлопая тебя по плечу:
-Мы собираемся упиться в хлам и разнести номер, как и подобает тру-рокерам!
Ты снова обращаешься ко мне, очевидно, требуя объяснений, как от более адекватного из нас двоих:
-Билл?
Отмахиваюсь, отходя к кровати и садясь на ее угол.
-Не спрашивай!
Тогда ты ищешь ответа у Георга, уже снова усевшегося в кресло и взявшегося откручивать крышку с одной из мини-бутылок.
-Георг, я не понял, ты чего здесь делаешь-то?
-Да вот, зашел к твоему братцу на огонек, думал пропустить с ним пару стаканчиков, но он уперся, как трезвенник, и ни в какую...
Ты косишься на меня и говоришь очень тихо с полуулыбкой:
-Знакомая ситуация...
Георг, не расслышав, вякает:
-Че?
-Ниче, я тоже не буду пить сейчас. И вообще, у нас с Биллом были другие планы.
Встаешь передо мной, заслоняя собой от Георга и, вытянув руку, шевелишь в воздухе пальцами, будто сжимаешь что-то невидимое. Знаю, я тоже хочу до тебя дотронуться, и сжать что-нибудь, и впиться зубами куда-нибудь, и...
-Какие еще планы? Он сказал, что спать собирается уже, ты тоже вроде как должен был, или вы того, вместе решили?
Я вскакиваю на ноги и прикрикиваю на незваного гостя, выглядывая из-за тебя:
-Георг, ты больной или как?
Тот поднимает вверх указательный палец и грозит им, требуя:
-Попрошу без оскорблений. Где тут стаканы?
Последний вопрос он задал явно просто так, потому что уже через пару секунд прикладывается прямо к горлышку. Я чувствую, что начинаю выходить из себя.
-Да не будем мы с тобой пить! Том, ну скажи ты ему!
Георг отрывается от бутылки и с укором произносит:
-Вы, Каулитцы, совсем сбрендили, полный бар клевого бухла, включенного в счет, а они носы воротят. Вы че, в институт этих...благородных телок, что ли поступили?
Машинально поправляю его:
-Девиц...
Он машет рукой:
-Один хрен. Бабы они и есть бабы. Правда, Том? Я тебя, Билл, не спрашиваю, ты, небось, даже лифчик не знаешь, как расстегивать!
Его смех заставляет сжать кулаки, которые так и хочется пустить в дело. Ну как можно быть таким противным? Важно отвечаю, не намереваясь терпеть подобные издевательства:
-А мне это и не нужно, обычно девушки их сами при виде меня снимают, знаешь ли. И не только их.
-Ой-ой-ой...я щас лопну от зависти, держите меня семеро!
Ты наконец-то вмешиваешься, направляясь к креслу и останавливаясь позади него. Кладешь ладони на спинку и, наклонившись к голове Георга, чрезмерно, на мой взгляд, вежливо просишь:
-Ладно, хватит вам... Георг, в самом деле, иди к себе, а?
Он полуразворачивается и интересуется, переводя взгляд с тебя на меня:
-А вы че делать собрались?
Спокойно отвечаешь:
-Ничего. Поговорим и спать пойдем.
Но тот не сдается, поднимая руку с бутылкой и заявляя:
-Предлагаю поговорить всем вместе под вот это вот чудесное пойло.
Я не выдерживаю, и, выпалив взбешенное: «Черт!», срываюсь с места и ухожу в ванную, хлопнув дверью. Ты кричишь вдогонку:
-Билл!
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Ну почему мы не можем нормально побыть вдвоем безо всяких эксцессов? За что нам эти постоянные испытания? Ты тихо стучишь, прося открыть. Впускаю тебя, сразу же упрашивая:
-Том, ну сделай что-нибудь! Или я его убью!
Ты закрываешь дверь и, подойдя ко мне вплотную, полушепотом предлагаешь:
-Давай, может, выпьем с ним чуть-чуть, чтоб отвязаться...и выпроводим потом...
-А если он не захочет уходить?
-Пинками за дверь выставим.
Улыбаешься и обнимаешь за талию одной рукой, запуская вторую в волосы на затылке. Сокрушенно качаю головой, глядя в сторону:
-Я хотел, чтобы в этот раз все было по-человечески...а он...
Ты скорее требуешь, чем просишь:
-Посмотри на меня.
Упираю в тебя глаза. Ты хмуришься:
-Ну...не так затравленно, пожалуйста...
Меняю взгляд на более уверенный. Ты киваешь, и прижимаешь меня к себе.
-Вот, другое дело... Иди сюда...
Принимаешься блуждать обеими руками по моему телу, возбужденно шепча:
-Ммм...я так тебя хочу...
Чувствуя, как начинает кружиться голова от твоей долгожданной близости, ищу твои губы, выдыхая на них:
-Тогда убей Георга...
С первых же секунд поцелуя мигом оживает член, я обхватываю ладонями твое лицо, присасываясь к губам до боли в собственных. Я с каждым разом хочу тебя все сильнее, сейчас это не сравнить с тем, что было в самом начале. Во мне не осталось никаких сомнений, никакого страха, никаких зажимов. Теперь я делаю все, что позволяет ситуация без оглядки на увещевания мозга, потому что знаю, что меня ждет, когда ты окажешься во мне. Теперь я этого страстно желаю. Второй раз был намного лучше, чем первый, а третий вообще представляется идеальным. И в эту минуту, отчаянно целуясь с тобой, я до изнеможения хочу, чтобы он наступил поскорее.
-Эй, ну вы где там?
У меня ощущение, будто в спину нож всадили. Ну почему это правда? Если бы я смотрел фильм с таким сюжетом, то нашел бы и прикончил сценариста. Ты совершаешь резкий выдох и решительно говоришь:
-Давай топор. Или что тут есть...

-Эх...щас бы телочек погорячее...да, Том?
Я уже боюсь за свои зубы, потому что если их сжать еще чуть сильнее, они попросту раскрошатся. Георг выбрал местом своей очередной дислокации кровать, улегшись на ней поперек, оставив на весу только обутые ступни. Ты устроился на стуле за столом в углу спальной зоны и периодически пригубливаешь стакан с разбавленным виски, создавая иллюзию, что составляешь компанию Георгу. Я же вообще места себе не нахожу, слоняюсь по номеру, то в окно выглядывая, то к зеркалу подходя, то бросая отрывистые взгляды на часы. Хотел покурить, но потом решил, что не хочу, чтобы комната пропахла дымом, но нервы почти на пределе. Он торчит тут уже минут сорок с твоего прихода, долго еще нам его присутствие терпеть?
-Не, ну че, я не прав? Я вот уже недели две не трахался, а ты?
Ага, сам не трахался и другим не дает. Я отвечаю за тебя:
-Блин, ты думаешь, ты один такой несчастный? Мы, между прочим, все...
Ты перебиваешь, одергивая меня:
-Билл, Билл...
Оборачиваюсь на тебя, жалуясь:
-Ну а что...
Ты даешь понять выражением лица, что не стоит так болезненно реагировать на слова Георга. Я и сам понимаю, что не стоит, но сдерживаться уже совсем трудно. И как только тебе удается сохранять самообладание? Но окончательно меня добивает созерцание того, как Георг подгребает к себе подушку, я тут же вспоминаю, что у меня под ними спрятано и прихожу в панический ужас. Он пробуждает какие-то внутренние резервы, и я, забив на все правила приличия и предосторожности, кидаюсь к кровати и ору на прифигевшего от неожиданности Листинга, хватая его за лодыжку:
-Так, все, мне надоело! Я хочу остаться один! Могу я, черт побери, остаться один в своем номере?!
-Ты че...
-У меня здесь не бар! И ты лежишь на моей кровати! Слезь с нее сейчас же!
Георг переводит взгляд на тебя:
-Том, чего он?
Ты соблюдаешь нейтралитет, высказывая свое независимое мнение:
-Кажется, твое присутствие его раздражает.
-Да, оно меня дико раздражает, просто бесит! И если ты сейчас не свалишь по-хорошему, я позвоню вниз и потребую прислать кого-нибудь, чтобы тебя выпроводили!
Георг хлопает глазами, но садится, начиная не спеша сползать к краю кровати. Я, гневно дыша, слежу за его вялыми передвижениями. Он встает, слегка покачиваясь, и, прижимая к себе початую бутылку, обиженно говорит:
-Тебе лечиться надо, а то такими темпами скоро в психушку загремишь.
-И это будет по твоей вине! Ты меня доведешь до нервного срыва когда-нибудь!
Георг ехидно улыбается и обещает:
-Я закажу тебе смирительную рубашку. Завтра же. Какой там у тебя размер?
Толкаю его в плечо, рявкая:
-А ну пошел отсюда, умник! Я спать хочу!
Георг делает несколько шагов и оборачивается.
-А Том?
-Что тебе Том?
-Меня выгоняешь, а его нет?
-Он меня не бесит.
Он возмущенно взмахивает руками:
-А я чем...
Я взвываю, упирая ладони ему в спину и подводя к двери:
-У-у-уйди-и-и...
Он пробует сказать что-то еще, но я его не слушаю и выставляю-таки в коридор, буркнув на прощание:
-Спокойной ночи.
Закрываю дверь, запираю ее на замок и, повернувшись к ней спиной, встречаюсь с твоим пораженным взглядом. Медленно сближаешь ладони и начинаешь неторопливо в них похлопывать, восхищенно покачивая головой.
-Это было круто...
Слабо улыбаюсь, идя обратно к кровати.
-Не стоит оваций. Мог бы и помочь.
-Ты и без меня отлично справился. А чего это ты вдруг так сорвался?
-Вот чего.
Откидываю подушки и демонстрирую тебе то, что под ними спрятано. Ты мигом смекаешь, что к чему.
-О-о...палево конкретно было бы...
-Вот-вот.
Разводишь руки, приглашая оказаться заключенным в них, и зовешь:
-Ну иди я тебя расцелую за такой геройский поступок.
Не спешу бросаться к тебе в объятия, решив немного поартачиться для начала.
-Сам иди.
Ты моментально соглашаешься:
-Ладно...
Но только подходишь на расстояние, позволяющее до меня дотронуться, я делаю шаг назад и увиливаю в сторону. Ты разочарованно тянешь:
-Эй, куда-а-а...
Я отхожу еще на пару метров, заигрывающе поглядывая на тебя и закусив нижнюю губу. Давай, поймай меня. Ты медленно наступаешь, а потом проделываешь неожиданный бросок, но я снова уворачиваюсь, успевая отскочить. Но долго от тебя ускользать у меня не выходит, уже через одну попытку ты уцепляешься за низ моей футболки и подтягиваешь за нее к себе, обхватывая поперек живота и тесно вжимаясь в зад пахом.
-Ай!
-Попался...
Перевожу дыхание и спрашиваю, глядя на то, как твоя правая рука спускается на бедро:
-И что ты теперь со мной сделаешь?
С хрипотцой говоришь возле самого уха через волосы:
-А что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?
-Угадай...
Сдвигаешь ладонь к паху и подхватываешь ею яички, постепенно их сдавливая. Я откидываю голову тебе на плечо и закрываю глаза.
-Том...боже...
-Это?
-Д-да...
-А это?
Стискиваешь стремительно начавший крепнуть член. Это действует незамедлительно, желание разгорается с новой силой. Я судорожно облизываю губы.
-И это...тоже...
Ты гладишь меня между ног, и я расставляю их шире, ощущая приятное давление твоей эрекции между ягодицами.
-Ммм...хочешь мой член в попку?
Я мечтаю об этом уже который день, и ты это отлично знаешь, я сам тебе это говорил, когда мы доводили друг друга до очередной грани безумия в автобусе.
-Хочу-у...
-Попробуем сегодня сзади?
-М-может быть...да, хорошо...
Ты увлекаешь меня за собой к кровати и заваливаешь на нее по диагонали, тут же задрав футболку и принимаясь жадно обцеловывать грудь и живот. Я приподнимаюсь и стаскиваю ее через голову, отшвыривая на пол. Берусь за твою, и ты отвлекаешься от моего тела на секунду, чтобы дать мне ее снять. Наваливаешься на меня, с размаху врезаясь в губы, и нетерпеливо засасываешь их с довольным мычанием. Обхватываю тебя раздвинутыми ногами и прижимаю так к себе теснее, чтобы вновь почувствовать, как у тебя стоит. Мне нравится это чувствовать, особенно своим членом.
-Как же я этого ждал...если быстро кончу - не обессудь...
Я ждал не меньше, поэтому не у одного тебя может такое случиться.
-Еще не известно...кто быстрее...
Просовываешь ладонь мне под левую половину попы и целуешь еще яростнее, ритмично вталкивая мне в рот язык. Я раньше не любил грубые поцелуи, считал, что это ни к чему, если все происходит добровольно и нет никакого насилия с чей-либо стороны, да и не целуются так обычно девушки, ну, по крайней мере те, что у меня были. Но с тобой я их полюбил. И когда ты так делаешь, я возбуждаюсь как-то по-особенному, ощущая себя безумно порочным, но испытывая от этого ощущения немалый кайф. И тогда мне начинает хотеться вести себя соответствующе и вытворять всякие неприличные вещи. При этом каждый раз, когда такое происходит, я обнаруживаю в себе скрытые умения. Вот сейчас, например, я с удивлением отмечаю, насколько, оказывается, развратно умею целоваться. Тебя это открытие тоже не оставляет равнодушным, порывисто произносишь мокрыми губами:
-Ох, не могу...какой ты... Хочу...хочу...хочу...
Пробуешь стянуть с моих бедер штаны, но они застревают, впиваясь натянувшимся поясом в кожу.
-Шнурок развяжи сначала...
Ты одним движением развязываешь узелок и торопливо сдергиваешь треники с меня вместе с трусами. Я остаюсь голым, а ты еще в джинсах, если ляжешь на меня опять - мне будет больно из-за пряжки ремня и заклепок, поэтому я тяну руки к твоей ширинке, но ты опережаешь меня, запуская пальцы в чуть влажную, запарившуюся под тканью промежность.
-Ты опять побрил там? Черт...как меня это заводит...
Наклоняешь голову, но я тебя останавливаю, все же намериваясь до конца раздеть.
-Подожди...дай я тоже...
Встаешь на колени и даешь мне расправиться с пряжкой и пуговицами. Молнию расстегивать даже не приходится, если бы не ремень, эти джинсы на тебе вообще бы не держались. Это только в одежде ты кажешься крупнее меня, а на самом деле бедра у тебя такие же узкие, и попа ничуть не больше моей.
Оставшись в костюме Адама, ты снова укладываешься на меня, отчего у меня в глазах темнеет от того удовольствия, которое вызывает собой соприкосновение наших напрягшихся членов. Шепчешь взбудораженно:
-Это нереально...мы снова будем этим заниматься...ты хочешь?
-Ты еще сомневаешься? Я ради этого...Георга по...о-оу-у-м-м...
Я забываю про Георга в один момент, когда твои пальцы юркают в ложбинку между ягодицами и надавливают на анус. И, черт возьми, я умру от передозировки возбуждения, если ты немедленно не всунешь их в меня! Те феерические ощущения мне нужны, как воздух, этой ночью, как этот твой шальной взгляд с расширившимися зрачками, как безудержные схватки наших губ, как любовь, которая в такие минуты трепещет от восторга в сердцах.
Ты, затаив дыхание, следишь за моей реакцией на манипуляции твоих пальцев, которые разминают вход, дразня своей твердостью и теплом. Я уже даже не против случайно на них наткнуться, как тогда, в ванной. Ну не мучай же меня!
-Она уже готова?
-Давно...
Ты дергаешься вперед, так что твой член утыкается головкой совсем чуть-чуть выше цели.
-Хочу в нее...хочу сразу...
-Том...не сходи с ума...
Запрокидываю назад голову, пытаясь высмотреть через лоб флакон со смазкой, пока у тебя совсем мозги от страсти не отказали.
-Поздно...моя крыша уже поехала...
-Пусть мою подождет...
Я нашариваю гель и вручаю его тебе, что очень вовремя, потому что следующая твоя фраза звучит более чем убедительно:
-Все, сил нет терпеть...сейчас я тебя трахну...

Предыдущая часть
Окончание