Maximeliane_Rufus все записи автора Название: «Отражения»
Автор: Sweet Sacrifice
Бета: Chinami,BEKS
Персонажи: Билл, Том, Рик, Саймон, Элла, Андре, Ричард, Гордон, Дэвид и т.д.
Рейтинг: NC-17
Жанр: POV Tom, POV Author, AU, Romance, Humor, Mystic, Angst, Hurt-comfort
Категория: Slash
Размер: Макси
Статус: Закончен
Краткое содержание: Том — двадцатилетний парень, живущий совершенно скучной жизнью. Он мечтает всё изменить, но никак не выходит. В итоге, одним обычным утром происходит такая неожиданная вещь, которая переворачивает всё вверх дном...
От автора: Итак, фикатон прошел, а посему я могу смело заявлять о своём авторстве. Хочу сказать спасибо всем, кто оценил первую версию рассказа... потому что это вторая! Да-да, вам не мерещится, и это именно то, о чём я писала: развернутый макси, страниц-таки на 150 =) Уж очень много мне хочется вам рассказать, чтобы так запросто распрощаться со своими героями. Говорю сразу: эта версия будет отличаться от той, что была представлена на конкурсе. Конечно, некоторые моменты останутся неизменными. НО. Появится много чего неожиданного, загадочного, завораживающего и выносящего мозг. Я учла все ваши пожелания в комментариях к первой версии и намерена большую их часть воплотить в жизнь.
Цитата: Что может быть лучше и хуже одновременно, чем влюбиться в своё отражение? Вот именно — ничего. Даже Нарцисс об этом знал. © Я
Приветствуется: Конструктивная критика и комментарии.
Предупреждения: Рассказ содержит (О, ужас!) гомосексуальные постельные сцены, немного шизофрении, мат.
Дисклеймер: На героев прав нет, а жаль...
Посвящение: Группе, которая заняла большую половину моего сердца. Группе, которая станет легендой. Группе, которую я буду любить до конца своих дней — TOKIO HOTEL. Люблю вас, ребята, всем своим девичьим сердцем.
Отдельное спасибо: Пейоте — за офигительный баннер =)
Что ж, думаю, все заинтригованы и с нетерпением ждут начала. Не буду вас томить, мои дорогие, и смело оповещаю:
Добро пожаловать в мою фантазию, где каждый будет принят с радушием!
Поехали!


***
— Отличная игра, Том! Ты в отличной форме, — как всегда хвалит меня наш тренер. Он молодой, поэтому мы просто зовем его по имени — Дэвид. Помню, как впервые пришел к нему на занятие. Я чуть челюсть ему баскетбольным мячом не выбил. Мы с ним знакомы ещё со времен старшей школы. Он потом пошел преподавать в университет, и как раз в нем я и оказался.
— Спасибо, Дэвид, я просто хотел забыться и отдаться любимому делу.
— Ну, отдача прошла на все сто процентов. С таким капитаном как ты команда безо всяких сомнений одержит победу в финале.
— Надеюсь.
— Будь уверен, ты — превосходный игрок. Всегда это помни.
Вот поражаюсь его дару вселять надежду в людей. Всё, что бы он не говорил, обязательно сбывается. Может он экстрасенс? Когда к нам пришел Пауль, — пухлый парень с первого курса, — он сказал ему, что игрок из него выйдет хороший. И что вы думаете? Пауль у нас теперь звезда номер один в команде (после меня, конечно же). Он подкачал мышцы, и половина девчонок его курса чуть ли не толпами за ним ходит. Дэвид умеет найти свет в тёмном тоннеле и, самое важное, знает, как к нему вывести.
— Ладно, пошёл я в душ, а то не успею на встречу.
— Опять пить идёте? — игривая улыбка.
— Типа того. Сегодня буду с девчонками зажигать.
— Удачного улова, мачо, — уходит в свой кабинет, тихо посмеиваясь.
А я в душ. Место, где я могу уединиться. Все парни уже ушли, не дождавшись меня, я ведь чуть ли не полчаса с Дэвидом разговаривал. Тогда вообще идеальный вариант. Сейчас я как никогда ценю мимолётное одиночество.
И пар горячей воды по влажному телу, и разводы мыла, и прохлада... Как же мало мне нужно для того, чтобы расслабиться. Оборачиваю полотенце вокруг бёдер и выхожу к раздевалкам. Пусто и тихо. Идиллия. Мурлычу себе под нос мелодию какой-то недавно услышанной песни, брызгая на себя дезодорант и улыбаясь.
— С лёгким паром, — чёрт, и я ведь прекрасно знаю, кому принадлежит этот голос с мягкой хрипотцой.
— Перестал дуться? — поворачиваюсь к нему лицом, держа в руках чистые трусы.
— И вовсе я не дулся.
— Рассказывай мне, ага. У тебя в глазах всё написано, — хватаю край полотенца.
— Мне отвернуться? — Билл оглядывает меня с ног до головы, сосредотачивая внимание на прессе. Невольно напрягаю его, демонстрируя кубики, но сразу же одергиваю себя: ещё не хватало, перед парнем красоваться, и так весь день мысли в голове странные.
— Тебя я уж точно не стесняюсь, — резко срываю полотенце с бёдер, открыто показывая всю свою красоту. У Билла аж рот открывается от увиденного. Ну да, на размер я никогда не жаловался.
— Какой клёвый пирсинг...
— Э-э-э... — я, мягко говоря, в замешательстве.
— Охуеть... — сглатывает, продолжая шарить взглядом по моему телу, цепляясь то за шею, то за руки, то за пресс. Почему-то облизывается и безумно хитро улыбается. Дальше я за ним не слежу, а, присев на лавочку, на которой Билл и сидит, надеваю боксёры.
— Больно было?
— Ну да, место-то одно из чувствительных, если не самое чувствительное. Да и реакция соответственная пошла: меня девушка прокалывала.
— Жесть.
Он до сих пор пребывает в шоке, от чего у меня на губах тут же начинает играть победоносная улыбка. Даже язвить и острить сейчас не хочется, хотя я мог бы легко над ним постебаться, но нет желания.
— Тебе надо уйти, Билл. Я сейчас с парнями в клуб иду.
— Хорошо, — так просто? Ушам своим не верю. Смотрю в глаза — ничего. Не нравится мне это. — Отличного тебе вечера, — и исчезает.
Вот это да... Даже ругаться с ним не пришлось, чтобы отделаться. Честно признаться, мне немного стыдно за своё поведение. Он ведь не виноват, что появился в моей жизни, и что я (как мне кажется) ему нравлюсь. Просто в силу своего характера я не могу вести себя с ним по-другому. Слова и действия выходят автоматически. Ведь я отношусь к типу людей, которые сначала делают, а потом думают. Это порой очень вредит мне, но что-либо менять я не хочу. Прогибаться под кого-то или что-то не привык. Не так воспитан.
Оставляю форму в шкафу и, переодевшись, выхожу на улицу, где меня уже ждёт вся наша дружная толпа в семь человек. Со мной едет Рик, остальные на машинах. Сегодня оторвусь на славу с какой-нибудь цыпочкой, а лучше с двумя, что б уж наверняка не остаться неудовлетворённым...
***
М-м-м, как же меня заводит эта детка. Она плавится в моих руках как шоколад, и хочется облизать гибкое тело, чтобы почувствовать сладость. Губы призывно раскрываются моим, и я впиваюсь в них полупьяным поцелуем, от чего она стонет и жмётся своими округлыми бедрами к моему паху. Да, она прекрасно знает, как завести парня, и мне это лишь на руку. Без всякого стеснения проделываю ладонью путь от лопаток до поясницы и останавливаюсь на упругих ягодицах, несильно сжимая их, вырывая ещё один ошеломительно-сексуальный стон. Да... она уже готова отдаться мне прямо на танцполе, но я не хочу показывать всем свои достоинства. Секс — понятие для двоих.
— Пойдем в чилл, — жарко шепчу ей на ушко, облизывая мочку и оттягивая серёжку.
Она ничего не отвечает и снова целует меня, играя с пирсингом языком. Всё, крышу унесло окончательно. Хорошо, что я заранее забронировал комнату в чилл-ауте, теперь нужно просто затащить её туда, и дело в шляпе.
Обхожу девушку сзади и, прижав к себе за талию, медленно веду к заветной двери. Она развязно улыбается, откидывает голову назад, давая возможность целовать свою шею и ключицы. «Горячая штучка...» — проносится в моей голове, и я расплываюсь в улыбке. Толкаю дверь, отчего мы практически вваливаемся внутрь, захлопывая её. Прижимаю девушку к стене, заводя руки над головой, целую дерзко, прикусывая губы. Её стоны резонируют моим, и хочется разорвать всю одежду, чтобы соприкоснуться с горячей кожей её тела. Стягиваю с неё облегающий топ и касаюсь языком сосков. Она выгибается как кошка, а с губ срывается еле слышимое «хочу». Провожу влажную дорожку к животу, ныряя во впадинку пупка, и девушка просто взрывается: впившись мне в плечи ногтями, заставляет встать. Толкает меня на кровать, чему я совсем не сопротивляюсь. Люблю активных девушек — их интереснее завоевывать. В одном я уверен точно, в этой игре будет лишь один победитель, и им буду я.
Усаживается мне на бедра, ёрзая на паху, заставляя член твердеть с каждой секундой всё сильнее. С жадностью и остервенением впивается в мою шею, кусая, целуя, засасывая кожу, выпуская зубы. Хватаю край своей футболки и тяну её вверх. Девушка помогает мне и откидывает ненужную сейчас вещь куда-то в сторону. Спускается губами по шее к груди, покусывая соски, далее грубыми поцелуями по животу, к самому его низу, щелчок — джинсы и белье поразительно быстро стягиваются её руками, и я уже чувствую язык на головке. Перед глазами размытая картина действительности, и лишь в висках бьёт учащенный пульс. В свой рот она меня не пускает, да я и не претендую, в ней есть куда более интересное место, внутри которого я сейчас просто мечтаю оказаться.
Поднимаю её уже полностью обнаженную и мягко укладываю на кровать. Она раздвигает ноги, приглашая, но я не хочу торопиться. Хочу растянуть удовольствие, чтобы в конце чувствовать совершенное удовлетворение. Целую её глубоко, встречаясь с юрким языком, проводя ладонями по волосам, рукам, бокам, даря ей обжигающую нежность. Ещё один поцелуй и... чувствую, что по позвоночнику медленно расползается влажная дорожка, словно его кто-то облизывает. Меня выгибает навстречу девушке, когда эта дорожка останавливается прямо на копчике. Так меня никто ещё не ласкал. Неужели к нам на огонек зашла ещё одна цыпочка? Что ж, меня и на двух хватит. Спину щекочут волосы и пальцы с необычайно нежной кожей. Хватаю девушку за руку и тяну на себя — хочу её губы. Умопомрачительный поцелуй со вкусом мяты и железа. Девушка подо мной извивается как змея, и я больше не могу ждать: резким толчком вхожу в стройное тело, чувствуя жар и влагу. Та, что целует меня, учащенно дышит, стукаясь пирсингом в языке о мою сережку.
Пирсинг?.. Стоп!..
Открываю глаза.
— Что ты здесь, ёптвюмать, делаешь?! — от злости во мне, наверное, просыпается не один зверь, а сразу три.
— Смотрю качественную порнуху, — с невозмутимым видом отвечает Билл, облизывая влажные губы, которые, чёрт возьми, целовал я!
— Пошел на хуй отсюда!!!

Девушка на кровати лежит в полном недоумении, ещё бы, я разговариваю с пустотой. Но это лишь её видение ситуации. Раздавлю. Уничтожу.
Эрекции, конечно же, как и не бывало, а эта скотина сидит и нагло потешается надо мной, играя серёжкой. Наспех одеваюсь и практически вылетаю из комнаты, не останавливаясь, бегу по коридорам, спешно покидая клуб.
— Ненавижу-ненавижу-ненавижу!!! — ору прямо на всю улицу. И плевать, что сейчас полвторого ночи, и плевать, что мой мотоцикл остался у входа в клуб, и плевать на то, что подумают друзья. Во мне бушует лишь одно желание — убить грёбаного засранца. Разодрать на куски и отдать собакам. Как же я зол. — Я убью тебя, Билл!!!
Я целовался с парнем. С чёртовым парнем. С чёртовым Биллом. Чего он вообще ко мне прицепился? Что во мне есть такого, что он так ко мне лезет? Нет, я не спорю, я — красавчик, но на меня только девушки западают, а не парни! Да что б тебя, Билл! Никаких парней в моей жизни не было и не будет! Никогда!
Заруливаю в ближайший круглосуточный магазин и покупаю бутылку водки. Раз потрахаться не удалось, напьюсь до поросячьего визга, чтобы и рожи этой смазливой разглядеть не смог. Но сначала надо до дома доехать, не хочу ночевать на улице. Ловлю такси и озвучиваю адрес. Открываю бутылку прямо в салоне, глотая крепкий напиток. Не знаю, видит ли это водитель, но мне, честно говоря, плевать. Расплачиваюсь двадцатиевровой купюрой и, не взяв сдачи, вываливаюсь из такси. Машина отъезжает, оставляя меня одного. Наконец-то.
Ох, и дерьмовое же окончание дня вышло. А всё из-за кого? Правильно, из-за Билла. Я скоро возненавижу эти четыре буквы, которые несут в себе значение его имени. Во рту до сих пор привкус его губ и солоноватой сережки. Надо избавиться от него. Заливаю в глотку ещё одну порцию водки и чувствую, что внутри всё обжигает, давая организму расслабиться. Меня уже неслабо шатает, поэтому в голову приходит лишь одна идея: сесть на ступеньку. На улице, как мне кажется, совсем не холодно, да и всё равно мне, даже если замерзну.
А в голове всё крутится эта сцена. Этот микс ощущений, когда язык прорисовал полосу на спине, как меня выгнуло, как я жадно впивался в эти пухлые губы.
— Чёрт... — сползаю по ступеням на землю, делаю ещё один глоток и опускаю голову. Мне ведь понравилось. Мне нереально понравилось целовать... его. Потому что он делал это так пылко и чувственно, что невозможно было оторваться. — Чёрт... — самое сложное — признать собственную слабость, и я её признаю. Мне. Понравилось. Целовать. Его. Ни к чему обманывать себя. Билл какой-то нереальный. Слишком страстный, но в то же время он с такой нежностью касался моих губ своими. Совсем как я. Никогда в жизни я не целовался с таким чувством. Бл*дь, по телу до сих пор проходит разряд только от одной мысли о произошедшем. Твою мать... сейчас хрен знает, сколько времени, я сижу, пьяный, прямо на земле, в открытую пью и размышляю о том, как же это заебенно — целовать парня. Ухохотаться можно, только вот мне совсем не смешно. Это ведь мой первый поцелуй с парнем, пусть и не совсем настоящим, но факт всё равно остается фактом. Дожил я до того дня, когда отчётливо понимаешь — как раньше уже ничего не будет. Хорошо это или плохо, я не знаю, не могу сейчас думать. Просто не в состоянии.
Опрокидываю бутылку ещё раз и ставлю её у своих ног. Всё. Мне хватит. Домой и так придётся ползти. С большим трудом поднимаюсь с холодной земли и, еле волоча ноги, иду к парадной двери. Код, как ни странно, с первого раза набираю правильно, придерживаясь за стеночку, поднимаюсь по лестнице, но вот с кнопкой вызова лифта всё так просто не получается. В него-то я зашел, а вот этаж выбрать никак не могу; кажется, я живу на шестом. Хрен с ним, куда-нибудь да привезет. Перед глазами какие-то разноцветные круги и движение, от которого нереально качает. По-моему, я перепил. Двери распахиваются — о, я угадал с этажом. Вот и моя квартирка номер триста пять. Где-то у меня были ключи. Где-то звенели, я ведь помню. Трясусь всем телом, чтобы выяснить их местонахождение — задний карман. Достаю. Вставляю. Неудачно. Ещё раз. Опять неудачно. В помощь идут маты. Снова неудачно. Дома должен быть Билл, пусть и открывает.
— Эй, Билл, открой дверь! Я в замок попасть не могу! — тарабаню, крича на весь подъезд. Плевать. Я пьян и поцеловал парня.
Открывает зараза. Стоит, улыбается и чешет пузо. Довольный, а вот мне хочется его поколотить за то, что он со мной сделал. Вот протрезвею и обязательно поколочу.
Какой же он всё-таки красивый. И по хрен, что в голове эти мысли. Не могу этого отрицать.
— Ты очень красивый.
Сияет. Ей-богу, как начищенная кастрюля. Зря я это сказал. Очень напрасно.
— Спасибо, Том. Ты, заходи, давай, — тянет мне руку, и я без слов хватаюсь за неё. От слишком быстрого движения меня бросает вперёд, и Билл вовремя ловит. — Кто-то нажрался в хлам.
— Плевать, у меня секс сорвался. По твоей вине, между прочим! — дышу перегаром ему прямо в лицо, а он даже не морщится. Странно.
— Да-да, иди уже, алкоголик, — закидывает мою руку себе на плечо и ведет в сторону спальни.
— А вообще, ты извращенец, Билл. Вот что тебе от меня надо, а? Целуешься ты, козел, просто охуительно, — совсем не вовремя признаюсь я.
— И без тебя знаю. Ложись, — толкает меня на кровать и снимает с меня кроссовки. Он что, ещё и раздевать меня будет? Отлично. — Надо же было так напиться.
Лежу безвольной тушей. Веки закрываются автоматически.
— Скотина ты, Билл. Педика из меня сделал, — невнятное бормотание, которое он определённо слышит.
Ничего не отвечает. Свет выключается. Слышу какое-то шуршание и через пару секунд чувствую, как он садится мне на бёдра и, обдав дыханием губы, касается шеи горячим языком. Мои руки покоятся на подушках по бокам, и мне всё равно. Я пьяный, а это лучшая отговорка на завтра. Хочет меня поцеловать? Пожалуйста. Сегодня я могу ему это позволить.
Влажная дорожка появляется на кадыке, и к ней добавляются острые зубы. Губы на ключицах. Силюсь оттолкнуть Билла, но скорее просто упираясь ладонями в грудь, он перехватывает их и заводит за голову.
— Сейчас я тебя снова поцелую... — шепчет в губы эти слова как приговор. А я, так и не открывая глаз, просто жду своей маленькой смерти, которая без сомнений принесёт мне удовольствие.
Облизывает мою нижнюю губу, словно она леденец, и прикусывает пирсинг сильнее нужного. Я громко выдыхаю. Приятно. Блядь, как же это приятно. Просится язычком внутрь, проводя им по сомкнутым зубам. Открываю рот. Будь, что будет. И ураган. По десятибалльной шкале. Потому что глубина поцелуя настолько умопомрачительная, что голова теперь кружится не от уровня алкоголя в крови, а от действий Билла. Я словно оживаю, потому что сразу же тяну парня на себя за шею, укладывая его сверху всем телом. Он такой теплый и тонкий. Хочется обнимать его крепче. Чёрт... Он тихо постанывает и проводит руками по моим оголённым бокам, останавливая ладони на бёдрах и сжимая их. Блядь. Меня сейчас стошнит.
— Билл, мне хуёво... — разрываю поцелуй.
— Я тебе противен?
— Нет. Меня от водки тошнит.
Слышу облегченный выдох.
— Тебе сейчас только одно поможет. Давай отведу.
Поднимает меня с кровати и отводит в ванную. И я благодарен ему сейчас. Даже Рик со мной так никогда не возился.
При виде унитаза меня выворачивает наизнанку, а Билл всё не уходит.
— Выйди, пожалуйста.
И он выходит. Без разговоров. Спасибо, Билл. Спасибо, что относишься с таким пониманием. И пусть ты грёбаный извращенец, но всё же хороший человек.
Освободив «душу», откидываюсь назад и упираюсь головой о стену.
— Ты как, нормально? — в дверном проеме показывается дредастая голова, смотрящая на меня обеспокоенными глазами.
— Жить буду.
И заходит. Зачем-то мочит полотенце и подносит к моему лицу.
— Грязный, — касается губ и подбородка, вытирая следы моего «геройства».
— Спасибо, — рука Билла замирает, и он пристально смотрит мне в глаза. Красивый.
— Зубы почистить хочу. В рот, словно собаки насрали.
— Сейчас, — кидает полотенце в стирку и берёт мою зубную щетку. Выдавливает полоску зубной пасты и протягивает мне. — Тебе помочь?
— Я сам. Спасибо, — наверное, сегодня я просто бью личный рекорд в количестве выказанных благодарностей Биллу. Он, похоже, в шоке.
Каким-то чудом чищу зубы и, встав не без помощи Билла, полощу рот. Вот, теперь более или менее чувствую себя человеком.
— Спасибо, — поворачиваюсь к нему лицом и смотрю. Почему? Я целовал его пару минут назад. Он явно стоит в нерешительности: переводит взгляд с глаз на губы и обратно. Я знаю, что это значит. — Целуй, пока я этого хочу.
Прижимает меня к стене и снова впивается в губы. Он нереально страстный. Его руки шарят по моему телу именно в тех местах, которые он сегодня рассматривал в раздевалке. Что, так хотелось их потрогать?
Сталкиваемся носами, шумно дыша, языки сплетаются, извиваются, и где-то в мозгу гаснут лампочки здравомыслия. Их осталось немного, и если я сейчас не остановлюсь, то совершу самую большую глупость в жизни.
Билл проводит кончиками пальцев по низу живота, задевая резинку боксеров, и стонет мне в рот. А ведь заводится не он один, потому что мой член постепенно наливается возбуждением. Надо это остановить. Срочно.
Кладу руки ему на шею и отстраняю.
— Не надо, Билл. Не надо, — его зрачки расширены, щеки алые и губы блестят от нашей слюны. — Я безумно устал, — чего? Я оправдываюсь? Пиздец.
— Прости. Пойдём, я тебя уложу. Грохнешься ведь, — лучшее оружие перед неловкостью — смех, поэтому в комнате и раздаётся наше дружное тихое хихиканье.
— Спасибо, Том. Спокойной ночи, — целует меня в щёку и отворачивается на другой бок. И за что он меня поблагодарил? Не знаю, но лучше об этом и не думать.
— Спокойной, — проваливаюсь в сон.
***
Коридор с единственной лампочкой, которая то и дело моргает, но, как ни странно, это не раздражает. Иду неизвестно куда, следуя внутренним позывам и сладкому томлению. Мне всё равно, где закончится этот путь — во мне сейчас играет неутомимый интерес. А дверь всё ближе и ближе... И кончики пальцев двигаются в беспорядочном ритме, желая, наконец, распахнуть эту преграду. Шаг. Ещё один. И меня засасывает в пространство. Тело выгибается и парит над землей, а одежда рвется по швам, разлетаясь на лоскутки и разноцветные нити. Распахиваю зажмуренные ранее глаза. Сфокусировать взгляд на чём-то одном никак не выходит — картинка шатается, и все вокруг словно покрыто плёнкой. Воздух рвёт легкие своим жаром так, что хочется открыть окно и вдохнуть полной грудью морозной свежести. Отсчёт времени словно останавливается после прикосновения чьих-то рук к моей спине, которые прижимают меня к оголённой и совершенно плоской груди. Мне не страшно. Окидываю взглядом окружающую меня обстановку — зеркала. Отовсюду на меня смотрит моё же отражение, только в каждой из пар глаз я вижу разные оттенки души.
Чужое дыхание обжигают шею, от чего по телу бегут мурашки, а голова автоматически откидывается назад, ложась на плечо незнакомцу. Сознание плавится от касаний пальцев к чувствительным участкам тела. Всего лишь миг, и нежность сменяется горячей лавиной, потому что я отчётливо ощущаю, как горит кожа на пояснице. Ладони перемещаются ниже и сжимают мои ягодицы. Громкий стон разрывает тишину. Мягкий толчок, и я падаю на кровать лицом вниз, упираясь лбом в подушку. Влажный язык вдоль позвоночника, мучительно медленно и до безумия хорошо. Выгибаюсь навстречу, рывками хватая не понятно куда исчезающий кислород. Незнакомец тем временем помогает мне встать на колени и принимается творить со мной просто неописуемые вещи: тонкие пальцы дразнят невесомыми ласками по животу и члену, а язык рисует какие-то узоры на ягодицах, скользя к ложбинке и туда, где всё горит.
— М-м-м... — прикусываю губы от наслаждения и подаюсь вверх. Как же это приятно — ощущать движения внутри себя и позволять делать с собой всё, что заблагорассудится.
Мой мучитель находит во мне какую-то точку, и я выгибаюсь ещё сильнее. Во мне уже три пальца, ритмично двигающиеся вперёд-назад. Хочу глубже. Чаще.
— Я хочу тебя... — шепчет мне Он, переворачивая на спину и впиваясь в губы собственническим поцелуем. Не могу и не хочу разглядывать его — яростно и властно двигаю языком внутри его рта, сталкиваясь со штангой и засасывая её в себя.
Отрывается от губ и склоняется над моим пахом. Мышцы непроизвольно напрягаются, когда горячий язык ныряет в лунку пупка. Влага накрывает мой член тугим кольцом, и я уже без стеснения кричу о своём желании.
Дыхание в губы. Долгий, глубокий поцелуй, и последние капли разума испаряются. Незнакомое мне существо переворачивает нас и прижимает к себе, обхватывая мои бёдра своими. Облизывает мои пальцы и ведёт ими по своему телу, вводя в тугое пульсирующее отверстие сразу два. Глотаю его стон и двигаю пальцами внутри, разводя их в стороны. Незнакомец выгибается и протяжно стонет, когда я нажимаю на ту самую волшебную точку. Как же узко и горячо. Как же невообразимо хорошо. Как же хочется быстрее... Парень тянет меня на себя, и я внимательно смотрю в его глаза — Билл. Ты сводишь меня с ума. Какой же ты узкий. Ещё... ещё...
***
Знаете, что я ненавижу по утрам? Когда какая-нибудь сволочь долго и упорно звонит, совершенно не задумываясь, что звонок сейчас абсолютно не в тему, что я лежу тут и матерюсь, мечтая, чтобы телефон заткнулся.
— Алло… — это мой голос так звучит, да? Надо же…
— Доброе утро, Томми! — о, нет.… Это мама. Сейчас посыплется на мою голову тысяча вопросов. — Как ты там у меня? — ну почему, чтобы задать этот идиотский вопрос она вечно выбирает такой ранний час?
— Нормально всё, — безжизненно проговариваю в трубку.
— Ты только проснулся? Ой, прости, солнышко, что разбудила. Я позже позвоню, — отключаюсь и обессилено кидаю мобильник на пол.
— Бля-я-я-я-я..., — разлепляю глаза, регулируя положение картинки. В голове всё гудит, стучит, ноет и требует какой-нибудь таблетки. Желательно аспирина. Желательно пачку. Ох, как же я нажрался-то вчера. Перевожу взгляд на часы: половина десятого. Проспал. Хрен с ним, я бы всё равно не пошел в универ в таком состоянии. О, а это что? Вода? Обезболивающее? Вот спасибо. А кто такой заботливый? Глотаю две таблетки и прислушиваюсь — из ванной доносится пение. Так, проверка работы мозга: меня зовут Томас, мне двадцать лет, сегодня... Ладно, день недели пропустим, вчера я был... Твою мать, ничего не помню.
Пытаюсь встать с кровати, при этом чувствуя какое-то странное возбуждение, которое никак не получается унять. Нужно попытаться вспомнить, что мне такого снилось, что в паху сконцентрировалось такое томление. Что-то моргающее… Руки… Поцелуй с серьгой… Размытые картинки возникают в сознании, и я постепенно вспоминаю, что… чёрт возьми, я трахался с Биллом! Бля... во мне что, просыпается латентный гомосексуалист? Я что всю жизнь, оказывается, был геем в зародыше? А ни фига! Я натуральный гомосапиенс-мачо!.. А он... ОН... он красив, чёртов соблазнитель. Бля-я... куда мир катится? Я, видимо, первая половина от «гомосапиенс» — гомо. Так, Том Каулитц! Возьми себя в руки! Все о’кей. Ты — натурал! Тебе надо просто взбодриться, кружкой кофе, к примеру. Да, он сейчас будет как нельзя кстати…
С огромным трудом сползаю с постели и плетусь на кухню, где меня уже ждёт чашка горячего свежесваренного напитка. Чёртов Билл. Откуда это всё во мне, а? Что вчера произошло такого, что мне стали сниться гейские эротические сны? Чувствую, что эрекция не спала совсем, и от этого бешусь ещё больше. Перед глазами снова каскадом сыплются кадры из сна, и температура стремительно подскакивает. Чёрт возьми, я возбуждаюсь только от сна. Ну, я ведь не педик. НЕ педик! Не знаю, что я вчера делал с Биллом, но прямо сейчас я это и выясню, только вот со стояком как-нибудь бы разобраться... Решаюсь на отчаянный шаг и, набрав в руку холодной воды, отодвигаю резинку боксеров, выливая её прямо на член. Силой сжимаю зубы, чтобы не заорать в голос. Я ни за что не пойду разговаривать с Биллом со стояком. Покидаю пределы кухни, направляясь к двери ванной, откуда слышится голос. Хорошо поёт. Прислоняюсь ухом, но дверь оказывается незапертой, и я вваливаюсь внутрь.
— Доброе утро, — поворачивается ко мне лицом: забавно он в этой душевой шапочке выглядит, вниз предпочитаю не смотреть.
— Для кого как, — голос такой, словно я пил не весь вчерашний вечер, а минимум месяца два.
— Таблетки выпил? — о, вот и ответ на мой вопрос.
— Да.
— Молодец, — и повисает пауза. Такое ощущение, что он хочет о чём-то спросить, но не решается.
— Хорошо поёшь, — фраза невпопад.
— Спасибо, — и новая пауза. А ведь он моется. — Слушай, потри мне спину, а? Я вчера локтем долбанулся, больно до ужаса.
Потереть спину? А это не опасно? Он меня своими странными феромонами не заразит? Очень на это надеюсь.
— Только не поворачивайся ко мне лицом, — зачем-то говорю я, беря протянутую мне мочалку. Билл ничего не отвечает и, упираясь двумя руками в кафельную стену, выгибается. Пару секунд наблюдаю за стекающей по спине воде и, опомнившись, начинаю её намыливать.
— Сильнее, — тихо произносит он. То ли я конченый извращенец, то ли это действительно звучит слишком эротично.
Тру кожу сильнее, и во мне просыпается какое-то неудержимое желание сделать в ней дыры и пустить кровь. Спина краснеет от моего напора, но Билл молчит. Какой терпеливый. А я как завороженный смотрю на оставленные мной полосы, а в голове вспышками всплывает вчерашний вечер: чьи-то руки на моих бедрах, влажный язык по шее, острые зубы и стоны. Черт, я снова возбуждаюсь!
— Больно, Том, — наконец, озвучивает Билл, и я откидываю мочалку в сторону. Со мной что-то происходит, потому что я разворачиваю его к себе и смотрю в глаза.
Нужно вспомнить. Нужно вспомнить...
Приближаюсь к нему непозволительно близко и получаю дозу обжигающего дыхания.
Не может быть.
Губы Билла приоткрываются, а взгляд блуждает по лицу. Эти губы. Я уже видел их так близко.
— Ты вчера целовал меня?! — вспышкой приходит понимание. — Какого хрена?! — толкаю его к стене, и он ударяется об неё головой. — Не подходи ко мне больше! Твою мать! Грёбаный педик! — вылетаю из ванной и сталкиваюсь с Риком.
— Ты чего орёшь с утра пораньше?
— Да меня вчера чуть не изнасиловали! — мимолетно бросаю взгляд на Билла, который оседает в ванной и прячет лицо в ладонях. — Ненавижу пидоров! — добиваю его последней фразой и захлопываю дверь с такой силой, что дрожат стекла.
— Какая муха тебя укусила? — Рик смотрит на меня непонимающим взглядом.
— Слон меня укусил, понятно? И вообще, какого хрена ты меня не разбудил? Я в универ не пошёл!
— Ты — придурок, сегодня воскресенье! — теперь уже орёт друг, и я понимаю, что зря срываюсь на нем. — Что с тобой происходит, а? Ты уже неделю ходишь совершенно неадекватный.
— Нормально со мной всё! Я — нормальный! — бросаю ему напоследок и выхожу из спальни. Курить. Только это сейчас спасёт. Только это.
Что вам всем от меня надо, а? Я хочу жить нормальной жизнью двадцатилетнего парня с девочками, дурными поступками, четверками по высшей математике и гонками, а что в итоге? Друзья считают меня психом, Билл видит во мне грёбаного гея, а сам я вообще ни черта не понимаю. Чем я так провинился, что на меня все эти проблемы посыпались? Хочу ту жизнь, что была у меня раньше. Хочу вернуть своё одиночество. Хочу просто быть один.
Сигарета так и тлеет в руке — я ни разу не затянулся.
— Том, что происходит? — на кухню входит Рик и садится на пол рядом со мной. — Я никогда тебя таким не видел.
— Ты всё равно не поверишь, Рик, и посчитаешь меня конченым шизофреником. Я просто тихо схожу с ума. Вот и всё.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет. Только если прибить меня, а так ничем.
— Уверен?
— Да. Просто я чувствую, что тону в чем-то необъяснимом и боюсь идти вперед. Меня тянет к этому болоту, понимаешь? Оно такое красивое и... Блядь, что за бред я вообще несу?
— М-да, дружище, тебе надо отвлечься. Ты не забыл, что сегодня у тебя трюковая тренировка?
— Честно? Забыл. Спасибо, что напомнил. Я, наверное, прямо сейчас и поеду. Надоело дома торчать, тем более болото здесь чувствуется острее всего.
Встаю с холодного паркета и иду в комнату. Билл из ванной так и не вышел. Плевать, пусть хоть захлебнётся там, а я поеду гонять адреналин по крови, это куда лучше, чем сосаться с парнем.
Ты ведь слышишь мои мысли, верно? Пошел ты. Ты мне противен. Я вчера даже не возбудился в отличие от тебя. Неудачник. Я — натурал, и меня не тянет на мальчиков. Тебе этого не изменить.
Надеваю первое попавшееся шмотьё и покидаю спальню. Противно. До рвоты. Надеюсь, скорость и ветер взбодрят меня, и это сумасшествие вылетит из головы.
***
И зачем я, спрашивается, выпендрился тогда на философии? Сидел бы тихо и не повесили бы на меня этот доклад. Сижу уже третий час за компом в поисках приличной информации. Как я уже успел изучить, Фрейд был ещё тем извращенцем. Черт, они везде: и дома, и в универе, и теперь ещё я сам таким становлюсь. Напасть какая-то. А ещё Билл подозрительно тихо себя ведёт и даже не пристает ко мне. Непривычно даже. Бл*дь, снова мысли едут не туда. Сосредотачиваемся: «Зигмунд Фрейд — психоаналитик, рассматривающий теорию либидо и сверх «Я». Новые ссылки и похожая информация.
— В Википедию зайди, — подаёт-таки голос Билл. — Там всё, что тебе нужно есть и ссылок много.
Упрямо молчу и даже не собираюсь его благодарить, хотя портал действительно очень полезный. Всё-то он знает.
Проходит ещё полтора часа, и я осознаю, что экран расплывается, а в мышцах нереальная тяжесть. Только этого мне не хватало. Закрываю доделанную работу и откидываюсь в кресле, прикрывая глаза. Я и впрямь вымотался за весь день.
— Шея болит? — вновь пытается завести разговор, а я опять не отвечаю. Больше ничего не спрашивает и просто подходит ко мне, массируя затылок и плечи. Как хорошо... Чуть ли не мурлычу от удовольствия, но контролирую себя — повторения вчерашней истории я не допущу. Ни за что. Его руки творят какое-то чудо, потому что напряжение улетучивается, позволяя мышцам расслабиться. — Давай я тебе массаж человеческий сделаю, вижу же, что хочешь.
Снова я себя с потрохами сдал или это он просто научился считывать с меня необходимую информацию? Сам снимаю с себя футболку — только пусть попробует сделать лишнее движение, — и отдаюсь во власть его рукам, которые поочередно массируют поясницу, насколько это позволяет сделать моё положение, шею, руки, бока. Меня неимоверно сильно расслабляет, и я впадаю в какую-то прострацию, потому что совсем не понимаю, когда Билл успевает сесть мне на колени и массировать виски, лоб, переносицу, спускаясь по носу и губам и снова к вискам, совершая круговые и давящие движения. Билл не останавливается и ёрзает на моих бедрах. И реакция не заставляет себя ждать: у меня встает, причем моментально.
— Зачем ты всё это делаешь, Билл? — хрипло шепчу ему, уже целующему мою шею.
— Потому что хочу... — прикусывает кожу, зализывая языком.
Ещё секунда и...
— Убирайся прочь из моей жизни, придурок! — сталкиваю его со своих колен, и он сильно ударяется спиной об ножку стола. — На хуй ты мне не нужен со своими пидорскими замашками и приставаниями! Повторяю ещё раз: я — нормальный парень, а не пидорас, как ты!
— Так какого же черта ты сейчас хочешь меня, если такой натуральный, а? Ещё скажи, что я не прав! — децибелы по высоте совсем не уступают моим.
— Я хочу тебя? — издевательски смеюсь. — Убейся! Ты. Мне. Не нужен. Понял? Тебя никто не звал и проваливай отсюда. Видеть твою смазливую рожу не могу больше. Тошнить сразу начинает!
— Это меня от тебя тошнит, ублюдок! Ты жалкий трус, который боится признать в себе настоящие чувства. Я жалею, что вообще являюсь частью тебя! Мразь ты, а не человек!
— Да ты!.. — силой бью его в живот, но Билл не складывается пополам, а отвечает мне таким же ударом. Потом по лицу кулаком, и я чувствую на губе кровь. Целюсь ему прямо под дых, и он начинает безуспешно глотать воздух. Пользуясь ситуацией, выволакиваю его из комнаты в коридор и на лестничную площадку. — Чтобы и духу здесь твоего не было, пидор!
— Пошел на хуй, мудак. Ненавижу! — плюется кровью, а я захлопываю дверь.
В мою голову отчётливо приходит понимание, что видеть это существо в своей жизни я больше не желаю. Билл не даёт мне дышать полной грудью и поступать так, как того хочу я, а не подстраиваться под него, раздражающего с вечными заморочками, обидами, приступами вредности и непредсказуемыми поступками. И практически чувствую в воздухе начало старой жизни без этого слизняка. Фу, пойду, помою рот с мылом — на губах его вкус. Противен. Как же он мне противен... Надеюсь, я больше никогда не увижу это недочеловеческое создание. Надеюсь, что завтрашний рассвет я встречу один, как и всегда. Прощай, моя фантасмагория. Прощай…

Продолжение
Предыдущая часть