Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Табор
Автор: Erwahlt
Бета: |Chaos Theory|
Персонажи: Билл/Том, Билл/ОМП
Рейтинг: R
Жанр: Angst, AU, Drama
Категория: Slash, Twincest
Размер: Макси
Статус: Закончен
Краткое содержание: Том младенцем попадает в цыганский табор, где его воспитывают по законам и обычаям народов рома. Он чувствует себя частью этого общества, но однажды судьба сталкивает его с братом…
Дисклеймер: извиняюсь перед реальными персонажами.
Размещение: Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено.
От автора: 1. На абсолютную достоверность ни в коем случае не претендую.
2. Временные промежутки не указаны намеренно, но для себя я их определила.
3. Надеюсь, с жанрами не переборщила.


***

Билл собирал вещи с каким-то тяжёлым чувством. Они ехали к дальним родственникам, которых последний раз видели лет пять назад, но все выказывали необыкновенное желание поскорее увидеть родню. Придётся трястись в коляске весь день.
- Билл, ещё раз подумай, всё ли ты взял, - на бегу крикнула ему мама.
Он этим вопросом не задавался и покидал вещи первой необходимости, которые сейчас Аннет укладывала в дорожную сумку. Все носились туда-сюда, выводя этим мельтешением и поселяя внутри какое-то волнение.
А вдруг они не успеют приехать? Хотя тётушка в городе даёт вечер, родители клятвенно обещались быть там, значит добровольно не останутся. Это успокаивало на какое-то время, а потом переживания снова устраивали свои сумасшедшие танцы.
В комнату вошла Эльфруна, служанка. Она внимательно оглядела выкинутые из шкафа вещи. Одежда напоминала кучу, которую необходимо выбросить на свалку.
- Билл, это всё?
- Да, - небрежно отозвался парень. – Мы туда на год едем? Тут только самое необходимое, я не понимаю, зачем мама набирает по пять платьев каждый раз.
Эльфруна спрятала улыбку, отвернувшись, и стала укладывать вещи. Билл наблюдал за тем, как весь этот бардак превращается в аккуратную стопку под руками женщины. Он следил за быстрыми движениями, будто находился под гипнозом, но мыслями был далеко отсюда. Его опять мучили сомнения и страхи, от которых, кажется, теперь и вовсе не получится научиться избавляться.
- Уже можно спускаться, экипаж готов.
- Быстро они.
Билл коротко оглядел комнату и отправился на улицу. По голубому небу плыли пышные облака, периодически закрывая солнце, которое, казалось, бежало по небу, от неуклюжести и натыкаясь на эти белые преграды, скрываясь от людских глаз.
- О, Билл, - его встретил отец. – Нам повезло с погодой, я даже пожалел, что мы взяли карету: сейчас бы хорошо воздухом подышать.
- Да ничего, я не вижу большой разницы.
Тут же подоспела и мама. На ней была чёрная шляпка, покрытая каким-то узором, и дорожный плащ, гармонирующий с головным убором. В руках она держала небольшую сумочку и всем своим видом демонстрировала превосходство. Правда, было непонятно, над кем.
- Давай, Билл, залезай, не стой. Нам нужно приехать до заката, в темноте Хайеков можно и не найти. Сынок, ты помнишь наш последний приезд к ним?
- Нет, - сухо отозвался Билл, напрасно надеясь, что его не будут стараться затащить в разговор.
- А я помню, - подключился отец. – Тебе было шесть, и ты разбил у них бутылку коллекционного вина.
Симона переливчато засмеялась, при этом строго следя за собственным смехом. Он должен был звучать прилично, не слишком громко, красиво и естественно. Билл не знал, можно ли назвать её веселье неестественным, но очень хотелось. Как бы он ни любил мать, некоторые её манеры раздражали, тем более сейчас.
- Теперь бы ты не разбил такое вино.
- Скорее распил с друзьями.
Билл понадеялся, что теперь разговор обойдётся без его участия. Пусть обсуждают сколько угодно, главное, чтобы не заставляли вставлять глупые реплики.
- Ну что ты молчишь? – мама толкнула его в бок.
- Мне нехорошо.
- Опять?
Дверца кареты распахнулась со стороны Йорга, и кучер сообщил, что они отбывают. Позади снаряжали коляску для Эльфруны, в качестве кучера выступал их дворецкий Бурхард.
Карета тронулась, подковы лошадей звучно зацокали по выложенной камнем дороге. В детстве Билл находил забавной такую езду, всегда немного потряхивало, и это его развлекало. Сейчас он не обращал никакого внимания ни на цоканье, ни на потряхивание, привыкнув или же просто будучи увлечённым другими проблемами.
А если сейчас попросить остановить? Хотя он уже сказал Тому, что их не будет в городе, значит, никто не станет ждать его завтра утром среди берёз, он не погуляет в ельнике и уж точно не покормит ни одной белки. Остаться означало бы то же самое, что уехать. Наверное, надо было с самого начала отказываться от поездки и Тому говорить, что завтра он придёт. А если не придёт, то у него не получилось освободиться от родственных обязательств. Они не виделись тринадцать лет и ещё столько же спокойно могли бы не видеться. Это какая-то глупая формальность.
- Надеюсь, Лизель устроит какой-нибудь приём. Как ты думаешь, дорогой?
Отец не отвечал, и Билл подумал, что мама к нему обращается, однако та ждала ответа от Йорга, уже успевшего выудить откуда-то газету и углубиться в чтение.
- Не знаю. Послушай, тут пишут, что в наших полях поймали цыгана. Утром, уже светлело, а он там бродил, да ещё и на лошади. О ней ничего не сказано, но я уверен, эта лошадь краденная. Где им найти денег на покупку лошади?
Билл внимательно всматривался в газету, чувствуя лёгкую дрожь в теле. Может, он на самом деле приболел?
- Можно посмотреть?
- Конечно.
Отец с готовностью передал ему газету, раскрытую на нужной странице, и даже указал пальцем на статью. Та была написана в какой-то язвительной форме с немалой долей отвращения. Билл сглотнул, пытаясь прогнать подкатывающую тошноту, и заставил себя прочесть. Вчера утром, как раз в то время, когда они расстались с Томом. А сегодня он ничего об этом инциденте не говорил. Не исключено, что это цыган из другого табора, иначе нечего ему делать в местных полях.
- Держи, - Билл с равнодушным видом вернул газету отцу.
- Кошмар, - вдруг заговорила Симона. – Мы живём спокойно, а они вокруг нас бродят. Мне Сельма Левальд недавно говорила, что у них украли постельный комплект. Кто ещё это мог сделать, как не цыгане?! Ничего не боятся, их даже виселица не пугает, - возмущалась мама.
Билл слушал весь этот словопоток и мечтал о том, чтобы выйти из кареты, пройтись по улице, там сегодня прохладно, воздух приятный и свежий.
- А если бы я вдруг попал в табор?
- Боже упаси! Ты что говоришь? – мама легонько ударила его по затылку и сложила руки на животе, притянув к себе сумочку, всем своим видом демонстрируя, что она восприняла его слова как оскорбление.
Йорг похлопал её по руке, не отрываясь от газеты.
- Ну-ну, Симона, не обращай внимания. Ты же знаешь: Билл не всегда следит за своей речью.
Парень, нахмурившись, слушал уговоры отца, потом постучал по дверце и высунулся в окно.
- Эй, стой!
- Ты куда? – тут же вскинулась Симона.
- Тут слишком душно, я хочу подышать.
Карета остановилась, и Билл вышел на улицу. Они уже выехали на просёлочную дорогу, не выложенную булыжником. Посредине, как раз между колёс, росла высокая трава, говорившая о том, что ездят по этому пути очень редко.
- Билл, - Симона выбралась из кареты и пошла за сыном. – Билл, постой. Что-то случилось?
Билл остановился, глубоко вздохнул, дабы успокоиться и не наговорить глупостей, и повернулся к матери.
- Мам, всё отлично, просто мне немного душно, я хочу подышать. Садись в карету, я скоро вернусь.
Симона пару секунд постояла в нерешительности и всё-таки послушала сына. Йорг наблюдал за ними, наклонившись к сидению, чтобы видеть через открытую дверцу происходящее. Когда женщина села обратно, эту дверцу не закрыли, и теперь оба родителя наблюдали за перемещениями сына.
Билл срывал травинки, разрывал их на мелкие кусочки и кидал позади себя, как будто играл в игру, где нужно бросить через голову какую-то пыль и загадать желание. Волшебной пыли у него не было, да и желание он не загадывал. Как иногда всё бывает кстати. Теперь он знает, что родители настроены резко против цыган и вряд ли они захотят слушать, что потерявшийся сын, если он действительно есть, живёт в таборе. Какая-то ерунда получается. Билл хотел бы посоветоваться с Томом, хотя это желание, наверняка, отпало бы, окажись он рядом с ним; стало бы неудобно говорить подобные вещи.
- Билл! – позвал отец.
Карета тронулась, как только Билл хлопнул дверцей. Кучер понукал лошадей, которые, воспользовавшись остановкой, уже принялись жевать траву.
- Ты в последние дни очень странный.
- И ведёшь себя отвратительно.
Кажется, сейчас ему устроят перечисление всех его «заслуг» за прошедшие два дня. Не больно хочется это выслушивать.
- Я знаю, извините.
- Ты, правда, плохо себя чувствуешь?
- Да, всё от этого, - Билл уцепился за возможность ещё раз указать на своё мнимое заболевание. Надо же будет послезавтра как-то отделаться от тётушкиного вечера, чтобы привести Тома к ним домой. Он был уверен, что время они проведут замечательно. От этой мысли появлялась улыбка, а самого Билла стало греть волнение предвкушения. Он изменился в лице, но родители увлеклись обсуждением сада у дома напротив, и перемены в сыне не заметили.
Ехали весь день, останавливаясь, чтобы перекусить. Коляска со служанкой и дворецким нагнала их, и Эльфруна всегда была готова накормить своих господ. Тёплое было завёрнуто в пуховые платки и газеты, однако холодный воздух всё равно делал своё дело, еда остывала, пусть и не до конца. Билла не беспокоила температура куриных крылышек или чая, он ел машинально. Теперь большая часть действий совершалась им машинально, интерес составляло только то, что так или иначе было связано с Томом или напоминало о нём.
Вечером стало ясно, что к закату им не успеть. Солнце уже село, сверкнув последним лучом над горизонтом, а деревни впереди ещё не появилось. Кучер уверял, что осталось совсем чуть-чуть, и они успеют до того, как потемнеет окончательно. Однако читать в карете уже было темно, Йорг вздыхал, не зная, чем себя занять; Симона рассматривала узор на шляпке; а Билл, отодвинув занавеску, смотрел в окно, впрочем, не находя там ничего привлекательного.
Как и говорил кучер, прибыли они раньше, чем накрыл ночной мрак. Из большого двухэтажного дома, поросшего декоративной растительностью, выбежала Лизель и её семнадцатилетняя дочь, имя которой Билл никак не мог вспомнить. В дороге вроде бы не упоминали, поэтому сетовать на свою рассеянность было бы несправедливо. К счастью, Лизель сама назвала девушку.
- Розали, не стой, иди сюда. Симона, - женщины обнялись, Йорг поцеловал руки Лизель и Розали.
- Как же давно мы не виделись. Билл, - напряжённым голосом позвала мама.
Билл дежурно наклонил голову и тоже поцеловал руки женщинам. Из дома тяжёлой походкой вышел Хольмер. Он был одет во фрак и одну ладонь держал на большом животе, как на подставке.
- Здравствуйте, здравствуйте, - Хольмер старался раскланиваться, но получалось это довольно комично.
Симона подняла руку для поцелуя повыше, и мужчина крепко прислонил губы к дамской ручке, пощекотав грубыми усами.
- Ну что мы стоим? Давайте в дом.
Подъехала снова отставшая коляска Эльфруны и Бурхарда. Они запоздало раскланялись перед Хайеками и в суете унеслись за вещами своих господ.
Билл с Розали шли позади родителей. Парень осматривался по сторонам, будто что-то видел в темноте, а Розали настойчиво глядела на него, ничуть не смущаясь.
- Что вы такой молчаливый? – с улыбкой спросила девушка.
- Плохо переношу переезды, - коротко ответил Билл, решив придерживаться тактики молчания и коротких ответов на возникающие вопросы.
Он хотел сейчас же лечь спать, чтобы остаться в одиночестве, но родители, похоже, решили, что отпраздновать встречу можно и после дороги: «столько лет не виделись». Теперь был понятен смысл парадного платья на Симоне.
- Я вас совсем не помню. Мама говорила, мне было всего четыре.
- Вероятно, - он нарочно не стал спрашивать, сколько ей лет.
Потом мать будет ругаться, что он снова показывал себя с дурной стороны, но в данный момент это его не волновало.
- Комнаты все уже устроены. Быть может, приказать разобрать постель, вы ляжете?
- Нет, не утруждайтесь. Мне не настолько плохо, - Билл сдержанно улыбнулся.
Дом сверкал, с порога становилось ясно, что к их приезду готовились весьма основательно. Вазы, стоявшие практически на всех плоских поверхностях, блестели, как новые, статуэтки тоже были начищены до блеска, и всё в комнатах дышало свежестью и чистотой.
Их проводили в гостиную, слуги показали Эльфруне и Бурхарду их спальни, проводили до комнат, отведённых семье Каулитцев, чтобы можно было разложить вещи.
- Лизель, у вас такая отделка во всех коридорах! – расхваливала мама.
Билл улыбался, полагая, что не стоит демонстрировать некоторое отсутствие настроения сейчас. Их с радушием приняли, можно и заткнуть внутренние внутренний голос, улыбнуться.
- А мне нравятся картины. Они выполнены на заказ? – сказал он.
- Ах, - Лизель, польщённая таким вниманием, широко улыбнулась и развела руками, видимо, и не зная, на какие реплики ей отвечать. Она кинула растерянный взгляд на Хольмера, но тот только улыбался, почти незаметно из-за пышных колючих усов. – Некоторые на заказ, - неловко ответила женщина. – Ну, что ж мы стоим? Розали, вели подавать ужин. Приготовили прекрасный ужин! – радостно сообщила Лизель, сделав характерный жест ручкой.
Билл вспомнил, как к ним однажды приезжал человек не из Европы, и он постоянно целовал сложенные вместе пальцы, а потом резко отставлял руку, что означало его крайнее довольство.
- А где вы нас расположили? Я хотел бы снять верхнюю одежду, - подал голос молчавший до этого Йорг.
Вернувшаяся с кухни Розали тут же повела мужчину наверх, за ними пошёл и Билл, думая, что эта девушка сегодня взяла на себя обязанности прислуги, желая угодить гостям и матери. Может быть, ей просто нравилось общаться с людьми, и она пользовалась любой возможностью. Здесь не слишком-то много домов в округе, как сумел заметить в темноте Билл. Наверняка Розали очень скучает по обществу, по ней видно, что ей гораздо уютнее было бы среди людей.
Через полчаса все разделись и сели ужинать за высокий дубовый стол. Принесли столько еды, что Билл засомневался в возможности это съесть стольким количеством людей не только за один вечер, но и за неделю. Суетившаяся вокруг стола женщина, судя по всему, была вхожа в дом и исполняла роль скорее друга, чем обычной прислуги. Она с лёгкостью могла сама подложить какого-нибудь кушанья, видя, что чья-то тарелка опустела, иногда спрашивала, иногда советовала.
- Вас не утомила Ута? – спросил Хольмер, всё ещё пережёвывая курятину, отчего получилось довольно смешно.
- Нет, это прекрасно, что она так заботится.
Ута поклонилась, добрыми лучистыми глазами оглядев сидящих за столом.
Напротив Билла расположилась Розали, при других обстоятельствах он бы сказал, что эта девушка усиленно кокетничает с ним, строя глазки, но сейчас решил, что ему просто кажется. Да и не до этого было, не хотелось отваживать девушку, ведь это не доставляет ему никаких неудобств, а завтра они уже уезжают.
Словно подслушав его мысли об отъезде, Лизель заговорила:
- Очень жаль, что вы так мало у нас побудете. Это же ни поговорить нормально, округу ни посмотреть. Мы так давно не виделись.
- А я не вижу причин видеться редко, - сказал Йорг. – Мне теперь вообще непонятно, почему мы безвылазно сидели по домам и не могли посетить друг друга столько времени. Живём-то совсем рядом, подумаешь, день пути.
Лизель с Хольмером как-то виновато переглянулись, и Билл понял, что эти двое законченные домоседы, которые тащат за собой и дочь. Несчастная Розали будет торчать в этой деревне лет до двадцати пяти, а потом уж родители соизволят одуматься, вспомнят, сколько лет дочери, что она не замужем, и как-нибудь подсуетятся.
- Розали, а ты не хотела бы жить в городе? – прямо задал вопрос Билл, на что Хайеки, как по команде, повернулись в его сторону.
- Я… - девушка замялась, неловко поглядела на родителей, на служанку, но в их глазах увидела только ожидание, которое, похоже, воцарилось на лицах всех присутствующих. Биллу должно было стать неудобно, что он поставил Розали в неловкое положение, но никаких угрызений совести парень не испытывал. Розали взяла себя в руки и уверенно произнесла: - Может быть. Я думаю, жизнь в городе хороша, но и жизнь в деревне тоже очень привлекательна. Мне было бы невозможно выбрать.
- Ясно. А общество?
Билл сам любителем общества не являлся, за что мать постоянно его укоряла. Однажды у неё даже сорвались слова о том, что так он никогда не найдёт себе невесту, хотя говорить об этом несколько рано. Кому как, конечно, Билл бы не стал что-то с уверенностью утверждать в этом вопросе.
- А что общество? – принялась отвечать вместо дочери Лизель. – К нам приезжают, да и здесь есть к кому сходить. К тому же Розали очень любит заниматься рукоделием, она так прекрасно шьёт, вы бы знали! Обязательно должны увидеть.
«Рано расхваливать, я не сватаюсь», - с усмешкой подумал Билл.
Ужин начал напрягать, беседа досаждать, и он отошёл от разговоров, которые теперь метнулись к шитью, моде и, чёрт возьми, к французам. Билл делал вид, что он очень увлечён едой, хотя за полчаса дай Бог запихивал в себя один кусочек. Ута это заметила, но Билл поспешил её уверить, что всё приготовлено безумно вкусно и его медлительность от усталости. Только бы не переиграть с этой самой усталостью, Розали снова предложила ему лечь. Может, она так тактично выпроваживает?
Дорогие белые часы на стене показывали второй час ночи, а расходиться ещё никто не собирался. Билл взглянул на мать, но та ответила таким строгим взглядом, что во избежание конфликтов он решил ещё посидеть.
- Как раз читал статью об этом по дороге! – от слов отца Билл мгновенно очнулся и стал прислушиваться к разговору, который, видимо, от французов перешёл ещё к кому-то. – Вокруг города цыгане шастают. И в черте, не сомневаюсь, их полно, а власти ничего не делают.
- В смысле? – спросил Билл и тут же прикусил язык: молчать бы надо.
- Что – в смысле? – отец уставился на него, буравя взглядом. – Ты хочешь сказать, власти отлично работают?
- Ты виселицы видел? Меня они удручают, и я вообще считаю… - Симона предупреждающе посмотрела на сына, чувствуя, что сейчас начнутся баталии. Билл проигнорировал её взгляд. – Я считаю, что властям следует подлечиться. Зачем они убивают цыган?
- Билл! – Симона вскочила, бросив салфетку на тарелку. – Билл, иди к себе.
- Нет-нет, - Хольмер перегнулся через стол, но до Симоны не достал и просто жестом попросил её сесть. – Пускай говорит, слушать чужие мнения всегда очень интересно.
Хольмер поначалу никаких эмоций не вызвал, сейчас же Билл взглянул на него с интересом. Вероятно, живя тут в уединении, он не потерял страсть к дискуссиям.
- Цыгане – это просто народность. Что в них такого, что заставляет их тащить на виселицу?
- Они воры и мошенники, - безапелляционно заявил Йорг и залпом выпил бокал с красным вином. – А ты оставь свои глупые мысли и послушай, что взрослые люди говорят.
- Мне кажется, - мягко начал Хольмер, - в действиях властей есть смысл, потому что многие цыгане действительно воруют. Другое дело, что вешают их всех без разбора, просто потому, что они цыгане. А это уже нарушение прав человека, и другой народности они тоже касаются.
- Отец, ты заключён в рамки навязанных мнений и стереотипного мышления. А вы, фрау Хайек, что думаете?
На лице Лизель появилось такое же выражение, какое появилось у Розали, когда она силилась ответить на вопрос о городе. Но женщина не искала поддержки у присутствующих, она разбиралась со своими мыслями.
- Хольмер верно рассуждает. Вешать всех без разбора – это произвол. Всё равно, что вешать чехов, просто потому, что они сюда попали.
- Но от цыган никакой пользы, они только всё портят.
- Что они тебе испортили? – вспылил Билл.
Он шумно отставил от себя тарелку, ударив ту о бокал, который с каким-то отчаянием звякнул.
- А что ты их защищаешь?
- Отвечай на вопрос!
Отец с сыном ещё долго пререкались бы, обстановку разрядила успевшая сбегать на кухню Ута, возвратившаяся с большим пирогом, запах от которого распространился по всей комнате.
- Ута! – с облегчением воскликнула Лизель. – Это яблочный пирог, Ута потрясающе его готовит. Давайте не будем ругаться и попьём чаю.
Женщина замахала на служанку, и та убежала, видимо, за чаем.
Успокаиваться Билл не собирался. Он уже разошёлся и жаждал отстоять свою позицию. Его раздражали высказывания отца, ограниченность родителей, но двоих союзников ему было невероятно мало.
- Розали, а почему ты молчишь?
Билл внимательно следил, как глаза у девушки расширяются, и даже подумал, что она сейчас начнёт усиленно мотать головой, не в силах вымолвить хоть что-то. Девушка вздрогнула, как будто под столом мать ущипнула её, и быстро заговорила, проглатывая некоторые слова:
- Наше общество должно быть гуманно, поэтому я думаю, что цыган нужно судить наравне с немцами, если они в чём-то провинились. Я не вижу никаких преград к их жизни за чертой или в черте городов, они бы никому не помешали, живя в домах, как никому не мешают, кочуя с места на место. То, что их ловят на воровстве, ничего не означает, потому что кучу немцев ловят на воровстве, но почему-то никакие короли не собираются истреблять свою нацию из-за этого.
- Вот! – Билл хлопнул в ладоши. Он был готов поцеловать сведённые пальцы, как это делал тот человек, случай явно выдался подходящий. – Ещё один здравомыслящий.
Розали тяжело дышала, как будто бежала долго-долго. Она смотрела на родителей, которые ей ободряюще улыбались, Билл тоже открыто улыбнулся ей, и девушка радостно растянула губы, не обращая внимания на обвиняющие взгляды старших Каулитцев. Поначалу-то она наверняка боялась осуждения со стороны гостей. Билл надеялся, что всё, сказанное девушкой, - только её мнение, не навязанное родителями или желанием угодить Биллу, что она явно старалась сделать.
- Вы все просто не понимаете.
- Отец, прекрати. Можно подумать, тебя каждый день обворовывают цыгане, забираются к тебе в дом, пакостят… В тебе самом, случайно, не течёт цыганская кровь, которую ты рьяно скрываешь за таким отношением?
- Да как ты смеешь?! Пошёл вон, я с тобой дома разберусь.
Билл молча поднялся из-за стола и отправился на улицу. Его не волновала эта ссора, победу в дискуссии он отнёс на свой счёт, и этого хватало, чтобы не думать о таких глупостях, как раздражение узко мыслящего в каких-то вопросах отца. Такое впечатление, будто в нём живёт ненависть ко всем другим нациям. Что за ерунда? Ещё бы сказал, что Римскую Империю надо развалить, ведь тут есть и итальянцы, и даже французы… Они же так много говорят о французах! Да, ситуация не самая лучшая, и война продолжается, им повезло, что Пруссия подписала мирный договор. Но нечего злобу хранить.
Билл обошёл дом и теперь прогуливался по саду. Наверняка днём тут очень красиво, свет из окон дома освещал некоторые участки, и было видно, что это место не заброшено, за ним усиленно ухаживают. Высокие деревья раскинули свои ветки через всю дорожку, соединяясь прямо посредине, над головой, создавая красивый купол. Билл смотрел вверх и почувствовал, как ему на лицо упала капля, вторая, ещё одна… Начинался мелкий дождь.
Теперь он понял, почему Том хотел отсрочить разговор с родителями. Они бы действительно нехорошо отреагировали, отец сказал бы, что это самозванец, по иронии судьбы оказавшийся похожим на Билла. Может, он их просто недооценивает? Хотя сегодня вроде бы все позиции выяснились.
- Ты зря под дождём гуляешь, простынешь, - раздался рядом голос Розали.
Билл повернулся к ней и вгляделся в блестящие в темноте глаза. Он бы хотел найти в этой девушке друга. Просто друга, по давно известным ему причинам.
- Не простыну, мне нужно охладиться после наших баталий.
Розали глубоко вздохнула, видимо, собираясь сказать нечто важное.
- Билл, я думаю, ты правильно поступил, что взялся отстаивать своё мнение. И я тебя уважаю за то, что ты говорил, это очень важно.
Он в другой раз обязательно спросил бы, что важно – её уважение или его мнение, но сейчас только с благодарностью кивнул.
- Я тебя тоже уважаю за это.
***

Праздник встречи закончился к трём часам ночи, когда всё семейство Каулитцев уже валилось с ног от усталости. Билл проклинал эту поездку и таких оперативных родственников, которые не могли подождать до завтра. Сами бы потряслись по сельской дороге весь день, он бы на них посмотрел.
Билл проспал до одиннадцати часов, потом его разбудил какой-то грохот внизу, и заснуть снова у него не получилось. Он понятия не имел, чем они сегодня будут заниматься, и предпочёл бы проспать до вечера, чтобы сразу уехать.
- Доброе утро, - на лестнице ему встретилась Ута.
- Доброе.
Женщина унеслась, а Билл пошёл в комнату, где вчера отмечали долгожданную встречу. Видимо, не он один проспал чуть ли не до обеда, родители ещё сидели за столом и завтракали, тарелка Билла была наполнена, и ему даже подумалось, что шум устроили нарочно, дабы создать ненавязчивый будильник.
- Здравствуйте, - поздоровался парень со всеми присутствующими.
Родители отвечали ему синхронным наклоном головы, Хайеки, сидевшие тут же, вразнобой поприветствовали.
- Хорошо спалось?
- Да, спасибо. Я не увидел ни одного сна.
- Какие тебе сны после…
- Йорг! – остановила мужа Симона, чувствуя, что, скажи он хоть слово о вчерашнем, разразится новый скандал, и тогда столь быстро, как вчера, его никто уладить не сумеет.
Билл неторопливо принялся за еду, ощущая на себе внимательный взгляд Розали. Ему не хотелось этих наблюдений с её стороны, Розали была приятной девушкой, и он не отказался бы от такого друга, но, видимо, не судьба, раз она так его разглядывает.
- Прогуляемся в саду? – спросила девушка после завтрака.
Проходившая мимо мама пошла тише, прислушиваясь. Билл специально выдерживал паузу, гадая, хватит у матери терпения сдержаться, или она начнёт его подначивать и скажет Розали, что он жутко хочет пойти в сад, просто стесняется. Такие ходы заканчивались всегда одинаково.
- Конечно, - Билл предпочёл больше не издеваться над мамой, которая будто бы облегчённо вздохнула.
Ему всё равно рано невест искать. Разумеется, есть много молодых людей, которые женятся в этом возрасте, но это явно не про него. А учитывая некоторые аспекты…
- Вы с отцом помирились?
- Честно говоря, не пытались, и я не собираюсь этого делать. Это ведь даже была не ссора, а просто расхождение во мнениях, здесь нет ничего особенного.
Розали кивнула, скорее всего, внутренне с Биллом не согласившись. Нетрудно было понять, что с родителями у неё потрясающая гармония, и такие расхождения если случаются, то раз в год. Он не взялся бы с уверенностью утверждать, что лучше, ведь порою интересно поспорить.
- Мама хочет зимний сад, - резко перевела тему Розали. – Отец пообещал, что в этом году всё обязательно устроит, но он так и в прошлом говорил.
Значит, Хольмер не больно исполнительный. Было забавно узнавать какие-то моменты о других людях вот так, заочно.
- Вы тоже хотите?
- Это было бы красиво. Всегда есть куда прийти, чтобы полюбоваться. Да, я бы хотела.
- Ни у одного моего знакомого нет зимнего сада, поэтому я не могу поделиться впечатлениями.
Пустые разговоры продолжались довольно продолжительное время, но они, похоже, были только подступом к тому, что на самом деле хотела узнать Розали. Билл заметил, что у неё есть занятная особенность перескакивать с одного обсуждения на другое, хотя раньше он думал, что эта черта присутствует только в людях очень активных и не стеснительных, а Розали казалась кроткой и тихой.
- А почему вы вчера стали так отстаивать цыган?
- А вы почему? – Билл мог ответить что угодно, но ему не хотелось.
Девушка разбудила заснувшие было мысли, и в сознании всплыл образ Тома, тепло ему улыбающийся, потом смеющийся, и он безумно захотел увидеть его рядом с собой, просто посмотреть в глаза, в которых всегда горел негаснущий огонёк. Всего две встречи, если не считать той, когда Том убежал. Теперь таким смешным это кажется. От него сбежал человек, как будто Билл – привидение. Хотя Том так и подумал. Билл бы, наверное, тоже поспешил ретироваться, если бы не природное любопытство.
- Я не отвечу на вопрос, пока не узнаю причину этой мечтательной улыбки, - голос девушки вывел его из приятных воспоминаний. Их было мало, а потому каждое хранилось по-особенному.
- Мне вспомнились школьные будни. Я заядлый спорщик, знаете ли, - и глазом не моргнув, солгал Билл.
Розали устроил такой ответ, и она вернулась к заданному ей вопросу:
- Я приняла вашу позицию вчера потому, что она мне кажется более гуманной. Хотя почему же более… Это очевидно: власти ведут плохую политику.
- Вы разбираетесь в политике?
- Нет, - Розали смутилась.
Билл больше не задал вопросов, порадовавшись, что самому ему удалось избежать вопросника Розали по поводу его защиты цыганской стороны.
Вечером наступило время прощаться. Симона с Лизель напоследок рассказывали друг другу премудрости, которые полезно знать в быту, Хольмер и Йорг вели ленивую беседу, которая выдавала, что мужчины общего языка не нашли и разговаривали исключительно из приличия. Билл не сомневался, что вчерашний спор сильно на них повлиял. Он обходил дом, потому что не успел всё посмотреть, иногда к нему подходила Розали и тенью стояла рядом. Билл улыбался ей, но ничего не говорил. Он думал о том, что ехать им по темноте, а значит, гораздо дольше. Боялся, что до рассвета не успеют, а ведь Том будет его ждать сегодня. Главное, чтобы в дороге ничего не случилось.
- Билл, - к нему подошёл отец. – Мы выезжаем.
Он явно хотел сказать что-то ещё, не уходил и мялся, но произнести ничего не мог, как будто на него наложили заклятие, запрещающее извиняться или предлагать забыть неудобную ситуацию. Билл решил, что раз уж отец сам подошёл, то хорошо бы ему помочь.
- Мы зря вчера спорили, надо было сразу прекратить и остаться при своём мнении.
Йорг смотрел удивлённо, его формулировка была бы несколько другой, но… Кто не успел, тот опоздал, а начинать ссориться заново не было желания ни у него, ни у Билла, который меланхолично рассматривал мать и родственников за спиной отца.
- Да, ты прав. Не беда, что взгляды у нас где-то разнятся.
- А ты думал, беда?
Билл, улыбнувшись, хлопнул его по плечу и в приподнятом настроении пошёл прощаться.
- Теперь мы вас ждём к себе, даже не смейте отнекиваться, - говорила мама.
- Обязательно приедем. Было так глупо не видеться столько времени.
Действительно глупо, причём глупо необыкновенно. Какими нужно быть домоседам, сколько времени постоянно кормить свои мысли завтраками, следующими неделями и месяцами, чтобы приехать только через шесть лет.
- Фрау Каулитц, - в дом вбежал Бурхард. – Фрау Каулитц, у кареты поломалось колесо.
- Как поломалось? – удивлённо спросил Йорг.
- Поломалось, герр. Следует заменить или починить, но чинить выйдет дольше.
Симона с ужасом смотрела на мужа. Билл буквально видел, как перед её взором всплывают все купленные платья, из которых она собиралась выбрать самое лучшее, чтобы отправиться на вечер к тётушке. Сам парень через несколько минут понял, что же случилось. Он тяжело сглотнул и побледнел, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота, непонятно о чём говорящая.
- А на вашей с Эльфруной коляске нельзя?
- Но… Но там дождь, - растерянно произнёс Бурхард, обернувшись на дверь, которая была закрыта. – Как можно… под дождём?
- Под дождём мы не поедем точно, - твёрдо сказал Йорг.
Билл смотрел, как он усаживает жену на диван и начинает ей что-то говорить, но не слышал, и картинка расплывалась. Том ведь не подумает ничего плохого, если он не придёт? Нетрудно предположить, что они задержались, или он не смог прийти из-за родителей… У него даже мыслей не должно быть о том, что Билл не явился намеренно. Верно?
Тем не менее, самые разные мысли всё равно крутились в голове, и их было больше, нежели здравых размышлений.
- Симона, ты успеешь подготовиться.
- Я готовилась не одну неделю.
Вечер был запланирован давно, и на нём должны присутствовать очень влиятельные люди, из-за которых мама так суетилась. Йорг понимал волнение жены и поддерживал, а вот Билл не разделял такого отношения, поэтому с самого начала не хотел тащиться на приём к тётушке, которая удачно вышла замуж.
- Так это замечательно! Тебе нужно будет только собраться. Так, Бурхард, - Йорг жестом подозвал к себе дворецкого. – Немедленно меняйте с кучером колесо.
- Но его нет.
- Как нет?
Хайеки смотрели на это представление, переводя взгляд с одного человека на другого. Лизель первая вышла из оцепенения.
- У нас колесо можно взять. Да, Хольмер?
- Да, - с готовностью подтвердил мужчина. – Всё на заднем дворе.
- Спасибо! – Симона потрясла руками в воздухе, улыбаясь так, что напоминала сумасшедшую из лечебницы.
Билл усмехнулся, отвернувшись, что увидела Розали, хитро на него посмотревшая. Билл чувствовал, как его отпускает. Может, успеют. Сколько меняют колесо?
- А если оно не подойдёт? – выдвинул он предположение.
На лице матери снова появился ужас, но Йорг поспешил её успокоить.
- Симона, не волнуйся. А ты не говори ерунды. Как может не подойти колесо?
Билл от слов отца не успокоился ничуть. Он сел на диван и принялся мысленно гонять по кругу один и тот же вопрос и тысячу ответов, несущих одинаковый смысл.

***

Тому было непривычно думать, что они вчера не встретились, что он не поднялся с восходом. Вроде бы и поднимался-то всего два раза с этой целью, а так казалось, что всю жизнь. Поэтому сегодня он с двойным воодушевлением шёл по протоптанной тропинке. Дождь, который, кажется, решил досадить всем, шёл, не прекращаясь, но он был мелкий, и пышные кроны деревьев спасали от капель.
Ещё сегодня нужно будет как-то вечером уйти, прихватив с собой скрипку, но Том об этом предпочитал не задумываться. Решит всё потом, в конце концов, что-нибудь придумать особого труда не составит. Главное, чтобы для него не нашлось важной работы, которую нельзя перенести на следующий день.
Том не заметил, как добрался до места, он даже прошёл немного дальше. Его ещё никто не ждал, и парень с улыбкой подумал, что Билл сегодня может опоздать: он наверняка отсыпается после поездки. А если проспит? Да нет, Том бы не проспал. За прошедший день он все ситуации прикидывал на себя, предполагал, как бы он поступил, поэтому его гадания относительно каких-то вещей надолго не затягивались. Том был уверен, что их с Биллом поступки в определённых случаях не отличались бы.
По поводу Рацуша в таборе к нему не лезли, эта тема вообще отошла в раздел запретных, её никто не поднимал, кроме Кизы, которая смотрела волком на Тома и на других мужчин, бывших в тот день с её братом.
Шанита не ругалась и не насмехалась над Томом, когда он в очередной раз уходил в себя. Но точно знал, что она всё видит, замечает и оценивает по-своему. Том дорожил её мнением, но в этот раз пожелал бы его не слышать, чтобы лишний раз не погружаться в сомнения.
Наверное, впервые он себя так безответственно вёл. Хотя тут лучше бы подошло другое слово, но Том не знал, как это ещё назвать. Он на время этих встреч забывал, где вырос, из головы выветривались все основы закона, и ему оставалось существовать эти минуты и часы без них. Надо сказать, ничего ужасного в этом не было, хотя в детстве ему говорили прямо противоположное.
Для каждого важны какие-то вещи, понятия. Это могут быть мелочи, а бывает так, что особенную важность представляет то, что веками хранилось, что появилось раньше тебя. Так как можно это обходить стороной? А вот у Тома, видимо, получится, если понадобится. Даже в мыслях фраза прозвучало как-то жёстко, парень опустил голову, сковырнул камушек и пнул его, словно он-то и был причиной всех его бед.
Билл не появлялся. Том отвлекал себя от невесёлых размышлений как мог, наблюдал за тем, как солнце встаёт всё по тому же маршруту и ему не надоедает. А может, надоедает, да не властно оно что-то изменить. И вообще нужно прийти в себя и думать о чём-то другом, ибо солнце – вообще нечто неодушевлённое. На ветку дерева, прямо над ним, приземлилась птица. Она заинтересованно смотрела на Тома, и ему даже хотелось её спугнуть, потому что казалось, что в глазах у этой птицы столько жалости, сколько он за всю жизнь не видел.
- Что ты так смотришь?
Прошёл уже примерно час, но Том решил, что стоит ещё подождать. Билла могли задержать родители, возможно, в доме уже с раннего утра занялась жуткая суета, и он не может выйти незамеченным. Вариантов масса, огромная их часть безобидна, но Том всё равно волновался, сердце билось, как будто за ним устроили погоню, а он прирос к месту, не в состоянии сдвинуться ни на шаг, и теперь с ужасом ожидает, когда же его тут пристрелят.
Птица вспорхнула с ветки, и на Тома посыпались жёлтые иголки, щедро украшая макушку. Он быстро стряхнул их и пошёл по тропинке, но не в сторону лагеря, а дальше, по маршруту их с Биллом прогулки. Скорее всего, он уже не придёт, и ждать бесполезно, хотя Том бы мог подождать и ещё, если бы не здравый смысл, твердивший, что это пустая трата времени. Надо же! Одна встреча теперь значит так много. Если бы Тома спросили, он бы ни за что на свете не сумел ответить, почему же его тянет к человеку, с которым он едва знаком. Пусть это его брат, всё равно. Неужели родственные чувства мигом проснулись?
Тропу можно было увидеть на довольно приличное расстояние, если не сворачивать на всякие ответвления, более мелкие и по виду нехожие. Том шёл вперёд по главной тропке, вглядываясь в горизонт, как будто оттуда кто-то должен был вот-вот выйти. Но, как никто не появлялся, когда он ждал у дерева, так никто не появлялся и сейчас. Главное, чтобы завтра Билл пришёл. Если он снова не появится, значит, с ним что-то случилось. Ещё одно предположение пребольно кольнуло, но Том поспешил его отмести.
Он прогуливался в одиночку чуть меньше часа, потом вернулся в табор, на подходе к которому встретил обнимавшихся Илону с Яном, которые отскочили друг от друга, как только заметили Тома.
- У вас же скоро свадьба, - Том постарался придать себе непринуждённый вид и улыбнулся. – А вы тут…
- Ты только молчи! – испуганно зашептала Илона. – Моим родителям это не понравится.
- Да зачем мне говорить-то?
- Ну иди тогда, - начал спроваживать Тома Ян.
- Хорошенькое приветствие. Удачи.
Хорошо, что он встретил их, а не кого-нибудь ещё. Парочка, видно, была очень увлечена друг другом, что сыграло Тому на руку, – они не стали расспрашивать, откуда он возвращается, что делал и так далее. Правда, Ян может потом привязаться, но это будет уже позже.
- Том, а ты где был? – к нему подошла Киза с тазом, в котором лежало выстиранное бельё.
Девушка щурила глаза, точно таким образом пыталась увидеть что-то в лице Тома, чувствовавшего себя никаким. Хотелось упасть где-нибудь и пролежать до ночи, а потом заснуть до утра.
- Просыпался.
- Просыпался? – Киза упёрла один кулак в бок, кажется, собираясь докопаться до чего-то более серьёзного. Мысленно Тому уже хотелось прорычать что-нибудь едкое и пройти дальше. – Какой-то странный способ. Обычно это все делают, когда глаза открывают.
- Слушай, тебе заняться нечем? Так давай помогу, сподручнее будет.
Том попытался взять таз, чтобы донести его до верёвок, но Киза тут же выдернула его обратно и гордой походкой пошла дальше. Том явно нажил себе неприятеля, и теперь эта девушка будет отслеживать те его перемещения, которые окажутся в поле её зрения. Не самая лучшая перспектива, но выбора тут нет.
- Эй, Том, иди завтракать! – позвала его улыбавшаяся Роза.
Он вся светилась, разливая по тарелкам жидкую кашу. Щедрых запасов крупы в этом году не было, поэтому было решено экономить, но делать это рационально. Интересно, рациональность подразумевает такую жидкость?
- Ты что-то вся светишься, - заметил Том, присаживаясь на разложенное покрывало.
Роза только загадочно покачала головой, будто бы и не собираясь делиться своей радостью.
- Свечусь.
К женщине подошёл Рамир, её муж, приобнял за плечи.
- Уже всем растрепать решила?
- Я не треплю! – возмутилась Роза. – Том, я же тебе ничего не растрепала?
- Нет.
Том засмеялся, наблюдая за этой сценой. Рамир внимательно посмотрел на него, обвёл взглядом кашу и людей, бредущих кто куда. К завтраку ещё не собирались, только Том сидел тут, и со стороны можно было подумать, что он просто болтает с Розой.
- Будешь первым посвящённым, - сказал Рамир с улыбкой.
- У нас ребёнок будет, - тут же подхватила Роза.
Том застыл, не зная, что сказать, но по его лицу будущие родители явно поняли все чувства, которые он бы хотел выразить.
- Это очень здорово! – Том поднялся с места, чтобы не смотреть снизу вверх. – Я вас поздравляю. Имя уже выбираете?
Рамир с Розой засмеялись и одновременно кивнули с таким видом, словно их поймали на занятии, о котором не принято вслух говорить.
- Не можем удержаться.
- В фаворитах Дея, - заявила Роза.
- А если мальчик?
Рамир снисходительно глядел на жену, которая, кажется, была уверена в своей правоте. Он подмигнул Тому и сказал:
- Да что ты? Девочка будет.
Роза уловила в интонации мужа смешок и послала ему укоризненный взгляд.
- Зови всех завтракать.
После завтрака нашлись дела, которые тоже отвлекли Тома от дум, настойчиво лезших в голову. Он что-то приколачивал, устраивал, переставлял и с радостью откликался на любую просьбу, лишь бы не сидеть на месте и не предаваться унынию. Ян, наоборот избегавший сегодня работы, часто стоял рядом с ним, спрятавшись за каким-нибудь столбом, чтобы его случайно не поймали и не приставили к какому-нибудь делу.
- Ты как девка, - заметил ему Том.
Ян только отмахнулся и ещё раз посмотрел по сторонам.
- Не лезь. Если я сейчас начну что-нибудь делать, то это надолго затянется, а мне уйти надо.
Том прервался, заинтересовавшись. Не один он уходит регулярно, что ли?
- С кем?
- С лошадью, - просто ответил Ян.
Он стоял, привалившись к столбу и сложив руки на груди, безразлично наблюдая за действиями Тома, которые с каждой минутой становились всё меланхоличнее, как будто и на него подействовала аура нежелания работать.
- Устал, что ли?
- Устал.
Том присел у того самого столба, где стоял Ян, поймав удивлённый взгляд друга. Может, в город сходить? Ведь в прошлый раз он встретил Билла в обычное время, он, похоже, живёт недалеко от рынка.
- Эй, ты о чём задумался?
Ян тоже присел, только всё так же с другой стороны.
- Тебе купить ничего не нужно?
- А ты в город собрался?
Голос Яна звучал удивлённо, да и сам он выглядел так же, но Том не видел его лица.
- Да нет, просто спрашиваю.
Надо найти какой-то предлог и пойти в город. Только получится более чем подозрительно, если он будет подходить к каждому второму и спрашивать, не требуется ли что-то купить. А потом он из-за головки чеснока понесётся на рынок и полтора часа будет бродить где-то рядом.
- Ты какой-то странный последнее время. У тебя ничего не случилось?
- Нет, - отстранённо отозвался Том. – А почему я странный?
Ян пожал плечами, что Том, конечно же, не увидел, но спохватиться и не подумал. Он видел, что с другом что-то происходит, но названия этому явлению дать не мог.
- Ты какой-то дёрганный, что ли, думаешь постоянно и на реальность как-то заторможено реагируешь.
С небольшой натяжкой можно сказать, что Ян описал все симптомы верно. Но от этого диагноз он всё равно не узнает, особенно учитывая тот факт, что такового вообще не имелось.
- В городе волнения, - соврал Том. – Потом ещё Рацуш…
Ян мгновенно напрягся и переключился с личных проблем на общие, которые вообще-то всегда выигрывали, потому что именно от них зависели все остальные.
- Ты о чём-то не говоришь? Что в городе?
Том облизал пересохшие губы, судорожно соображая, что приведёт к меньшим потерям, прозвучит правдоподобно и не повлечёт за собой массовые требования рассказать всё то, что он скажет Яну, остальным на каком-нибудь собрании.
- Просто на виселице постоянно кто-то есть.
Ян замер, оценивая информацию, а Том молился, чтобы глобальных вопросов за этим не последовало. Ему уже хватит изворачиваться. Правда, так кажется, что все извороты ещё впереди, а это ерунда, небольшое вступление в должность.
- Рома?
- И рома.
- А зачем ты рвёшься в город?
Ян связывал его слова, он всё делал правильно для создания неверной картинки, которая бы отвела какие-то подозрения по поводу того, что Том отправляется к кому-то по утрам. Хотя вот Киза явно ещё не раз его встретит.
- Я беспокоюсь. Знаешь, иногда можно услышать чьи-то разговоры, газеты посмотреть.
Ян передвинулся к Тому, уже не думая о том, что сейчас его могут приставить к работе. Он всерьёз обеспокоился тем, что услышал, и самому Тому впору было жалеть о недалёкой фантазии, которая не могла выдать что-нибудь попроще. А Ян обязательно скажет кому-нибудь. Хотя стоит справедливо заметить, что рома всегда как-то узнавали важные новости вовремя. Например, с прошлого места они ушли до того, как там появились власти, жаждавшие затянуть верёвку на шее каждого из них.
- Почему ты никому не говоришь?
- На всеобщее обозрение это выставлять ещё рано. И ты молчи. Слышишь?
Ян не отвечал, кусая нижнюю губу. Он тяжело дышал, смотрел куда-то за плечо Тома, по всей видимости, не собираясь ничего обещать.
- Почему ты не хочешь…
- Ян! – тот даже вздрогнул, и на них тут же уставилась пара человек. – Ян, не нужно говорить. Ты сейчас поднимешь панику таким известием, а вы с Илоной десять раз успеете пожениться, прежде чем понадобится думать о том, куда переходить.
Том нарочно упомянул Илону и свадьбу, чтобы Ян подумал о своих нуждах и грядущих в его жизни событиях. Ход подействовал, и друг согласно кивнул.
- Ладно. Тут ты лучше знаешь, не я в город хожу.
Нужно было как-то плавно перевести тему и уйти. Том выискивал глазами кого-нибудь из женщин, которые обычно готовили, но, как назло, мимо не то что не проходили нужные люди – мимо вообще никто не проходил. За разговором он не заметил, как импровизированный двор опустел.
- А где все-то?
Ян покрутил головой и пожал плечами. Его этот вопрос явно нисколько не волновал.
- Тебе кто-то нужен?
Том редко врал. Точнее он старался вообще этого не делать, и у него получалось, но последние пару дней принцип говорить правду пошатнулся. Сколько за это время было сказано ложного? Том внутренне боролся с собой. Он сейчас вполне мог сказать Яну какую-нибудь глупость и уйти, но не исключено, что его хватятся. К тому же он понятия не имеет, где живёт Билл. Но сходить в город так неудержимо хотелось, что все здравые мысли одна за другой отходили в тень сомнений.
- Да. Альмира говорила про овощи. Я, пожалуй, поищу её, а то ужинать будет нечем, - Том усмехнулся и быстро ретировался, надеясь, что друг ничего не заподозрит.
Он обошёл шатёр, рядом с которым они сидели, якобы ища Альмиру, а потом припустил по полю, пробираясь к месту, закрытому кустами и деревьями, где его побег никому бы не был виден. Том постоянно оборачивался, ожидая увидеть, что за его перемещениями наблюдает не одна пара глаз, но позади никого не было, точно весь табор действительно испарился волшебным образом.
Спокойно выдохнул парень только тогда, когда ветви окончательно скрыли его от людей. Он шагнул на ту тропинку, где они встречались с Биллом, и пошёл медленнее, будто вглядывался в каждую тень – не Билл ли там? Глупо полагать, что он явится сюда и станет его искать. Там, в городе, жизнь течёт в каком-то другом ритме, не подвластном кочевым народам. Том думал, что им в этом плане живётся гораздо лучше, ведь они не зависят от суточного времени, их может гнать только время сезонное, когда приходится в очередной раз ломать голову над тем, как пережить зиму с минимальными потерями.
Из кучи сухих веток при приближении Тома резко взлетела птица, и он от неожиданности дёрнулся в сторону, готовый в любую минуту метнуться вглубь леса. Ему удалось успокоиться относительно того, что его могут заметить, но сам факт самовольного ухода очень беспокоил. Если бы каждый из них так делал, то всех рома уже давно перебили бы поодиночке. Внутренний голос тут же сообщил с интонациями Шаниты, что никакой он не рома, и Том тяжело вздохнул.
Городская улица встретила его оживлённой суетой. Том по привычке бросил взгляд на виселицу и облегчённо выдохнул, никого там не увидев. Если кто-то болтался на верёвке, перетягивающей шею, всегда становилось как-то не по себе, причём неважно, кто это был – обыкновенный преступник или цыган. Мысли бились только в одном ключе – это может случиться и с ним. Раз он в таборе, значит, не застрахован от гонений.
Том нерешительно стоял на тротуаре, не зная, куда ему идти. Бесцельно слоняться по рынку нельзя – могут принять за вора, а тогда проблем не оберёшься. Мало того что выпотрошат все карманы (неважно, что они пусты), так ещё будут допытываться, где он живёт, и требовать документы. А Том последний раз видел официальные бумаги у какого-то человека в городе, который смешал их с деньгами.
Решив, что прогулка по улице не будет сочтена за преступление, он двинулся вдоль дороги, по которой периодически проезжали скромные коляски и шикарные кареты; из окон некоторых выглядывали напудренные барышни, прикрывая нижнюю часть лица веером, больше похожим на картонку с пришитыми кружевами.
Том уже окончательно расслабился и даже начал наслаждаться своей прогулкой. Прохожие не знали, кто он такой, не интересовались им и не кидали взглядов. Можно было подумать, будто его вообще не существует, в то время как в таборе кто-нибудь обязательно на тебя посмотрит. Как-никак, они одна большая семья, поэтому избежать внимания практически невозможно. Разве что заполучить скверну и сидеть в изолированном углу, что тоже является своего рода вниманием.
Видимо, по привычке Том всё-таки пришёл к рынку. Он оглянулся по сторонам, раздумывая, куда бы свернуть, но тут заметил в толпе знакомую худую фигуру. Рядом стояла женщина в платке и платье с широким подолом. Она что-то настойчиво говорила Биллу, но тот, казалось, не слушал её. Том так и замер, благодаря шестое чувство, заставившее его прийти сюда. Хотелось позвать Билла, махнуть рукой, но он не мог. Оставалось только смотреть на этих двоих и ждать, что Билл сам обернётся. Том мысленно произносил его имя, звал, но Билл, как нарочно, глядел только вперёд или на землю. Они стояли в очереди. Женщина рядом с ним была явно прозорливее или любопытнее. Она вовсю крутила головой, рассматривая толпы народа, затем взгляд её упал на Тома. Юноша смотрел на эту женщину, которая почему-то не спешила отворачиваться, и думал, что она может оказаться его матерью. Хотя одежда её не очень похожа на господскую. Озарением явилась мысль о том, что они с Биллом похожи, как две капли воды. Том мгновенно развернулся, спрятался за высокого мужчину в шляпе и стал выглядывать из-за его спины. Не хватало ещё себя рассекретить.
Наверное, сегодняшний день показался ему слишком скучным, раз он без предупреждений ушёл из лагеря, да ещё и стоял столбом на рынке.
- Эй, подвинься, - как в подтверждение размышлениям раздалось рядом.
- Извините.
Спокойствие было приятно нарушено, на душе стало волнительно, и Томом овладело некое предвкушение. Он видел, что женщина с двойным интересом стала что-то говорить Биллу, который тут же принялся оглядываться по сторонам. Том на пару секунд вышел из своего укрытия, чтобы его увидели, и снова спрятался, напоследок заметив посланную ему улыбку. Нужно было уходить.
Что ж, его прогулка нашла цель, не зря он сюда так рвался. Загадочно вышло, но оттого не менее приятно. Тому даже показалось, что он обрёл какую-то значимость в этом городском движении и теперь ловил на себе чьи-то случайные взгляды. Видимо, скрыться от людей возможно только в пустыне, но сейчас этого совсем не требовалось.
Билл был высоким, поэтому не составляло труда разглядеть его среди прочего народа. И сейчас он один быстрым шагом шёл по людной площади, улыбаясь и иногда срываясь на лёгкий бег, отчего небрежный хвост на плече забавно подпрыгивал. За несколько метров он пошёл спокойно, словно растягивая приближение их встречи или же желая придать ей долю некой официальности на случай, если кто-нибудь увидит. Хотя какая может быть официальность, если Том очень походит на человека из бедной семьи или даже простого оборванца? Между прочим, из-за этого стоило иногда беспокоиться, ведь его могли принять за карманника.
- Привет, - тихо выдохнул Билл, когда приблизился совсем близко.
За жужжанием толпы приветствие можно было и не услышать, если бы он стоял чуть дальше.
- Привет, Билл, - на языке крутилось столько вопросов, но Том сумел выдать только это нераспространённое «привет, Билл», уже мысленно коря себя за немногословность, которой всегда можно успеть добавить в общение.
- Том, прости, я сегодня не смог прийти, - и Билл заговорил более свободно, как будто заполняя всевозможные паузы, прошедшие, нынешние и будущие разом. – Мы ездили к этим Хайекам, которых я теперь обязан считать за любимых родственников, потом что-то случилось с колесом у кареты, и пришлось ждать, пока Бурхард его заменит. Я думал, что умру, пока мы там ждали. А они всё пили, пили и пили чай. Ты представляешь?
Том засмеялся, чувствуя, как от Билла волнами отходят радость и положительная энергия.
- Ты настрадался?
- Не то слово. Как ты меня нашёл?
- Не поверишь: просто пришёл сюда.
Билл не прекращал оборачиваться, отыскивая в толпе Эльфруну, но женщина, на его счастье, ещё не показывалась.
- Мама отправила нашу прислугу купить что-нибудь к тётушке, а я с ней решил сходить. Можешь тоже не верить, - Том только открыл рот, чтобы ответить, как Билл резко сжал его локоть, завидев Эльфруну. – Послушай, моё предложение остаётся в силе. Видишь вон то здание? – Том машинально посмотрел, куда показывал Билл, и уставился на приближающуюся женщину, которая явно жаждала разобраться. Брови её были сведены к переносице, а в глазах плескалось сильное удивление. – Его обогнёшь, увидишь двухэтажный дом, он небольшой, - продолжал быстро объяснять Билл. - Я тебя буду ждать в десять часов, раньше не приходи.
- А время… - только заикнулся Том, как Билл вложил в его руку часы на цепочке, которые обычно прикрепляли к пиджаку.
- Никого не будет.
Билл развернулся и ушёл, кинув на Тома прощальный, слегка обеспокоенный взгляд. Тот продолжал стоять на месте и увидел, как женщина перехватила парня практически на бегу и вновь стала высматривать столь похожего на господского сына человека. Если на минуточку предположить, что между ними есть близкие родственные связи, можно ли полагать, что эта служанка посвящена в семейную тайну? Кстати, не стоит думать столь радикально, ведь бывает и так, что далёкие родственники невероятно похожи. Том встречал двух женщин, одной было сорок, а другой тридцать восемь, но они были похожи как две капли воды. Имена не запомнились, таборы встретились совершенно случайно в одном из лесов Пруссии.
Оставалось ещё раз сбежать из дома сегодня. Один раз уже смог, значит и второй сумеет. В конце концов фантазия у него вдруг заработала, хотя раньше Том не подозревал, что у него получилось бы искусно лгать по какому-либо поводу. Всё-таки когда действительно что-то очень нужно, добиваешься желаемого самыми разными способами. Быть может, проще сказать всё, как есть, хотя бы Шаните, но он не в состоянии предугадать её реакцию. Вдруг ещё раз карты разложит, и те покажут ей не самую замечательную картину. Правда, вопрос замечательности сейчас очень спорный.
На виселице всё так же никого не было, что составляло весомый повод порадоваться. Похоже, день складывается очень даже хорошо. Не увидеть ни одного повешенного, встретиться с Биллом и договориться о вечере – это явно признак везения.
Том спрятал часы, которые продолжал держать в руке, в карман. Когда детей в таборе обучают, со временем тоже знакомят. Есть у них такой мужчина, Рупа, так вот у него имеются часы, которыми столько любопытных глаз успело полюбоваться, что не счесть. Стрелки, конечно, уже давно стояли на месте и крутились только по человеческой воле.
Покинув город и оказавшись в более привычной для себя обстановке, Том остановился и снова достал часы. Металл был позолоченный и игриво блестел на свету. Юноша осторожно открыл крышку, неосознанно боясь расколотить красивую вещь. Тяжёлая цепочка падала с руки, норовя утянуть за собой и весь механизм. Секундная стрелка резво бегала по кругу, а две большие показывали время четыре двадцать. До этого Том всегда ориентировался по солнцу, но такой способ не в любой момент был доступен, или смотрел время по часам городской ассамблеи рядом с площадью. Вообще, вся его городская жизнь крутилась вокруг этой площади, дальше которой он выбирался только по крайней необходимости или редкому желанию погулять подальше от лагеря.
Отданная Биллом вещь проследовала обратно в карман, и Том размеренным шагом отправился домой. Не нужно, чтобы его видели запыхавшимся, да и торопиться, в принципе, некуда. Если что-то случилось, спешкой уже ничего не исправить.
Метров за сто до шатров Тома ждал рассерженный Ян, сидевший под высокой сухой берёзой, которой в ближайшем будущем предстояло безрадостно закончить своё существование падением.
- Ты разум потерял? – заголосил Ян, когда к нему приблизился мгновенно поникший Том. – Где ты был?
- В городе, - получилось ответить спокойно, но никакое спокойствие точно не поможет умиротворению разозлившегося Яна. – Что-то произошло?
- Ты ещё и издеваешься. Я тебе расскажу, что произошло. Сначала ты мне солгал, потом, никому не сказав, ушёл в город, а сейчас возвращаешься всем довольный. По-твоему, это нормально?
Том, откинув ногой длинную палку, уселся под деревом на место Яна. Мысленно он продумывал объяснения, но ни одно из них не подходило к ситуации, к тому же все размышления постоянно возвращались к ожиданию вечера. Всего-то подождать чуть больше пяти часов. Даже меньше, потому что выйти ему надо пораньше.
- Прости. Мне было очень нужно наведаться в город.
- Ты состоишь в тайном обществе? Если с кем-то познакомился, так и скажи, я ничего никому передавать не собираюсь, ты меня знаешь.
Том с сомнением посмотрел на друга. Тот расценил этот взгляд как подтверждение своей догадки. Он тяжело выдохнул и опустился рядом, уже, видимо, абсолютно позабыв, почему ждал Тома и так злился.
- Я не хотел кому-то говорить.
- Это понятно, - тихо произнёс Ян. Он разглядывал траву, покрытую каким-то пухом, и думал, что бы ему такого сказать. Том выглядел подавленным и непременно нуждающимся в поддержке. – Я бы тоже не признался. Ты к ней по утрам ходишь?
Значит, Ян заметил. Тома бросило в холод, он отвернулся, судорожно соображая, какова вероятность того, что его видел ещё кто-то, помимо Яна.
- Откуда ты знаешь?
- Видел недавно. Если ты боишься, что не я один, то не волнуйся. Другой уже давно оповестил бы всех. Или новость прокатилась бы по всему табору. Лучше скажи, что ты делать собираешься?
Ян заставлял думать о выдумке, когда все мысли Тома лились только в одном направление. Вопрос «что делать?» фигурировал в той же формулировке, но относился к несколько другой проблеме.
- Почему ты меня ждал-то? – решил перевести тему Том.
Пускай лучше на него выплеснут ещё один шквал негативных эмоций, чем он будет рассуждать о несуществующем деле.
- Киза заметила, что тебя нет, - услышав имя девушки, Том поморщился. Он чувствовал, что ещё натерпится от неё.
Наверное, многие на её месте вели бы себя точно также, но сейчас всё было так некстати, заставляло раздваиваться и переживать не из-за одного обстоятельства, а из-за целого вороха. Действительно нужно со всем разбираться и не медлить. Выходов было предостаточно, но ни один не подходил Тому по одной причине – рома. Что ему делать с этим внутренним я, которое уже воспиталось и от которого не отделаться?
- Ты разговаривать вообще собираешься?
- Ян, я не могу тебе прямо сейчас сказать что-то определённое. Я не знаю, что делать, я ничего не решил, я не разобрался. Давай поговорим в другой раз.
- Да хоть после другого, - небрежно отозвался друг. Он никогда не был навязчивым и не отличался любовью выпытывать что-то, но, с другой стороны, у Тома никогда и не было глобальных секретов. – Я сказал Кизе, что мы с тобой договорились пометать ножи и ушёл. Держи.
Том поймал кинутый Яном нож, который едва не прочертил кровавую линию по его руке.
- Пожалуй, теперь я должен спросить, не лишился ли ты разума.
Ян ничего не ответил и пошёл вперёд, не оборачиваясь. Он наверняка обиделся, что за ним водилось нечасто. После недавних событий всё открывалось в каком-то другом свете, будто до этого Том носил маску без прорезей для глаз и не видел и половины того, что следовало, потому-то у него и составилась ложная картина окружающего мира. Что ещё ему суждено увидеть по-новому?
За первым же шатром они наткнулись на Кизу. Девушка стояла на углу, сложив руки на груди. Она проводила их подозрительным взглядом, а потом окликнула.
- Что такие опечаленные? Ни один из вас не выиграл?
- Ножи поломались, - бросил Том и быстрым шагом направился к повозке.
Внутри сидел Метя и стругал фигурки из дерева, раскидывая по всей повозке щепки.
- Ты что тут делаешь? Этим вообще-то на улице занимаются, теперь здесь грязно.
- Я уберу, - практически не разлепляя губ, пообещал мальчик.
Он был полностью погружён в свою работу и, казалось, не интересовался происходящим.
- Иди на улицу, тогда убирать не придётся. Не привыкай мусорить.
Том скорее из вредности напирал на мальчишку, чтобы остаться одному. Тот обиженно засопел и вышел, хлопнув хлипкой, еле державшейся на петлях дверью.

Продолжение
Предыдущая часть