Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Табор
Автор: Erwahlt
Бета: |Chaos Theory|
Персонажи: Билл/Том, Билл/ОМП
Рейтинг: R
Жанр: Angst, AU, Drama
Категория: Slash, Twincest
Размер: Макси
Статус: Закончен
Краткое содержание: Том младенцем попадает в цыганский табор, где его воспитывают по законам и обычаям народов рома. Он чувствует себя частью этого общества, но однажды судьба сталкивает его с братом…
Дисклеймер: извиняюсь перед реальными персонажами.
Размещение: Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено.
От автора: 1. На абсолютную достоверность ни в коем случае не претендую.
2. Временные промежутки не указаны намеренно, но для себя я их определила.
3. Надеюсь, с жанрами не переборщила.



***

Прошло два дня, а всякие видения Тома не беспокоили. Он уже уверился, что это было каким-то наваждением, галлюцинацией или всего лишь сном, который он принял за действительность. К нему возвратилось обычное настроение, чему Том был вдвойне рад. Тяжёлые мысли не лезли в голову, и всё вокруг стало легче.
Юноша замечал оживающую природу, распускающиеся кое-где листья, которые в основном пока были свёрнуты в тугую трубочку, пробившуюся из почки. Воздух становился теплее с каждым днём, и холод ночи уже не так беспокоил. Воспоминания о зиме ушли далеко-далеко, и уже сложно было представить, что через полгода они снова будут мёрзнуть не только ночами. Ещё не исключено, что это время настигнет в пути, когда табор будет кочевать в поисках другого места. Тут их лагерь стоит давно, что странно, учитывая близость города и принятые королём указы.
За Илону и Яна уже порадовались, девушка приняла его предложение, и родители обо всём договорились. Ян ходил весь светящийся радостью, ему можно было позавидовать. Том понятия не имел, чему он радовался: согласию родителей, близящемуся супружеству или влюблённости – но предпочитал не спрашивать. Главное, что счастье вокруг друга носилось на пушистых облаках, а это уже стоило всего происходящего.
Этим утром Том снова вышел прогуляться. Он выходил и вчера, чтобы лишний раз убедить себя в том, что ему всё только показалось. Такая прогулка хорошо помогла в уверении, послужив доказательством его заблуждений. К тому же вставать рано оказалось здорово. В таборе все ещё спали, и на какой-то момент охватило чувство, что он здесь вообще один. Была для фантазии возможность разгуляться.
Том не сворачивал в сторону города. В прошлый раз он видел белку, которая, заметив, что на неё смотрит человек, пугливо бросилась к макушке невысокого дерева, а оттуда перескочила на другое, где и скрылась.
Поднималось уже гревшее солнце, напоминая, что совсем скоро грядёт тёплое лето. Урожайный сезон всегда ожидался с нетерпением, тогда было меньше проблем с едой, и даже в город не приходилось наведываться так часто. К тому же экономия им была просто необходима.
Том собрался уходить, когда услышал позади себя хруст. Он вздрогнул, но оборачиваться не спешил, пока просто прислушиваясь. Это мог быть зверь, птица, что угодно, однако от волнения такие мысли не спасали. Хрустнула ещё одна ветка, и стало совершенно ясно, что позади кто-то стоит, да ещё и дышит так, как будто бежал. Том, чувствуя некую обречённость, развернулся, практически не удивившись тому, кого увидел.
Перед ним стоял тот самый парень. Сегодня его волосы были распущены, и прямые пряди обрамляли бледное отчего-то лицо. Свободная белая рубашка была небрежно заправлена в брюки, подпоясанные кожаным ремнём. Весь его вид говорил, что он из дворянской семьи, и тем непонятнее казался тот факт, что он шатается здесь, ища каких-то приключений.
Хотелось что-то сказать, ситуация обязывала, но Том не мог ничего вымолвить, точно был нем. Незнакомец тоже молчал, хотя явно силился что-то произнести. Наверное, не находил слов. За эту паузу Том успел внимательно его рассмотреть и убедиться в абсолютном сходстве. Разве что родинки на лице различались, у этого юноши была под губой.
- Так и будешь молчать? – наконец проговорил Том, преодолев какой-то внутренний барьер.
Парень даже выдохнул облегчённо, будто от того, кто первый заговорит, зависела его дальнейшая жизнь.
- Привет.
Он нервно хохотнул и отвернулся в сторону. Было неловко молчать, но и нужные слова никак не приходили. Том вообще не знал, какие слова тут нужны, так как теперь очень сомневался, что это фантом или сновидение.
- А ты кто? – задал он животрепещущий вопрос.
- А ты кто?
Теперь была очередь Тома смеяться, но всё это веселье больше походило на последствия жуткого волнения. Сердце гоняло кровь с удвоенной силой, и в висках сильно бился пульс, отчего казалось, что слегка болит голова.
- Меня зовут Том.
- Билл.
Парень протянул ладонь, и они пожали руки. Том почему-то широко улыбнулся, не испытывая от этого никакого дискомфорта. Руку Билла выпускать не хотелось, но нигде не было предписано случаев, когда уместно задерживать прикосновение при пожатии.
Они стояли друг напротив друга и улыбались, не зная, что можно сказать. Внутри у обоих теплились одинаковые чувства. Сердце билось уже не беспокойно, а радостно, как будто свершилось событие, которого оба ждали очень-очень давно. Солнце мигало, ласкало лучами, попадая по их лицам и заставляя щуриться.
- Я не понимаю, что происходит, - признался Билл, нарушив их молчание.
- Я тоже. А что ты здесь делаешь?
Том был не в силах отвести взгляда, ему казалось, что он видит настоящее чудо света и что это его единственный шанс на это самое чудо посмотреть, а потому ловил каждую секунду.
- Вообще-то искал тебя. Ты… Убежал в прошлый раз, - с лёгким смешком напомнил Билл.
Том рассмеялся, только теперь осознав, какую глупость он натворил. Два дня он не видел этого парня, мог вообще не увидеть, передумал столько всего и повесил на него ярлык то ли дьявола, то ли сновидения.
- Честно сказать, я думал, ты мне привиделся. Знаешь ли, не каждый день привидения встречаешь.
- Привидение отца, дедушки, прадедушки… Дяди? – последнее слово было сказано таким задорным изумлённым голосом, что хотелось ответить в том же духе.
- Тебя. Я так и не понял, кто ты.
Билл пожал плечами и покачал головой.
- И я не понял. Кто ты, не понял, - уточнил Билл после небольшой паузы.
Том огляделся вокруг, решаясь на что-то или ища людей, которые могли бы их видеть. На открытом поле никого не было. Он подошёл ближе, рассудив, что глупо стоять так далеко и разговаривать. Билл тоже шагнул навстречу.
- И что же нам делать?
Они рассматривали друг друга с более близкого расстояния, и улыбки их становились не такими выразительными, как будто кто-то забыл стянуть губы обратно. В груди мешались чувства, щекотали солнечное сплетение, и хотелось вздохнуть поглубже. У каждого была одна-единственная догадка, но Том в неё не верил, а Билл не понимал, как такое может быть. Семья не бедная, и вряд ли кому-то могло прийти в голову бросить одного из детей, чтобы избежать больших трат. Да и не похоже это на его родителей.
- Давай погуляем.
Билл повёл ладонью по руке Тома и успокоился, только когда перешёл на спину. Было приятно.
Они в полном молчании шли по едва видной лесной тропе, которую, видимо, все давно забросили. Побуждения нарушить тишину между ними не возникало; они шагали, слушая весенние пения и хруст веток под ногами. Том периодически кидал взгляды на своего нового знакомого и получал в ответ точно такие же. Когда он думал об этом безусловном сходстве, внутри всё переворачивалось, появлялось такое чувство, будто у него открывалось второе дыхание, он силился глотнуть больше воздуха. А ещё желания вернуться не было. Существовала именно эта минута, они шли рядом, часто соприкасаясь руками, и момент хотелось растянуть как можно дольше.
- А ты откуда? – спросил Билл.
Они замедлили и без того неторопливый шаг, Том развернулся и пошёл вполоборота к Биллу, рискуя свалиться, споткнувшись о какое-нибудь бревно или провалившись в яму, прикрытую густым мхом.
По всем правилам он не должен был отвечать на вопрос: это может навлечь проблемы на табор, что противоречит романипэ. На него снова накатили муки вины, которые последние дни стали верными спутниками. Ему не следует падать ещё ниже, но какая же беда может прийти, если он попросту поделится с Биллом, где живёт? Его разрывали сомнения, и он нерешительно кусал губу, хмурясь.
- Если не хочешь, не говори, - это было произнесено так спокойно, что сразу подумалось: никто другой не успокоил бы его в похожей ситуации одной-единственной, не больно оригинальной фразой.
- Хорошо. Я обязательно тебе расскажу, но не сейчас, - пообещал Том, не заметив, что говорит уже о будущих встречах. – А ты?
- Я? – Билл вздохнул, собираясь с мыслями. – Буду графом. У нас дворянская семья, отец служит.
Том кивнул. С происхождением Билла всё стало ясно, а вот с его так и остались неразгаданные тайны, которые, быть может, никогда и не откроются. Если, конечно, не принять тот вариант, который вертится в голове, но никак не может убедить в своей правдивости.
- Я так не могу, - Том отвернулся, будто бы следя за неровным полётом птицы. – Давай поставим вопрос иначе. Кто мы?
Он с надеждой посмотрел на Билла, но тот опустил глаза. Том был не против узнать ответ на этот вопрос, причём не в качестве догадки, а чётко и ясно.
- Близнецы? – Билл незамедлительно рассмеялся, как бы опровергая свою догадку или обращая её в шутку. – Я не знаю.
Что же могло произойти, чтобы случилось нечто подобное? Какая катастрофа должна была случиться? Какая болезнь охватить? Чем больше они об этом думали, тем больше возникало в мыслях вопросов, бывших не самыми ожидаемыми гостями.
- Странно, что встретились мы только сейчас.
- Да. Но это скорее жаль, чем странно.
Том сделал неопределённый жест и, решив, что хватит себя мучить этой темой, шутливо толкнул Билла, и тот от неожиданности отлетел к ближайшему кусту.
- Эй!
Он дёрнул к кусту и Тома, завязав шуточную борьбу, в ход в которой шли не только руки, но и подножки, тем не менее не валившие с ног. В конце концов парни синхронно упали на землю, набрав в волосы кучу маленьких веток и листьев, оставшихся здесь ещё с осени и пролежавших под снегом всю зиму, в этом году особенно долгую.
- Мне с тобой нравится.
- Мне тоже.
Небо насыщалось цветом, солнце поднималось всё выше, будучи свободным даже от самых мелких облаков. Всё вокруг казалось необыкновенно чистым, дышащим. Закрывать глаза надолго не получалось, тянуло снова увидеть величие небосвода и деревьев, верхушки которых смыкались высоко над землёй.
- Я играю на скрипке, - с лёгкой улыбкой сказал Том, повернувшись на бок и подперев голову рукой.
- Правда? – Билл отразил его позу, заставив шире улыбнуться. – Здорово. Я могу сыграть на рояле. Но сразу говорю, что особенно сложные композиции мне доверять не стоит, я однажды испортил всю музыку.
- Один играл?
- Нет, - Билл со смехом сморщился и снова лёг на спину. – У нас было много гостей, и меня упросили сыграть, усаживали всей толпой, а я чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да ещё такое дали… Вначале кажется очень простым, а потом начинается. Долго я не выдержал.
Том слушал с упоением, наслаждаясь как будто живой речью Билла. Он весь казался таким - живым, настоящим. Вот даже сейчас просто лежал, но всё равно ассоциировался с каким-то движением, неподвижность была ему не к лицу. Если бы Билл постоянно вертелся, Том бы отнёсся к этому совершенно спокойно, потому что именно такие представления относительного него и крутились в сознании. Он им любовался, сам точно отойдя в тень, оставив на сцене одного артиста, способного творить с душой невероятные вещи.
- Чем же всё закончилось?
- Играть посадили профессионального пианиста. И правильно сделали, я на такое больше никогда в жизни не подпишусь. А ты играешь на вечерах?
В памяти пронеслись все «вечера», как вживую зазвучали восторженные крики, радостные восклицания и быстрые, переливчатые мелодии, издаваемые инструментами под напором искусных рук. На лицах танцующих плясал отблеск огня, и вся эта картина ознаменовалась таким безумством… Если бы он был художником или хотя бы умел сносно рисовать, обязательно изобразил что-нибудь подобное.
- Играю. Чаще всего не один, у нас своеобразный оркестр. Ещё одна скрипка, арфа и гитара.
- А рояля или пианино нет?
- Очень жаль, но нет.
Билл задумался, шкодливо улыбаясь. Том смиренно ждал, когда же услышит новый приговор. Он был практически уверен, что задумка будет, и более того – она ему понравится.
- Через три дня моя тётка устроит вечер. Я с самого начала не хотел идти, потому что не питаю к ней тёплых чувств. Притворюсь больным, мы с тобой встретимся и пойдём к нам. Только скрипку не забудь.
- А прислуга?
- Я придумаю что-нибудь, раздам поручения, не беспокойся об этом.
Так тянуло согласиться, не медля и не думая о мелочах, которые могли бы разрушить такой прекрасный на первый взгляд план. Том бы с удовольствием выпалил: «Да!», но на него набросился какой-то угнетающий дух, он задумался о том, как незаметно выйти со скрипкой, как отговориться от дел, если таковые появятся… Да и нехорошо будет это выглядеть. Однако его искушение лежало рядом, сверкая тёмными яркими глазами и испытующе улыбаясь.
- Через три дня нам понадобится место встречи поукромнее.
Теперь на их лицах было одинаковое выражение, они повернулись друг к другу, словно желая убедиться в идентичности не только внешности, но и переживаемых эмоций.
- У тебя такие есть на примете?
- Вставай!
Том вскочил и потянул Билла за руку. Он чувствовал какой-то прилив сил, не физических, а внутренних, заставлявших ощущать мир по-другому, более солнечно. Хотелось бежать, чтобы ветер дул в лицо, но они шли тихо, сохраняя в памяти каждую минуту, неминуемо связывавшуюся с одним именем.
- Последний раз, когда был там, я не увидел всяких поваленных брёвен, поэтому вполне возможно, что сидеть будет не на чем.
- Да какая разница? Нам не семьдесят – мы и постоять можем, к тому же сидение на траве никто не отменял. Кстати, у тебя в волосах листья, - на одном дыхании выдал Билл.
Том смешно помотал головой и провёл руками по волосам. Он внимательно оглядел Билла на предмет прицепившейся растительности, но ничего подобного не обнаружил.
- А к тебе вот ничего не прицепилось.
- Потому что я отряхнулся сразу!
Если бы сейчас была зима, он бы сделал снежок и запустил им в Тома. Если бы осень, набрал сухих листьев и осыпал его. А вот весной и летом мог только задорно улыбнуться и подмигнуть.
- Я думаю, нам нужно обязательно искупаться, как только потеплеет.
Билл оторопел от такого заявления и даже пошёл медленнее.
- Ты уже предвкушаешь, как будешь меня топить?
- Нет, предвкушаю, как буду вылавливать.
- Запомни эту фразу. Я не очень хорошо плаваю, так что насчёт соревнований планы не строй.
Том покачал головой и подтолкнул Билла на другую тропинку, которая уже почти заросла травой.
- Если ты жаждешь в чём-то посоревноваться, то можно на берегу побегать, к примеру.
- В тебе проснулся азарт?
- Спортивный интерес, - комично задрав подбородок, поправил Том.
Он для себя решил, что Билл с каждой секундой всё больше его раскрывает, заставляет прекратить зажиматься, сковывать себя привычным поведением, которое непонятно откуда взялось. С ним хотелось вести себя свободно и не думать о проблемах, которые могут возникнуть; забыть о столь почитаемых законах и делать всё, что вздумается. Он совершенно точно потерял голову, а самое страшное – не думал её возвращать.
- Знаешь, я тебя даже поддержу. В беге я очень даже. А лошади?
- Да пожалуйста! – Том развёл руками. – Можно и на лошади, если это не дикий мустанг.
Билл прижал руки к груди.
- Я сам должен держаться подальше от мустангов. Стать укротителем мне явно не светит.
- Я не раз видел, как их объезжают. Смотрится здорово, но у самого руки так и не дошли.
- У меня есть идея, - Билл прыжком забрался на внушительных размеров пень и поднял палец кверху. – Находим мустанга. С лассо идём, кстати. Вдвоём управимся, наверное.
- Вообразил себя ковбоем?
- Ты против?
- Нет, нисколько.
Место, на которое они пришли, было усыпано кустиками земляники. Топтать ягоды всегда жалко, и они отошли ещё подальше.
- Тут можно ночевать и завтракать.
- Здесь ещё грибы растут, так что варианты имеются.
Весёлая часть разговора закончилась, и оба это почувствовали. Нужно было успокоиться и договориться о дальнейшем. Билл предпочёл воздержаться от долгих предисловий и начал говорить первым:
- Слушай, а может представить тебя родителям? Пусть объясняют.
Том замотал головой.
- Ни в коем случае, не надо.
- Почему?
Чтобы ответить на львиную долю вопросов, нужно было рассказать про табор, а Том для себя решил, что пока оставит это вне их общения.
- Просто не стоит пока. Я когда-нибудь всё объясню.
Билл несколько сник, но настаивать не стал. Он прекрасно понимал, что у каждого из них жизнь своя, и вот так сразу её открыть, разложить на составные части не получится, как ни старайся. Он решил, что пока не стоит спрашивать про семью. К тому же ещё неизвестно, есть ли у Тома эта семья. Они же неспроста внешне абсолютно одинаковы. Или это какая-то шутка судьбы?
- Но нужно обязательно разобраться… - он не договорил, не зная, как всё это назвать.
Вроде бы всё так кристально ясно, но в то же время не исчезает страх ошибиться. Вдруг сейчас он себе распишет, как всё было, выдумает историю, а потом окажется, что всё совсем иначе. И вообще иногда неведение полезно.
- Мы разберёмся, только не сейчас. Я поспрашиваю, ты тоже задай вопросы.
- Какие тут можно задать вопросы? По-моему только один и самый что ни на есть прямой, без намёков.
Том привалился к дереву и улыбнулся. Ему не хотелось сейчас задумываться об этих вещах.
- Иди сюда, - позвал он. Билл тоже облокотился на широкий ствол с другой стороны и прикрыл глаза. – Тёплое?
- Ага. Солнце греет знатно.
Они синхронно вздохнули и так же синхронно усмехнулись над этим. И почему их встреча произошла только сейчас, если это могло случиться раньше? А время-то уходит, теряется то, что уже не вернуть.
Том не имел права быть здесь, тем более так долго. Если узнают, где он пропадал, ему такое устроят, что мало не покажется. Сейчас, стоя у дерева вместе с Биллом, на секунду проскочила мысль, что он хочет избавиться от этого. Шанита верно сказала, что Том не цыган, как ни старается им быть. Романипэ не сложнее других законов. Оно не означает ничего выдающегося, как не означает правило не мусорить или регулярно мыться. Это само собой разумеется, и Том, находясь с малых лет в такой среде, давно привык. Но всё нормально ровно до тех пор, пока не сталкиваешься с чем-то очень нужным, но противоречащим законам. Он впервые в жизни хотел жить не в таборе, а в обычной европейской семье, пусть самой бедной. Но в то же время за эти мысли его грызла совесть, накатывала вина, и её голос ядовито шептал о том, что он и так на всю жизнь осквернён, а хочет ещё, как будто этого мало.
- О чём ты думаешь? – спросил Билл, сползая вниз.
Он немного повернул голову, чтобы посмотреть на солнце, и тут же опустил глаза, ослеплённый. Перед ним заплясали разноцветные круги, точно подмигивая.
- О законах.
Билл удивлённо изогнул бровь и повернулся в сторону Тома, однако увидеть смог только его руку.
- И что же законы?
- Есть куча разных законов. И по одному из них меня тут быть не должно.
Удивление возросло ещё больше; Билл поднялся и встал напротив Тома, выглядевшего так, словно он сейчас сам на виселицу пойдёт.
- Я не понимаю, о чём ты.
Том сморщился и ничего не ответил. Зря вообще про законы ляпнул, теперь Билл будет думать, появится ещё один повод к вопросу о том, где он живёт, с кем… Перспективы могли быть и лучше.
- А я не понимаю, как случилось, что мы недавно встретились и вот сейчас стоим тут и разговариваем, хотя знакомы всего ничего.
- Может, мы больше знакомы.
Губы Билла тронула лёгкая улыбка, и он вернулся на своё место у дерева. Солнце било в лицо, заставляя закрывать глаза или постоянно жмуриться. Тёплые лучи ласкали кожу, и всё это утро поселяло внутри безмятежность, которая у Тома прерывалась тяжёлыми думами. Былое расслабление куда-то испарилось, и вернуть его не удавалось.
- Когда ещё встретимся?
- Как я уже сказал, через три дня будет вечер у тётушки. Но… - Билл замолк, не зная, как высказать свои мысли.
Тома позабавила его нерешительность. Он не мог говорить наперёд, что завтра они ещё будут здесь, что через три дня табор никуда не двинется, не сбежит от нагрянувших властей. Не было гарантии, что его не увлекут какие-то важные дела. Они есть каждый день, и вот сегодня Том взял и ушёл, никого не предупредив и не позаботившись о том, что кому-то, возможно, нужен человек в работе.
- Давай завтра, тоже утром.
- Здесь или в том же месте?
- Здесь. Там нас могут увидеть, и ничего хорошего из этого не выйдет.
Билл снова хотел спросить, почему, но вовремя одёрнул себя: наверняка, это тоже относится к тому личному, о котором Том пока говорить не хочет. Сразу видно: то, о чём он умалчивает, составляет основную часть жизни. Интерес разгорался, но Билл старательно заталкивал его поглубже.
- Тебе нужно идти или посидим?
- Расскажи ещё одну историю про пианино.
Билл улыбнулся и устроился рядом с Томом, которого тоже утянул на землю.
***

- Неспроста, - Ян прищурил один глаз и покачал головой. – Говори.
- Нечего мне сказать.
Том старался держаться серьёзно, но чувствовал, что выглядит уж больно радостно, что, наверное, заметила уже половина табора. Приятные воспоминания от разговора, какие-то картины атаковали его сознание, и он не мог спокойно заниматься делами и вести себя как обычно.
- Я всё равно вижу. Сейчас вообще к Шаните схожу, пускай нагадает.
- Расскажет тебе Шанита, - к ним подошла женщина.
Том мгновенно переменился в лице, он внимательно посмотрел на неё, но не увидел никаких намёков на то, что она догадалась. Шанита всегда очень умело скрывала то, что общественности знать не стоило. Никакого взгляда, который бы понял только Том, парень не получил.
- А ты что с этой кастрюлей стоишь? – она вырвала из рук Тома большую посудину, в которой готовили на всех. – Заняться нечем? Конь к нам забрёл, объезжают его. Давайте, оба туда идите.
Она буквально вытолкала несопротивляющихся друзей со двора и, тяжело вздохнув, отправилась мыть посуду.
Том, даже если бы захотел, не стал ей перечить сейчас. Они с Яном зашли за повозки, но у маленькой конюшни никого не было, только вдалеке слышались крики.
- Что она имела в виду под выражением «конь к нам забрёл»?
Том приставил руку ко лбу козырьком, спасаясь от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза, и увидел, что коня не объезжают, на нём просто скачут, по-видимому, испытывая его.
- Если он дикий…
- Он не дикий. К тому же где ты видел дикого коня, который «забрел» бы к людям?
Ян пожал плечами и тоже стал вглядываться вдаль.
- Значит, сбежал от хозяина.
- Значит, сбежал, - согласился Том. – Пойдём.
Они побежали вперёд, надеясь, что далеко люди не уедут. Откуда-то появилась ещё одна лошадь с всадником, потом вторая вышла из-за пригорка. На разминку взяли всех.
Человек на новой лошади понёсся им навстречу и резко натянул поводья за несколько метров до ребят. Конь фыркал, точно отмахивался от чего-то, и вёл себя непослушно. Он перебирал копытами, вызывая улыбку у своего наездника.
- Строптивый, - сказал мужчина.
Это был Рацуш. Он щурился от удовольствия и выглядел почти счастливым. Только «почти», потому что выражение абсолютного счастья на его лице Том не предполагал вообще. Он был бы не против на это посмотреть, может, стоящее зрелище-то.
- Объезжаете или нет?
- Да тут не поймёшь. Он то нормально идёт, то вдруг останавливается и давай копытом бить. Кто-нибудь хочет попробовать?
Рацуш спрыгнул на землю и приподнял поводья, приглашая. Конь беспрестанно фыркал, и можно было подумать, что он делает это не только недовольно, но ещё и нетерпеливо. Во всяком случае, признаков болезни не наблюдалось явно.
- Я проедусь, - вызвался Том.
Он легко сел на лошадь, про себя порадовавшись, что начало вышло приличным. Давно не ездил верхом, и без того не блестящий навык мог пропасть. Рацуш с Яном по инерции отошли подальше, чего-то ожидая, но конь но конь топтался на месте и никак не реагировал на понукания Тома, только фыркать перестал.
- По бокам дай.
- Шпор нет, - отозвался Том, однако резко надавил лошади на бока.
Та, как ни странно, сдвинулась с места и пошла ровным шагом. Бежать она, похоже, не собиралась. Том хлестнул коня поводьями и ещё раз надавил на бока. Животное сорвалось с места и уверенно понеслось куда-то вперёд. Том пригнулся ниже, думая о том, что нужно постараться не упасть, если этот самовольник вдруг решит остановиться или резко повернуть. Но ничего подобного не происходило, конь уверенно скакал по одному ему известному пути, через раз повинуясь Тому, который тянул поводья то в одну, то в другую сторону, наблюдая за поведением лошади. Он не разворачивался, и было нетрудно представить, что здесь кроме него никого нет. Мгновенно возникло желание устроить прогулку на лошадях, о которой они говорили с Биллом. Но Билла рядом не было, а за спиной стояли всадники и люди без лошадей, наверняка наблюдая за объездом.
- Эй! – долетел до Тома едва слышный голос.
Ветер дул в лицо, поэтому все звуки относились назад. Он сделал вид, что не услышал, и поскакал дальше. Конь позволял выжимать из себя все силы и на удары поводьев реагировал однозначно – бежал ещё быстрее, заставляя пригибаться ниже, спасаясь от ветра, бившего в лицо. Одежда Тома не была предназначена для верховой езды, и чувствовал он себя неудобно. Но останавливаться не хотелось, поэтому Том старательно отвлекался от мыслей о своём одеянии.
- Том! – раздалось совсем близко.
Он обернулся, не сбавляя хода, и увидел, как скачущий за ним Рацуш машет рукой, призывая его вернуться или хотя бы остановиться. Выглядел он комично. Что неймётся человеку? Как будто Том собирался сбежать на этой лошади. Юноша натянул поводья, и конь не сразу, но остановился.
- Куда ты понёсся? – зашипел Рацуш. – Назад посмотри.
Том обернулся и с улыбкой отметил, что позади уже никого не видно, даже мелких точек. Наверное, скрылись за небольшими холмами.
- Чего ты испугался-то?
Рацуш тяжело дышал, раздувая ноздри, а глаза его буквально метали молнии. Он весь представлял собой некое злобное существо, готовое в любую минуту начать орать.
- Мне-то бояться нечего, а ты куда-то понёсся. Много ездишь? Ты вообще зачем ускакал?
Том пожал плечами. Он бы и себе ответа на этот вопрос не дал.
- Хорошо скакалось, - парень усмехнулся.
Лошадь сдвинулась с места. Рацуш ничего не говорил, но Том ждал, пока тот выдаст что-нибудь недружелюбное.
- Ты сегодня странно себя ведёшь. Сначала пропал на всё утро, тебя обыскались, явился сияющий, как самовар… С девкой городской был?
Том тут же остановил коня и уставился на Рацуша. Губа юноши ползла вверх, точно он был диким зверем, обнажающим клыки.
- Рацуш, у тебя скудная фантазия, - выплюнул парень и поскакал вперёд, снова выжимая из коня все силы.
Мужчина его не догонял, что было странным. Он обычно любил допытываться. У Тома закралась мысль, что Рацуш при желании может проследить его утренние прогулки, потому выходить нужно будет очень аккуратно. А ещё лучше – встречаться ночью, чтобы к утру уже вернуться. Но как это Биллу объяснить? Да и выглядеть всё будет очень глупо.
И вообще, нужно пойти к Шаните, сказать всё, как есть, она наверняка поможет разобраться. Но у него бы язык не повернулся это произнести. Том не понимал, что его держит, но какая-то преграда определённо была. Он не находил в себе сил для подобного поступка. Быть может, это малодушие, трусость? Но по какому поводу? Наверное, он потеряет право называться рома. Том внутренне содрогнулся и провёл рукой по длинным волосам, на миг отпустив поводья.
Его радостно встречали мужчины, Ян над чем-то посмеивался, сидя на молодой лошади.
- Где Рацуш?
Том резко обернулся и уставился на линию горизонта, которая была пуста. Он ни разу не посмотрел назад, полагая, что мужчина едет за ним, но из-за пригорка никто не показывался. Через пару минут молчаливого ожидания послышались покашливания, шевеление, все забеспокоились, и Том в том числе.
- Может, съездить? – предложил Ян.
Том вопросительно взглянул на мужчин, но те не сошли с места и никак не отреагировали на слова юноши. Среди них стоял Антос, близкий друг Рацуша. Он ничего не говорил, только продолжал всматриваться.
- Почему ты ехал один? – внезапно набросился он на Тома.
- Антос… - нерешительно попытался остановить его кто-то.
- Отвечай, щенок!
Мужчина в два прыжка оказался около него и стянул с лошади за рукав рубашки. Оказавшись на земле, Том вцепился в руки Антоса, схватившего его за грудки.
- Он ехал позади меня, потом я не оборачивался.
- А почему ты не оборачивался? – кричал Антос, тряся Тома что было сил. – Говори!
Том с трудом освободился от животной хватки и отошёл на шаг, с остервенением одёрнув рубашку.
- Не ори! - резко бросил он. – Рацуш не ребёнок. Сейчас я съезжу и верну его.
Том уже хотел сесть обратно в седло, но его удержал старик Бахти. Он покачал головой и оттащил парня от коня.
- Ты верно сказал, что Рацуш не ребёнок. Он в состоянии вернуться сам, а если не в состоянии, то нечего губить ещё и себя.
Антос гневно смотрел на Тома, готовый в любую минуту на него накинуться. Он был одним из тех, кто его не больно жаловал из-за происхождения.
- Этот выродок не договаривает.
- Антос, я прошу тебя… - спокойно произнёс Бахти. Он тоже смотрел на горизонт, наморщив лоб и прищурив глаза от яркого солнца. – Нужно уходить отсюда.
Антос вскочил на нового коня и первым помчался в сторону табора. Другие постояли ещё немного и медленно двинулись обратно, два человека на лошадях, остальные пешком. Ян ехал верхом рядом с Томом, вид у которого был болезненный. Он постоянно кидал взгляды на друга и оборачивался в надежде увидеть фигуру Рацуша.
- А ведь с ним и лошадь, - с досадой сказал Бахти. – А-а-ай, - он махнул рукой, вздохнув.
Старик шёл рядом с ребятами из-за того, что не мог быстро идти, а Том еле плёлся, ощущая за собой вину. Никто не сказал вслух, но всем было понятно, куда мог деться Рацуш. Тут только один вариант, и он имеет много ассоциаций с виселицей «для воров и цыган». Ведь не обязательно тащить на площадь и вешать там.
Том дал себе слово, что ночью обязательно съездит на то место. Он поскачет в другом направлении и подъедет с другой стороны, чтобы в случае чего не было подозрений по поводу их расположения.
Грудь сдавливало, и хотелось где-нибудь прилечь, но он шёл вперёд, не выказывая никаких эмоций. Его лицо казалось пустым, точно это был не человек, а зомби или привидение. Одним словом, в этом лице с трудом угадывалась жизнь.
- Ты не виноват, парень, - видимо, почувствовав его состояние, сказал Бахти. – Рома постоянно пропадают, - старик добродушно улыбнулся. – Сейчас такое время, что пропадают они чаще, чем когда бы то ни было. Твоей вины здесь меньше всего, так что очнись и иди вперёд бодрее, а то мы такими темпами и к ужину не придём. Нельзя же пропустить ужин из-за Рацуша.
Том внимательно смотрел в глаза Бахти, которые, несмотря на его возраст, были полны жизни и оставались молодыми. Быть может, старик всё легко воспринимал, связывая события с судьбой, а может, тщательно умел навязывать себе желаемое мнение. Во всяком случае, живость в нём неплохо сохранилась.
- Тут теперь небезопасно, - заметил Ян.
- Почему? – Бахти искренне удивился.
Ян изумлённо глядел на него, ожидая, что старик сейчас поделится своими размышлениями, но тот ждал его ответа и его размышлений.
- Ну… - Ян был не готов к пространным рассуждениям. – Если Рацуш попал в руки властей, значит, они рыскают неподалёку.
- И что? – звучно спросил Бахти.
Ян растерялся окончательно. Он беспомощно смотрел на не участвовавшего в разговоре Тома, но тот даже не замечал его молящих взглядов.
- Ты на друга не поглядывай, - укоризненно сказал старик. – Надо самому мыслить, и вот тебе поле для твоих собственных предположений. Не бойся ошибаться, бойся не уметь аргументировать своё мнение.
Ян кивнул, и Том подумал, что он теперь будет очень стараться высказывать свою позицию. В голосе Бахти было что-то такое, что заставляло отвлекаться от важных проблем, он с лёгкостью переводил тему и увлекал в неё собеседников. Вот и сейчас как будто полегчало от его слов.
- Хорошо, - Ян набрал в грудь воздуха. – Я думаю, что, поймав Рацуша, они задумаются о том, откуда взялся этот рома, и начнут осматривать территорию, расположенную недалеко от того места. Наткнутся на нас, и тогда попадётся весь лагерь.
- Что же ты предлагаешь? – серьёзно спросил Бахти.
Том улыбнулся и опустил голову, пряча улыбку. Беседа наверняка проводилась в воспитательных целях. Бахти мог сказать что-нибудь насчёт женитьбы Яна и неумения чётко и ясно говорить о серьёзном; насчёт того, что так и жену распустить недолго.
- Может быть, уйти, - внутри у Тома ёкнуло от этих слов. Он нервно глянул на Яна, и тот расценил его взгляд как неудовольствие ответом. – Хотя мы тут обжились, конечно, сложно вот так бросать место, да и новое найти будет очень нелегко.
Бахти покивал. Они подходили к табору, в котором все уже были в курсе произошедшего. Их троица явилась последней. Навстречу выбежала Киза, она остановилась возле Тома и, напоминая Антоса, закричала:
- Где мой брат, Том?
- Киза, - ласково начал Бахти, положив руку ей на плечо, но девушка сбросил ладонь старика.
- Я тебе вопрос задала! Где мой брат?
- Я не знаю, - Том смотрел ей в глаза, стараясь не опускать взгляд. – Мы объезжали лошадь, я один уехал слишком далеко, и Рацуш прискакал за мной, чтобы вернуть. Сначала он ехал позади меня, но я не оборачивался и не знаю, в какой момент он исчез.
Киза некрасиво кривила губы, но плакать, судя по всему, не собиралась. Она злобно буравила Тома взглядом, словно проверяла его на прочность. Но ему нечего было добавить к своим словам, и парень молчал. Ян повёл лошадь в конюшню, Бахти тоже куда-то ушёл.
- У меня никого, кроме него, нет, - с дрожью в голосе тихо произнесла девушка. – Скажи, ты с ним точно ничего не сделал?
- Что я мог с ним сделать? – впервые за время всех нападок повысил голос Том: ему надоело покорно считать себя виноватым. – Ударить какой-нибудь палкой, заколоть лошадь острой веткой и бросить? Давай, Киза, объясни, почему ты на меня налетела!
Девушка шагнула назад и, споткнувшись о камень, едва не упала. Она походила на человека под гипнозом, идя мелкими шагами назад. Киза тяжело дышала и всё так же строила самые разные гримасы, которые портили и без того не слишком симпатичное лицо.
- Рацуш хорошо к тебе относился.
- Чёрт возьми, я знаю!
Том прошёл мимо, задев её плечом. Он поздно спохватился, но до юбки, кажется, удачно не дотронулся. Не хватало ещё одну скверну заработать. В нём поднималась волна раздражения, и если бы сейчас кто-то ещё стал его допрашивать о Рацуше, Том бы попросту взорвался и устроил скандал, возможно, доведя его до драки. Но к нему никто не подходил, люди чувствовали, что лучше этого парня пока не трогать. Его, скорее всего, ещё будут расспрашивать, но потом, когда первая буря стихнет.
Том поднялся в повозку и с силой захлопнул дверь. Внутри, к счастью, никого не было, и он с облегчением упал на своё спальное место, уткнувшись лицом в подушку. Что за день? Всё начиналось так хорошо, а завершилось просто отвратительно.
В повозку никто не заглядывал, Тому удалось уснуть, но ненадолго, потому что снаружи кто-то начал ругаться. Он проклинал все крики и мечтал о завтрашнем утре, когда встретится с Биллом. Пожалуй, это единственный человек, который точно не будет его обвинять. Он обязательно спросит, что с Томом, но внятного ответа не услышит. Может, рассказать ему? Том мысленно обругал себя за такие идеи и перевернулся на другой бок.
К нему стучалась Шанита, звала на ужин. Том сначала не хотел идти, но потом решил, что в глазах других это будет расценено как признак слабости и признания вины, поэтому вышел из повозки с гордо поднятой головой и за ужином держался достойно. Во всяком случае, одобрительные взгляды Бахти, сидевшего напротив, говорили именно об этом.
***

Билл прохаживался перед окнами, внимательно смотря на улицу. Моросил дождь, но ему очень хотелось прогулять: казалось, что в доме слишком душно. Он испытывал одно из тех состояний, когда его преследовало непонятное, ничем не оправданное волнение. Такое случалось нередко, иногда даже приходилось успокаиваться лекарственными настойками, потому что становилось совсем невыносимо.
- Билл, иди к гостям, - послышался за спиной настойчивый голос матери.
Этим вечером к ним приехали друзья. Это была семья с двумя детьми. Борвину было семнадцать, Дора на год старше. Билл общался с обоими, но сегодня в нём не наблюдалось не только гостеприимства, но и желания с кем-либо разговаривать.
- Я не хочу. Наверное, пойду погуляю.
- Что? - Симона подошла к нему и, притянув к себе за руку, зашептала: - Это просто неприлично. Ты понимаешь? Немедленно иди к гостям! Я жду.
Она вышла из комнаты, и Билл позволил себе ещё минутку постоять здесь в одиночестве. Он планировал узнать что-нибудь о Томе, спросить… Но все вопросы пришлось оставить до завтра, отец вечно сбегал от него в свой кабинет, а мама была занята приготовлениями. Как же всё не вовремя.
Билл вошёл в гостиную и сел в кресло. Неспешно лился разговор, прерываемый непродолжительными паузами, но Билл никак не мог уловить суть. Говорили то об экспорте товаров, то о политических планах и приближавшейся войне… Юношу сейчас занимал только Том, не выходивший из головы.
С одной стороны его буравила взглядом Дора, заставляя чувствовать себя неуютно, с другой – мама, готовая вот-вот вслух попросить его развязать уже язык и сказать хоть что-нибудь.
- Ты нехорошо себя чувствуешь? – с напускным волнением поинтересовалась Дора.
- Да, немного. Голова болит.
Девушка уцепилась за его последнюю фразу, о которой он тут же пожалел.
- Я сегодня тоже мучилась головной болью. Мой врач сказал, что я так реагирую на перемену погоды. Говорят, будут дожди.
Билл поморщился. Дожди им ни к чему, они с Томом договорились встретиться утром. А если из-за дождя что-то сорвётся?
Весь день прошёл в таких беспокойствах, подкрепляемых ещё чем-то, чему парень не мог дать названия. Он представлял их завтрашнюю встречу и невольно улыбался. Было так странно осознавать, что он безумно хочет увидеть человека, с которым познакомился несколько часов назад. Да, вполне вероятно, что это его брат… Слово мгновенно согрело, и Билл даже изменился в лице, что не осталось незамеченным.
- Ты какой-то странный сегодня, - заметил Борвин.
- Нет, всё в порядке. Извините меня, но я всё-таки пойду лягу.
В спальне Билл не встал зажигать свет. Глаза не привыкли к темноте, и он шёл, руками ощупывая предметы, чтобы не уронить чего-нибудь. Кровать стояла посередине, Билл упал на неё и тут же закрыл глаза, словно работал весь день и теперь валился с ног от усталости. Его ещё ждёт разговор с отцом. Тот никогда не устраивает показных сцен при посторонних, зато после ухода гостей выговаривает так, что держись. Билл потянулся и перевернулся на бок, решив пока не думать об этом.
Он слышал, как на улице кто-то громко ругался, проезжали повозки, стуча колёсами по вымощенной камнями дороге. Ему захотелось сходить на набережную, может быть, не одному. Точно не одному. Почему им с Томом обязательно встречаться в лесу? Они же не совершают никаких преступлений, а зачем-то прячутся. Том что-то скрывает, но Билл не собирался добиваться от него истин. Сам расскажет, когда посчитает нужным. Очень волновал вопрос о нынешнем его местонахождении; сегодня утром он пошёл прямо по полю, как будто и не в город ему нужно было. А если не в город, то куда? Глупо бродить здесь, если он живёт в какой-то деревне или в одном из ближайших городов. Нет, тут что-то другое.
Билл пролежал, лениво перебирая догадки, около получаса, а потом его затянуло в сон. Он не слышал, как уходили гости, как переговорили между собой родители, как к нему заходила подосланная матерью служанка… Он спал крепко и так избежал непростого разговора с отцом.

***

Ночью Том тихо прошёл к лошадям и взял нового коня, уж больно тот ему приглянулся. Вокруг что-то хрустело, трещало и вызывало невольные мысли, что, помимо него, не спит ещё кто-то. Том постоянно оборачивался, оглядывал весь двор, но ни на кого не натыкался.
Во мраке ночи поле казалось бесконечным, Том никак не мог найти холмы, по которым можно было бы ориентироваться. Полагаясь на интуицию, поскакал вперёд, вспоминая, поворачивали ли они днём. Ничего подобного в памяти не всплывало, и он продолжал скакать прямо, стараясь не загнать коня. Тот бежал рысцой, фыркал периодически, что, видимо, являлось его привычкой, как у какого-нибудь человека есть привычка что-то ломать или расставлять пальцы.
Далеко справа послышался грохот, Том инстинктивно пригнулся к телу лошади и только тогда опомнился, поняв, что это гром. Его пронзило волнение о том, появится ли Билл утром в условленном месте. Ведь в такую грозу в доме могут спать не все, и эти неспящие вряд ли выпустят его одного в грозу непонятно куда. Сверкнула первая молния, отсюда показавшаяся небольшой и даже бледной. Время ещё есть. Том пустил лошадь быстрее и совсем скоро понял, что попросту не может понять, где следует остановиться. Не исключено, что он уже проехал место, где его догнал Рацуш, также вполне вероятно, что до этого места он вообще не доехал. Том растерялся, не зная, что делать дальше. Он поворачивал коня, оглядываясь по сторонам, уже различая какие-то очертания. Разряды на небе стали сильнее, молнии ослепляли, а от грома хотелось куда-нибудь укрыться. Лошадь вела себя беспокойно: топталась на месте, била копытом и фыркала с удвоенной силой, изредка как-то странно дёргая головой, будто просила Тома развернуться и ехать обратно.
В таборе сейчас мог кто-то проснуться от грома и обнаружить, что Тома нет, если человек будет из одной повозки с ним. Не самое лучшее развитие событий. Шанита бы сказала, что небо прогневалось, поэтому началась гроза, знаменующая ярость природы. В таинственные знаки и символы Том не верил, хотя, быть может, где-то они и были правдивы. Шанита толковала что угодно, люди заслушивались, а затем успешно связывали погодные явления со своими делами.
- Ну, что делать будем? – обратился Том к безмолвной лошади.
Он развернул коня, и они направились обратно к табору. Пошёл мелкий дождик, почти незаметный при быстрой езде.
Несмотря на предположения парня, в таборе все мирно спали, и никто не собирался подниматься и в спешке куда-то прятать сушившееся на верёвках белье, посуду, оставленную под открытым небом. Том с досадой посмотрел на всё это и убрал под навес. Одежду, которая ещё оставалась сырой, он трогать не стал и со спокойной душой вернулся в свою повозку, стараясь идти на цыпочках, чтобы никого не разбудить. Яна не было, и этот факт заставил улыбнуться.
Заснуть не получалось, Том так и пролежал до утра, не сомкнув глаз, слушая удары дождя по крыше повозки. Опять что-нибудь вылетит у девушек. Для них действительно стоит сколотить новое жилище, а не мучиться, ежедневно прибивая балки, которые отваливаются чуть ли не от каждого прикосновения к стенам.
К радости Тома, гроза прошла довольно быстро, и на рассвете небо было почти чистым, только вдалеке ещё виднелся кусок тёмных туч. Казалось, что на весь табор набросили нечто вроде сонного покрывала, или этот дождь был волшебным, но никакого шевеления не наблюдалось. Том снова вспомнил толкования Шаниты. Получается, небо на него сначала прогневалось, а теперь вот даёт шанс сделать задуманное. Какое-то непонятное небо, быстро меняющее свои решения или попросту любящее пугать.
К условному месту он нёсся на всех парах, чувствуя, как с каждым метром сердце принимается колотиться быстрее, и дыхание сбивается не от быстрого шага, перемежающегося с бегом, а от ожидания и предвкушения. А ещё он боялся, что вышел слишком поздно, хотя мог бы появиться и пораньше, всё равно не спал. Но его ещё никто не ждал, и Том немного сник. Земля была сырой, поэтому приходилось стоять. Том расхаживал от одного дерева к другому, периодически ловя падавшие на него капли. Ему чудилось, что прошла целая вечность, а он всё неотрывно смотрит в просвет между стволами, откуда должен был появиться Билл. Может, забыл дорогу? А если родители удержали, или он заболел, или пришлось срочно уехать? Множество вариантов, от самых безобидных до тех, что приводили Тома в благоговейный ужас, крутились в голове.
По ветке к нему спустилась какая-то потрёпанная белка с повылезавшей шерстью, словно она побывала в лапах зверя. Однако было в ней что-то достойное, гордое, если это применимо к такому животному. Она совершенно не боялась Тома и как будто ждала вместе с ним. Парень разглядывал её, раздумывая, убежит зверёк, если попытаться поймать, или нет. Только он протягивал руку, как белка отскакивала от него, а потом снова подбиралась ближе.
- Тебя люди подкормили, что ли?
- Ты с кем разговариваешь?
Том резко обернулся на знакомый голос и едва сдержался от того, чтобы не подлететь к Биллу с объятиями.
- С белкой, - ответил он со смешком. – Доброе утро.
- Доброе. Давно меня ждёшь? – Том мотнул головой и, уговаривая себя успокоиться, подошёл к Биллу. – Я вчера вечером заснул, проснулся уже тогда, когда солнце вставать начало, у нас служанка почему-то по дому бродила, я едва не попался. Пришлось ждать, пока она уйдёт к себе.
- Ничего, всё нормально.
Том легко махнул рукой на все свои недавние метания и теперь просто радовался этой минуте. Если вчера его мучили какие-то сомнения, то сегодня им даже не отводилось места в мыслях.
- Бежал, что ли? – спросил Том, внимательно осмотрев Билла, который сегодня был гораздо растрёпаннее, чем вчера.
- Немного. Ужасно выгляжу?
- Нет, что ты! Прогуляемся?
- Ага.
Проходя мимо дерева, у которого стоял Том, Билл бросил взгляд на всё ещё сидевшую там белку и улыбнулся. Если бы магия и всяческие превращения были возможны, он бы стал с уверенностью утверждать, что эта белка – превратившийся человек: смотрела она совсем не как лесной зверёк.
- Ты ничего не спрашивал у родителей?
- Нет. У нас вчера были гости и сидели весь день. Я потому и заснул ещё вечером, мне абсолютно не хотелось с ними сидеть и слушать нудные разговоры.
Том усмехнулся такой нелестной характеристике. Интересно, как бы он отреагировал на «нудный разговор».
- Ты всегда сбегаешь от гостей?
- Нет. Это редкий случай. Я даже могу поддаться всему нудному, но вчера меня занимали вещи иного рода, поэтому слушать разглагольствования на тему плохих французов, хороших французов (которые модельеры), увещевания, что хороших не существует, о переделе территорий и так далее было скучновато.
Тома позабавил небрежный и слегка насмешливый тон Билла. Он наверняка не раз принимал участие в подобных обсуждениях.
- Что же тебя вчера занимало?
Билл ткнул его локтём в бок и поднял с земли палочку, которую тут же принялся ломать.
- А ты ничего не узнавал?
- Вчера был не самый подходящий для таких разговоров день, у нас… - Том замер на мгновение, обдумывая уместно ли говорить «у нас», не вызовет ли это дополнительных вопросов, но исправляться не стал. – У нас проблемы возникли, никто бы мне рассказывать исторические моменты моей жизни не стал, даже те, кто мог.
- А кто мог?
Билл хоть и пообещал себе не задавать вопросов, но удержаться не смог. Его беспокоила эта тема, и сейчас он был готов начать активно расспрашивать. Том колебался. Он даже для себя не мог решить, стоит ли рассказывать. В принципе, нет разницы между тем, когда делиться своей историей – сейчас или через месяц; он не воспринимал Билла как чужого человека.
- Хорошо, я тебе сейчас расскажу, только не перебивай, могу передумать, - предупредил Том. – Я живу в таборе, с рома, цыганами. Меня нашла одна женщина, Шанита. По её рассказу, меня оставили у какой-то рощи одного, я плакал, и она пожалела ребёнка. Остальные согласились с ней, что это уважительный случай, чтобы дать шанс обыкновенному европейцу стать рома. Меня воспитывали, как всех детей в таборе, привили понятия, я живу по цыганскому закону и сейчас, рассказывая тебе это, нарушаю правило, по которому не должен делать ничего, что может навлечь беду на табор.
- Ты не делаешь, - произнёс Билл и тут же зажал рот рукой, вспомнив, что его просили не перебивать.
Том только улыбнулся этому жесту и продолжил:
- Конечно, я уверен, что ты не побежишь к блюстителям порядка, но моя уверенность вряд ли может стать достойным оправданием. А вообще я не настолько силён в правилах, и не могу сказать, верно ли поступаю, встречаясь тут с тобой второе утро. И как мне вообще себя вести, раз я по происхождению не цыган? А вдруг ты мой брат? – Билл дёрнулся от этих слов. – Что делать?
- Том, я тебя прошу, давай сходим к моим – возможно, нашим – родителям. Вот так, вдвоём, чтобы они не просто пустые слова от меня услышали.
Том опустил голову и потёр виски. Билл говорил здравые вещи, но он не мог с ним согласиться. По крайней мере, сейчас.
- Билл, не надо. Люди, с которыми я живу, мне не посторонние, они моя семья, как для тебя твои родители. Понимаешь?
Билл закусил губу и медленно кивнул. Том уже начал жалеть, что рассказал всё. Нужно было повременить до того момента, когда он сам был бы готов сходить к кому-то и прояснить ситуацию быстро и без сложностей. Хотя они всё равно неминуемы.
- Может, прогуляемся?
Том выкинул из головы все терзания и открыто улыбнулся, глядя на небо.
- Сегодня будет хорошая погода. А сейчас, кстати, начинает парить после дождя.
Биллу нравилось, что Том искренне стремился переменить собственное настроение. Он всё не мог сказать, какой перед ним человек – предсказуемый или нет, но точно не знал, как поведёт себя Том, если он, к примеру, вернёт разговор в прежнее русло.
- Ты что замер?
- Я за тобой наблюдаю. Не хочешь податься к предсказателям?
- Поверь, мне их хватает.
Они шли неторопливым шагом, комментируя то, что видели вокруг. Несколько раз Том заставлял Билла смотреть на загадочное место в траве, где сидел заяц, и сокрушался, что его ничем не поймать. Таинственный заяц, видимый только Тому, быстро убегал, наверное, от его криков. Билл всё смеялся, а потом вдруг сказал, что на охоте был всего один раз.
- Это почему?
- Энтузиазма нет. Какой смысл в охоте, если питаемся всё равно чем-то другим? Глупо срывать шкуры просто так.
- А если эти шкуры нужны? – Том прищурился.
Спорить не хотелось, да Билл и не посмел бы заводить дискуссию на эту тему, учитывая всё то, что услышал сегодня.
- Я же говорю: глупо их срывать просто так. А у нас конкретной цели нет, мы их не продаём даже. В доме пылится медвежья шкура, причём пылится в кладовой. Лисицу отдали соседской девочке, которая была в восторге. Ещё есть волчья, но её назначение мне неизвестно.
- Коллекции явно не хватает тигриной.
- К сожалению, путешествие в Азию никто не планирует.
Находиться друг с другом было приятно, и они не замечали, что солнце давно высоко поднялось. Билл позабыл о родителях, которые могут его искать, а Том – о таборе, где его, вероятно, будут ждать ещё одни разборки. Не хотелось тревожиться об этом, ведь рядом шёл человек, с которым было легко и хотелось остаться как можно дольше. Первым опомнился Билл:
- Том, а тебе не кажется, что уже времени много?
- У тебя часы есть?
Том обхватил запястье, хотя часов никогда не носил, да и проблемно с этим было.
- Нет, - Билл тоже обхватил запястье, полностью отразив позу. – А солнце что говорит?
Верить тому, что говорило солнце, желания не было, и внутренне Тома что-то заставляло слегка уменьшить значение текущего часа. Ведь можно же чуть-чуть ошибиться, никто не исключал небольшую погрешность. Если он так рассуждает, значит в него либо бес вселился, либо есть очень уважительная причина. Том внимательно смотрел на ослепляющий круг, решая, что же ему делать.
- Думаю, пора расходиться. Девять уже точно есть, - правдиво сказал он.
Билл охнул и коротко хохотнул.
- Быть не может.
- Я бы хотел ответить то же самое.
Билл пожал плечами, дескать, время вышло, и ничего не поделаешь.
- Глупо это всё.
Он смотрел куда-то в землю рядом с ногами Тома, не торопясь прощаться.
- Это глупо всего-то второй день. Хотя не отпускает чувство, что гораздо дольше. Ты завтра сможешь прийти?
Билл закусил губу и покачал головой, ударив себя по лбу.
- Я совсем забыл. Мы завтра уезжаем, отец куда-то тащит. Но моё предложение на послезавтра остаётся в силе.
Том, улыбаясь, коснулся его плеча и слегка притянул к себе, обнимая на прощанье. Билл прошёлся рукой по его спине, и они отстранились.
- Мне всё равно кажется, что всё происходящее крайне странно.
- Да забудь об этом. До послезавтра?
- Я буду ждать.
Они расходились медленно, отходя спинами и обмениваясь взглядами, которые как будто о чём-то говорили. Смысл этого безмолвного разговора ни одного, ни второго не волновал, главным оставался факт зрительного контакта, который, казалось, был какой-то спасительной ниточкой. Когда Билл скрылся за деревьями, Том постоял немного, глядя ему в след, а потом бегом помчался домой.
Видимо, это и называется пресловутой суровой реальностью. Закончились приятные моменты, начинается обыкновенная жизнь, в которой нет прекрасных улыбок, зато есть куча разбирательств. Он удивительно чётко ощутил тяжесть и неудобство минусов, которые преследовали его. Все эти недовольства; некоторые неясные, но принимаемые на автомате правила; понятия, вселившие в него постоянное чувство вины… Он чувствовал, что всё гнетущее исчезает на том месте между деревьями, причём бесследно.
Когда показались повозки, Том замедлил шаг, продумывая, что можно сказать в своё оправдание. Беда состояла в том, что оправдывать-то нечего. Нужно было просто объяснить своё отсутствие.
Жизнь в таборе шла полным ходом: женщины уже намывали посуду после завтрака, два ребёнка играли, перекидывая друг другу изогнутую палку. Среди всего этого Том не увидел ни Яна, ни кого-либо ещё из мужчин. Может, на охоте? Из одного шатра появилась Шанита, она быстро шла с мокрым бельём на плече.
- Шанита! – Том подбежал к ней.
- Не мешай, - женщина отмахнулась от парня и принялась развешивать бельё на провисшие верёвки.
- Может, подтянуть? – спросил Том, рукой натягивая верёвку сильнее.
- Говорю же: не мешай, - уже более миролюбиво произнесла она. – Ты не думай, что тебе всё с рук сойдёт. Я знаю, где ты был.
Внутри что-то дёрнулось, но дёрнулось практически незаметно. Ну и что? Пускай знает, ничего предосудительного тут нет, Билл прав. Нечего относить себя к самым плохим людям на свете только потому, что утром отправился погулять с человеком, который, судя по всему, действительно приходится ему братом. Да ещё и близнецом. А если так, надо обязательно спросить у него о дате рождения, одна из тайн будет открыта.
- Что расцвёл-то?
- Если знаешь, почему ты так грубо говоришь? – миролюбивым тоном поинтересовался Том.
Шанита плотно сжала губы, скинула всё бельё на верёвку, отчего та провисла ещё сильнее, норовя вот-вот лопнуть.
- Ты ещё рома, - едко произнесла женщина. – К кому ты ходишь?
- Ты сказала, что знаешь, - фраза получилась какой-то слишком насмешливой, и Тому мгновенно стало совестно.
Из-за Билла внутри явно происходят глобальные перевороты, но нельзя ведь, они ему ни к чему. Неужели можно быть либо грубым, либо вечно пришибленным? Где же та хвалёная золотая середина, к которой стремится каждый житель этого места?
- Я сказала, что знаю, где ты был, - она выделила слово «где», - а не с кем. Том, в омут с головой не бросайся. Тут, - Шанита даже ногой притопнула, - у тебя есть кров, это по праву твой дом. А что там, ты не знаешь. И я не знаю, никто не знает. Ты бы лучше спросил, почему оказался среди цыган, - презрительно выплюнула Шанита.
- Мне известно, почему - ты нашла меня в роще. Или это неправда?
- В том-то и дело, что правда. А там ты никому не нужен, потому они тебя и бросили младенцем. Не строй иллюзий, Том, зенки-то раскрой. И что ты здесь делаешь? Все давно на охоте, а ты шатаешься непонятно где и ничем не занимаешься, - верёвка лопнула, и всё белье повалилось на землю. – Подтяни верёвки, раз сидишь без дела!
Шанита неловко принялась подбирать испачкавшуюся одежду, приговаривая, что придётся заново стирать, а Том стоял в каком-то ступоре, позабыв обо всём, кроме резких слов, которые поразительно глубоко впились в сознание. Вот только к Биллу они не относились, так что не нужно обращать внимание на всякие глупости.
- Ты будешь сегодня хоть что-то делать, или тебя в бабы перевести?
- И бабы что-то делают, - безэмоционально отозвался Том.
Когда он вернулся с мотком верёвок, Шаниты уже не было. Возле него бегал двенадцатилетний Метя, задавая глупые вопросы и мешая.
- Если бы я был выше, то помог бы тебе.
- Здорово, но ты не выше.
Метя смотрел по-взрослому скептически, и было странно видеть такое выражение на лице ребёнка. Он как будто наблюдал за осуществлением заранее провальной идеи, выводя из себя.
- Тебе нечем заняться? – наконец, вспылил Том.
- Не-а.
Мальчишка встал, отставив одну ногу и сложив руки на груди, явно копируя кого-то. Том сдерживал улыбку, нарочно кривя губы и щурясь, как будто замеряя что-то на глаз.
- Почему не пошёл на охоту с отцом?
- Меня не взяли, - а тут проскользнула самая настоящая обида.
Том прошёлся по натянутым верёвкам, как по струнам, и отправился к постройке, где находились все инструменты и материалы.
- Теперь ты решил до меня докопаться?
- А куда ты ходил утром? – этого вопроса было достаточно для ответа.
Том вздохнул и вышел за условный круг, каким обозначался их лагерь. Метя неотступно следовал за ним, по пути срывая травинки и кусая их, тоже кому-то подражая.
- Прекрати есть траву, это глупо!
- Так дядя Санко делает, - авторитетно заявил мальчик.
- А, понятно. Тогда можешь продолжать, в поле у травы и приправа особенная. Животные там всякие, знаешь, - с издёвкой проговорил Том.
Он со смехом пронаблюдал, как Метя с отвращением откинул от себя траву.
- Хватит смеяться. Скажешь, куда ходил?
- Я делал утреннюю зарядку. Бегал.
Вопросы у Мети тут же отпали, объяснению он поверил, ничуть в нём не усомнившись. Вот все бы так, как этот малец, проблем бы стало в разы меньше. Правда, они бы всё равно возникли, уже от чего-то другого. Ведь не может всё быть гладко, это тоже какой-то закон, но выдуманный не человеком.
- А можно мне с тобой? – ну, вот.
- Нет. Я бегаю рано, и ты устанешь быстро, у тебя сил не хватит.
Метя, кажется, собирался обидеться. Он раньше никогда не искал в Томе старшего друга, и было непонятно, с чего ребёнок так набросился.
- Если хочешь, мы прямо сейчас можем устроить небольшой забег, но у меня одно условие.
Глаза у Мети мигом загорелись.
- Какое?
- Я хочу позавтракать.

Продолжение
Начало