Maximeliane_Rufus все записи автора

Название: «Ты – мой дождь»

Автор: Sweet Sacrifice
Персонажи: Том, Билл
Рейтинг: PG
Жанр: AU, Romance, Fluff, Humor
Категория: Slash, Twincest, RPS
Размер: Мини
Статус: Закончен
Краткое содержание: Люблю дождь. Люблю писать о нем. Здесь он и любовь.
От автора: Сегодня виделась с ним. Сегодня смеялась ему. Сегодня промокла в его объятьях. Сегодня я счастлива. Сегодня – мой день.
Посвящение: Especially for Darochka aka Tokiiskaya Nesmeyana. Иначе говоря, Творцу моего маленького счастья. Тебе, дорогая =*
Цитата: "Твой поцелуй как дождь, такой же любимый …" ©
Саундтрек: Breaking Benjamin – Rain
Дата написания: 16 мая 14:00-17.37
 

- Как думаешь, сегодня дождь будет? – спрашивает меня поправляющий свою дюрагу перед зеркалом Том и чему-то улыбается. – Давно что-то его не было...
- Томас хочет помокнуть? Могу устроить, - улыбаюсь брату, окончательно завязав шнурки и поднимаясь рядом с ним – все-таки я выше. – Есть довольно-таки простой способ: сгребаешь в охапку старшего брата, тащишь в душевую кабинку и поворачиваешь сместитель.
- Ты забыл важный пункт, братик, - подходит ко мне вплотную. – Затащить младшего с собой и поцеловать.
Хитрюще так улыбаюсь и качаю головой, с ярко выраженным желанием пристыдить Тома, что у меня совершенно не выходит. Я слишком сильно привык к его открытым признаниям и желаниям, что практически не сопротивляюсь в данный момент нужному поцелую, лаская мягкие губы своими, при этом испытывая крохотный экстаз. Сжимающие твердые косички пальцы – мои, гладящие движения по спине – его, мало нужно нам для того, чтобы чувствовать себя действительно спокойными и даже счастливыми.
- Мы гулять вообще идем или так и будем в этом коридоре зажиматься? – и снова я пытаюсь пристыдить Тома. И снова не получается. В ответ я просто чувствую, как влажный язык облизывает мою шею, отчего по телу быстренько так бегут мурашки.
- Идем-идем, - брат обдает горячим дыханием кожу, терзая ее приятными поцелуями. Черт, мурлыкать хочется. Очень сильно. Но блин, снова меня котенком обзовет, поэтому буду мужественно, что практически несвойственно мне, терпеть маленькие игры Тома. – Пойдем, дышать хочу, - совершенно неожиданно отрывается от кайфующего и прикрывающего глаза меня. И вот так всегда, на самом интересном месте. Хотя, что прибедняться, такие «интересные места» происходят практически каждые полчаса, а иногда вообще каждые пять минут.
Распахивает передо мной дверь – тоже мне, джентльмен! – и мы покидаем пределы нашей квартиры, оставляя в тишине потухшие лампочки и большое зеркало, которое каждый раз фотографирует выражение лиц и огонь в глазах. Хорошо, что больше никто не увидит и от этого становится действительно радостно.

Привычно пустые лестничные пролеты, привычно чистые ступеньки, привычно любимый Том, почему-то непривычно сильно сжимающий мою ладонь своей – все как и всегда. Тихий топот, эхом раздается в тихом подъезде. Почему-то шуметь совсем не хочется, только если это будет какой-нибудь чмокающий звук – е-мое, приучили же меня к ласкам! Пять этажей благополучно быстро кончаются, выпуская нас наружу, в руки полушумного двора, кстати, совершенно безлюдного. Неспроста это все. По привычке поднимаю голову вверх, устремляя взгляд в небо. Оно сейчас такое же любимое, как и губы, которые целовали меня пару минут назад. Серое, с маленькими отметинами былой чистоты облаков и мелкими просветами лазурности. Море мое, только не коснуться его пальцами. Но ведь в этом тоже польза есть – вода никогда не будет грязной и переполненной бактериями. Небо ведь совершенно пустое, только влага и нетронутая никем чистота. Оно позволяет любоваться собой, за что я буду вечно благодарен ему.
- Опять сверлишь дыру в высоте? – Том тянет меня за собой, заставляя двинуться с места и покорно вышагивать рядом, еще бы точное направление узнать. – Совсем скоро от меня улетишь в это свое море, - добавляет чуть обиженно, на что я отрываюсь от созерцания туч и смотрю прямо в глаза брата.
- Если и улечу, то только с тобой. Я ведь люблю тебя, забыл? – улыбаюсь, легонько ударяя его бедром, отчего Томас автоматически отражает улыбку на своем лице.
- Тогда я спокоен, все равно без меня никуда не пойдешь, - и пускай он лишний раз ставит на мне печать принадлежности его рукам и сердцу, я совершенно не против, куда страшнее не принадлежать никому.
Вокруг что-то летает. Очень похожее на ошметки ваты. Да это же тополиный пух! Люблю его за то, что он напоминает дождь, – только мягкий и от него не мерзнешь – а еще у меня аллергии на него нет. Хватаю пролетающую рядом пушинку и почти бережно сжимаю в ладони. Такая маленькая и свободная. Совсем как мы с Томом. Улыбаюсь.
- А помнишь, как мы в детстве его спичками поджигали? – проходим по усыпанной этим белым покрывалом дорожке.
- Ага, - пристально так смотрит вниз. – А еще босиком бегали и ноги потом черные от пыли были, - смеемся. – Давно это было, но я бы вернул те дни. Сколько себя помню, никогда мне скучно с тобой не было. То блин с крыши в сугробы прыгали, то в речке голышом купались, то за грибами ходили.
Просто молчу. Итак ведь знает, что я отвечу на все это. Знает, что я думаю так же. Знает, что чувствую то же. Знает.
Ноги не спеша несут нас куда-то, но мы почему-то и не задаемся вопросом в какую, собственно, сторону. Кажется парк. Точно. Останавливаемся у светофора. Опять эти взгляды. Но какие-то они добрые сегодня что ли?.. Не понятно. Водитель маленького грузовичка, остановившегося практически возле нас, лыбится во все тридцать два и счастливо так смотрит. Чувствую себя клоуном. Том, похоже, чувствует то же самое. Прикольно, ничего не скажешь.
- Мама, смотри какие мальчики красивые! – громко восклицает только что подбежавшая к нам девочка с голубым бантом на голове и красивыми рыжими кудряшками. – Смотри мам! – хватает меня за руку и становится рядом. Такая настоящая и такая чистая.
Обращаем свои взоры с Томом прямо на нее, улыбаясь так же широко, как и маленький ангелочек, что крепко сжимает мою ладонь крохотными пальчиками.
- Мэри, отпусти парня, - произносит, судя по всему, мама и извиняюще смотрит на нас с братом.
- Я хочу с ним походить, можно? – и как вот этим нетронутым жизненными проблемами и заботами глазам отказать? Вот именно, никак.
- Все в порядке. Пусть Мэри немного побудет с нами, - женщина, покачав головой, улыбается, занимая свое место рядом с дочерью.
Загорается зеленый цвет и мы, как дружная семья, переходим дорогу. Глаза ребенка так доверчиво смотрят на меня, заставляя сердце трепетно биться. Путь на другую сторону улицы кажется мне длинным. Даже слишком. Наверное, из-за девочки, которая идет рядом и просто выдыхает отфильтрованный ее маленькими легкими воздух и непрерывно улыбается.
- Ну, все, Мэри, пойдем. Мальчики идут в другую сторону, а нам еще к тете Хэльге идти, - мама девочки тянет руку, призывая отпустить меня.
На душе даже немного грустно стало. Том, непонятно когда отпустивший мою ладонь, немного отходит. Я же сажусь перед малышкой на корточки и смотрю прямо в эти честные и такие же голубые как небо за тучами глаза.
- Пока, Мэри, - глажу нежную щечку.
Боже, как много сейчас в этом взгляде! И грусть, и неохота, и радость. Никогда не перестану поражаться детям.
- Пока, Билли! – крепко обнимает совершенно сбитого с толка – меня - за шею, щекоча волосами. Откуда она знает мое имя?.. Интересно, а Том так же удивлен, как и я?
- Мэри, идем. Не забудь, что тебя ждет тортик. Мальчики торопятся. Пойдем, - девочка отпускает меня и чмокает в щеку. После же, подходит к маме, но не двигается. Встав и подойдя к Тому, я собираюсь проводить ее взглядом. Брат приобнимает меня за талию, даря такое нужное сейчас чувство спокойствия.
- Мам, они любят друг друга! Мам!!! – женщина, хватает Мэри на руки, извиняясь перед нами за, как ей кажется, оскорбительные слова девочки, и переходит дорогу. – Любят, мамочка! Любят! – малышка все не унимается, повторяя фразу, тем самым ставя нам невидимые подножки. Как мы не валимся прямо на этой дороге от шока, я понятия не имею. Вот это вышли прогуляться.
- По-моему ты ей понравился, Билл, - Том подкалывает меня, крепко обнимая и как бы нарочно щипая за бока. – А еще она странная очень. Ее слова меня убили просто. Еще и по имени тебя назвала. Вы не встречались случайно?
- Нуу... – перебираю события своего прошлого, но вот что-то эту девочку с кудряшками никак вспомнить не могу. – Нет, - твердо заканчиваю свой ответ, на что Том пожимает плечами и отпускает меня.
Вот мы и пришли к намеченной цели. Парк, к сожалению, не пуст, но присутствие людей не омрачает нашего с Томом настроения. Все практически сверкает в изумруде: маленькие, крупные, бережно разрезанные природными ножницами листья шелестят и танцуют вместе с июльским ветром, при этом не мешая размышлять. Природный шум никогда не тревожит, он просто существует сам по себе, изредка напоминая о своем существовании людям и животным. Трава такая сочная - будь я каким-нибудь травоядным зверьком, обязательно бы съел хоть чуть-чуть. Н-да, ну и мысли в голове моей...
- Пойдем туда, Билл, - указывает мне вглубь деревьев, за густыми ветками которых можно разглядеть небольшую поляну.
Обойдя брата, становлюсь у него за спиной и, уперевшись ладонями в спину Тома, подталкиваю его. Весело смеемся и, не останавливаясь, шагаем в кусты. Гы-гы, скажи я это вслух, братец бы обязательно чего-нибудь брякнул пошлое, поэтому я лучше промолчу. Том раздвигает упругие ветви деревьев и по-неосторожности резко отпускает одну.
- Эй, ничего, что я иду позади тебя? Ничего, что мне больно, да? – упрекаю брата за удар по лицу «пальцами» дерева и обиженно смотрю.
- Прости, - Том поворачивает голову в мою сторону и извиняюще смотрит.
- Лааадно, - тяну я, возобновляя ход.
Пальцы с удовольствием сжимают футболку, под тонким материалом которой нежная и красивая спина. Наконец останавливаемся и со всего размаха плюхаемся на нетронутую ступнями траву. Мягко. Ой, это же Том.
- Ты мне мстишь, да? – заглядывает в глаза, дергаясь под моей попой – да, я «нечаянно» сел на него.
- Нет, - даже слишком серьезно произношу, хотя очень хочется улыбнуться.
- А мне нравится такая месть, ну ка... – нагло переворачивает меня, затаскивая на себя всем телом, и прижимает за бедра. – Так лучше, я думаю. Не находишь?
Ухмыляюсь и устраиваюсь головой на его плече.
- Так хорошо тут, и нет никого... – знаю, что ты так же как и я ценишь тишину и умиротворение. – И мягко с двух сторон, - приподнимаю голову и смотрю в глаза. – Здесь особенно, - гладит мои ягодицы, при этом ну очень уж криво улыбаясь. Хочется тяпнуть за губу эту пухлую, что я в принципе и делаю: зубы несильно кусают мягкость вместе с шариком пирсинга.
- Знаешь, а у меня из головы все эта девочка не выходит, - чего-то опять не в тему произносит Том. – Такое ощущение, словно она и не ребенок вовсе, - как-то неуверенно добавляет и закрывает глаза.
- А кто же тогда? – прекращаю свое занятие. Я действительно удивлен.
- Ангел, - не открывая глаз, тянет меня к себе за подбородок. – Такой же, как и ты, - и целует. Вот вечно он так делает: сначала расплавит каким-нибудь до сумасшествия нежным словом, а потом целоваться лезет! И как вот можно в такой ситуации себя собрать и достойно ответить? Вот именно, никак. Приходится растекаться в руках и давать ему возможность себя ласкать, что он, к слову, делает превосходно.

Целуемся. Без остановок. Да очень, блин, долго целуемся! Только вот ни одному из нас это никак не надоедает, по-моему, даже наоборот. Казалось бы, губы и руки изучили так много друг в друге, но каждый раз мы наслаждаемся такими моментами. Каждый раз не хочется прекращать. Каждый раз просишь время ненадолго остановиться. Каждый раз.
Что это еще мне на голову упало? Отстраняюсь от Тома, вновь заглядывая в небо. Этим «что-то» оказывается капля дождя, и теперь новая уже летит мне на щеку.
- И все-таки дождь пойдет... – тихо комментирует еще одно попадание капли мне на губы и тянет к себе, целуя прямо туда, где секунду назад оказалась влага неба.
Расплываюсь в улыбке. Снова Том творит со мной что-то новое. Этот поцелуй совершенно отличается от остальных. Он делает нас еще ближе друг к другу, хотя, казалось бы, куда еще ближе?..
- Видимо я буду твоим зонтиком, Том, - хихикнув от, теперь уже, нескольких падающих на макушку капель, говорю я.
- Нее... – я не успеваю возразить, как брат переворачивает нас, тем самым оказываясь сверху и накрывая меня своим телом. – Я буду твоим зонтом, который не даст промокнуть. Ты только целуй меня, ладно? А-то закроюсь, и ты почувствуешь дождь.
Не могу не улыбнуться сказанным словам Тома. Физически не могу, да и духовно. Просто приятно. Просто люблю его. Просто...

Не знаю, как долго мы лежим на изумруде травы, лаская друг друга и срывая с губ маленькие стоны, совсем не те, которые мы слышим в минуты абсолютной близости, а какие-то иные, неприступные, но, в то же время, с капельками порочности; практически неслышные, но так отчетливо врезавшиеся в сознание. Чем сильнее идет дождь, тем глубже становятся поцелуи. Мои дреды безнадежно промокают, а о Томе я вообще молчу, только вот нам совершенно все равно. Падение капель отстукивает мелодию ливня, а мы уже ласкаем друг друга более интимно: вперемешку с водой, Том облизывает мою шею, в то время как мои руки гладят влажную спину, под прилипающей к телу футболкой; дыхание обрывается, – у обоих кстати – когда я провожу чуть длинными ногтями по животу брата, а он же в свою очередь кусает ключицу. Мы теперь оба мокрые. И все равно.
- Билл, пойдем домой... – шепчет меж поцелуев Том, гладя мои бока. – Заболеем ведь.
- Пойдем, - соглашаюсь сразу же. Замерз немного.
Последний раз утонув в поцелуе, встаем с мокрой травы и бежим с поляны, взявшись за руки: по безлюдному, но шумному парку; по сочно-влажному асфальту к светофору, который, на нашу удачу, сразу же загорается зеленым, и вот мы уже подбегаем к подъезду – вверх по лестнице до пятого этажа, к железной двери, которая открывается слишком быстро; далее, с трудом развязав шнурки, прямиком в ванную с Томом. Раздеваемся. Промокли до нитки. Становимся в душевую кабинку – оба. Теплая вода окутывает нас, обнимающихся, но не двигающихся. Просто влюбленных. Просто счастливых. Ведь мы просто вместе.
Долго под водой не стоим, так как понимаем, что голодны – еще бы, перед выходом не заставили себя запихнуть хоть кусок бутерброда в рот. Пока Том, обернув полотенцем бедра, пошел на кухню «колдовать» нам чего-нибудь перекусить, я, повторив действия брата с полотенцем, иду в полутемный зал и подхожу к окну, захватив на столе сигареты и пепельницу с лежащей в ней зажигалкой. Маленький огонек поджигает тонко-вредную трубочку и по телу распространяется приятная слабость от поступившего в организм никотина. Кое-чего не хватает сейчас – поцелуя в эти самые губы, которые сжимают сигарету. Нашего поцелуя.
- Ты не исправим, Билл, аппетит весь себе перебьешь курением, - брат стоит, подперев косяк плечом, словно без него он попросту развалится. – Я нам пиццу делаю, надо в магазин потом сходить, продукты практически кончились.
И вот таким он был всегда: строящим планы, заботящимся о благополучии и о том, чтобы все было идеально в нашем хрустальном мире.
- Иди сюда, все равно микроволновка позовет, как закончит свое дело, - тяну к нему ладонь, и Том идет ко мне навстречу. Садится рядом на подоконник, но сигарету не достает, хотя тоже ведь курить хочет. Вдыхаю новую порцию никотина, но выдохнуть не успеваю: Том тянет меня к себе и ловит дым губами, вдыхая и выпуская через ноздри. Улыбаюсь.
А дождь все бьет по стеклу, раскрашивая его невидимыми цветами, и за прозрачностью можно без труда увидеть теперь уже обнявшихся нас, курящих одну сигарету на двоих, изредка прерывающихся на поцелуи.
- Знаешь, Том, твой поцелуй, как дождь, такой же любимый... – шепчу ему, втягивающему последнюю каплю никотина в себя и целую ухо.
Практически чувствую в воздухе его улыбку, и я думаю, что это прекрасно, не видеть эмоций, но ощущать кожей и губами. Брат тушит окурок и, повернувшись ко мне лицом, прижимает к тому самому окну, по тонкости которого сейчас барабанит июльский дождь - вибрации ударов я чувствую спиной.
Я люблю дождь и люблю Тома. Для меня два этих существа – а дождь для меня живой – самое важное в жизни. Я болею ими обоими и всегда целую. Кто для меня Том? Теплый, ласкающий кожу дождь. А кто для меня дождь? Любящий и отдающийся без остатка Том. Они неразделимы для меня, и я счастлив, что они есть в моей жизни. Ты мой дождь, Том, самый прекрасный на свете.
Я люблю тебя..