Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Неон
Автор: Дарья Ивлева (Benzin)
Персонажи: Билл-Неон, Том, Оникс, Игрок
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU,Adventure
Категория: Slash
Размер: Миди
Статус: Закончен
Краткое содержание: Билл живет двойной жизнью, днем он обычный студент, а ночью превращается в супергероя Неона, стоящего на страже родного города Сан-сити. Но однажды его размеренная жизнь нарушается – в город вторгается его давний враг, полоумный злодей Игрок. Ситуация усугубляется еще и тем, что в действия Неона вмешивается другой супергерой, неизвестный и загадочный Оникс. Но ничто не приносит Биллу столько головной боли, как известие о том, что его сосед и давний друг Том влюблен в него.
От автора: Любите костюмы Гуманоид-тура так же, как люблю их я
Дисклаймер: Все написанное принадлежит мне, прототипы - сами себе. Никакой выгоды, кроме читательского удовлетворения, не преследую.
Предупреждение: автор не знает физику, химию и биологию, и вообще в шапке АУ стоит.


V

Когда сидишь в лекционном зале, скучая под монотонный голос лектора и под не менее монотонный стук капель о стекло, к тому же получив выговор за опоздание и пропущенные дни, поневоле становишься философом. Философом-пессимистом. Начинаешь рассуждать о превратностях судьбы, о том, какую цену приходится платить за то или иное, о том, что жизнь полна удивительных вещей, и удивление это не всегда приятное.
Через дорогу от здания университета располагался парк, в котором отдыхала утомленная учебой молодежь, и у ворот парка долгое время стоял рекламный щит с моим силуэтом и именем, светящимся в темноте. А в этот день, под бодрый звук молотков и электродрелей, этот щит демонтировала бригада рабочих в оранжевых костюмах, и работа у них спорилась, невзирая на противный мелкий дождь. Все это было прекрасно видно мне в окно. Рабочие не особо церемонились с щитом, и он, накренившись, с грохотом упал на асфальт изображением вниз. Вот и все, Неон больше не герой Сан-сити.
А ведь совсем недавно я считал себя на редкость удачливым человеком, особенным человеком, одаренным больше, чем другие. Неприятно признавать, но, возможно, какое-то мелочное чувство превосходства позволяло мне так думать, я решил, что имею больше прав лишь потому, что в детстве лишился самого дорогого. В виду последних событий поневоле задумаешься о расплате. Могло ли так случиться, что я сам себя обманывал, искренне полагая, что только мое и ничье больше участие способно что-то изменить в городе? Кто угодно мог вытереть об меня ноги, и это ничтожество Стоун, который делал в штаны при виде меня, но от своей позиции не отказывался.
Я потер глаза и отвернулся от окна, пытаясь переключить внимание на лекцию. Наш лектор и куратор группы мистер Уинслер бубнил что-то о Великой депрессии, заставив меня усмехнуться, - тема была актуальна, как никакая другая. Уинслер читал из книжки, то и дело бросая в мою сторону недовольные взгляды, видимо, проверяя, на месте ли я. Перед занятиями он долго отчитывал меня, попрекая тем, что не пристало одному из лучших студентов потока безо всякой причины исчезать на несколько дней. Я кивал ему в ответ, как китайский болванчик. Да-да, я знаю, как сложно попасть в наш университет, конечно, для меня сделали большое исключение, и я не имею права подводить… Я и так старался не подводить, но меня катастрофически не хватало на всех сразу. И меньше всего мне хотелось думать об учебе.

Я выполз на улицу, с наслаждением вдыхая свежий, насыщенный озоном воздух. Было достаточно прохладно, но пощипывало только лицо и руки, Костюм, спрятанный под одежду, хорошо сохранял тепло. Я упрямо продолжал носить его и был наготове, но уже сомневался, что кто-нибудь, попавший в беду, теперь примет мою помощь. Теперь Неона боялись. Я и сам боялся – боялся, что в любой момент мне навстречу выйдет мужик с мозгом ребенка, а я опять не смогу ему противостоять. По-хорошему, я должен был бросить все свои дела и искать его, найти его логово – ведь должен же он где-то спать – и, наконец, покончить со всем этим. Но как никогда хотелось быть просто человеком, ни о чем не знать, ни за что не отвечать, никому не быть обязанным. Вставать утром, выспавшись, посвящать себя учебе, не дергаясь, что кто-то где-то погибает, ложиться спать вовремя. Это все, такое будничное и неинтересное, на самом деле имело немалую цену. Я бы многое отдал, чтобы пойти домой, лечь под одеяло и послать все к чертям. Но я дал слово – себе, родителям, в конце концов. И если с собой я бы еще смог договориться, то родителей я предать не мог.
Я перешел дорогу и побрел на автобусную остановку. От щита остался один только каркас, сиротливо теряющийся на фоне мокрых деревьев. Что я сделал не так? Почему именно в тот момент, когда мне больше всего нужна поддержка, все обернулось против меня? Ведь супергерой не меценат, не тайный благодетель, чтобы только давать и давать, ничего не прося взамен. Мне лишь нужно было чье-нибудь участие.
Я долго колебался прежде, чем опустить руку в карман и достать из него свой мобильный телефон. Но и после этого я никак не мог решиться набрать номер Тома и глядел на темный дисплей, как будто он мог что-то мне подсказать. Позвонить Тому хотелось нестерпимо, но я боялся услышать его рассерженный голос. Условия на его работе были чересчур строгими, а для него и вовсе спартанскими, я опасался, что своим звонком отвлеку его, и Том опять получит взбучку, в этот раз по моей вине. Я еще немного подержал на весу покрывшийся мелкими каплями воды телефон и все же открыл его. Даже если Том занят, я мог попросить его перезвонить мне позже. Кто-то должен был сделать первый шаг к примирению, а раз мы поссорились из-за меня, то мне и звонить.
В последних вызовах я нашел его номер и, помедлив, нажал вызов. Пару долгих гудков я соображал, что мне ему сказать после привычного «Привет», или, может быть, этого слова будет достаточно, чтобы Том простил меня безо всяких объяснений. Гудки сменились электронным голосом, просящим меня оставить сообщение. Конечно, Том ведь никогда не берет трубку, когда работает, я и забыл…
- Том, это я, ну, Билл, - неуклюже сказал я, потирая влажную шею, - дождь так и норовил забраться мне за шиворот. – Перезвони мне, как освободишься… пожалуйста. Ну, пока.
Я закрыл телефон и двинулся навстречу как раз подошедшему автобусу. Но не успел я сделать и пары шагов, как мобильный завибрировал у меня в руке, высветив имя Тома на дисплее. Улыбнувшись, я ответил:
- Привет. Не думал, что ты так быстро перезвонишь.
- Привет. – Том тихо хохотнул в трубку. – Я тут отлыниваю от работы, поэтому можно и поболтать.
- Отлыниваешь? Боже, только не говори, что тебя опять перевели на свободный график.
- Не-ет. Просто к нам в редакцию приехала актриса Карен МакАдамс, и все сотрудники пошли смотреть, как у нее берут интервью. А поскольку кто-то должен отвечать на звонки, а секретарша большая фанатка МакАдамс, то посадили меня. И я весь к твоим услугам.
- Том, ну… ты тоже мог сказать, что хочешь посмотреть на нее. Так нечестно, все смотрят, один ты сидишь.
- Да ладно, она мне никогда не нравилась. Играет неважно. Билл, ты что-то хотел? Я не уверен, что они в скором времени не закончат.
Я помялся, оглядываясь на людей, прячущихся в автобусе от дождя. Как-то было неудобно при посторонних разговаривать о своих проблемах.
- Том, я просто… Слушай, помнишь, я обещал тебе боулинг? Давай не будем ждать до выходных и сходим прямо сегодня?
- О-о, такое заманчивое предложение. С чего бы?
- Том, ну ты понимаешь ведь. Я в последнее время веду себя не очень адекватно, ты обижаешься. В общем, ты понимаешь. Да?
- Понимаю. – Том вздохнул и помолчал. Я мог представить себе его лицо, задумчивый взгляд, закушенную губу – это выражение у него было всегда, когда Том о чем-то раздумывал. – Я не обижаюсь на тебя. Что я, девчонка, что ли… Давай сходим в боулинг, Билл, я только за.
- Отлично. – Я завозился на месте, обрадованный, как школьник отменой уроков. – Тогда сегодня, как только вернешься с работы, так и пойдем. Идет?
- Идет! – довольно протянул Том. Мы засмеялись вместе, как это было раньше, и я с облегчением почувствовал, как напряжение между нами ослабевает. Нет, что бы я ни думал об Ониксе, Тома он мне не заменит. Том – мой лучший друг, единственный друг. А Оникс… это Оникс.
К вечеру дождь разошелся, падая с неба сплошным занавесом. Из-за туч, полностью закрывших небо, быстро стемнело, и город погрузился в серый полумрак. Дороги на улицах казались реками из-за пузырей и волн на поверхности, этакое хромое подобие Венеции. Я снова сидел у окна и скучал, провожая ленивым взглядом редких прохожих, несущихся по улице в поисках укрытия. В такую погоду не до походов по клубам, и я собирался предложить Тому посидеть дома с парой бутылок пива. Так было даже лучше, мы просто посидим в тепле и поговорим. Но мой чудный план осложнялся тем, что Том все никак не мог добраться до дома, периодически звоня мне и говоря, что задерживается. Это было очень в духе его шефа, сначала не замечать в упор, а затем нагрузить работой, наказывая ни за что. Я поймал себя на мысли, что меня это чертовски раздражало.
Сонную тишину квартиры вдруг пронзил резкий звонок телефона, стоявшего в коридоре. Несколько секунд я удивленно слушал его треньканье, раздумывая, кто бы мог позвонить нам в квартиру, ведь мы почти не пользовались домашним телефоном, предпочитая звонить друг другу на мобильный. Но пронзительный звук порядком раздражал, поэтому я нехотя вылез из кресла, подошел к нему и поднял трубку.
- Дремлешь, Неон? А как же - «всегда на страже города»?
Я вздрогнул и обернулся, глядя в окно. В унылой размытой ливнем картинке глаза не отыскивали ничего, вернее, никого, кто мог бы наблюдать за мной.
- Хочешь сказать, ты сейчас на улице, зорко блюдешь покой города? – усмехнулся я, на всякий случай отходя вглубь коридора, туда, куда обзор из окна не доставал.
- Я не настолько больной. Я тут нашел весьма миленькое комфортное местечко и подумал, что как раз тебя здесь и не хватает.
Я опустил голову и принялся водить пальцем по рисунку на обоях. Слова Оникса могли ничего и не значить, но странное приятное ощущение все же рождалось внутри.
- Я бы пришел послушать что-то новое об Игроке. Мы договорились действовать сообща, но дальше договора пока не продвинулось.
- Вот приходи, и продвинется.
- Так ты что-то придумал?
- Неон, я же сказал – приходи. Считай, что это приказ более старшего по рангу.
Я скрипнул зубами. Мимолетное ощущение рассеялось.
- Не могу. Я обещал соседу, что проведу этот вечер с ним.
В трубке воцарилось молчание.
- Какой-то сосед важнее для тебя, чем наше дело?
Я не сразу нашелся, что ответить, по-рыбьи открывая и закрывая рот.
- Что ты молчишь?
- А тебе не кажется, что вопрос поставлен некорректно?
- Что? Я не понимаю таких умных слов. Не упрямься, Неон, я не займу у тебя много времени. Давай, запоминай адрес…

Встречу Оникс назначил мне в чердачном помещении театра, темном, душном, заставленным разным хламом. Проникнув туда, я словно попал в другой мир, полный полуистершихся воспоминаний и отголосков томительного прошлого. Потрепанные ширмы, выцветшие, полинявшие костюмы на вешалках, безжизненные куклы в человеческий рост, странно и жутко бликующие в сумраке фарфоровыми лицами и широко открытыми глазами, коробки с барахлом.... Подернутый паутинной сетью списанный реквизит вызывал желание замереть на месте и позволить неясной тоске проникнуть в душу, опуститься в эту меланхолию до конца.
Оникс сидел в самом углу в продавленном кресле с бордовым сиденьем и позолоченными ножками, видимо, когда-то служившим троном для сценичных королей. Закинув ногу на ногу, он гордо и молча восседал, как две капли воды похожий на тех самых кукол.
- Ну и что ты хотел мне сказать? – раздраженно сказал я, уставший ждать от него каких-либо действий.
- Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твоя задница в этом комбинезоне смотрится охренительно?
- Чего? – Я мотнул головой, не веря своим ушам. – Ты рехнулся?
- Да нет вроде. – Оникс пожал плечами.
- Если ты позвал меня лишь для того, чтобы сделать этот сомнительный комплимент, то я пошел. И впредь не беспокой меня, если у тебя нет для меня сведений.
- Почему ты такой серьезный?
- Потому что у меня нет времени на всякую ерунду, я должен справиться с Игроком! Помнится, ты обещал помочь мне. Так в чем же дело? Когда мы начнем действовать?
- Скоро. Я тебе посигналю, как только он должен будет появиться. Но у нас и без этого полно работы, разве не так?
- Какой еще работы? Ах, наверное, ты о том, что нам нужно установить контакт, бла-бла-бла…
- Раз ты сам понимаешь, так в чем же дело? Когда мы начнем действовать, так ты, кажется, говорил?
- Слушай, я до сих пор не понимаю, что ты имеешь в виду под этим контактом.
- Я тебе подробно все уже объяснял. Дело в тебе. Это ты вместо того, чтобы готовиться, предпочитаешь проводить время со своим соседом и банкой пива.
- Ну, знаешь! С тех пор, как все началось, сегодня первый раз, как я решил немного расслабиться. При чем тут вообще мой сосед? Он никаким боком не относится к тому, что происходит со мной.
- Неон, ты не имеешь права расслабляться, втемяшь себе это в голову. Сейчас ты должен думать только о том, как победить Игрока, забудь обо всем, что тебя окружает! Я – единственный, кому ты должен доверять.
- Да что с тобой такое? – растерянно пробормотал я. Напор Оникса сбивал с толку. Я попытался обратить все в шутку: – Скажи еще, что ревнуешь меня к моему другу.
- А если скажу?
Я отступил на шаг, и что-то хрустнуло под моей ногой. Оникс вскочил с кресла и вырос передо мной широкой тенью.
Света на чердаке почти не было, лишь слабая серая пелена пробивалась из маленького окошка под потолком. Я не мог видеть глаза Оникса, но под его маской, в глубине прорезей для них, я видел искры, бегающие по кругу в его зрачках. И что-то необъяснимое в этом приковало меня к месту, запрещая отводить глаза, как если бы от этого зависела моя жизнь.
- Ты спрашивал меня, что за выгода мне от помощи тебе, - произнес он и ткнул указательным пальцем мне в грудь. – Ты - моя выгода, Неон.
- Как это понимать? – выдохнул я.
- Понимай как хочешь. Намотай себе на ус – пока Игрок свободно разгуливает по Сан-сити, я от тебя не отстану, ты – мой.
Оникс отвернулся, и наваждение спало, уступив место возмущению, мгновенно переросшему в ярость. Я с силой ударил его в плечо, и он попятился от меня, едва удерживаясь на ногах.
- Катись к черту, ублюдок! – крикнул я, пытаясь перекричать шум в голове. – Я сказал, чтоб ты не смел ставить мне свои условия! Если ты решил манипулировать моим стремлением отомстить за семью, то ты об этом пожалеешь. Я отменяю наш договор. Пошел ты!
Я едва осознал, что происходит, внезапно опрокинувшись на спину и приземляясь прямо в подвернувшиеся под ноги коробки с каким-то тряпьем. Оникс прижал меня к полу, занимая все пространство вокруг меня, его плащ превратился в вязкое черное нечто, обтекая меня всего, связывая по рукам и ногам. Я дернулся, намереваясь скинуть его с себя, с отчаянной злобой и досадой понимая, что, возможно, бояться мне следовало не того, кого я боялся,… и едва не задохнулся, когда понял, что он меня целует.
Оникс ничего не делал, только крепко держал мои руки, прижимаясь своими губами к моим. Я таращил глаза, не предпринимая попыток выбраться и даже не пытаясь разглядеть его лицо под упавшим капюшоном. Через несколько мгновений он отпустил меня, на секунду задержавшись надо мной, и встал. Тут же ко мне вернулась способность мыслить, и я вскочил, молниеносно разворачивая его к себе за плечо. Но Оникс уже был в маске. Перехватив мою руку, дернувшуюся, чтобы стащить эту надоевшую пластиковую физиономию, он сказал:
- Не делай этого. Ты же не хочешь разочароваться, увидев мое лицо.
- О чем ты? Я просто хочу увидеть того козла, который позволяет себе такие вещи.
- Это не я позволил себе, это ты позволил мне. Я не покажу тебе свое лицо, пока ты не определишься, кого хочешь видеть под маской.
- Откуда мне знать? Под маской я хочу видеть тебя, так покажи мне свое лицо!
- Так, засиделись мы с тобой. Что ж, пойду займусь делом. Как только я уловлю Игрока, сразу же свяжусь с тобой, будь готов. До встречи!
- Постой! Вот урод!
Оникс исчез прямо из-под носа, я не успел схватить его. Разозлившись окончательно, я в сердцах пнул кресло, в котором он сидел, и рухнул в него, схватившись за голову.
Дверь в квартиру я открывал осторожно, боясь издать лишний звук. Всю дорогу от места встречи с Ониксом до дома я мелочно мечтал, что Тома до сих пор нет дома, потому что я в очередной раз его подвел. И самым нелепейшим образом – упав в кресло, я попросту отключился в нем и проспал до глубокого вечера, как младенец. Это походило на фарс или на пугающий по своей абсурдности сон – сам позвал Тома посидеть и сам же прошляпил возможность помириться с ним.
Том сидел в зале, пустым взглядом уставившись в экран телевизора, на столике перед ним стояли пивные банки, его пустая и полная – моя. Я встал в дверном проеме и виновато посмотрел на него, чувствуя себя последней сволочью.
- Том, - начал я. – Том, прости. Я не знаю, как так получилось. Я планировал вернуться до твоего прихода, правда.
Том выключил телевизор и поднялся с дивана, проходя мимо меня в свою комнату. Я схватил его за локоть, останавливая.
- Том, ты слышишь меня? Пожалуйста, извини!
Он выдернул руку и проговорил с надрывом в голосе, не глядя на меня:
- Билл, ты все время извиняешься и извиняешься, не надоело еще? Я не понимаю, что это за прикол у тебя такой, обещать и не делать. Я ведь тебе верю каждый раз, как идиот!
- Это не прикол! Я хочу выполнять свои обещания, но у меня не получается! Я не нарочно так поступаю, поверь, у меня есть на то причина!
- Я верю. Что мне еще остается?
- Том!
- Билл, пожалуйста, перестань. Я понял, что для тебя наша дружба ничего не стоит, и больше не буду навязываться.
- Ты не прав, наша дружба для меня – все. Том, ну куда ты?
- Просто оставь меня в покое, хорошо?
Дверь его комнаты захлопнулась у меня перед носом. Наша проверенная годами дружба рушилась на глазах, и каждая секунда разделяла нас все больше. Виновником этого был я сам, я с самого начала поставил все под удар, позволив недосказанности встать между нами. Кредит доверия Тома исчерпан, разве можно его в этом винить? Разве я сам стал бы терпеть, если бы мой лучший друг от меня что-то скрывал?
Лучший друг.
Я толкнул дверь и вошел в комнату, Том поморщился при виде меня.
- Я же просил…
- Ты должен пойти со мной. Я объясню тебе, в чем дело.
- Билл, не нужно этого.
- Тебе не нужно, мне нужно! Черт, я просто прошу дать мне шанс все тебе рассказать. Том, я тебя прошу, умоляю просто, пойдем со мной, ты все сам увидишь.
Том устало посмотрел на меня и вздохнул, сдаваясь.
- Хорошо.

Выйдя из подъезда, я обогнул дом и направился на станцию. Том молча шел следом, сгорбившись и засунув руки в карманы. Увидев, куда я его веду, он нервно спросил:
- Ты что, меня замочить решил?
- Прекрати. Ты мне совсем не доверяешь?
- Сказать тебе правду?
Я сжал пальцы в кулак.
- Не стоит.
Копаясь с замком у входа на базу, я вдруг понял, что еще никогда в жизни так не нервничал, как в этот момент. Том стоял за спиной, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Его реакции я ждал с нетерпением и боялся ее. Наконец, замок глухо щелкнул, и я открыл дверь, пропуская Тома вперед. Он, потоптавшись, вошел, бросив на меня опасливый взгляд, вероятно, на полном серьезе считая, что я способен что-то ему сделать.
Я нервничал, хрустя суставами пальцев, пока он чересчур долго, как мне казалось, стоял у мотоцикла, дотрагиваясь до его металлической поверхности и тут же отдергивая руку. Том стоял ко мне спиной, и я не видел выражения его лица, каким оно было и что сулило мне. С удивлением я ощутил, как у меня дрожат колени и ноет в животе, и что еще чуть-чуть – и я сорвусь на Тома за то, что он до сих пор молчит. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, я прошел к стенному ящику, в котором у меня хранилась амуниция, и принялся наводить там и без того идеальный порядок.
- Теперь-то ты понимаешь, почему я все время опаздывал, задерживался, обманывал тебя?.. – спросил я, голос от напряжения дрогнул. Том подошел ко мне, я повернулся к нему, встречаясь с его глазами. Он смотрел на меня каким-то непонятным взглядом, в котором смешивались и удивление, и радость, и даже нечто вроде облегчения. – Что ты молчишь? Том, не доводи меня, скажи что-нибудь.
- Билл, так ты Неон?
Я закатил глаза, и Том несмело улыбнулся.
- А что, доказательств недостаточно? Или… постой. – Я зацепился за внезапно возникшую идею и принялся лихорадочно расстегивать пуговицы на куртке. Том только растерянно моргал и открыл рот, когда я выбрался из одежды и остался в Костюме. – Так понятнее? Может, мне еще что-то надеть на себя, чтобы ты убедился, что я не вру?
Том почесал в затылке и потрогал пальцем белую панель на «сломанном роботе».
- Ты знаешь, я на какой-то момент даже предполагал такой вариант, - сказал он и глупо хихикнул. Я удивленно улыбнулся в ответ. – Но потом решил, что ты слишком худой, чтобы заниматься таким.
- Тоже мне, нашел причину. Я не худой, а жилистый. Да и вообще, я не очень-то умею скрываться, так что давно мог бы догадаться.
Том усмехнулся и вдруг нахмурился, резко посерьезнев.
- Билл, ты… ограбил банк?
- Боже, Том! – Я всплеснул руками и отошел к мотоциклу, присаживаясь на сиденье. – Нет! Я расскажу тебе, как все было. Помнишь, ты говорил мне, что не взяли в газету твою статью о свалке? А на следующий день Стоун вдруг решил разобраться со свалкой сам.
- Помню. Я ж тогда еще сказал, что Неон…
- Да-да. Я так вдохновился твоими словами, что ночью отправился на эту свалку, набрал там дерьма и заявился с ним к мэру домой. Я потребовал с него, чтобы он избавился от мусора, а он, видимо, расценил мои требования по-своему. То ограбление было подставным, Том, они специально ждали меня, чтобы потом выставить виновным.
- А те другие погромы, поджоги машин? Тоже подстава?
- Нет, это уже совсем другое… Да что мы все о плохом. – Я встал и похлопал ладонью по сиденью мотоцикла. – Прокатиться не хочешь?
Том расплылся в счастливой улыбке и закивал.

Ночной, холодный после дождя воздух остро бодрил, залетая в уши и сладко тая на языке, вода с дороги окатывала фонтаном брызг, взрываясь под колесами мотоцикла, ведомого на полной скоростью. Том радостно смеялся и восклицал на резких поворотах и подъемах, крепче стискивая руки на моей талии. Я жмурился, ловя ветер лицом, и чувствовал себя взволнованно-счастливым, только не понимал, отчего больше – от поцелуя ли Оникса, дико мне понравившегося, или оттого, что наконец-то рассказал Тому, кто я.

VI


- Это появилось лет десять назад, вскоре после того, как погибли мои родители и маленькая сестра. После их похорон тетка забрала меня и несколько месяцев водила к психотерапевту – я замкнулся в себе и перестал реагировать на внешний мир. Из-за этого сверстники считали меня ненормальным, и мне часто попадало от них. Учителя в моей новой школе махнули на меня рукой, так как я не шел на контакт. Я старался поменьше показываться на люди, уходил сразу после уроков, шел закоулками, бродил один, что-то делал. Я боялся темноты, мог часами стоять у подъезда, ожидая тетку с работы, зайти одному не было сил, не говоря уже о том, чтобы подняться на лифте.
Я замолчал, затянувшись сигаретой. Вспоминать тот период своей жизни было тяжело, состояние, охватившее меня тогда, все еще напоминало о себе колющей болью. Но я сам решил устроить вечер откровений. К тому же это был первый раз, когда я делился с кем-то пережитым. Том молча слушал меня, бездумно вертя в руках банку пива. Ему тоже было нелегко, напряженные складки у переносицы выдавали его.
- Дерьмово тебе было, - сказал он и поднял на меня глаза. – Не представляю, как ты справился с этим. Я бы не смог.
- Сам не знаю, что мне помогло. У меня внутри словно сжималась пружина. Мне казалось, она добавляла себе еще один виток всякий раз, когда меня обижали. И даже когда смотрели так по-особенному, знаешь… что-то вроде «Ах, какой несчастный мальчик, он сирота». Эта жалость делала только хуже.
- Но однажды эта пружина должна была распрямиться…
- Она выстрелила мной, как из рогатки. В школе, на одном из уроков физкультуры. Мы сдавали бег. Я стоял у стартовой черты, а за спиной глумились одноклассники, кто-то кинул в меня мячом. И я побежал. За финишную черту, прочь со школьной территории, по прямой, сворачивая и петляя, далеко, туда, где не найдут. Мои ноги сами несли меня, а в ушах свистел ветер. И это была свобода. Лишь завидев вокруг незнакомую местность, я понял, что остановиться не могу, тело меня не слушалось. Я бежал и ревел, люди окликали меня, даже пытались бежать за мной, но меня было не догнать. Так и бежал, пока не потерял сознание от усталости. Очнулся в полицейской машине, которая везла меня домой.
- Это твои способности дали о себе знать?
- Я бы не назвал это способностями. В моем теле что-то изменилось, физически я стал сильнее даже хорошо натренированного взрослого мужчины. Когда я осознал свою силу и научился контролировать ее, то смог развить это до моего нынешнего уровня. Я могу быстро бегать, далеко прыгать, высоко лазить… это как-то не тянет на сверхъестественные способности. – Я криво улыбнулся.
- Ну и что? Это не главное для супергероя. У тебя полно других качеств, благодаря которым ты имеешь право так себя называть.
Я встал и отошел к окну. За ним уже сонно колыхалась иссиня-черная ночь, разбавленная бледным светом фонарей.
- В последнее время я все чаще думаю о том, что ни черта я не имею.
- Почему?
- Я перестал справляться. Охранять город оказалось не так просто, как я считал. Теперь гибнут люди, а я бессилен им помочь.
- О чем ты говоришь? Билл, ты не должен винить себя за то, к чему не имеешь отношения. Это должно остаться на совести мэра Стоуна…
- Я не о Стоуне. Ты сейчас сказал: «Не представляю, как ты справился». А я не справлялся. Я заталкивал страх поглубже в себя все эти годы, а теперь не могу. Тот монстр, что убил моих родителей, вернулся в город и чуть не прихлопнул меня недавно. Я дал слово уничтожить его, но у меня внутри все переворачивается от страха снова с ним встретиться.
Я потерся лбом о холодное стекло и глянул через плечо на Тома. Мы не включали свет, но и в темноте я видел, как он побледнел.
- Как – чуть не прихлопнул?.. – дрогнувшим голосом произнес он. Я ударил в ладони, имитируя убийство какого-нибудь летающего паразита. – Разве его не должны были поймать десять лет назад?
- Полиция так ничего и нашла. Я и тетка были главными свидетелями, но тетка от шока ничего не могла говорить. А я говорил – да, я слышал странные звуки из подъезда накануне вечером, но мама сказала мне, чтобы я не выдумывал. Моя комната как раз была стеной к подъезду. Я слышал и скрипящие звуки железа, и раздающийся поверх них смех – тихий, приглушенный, но отчетливый, как будто кто-то смеялся у меня за спиной. Думаю, нет смысла говорить, что мне не поверили, списали на посттравматический шок. Ни один находящийся в здравом уме человек не поверит, что кто-то мог посреди ночи смеяться в шахте лифта, ломая тросы.
Том выронил пиво и подошел ко мне, как-то неуклюже и резко захватывая меня в объятия. Я уткнулся ему в плечо, внезапно осознав, как я устал. Что моя жизнь сплошной стресс, гонка по кругу, круглосуточная охота без права на привал. Только в этот раз дичь была мне не по зубам.
- Ты не бойся, Билл, - успокаивающе шептал Том, гладя меня по спине, как ребенка. – И, пожалуйста, не рискуй лишний раз. Не давай себя победить. Как же я буду один, без тебя, если с тобой что-нибудь случится?
Я крепко зажмурил глаза, перебарывая неуместное и такое непозволительное для парня желание заплакать, и обнял его в ответ. Том вздрогнул и прижал меня сильнее. От него пахло сигаретами, одеколоном и чем-то еще – как в тот раз, когда он лежал со мной после первой попытки Оникса штурмовать мой мозг. И вслед за воспоминанием об Ониксе меня посетила странная в своей неприятности мысль о том, что Оникс мог находиться в этот момент на соседних зданиях и видеть, как я обнимаюсь с Томом. Мы стояли прямо у окна, и хотя у нас в квартире было темно, Ониксу бы это не помешало.
Я аккуратно отстранился от Тома. Он продолжал держать меня за плечи, явно не желая отпускать.
- Я пойду спать, - примиряющим тоном сказал я, убирая его руки.
- Хорошо. – Том принялся собирать с журнального столика остатки нашей нехитрой трапезы. Я чувствовал его разочарование, да и мне самому еще хотелось немного побыть рядом с ним, но… одновременно с этим во мне проснулось какое-то подобие вины.
Оставшись один, я обреченно упал на кровать, приходя к неутешительному выводу, что для меня все запуталось еще больше. Раскрытие моей тайны Тому и этот молниеносный поцелуй Оникса. Похоже, у моих сложностей вошло в привычку наваливаться в один день.
Тома я знал несколько лет, а Оникса несколько дней, поэтому не мог утверждать точно, кто он и что ему нужно. Он дал понять, но так двусмысленно, что лучше бы вовсе молчал. В конце концов, он не стал бы целовать меня просто так. Ведь не целуют же из чувства солидарности или простой человеческой симпатии, тем более что перед этим я ему нагрубил. Он говорил, что давно наблюдает за мной, мог ли Оникс испытывать ко мне нечто большее, чем банальный интерес? И как мне поступить, если в качестве платы за помощь с Игроком он потребует от меня взаимности? Глупо думать об этом, он пока что ничего не просил, да и я ничего не обещал. Но почему тогда меня так волновало, чтобы он не увидел меня с Томом?
Если верить словам Оникса, то он ревновал меня к другу, хотя повода никакого нет. Но, возможно, так выглядит только с моей стороны. Том всегда относился ко мне только по-дружески и не притязал на большее. От этого я отказаться не в силах. Друг всегда поддерживал меня и, я уверен, будет на моей стороне, что бы я ни натворил, а Оникс пока что только критиковал. Утром я решил, что Оникс нужнее, а вечером предпочел ему Тома. Не значило ли это, что я шел по пути наименьшего сопротивления?
Я барахтался между ними, как плот между двух берегов, не зная, к которому пристать.
Найти Оникса в городском парке оказалось еще сложнее, чем гоняться за ним по крышам. Медленно закипая от злости, я шерстил по аллеям и беседкам, стараясь не попадаться на глаза редким полуночникам – романтически настроенным парочкам и бездомным, дремлющим на скамьях, постелив себе газету. Оникса я нашел на площадке для гольфа, и все заготовленные мной для ругани слова вылетели из головы отчасти от того, что я устал, отчасти от удивления. Сняв плащ и повесив его на картонную фигуру красотки в бикини, он в деловой позе примеривался клюшкой к мячу.
- Пришел? – не оборачиваясь, подал он голос. – Иди тогда к лунке, будешь махать флажком, когда я попаду. Люблю гольф.
- Ты кретин! – возмутился я, отмерев. – Какой, к черту, гольф? Где сигнал, мать твою?
- Какой сигнал?
- Ты обещал мне дать сигнал, когда появится Игрок, и не дал!
- Я и не собирался пока что.
- Почему? Он только что разгромил магазин игрушек, одни голые стены остались! По всей улице плюшевые медведи валяются!
- Расслабься, Неон, ребенок просто хотел играть, - спокойно ответил Оникс и ударил по мячу. Тот прокатился мимо лунки, и сволочь в маске досадливо взмахнула руками.
- Слушай… - прошипел я сквозь зубы.
- В магазине никого не было, люди не пострадали. Я собирался дать тебе сигнал в том случае, если возникнет угроза жизни и здоровья людей.
- Какого черта ты раньше не уточнил? Люди все равно пострадали, хозяин магазина и его работники, что они теперь будут делать? А что насчет меня? Я и в таких случаях приходил на помощь, а сейчас положился на тебя и опоздал.
- Неон, - прервал меня Оникс, указав в мою сторону клюшкой. – Ты можешь впустую гоняться за Игроком, пока он безобразничает, либо можешь тренироваться и собирать силы для того момента, как он захочет убивать. Прежде чем набрасываться на меня, выбери, что для тебя важнее – поймать Игрока или сохранить свою аудиторию.
Я не нашелся, что возразить, и промолчал, испытывая смешанное чувство обиды и угрызений совести. Оникс прошел к месту, где остановился мяч, и снова принялся целиться в лунку.
- Я забыл в прошлый раз внести ясность по поводу моей способности предсказывать. Тут есть существенный нюанс, я могу видеть только очевидные и логичные вещи. Действия же Игрока мне практически непостижимы, потому что психопаты не руководствуются логикой и здравым смыслом. Я даже не могу прочитать его мысли, когда он поблизости, он просто не думает.
- Зачем же ты тогда пообещал мне помогать? Обнадежил, а на самом деле бесполезен.
- Я смотрю в будущее его потенциальных жертв, Неон. В кого ты такой грубый? Ни одного приятного слова от тебя не услышишь.
- Не отчитывай меня. Иначе я тебя так отделаю, что никакие выкрутасы с телепортацией не помогут.
Я поднял с земли вторую клюшку, очевидно, предназначавшуюся мне, и двинулся на Оникса. Он стоял вполоборота ко мне, занятый игрой, но успел распрямиться и отбить мой удар. Я замахнулся второй раз, целясь ему в грудь, но он отпрыгнул, едва не оступившись, и гулко засмеялся. Смех показался мне знакомым, но маска мешала разобраться в ощущениях до конца. Я снова сделал выпад в его сторону, но Оникс увернулся, пыряя меня в живот.
- Я выиграл, ты убит, - сказал он. – Что это на тебе, кстати?
- «Светлячок», - буркнул я, потирая ушибленное место.
- Что? Больше на «ребра великана» похоже.
Я нащупал под амуницией кнопку, устанавливая мощность света на минимум. Неоновые трубки наполнились мягким голубым светом.
- Ну и затейник же ты, Неон. – Оникс пощелкал по одной трубке, и она загорелась еще ярче, выхватывая из прогалов глазниц маски блестящие зрачки. Глаза его из-за отсвета казались светлыми, неживыми, и мне еще сильнее захотелось увидеть его лицо. Я выключил свет и отступил, для пущей надежности надевая еще и очки, - было жутко неловко, ведь я вспомнил о поцелуе, а этот гад мог прочесть мои мысли в любой момент. Оникс, однако, вел себя как ни в чем не бывало, как будто и не было ни подозрительных откровений, ни скоропалительных поцелуев. И отчего-то это меня раздражало…

- Эй, Оникс… Что будет, когда все закончится?
- Что закончится? – Он сидел на корточках, пытаясь выискать в кустах залетевший в них шар.
- Ну, когда мы победим Игрока. Ты снова исчезнешь, чтобы не показывать и носа, или снизойдешь до визитов ко мне?
- Какой ты прыткий… Так далеко не заглядываю даже я.
Оникс выпрямился и приблизился, подкидывая мяч в руке.
- Скажи честно, я смогу победить его?
- Я бы не пришел к тебе, если бы не был уверен, что сможешь. Ты способен одолеть его, но одолеешь ли в действительности, зависит только от тебя.
Я сжал похолодевшие пальцы и сглотнул.
- Значит, я могу погибнуть? Если я сдохну, так и скажи, не скрывай это от меня.
- Я не знаю и не буду смотреть. Я сам не хочу этого знать.
- Почему?
Я побрел за ним, уходящим с игровой площадки. Оникс забрал свой плащ и закутался в него, клюшки и мяч исчезли из его рук в неизвестном направлении.
- У людей есть такая особенность. Если им заранее сообщать удовлетворяющий их результат, они будут стараться как можно быстрее достичь его и все портят. Поэтому лучше нам не знать ничего и не расслабляться, а быть готовыми к худшему.
- А ты, оказывается, пессимист.
- Человеку, который знает об этом мире больше, чем остальные, трудно не быть им. Открою тебе один секрет – нет ни черта хорошего в умении видеть будущее. Это так угнетает, заранее знать, что твой путь так или иначе упрется в тупик.
- Но ведь всегда можно пойти другим путем. Просто свернуть на ту дорогу, которая будет тебе открыта, делать то, что принесет результат.
- Но я хочу идти именно этой. И, может статься, я окажусь сильнее предписанного.
Я ошеломленно смотрел на него, все более теряясь по мере того, как его тело становилось прозрачным. Оникс растворялся в воздухе, как дым, распадался на множество теней, мозаичных кусочков, и становилось невозможным отличить, его ли силуэт колышется в воздухе или это листья на деревьях. Кем бы ни был этот парень, он восхищал меня, теперь я понимал это точно. Мне нестерпимо хотелось узнать о нем все и стать кем-то, кто разделит с ним хотя бы часть его угнетающей действительности, неизбежно ведущей в тупик. И на пару, кто знает, мы бы смогли пробить эту стену и посмотреть, что за ней.

Большие города не спят. Это в маленьких городах ночами все погружено во мглу, очертания стерты, дома и улицы полны сновидений, мягко поднимающихся от земли. Но мегаполис полон жизни, он бурлит и движется в ритме ночных клубов и круглосуточных магазинов, сверкающих гудящих машин. Эта ночная жизнь манит любого, затягивает в себя, как водоворот. Благодаря попавшимся на ее крючок у супергероя никогда не бывает мало работы. Не получается сосредоточиться на чем-то одном. Но я попробовал, сознательно обходя стороной гремящие музыкой и пьяными криками улицы, держась безлюдных парковок и спальных районов, ведь именно там появлялся Игрок.
Бродя по тихим окраинам, я понял одну вещь. Главным врагом супергероя в действительности не является кто-то из плоти и крови, или другой живой субстанции, не кто-то больной на голову или решивший захватить мировое господство. Странно и как-то по-издевательски звучало, но в борьбе за покой человека простые человеческие чувства мешали больше всего. Тяжело иметь холодную голову, когда в ней роятся десятки мыслей, тяжело быть готовым вступить в бой, когда ты никак не можешь собрать себя воедино, разрываемый множеством вопросов и противоречий. Еще со школы я помнил главное отличие человека от животного – он думает, а думать супергерою противопоказано. Чтобы быть спасать людей, любить их и желать им счастья мало, а порой и вредно. Супергерой не должен быть романтиком, рыцарем с розой в петлице. Романтически настроенный я казался сам себе сопливым мальчишкой, впервые вышедшим из дома ночью без разрешения родителей. Подумать только, какой-то крохотный диалог с дружелюбным, но все же незнакомым человеком, а я… я еще не дорос до супергероя.
Я уже почти завершил круг почета по городу, подходя к своей станции, как острая боль в виске, похожая на выстрел в упор, заставила меня остановиться и замереть на месте. В голове, как в трубке сломанного телефона, сквозь шипение и гул, начал проявляться голос:
«Неон, осторожно… Игрок… он в припадке…».
- Где? – крикнул я, не в силах сложить мысль.
«Сзади… Заправка за станцией…».
Я бросился вдоль станции, почти ничего не видя перед собой, кроме красных всполохов. Оникс что-то еще говорил, но его слова были неразличимы за стуком пульса в ушах. Я догадывался, что он останавливал меня, но бежал вперед в надежде что-то сделать. Любое действие Игрока на заправке могло привести к ужасным последствиям.
Повернув за угол, я наступил в ручьи бензина, пропитавшего своим горьким запахом воздух, - Игрок, высунув язык, поливал из заправочного пистолета покореженный автомобиль. Выбитые стекла и измятые поверхности говорили о том, что психопат здорово повеселился – рядом на клумбе валялся кусок гнутой арматуры. У входа в кассу билась в истерике девушка-продавец, которой, видимо, и принадлежал автомобиль, а рядом с ней что-то выкрикивал охранник, не решаясь подойти ближе.
- Вызывайте девять-один-один, идиоты! – рявкнул я. Парочка одновременно скрылась в магазине, едва не затоптав выходящего оттуда человека. Охнув, я узнал в нем Тома. Увидев меня, он застыл, судорожно вцепившись в пакет с покупками.
Игрок смотрел на меня исподлобья цепким горящим взглядом, и в этом взгляде мелькнуло узнавание. Он меня запомнил. Я шагнул вперед, и он выбросил в мою сторону руку с пистолетом, струя едкой вонючей жидкости наискось полоснула меня по груди. Отбросив свое орудие, он стал наступать на меня, сжимая и разжимая перед собой кулаки, явно желая вцепиться мне в горло. Я попятился и потерял равновесие, спотыкаясь о бордюр и падая в клумбу. Игрок навис надо мной, огромный как медведь, но что-то ударило его по спине и откатилось под днище изуродованной машины. Банка консервированной кукурузы…
- Эй ты, урод! Иди сюда! Эй! – Том еще что-то достал из банка и швырнул в Игрока, тот зарычал и развернулся, ища обидчика. Я отчаянно замотал головой, но друг продолжал задирать Игрока, безрассудно отвлекая его внимание на себя. Психопат кинулся на него, и Том изменился в лице, с ужасом глядя на его приближение. В этот момент я потерял всякий страх.
Удерживать Игрока было тяжело, он заметался, пытаясь сбросить меня со спины. Я с силой отбросил его обратно к машине, отрезая собой путь к Тому, и закричал:
- Беги, Том! Быстрее!
Я поздно заметил искру, блеснувшую сбоку. Автомобиль полыхнул и взорвался. Обжигающая волна объяла меня, я отлетел и повис на ограждении, оглушенный ударом. Лицо и грудь страшно пекло, облитый бензином Костюм горел и плавился на мне, источая странный удушающий запах. Хватаясь за обрывки сознания, я заставил себя перекатиться на живот в попытках затушить пламя.
- Билл! Билл, господи! – Меня дернули за плечо, переворачивая обратно. Том, оказавшийся перед глазами, стащил с себя куртку и набросил на меня, сбивая огонь.
- Черт, я сказал тебе, убегай… - проворочал я языком. Том встряхнул меня, приводя в сидячее положение. В глазах у него стояли слезы.
- Я не могу оставить тебя! Вставай, Билл! Скорее, пока он не очнулся!
Я ухватился за его плечи, превозмогая себя. Огонь быстро бежал по дорожкам бензина, подбираясь к самой заправке. Небо надо мной было красным, и на его фоне за спиной Тома вырос Игрок. Он выдернул Тома из моих рук, тщетно пытавшихся удержать друга.
Том только коротко вскрикнул, оторванный от земли. Звук разбившегося стекла вывел меня из оцепенения, и я, вскочив, ударил психа. Что-то хрустнуло под моим кулаком, Игрок отступил и оскалился стремительно наполнявшейся кровью пастью. Я ударил его еще раз, и еще, вымещая переполнявшую меня ярость, и с каждым ударом его глумливая рожа перекашивалась все сильнее, пока я не увидел в ней отражение собственного страха. Страха, отпустившего меня в тот момент, когда Игрок поднял руку на Тома.
Быстро приближающийся звук сирены и пожарные машины, влетевшие на заправку, отвлекли меня, Игрок выскользнул из моих рук и бросился бежать, спотыкаясь и хромая. Я мог без труда догнать его и прикончить, моя рука не дрогнула бы. Но я не стал преследовать его.
Осколки разбитой стеклянной двери захрустели под ногами, когда я влетел в кассу. Том лежал на полу в них, как в брызгах, стекло было даже на его лице. Я упал рядом с ним, стянул зубами перчатку, осторожно убирая осколки с его ресниц и губ. Дыхание было совсем слабым, я едва услышал его.
- Боже, нет… Том, держись! Очнись, ну же!
Я приподнял его голову и похолодел – затылок Тома был мокрым. На полу остался смазанный кровяной отпечаток. Посмотрев на свою ладонь, я застонал.

В приемном покое было пусто и тихо, молодая дежурная медсестра с визгом вскочила с поста при моем появлении. Тома, висевшего в моих руках мертвым грузом, я опустил прямо ей на стол.
- Помогите ему! Скорее! – Я с трудом сдержался, чтобы не врезать ей, стоящей столбом с выпученными глазами. Девчонка заметалась, то хватаясь за телефон, то дергая за ручку двери позади себя. Я обессилено сполз на пол, крепко держа Тома за запястье, чтобы не упустить биение его пульса.

Свет в больницах всегда слишком белый, слишком яркий. Он резал глаза, и без того воспаленные, пострадавшие от гари и дыма. Я стоял, прижавшись к стене, ноги болели, но я знал, что садиться мне нельзя, иначе не скоро поднимусь. Костюм постепенно регенерировался, затягивался в порванных и прожженных местах. Не затягивалось только чувство вины.
В коридор бесшумно выскользнула та перепуганная медсестра. Она несмело подошла ко мне, глядя во все глаза.
- С этим парнем все будет хорошо, - сказала она. – Его состояние не вызывает опасений. У нас очень опытный доктор, так что…
- Отлично, - прохрипел я и позволил себе отпустить сковавшее меня напряжение.
- Вам тоже, наверное, помощь нужна… - Девчонка указала мне на лицо и вздрогнула. Я подошел к зеркалу, висящему у гардероба, и скривился своему отражению. Половина лица была окрашена запекшейся кровью, «боевой раскрас» потек, застыв черными пятнами, подпаленные волосы висели клочьями. Амуниция была безнадежно испорчена, неоновые трубки полопались и скукожились.
- У вас на лбу рана. Давайте я обработаю ее, - предложила медсестра.
- Не нужно. Заживет, - ответил я и вышел из больницы.
Одного желания мести было мало для меня, чтобы посмотреть в глаза своему страху. Но теперь у меня было достаточно причин, чтобы наконец осуществить задуманное давным-давно. Я больше не был испуганным мальчиком, пришла очередь бояться Игроку.

Продолжение
Предыдущая часть