Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Скованные одной цепью
Автор: Heilig Liebes Lust
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst, Romance, POV, OOC
Категория: Slash, Twincest
Размер: Миди
Статус: Закончен
Краткое описание: Как примирить двух людей, совершенно разных, абсолютно не способных решать общие вопросы миром? Каждая минута, которую они вынуждены проводить вместе, по факту рождения и совместной работы, превращается в маленькое сражение большой войны. Психологи могут предложить не один десяток способов, каждый из которых применяется в зависимости от глубины конфликта. И кто мог знать, как сработает метод, предложенный братьям-близнецам...
Саундтрек: Tokio Hotel - Freunde Bleiben

Глава 5. Дважды задохнуться и однажды захлебнуться...

Братья сидели в кухне, расположившись друг напротив друга. Окутывающую тишину нарушало лишь мерное тиканье настенных часов. Оба парня упорно отворачивались друг от друга, и, если бы не связывающая их цепь, вьющаяся по столу змеей, они разошлись бы по разным комнатам в ту же секунду.

Билл то и дело поглядывал на стрелки, которые, казалось, издевались над ними, не спеша вращаясь вокруг оси. Все в нем: поза, взгляд, выражение лица с поджатыми губами, - все выдавало крайнее напряжение. Том выглядел не лучше. Он постоянно дергал молнию на рукаве, словно она ежесекундно жгла его кожу. Пальцы его сами тянулись к ушам и начинали нервно теребить мочку с тоннелем. Цепь тревожно позвякивала от любого движения, иногда натягиваясь, когда руки близнецов расходились слишком далеко. Наручники, обшитые изнутри мягкой тканью, не причиняли боли и никакого особого дискомфорта, но жутко раздражали. Старший бросал на серебристую виновницу их несвободы злобные взгляды, а младший шипел, словно кот, которого тянули за хвост.

Парни вздрогнули, когда в гостиной забили высокие старинные часы, возвещая о наступлении полудня, а заодно и напоминая о том, что вечно вот так сидеть полуживыми статуями невозможно. Каждый понимал, что нужно хотя бы имитировать жизнедеятельность, иначе можно превратиться в простейших одноклеточных. Следующим толчком к действиям был громкий продолжительный мяв проголодавшегося животного. Казимир важной походкой прошествовал к миске со своим именем и многозначительно посмотрел на хозяина – Билла. Тот встрепенулся.

Он тяжело вздохнул, поднимаясь со стула и косясь на недовольно нахмурившегося близнеца, ведь и он должен был вставать за ним: они привязаны друг к другу.

-Если ты думаешь, что я оторву свой зад от стула, то ошибаешься. Я не собираюсь лишний раз напрягаться из-за этого комка шерсти, - пробурчал Том, не двигаясь с места.

Младший только фыркнул и. Повернувшись спиной, двинулся к шкафчикам, висящим на противоположной стене. Цепь почти мгновенно натянулась, обижено дзынькнув. Биллу пришлось остановиться. Он недовольно оглянулся на брата, но, поджав губы, промолчал. Его взгляд обратился к шкафчику, до которого оставалось всего пара шагов. Парень протянул руку в надежде достать до небольшой круглой ручки, но не хватало какой-то пары дюймов. Цепь натянута, руки младшего разведены в стороны так широко, как только можно. И впервые в жизни габариты кухни были мысленно им сто раз прокляты. У всех людей кухни как кухни: все рядом, можно дотянуться рукой. А у них целый стадион, хоть скачки проводи.

-Том, - процедил Билл, но тот и не думал реагировать.

Нервы не выдержали, младший Каулитц рванул руку с наручником на себя с такой силой, что брат, совершив резкое вращательное движение вокруг своей оси, чуть не свалился на пол, удержавшись только благодаря крепкой хватке, с которой он вцепился в столешницу.

-Сука! – закричал он неожиданно грубым басом и резко поднялся, исподлобья посмотрев на брата.

Было очевидно, что он готов броситься в драку. Но близнец и не думал пугаться: он нарочито медленно, с выражением бесконечной душевной гармонии на лице открыл шкафчик и достал кошачий корм. И старшего все это только еще больше разозлило.

-Расслабься, милый, а то взорвешься. Вон уже какой весь красный, - сладенько проговорил он, уже насыпая мясные шарики в миску.

-Ты... ты... – казалось, из ушей Тома вот-вот пар повалит.

Слов, чтобы выразить всю ненависть к брату, катастрофически не хватало, даже все мыслимые и немыслимые немецкие маты вдруг показались слишком ласковыми для этого дредастого женоподобного существа. Поэтому, за неимением лучшего, он намотал цепь на запястье и резко дернул на себя, после отступая в сторону и позволяя Биллу пролететь тряпичной куклой мимо и остановиться, врезавшись в стол. Миска с кошачьей едой, которая в эту секунду все еще была у парня в руках, влетела вверх и, перевернувшись в воздухе, обрушила на вопящего Казимира его персональную манну небесную.

А Каулитц-младший, сперва растерявшись, несколько мгновений почти лежал грудью на холодной поверхности стола. Но очухавшись, он резко выпрямился с твердым намерением не оставлять братца без ответа на его грубый выпад, но тут же лишился дара речи, когда увидел развернувшуюся картину. Он стоял, открывая рот и глядя на то, как Том поднимает ощерившегося кота за шкирку над полом. Животное шипело и дергалось, пытаясь лапами дотянуться до руки, причиняющей боль, и оцарапать. А парень не обращал внимания на слабые попытки животного вывернуться. Он, прищурившись, смотрел на близнеца, стоя на расстоянии двух шагов.

-Отпусти его, - на выдохе смог, наконец, выдавить Билл.

-Знаешь, что я с ним сделаю? – пропуская шипение брата мимо ушей, вкрадчиво начал старший. – Сварю-ка из него суп... Нет, я сначала спущу с него шкуру, а потом закину в печь и подам тебе на ужин вместо индейки в День благодарения.

А парень напротив с ужасом, широко распахнув почерневшие глаза, слушал, глядя на уже смирившегося со своей участью питомца, и только тихо подвывающего. Никогда Том еще не угрожал Биллу чем-то, связанным с его любимцем, потому он и не задумывался над тем, что может иметь слабость перед старшим братом. Оказалось, может. Сейчас он был готов практически на все, лишь бы любимый пушистый комочек был отпущен на свободу.

-Он ведь ни при чем, - дрожащим голосом попытался разрулить ситуацию Билл.

-Он твой кот, этого достаточно для того, чтобы быть «при чем».

-Не думал, что ты садист. То, что у тебя мозгов нет, знал. А вот... – он осекся, поняв по темнеющему взгляду, что язвить сейчас – себе дороже. Том не был похож на шутника в эту минуту.

-Что ты сказал? Знаешь, Билли, на первый раз я сделаю вид, что не расслышал этих слов. Но потом за твои ошибки будет расплачиваться это мяукающее убожество.

Младший стоял, едва сдерживая так и рвущийся поток ругательств. Он с силой сжимал кулаки до побелевших костяшек, до кровавых ран на ладонях от наращенных ногтей. Он будто гипнотизировал Тома. А тот, поняв, что брат ничего не собирается говорить, отшвырнул животное в сторону, даже не заботясь о том, чтобы ничего тому не повредить. Казимир еще в полете громко взвизгнул, после чего неловко приземлился на бок и, вскочив, скребя когтями по паркету и проскальзывая по лакированным дощечкам, унесся с кухни прочь, начав жалобно кричать от обиды уже откуда-то с верхних этажей.

Братья стояли, глядя каждый в карие глаза напротив. Между ними, казалось, вот-вот начнут сверкать молнии, которые разрядами своими могли бы спалить не только их самих, но и кухню, и дом, и всю округу. Но из этого яростного транса их вывел звонок домашнего телефона, висящего на стене у огромного холодильника. Том, не отрывая взгляда от лица близнеца, протянул руку и снял трубку с аппарата.

-Алло.

-Том! – раздался из динамика голос матери, которая всегда безошибочно отличала своих сыновей даже по телефону, прекрасно зная, как они реагируют, когда их путают. – Том, милый, как вы там? – она говорила быстро, словно торопясь, и громко, словно пытаясь кого-то перекричать.

-Нормально. Ни одно животное не пострадало, - с ехидной улыбочкой произнес старший.

-Животное? Сынок, ты о чем? Что с Биллом? Он рядом? – обеспокоенный голос, она ведь знает, что парни запросто могут избить друг друга.

-Куда же он теперь денется, - хохотнув, ответил парень и протянул телефон брату. – На, скажи маме «привет».

-Алло, мам, привет, как вы? – младший изо всех сил старался сделать по возможности спокойный голос.

-Ой, мы хорошо! – женщина легко отвлеклась от беспокойств, услышав своего младшего сына. Так всегда было: он ее успокаивал одним своим присутствием, когда они с братом что-то в очередной раз выкидывали. – Скоро уже вылет, ох, мы с Гордоном так давно не отдыхали вместе... Спасибо Дэвиду!

-Да. Дэв молодец, - на автомате ответил Билл и кивнул, будто мама могла его видеть, но видел только Том, и он широко улыбался, наблюдая за тем, как братец уводит Симону подальше от опасных тем.

-Ой, сынок, главное, чтобы это все не прошло впустую. Вы там хотя бы постарайтесь поладить! – не вышло отвлечь...

-Да, ма, конечно. Мы уже стараемся...

-Но мне показалось...

-Тебе показалось! – мягко, но достаточно бесцеремонно остановил он женщину. – У нас все в порядке. Передавай привет Гордону. Приятного отдыха.

-Передам, спасибо, милый. Люблю вас!

-И я тебя люблю, - за себя одного, как и всегда, ответил Билл и отключился.

***
В гостиной, освещаемой только светом огромного телевизора, раздавался хруст чипсов и тихие разговоры героев какого-то фильма. Два парня сидели на широком диване на расстоянии полуметра друг от друга и, глядя в мелькающий экран, медленно хрустели тонкими ломтиками рифленого картофеля. Никого из них не привлекал сюжет, разворачивающийся в кино, но только так они смогли договориться. Ни один не хотел уступать, каждый пытался вставить в плеер диск со своим фильмом. И дело могло бы дойти до драки, если бы не Казимир. Да, кот в этой ситуации выступил истинным героем, правда, по случайности и непризнанным. Когда близнецы спорили, разбрасывая вокруг себя коробки с дисками, он все бегал рядом, обеспокоенно мяукая, а потом, видимо, плюнув на все это в своей кошачьей душе, стал гонять по полу одну из цветных коробочек. Это поведение питомца привлекло внимание хозяина, идея мгновенно пришла в его голову.

Этот фильм любила их мать, такой жар не был интересен ни одному из них. Но разнести дом не хотелось точно так же, как не хотелось уступать друг другу. Поэтому сейчас они с безразличием наблюдали за тем, как бедный художник пытается добиться персональной выставки, а в этом ему помогает анонимный воздыхатель, конечно, богатая девушка, имя которой пока не раскрывается даже зрителю. Но не смотря на все минусы, в доме установился покой, пусть и временный и очень хрупкий.

Билл невидящими глазами уставился на мелькающие картинки и машинально таскал в тонких пальцах чипсы от тарелки в рот. Он делал это медленно, пытаясь хотя бы от острого вкуса на языке получить удовольствие. Том же поглощал картофель быстро, совсем не пытаясь его распробовать. И уже через полчаса его блюдо опустело. Его рука нырнула за очередной порцией чипсов и наткнулась на дно, усыпанное мелкими крошками и приправой. Но его это ничуть не расстроило. Идти на кухню за новой порцией не хотелось, ведь за собой пришлось бы тащить и брата, который, он был уверен, сопротивлялся бы. По этой просто причине парень просто протянул руку к блюду, стоящему на коленях у Билла и, захватив нехилую горсть чипсов, переложил их себе.

-Эй! – возмущенно воскликнул младший, мгновенно выныривая из раздумий. – Ты!... Ты!

-Прикрой хавалку, это из-за твоего кота я мру со скуки, - спокойно произнес Том, заново усаживаясь поудобнее, в то время, как брат уже всем корпусом развернулся к нему, открывая и закрывая рот, не находя слов.

-Да если бы не мой кот!..

-Если бы не твой кот, я бы тебя заткнул и сейчас смотрел бы что-нибудь захватывающее, а не эту муть!

-Если тебе интересно, мне тоже не доставляет удовольствия эта хрень. Но так мы хотя бы не крушим все вокруг!

И Том понимал, что близнец прав, но признать это даже перед самим собой казалось самым большим унижением в его жизни. Даже еще большим, чем то, что он испытал, затащив какую-то дешевую шлюху в чилл-аут, будучи в хламину пьяным. Конечно, у него тогда просто не встал. Неприятная история, но он бы лучше пережил подобное еще сто раз, чем отступил перед братом. Потому парень, не находясь с ответом, просто схватил свое блюдо с горстью чипсов и с размаху швырнул в лицо н7апротив. Мелкие крошки, перец с солью и ломтики целых рифленых кусочков накрыли черную макушку Билла желтой россыпью.

Он едва успел прикрыть глаза, но от испуга широко открыл рот и вдохнул. Горло мгновенно обожгло приправой, которая попала и в нос. Хотелось чихать и кашлять одновременно, рефлексы сработали на отлично. Воздух выходил из легких Каулитца-младшего сильными рывками через носоглотку. Грудь сдавливало от недостатка кислорода, а сделать вдох не представлялось возможным. Он уже начал задыхаться, не имея возможности остановить кашель, к которому еще присоединились и рвотные позывы. В груди появилась острая боль, парню хотелось схватиться за нее руками и разрывать ногтями кожу, лишь бы это прекратилось. И его пальцы изо всех сил сжали ткань футболки, но это никак не могло помочь. Слезы боли, страха и отчаяния выступили в карих глазах, обведенных черным карандашом.

-Билл? – тихо позвал Том, когда брат захрипел, сгибаясь пополам и чуть ли не падая с дивана на пол. – Эй, хватит, я и так знаю, что ты хороший артист...

Но, кажется, близнец не претворялся, очень натурально хватаясь за горло. И старший начал верить. Верить и пугаться. Не хотелось в первый же вечер в родном доме остаться с трупом брата на другом конце связывающей их цепи. Но никакого беспокойства о состоянии Билла, только эгоистичный страх за себя, страх перед ответственностью. Поэтому, как только парень наклонился ее больше влево, грозя вот-вот оказаться на полу, он подхватил его и, обняв сзади за талию одной рукой, потащил близнеца на кухню, надеясь, что стакан воды сможет привести того в норму.

А Билл повис на его руке безвольной куклой, он уже почти не кашлял, ведь весь воздух уже давно вышел из него. Но и вдохнуть было невозможно из-за перца, который осел на влажных губах и с потоком воздуха тут же с готовностью возвращалась в глотку парня.

На счастье обоих братьев, на столе стоял прозрачный кувшин с водой, и Том, даже не потрудившись взять стакан, перехватив поудобнее близнеца, стал прямо из носика вливать жидкость в приоткрытый рот почти бездыханного Билла. Первые пару секунд вода проливалась по его подбородку на грудь, почти не попадая внутрь. Но потом он сам почувствовал живительную влагу на губах, руки сами поднялись и вцепились в сосуд, словно это был спасательный круг. А сейчас ведь именно так и было.

Каулитц-старший, увидев, что брат начал ровнее дышать носом, жадно глотая, резко опустил руки. Билл оказался без опоры, потому его ноги, на которые он не успел опереться, пребывая в шоке, подкосились. Парень полетел на пол, опрокидывая на себя кувшин и чуть не захлебываясь последним глотком.

-Ожил? – с каким-то безразличием, презрением и... отвращением?.. спросил Том.

Зрелище сидящего на полу в луже воды, всего мокрого и беспомощного, с потекшим макияжем и дрожащими губами, дышащего тяжело и через раз близнеца почему-то вызывало ярость. А Билл сидел у стола с повисшей на цепи рукой и отплевывался от перца, вкус которого, казалось, останется на его губах теперь навечно, и воды, попавшей не в то горло при падении.

-Ты сука, Том. Редкостная тварь, - прошипел он сквозь зубы, как только смог говорить, а его брат совсем не удивился таким словам.

-А ты неблагодарная сволочь, Билли. Я всегда это знал.

-Неблагодарная?! – почти кричал младший, поднимаясь на ноги со скользкого пола, держась за стул. – Может, мне еще спасибо тебе сказать за то, что я едва не задохнулся, а потом чуть не захлебнулся?! Спасибо, братец, что я чуть не сдох!

-Еще скажи, что это я виноват во всем! – не подумав, ляпнул Том, и тут же у него возникло это чувство... вины?.. Он осознавал, что брат прав сейчас, но по-прежнему не собирался отступать.

А тот ничего не ответил на это, бросив самый уничтожающий взгляд из своего арсенала на близнеца. Будь у него свобода, он давно бы заперся в своей комнате, заглушая негодование и злость громкой музыкой в наушниках. А в их настоящем положении оставалось только сесть на стулья напротив друг друга и глушить ненависть напряженным молчанием, на фоне которого были слышны тихие разговоры из кино, которое никто так и не остановил. А часы тикали, время шло, фильм кончался, приближались финальные титры.

-Кто все это будет убирать? – тихо спросил Билл, когда в доме окончательно стало тихо.

-Твой кот вылижет, - ответил старший брат, откидываясь на спинку и складывая руки на груди, всем своим видом выражая безразличие.

-Хватит трогать моего кота, - шикнул парень, с недобрым прищуром глядя на близнеца. – Заметь, Том, любую перепалку мы начинаем из-за тебя. Ты об этом не думал?

-А ты меня что, решил воспитывать? – тут же ощетинился тот.

-Я просто хочу, чтобы мы пережили эту чертову неделю до приезда Дэва. А если так будет продолжаться... Если мы будем продолжать в том же духе, то он найдет здесь два трупа! – почти на крике закончил Билл свою короткую. Но очень эмоциональную тираду.

-Три трупа. Ты забыл про свое блохастое чудовище. Если кто и сдохнет первым, так это он...

-Хватит! – во все свое натренированное горло закричал младший, вскакивая на ноги.

Его бледное лицо с черными разводами туши начало покрываться красными пятнами. Губы заалели от прилива крови к голове, темные глаза метали гневные искры на триста шестьдесят градусов вокруг. В его груди разрывалась буря ярости, готовая вырваться животным рыком. Парень сдерживал себя, в который раз за день сжимая кулаки до боли в ладонях. Если он сейчас не прекратит это, они поссорятся в третий раз. Это, конечно, не было пределом для них, но сейчас, именно сегодня это было бы слишком. Поэтому Билл, прикрыв глаза, глубоко вздохнул, а снова открыв, уже совершенно спокойно, стеклянным взглядом посмотрел на Тома.

-Идм спать, - произнес он почти шепотом и замер, ожидая реакции на свои слова.

Старший усмехнулся попытке брата замять конфликт, но сопротивляться не стал. В конце концов, было уже поздно, а у них отпуск, пусть и не самый приятный. Хотелось хотя бы немного удовольствия получить от всего происходящего. А полноценный сон – это то, чего им всегда не хватало во время туров и студийных записей. Поэтому он встал и с ехидной ухмылкой пошел за Биллом, оглядывая его черную шевелюру с крошками чипсов, запутавшихся в прядях.

***
Близнецы завалились в спальню родителей после горячего спора шепотом по поводу того, в чьей комнате они будут спать. У каждого была широкая кровать, но ни один не хотел делить свою с другим. И решил все снова тот же Казимир, который зачем-то начал скрестись в дверь спальни Симоны и Гордона.

-Мама нас по голове не погладит, - проворчал Билл, ему не нравилась эта идея, но Том за нее ухватился, даже не смотря на ненависть к пушистому животному.

-Когда они вернутся, нас здесь уже не будет,- ответил он, падая на мягкую перину и глядя из-под прикрытых век на брата снизу вверх.

Вид обсыпанного желтыми крошками и надувшегося парня вызывал улыбку. И этот факт раздражал. Еще не хватало смотреть на своего размалеванного братца и улыбаться, как идиоту. Не было такого никогда и не будет! Поэтому Каулитц-старший, приподнявшись на локтях, посмотрел на близнеца из-под бровей.

-Ты не собираешься все это с себя смывать?

Билл почувствовал холодную злобу в его голосе, но не понимал, откуда и почему она возникла сейчас. Только что они совершенно спокойно перекинулись парой фраз, а теперь... От чувства несправедливости щеки вспыхнули, в горле встал ком, а глаза защипало. Но точно так же, как и брат не мог показать улыбку, он не мог показывать обиду и слабость. Поэтому он отвернулся, поджав губы и стал дрожащими пальцами расстегивать молнию на рукаве.

Было непривычно раздеваться в присутствии близнеца. Они уже год не представали друг перед другом без одежды. Но с тех пор кое-что изменилось. И тогда он, Билл, был худым, но теперь... Теперь он вытянулся вверх, а его тело стало еще больше похоже на женское. Нет, у него не появилось и намека на грудь, это было бы уже слишком. Но он словно похудел, стал слишком тонким, слишком хрупким. Нет, он нравился себе таким, но от Тома можно было ожидать самой ужасной реакции на выпирающие ребра, бедренные косточки и совсем по-женски выделяющиеся ключицы. Но выбора не было, оставалось только надеяться, что близнец не станет его разглядывать.

А дальше – хуже. Оба парня понимали, что им придется и душ принимать вместе. Оба оттягивали этот момент. Билл сделал вид, что замок на плече заклинило, хотя собачка двигалась как по маслу. А старший брат встал перед зеркалом, слишком уж внимательно разглядывая свое лицо и косички, которые уже немного пушились без коррекции.

-Идем, - тихо произнес младший, смирившись, наконец, со своей участью.

Том едва заметно содрогнулся, но тут же взял себя в руки. В конце концов, они же близнецы. Одинаковые. Ведь так? Значит, нечего ломаться, как целочкам. Даже наоборот. Он помнил, что его тело намного внушительнее, чем тело брата. В этом его преимущество, ему есть, чем похвастаться. Убедив самого себя в этом, Каулитц-старший ухмыльнулся своему отражению и пошел к ванной, дверь в которую находилась прямо в спальне. Билл шагнул за ним.

Они быстро разделись, стараясь не смотреть друг на друга, то и дело дергая периодически натягивающуюся цепь. Теперь на них оставались только трусы-боксеры, и оба снова медлили. Они ругали себя за трусость, когда одновременно повернулись друг к другу спинами и разделись донага. Том первый зашел в огромную душевую кабину. Нет, огромной она была для одного человека, но никак не для двоих. Близнецы поместились там, только приблизившись друг к другу на расстояние пары десятков сантиметров.

Они молчали, стоя спиной к спине, позволяя теплым струям стекать по их телам. Черные волосы младшего, заплетенные в дреды, быстро намокли и сильно тянули вниз. Это раздражало, в такие моменты он ругал себя за решение заплести волосы в эту дикарскую, по его мнению, прическу. Но в целом ему нравилось, как он выглядел. Кроме того, Тома ужасно бесил этот новый образ брата, а это сглаживало все неприятные моменты.

Билл улыбнулся своим размышлениям и перевел взгляд на маленькое зеркальце на панели душевой. Улыбка тут же сползла с его лица. Пришло осознание катастрофичности положения: намокшие крошки чипсов в волосах разбухли, стали мягкими, и казалось, что их теперь ни вычесать и за всю жизнь. И ведь все из-за тупого братца.

-Посмотри, что ты натворил, - прошипел он, проводя рукой ото лба к затылку. – как я теперь это все буду вычесывать?

-Не имею понятия, - даже не повернув головы, ответил Том, который уже успел намылить голову и теперь осторожно гладил свои косички.

-У тебя были дреды...

-Были, а благодаря тебя, их больше нет, - в голосе старшего отчетливо слышалось сожаление.

-Мне?? По-моему, ты сам сломя голову понесся в салон менять имидж, - кончено, Билл прекрасно понимал, что стало причиной такого резкого изменения прически близнеца, но предпочитал играть невинную овечку.

-Если бы ты не заплел себе эти жалкие сосульки, я бы в жизни не отказался от моих шикарных дредлоков! – громко, с выраженной яростью в голосе воскликнул парень, резко поворачиваясь к брату и, сжимая кулаки, глядя на черный затылок.

Обида, которую, казалось, он уже утопил, успел даже полюбить французские косички, снова вскипела с новой силой. Восемь гребаных лет он холил и лелеял свои волосы, отращивая длиннющие дреды. Он их любил, черт возьми, а это размалеванный недопедик в один раз все перечеркнул, когда однажды вечером явился в студию с новой прической. Том тогда чуть не выпал из реальности, глядя на брата с открытым ртом. Наверное, он никогда и никого не ненавидел так, как Билла в тот момент. А чуть позже, когда из разговора с продюсером он узнал, что Йост был в курсе планов младшего, он устроил погром в своем номере отеля. Решение срезать дреды пришло на следующее утро после самого беспокойного сна в его сознательной жизни. Но ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю он так и не дошел до салона. Было ужасно жаль расставаться с тем, что создано долгими годами. Но последней каплей стала статья в каком-то журнальчике: «Близнецы Каулитц! Сходства и различия». И первым же пунктом в списке того, чем они были похожи: дредлоки. Том взвыл, словно раненый зверь, прочитав первые строчки, и сразу же вызвал водителя, который отвез его в самый дорогой салон красоты. Через несколько часов он вышел на улицы Гамбурга, оплакивая светлые дреды, которые остались в прошлом.

-Да, братец, я знал, что ты это сделаешь, - со злорадной усмешкой повернул к нему голову Билл. – Да я и заплел эти сосульки, как ты говоришь, только чтобы позлить тебя. А ты поддался на эту провокацию, - улыбка расползалась по лицу, и ему было плевать, что щеки в черных разводах до сих пор, а в волосах крошки картофеля. – Какой же тогда был кайф, видеть твою убитую рожу после того похода в салон...

Секунда, во время которой ни один не заметил, что произошло, а очнулись от помутнения оба уже тогда, когда сильные пальцы Тома сжались на тонкой шее близнеца. Старший больше не управлял собой, его трясло от злости. В самое сердце, он ударил в самое сердце и заплатит ха это.

-Знаешь, что я с тобой сделаю? – прошипел Том, приблизившись к брату так, что их носы почти соприкоснулись.

Зрачки Билла метались по взбешенному лицу напротив. Усмешка быстро сошла с его губ, когда он почувствовал, как пальцы сжимают горло, больно надавливая на кадык. Парень сглотнул, но стало только хуже. Воздух отказывался свободно проходить в легкие. Из него вырывались сдавленные хрипы, а пальцы с черно-белым маникюром вцепились в напряженные запястья.

-Том, - прошипел он из последних сил. – ТЫ меня задушишь...

Старший тут же отпустил его и отступил на шаг, тяжело дыша и с отвращением глядя на сгибающееся пополам хрупкое тело близнеца. Билл хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на сушу.

-Сука, - прошипел тот и, быстро смыв с себя остатки мыла и шампуня, не глядя под ноги на младшего, вышел из душа, натянув цепь.

Билл был вынужден выйти следом. Нет, не выйти, а выползти, он почти выпал из душевой на кафельный пол, тут же покрываясь мурашками от холода. В его волосах все еще виднелись разбухшие кусочки чипсов, которые не смогла вымыть вода. Но сейчас ему было все равно. Его трясло, воздуха все еще катастрофически не хватало.

-Вытирайся, - на него сверху упало полотенце, которым он поспешил прикрыться от холода и глаз брата.

Было неприятное чувство отвращения к самому себе от своих слов, которыми он так сильно задел близнеца, что тот его едва не придушил. Но ведь и он тоже нередко прохаживался на его счет, и часто попадал в цель. Поделом...

Глава 6. Холодная ночь и горячее утро

Близнецы сидели по разным сторонам широкой кровати, глядя в противоположные стороны. Свет в комнате погас много минут назад, из темноты ночи сквозь окно подмигивали далекие фонари и звезды с небосклона. Было тихо, как на кладбище. И даже еще тише. Ни единого звука вокруг. Ни шороха. Словно часы в один миг остановились, перестав тикать, будто все живое умерло, а сердца двух застывших во мраке парней перестали биться. Обоих постепенно начинало клонить в сон, усталость давала о себе знать, что было неудивительно, если взглянуть на часы на тумбе. Они показывали третий час ночи, а день был насыщенным. Но не смотря на это все, ни один из них не решался лечь под одеяло.

Что им мешало в этот момент? Точно уж не перспектива спать в одной постели. Были дни, когда только так и происходило: один номер на четверых парней из начинающей подростковой группы, и только две кровати, каждая из которых была едва ли шире диванчика. Хотя они уже и забыли, каково это, чувствовать тепло друг друга совсем рядом. Потому это не было тем, что могло бы заставить их нервничать сейчас.Но, тем не менее, Билл тревожно поглядывал в окно на тусклый свет вдалеке, а Том, не осознавая своих действий, жевал кончик одной из своих косичек.

-Том, - послышался тихий и немного хриплый голос. – Том, - чуть громче, поняв, что его не услышали.

-Чего тебе? – встрепенулся парень, слегка вздрогнув от неожиданности.

Он почувствовал шевеление за своей спиной, услышал шорох одеяла, после чего ощутил взгляд на своем затылке, но не удосужился даже обернуться. Он просто ждал, не желая даже самому себе признаться в том, что очень хочет знать, что вдруг решил ему сказать близнец.

-Ты не хочешь повернуться? – голос дрогнул, создавая такое впечатление, будто Билл раздражен таким пренебрежением к себе, хотя так часто происходило между ними.

-Здесь темно, так какая разница, с какой стороной моей головы говорить? – старший Каулитц не хотел уколоть, он всего лишь ответил так, как чувствовал, а чувствовал он злость, поднимающуюся от осознания того, что ему любопытно, и он хочет, чтобы брат скорее говорил.

-Я всего лишь хотел предложить закрыть на сегодня все ссоры и лечь, наконец, спать, но если тебе это неинтересно...

-Хорошая идея, - перебил его Том и тут же откинул одеяло в сторону, ложась головой на подушку.

Младший осекся, во все глаза глядя на темный, еле освещенный силуэт близнеца, укрывающегося тонким одеялом. Не ожидал он такого лаконичного, а главное, что положительного ответа. Он уже приготовился морально к очередной перепалке, но на этот раз все оказалось гораздо проще. И это вывело его разум из равновесия на какой-то миг. Сознание, привыкшее противостоять напору и колоться шипами, не получило удара и повода для атака. Это обезоруживало.

А пока Билл собирал мозг в кучу, его брат уже улегся к нему спиной. Голова с черными косичками ярко выделялась на подушке, а силуэт белоснежного одеяла вздымался от дыхания парня на фоне черной комнаты. И Каулитц-младший затаил дыхание, глядя на эту на удивление умиротворяющую картину. Как давно он не видел близнеца спокойно спящим. Да, сейчас Том еще не спал,но это мало меняло дело.

Тихонько скрипнула дверь, заставляя Билла вновь дышать, подняв глаза в темноту. По полу скользнула едва различимая тень – это Казимир пробирался к кровати. Он запрыгнул на покрывало и через лежащее неподвижно тело стал перелезать к хозяину.

-Убери от меня это мерзкое животное, - послышалось вялое бормотание, приглушенное подушкой.

-Заткнись и спи, - прошипел младший, протягивая руки к пушистому питомцу.

Эта реплика осталась незамеченной, и комната снова погрузилась в тишину, но уже не напряженную, а спокойную и убаюкивающую. И два сердца забились медленнее, кот тихонько урчал, укладываясь на груди хозяина, и мурлыкая ему на ухо свои кошачьи колыбельные, навевая приятные сны. И Билл, едва успокоившись, лежа на пушистой подушке, от которой пахло маминым шампунем, начал проваливаться в сон, вяло почесывая у Казимира за ухом.

Ночь окутывала прохладным одеялом, заставляя спящие тела ежиться от ветра, проникающего в комнату через открытое окно. Нежная кожа покрывалась мурашками, а тонкие волоски на руках и ногах вставали дыбом. Билл сквозь сон. Не просыпаясь. Чувствовал, что замерзает. Пальчики на ногах сводило судорогой, и он подтянул колени к груди, сворачиваясь клубком и кутаясь в одеяле. Но это не помогало, холод проникал сквозь тонкую ткань, не давая согреться, а еще ледяная цепь, касаясь кожи, вызывала дрожь в теле. Парень обхватил себя во сне руками и, сладко причмокнув губами, начал медленно согреваться, пока его не лишили последнего укрытия.

Том также во сне чувствовал ночную прохладу и иногда передергивал плечами и натягивал на грудь одеяло. Длинные пальцы собирали ткань и тянули к телу. Скоро Каулитц-старший оказался укутан в два одеяла. Мышцы перестало сводить, сон снова стал глубоким, а дыхание – теплым. Но совсем рядом, оставшись без тепла вовсе, стучал зубами его младший брат, никак не выпадая из мира сновидений.

Биллу снилось, что он бродит по холодным зимним улицам в тонких летних джинсах и с обнаженным торсом. Пальцы дрожали от пронизывающего мороза, кожу холодили падающие снежинки, а порывы холодного ветра били в лицо и теребили взлохмаченные дреды. А он все шел, петляя по улочкам, едва не падая и хватаясь за холодные каменные стены пустых черных зданий. И ноги грозили вот-вот подкоситься. И он упал в очередной подворотне в сугроб грязного снега, который опалил кожу морозом.

Что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы согреться. Шевелиться, двигаться, чтобы окончательно не окоченеть. Он шарил руками вокруг себя, пытаясь найти опору, чтобы встать и идти дальше, но тут пальцы коснулись чего-то теплого, даже почти горячего. И сейчас ему было плевать, что или кто это. Только чувство того, что все внутри застывает вело его.

Билл лежал на холодной простыни, свернувшись клубком, а его правая рука тянулась вперед, пытаясь найти сквозь сон одеяло. И ладонь его легла а что-то мягкое и приятное на ощупь. А главное, теплое. Неосознанно парень подвинулся ближе и прильнул к этому сначала щекой, после чего, не почувствовав сопротивления, прижался грудью.

Том тихо пробормотал во сне и попытался перевернуться на бок, но что-то держало его. Ледяные пальцы судорожно сжимали его предплечье. «Ты же замерз совсем, иди ко мне», - прошептал он сквозь сон и, протянув вторую руку. Обхватил худое тело рядом за талию, прижимая к себе. И тепло окутало их обоих мягкой нежностью, согревая и успокаивая.

Билл прижался к обнажившейся груди близнеца, который крепко обнимал его, и, уткнувшись ему в горячее плечо, ровно задышал, чувствуя себя в полной безопасности.

***
POV Bill

Мне было жарко. Я проснулся с чувством, будто меня за ночь перенесли в Африку, и теперь я жарюсь на солнце, но тело мое не давало обмануться: я ощущал на своей спине чьи-то ладони. Это казалось странным, я ведь всегда засыпал один с тех пор, как смогли позволить себе отдельные номера. И почему-то сейчас это не испугало, а даже наоборот, вызвало любопытство. Хотя, я, наверное, должен был подскочить и в порыве праведного гнева выставить наглеца, забравшегося в мою кровать. Но этого делать не хотелось, я решил прислушаться к своим чувствам.

Мое сонное сознание все еще не могло в полной мере осознать реальность, но довериться ощущениям я мог всегда. И теперь прислушивался к голосу своего тела, которое просто вопило от удовольствия.

Эти горячие руки на моей спине чуть ниже лопаток, и моя голова на чем-то не слишком мягком и мерно вздымающемся. Значит, я сплю на чьей-то груди. А мои руки ведь тоже обнимают это тело рядом со мной. И мне до ужаса приятно это.

Я провел ладонью но гладкой рельефной поверхности в поисках каких-либо признаков, указывающих на то, кем является этот человек. Но рука двигается с трудом, будто ее что-то держит, и запястье неприятно сдавливает стальное кольцо. И, кажется, до меня начинает доходить произошедшее.

За ночь из головы почти начисто стерся, а теперь резко восстановился по кусочкам. Наручники, Том, кровать. Сон. О нет, только не это. Надо выбираться отсюда, иначе не миновать очередной ссоры. Но как же, если его руки так крепко держат меня? Не могу даже пошевелиться без риска разбудить его. Так что ж делать? Может, сделать вид, что я сплю, а потом свалить все на него, ведь это, в конце концов, он меня обнимает...

И только я успел об этом подумать и принять идею за работоспособную, как мой брат причмокнул губами и зашевелился. А я затаил дыхание, боясь выдать тот факт, что уже не сплю. И только сейчас до меня дошло, что я от напряжения едва ли не впиваюсь ногтями в кожу на его груди.

-Детка, ты меня поцарапаешь, - пробормотал он сонно.

Я не понял, он что, еще не проснулся? Или он думает, что я – очередная шлюшка из тех, что он трахает каждый день? Вот потеха будет, когда он откроет глаза и увидит, кого так страстно обжимает.

Я едва смог сдержать смешок, а для этого мне пришлось немного повернуть голову, и мой нос уткнулся ему в подмышку. Но вот то, что произошло в следующие несколько секунд заставило меня перестать дышать. Том что-то промычал и, дернувшись в сторону, толкнул меня на спину, после чего навис надо мной с закрытыми глазами.

-Ммм, детка, ты так приятно пахнешь, - я смотрел на его едва шевелящиеся губы и не могу даже моргнуть.

Казалось, еще секунда, и он мня просто поцелует, так и не поняв, кто на самом деле лежит под ним. И почему-то стало как-то обидно от мысли, что целовать он будет не меня, а девку, которую нарисует его воображение. Но он все равно когда-нибудь – и очень скоро – проснется окончательно и, как я, осознает все свое положение. И тогда я посмеюсь. Позлорадствую. Или нет? По крайней мере, я теперь точно не виноват в произошедшем. Хотя, мой братец найдет повод сорваться именно на мне.

Мысли сумбурным комком проносились в голове, а глаза так и не оторвались от контура губ, так похожих на мои. И только пирсинг в уголке губ нас отличал здесь. Да, я впервые заметил, что у Тома такая же пухлая нижняя губа, как и у меня. И так стало интересно: может, она и такая же нежная? И от этой мысли все окончательно перевернулось в голове. Как я могу об этом думать? Черт, наверное, сказывается моя долгая разлука с правой рукой. Да, мне почти двадцать, а я до сих пор дрочу в ванной. Ну нет у меня желания трахаться с кем попало! А ведь Том не кто попало, так?

Черт! Что эти грязные мысли делают в моей голове? Он же мой близнец, черт подери! Близнец, которого я ненавижу!

-Том, сука! Слезай с меня! – кричу я во все горло, пытаясь вырваться из-под его сильного тела.

И он открывает глаза, а я замираю, глядя на его сужающиеся зрачки. И улыбка расплывается на моем лице, когда я вижу, что до него начинает доходить суть ситуации. Его ресницы дрожат, а рот приоткрыт от удивление. Убийственное зрелище, которое тут же выметает из головы непотребные мыслишки. Растерянный Том Каулитц. Это редкость. И я начинаю ржать над ним. Мне смешно до колик в животе, и я поджимаю к груди колени. Точнее, пытаюсь их поджать, но попадаю ногой братцу прямо между ног и он едва сдерживает вой, готовый вырваться из груди.

-Бля... - тянет он, откатываясь в сторону. – Сука, Билл. Что ты творишь!

-Я? Это ты что творишь? Я думал, ты меня прямо так изнасилуешь! – с неприкрытой насмешкой произнес я, приподнимаясь на локте и глядя на его скорчившееся лицо.

Любопытно, он не спешит устраивать бурю. Может, это моя коленка, проехавшаяся по его яйцам, его отвлекла? Или он хочет сделать вид, что ничего не было? Ну, нет, я не дам ему это забыть. И не за чем ему знать, что я первым проснулся, обнаружив себя, лежащего на его груди.

-Какого черта ты меня обжимал? – оправившись, выдавил он.

-Я? – снова переспрашиваю. – По-моему, это ты меня к матрасу прижимал своим стояком!

-Идиот, у меня на тебя никогда не встанет! Я предпочитаю баб с грудью и без члена в трусах, знаешь ли.

Что-то кольнуло? Или это просто очередная реакция на его слова, как и всегда? Нет, нам определенно вредно находиться вдвоем в одном доме, да еще и без возможности разойтись подальше. Проклятая цепь, если бы ее только не было...

-Но ты ведь наверняка нафантазировал себе охуенную красотку с пятым размером, когда шептал мне на ухо такое!!!!

Том замер и поднял на меня взгляд. Испуганный? Затравленный? Что в нем? Он снова растерян.

-Иди на хуй, - бросает он мне и встает с кровати. – Не хочешь посетить душ?

Как будто и не случилось ничего совсем. Но почему мне так не хочется отпускать эту тему просто так? Хочется язвить и колоться, сделать побольнее. Опять это поганое чувство, когда сам себе противен. Ведь где-то глубоко в душе я понимаю, что такое могло случиться с любым. Ведь, по большому счету, никто из нас и не виноват. Мы оба оказались в таком глупом положении. И ведь все было во сне. Бессознательно. Да, глупо сейчас все поворачивать как что-то кошмарное. Но так хочется сейчас устроить настоящий скандал...

-Нет, я не хочу смотреть, как ты дрочишь в кулачок, уж извини.

-Кому из нас надо подрочить, так это тебе, недоумок. Хотя, ты, наверное, не онанируешь. Тебе больше подходит мастурбировать. Не зря мне мозг такую шутку выкинул. Раз я тебя за девку принял...

-Ты просто не можешь признать, что я хорош! – выкрикнул я и тут же закрыл рот ладонью.

Что я несу, Господи???

-Отвали, Билл, ты мне надоел...

***
POV Tom

Сколько дней у меня не было девушки в постели? Дня три? Не так уж много, но почему такое ощущение, будто я не трахался уже месяц? И, видимо, сознание выдало желаемое за действительное. Я хотел проснуться в постели с очаровательной девочкой? Ну, и проснулся... как мне казалось.

И как я мог принять это пугало за цыпочку? Груди нет, угловатый, совсем бесформенный. Но... от него так пахло... И я, кажется, что-то успел сболтнуть об этом. Черт, только бы не задрал он меня этим теперь. Нет никакого желания выяснять отношения на этой почве. Как же стыдно. Перед ним? Да, нет! Перед собой. Хотя, наверное, тут ничего особенного. Раньше, когда были детьми, мы часто просыпались в обнимку, так? Но...тогда не выходило таких казусов.

Сука! Мне нужен холодный душ, срочно, иначе голова взорвется. А это чудовище еще язвит. И что он так ляпнул про то, что он хорош? А, похуй!

-Вставай, - я дернул за цепь, заставляя его руку сорваться, и он падает на подушку. – Давай, нам обоим нужно освежиться!

Если он сейчас хоть что-то скажет против, я его убью, клянусь! Давай, Билли! Скажи что-нибудь, и нашим совместным мучениям придет гореть. Ты будешь гореть в аду, а я гнить в тюрьме за убийство. Зато не вместе. Зачем мучиться?

Но он молчит о поднимается с другой стороны кровати. Неужели он не будет сейчас устраивать сцен? Ну и член с ним... Идем в душ. Только бы не было как вчера, а то опять не успею толком помыться. Да и у Билла все еще в волосах крошки от чипсов. Забавно выглядит.

В душевой кабинке, кажется, еще теснее, чем было вчера. Стоим почти тело к телу спиной друг к другу. Стараюсь не думать о произошедшем в спальне. Никогда еще мой мозг не выкидывал таких штучек. Надо что-то с этим делать. Если и следующей ночью мне придется вот так просыпаться, я свихнусь. Как же...как же так...

POV Avt

Близнецы вышли из ванной комнаты через четверть часа, стараясь не смотреть друг на друга. Точнее, Билл точно старался не смотреть, а Том иногда искоса поглядывал на худую спину в полуметре от себя. Он все пытался найти причину, по которой принял брата за девушку. Никакого намека на грудь, оно и понятно, парень все-таки. Узкие плечи, бедра еще уже... Ничего женственного. Хотя, он очень изящен. И движения...

Парень встряхнул головой, отгоняя все мысли, и разбрызгивая капельки воды по зеркалу. Надо было приходить в себя, иначе этот кошмар затянется. А в том, что это кошмар, Том не сомневался. Раздражало...

Они, не сговариваясь, направились на кухню, где по пути Билл подхватил миску своего кота и высыпал в нее огромную порцию корма. А Том просто плюхнулся на стул, вдыхая запахи утра. Не хватало только аромата кофе, который надо было еще сварить. А кто это будет делать? Обоим не хотелось даже пальцем шевелить для другого. Но горячего напитка хотелось обоим, выхода не было, пришлось вставать. И снова обоим.

-Как мы проживем эту неделю, интересно? – пробормотал Билл.

У него после душа совсем отпала охота вспоминать историю в спальне. Тело расслабилось после напряженного утра, мозг совсем отключился. Хотелось только кофе.

-Как, как... Похоже, на это и рассчитан весь этот процесс нашего примирения. На том, что нам придется решать все вопросы вместе... И неизбежно приходить к компромиссу...

-Неизбежно? Ты уверен? – хохотнул младший. – Ну, тогда давай решим вопрос о том, кто помоет посуду...

Парни одновременно кинули взгляд на рукомойник, в котором высилась горка, пусть и небольшая, тарелок. Мать близнецов никак не хотела признавать посудомоечных машин, потому таковой в доме и не было. И теперь этот факт создавал огромную, как казалось на первый взгляд, проблему...

-Ну... Все равно нам придется торчать тут вдвоем. Давай, ты будешь мыть, а я вытирать...

-Ну, нет! Ишь чего удумал! У меня маникюр! – Билл выставил вперед руку с демонстративно растопыренными пальцами, показывая свои идеальные ногти с черно-белым лаком на них. – Вытирать буду я!

-Даже не мечтай...

-Том, мы сейчас опять начнем ругаться...

-А нам разве привыкать? – приподнял бровь старший близнец, взглянув насмешливо на парня напротив. – Или ты решил сдаться? Хоть бы еще дня три потерпел, что ли, посопротивлялся бы для приличия... А то только сутки прошли, а ты уже готов подчиниться этой гребаной психологии!

Билл поджал губы и сник. Он сам не понимал, хотелось ему мириться с братом, или нет. В те моменты, когда Том перечил, говорил что-то колкое или просто делал что-то, что ему не нравилось, он был готов наброситься на старшего брата и задушить на месте. Когда же он молчал, то с присутствием близнеца в своей жизни младший мог спокойно смириться. А сейчас им было просто необходимо как минимум научиться идти на компромисс, чтобы не разнести дом.

-Том, я просто дожить до следующей недели. Для этого надо как-то...устроить перемирие, что ли? – устало пробормотал он. – Я сделаю нам кофе, а ты помой эту чертову посуду... Окей?

Парень напротив медленно кивнул, глядя в одну точку на противоположной стене и поднялся со стула. Они молчали все время, пока каждый делал свое дело. Не проронили ни слова, пока пили кофе, почти не чувствуя его вкуса и не замечая бодрящего аромата. Просто на автомате.

-И чем мы займемся сегодня? – спросил Билл, когда они одновременно подошли к раковине, чтобы ополоснуть свои чашки.

-Как и всегда... Будем трепать друг другу нервы по мелочам...

Начало
Продолжение