Maximeliane_Rufus все записи автора Название: На атомы
Автор: Erwahlt
Бета: Feel Insane
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: R
Жанр: AU, Romance, Songfic
Категория: Slash, Twincest
Размер: Макси
Статус: Закончено
Краткое содержание: Скажу только, что группы нет, а Билл с Томом – братья.
Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на персонажей и извиняюсь перед всеми, чьи имена и образы использовала в своём фанфике.
Также извиняюсь перед исполнителями песен за некоторые изменения в текстах.
Посвящение: Алиса, Strina. Спасибо за то, что вы есть. Я вас очень люблю!
От автора: Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено.
Представляем Билла без следов косметики, но с крашеными волосами.
Перед прочтением настоятельно советую прослушать следующие песни, так как сюжет неразрывно с ними связан:
Часть 1. Снежно - Близнецы
Часть 2. Исполнитель неизвестен - В тебя влюблён
Часть 3. Босиком по солнцу - Одинокий вечер
Часть 4. Снежно - Кто я

Часть 2. Пьедестал
Глава 9. В забытье
***

Симона изумлённо и недоверчиво смотрела на сына, распинающегося о потрясающей девушке, с которой познакомился уже давненько, но не говорил, так как боялся, что это очередная безмозглая кукла, и поговорить с ней вскоре будет не о чем, ибо все темы обсуждены вдоль и поперёк. В голосе Билла не сквозило ни капли сожаления о ссоре с близнецом, и женщина впервые в жизни заподозрила, что поругались они из-за постороннего человека, а именно – из-за этой самой «не куклы». Если так, то она отказывалась что-либо понимать. Сыновья никогда не допускали, чтобы между ними вставала особь женского пола, а тут… Что же это за принцесса такая?
- А не познакомишь нас?
Билл замолк на мгновение, но заговорил с преумноженной скоростью, как будто опаздывал. А, впрочем, возможно, и опаздывал.
- Нет! Во-первых, она стеснительная до жути, она же после твоей дружелюбности ко мне и на километр не подойдёт, - Симона хотела, было, возмутиться, но сын не давал ей и слова вставить. – Во-вторых, уже некогда, мы уезжаем через… Чёрт, часы забыл. А в-третьих, я на ней жениться не собираюсь. Мам, извини, но идея со знакомством поистине бредовая! Всё, мне нужно кое-что сделать.
Билл понёсся наверх, судорожно соображая, что из вещей является самым необходимым. Он катастрофически не успевал, проболтав с матерью чересчур долго. Бобби звонил в авиакомпанию, до Вены остались билеты на сегодня, и, по идее, им бы уже надо проходить регистрацию.
Юноша раскрыл окно. Внизу стоял Бобби, переминаясь с ноги на ногу – волновался, что опоздают. Ещё у него дома задержались, когда уже сидя в машине, Боб понял, что ему бы не помешало взять с собой парочку вещей. Вернулись, собрали…
- Быстрее, - тихо сказал Бобби, но прочитать по губам труда не составило.
Билл раскрыл шкаф, принимаясь копаться в куче одежды. Через минуту до него дошло, что он не представляет, как одеться.
- Какая погода в Вене? – спросил он, высунувшись в окно.
- Примерно, как у нас, - нетерпеливо ответил Боб и махнул рукой, показывая, что Билл теряет драгоценное время.
Юноша побросал одежду в спортивную сумку. Под руку попалась футболка Тома. Что она тут делает? Билл сел на кровать, сминая мягкую ткань в руках, и попытался вспомнить, как к нему попала эта безразмерная вещь брата. Нашлась она на полке, на которую Билл практически не заглядывает, но сейчас по причине сборов вытряхнул всё и оттуда. Может, мама когда-нибудь ошиблась, раскладывая вещи по шкафам? Да ну, она бы заметила, что пришла не в ту комнату. Сам Том… Зачем ему это надо? Глупости какие-то. Билл положил футболку в шкаф, закрывая одну створку, чтобы в той половине не найти ещё чего-нибудь интересного. Ощущение, что близнец его повсюду преследует. Ничего, Билл съездит в Австрию, успокоится и отойдёт немного от этой истории. А потом напишет письмо близнецу, извинится нормально и осмысливая свои слова, чтобы после на горизонте не замаячила новая ссора.
Часы куда-то запропастились, наверняка, забыл у Боба. Хотя на вечеринку он бы их не надел, там конкретное время никому не требуется. Разумно оставить бесполезные поиски и довольствоваться чёрными цифрами на экране мобильника, но без часов жить проблематично. Ладно, он хочет забыться, отдохнуть, а значит, никакое время не должно мешать его умиротворению.
В окно прилетел камешек, который, видимо, рассчитывался на карниз. А вполне мог рассчитаться и на Билла, если бы он не отошёл, тем самым не обезопасив себя от удара куда-нибудь в глаз. Додумался Бобби камнями комнату закидывать. Билл выбросил камушек на улицу и перешёл к ящикам.
Под руку попался фотоаппарат. Юноша нерешительно покрутил его в руках, раздумывая – брать или нет. Можно - и даже нужно - пощёлкать город, оставить от этой поездки что-то светлое, а вот помнить резон не надо бы. Да что себя обманывать?! На фотографиях он будет с Бобом, напоминанием о своей измене, которую продолжает, несмотря на произошедшие события. Боб – интересный человек, но было бы гораздо лучше, если бы он оставался на правах хорошего друга. Билл цокнул и бросил цифровик в сумку. Хватит бежать от реальности.
Кажется, всё. Парень осмотрел комнату, цепляясь взглядом за такие мелочи, как совместные фото с близнецом, какие-то детали, мгновенно возвращающие в прошлое. Прилетел ещё один камушек, выводя Билла из оцепенения. Юноша сжал виски, сосредотачиваясь на действительности. Он подошёл к окну и скинул сумку вниз.
- Наконец-то, - буркнул Бобби, подбирая её и направляясь к дороге.
Он припарковался за углом, как они договаривались когда-то, поэтому придётся ему немного пройтись. Билл выскочил из комнаты и задержался у двери в спальню брата. Он чувствовал себя гадким предателем, но почему-то не спешил исправляться. Пусть всё идёт своей дорогой, без его вмешательств. Возможно, так получится обойти некоторые препятствия, течение ведь их всегда обтекает.
- Прости, - прошептал Билл и пошёл вниз, переводя дыхание, словно только что пробежал марафон.
Симона не должна заметить его нервозность, хотя это довольно проблематично, особенно если учитывать то, как отрывисто он говорил с ней, придя домой. Женщина сидела в гостиной, читая какую-то книгу. С виду – абсолютное спокойствие, а внутри – страшная буря. Не хотелось верить, что между близнецами пробежала чёрная кошка, так чётко обозначив стороны, так резко раскидав их по берегам широкой реки.
- Мам, я ухожу. Вернусь дня через два, буду звонить. Передай отцу, мне жаль…
- Что ты его не дождался, - закончила за него Симона.
- Да… - удивлённо протянул Билл. – Ты мои мысли читаешь?
Женщина покачала головой. Это её сыновья читают мысли друг друга, говорят те же фразы и не догадываются об этом. А в конце ссорятся, устраивая ненормальные скандалы.
- Так Том сказал перед отъездом.
Билл опустил взгляд в пол. Он даже уехать спокойно не может, либо окружающие факторы непременно напомнят о близнеце, либо он сам. Что за напасть, неужели никогда не получится забыться всего-то на неделю?!
- Понятно. Ну, пока, - Билл торопливо вышел, боясь услышать что-нибудь ещё о Томе.
- Пока.
Бобби ждал за углом, облокотившись на Ауди, и курил, нервно стряхивая пепел. В своей слишком деловой нервозности он даже нравиться Биллу начинал сильнее, наверное, от новизны вызываемых ощущений. Нужно об этой симпатии хорошенько подумать, разобраться в истоках, но не сегодня, они же решили отдохнуть. Вот в Вене и подумает, совладав со своим пониманием реальности, с ним в последнее время туго.
- Наконец-то! – воскликнул Бобби, выкидывая недокуренную сигарету. – Поехали скорее.
Билл обнял его за талию, не позволяя сесть в салон. Он убегают, как в каком-то мексиканском сериале, только в упрощённой и сокращённой версии. Это необычайно заводило. Жаль, в запасе ни минуты свободной, нужно торопиться. Билл никогда не любил спешку. Порой он проявлял чрезмерную активность, но в качестве исключения, а не правила. Второпях невозможно сделать что-то нормально, обязательно какой-нибудь момент совершит судьбоносный переворот во всех планах. Так зачем осложнять себе жизнь, когда легче просто сосредоточиться и идти к цели?! Пафосная мысль вышла.
- Поцелуй меня, - попросил Билл, но сам не предпринял никаких действий.
Боб никогда не задавал лишних вопросов, тем самым сохраняя свою неповторимую деловитость, которая воистину отличалась от обыкновенной строгости и серьёзности, добавляла ему особого шарма, мгновенно сводящего с ума. Видимо, это ещё одна составляющая его образа.
Бобби захватил верхнюю губу Билла, рисуя на ней языком замысловатые узоры. Билл сорвал его игру, бесцеремонно вторгаясь в рот. И почему именно сейчас у него проснулись желания и потребности и потребовали немедленного секса?! Бобби отстранил от себя парня, чувствуя, что того куда-то не туда понесло.
- У нас рейс, - напомнил Боб и скрылся в автомобиле, оставив за собой лёгкое облако приятного аромата.
Билл унял внезапно появившуюся дрожь в коленках и сел в салон. У них, действительно, перелёт, поэтому надо как-то успокоиться, чтобы хотя бы долететь без приключений.

***

Он показал ему свою жизнь. Такой, какой она была на самом деле, а не спектакль для окружающих. Он заставил его забыть о проблемах, друзьях, родителях и, возможно, брате. Он приносил хорошее настроение, служил своеобразной радостью и дарил милые подарки. Он вынуждал громко стонать ночью, чудесным образом интуитивно догадываясь о пристрастиях и эрогенных зонах. Он находился рядом и стирал плохое.
Боб отказался ехать к родителям, чтобы всего лишь повидаться и обмолвиться парой общих фраз, должных донести, что он в порядке. Бобби не любил говорить об отце, у них были напряжённые отношения, а мать особого внимания от сына не требовала. Они однажды проехали мимо красивого дома, о котором Боб отозвался как о реконструированной обители его не очень счастливого детства. Не хватало смеха, потому что Ренальд сутками пропадал на работе, а Лин, мама, всегда интересовалась по большей части собой. С приобретением кафе Бобби, помимо прибыльного заведения, приобрёл ещё и независимость, которую ценил гораздо больше любых денег. Вот беда – без счёта в банке он бы не видел свободы.
Билл не жалел, что согласился на эту авантюру, он теперь с уверенностью мог заявить, что Бобби водит общество вокруг пальца, скрываясь под маской наглеца. Он чуткий и мягкий, просто сознаёт, как такие качества рушат некоторым жизнь. Адлер выступал за силу, но не получалось у него отделить её от высокомерия, неотступно следующего по пятам. Быть может, он когда-нибудь разрешит себе сломать барьер, превратившийся в обыкновенную, ничем не примечательную дверь. Загадка, как Билл сумел рассмотреть в глазах Бобби живой блеск, иногда грамотно становящийся стальным и холодным. В Австрии Боб открылся с другой стороны. Во второй раз. Он представлял собой занятный экспонат для подробного изучения. Специалисты бы обрадовались, если бы им довелось копаться в характере Адлера и искать причины такой жуткой смеси. Билл и сам хотел разобраться, но он пообещал выключить все мысли на пару дней.
Когда срок «пребывания с девушкой» истёк, Каулитцу едва удалось продлить его. Симона не высказала особой радости по поводу увлечения сына, и решающее слово осталось за Йоргом, который испытывал некое удовлетворение, оттого что Билл завёл серьёзный роман и бросил похождения, чаще рассказываемые не им, а Томом. Наживка пошла, и он мог не появляться дома в общей сложности неделю, как и планировалось вначале.
Единственным, о ком волновался Билл, был брат ни разу не позвонивший и не отвечающий на звонки. Бобби, не знающий сути проблемы, не мог дать дельного совета, а потому раздражался, слыша очередное «ты не понимаешь». Он уже просто мечтал понять, но его не пускали в этот мир, охраняемый всеми силами.
Билл по приезду в Вену собирался всё обдумать, найти разгадку того, почему он до сих пор с Бобом и не имеет ничего против. На одном обаянии, пускай и безумном, далеко не уедешь, так что ответ зарыт гораздо глубже. Издеваться над собой, изводясь от трудных вопросов, больше похожих на риторические, не входило в планы. Боб это видел и непременно куда-нибудь вытаскивал Билла, замечая, что тот снова не в лучшем расположении духа.
Надо сказать, такие прогулки заставляли его улыбаться и радоваться жизни. Билл забывал о ссоре с Томом ровно до того момента, пока не видел брата в толпе. Эти явления стали походить на паранойю, так бывшие жертвы преступников долгое время видят свой кошмар повсюду. Если где-то мелькал парень в широких одеждах, с дредами и комплекцией Тома, Билл сначала дёргался вперёд, надеясь догнать несчастного, а поняв, что ошибся, с прискорбным видом возвращался. Один раз Бобби пришлось хорошенько понервничать из-за него. Билл погнался за очередной «добычей» и пропал на довольно продолжительное время, Боб даже подумал, что Каулитц в своих вечных подозрениях был прав. Позже он поведал наиинтереснейшую историю о том, как разговорился с тем парнем, и как он, вправду, похож на Тома. Бобби тогда долго смеялся, находя всё новые и новые вопросы для воспроизведения сцены.
- А у него близнеца нет?
Билл опешил, но, поразмышляв, решил, что надо было спросить – чем чёрт не шутит! Забавно вышло бы, может, Джед – а именно так звали случайного прохожего – и посоветовал бы что-нибудь. В конце концов, человек, который совершенно не знает, что значит иметь близнеца, давая рекомендации, попадает пальцем в небо.
- Я не спрашивал.
Бобби снова смеялся над озадаченностью Билла и сосредоточенным выражением лица. Он откровенно не знал, как можно так серьёзно ко всему относиться. Теперь – не дай Бог – появится ещё одна навязчивая идея – найти этого Джеда. Только смысла здесь никакого.
- Да-а-а, сглупил ты!
Билл опустил расстроенный взгляд, принимаясь рассматривать что-то в кофе, которое уже давно остыло. По стёклам барабанил внезапно зарядивший дождь, руша все намеченные планы. А у них сегодня, между прочим, была составлена культурная программа, включающая не только музеи, но и театр. Решили попробовать себя утомить таки образом, а, возможно, понравилось бы.
- Как возвращаться будем? – спросил Бобби, кивая на улицу.
Они сидели в кафе, отдыхая после картинной галереи, в которой им приглянулись всего несколько работ, остальные показались несколько странными, а от того бессмысленными. Посетителей было мало, и по залу дефилировала лишь одна официантка, часто воркующая с барменом за стойкой. Из колонок лилась тихая музыка, и атмосфера вполне располагала к разговорам. Боб тогда очень хотел спросить Билла о Томе, задать конкретные вопросы, но так и не решился, глядя, как Каулитц водит по чёрной глади кофе маленькой ложечкой, подперев кулаком подбородок. Да и не сказал бы он, наверное.
- А может, под дождём? – предложил Билл, воодушевляясь своей идеей.
Перспектива промокнуть ничуть не прельщала Бобби, наоборот, но за радостную, немного несмелую улыбку Билла можно чем-то пожертвовать, главное – не заболеть потом, ещё не весь город посмотрели.
Они поначалу бежали, но вскоре поняли, что никакого толку от пробежки нет, и пошли спокойно, наслаждаясь каплями, стекающими по лицу. Билл постоянно отводил мокрые волосы, смешно морщась, когда прядки хлестали по глазам. Одежда неприятно липла к телу, но это стало такой мелочью, когда Билл обнял Бобби и поцеловал. А по губам неслись потоки усилившегося дождя. Через полчаса началась настоящая гроза, и они были вынуждены заканчивать свою безрассудную прогулку в такси, зля водителя внешним видом и постепенно намокающими сиденьями.
Тот день запомнился и затмил все культурные и некультурные походы, выделяясь необычностью времяпровождения. У них сегодня самолёт, через полчаса нужно выезжать из отеля. Сумки они не разбирали, даже когда приехали, не желая тратиться на это занятие, всё равно через неделю паковать вещи обратно.
Билл лежал в объятиях Бобби, выводя на его груди замысловатые узоры, понятные ему одному. Почему-то именно сейчас, перед возвращением в Берлин, он ощущал больные уколы совести. Не только потому, что постоянная ложь постепенно входила в привычку, нет. Его снедала вина из-за Бобби, а точнее из-за собственной слабости, которую ему так и не удалось потушить. Билл опустил руки, сказав самому себе: «Не получается» - и бросил любые попытки. Быть может, силы в этой борьбе его действительно оставили, но поступок всё равно уважения не заслуживал.
- Ты не звонил брату?
Если Бобби спрашивал что-то о Томе, то в большинстве случаев называл его «братом», а не по имени. Билл однажды хотел прицепиться к такому обращению, но не стал. Для него Том - «брат-но-не-совсем», а Боб, по-видимому, непроизвольно делает ударение на это слово.
- Звонил в первый день. Звонил на второй, третий, четвёртый… И всё, - потеряно закончил Билл. – Он предоставляет мне слушать потрясающие гудки, на месте которых раньше играла музыка, а потом сбрасывает, устав лицезреть моё имя на экране.
Бобби развернулся всем корпусом к нему, готовясь, наконец-то, докопаться до правды. Он не верил в глупые сказки о близнеце-гомофобе, с энтузиазмом рассказываемые Биллом. Что-то не сходилось. Слишком отчётливо Боб помнил сцену у себя в комнате в тот злосчастный день, когда Том приехал и уничтожил всякую идиллию.
- Давай на чистоту! – Билл посмотрел на него как-то испуганно и отвёл взгляд. Ну, чем не зацепка, что раньше он что-то не договаривал?! Боб вздохнул, чтобы потом не беситься и не кричать понапрасну. – Вспомним события перед вечеринкой, - Билл как-то сжался. Он старательно запихивал эти события на самые дальние задворки сознания, а тут его просят их вспомнить. – Когда мы с тобой целовались, в комнату вломился Том. Ты отскочил от меня, сумасшедшими глазами глядя на брата, ещё несколько секунд вы буравили друг друга взглядом, - несколько секунд? А Биллу казалось, что они так целую вечность смотрели, столько всего в мыслях пронеслось. – Ты сказал, что всё объяснишь. Здесь остановимся. Что ты собирался ему объяснять и зачем?
- Он мой близнец! – поспешно сказал Билл. Он ненавидел, когда душу наизнанку выворачивают, вытягивают ответы там, где их вслух произносить вообще нельзя. – Говорю, Том не переносит представителей сексуальных меньшинств. Он выбивал из меня это на протяжении нескольких лет, и ведь у него получилось! – Билл сорвался на крик.
- Невозможно себя перестроить, - не веря, сказал Боб. Теперь он точно знал, что Каулитц лжёт, рассказывая интересные истории. – Потом твой брат что-то ещё говорил о приезде в апреле. Он обещал приехать в апреле, но, как я понял, получилось сделать сюрприз пораньше. А ты бросился его обнимать. Объясни, Билл! – Боб вскочил с постели, начиная мерить шагами комнату. – Я устал об этом думать, у меня миллион вопросов, а ты не хочешь пролить свет ни на один из них! Не лги хотя бы мне.
Билл тоже поднялся.
- Хотя бы? Я всем наплёл всякой чепухи только из-за тебя. Я лгал Тому, я лгал Андреасу, я заставлял его лгать, я лгал родителям.
- А теперь решил пополнить коллекцию и солгать мне! – горячо воскликнул Бобби.
Билл пнул сумку, так некстати валявшуюся у кровати. Хотелось что-нибудь немедленно разбить так, чтобы вдребезги, чтобы было много шума. Но, как назло, ничего подходящего не наблюдалось.
- Поверь, лучше эта ложь, чем правда, - спокойно произнёс Билл, выравнивая дыхание. Он не будет кричать, не будет.
Этот разговор заходил в другое русло, не менее болезненное. Если касаться лживой грязи, то Бобби повезло больше всех, Билл не посвятил его только в свои отношения с Томом, а остальное – как на ладони, даже по губам читать не приходится. И зачем он это делал? Вот из-за этого человека, который сейчас убеждает его в своём ангельском характере и показывают любимую маску, которую надевает на шоу, Билл сломал себе и Тому жизнь. Сломал их жизнь, она одна на двоих.
- Да неужели? Мне, знаешь ли, многое доводилось слышать, так что валяй!
Бобби сложил руки на груди и уставился на Каулитца. Было ощущение, что Боб находится в непосредственной близости от догадки, но не может за неё ухватиться, продолжает не верить. Недоверие к окружающим, недоверие к Каулитцу, недоверие к себе. Что дальше?
- Я не скажу! – Билл молнией вылетел из комнаты.
Словно озарение какое-то, до него дошло, что он чуть не проговорился. Стало противно и страшно, Бобби на Билла ненормально влияет, будто гипнотизирует. Есть в его голосе интонации, которые буквально провоцируют на истину, бросают вызов, и хочется его принять.
Ну, вот какой был смысл ссориться? Боб в своём репертуаре, завёл разговор за полчаса до выезда, теперь за своими перепалками они могут опоздать. Ещё и в самолёте рядом сидеть, там бы не поругаться второй раз.
- Прости.
Билл почувствовал, как сильные руки обвились вокруг его талии. Боб быстро остывал, ловко владея своими эмоциями, которые порою без разрешения вырывались наружу. Билл развернулся к нему, понимая, что в нём не осталось ни капли злости, всё выплеснул. Иногда полезно поругаться, чтобы разрядить напряжённую обстановку, избавится от собственной нервозности и недовольства.
- Всё, действительно, так ужасно? – предпринял последнюю попытку Боб.
- Нет. Прекрасно, но оно разбито, - Билл грустно улыбнулся.
Тема исчерпала себя, во всяком случае, на какое-то время. Наверняка, они ещё поднимут этот вопрос, Бобби спровоцирует на честный разговор, без недомолвок, и тогда жить станет чуточку легче. Без Адлера. Он со своими свободными, но исключительно принципиальными позициями никогда не поймёт инцеста. А речь идёт непосредственно о нём.
- Ладно. Пойдём, такси, уже подъехало.
Ну, вот и завершилась небольшая поездка на родину Бобби. Он так и не навестил родителей, всегда находя какие-то отговорки, скорее для себя, чем для Билла. Зато встретил пару знакомых, которые поначалу даже не узнали представительного Боба, он всегда отличался буйными замашками и отсутствием серьёзности.
Бобби любил вспоминать те времена, когда не нужно было волноваться о документах и прочей дряни, из которой состоит его нынешняя жизнь, но без которой Боб Адлер – уже не Адлер и даже не Боб. Он пригласил друзей к себе в Берлин, и те обещали подумать над заманчивым предложением, Бобби успел шепнуть, что вечеринки у него такие же безумные, как и раньше.

Проходят дни, и время тоже пролетает.
Я всё один, я не забыл тебя.
Тебя люблю и всё ещё не знаю,
Когда откроют для нас райские врата.
Ну, вот и всё, и я закончил эту песню.
Теперь один я, как всегда, в пути.
Я просто жду, что ты ко мне вернёшься,
Придёшь и скажешь нежное «прости».
Я здесь пою, а ты в постели с кем-то,
Тебя целует и ласкает он.
Я не забыл твою любовь и нежность.
А знаешь, я ведь до сих пор влюблён.
В тебя влюблён.
© Исполнитель неизвестен - В тебя влюблён

Глава 10. Вопрос секретности
Глава 9. В забытье - Часть 1
Глава 8. Пустой рейс