Читать далее...

Глава 2

Деймон должен был подождать несколько часов для другой возможности питаться, слишком много девушек было в глубоком сне – и он был разъярен. Голод, который управляемое существо пробудило в нем, был реален, даже если это существо не преуспело в том, чтобы делать его своей марионеткой. Он нуждался в крови; и он нуждался в ней очень скоро.
Только тогда он смог бы думать о странном госте в зеркале Кэролайн: том действительно демоническом страстном любовнике, который передал ее Деймону, чтобы тот ее убил, даже когда притворялся, что заключает с ней сделку.
В девять утра он ехал вниз по главной улице города, мимо антикварного магазина, столовых, магазина для поздравительных открыток.
Подождите. Это было оно. Новый магазин, в котором продавались темные очки. Он припарковался и вышел из машины с элегантностью движений, приобретенной в течение столетий небрежной ходьбы, не тратило впустую и капли энергии. Еще раз Деймон мгновенно ослепительно улыбнулся, а затем перестал, восхищаясь собой в темном стекле окна. Да, независимо от того как Вы смотрите на это, я великолепен, думал он рассеянно.
Висящий над дверью колокольчик издал звякающий звук, когда он зашел. Внутри была пухлая и очень симпатичная девочка с каштановыми, собранными волосами и большими синими глазами.
Она увидела Деймона и застенчиво улыбнулась.
- Привет, - и хотя он не спросил, она добавила дрожащим голосом, - Я Пейдж.
Деймон окинул ее длинным, неторопливым взглядом, который закончился в улыбке, медленной и блестящей, и замешанной.
- Привет, Пейдж, - сказал он, вытягивая каждое слово.
Пейдж сглотнула:
- Могу я вам чем-нибудь помочь?
- О да, - сказал Деймон удерживая ее взгляд, - я думаю да. - Он стал серьезным. - Вы знали, - сказал он, - что Вы действительно похожи на хозяйку дома в Средневековом замке?
Пейдж побледнела, а затем густо покраснела, и решила что это к лучшему.
- Я всегда хотела родиться в те времена. Но как вы узнали?
Деймон только улыбнулся.

Елена смотрела на Стефана широкими глазами, которые были темно-синим из ляписа - лазури с рассыпчатым золотом. Он только что сказал ей, что у нее будут посетители! За все семь дней после возвращения ее из загробной жизни, у нее еще никогда не было посетителя.
Первым делом она должна была узнать, кто к ней придет.

Спустя пятнадцать минут после входа в магазин темных очков, Деймон спускался с тротуара, нося совершенно новую пару солнцезащитных очков и свистя.
Пейдж дремала на полу. Позже ее босс угрожал вычесть стоимость очков из ее зарплаты. Но прямо сейчас она чувствовала себя теплой и безумно счастливой - и помнила экстаз, который она никогда не забудет.
Деймон делал покупки, хотя не совсем как человек. Милая старуха позади прилавка магазина поздравительных открыток… нет. Парень в магазине электроники… нет.
Но… кое-что двигало его к магазину электроники. Такие умные устройства они изобретали в эти дни. У него было сильное желание приобрести видео камеру размером с ладонь. Деймон привык удовлетворять свои желания и не был придирчив к донорам в чрезвычайной ситуации. Кровь была кровью, независимо от сосуда откуда ты ее берешь. Спустя несколько минут после того, как ему показали, как работает эта маленькая игрушка, он уже шел по тротуару с ней в кармане.
Он просто наслаждался прогулкой, хотя его клыки опять болели. Странно, он должен быть сытым, хотя, вчера-то он ничего не ел. Должно быть, это и есть причина, почему он все еще голоден; это и Сила, которую он использовал против омерзительного паразита в комнате Каролин. Но тем временем он получал удовольствие от работы его мышц: гладко и без усилия, как хорошо смазанная машина, делая каждое движение восхищением.
Он потянулся, наслаждаясь этим как животное, а затем снова остановился, чтобы рассмотреть себя в витрине магазина антиквариата. Немного более взъерошенный, не иначе как всегда красивый. И он был прав; солнцезащитные очки выглядели на нем угрожающе. Он знал, что магазин антиквариата принадлежал вдове с очень симпатичной, очень молодой племянницей.
Здесь было тускло, и работал кондиционер.
- Вы знаете, - спросил он племянницу, когда она подошла к нему, - что Вы произвели на меня впечатление кого-то, кто хотел бы увидеть много зарубежных стран?

Некоторое время спустя Стефан объяснил Елене, что посетители были ее друзьями, ее хорошими друзьями, он хотел, чтобы она оделась. Елена не понимала почему. Было жарко. Она согласилась носить вечернее платья (в течение, по крайней мере, большинства ночей), но днем время было еще жарче, и у нее не было дневного платья.
Кроме того, одежда, которую он предлагал ей, была пара его джинс, закатанных снизу, и рубашка поло, которая будет слишком большой. Это было… неправильно, так или иначе. Когда она коснулась рубашки, она получила картины сотен женщин в маленьких комнатах, всех швейных машин, использованных при плохом освещении, отчаянно работающих.
- Из подпольного цеха? - Стефан сказал, пораженный, когда она показала ему картину из ее головы. - Эти? - Он торопливо бросил одежду на пол в туалете. - Что относительно этого? - Стефан вручил ей другую рубашку. Елена трезво изучила ее, преподнеся к щеке. Никаких потных, отчаянно шьющих женщин. - Пойдет? - сказал Стефан. Но Елена замерла. Она подошла к окну и всмотрелась. - Что случилось? - На сей раз, она послала ему только одну картину. Он все немедленно понял.
Деймон.
Стефан чувствовал сжатие в его груди. Его старший брат делал существование Стефана настолько несчастным, насколько возможно в течение почти половины тысячелетия. Каждый раз, когда Стефану удавалось бежать от него, Деймон, разыскивал его, ища… чего? Мести? Какого-то заключительного удовлетворения? Они убили друг друга в такой же ситуации, в прошлом в Ренессанс Италия. Их боевые мечи проникли в сердца друг друга почти одновременно, в поединке из-за девушки вампира. Все только усугубилось.
«Но он несколько раз спас твою жизнь», - внезапно подумал Стефан. – «И вы обещали, что вы не будете упускать друг друга, будете заботиться друг о друге».
Стефан резко посмотрел на Елену. Она была тем, кто заставил их обоих дать эту клятву, когда она умирала. Елена огляделась глазами, которые были прозрачны, глубоко синие, полные невиновности.
В любом случае, он должен был иметь дело с Деймоном, который теперь оставил свой Феррари около Порше Стефана перед пансионатом.
- Останься здесь, дома - и держись подальше от окна. Пожалуйста. - Сказал торопливо Стефан Елене.
Он мчался из комнаты, закрывал дверь, и почти бежал.
Он нашел Деймона, прислонившегося к Феррари, исследуя вид обветшалого пансионата сначала в солнцезащитных очках, затем без них. Выражение Деймона сказало, что оно не имело большое значение, как бы ты не смотрел на это.
Но не это беспокоило Стефана. Его беспокоила аура Деймона и разнообразие различных ароматов, находившихся на нем - который никакой человеческий нос никогда не будет в состоянии обнаружить, тем более каждый.
- Что ты здесь делаешь? - сказал Стефан, слишком потрясенно даже для небрежного приветствия.
Деймон послал ему улыбку в 250 ватт.
- Антиквариат, - сказал он, и вздохнул. - О, и я ходил по магазинам. - Он потрогал новый кожаный пояс, коснулся кармана с видео камерой, и надел обратно свои солнцезащитные очки. - Ты поверишь, что в этом маленьком пыльном городишке, есть приличные магазины. Мне нравится делать покупки.
- Ты подразумеваешь, тебе нравится красть. И это не составляет половину того запаха, который я могу почувствовать на тебе. Ты умираешь или просто сошел с ума?" Иногда, если вампир был отравлен или уступил одному из немногих таинственных проклятий или болезней, которые сокрушают его вид, он начинает лихорадочно питаться, неудержимо нападать на любого, кто был под рукой.
- Всего лишь голодный, - Деймон ответил учтиво, все еще рассматривая пансионат. - И что случилось с основной любезностью, между прочим? Я приехал сюда, и что я получил «Привет, Деймон» или «Рад тебя видеть, Деймон»? Нет. Вместо этого я слышу, «Что ты здесь делаешь, Деймон?» - Он сымитировал скулящее, дразнящее завихрение. - Интересно, чтобы об этом подумал бы Синьор Марино, маленький брат?
- Синьор Марино, - сказал Стефан сквозь зубы, удивляясь, как Деймону удавалось выводить его из себя каждый раз; сегодня ссылаясь на их старого наставника этикета и танцев, - в виде праха уже в течение сотен лет, в прочем, в каком и мы должны быть. Но он сейчас не имеет никакого отношения к беседе, брат. Я спросил тебя, что ты здесь делаешь, и ты знаешь, что я подразумевал этим - ты, должно быть, покусал половину девушек в городе.
- Девушек и женщин, - поправил Деймон, поднимая палец вверх. - Мы должны быть политически правильными, в конце концов. И возможно ты должен получше рассмотреть свою собственную диету. Если бы ты больше пил, то ты мог бы многое понять. Кто знает?
- Если бы я больше пил…? - было много вариантов закончить предложение, но, ни одного хорошего. - Как жаль, - сказал он, вместо этого короткому, худому, и компактному Деймону, - что ты никогда не вырастешь на пару миллиметров, как бы долго ты ни жил. И теперь, почему бы тебе не рассказать, что ты здесь делаешь, насколько я знаю после твоего отъезда всегда беспорядок, который мне приходится убирать.
- Я здесь, потому что я хочу назад свою кожаную куртку, - сказал Деймон категорически.
- Почему просто не украсть другую…? - Стефан прервался, поскольку он внезапно полетел назад и затем оказался прижатым к стене пансиона, лицом к лицу с Деймоном.
- Я не крал эти вещи, мальчик. Я заплатил за них - в моей собственной монете. Мечты, фантазии, и удовольствие из этого мира. - Деймон сказал последние слова с акцентом, так как он знал, что они еще больше приведут Стефана в бешенство.
Стефан был в бешенстве и в дилемме. Он знал, что Деймону была любопытна Елена. Это было определенно плохо. Но прямо сейчас он мог также видеть странный свет в глазах Деймона. Как будто зрачки, на мгновение, отразили пламя. И независимо от того, что Деймон делал сегодня, это было неправильно. Стефан не знал что происходит, но он знал только, как Деймон собирался завершить это.
- Но настоящий вампир не должен платить, - говорил Деймон своим наиболее ядовитым тоном. - В конце концов, мы являемся настолько злыми, что мы должны быть прахом. Разве не так, маленький брат? - Он поднял руку, на пальце которой он носил кольцо лазурита, которое не давало ему превращаться в прах в лучах солнца. И затем, поскольку Стефан сделал движение, Деймон использовал ту руку, чтобы прислонить запястье Стефана к стене. Стефан сделал обманный маневр налево и затем сделал выпад, чтобы выбраться из захвата Деймона. Но Деймон был быстр как змея - нет, быстрее. Намного быстрее, чем обычно. Быстрый и сильный со всей энергией жизни, которую он выпил.
- Деймон, ты… - Стефан был так зол, что старался мыслить здраво, а также сбросить с себя ноги Деймона.
- Да, это - я, Деймон, - сказал Деймон с ликующим ядом. - И я не плачу, если я не чувствую себя подобно этому; я только беру. Я беру что хочу, и ничего не даю взамен.
Стефан смотрел в эти горящие черным-на-черном глаза и снова увидел крошечную вспышку пламени. Он попытался думать. Деймон был всегда быстр, чтобы напасть, ударить. Но не как сейчас. Стефан знал его достаточно долго, чтобы понять, что что-то выключено; кое-что было неправильным. Казалось, Деймона лихорадит. Стефан послал маленькую волну Силы к его брату, как радарная зачистка, пытаясь дотронуться до того, что было другим.
- Да, я вижу, что у тебя есть идея, но ты ничего не получишь, по крайней мере таким путем. - Сказал Деймон искаженно, и внезапно внутренности и тело Стефана заполнилось огнем. Он испытывал муки, поскольку Деймон набросился с сильным кнутом его собственной Силы.
И сейчас, как бы больно ему не было, Стефан должен остаться холодным и рациональным, он должен продолжать думать, не только сопротивляться. Он сделал маленькое движение, крутя своей шеей в сторону, смотря в двери пансионата. Только бы только Елена осталась внутри…
Было трудно думать, ведь Деймон все еще хлестал его. Он дышал быстро и трудно.
- Правильно, - сказал Деймон. - Вот доля вампира - урок, который ты должен запомнить.
- Деймон, мы, как предполагается, заботимся друг о друге - мы обещали…
- Да, и я собираюсь позаботиться о тебе прямо сейчас.
Затем Деймон укусил Стефана.
И Деймон пил его кровь.
Это было еще более болезненным, чем упреки Силы, и Стефан держал себя в руках, чтобы не сопротивляться. Острые как бритва зубы не должны были причинять боль, поскольку они погрузились в его сонную артерию, но Деймон теперь преднамеренно держал его под таким углом, чтобы Стефан боролся.
Тогда прибыла реальная боль. Мука вытягивания крови против Вашего желания, против Вашего сопротивления. Это было пыткой, что люди называют вырвать их души из их живущих тел. Они сделали бы что угодно, лишь бы избежать этого. Все что Стефан знал, было то, что это была одна из величайших физических мук, которые он должен был когда-либо испытать, и что в конце, слезы, сформированных в его глазах, катились вниз его лица и вниз в его волнистые темные волосы.
Худшее оскорбление для вампира, это когда другой вампир, получает удовольствие от тебя, как от мяса. Сердце Стефана стучало у него в ушах, поскольку он корчился под двойными разделочными клыками Деймона, пытаясь смириться, что его используют таким образом. По крайней мере, слава Богу, Елена послушала его и осталась в его комнате.
Он начинал задаваться вопросом, не сошел ли Деймон действительно с ума и хотел убить его, когда, в конце с толчком, который сбил его с ног, Деймон освободил его. Стефан опрокинулся и упал, скатился и посмотрел, чтобы только найти Деймона, стоящего на нем снова. Он прижал свои пальцы к порванной плоти на его шее.
- А сейчас, - сказал Деймон холодно, - ты поднимешься и принесешь мне мою куртку.
Стефан медленно встал. Он знал, что Деймон должно быть наслаждался этим: оскорбление Стефана, опрятная одежда Стефана помялась и испачкалась в траве и грязи из клумбы миссис Флауэрс. Он приложил все усилия, чтобы стряхнуть их одной рукой, другую он все еще прижимал к шее.
- Ты тих, - заметил Деймон, прислоняясь к Феррари, проводя языком по губам, его глаза сузились в удовольствии, - Никакой дерзости в ответ? Даже словечка? Я думаю, мне стоит почаще преподавать тебе этот урок.
У Стефана была проблема с передвижением ног. «Ну, все происходит так, как и следовало ожидать», - думал он, возвращаясь к пансионату. Затем он остановился. Елена высунулась из открытого окна с курткой Деймона в руках. Ее выражение было очень трезвым, если учесть, что она все видела.
Стефан был в шоке, но он подозревал, что Деймон был шокирован сильнее. А затем Елена размахнулась и бросила куртку Деймона ему в ноги.
К удивлению Стефана, Деймон побледнел. Он поднял куртку так, как будто не хотел до нее дотрагиваться. Он не сводил глаз с Елены. Он сел в свой автомобиль.
- До свидания Деймон. Не могу сказать, что это было приятно…
Без слов, ища весь мир, как непослушный ребенок, которого отхлестали, Деймон включил зажигание.
- Просто оставь меня в покое, - сказал он невыразительно низким голосом.
Он пропал в облаке пыли и гравия.
Глаза Елены не были безмятежны, когда Стефан закрывал за собой дверь в своей комнате. Они сияли светом, который почти остановил его в дверном проеме.
- «Он причинил тебе боль».
- Он причиняет боль всем. Он, кажется, не в состоянии делать по-другому. Но было кое-что фантастическое в нем сегодня. Я не знаю что. Сейчас мне все равно. Но смотри на себя, ты делаешь предложения!
- «Он…, - Елена сделала паузу, и впервые с того времени, как она открыла свои глаза на поляне, где она была возрождена, на ее лбу появилась морщина хмурого взгляда. Она не могла сделать картину. Она не знала правильные слова. - Кое-что в нем. Растет в нем. Как… холодный огонь, темный свет, - сказала она, наконец. - Но скрытый. Огонь, который горит изнутри».
Стефан попытался сопоставить что-нибудь с тем, что услышал, но ничего не вышло. Он был все еще оскорблен тем, что Елена видела случившееся.
- Все что я знаю, это то, что в нем моя кровь. Наряду с половиной девушек в городе.
Елена закрыла глаза и медленно покачала своей головой. Затем, решив, что дальше таким путем идти нельзя, она погладила рядом с собой кровать.
- «Подойди, - добавила она уверено, - взгляни. - Золото в ее глазах казалось особенно блестящим. - Позволь мне… обезвредить…боль».
Когда Стефан немедленно не подошел, она протянула свои руки. Стефан знал, что он не должен к ним подходить, ведь его гордости причинили особенную боль.
Он подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать ее волосы.

Предисловие. ( Если где не точно - извиняйте)) )

«Стефан?»
Елена была неудовлетворена. Она не могла найти способ выйти словам, которые она хотела сказать.
- Стефан, - он говорил, опираясь на локоть и смотря на нее теми глазами, которые всегда заставляли ее почти забыть то, что она пыталась сказать. Они сияли как зеленые весенние листья в солнечном свете.
- Стефан, - он повторился. - Ты можешь сказать это, прекрасная любовь?
Елена оглядывалась на него назад торжественно. Он был настолько красив, что он сломал ее сердце, с его бледными, точеными особенностями и его темными волосами, падающими небрежно на его лоб. Она хотела поместить в слова все чувства, которые были сложены позади ее неуклюжего языка и упрямого ума. Было так, она должна была спросить его… и сказать ему. Но звуки никак не прибывали. Они запутывались на ее языке. Она не могла даже послать ему это телепатически - все это прибыло как фрагментированные изображения.
В конце концов, это был только седьмой день ее новой жизни.
Стефан сказал ей что когда она была разбужена, после того как она возвратилась из Другой Стороны после ее смерти как вампир, она сможет ходить и говорить и сделать все вещи, которые она, казалось, забыла теперь. Он не знал почему она забыла - он никогда не знал того , кто бы мог возвратиться из смерти, кроме вампира которым была Елена, но которым она больше не являлась.
Стефан также взволнованно сказал ей, что она училась как пожар каждый день. Новые картины, новые слова, мысли. Даже при том, что иногда им было легче общаться чем другие, Стефан был уверен, что она когда-нибудь снова станет собой. Тогда она действовала бы как подросток, которым она действительно была. Она больше не была молодой взрослой с искренним умом, которым душа явно хотела чтобы она стала: ростущая видя мир новыми глазами, глазами ребенка.
Елена думала, что душа была немного несправедлива. Что, если Стефан нашел кого-то тем временем, кто мог бы идти и разговаривать, и даже писать? Поэтому Елена волновалась.
Это было то, почему несколько ночей назад, Стефан проснулся и не увидел ее в кровати. Он нашел ее в ванной, где она пытаясь понять с тревогой во взгляде небольшие загогулины на газете, которые она знала. Там были слова, которые она когда-то признавала. Бумага была усеяна марками ее слез. Загогулины ничего не означали для нее.
- Но почему, любимая? Ты научишься читать снова. К чему такой порыв?
Это было прежде, чем он увидел биты карандаша, сломанного от слишком трудной власти, и тщательно копивших бумажных салфеток. Она использовала их, чтобы попытаться подражать словам. Возможно, если бы она могла бы написать как другие люди, Стефан прекратил бы спать на стуле и спал бы на большой кровати. Он не ушел бы искать кого-то постарше или более умного.
Она видела, что Стефан медленно соединил это в его уме, и она видела, что слезы прибыли в его глаза. Она думала, что ему никогда не разрешали кричать независимо от того, что случилось. Но он повернулся к ней спиной и начал дышать медленно и глубоко, что продлилось очень долгое время.
И затем он подобрал ее, взял на руки и отнес ее к кровати в его комнате. Изучив ее глаза он сказал:
- Елена, скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Даже если это невозможно, я сделаю это. Я клянусь. Скажите мне.
Все слова что она хотела сказать ему, были все еще зажаты в ней. Ее собственные глаза пролили слезы, которые Стефан стряхивал своими пальцами так, будто он мог разрушить бесценную живопись, касаясь этого слишком примерно. Тогда Елена подняла свое лицо, закрывала глаза, и сморщила немного губы. Она хотела поцелуй. Но…
- В уме ты только ребенок, - Стефан агонизировал. - Как я могу обмануть тебя?
У них был язык жестов ее старой жизни, которую все еще помнила Елена. Она провела рукой под своим подбородком, только где это было самым мягким: однажды, дважды, три раза.
Это означало, что она чувствовала себя неудобной, внутри. Как будто она была слишком полна в своем горле. Это означало то, что она хотела…
Стефан застонал.
- Я не могу
Сигнал, сигнал, сигнал...
- Ты не вернешься назад к твоему старому сама, все же…
Сигнал, сигнал, сигнал...
- Послушай меня, любимая…
СИГНАЛ! СИГНАЛ! СИГНАЛ! Она пристально глядела на него просительными глазами. Если бы она, возможно, говорила, она сказала бы, Пожалуйста, дай мне некоторое время. Я не такая глупая. Пожалуйста, послушай то, что я могу сказать тебе.
- Тебе больно. Тебе действительно больно. - Стефан кое как ошеломленно покорился. - Я… если я… если я возьму только немного…
Внезапно пальцы Стефана начали прохладно и уверенно двигать ее голову, поворачивая под углом, и затем она чувствовала двойные укусы, которые убедили ее больше чем что-нибудь, что она была жива и не дух больше.
Елена чувствовала, что это было справедливо. После этого он держал ее ночью, и она была
счастлива.

Глава 1.



Деймон Сальваторе лениво развалился в воздухе опираясь на одну ветку… Какого черта? Да кому вообще нужно знать названия деревьев? Оно было достаточно высокое, что позволяло ему заглянуть в спальню Кэролайн Форбс на третьем этаже. Он сделал удобные спинки и расположился в развилке дерева, сложив вместе руки за головой, одна нога аккуратно свисала на расстоянии тридцати футов над землей. Ему было комфортно как кошке, глаза закрыты наполовину. Он наблюдал.
Он ждал наступления волшебного момента: 4:44 утра. Кэролайн будет выполнять свой странный ритуал. Он уже видел это дважды и был восхищён.
Тогда его укусил комар.
Это было смешно, так как комары не охотятся на вампиров. Их кровь не была такой питательной в отличие от человеческой крови. Но все же это было похоже на укус комара на задней части своей шеи. Он развернулся так, чтобы видеть позади себя, чувствуя ароматную летнюю ночь вокруг него и ничего не видел.
Иглы каких-то хвойных. Ничего летающего. Ничего ползающего на них. Все было в порядке. Должно быть это игла хвои. Но она, конечно, причиняла боль. И боль со временем становилась ухудшалась, а не наоборот.
"Пчела, склонная к суициду?" - Деймон тщательно ощупал заднюю часть шеи. Не мешочек с ядом, не жало. Только крошечная шишка, которая болела.
Мгновение спустя его внимание снова привлекло окно.
Он не был точно уверен в том, что происходит, но он мог чувствовать внезапное гудение Сил вокруг спящей Кэролайн, Сила напоминала гудение высоковольтного провода. Несколько дней назад, это привлекло его к этому месту, но когда он прибыл, то не смог определить источник.
Часы показали 4:40 и подали звуковой сигнал тревоги. Кэролайн проснулась и ударила по нему так, что звук разлетелся по всей комнате.
"Счастливая девушка", - думал Деймон со злой оценкой. - "Если бы я был человеком, а не вампиром, ты не находилась бы в опасности. К счастью для тебя, мне пришлось бросить все, чем я занимался почти половину тысячелетия назад".
На лице Деймона возникла ни на что не обращенная улыбка, которая задержалась одну двадцатую секунды, а затем погасла, и глаза его черные вновь стали холодными. Он заглянул в открытое окно.
Да… он всегда чувствовал, что его слабоумный младший брат Стефан - идиот, не ценил Кэролайн Форбс достаточно. Без сомнения на эту девушку стоило посмотреть: длинные, золотисто-коричневые ноги, красивое тело, а волосы бронзового цвета, которые волнами ниспадали около лица. А затем она была умна. Естественно искажена, мстительна, злобна. Восхитительно. Например, если он не ошибается, она работает с небольшими куклами вуду на своем столе.
Потрясающе.
Деймону нравилось видеть творчество на рабочем месте.
Чужая Сила еще гудела, и до сих пор он не мог понять, откуда она исходила. Разве что это было внутри девушки? Конечно нет.
Кэролайн торопливо схватила то, что было похоже на горстку шелковистой зеленой паутины. Она сняла свою футболку при выключенном свете почти слишком быстро для вампирского глаза и осталась одета в нижнее белье, что сделало ее похожей на принцессу джунглей. Она пристально смотрела на ее собственное отражение в зеркале во весь рост.
"Чего же вы теперь ждете, маленькая девочка?" - Деймон задавался вопросом.
Хорошо, он мог бы стать таким же небольшим. Он вспорхнул темными крыльями, одно черное перо упало к основанию, а затем на дереве сидела только большая ворона.
Деймон пристально смотрел яркими глазами птицы, когда Кэролайн внезапно продвинулась вперед, будто получив электрический толчок. Губы разошлись, ее взгляд Остановился на том, что казалось ее собственным отражением.
Тогда она улыбнулась ему в приветствии.
Деймон наконец-то смог определить источник Силы теперь. Он находился в зеркале. Не в том же измерении, как в зеркале, конечно, но содержащийся в этом.
Кэролайн вела себя странно. Она отбросила свои длинные бронзовые волосы так, чтобы они упали в великолепном беспорядке вниз по ее спине, чмокнула губами и улыбнулась будто любовнику. Когда она заговорила, Деймон мог слышать ее совершенно ясно.
- Спасибо. Но ты поздно сегодня .
В спальне кроме нее больше никого не было, и Деймон не мог услышать ответ. Но губы Кэролайн в зеркале двигались не синхронно с губами реальной девушки.
Браво! Он думал, что всегда готов оценить новый трюк людей. Молодец, кто бы ты ни был!
Читая по губам слова девушки в зеркале, он уловил что-то о жалости. Мило.
Деймон поднял голову.
Кэролайн, подумав, сказала: "… ты не должна… после сегодня".
Реальная Кэролайн хрипло ответила.
- Но что будет, если я не смогу обмануть их?
- "… имеется помощь. Не беспокойся, остальное легко…"
- Хорошо. И никто не получит смертельный вред, правильно? Я хочу сказать, что мы не говорим о смерти людей.
- "Почему мы должны…?"
Деймон внутренне улыбнулся. Сколко раз он уже слышал подобное этому? Он, словно паук, знал: сначала нужно заполучить свою муху в сеть, затем успокоить ее, и прежде, чем она поймет, что на самом деле происходит, в ней уже не будет никакой нужды.
И тогда, его черные глаза заблестели, пришло время для нового полета.
Теперь руки Кэролайн корчились на ее коленях.
- Пока ты существуешь, ты знаешь, что ты обещала. Ты действительно считаешь, что он полюбит меня?
- "… доверяй мне. Я забочусь о тебе и твоих врагах тоже. Я уже начала…"
Внезапно Кэролайн потянулась, и она потянулась так, что парни высшей школы Роберта Ли заплатили бы кучу денег, чтобы на это посмотреть.
- Это то, что я хочу видеть, - сказала она. - Просто мне так надоело слушать об этих Елене и Стефане, что… и теперь они собираются начать все сначала.
Кэролайн внезапно замолчала, как будто кто-то отобрал у нее телефон, и она только осознала это. На мгновение ее глаза сузились, и губы стали тоньше. Медленно она снова расслабилась. Ее глаза глядели в зеркало, а одна рука поднималась до тех пор, пока не достигла живота. Она уставилась на это, и ей казалось, как ее черты медленно смягчаются, тает выражение опасения и тревоги.
Но Деймон не отводил своих глаз от зеркала ни на мгновение. Нормальное зеркало, нормальное зеркало, нормальное зеркало - ла эра! Только в последний момент, когда Кэролайн уже отвернулась, мелькнула вспышка красного.
Огонь?
"Что же будет дальше?" - думал он лениво, поскольку преобразовался из гладкого ворона в чертовски красивого молодого человека, развалившегося в разветвлении высокого дерева. Конечно, существо из зеркала не из окрестности церкви Фелла. Но все же это создавало проблемы его брату, и хрупкая, красивая улыбка тронула губы Деймона.
Не было ничего, чего бы он любил больше, чем наблюдать убежденный в своей правоте. Из-за "я-лучше-чем-ты-я-не-пью-человекую-кровь" Стефан попадает в беду.
Подростки и некоторые взрослые рассказывали историю в церкви Фелла о Стефане Сальваторе и их местной красавице Елене Гилберт, как современную историю о Ромео и Джульетте. Она отдала свою жизнь, чтобы спасти его, когда они оба были в плену у маньяка, а потом он умер от разбитого сердца. Были даже шепоты о том, что Стефан не был совсем человеком… ну или что-то еще. Одержимая страстной любовью Елена умерла, чтобы спасти их.
Деймон знал правду. Стефан был мертв, но он был мертв в течение сотен лет. И то, что он является вампиром, было правдой, но назвать его демоном было как призыв Тинки, вооруженного и опасного.
Тем временем, Кэролайн похоже перестала говорить с пустой комнатой.
- Просто подождать тебя, - прошептала она, идя к неопрятной куче бумаг и книг, которые замусорили ее стол.
Она рылась в документах, пока не нашла миниатюрную видео камеру, которая сияла зеленым светом подобно ее единственному немигающему глазу. Изящно, она подсоединила камеру к компьютеру и начала вводить пароль.
Зрение Деймона было намного лучше, чем у человека, и он мог ясно видеть загорелые пальцы с длинными бронзовыми ногтями: КФПРАВИТ. "Кэролайн Форбс правит", - подумал он. Жалкая.
Когда она обернулась, Деймон увидел как ее глаза наполняются слезами. В следующий момент, она неожиданно разрыдалась.
Она сидела на большой кровати, плача и раскачиваясь взад и вперед, иногда сильно ударяя яркий матрас сжатым кулаком. Но главным образом она просто рыдала и рыдала.
Деймон был поражен. Но потом обычай захватил его и он пробормотал,
- Кэролайн? Кэролайн, я могу войти?
- Что? Кто? - Она отчаянно озиралась.
- Это Деймон. Я могу войти? - Спросил он, с просочившейся в его голос поддельной симпатией, одновременно используя контроль над ней.
Все вампиры обладали такими полномочиями контроля над смертными. Их Сила, зависила от многих факторов: диета вампира (человеческая кровь, безусловно, была самой мощной), сила жертвы, взаимоотношений между вампиром и жертвой, колебаний дня и ночи, и еще от многих вещей, которые Деймон даже не собирался понимать. Он только знал, когда его собственной Сила ускорялась, поскольку она ускорялась теперь.
А Кэролайн ждала.
- Я могу войти? - Сказал он своим самым привлекательным и мелодичным голосом, в то же время вся решительность Кэролайн сокрушилась под его Силой.
- Да, - ответила она, быстро вытирая глаза, по-видимому, не заметив ничего необычного в его появлении в окне спальни на третьем этаже. Их глаза встретились. - Входи Деймон.
Она выдала необходимое приглашение для вампира. Одним изящным движением он очутился за подоконником. Внутри ее комната пахла духами, и не тонкими. Теперь же он действительно чувствовал себя дико, что кровь побежала так неожиданно, так непреодолимо. Его верхние клыки удлинились примерно на половины их размера, и их края стали остры как бритва.
Не было времени для беседы и хождений вокруг да около, как он делал обычно. Для гурманов половину удовольствия составляло ожидание, но он нуждается в ней сейчас. Он обратил большую часть своей Силы для контроля над человеческим мозгом и одарил Кэролайн ослепительной улыбкой.
Это было все, что потребовалось.
Кэролайн двинулась к нему, затем она остановилась. Ее губы немного приоткрылись, чтобы задать вопрос, а ее зрачки внезапно расширились, как будто она была в темной комнате, а затем снова сузились, и остались такими.
- Я… я… - Она, наконец, справилась. - Оххх…
Сейчас. Она принадлежала ему. И так легко… слишком.
Его клыки пульсировали сладостной болью, это чувство предлагало ему нанести удар так же быстро, как бросок кобры, полностью вонзить свои зубы в артерию. Он хотел есть? Нет, он умирал от голода, и его тело горело желанием выпить так много, как ему нравилось. В конце концов, там были и другие, если он выпьет этот сосуд до дна.
Осторожно, не отрывая от нее глаз, он приподнял голову Кэролайн чтобы выставить ее горло с бьющейся сладкой кровью в артериях. Это заполнило все его чувства: биение ее сердца, запах экзотической крови прямо под кожей, густой, спелой и сладкой крови. Его голова кружилась. Он никогда не был столь взволнован, столь нетерпелив…
Настолько нетерпелив, что решил сделать паузу. В конце концов, одна девушка была также хороша, как и другие, не так ли? Что было различным в это время? Чт было неправильным?
И тогда он понял.
"Я возвращаюсь в сознание, спасибо тебе".
Вдруг мысли Деймона похолодели, и чувственная аура, в которой он был как в замороженной ловушке, моментально растаяла. Он отпустил подбородок Кэролайн и застыл.
Он почти подвергся влиянию чего-то, чем пользовалась Кэролайн. Она пыталась поймать его в ловушку, заставить нарушить слово данное Елене.
И снова он увидел едва уловимое красное движение в зеркале.
Это одно из тех существ, которое использует Новую Силу, которую давала церковь, он знал это. Это использовала ее, что бы управлять им, пытаясь заставить его выпить Кэролайн до дна. Взять всю ее кровь, убить человека, но он этого не сделает, поскольку знаком с Еленой.
Почему?
Им овладела холодная ярость, он сосредоточился и начал исследовать все вокруг своим разымом, чтобы найти паразита. Это должно быть все еще здесь, а зеркало являлось только порталом для путешествий на неболльшие расстояния. И оно управляло им, им - Деймоном Сальваторе, таким образом оно должно находится действительно очень близко.
Однако, он ничего не мог найти. Это рассердило его еще сильней, чем раньше. Рассеянно потрогав ее шею, он мысленно послал ей сообщение: "Я предупреждаю тебя один единственный раз. Избегай МЕНЯ!"
Он послал мысль со взрывом Силы, которая вспыхнула как зарница в его собственных мыслях. Это должно пробить кое-что мертвое поблизости от крыши, от воздуха, от ветви... возможно даже по соседству. Существо должно было резко упасть на землю, и он должен был быть в состоянии ощутить это.
Но хотя Деймон заметил, как на небе собираются облака, и ветер сильнее шелестит ветвями деревьев в ответ на его настроение, не было никакого звука падения мертвого тела, ничего другого не было.
Он ничего не мог найти, что подтверждало его мысли, и ничего движущегося на расстоянии, чего-то сильного. Деймон мог иногда развлекать себя, симулируя быть тщетным, а под этой маской прятать все свои чувства, но у него была прохладная и логическая способность проанализировать себя. Он был силен. Он знал это. До тех пор, пока он питался человеческой кровью, на свете было не много существ, которые могли бы ему противостоять, по крайней мере, в этом измерении.
Два из них были прямо здесь, в церкви Фелла, говорил этот немного смешной контрапункт, но Деймон не обратил на это внимания. Безусловно, поблизости не может быть никаких других Древних вампиров, или он почувствовал бы их. Обычные вампиры, да, они уже скапливались. Но все они были слишком слабы для того, чтобы проникнуть в его разум.
Он был одинаково уверен, что не было никакого существа в пределах диапазона, который мог бросить вызов ему. Он бы почувствовал это, как он почувствовал пылающие линии сверхъестественной магической природы, которые связаны с церковью Фелла.
Он снова посмотрел на Кэролайн, по-прежнему неподвижную, и оставил ее в трансе. Она постепенно выйдет из него, он знал по опыту, что, по крайней мере, не сделал ей хуже.
Он повернулся и изящно, как пантера, перебрался из окна на дерево, а затем с высоты в тридцать футов легко спрыгнул на землю.