Cherola все записи автора Вначале у меня было ощущение что я хожу кругами и перевожу всякое давно известное старье, но эта вещь мне понравилась. длинная конечно, но стоит того чтобы дочитать до конца. Ну и разумеется мои всякие комментарии, на которые не стоит обращать внимания

DAVID A. KEEPS: Расскажи мне про комнату страха.



JARED LETO: Это история про троих грабителей вломившихся в кое какой дом, для того что бы забрать оттуда кое-какие ценные бумаги. (Уверена, Джоди Фостер на такой вопрос отвечала, что это история о бедной женщине, в чей дом вломились кое-какие грабители – прим. Пер.) Вначале они думали, что дом пуст, а потом поняли, что туда уже въехала новая хозяйка дома. Более того, она заперлась в комнате, куда грабителям нужно пройти. А комната эта, - полностью оборудованное всем необходимым, встроенное убежище. Я лично играю полного придурка по имени Джуниор. Ну конечно сам он не считает, что он придурок, но мы то все это знаем.

DAK: Не будь таким придирой. Скажи мне, что ты действительно о нем думаешь?

JL: [смеется] Джуниор, в своей богатой и преуспевающей семье, считается отщепенцем и недоноском. Но на самом деле, это действительно болезненно родиться в богатой семье, которая обеспечит тебя деньгами и перспективами на прекрасное будущее. Это я сказал с сарказмом. Я очень саркастичный.

DAK: Ты? Саркастичный? [Лето смеется]. ([Cherola смеется] Человек, называющий себя Дэвид Кип , не думай, что если у него глаза добрые, то он и сам весь такой великодушный – прим.пер.) Итак, Джуниор претенциозный недоносок?

JL: претенциозный и надоедливый. Даже у меня пару раз возникало желание огреть его чем-нибудь тяжелым по голове.

DAK: ну а что с двумя другими грабителями?

JL: Это небольшая банда, которая объединилась из соображений жадности. Так Дэвид Йокам играет Рауля, и Бернам, которого играет Форест Уитакер.Последний работает в охранном агентстве, занимается разработками различных систем безопасности, и потому он точно знает как надо действовать. А мой персонаж – член семьи, которая когда-то этим домом владела. И вот он ухаживал за своим дедом, пока тот болел, и медленно и мучительно умирал, и параллельно с тем разнюхивал, где у дедули заначка. Я тут вот что подумал: интересно, сколько еще подробностей я смогу выложить, прежде чем Финчер меня за это разделает на анатомические составляющие.

DAK: Это ты сейчас вовремя подумал. Я насколько помню, в предыдущем фильме Финчера он на тебя уже покушался, и твой персонаж Ангельское Личико, в итоге стал очень отвратным. Очевидно, это Финчеру с рук сошло?

JL: [смеется] Ну разумеется. Но Комната Страха тоже прекрасная возможность еще меня как-нибудь искалечить. А вообще с ним классно работать, у него многому можно научиться. И вообще интересно наблюдать за тем как он работает.

DAK: А носить африканские косички также замечательно?

JL: [смеется] а знаете, больно было их делать. Я вообще спать не мог первое время, настолько все было стянуто (Всем читающим стало очевидно, что раз Джареду не требовалось для роли худеть, толстеть, стареть, или по три часа накладывать грим, то он нашел новый способ самоистязания – прим.пер). и никаких дополнительных прядей мне не вплетали. Это 100%-но мои волосы. А женщина, которая мне их делала, ее Кэнди зовут, она так здорово все сделала. Вот если другие это за пять часов делают, она мне все за час сделала. А вообще когда я привык к тому что у меня лицо на затылок съехало, мне даже начало нравиться их носить

DAK: [смеется] А ты смешной! Чего в комедиях не снимаешься?

JL: Тоже мысль. Наверное. Я как-то не очень настроен, работать с Alexander Payne или Wes Anderson. А может мне просто нравиться такой странный и своего рода мазохистский опыт. Я горжусь своими последними ролями, меня все устраивает. Я не так уж часто что нибудь такое делаю, знаете ли. Есть фильмы, от участия в которых я отказывался из-за одного лишь названия. Так, по-моему, мне лучше замолчать, пока я не стал чересчур откровенным.

DAK: [Смеется] Ты всегда хотел стать актером?

JL: Нет. Я хотел стать художником. И еще я хотел приторговывать наркотиками, но это детские мечты. Я тогда считал, что это будет неплохая возможность, потому что предвидел небывалый скачок в развитии этого рынка. Это не сильно странно звучит?

DAK: Не более странно чем все то, что я тут уже услышал. Ты, правда, графитти рисовал?

JL: Никогда всерьез этим не занимался, несколько набросков сделал, но ничего серьезного, не мое это все стеноразриосвывание.

DAK: Я в одной из твоих биографий прочитал, что твое детство было «периферийно жалким». Это что значит?

JL: Это значит что детство у меня было цыганское. Мама нас с братом перевозила с одного места на другое. Но случались вполне интересные ситуации. Когда мне было 12 мы были на Гаити . Это очень удивительное место, но в тоже время абсолютно нищенская страна. Пока я там жил, я развлекался лазаньем по манговым деревьям, и вообще вел себя как макака.

DAK: А потом начался переходный период, и стало совсем тяжко?

JL: А вы знаете я такое шоу прикольное на эту тему видел пару дней назад. (Снова притворяется валенком - прим.пер.) Там было просто, как у женщин начинается переходный возраст, и как у них гормоны перестраиваются, и что все это влияет на мозг.

DAK: У меня есть представление о том какой ты сейчас, а каким ты был в детстве?

JL: Практически всегда в своем мире, меня нельзя было назвать популярным. Зато у меня хорошая семья была.

DAK: как началась твоя актерская карьера?

JL: Я учился в школе визуальных искусств в Нью Йорке, но потом приехал к своему брату в Индиану. Брат мой на то время промышлял уличными гонками. Он и меня этому учить начал. Но потом у него возникли неприятности с законом и его посадили в обезьянник. А мне делать стало нечего, и я подался в Лос Анджелес.

DAK: Звучит почти правдоподобно.

JL: Да я правду вам говорю! Он правда тачками занимался. А мама моя, когда мы маленькими были, в цирке выступала! ( Здесь у меня началась истерика на почве смеха, поэтому дальше могут быть опечатки – прим.пер) Она акробатикой занималась и на трапеции трюки делала.

DAK: Да ладно.

JL: Да точно! Это же в журнал статья пойдет. А я для журнала врать не стану (В этом месте я скатилась от смеха под стол и на вопросы коллег отвечала односложно – «Сейчас все пройдет…» - прим.пер )

DAK: Отрадно слышать. Да тут слух ходит что ты запись выпускаешь.

JL: Какую запись?

DAK: [смеется] музыкальную.

JL: Нееееет. Кто вам такое сказал?

DAK: вообще-то твой пресс атташе. Так ты музыкой занимаешься или как?

JL: Только когда занимаюсь любовью.

DAK: Слушай, давай уже по теме

JL: Да я и так по теме! Как там Нью Йорк?

DAK: Я в L.A., и Джаред, ты от этого вопроса не отвертишься!

JL: Я не готов обсуждать эту тему. Потому что знаешь. Сразу начнутся ассоциации, и все начнут накладывать свои ярлыки на это. Я не хочу быть очередным актером, который говорит о том, как он хочет стать музыкантом. Это моя настоящая стратсть, и я не хочу расписывать кА все прекрасно, до того как что-то на самом деле готово.

DAK: Ладно. Так в этом проекте, о котором ты не хочешь говорить, ты играешь на гитаре?

JL: Ты меня убиваешь, чувак..

DAK: Мы и раньше с тобой интервью клепали, но это было довольно давно, я и забыл что это напоминает игру в шахматы. [Лето смеется] Так какую музыку ты слушаешь?

JL: Я слушаю саундтреки из фильмов 80-х. Иногда The Breakfast Club или Pretty in Pink, но больше саунды типаTangerine Dream. Под Aphex Twin засыпать прикольно. Мне всегда нравилась Bjork, и Peter Gabriel's Passion [саундтреки из Последнего Искушения Христа].

DAK: И что ты будешь делать после Комнаты Страха и после того как ты не выпустишь пластинку?

JL: Думаю сделать перерыв в кинокарьере и потратить время на другие радости жизни. Может возьму машину и поеду по всем пятидесяти штатам. Точно отключу телефон и выкину органайзер. Моя мама прикольно готовит, так что она и мой брат и друзья семьи соберемся и поужинаем домашней пищей для разнообразия.

DAK: А дома ты обычно не готовишь?

JL: Обычно я ем где-нибудь, где кормят, но все чаще ем дома. Я вообще рад не выходить из дома пока не приспичит. Вообще я хочу жить в пещере с кострищем посередине и замурованным входом.

DAK: Чем в свободное время заниаешься?

JL: Сексом.

DAK: И что тебе в нем больше нравится?

JL: Да ну тебя! А что тебе больше всего нравится в еде или воде? Это часть жизни.

DAK: Твоя девушка также думает?

JL: Оооой! Я думал мы закончим без всяких таких вопросов! Ладно, старик мне пора идти. Мама только что крикнула из окна, «Джаред, ужин готов» приятно было поболтать.

DAK: Подожди последний вопрос:

Чего бы ты предпочел написать на могильной плите? (Иди в жопу Дэвид Кипс, но перед этим сплюнь через левое плечо – прим.пер.)

JL: Не надо мне таких вопросов. И могильной плиты тоже. Пусть меня захоронят в лесу. И пусть меня похоронят голым, и яму чтобы не глубокую сделали, что бы местная живность мной могла питаться пока не сгнил.

DAK: Какая мерзость.

JL: В этом весь я.