Прочитала сегодня в газете Х комментарии читателей к статье про балерину Анастасию Волочкову. Если кто не знает, балерина сделала, как принято сейчас говорить, «откровенную фотосессию» и разместила её в своем блоге.  Ну доброжелателей в российском и-нете немного по умолчанию, поэтому коменты постят в основном другие, не очень добродушно настроенные граждане. Чем же они пеняют госпоже Волочковой? Разным, казалось бы, но среди прочего многие говорят, что стареющая, мол,  баба и толстая (!) к тому же, старается привлечь к себе внимание. Такая как бы красная нить проходит. И даже доброжелатели по вопросу «стареющая» в общем-то  не особо и спорят, а больше аппелируют к душе и другим заслугам. А госпоже Волочковой между тем тридцать пять лет. И вот мы на нашем Радио из своего «прекрасного далёко» крепко и не в первый раз задумались, почему это в России и на прилегающих территориях женщина тридцати пяти лет считается старой?

Для тех радиослушателей, которые живут в Америке, нонсенс понятен. Здесь у нас и в пятьдесят лет незамужняя дама – вполне себе обычная невеста, производящая традиционный и легитимный дэйтинг. А если она к тому же неплохо выглядит, как Дэми Мур например, то ей ещё и почет и уважение. Если выглядит обычно – то просто уважение. Человек живет своей жизнью и движется от более молодого возраста к более старому. Чего ж тут удивляться? Но так же имеет право... Уж извините.  Такая у нас тут американская "зарука"...

 Глобализированная ювинильная масскультура, конечно, довлеет и над Америкой. Месидж о том, что «старый» – есть «ненужный» и «неинтересный» хорошо слышен по любую сторону океана, и первыми начали вдалбливать его в наши незащищенные души, сами американцы. Но всё же - «ненужный и неинтересный» в тридцать пять вызывает недоумение. Откуда дровишки, хочется спросить?

Для чего и кого, а вернее, по сравнению с кем «стара» женщина в тридцать пять лет на постсоветском пространстве? Оговоримся, не каждая и не всегда. Но в массе, как поговорка, как социальный типаж и персонаж кинофильма такая «стареющая» женщина существует.  Да я и сама видела таких, когда была в Беларуси пару лет назад.

Но прежде всего я конечно видела и смотрела во все глаза на молодых красоток. О, такого не встретишь в простом американском городишке. Девушки студенческого возраста разодеты по последней моде и с большим вкусом. Едешь в метро или в в автобусе – срисовывай модели. Шпильки, дорогие кожанные сумки обязательно в тон к обуви или одежде. Аксессуары в виде шарфов, браслетов. Изысканный макияж. А телефоны! Это отдельная история. Каждый уважающий себя тинэйджер в Беларуси обязан иметь наикрутейший телефон последней модели. У человека с плохим телефоном в молодежной тусовке просто нет будущего. Я сама помнится заходила с подругой магазины, где та присматривала телефон для дочери своей знакомой из провинции. Дети хотят ай-фоны и ай-поды, стоящие семьсот- восемьсот долларов. И родители им их покупают. Родители хотят, чтобы дети были не хуже других. И тут, (внимание!) уже где-то замаячил призрак «стареющей» женщины и  я оглянулась вокруг.

Водораздел на красоток и не-красоток проходил жесткий. То есть буквально по дате рождения. К сорока годам имидж красоток безбожно отбирался практически у всех.  Боливар не может вынести двоих в стране с невысоким уровнем доходов. Если постараться всей семьей, всем своим родо-племенным строем, то в принципе можно вырядить в супер-дорогие шмотки одну девицу в семье. Но тогда другая, то есть её ещё не страрая мама примерно лет сорока, автоматически превращается в стареющую, неинтересную и ненужную женщину. (Превращается, сама, по своей, заметим, воле). Девица, ясно, важнее. Ей нужно посмотреть мир. Ей нужно хорошее образование. Ей нужно выходить замуж. И побыстрее. Пока у родителей не кончились деньги. Потом родить ребенка и торопиться жить. Ведь если муж не сможет выбиться на страницы Форбса, через шестнадцать лет ей тоже придется стать «стареющей» женщиной, чтобы её дочка могла....  Такой вот простой «молох».

Но причем же здесь люди богатые и знаменитые, как Волочкова, спросите вы. Ведь им-то не надо жить по такому принципу. У них-то денег хватает. У них-то хватает, но менталитет простого народа оказывается сильнее. «Стареющие» тридцатипятилетные женщины, даже суперухоженные и богатые, не могут в России конкурировать с восемнадцатилетними красотками. В Америке – могут. А в России - нет. В Америке они все – просто женщины. И каждая востребована по-своему. В России – они все, даже самые умные – просто товар. Товар, который бывает посвежее, а бывает полежалее. Свежий товар специально заточен под то, чтобы ухватить мужика получше. Товар постарше  с этим по умолчанию согласен. А иначе откуда бы появилась мода на молодых жен у преуспевающих русских. Зачем дома «стареющая» жена, если стая молодого хищного товара, выправленного по всем правилам и выращенного в провинциальных недрах, будет биться за тебя, как за место под солнцем, как за надежду не попасть через десять лет туда же, на свалку старых кукол.

Гендерные стереотипы и остатки родо-общинного образа жизни, работают на «товарный» имидж женщины, который и превращает её в тридцать пять лет в «стареющую».  И так её и называют, когда аргументы в споре исчерпаны, а оскрбить как-то охота. И – прокатывает. Жертва обижается, ибо сама признает – старуха. "И новые садятся гости за уготованый им пир", как-то так некогда писал русский поэт Тютчев. Мог ли он знать,  мог ли он знать... 

...И вот снова российская газета Х привычно стыдит жену Тома Круза – Кэти Холмз за недостаточную гламурность и плохой товарный вид. Зима в Нью-Йорке. Стройная Кэти в брюках, грубых ботинках, толстом свитере в снежинки и длинном вязаном шарфе выходит из Старбакса с чашкой кофе. И на голове у нее «уродливый пучок» - негодуют папараци. Да, никакого гламура. Обычная женщина вышла в выходной день с детьми попить кофе. Обычная, симпатичная, двигающаяся от более молодого возраста к более зрелому.  В ней нет надрыва. Она ничего никому не доказвает, просто живет. Мне понравилось.  

Отсюда