Is_Evergreen все записи автора

аффтар: Taka
мыло: vot_durrra@bk.ru
бэта: ну где же ты? ты мне так нужна...
название: "Кё и киты"
фэндом: J-Rock, Dir En Grey/The Gazette.
рейтинг: unknown.
пейринг: отсутствует. больше похоже на... чёрти что. РOV Kyo.
жанр: психодел
из цикла " Кошмарные Сны Кё. "
дисклаймер: моя больная фантазия чистой воды. на обладание героями уже почти не притендую.
размещение: с разрешения аффтара
предупреждение: написанно после "UNPUGGED" Диров и сингла "Ain`t Afraid To Die". Чертовщина, сюр, мрачнуха, психотропное состояние, вызванное озвученными альбомами, графоманство, суицидальная тематика. Gomen.

Я кожей, каждой клеточкой позвоночника чувствую, как умирают киты.
Как их огромные тела, гладкие, скользкие, чёрные, разбиваются о мокрые скалы. Чувствую запах китовой крови. Её очень хорошо видно. Липнет к пальцам. Мне страшно. Мне больно. Они убивают себя. Я стараюсь, но не могу найти этому обьяснения. Зачем? Такие прекрасные, такие огромные создания убивают себя так жестоко?
Я слышу оглушительные крики дельфинов. Их панику, осознание бессилия. Я слышу хор из тысячь, сотен тысячь стонов плачущих, оплакивающих эти мёртвые громадины, рыб. Как вокруг моего горла сворачивается, подобно кислому молоку, вода.
Мне невыносимо страшно, я пишу песню, называю её "Ain`t Afraid To Die". Пишу сотни других, но называю так-же.

Внезаптно наступает зима, страшная, вечная зима. Все мои любимые города погребают под собой кокаиновые хлопья. Укрывают изкарёженные чёрные тела, дарят им покой.
Но киты берутся за руки, целуют жён и детёнышей и кидаются на камни. Сотнями. Я слышу, как рвётся их шкура. Легко, как апельсин.
Вероятно, я скоро сойду с ума и тогда станет полегче. Я не могу молчать. Я капаю килограммы своего сорванного голоса в рыбий хор. Рыбы - плакальщицы. Я - плакальщица. Я одеваю чёрное и мажу на глаза цвет китовьей крови. Раздирает ноздри.

Мне страшно!

Зима не прекращается, а я расту наоборот, делаясь неразумным дитёнышем теплолюбивых южных кошек. Приёмным, нелепым. Я расту наоборот, впитывая этот лёд кокаиновых тонн с запахом дрянного виски. Пытаюсь распороть вены, ищу, ищу хоть одну, в которой ещё есть кровь. Бесполезно. В них только эта хрустящая белизна и слёзы осиротевших детёнышей огромных чёрных зверей. И кожа так противно хрустит.
Меня начинает знобить, я хочу укутаться, спрятаться. Но меня тянет на дно. Заставляет вглядываться в глаза ктовьих вдов. Их глаза наполненны человечьей тоской. И они, жестоко, несправедливо, тоненько меня прощают. За что? За что, чёрт подери, они так щедро меня прощают??!!
У меня из носа идёт кровь. Я сжимаю виски намертво замёрзшими пальцами. Я похож на маленькую точку отсчёта, зарождения человеческого безумия. Я и есть человеческое безумие. А глаза одиноких китов прощают меня. За все не сказанные "люблю". За все пропущенные звонки, когда я был нужен кому-то. За всё. Их женщины прячут под брюхом своих детей и отпускают родных к скалам. Ненавидят себя за слабость. За показанные слёзы. За неумение говорить. Киты уплывают. Их женщишы и дети отчаянно кричат им прощания. Клянутся помнить. Обещают оплакать. А оплакиваю я.

Я сдаюсь. Я боюсь просуществовать ещё. Даже самую малость. И я открываю рот на глубине стотонного давления толщи, покрытой снегом из кокаина. Легкие моментально промораживает насквозь, каждую клетку тела. Страх захлёстывает ещё быстрее. В этой убитой, размазанной по мокрым скалам тишине я прекрасно слышу, как по очереди лопается всё важное, что есть внутри. Я набираюсь смелости и делаю глаток. Последний глаток вкуса дрянного, дешёвого виски и...

Выныриваю. Из остывшей, прохладной воды с запахом миндаля и ладана. Жадно хватаю ртом спокойный воздух, в котором нет ни смерти, ни вечной зимы, ни убитых китов. Жмурюсь от приглушённого света ванной комнаты.
Ты обнимаешь меня мокрыми руками, похожими на китов и просишь не бояться. Просишь не дрожать и больше не бояться. Ты просто говоришь, что я заснул, пока грелся, потому-что за окном декабрь, а я снова не пожелал одевать шарфа. Ты прижимаешь меня и прощаешь. Тихонько и незаметно. За всё. За то, что я никогда не брал трубку, когда был тебе нужен. За то, что не ношу шарфов. за то, что молчу. За мои кошмары.
А я понимаю, что могу заплакать. Впервые за сотню, наверное, лет. Но ты не разрешаешь. Только твердишь "тебе приснилось, тебе приснилось". Ты тихо спрашиваешь у потолка, за что мне эти кошмары. А я смотрю на твои руки на моей груди и вспоминаю твоё имя. Таканори. Таканори. Ты - Матсумото Таканори, ты меня любишь и уже семдесят три дня буишь меня, ловишь на самой грани.

А через несколько часов я зажмурюсь от вспышек и скажу:

- Привет. меня зовут Кё. У меня на языке - луна. И я давно ничего не боюсь.

Посмотрю на тебя, потому-что ты, неприменно, будешь в зале, улыбнусь и добавлю.

- Спасибо, Така.

И вдруг замечу в твоих глазах слёзы. Слёзы осиротевших китов.
Этот кошмар никогда не кончится. Я знаю.


OWARI
[\more]