93MillonMilles все записи автора
Автор: 93MillionMilles
Жанры: слэш, драма
Рейтинг: R
Пейринг: Шеннон/Джаред
Предупреждения: ООС,AU.
Описание: Шенн совершает ошибку и жалеет о ней.
Комментарий автора: Шенн здесь немного эгоистичен.
Характеры и поведение героев изначально задумывались автором, а не "получились, как получились". Так что, за их поступки судить их самих, а не автора :)



Шенн стоял около приоткрытого окна и курил, с удовольствием принимая мягкое тепло мартовских лучей. Он любил весеннее солнце — оно напоминало ему...его младшего брата.
Джей – такой же мягкий и ласковый, словно воплощение неугасающего света, дарил ему самое настоящее тепло, способное согревать при любых холодах.
Барабанщик знал — хотя бы потому, что прекрасно видел — его брат только для него бывает таким. Для многих он — неприступный и холодный, избалованный популярностью человек; самовлюблённая, эгоистичная, весьма успешная и слегка сумасшедшая рок-звезда. И лишь для некоторых он - просто Джаред, жизнерадостный и уверенный в себе, всегда увлечённый, но всё такой же странный и непонятный. А для Шенна это просто Джей — открытый, искренний, эмоциональный и абсолютно доверчивый.
Нельзя сказать, что у братьев были невероятно идеальные отношения. Они были самыми обычными братьями, но действительно родными друг другу людьми. Их ссоры, если и серьёзные, то довольно редкие, только порождали что-то новое в их отношениях.
Шеннон понял не так давно, что самое настоящее солнце в его жизни - это не кто иной, как его младший брат. И сейчас, наблюдая, как табачный дым растворяется в весеннем воздухе, он чувствовал счастье от этого осознания. Этим счастьем искрились его глаза, оно отражалось в его лёгкой улыбке - оно жило у него внутри, переполняя и позволяя утонуть в своей безмятежной гармонии. Барабанщик с изумлением понимал, что если ему и довелось когда-то ощутить подобное, то это было очень давно...
Он вздрогнул всем телом и чуть не вскрикнул, когда его затылка коснулось вдруг что-то ледяное, резко вырвав его из мира приятных мыслей. Затем Лето-старший услышал смех — очень знакомый и родной - тихий, но искренний и заразительный.
Обернувшись, Шенн встретился со взглядом голубых глаз, сияющих задорными огоньками.
- Какого чёрта так пугать? - возмутился он.
- Тебя будто током шарахнуло, - продолжал смеяться Джаред, протягивая руку и ещё раз касаясь пальцами шеи брата, теперь ближе к области ключиц. Тот снова вздрогнул и резко отстранился.
- Почему у тебя руки такие ледяные?
- Только что умывался холодной водой, - пояснил Джей.
- Ну да, и решил вот так оригинально поздравить меня, - с поддельной обидой в голосе произнёс Шенн.
- Я знаю, бро, я оригинален, - с шутливой насмешкой ответил Джаред. Устраиваясь на подоконнике, он подтянул одно колено к груди, вторую ногу свесив вниз; отклонив голову назад и касаясь затылком стены, он смотрел на Шенна теперь сверху вниз. Тот до сих пор видел озорные огоньки в его глазах.
- Какой же грубый и бесчувственный брат мне достался, - вздохнул Шеннон всё с той же притворной обидой. Он знал, что его «ласковое солнце» любит подурачиться, и сам он всегда подыгрывал ему. Наверное, в такие моменты они оба вели себя как самые настоящие дети...
- Какой достался. Изволь любить и жаловать, - в том же духе ответил Джаред и потянулся к пачке с сигаретами Шенна, лежащей на подоконнике. Он равнодушно покрутил её в руках, а затем невозмутимо выбросил в открытое окно.
Лето-старший, явно не ожидавший подобного, посмотрел на него уже с неподдельным возмущением.
- Эй... Ты обалдел?!
- Знаешь — я давно задумывался - зачем тебе эта гадость? - пожал плечами вокалист, одаривая брата невинным взглядом.
- Джаред! - возмутился Шенн, а Лето-младший коварно улыбнулся и ловко ретировался с подоконника, отступая назад. Он изначально прекрасно понимал, что поступить так с сигаретами Шеннона — весьма рискованная затея...
- Ладно, Джей, потом не жалуйся...
Шенн кинулся к нему.


***

- Всё, Шенн, не трогай меня. Я устал, - взмолился Джаред, влетая в кухню. Пытаясь отдышаться, он опёрся рукой на холодильник. Другой рукой он открыл дверцу и достал из него бутылку с водой — жажда была невыносимой.
Он открыл бутылку и едва сделал один глоток, как в кухне появился брат. При виде вымотанного Джареда с умоляющим взглядом, барабанщик мстительно улыбнулся.
- Шенн, подожди, не трогай меня пока, ладно? - повторил Джей.
Шеннон остановился на секунду, а потом снова начал неторопливо, с видом победителя, подступать к брату.
Вокалист сделал ещё шаг назад. Больше отступать было некуда... И тогда Лето-младший не придумал защиты лучше, чем облить Шенна водой из бутылки, из которой только что пытался мирно попить воды.

***

Джаред тщетно вырывался из крепких рук Шенна, который бесцеремонно тащил брата по направлению к ванной, словно не слыша ни его ругательств и угроз, ни отчаянных мольб и воплей. Ударник упорно сдерживал его в объятиях, предвкушая сладкую месть, а Джей ощущал плечом и спиной неприятную сырость — футболка Лето-старшего спереди была насквозь мокрая.
Барабанщик, весело усмехнувшись, втолкнул Джареда в ванную комнату и, запершись вместе с ним изнутри, устроил ему впечатляющий ледяной душ. Но не продолжительный — увлекаться не стоило — его младший братик мог легко заболеть после такой мести...
- Придурок! - оскорблёно вскричал Джей, отплёвываясь.
С его лица и волос стекали капли воды; он с досадой и даже лёгкой обидой смотрел на брата, которого только забавлял весь его вид.
Джей хотел восстановить справедливость и точно также облить Шенна, но тот успел открыть дверь и со смехом выскочить. Фронтмену пришлось оставить свою затею. Он выключил воду и вышел из ванной.
- Ладно, прости меня, - попросил Шеннон, однако же, сохраняя на лице улыбку удовлетворённого мстителя. - Но ты заслужил, - он оттянул край мокрой футболки.
- Знаю, - кивнул Джаред, улыбаясь одними глазами.
- Переоденься, - заботливо заметил ударник.
- Да, и ты тоже, - кивнул Джаред. Приблизившись к брату, он обнял его и сказал, наконец, уже серьёзно: - С днём рождения, Шеннон.
- Спасибо, - ответил ударник, прижимая его к себе. Снова усмехнувшись, он добавил: - Я думал, ты мне этого так и не скажешь сегодня....
Они не спешили отрываться друг от друга, наслаждаясь теплом и уютом, что они получали от такой непосредственной близости.
- Я счастлив, что ты у меня есть, - произнёс вдруг Джаред, тихо и нерешительно — ему всегда было трудно высказывать подобные признания, тем более на словах. Даже Шенну... Ему было легче доказать свои чувства каким-либо поступком.
- Я всегда буду у тебя, Джей. - ответил барабанщик. - Куда я от тебя денусь? Ведь ближе тебя у меня никого нет.
- Правда? - с лёгким удивлением спросил Джаред, отстранившись и посмотрев брату в глаза.
- Конечно, правда. Я сам недавно это понял. И, если хочешь... - Шенн замялся, не зная, как лучше высказаться о своих чувствах. В том, что их нужно высказать сейчас, он был почти уверен. - Если хочешь, мы всегда...можем быть вместе.
Он тут же понял, что выразился совсем не так, как хотел бы... Не совсем точно. Хотя, Джаред по этим словам мог уловить что-то из того, что хотел донести до него Шенн… Мог бы, если захотел.
Лето-младший посмотрел на него в ответ задумчиво и пристально, а затем вдруг улыбнулся:
- Конечно, мы всегда будем вместе... По крайней мере, в этой жизни точно. Мы уже говорили об этом...
После этих слов Шенн ощутил разочарование. Но, одновременно он честно признавался себе, что боялся реакции Джея на свои слова... Он не был уверен — думал ли его брат когда-нибудь о том же? Смог ли бы он понять его правильно?
...Он боялся, что его счастье, недавно им обретённое, могло исчезнуть, утонув в непонимании Джареда и в его собственной вине.

***

- Просто сделай это... Я думал, для тебя это ничего не стоит...
С лица Мэтта не сходила насмешливая улыбка.
- Иди к чёрту, - фыркнул Джей. - Это всего лишь игра, и я имею право отказаться.
Он кинул на стол несколько игральных карт, которые до этого мял в руке.
- Ты не имеешь права отказаться, - в голосе Мэтью проскользнули нотки возмущения. - Я выполнил своё условие, когда проиграл!
Томо бросил недовольный взгляд на басиста, затем перевёл его на Джареда. Именно он стал жертвой этого «условия», о котором сказал Мэтт.
Гитарист теперь никогда, наверное, не забудет, как Уоктер гонялся за ним по всему турбасу. И как потом он брыкался изо всех сил, вырываясь из объятий одногруппника, всё-таки настигнувшего его, под аплодисменты Джареда, который от души забавлялся этим зрелищем... Не забудет он и поцелуй, хотя и мимолётный, но всё же имеющий место быть...да, именно на это и хотел посмотреть Джей. Но теперь Мэтт отыгрался...
- Во всяком случае, я уже пожалел, что ввязался в это, - обречённо вздохнул фронтмен, бросая взгляд на брата. Тот сидел за столом, обнимая широкой ладонью кружку с чаем, и наблюдал за друзьями, лениво улыбаясь.
Мэтт снова весело усмехнулся:
- Джей, ты ломаешься, как школьница, честное слово! Я же не прошу тебя целовать его в губы...
Шенн беззвучно рассмеялся. Джей смотрел на него теперь почти с возмущением. Озорные искорки в знакомых до боли светло-карих глазах приобрели такой же насмешливый оттенок, что и улыбка Мэтью. Похоже, барабанщик был не против принять участие в этой маленькой пытке над своим младшим братом...
А тот и сам не мог понять, почему желание Мэтта представилось ему вдруг пыткой. Тем более, когда это действительно просто игра, шутка — очередное дурачество, какими была полна жизнь музыкантов.
- Я тебе попрошу тогда, - угрожающим тоном ответил Джаред, вставая с места. Ему всё же хотелось показать, что всё не так, как выглядело со стороны, и что ему действительно ничего не стоит...
Он подошёл к Шенну, который продолжал улыбаться, а теперь заинтересованно и выжидающе смотрел на него.
Джаред усмехнулся в ответ на этот вызов, правда, усмешка получилась нервной и не слишком естественной. Одному Шенну и удалось уловить это...
Как и заказывал басист, Джей уселся к брату на колени и потянулся к его щеке, чтоб оставить на ней лёгкое прикосновение губ. Однако, всё пошло не по плану, потому что ударник вдруг решил полностью включиться в игру...
Шенн без колебаний поймал губы брата и прижался к ним своими. В первую секунду Лето-младший замер на месте от шока, а потом начал отчаянно вырываться, но Шенн только крепче сжал его в объятиях. Продолжая целовать Джареда, он стал, к тому же, нагло и бессовестно просить ответа.
Со стороны казалось, что барабанщик действительно таким образом играет с ним; сперва так казалось и самому Джею, пока он не почувствовал вдруг в поцелуе брата самое настоящее отчаяние, возникшее внезапно, но ясно, что не беспочвенно. Джаред стал сопротивляться ещё сильнее уже потому, что от этого отчаяния ему стало страшно...
Шенн, наконец, сдался и отпустил его. Резко отстранившись, фронтмен воскликнул, ошарашено глядя на брата:
- Какого хрена ты вытворяешь?! Спятил?!
Шенн лишь засмеялся от души, как будто для него это на самом деле было шуткой. Возмущение Джареда превратилось в бессильную злость.
- О... - восхищённо присвистнул Мэтт. - Это было...хм...нечто.
Томо с мстительной улыбкой на лице захлопал в ладоши, поддерживая, а Шенн продолжал хохотать.
- Я убью вас обоих, грёбанные вы извращенцы, - прошипел Джаред, переводя взгляд с брата на довольного басиста и обратно.
- Да ладно тебе... Это всего лишь прикол, - обескуражено произнёс Мэтт, заметив, к своему удивлению, что друг злиться всерьёз.
- Во всяком случае, абсолютно ненормальный прикол! - ответил Джаред, снова останавливая взгляд на брате — теперь слегка растерянный. Тот до сих пор беззаботно смеялся. То отчаяние, которое почувствовал Джей, не могло быть всего лишь очередным призраком, порождённым его собственной фантазией. Он был в этом убеждён, и поэтому его, ко всему прочему, охватило недоумение.
- Джей, тебе, правда, совсем не понравилось? - наигранно огорчённым тоном протянул Шенн, всё ещё посмеиваясь.
- Заткнись, - резко осадил его Джаред, ощутив острое желание врезать брату от души.
- Всё, всё! Молчу. Успокойся уже... Я же пошутил, - ответил ему барабанщик. Теперь в его глазах вокалист видел лёгкое удивление.
- Джаред, не хочешь отыграться? - предложил Мэтт.
- Пошёл нахрен, - бросил ему Джаред.
Он пообещал себе, что больше никогда в жизни не согласится играть в карты на желание... Или вообще больше никогда не согласится играть во что-либо с Мэттом.
- Как хочешь... Шенн, может, сыграем? - он взглянул на ударника и помахал аккуратно собранной колодой карт.
- Нет! - не дав высказаться брату, тут же запротестовал Джей. - Угомонись, Уоктер! Иначе ты лишишься своих драгоценных карт.
Барабанщик весело усмехнулся, а Мэтт рассмеялся в ответ. Он всё-таки не выдержал, и добавил, зная, однако, на что идёт:
- Шенн, кажется, ему и правда, не понравилось...
Мэтт произнёс это нарочно громко. Он добился, чего хотел...
- Тебе крышка, - покачав головой, только и успел проговорить Шенн, до того, как на басиста налетел Джаред.
- Ты сам напросился, теперь не жалуйся, Мэтти, - злорадно прошипел фронтмен.


****

Джаред задумчиво и вяло мял почти пустой тюбик с зубной пастой. Он пытался не думать о сегодняшней нелепой ситуации. Да, он так и называл это — «нелепая ситуация». Его нервировали мысли о злосчастном проигрыше, о своей внезапной растерянности, о настойчивом поцелуе Шенна... Но Джей не мог избавиться от них. Он надеялся только, что уже завтра они не будут так назойливо проникать в его сознание.
Бросив случайный взгляд в зеркало, Джаред, к своему удивлению, увидел в нём отражение Шенна позади своего собственного.
Брат смотрел на него через зеркало.
Джей едва слышно вздохнул и развернулся к барабанщику.
- Что?
- Прости, - произнёс вдруг Шеннон. - За «ненормальный прикол».
- Не надоело ещё издеваться надо мной сегодня?
- Я не издеваюсь...
- Тогда ты мог бы не делать ЭТОГО, - Джей просил тюбик с пастой в раковину.
- Это всего лишь поцелуй, - Шенн усмехнулся. - И то, в шутку...
- Всего лишь. В шутку, - хмыкнул Джаред.
Шенн приблизился к нему на шаг.
- Почему ты так к этому отнёсся? Ведь не стоило так серьёзно, правда... А ты...
- О боже... Перестань!!! - взмолился фронтмен, который вдруг испытал странное ощущение того, что его пытаются загнать в угол.
Он хотел было выйти из ванной комнаты, пытаясь обойти брата, но тот неожиданно преградил ему путь, упёршись ладонью в стену.
- Выпусти меня, Шенн! Не смешно!
- Я не смеюсь, - серьёзно ответил Шеннон, пристально глядя на Лето-младшего.
Джаред непроизвольно опустил взгляд, когда понял, что Шеннон стоит слишком близко. Слишком - насколько это возможно в тесной ванной...
- Ты меня пугаешь, - тихо проговорил Джей, отвернувшись, чтобы только не встретиться случайно со взглядом барабанщика.
- Я вовсе не хотел пугать тебя, бро, - свободной рукой Шенн коснулся плеча младшего брата, слегка сжав его.
Ощутив тёплую ладонь Лето-старшего, которая от плеча заскользила вверх по его шее, по щеке, и затем обратно, Джаред напрягся. Но это было единственной реакцией на ненавязчивые ласки барабанщика; странно, но у фронтмена до сих пор и не промелькнула мысль о том, чтобы оттолкнуть брата, наорать на него снова, ударить, в конце концов, вырваться...
Только когда Шенн дотронулся до ключиц, заставив его тем самым приподнять голову, Джаред резко перехватил его руку, испуганно вздрогнув.
- Прекрати, - тихо проговорил он.
- Тебе... неприятно? - Шеннон убрал руку.
Джаред промолчал, глядя на него до сих пор с испугом.
- Джей?
- Я не могу сказать, приятно мне это или нет... Потому что это слишком странно.
- Почему странно?
- Хотя бы потому, что не следует так касаться родного брата! - сказал Джаред уже чуть увереннее.
- Только поэтому?
- Шенн, просто прекрати и выпусти меня отсюда!
Ударник растерянно кивнул, но опустил руку, пропуская Джея. Тот моментально выскочил из ванной.
***


- Не хочешь прогуляться? - обратился Джей к брату.
Фронтмен находился у окна, в которое только что смотрел, не отрываясь, несколько минут подряд. Теперь он стоял в пол-оборота, глядя на Шеннона и ожидая ответа от него.
Барабанщик взглянул на него и вяло пожал плечами.
Его внимание было обращено к ноутбуку, на экране которого быстро менялись эпизоды фильма. Шеннон пытался сосредоточиться на сюжете, отмечая, что он довольно интересный, но получалось у него плохо... Он всего лишь пытался отвлечься.
Сегодня его с новой силой мучила мысль о том, что он обманывает Джареда. Сможет ли он и дальше сдерживаться и молчать — он не знал. По крайней мере, он надеялся на себя, что будет ещё какое-то время носить в себе тайну, которую хранит его уже больше года.
Иногда ему казалось, что было бы лучше, если бы он и сам никогда не узнал правды...
Он до сих пор злился на отца за эту правду. Которую ни ему, ни Джареду не хотела говорить мать. Да, пусть отец и сказал ему это в порыве необъяснимой ярости, но он поступил эгоистично, по отношению ко всем троим...
Шеннон до сих пор прокручивал в мыслях их разговор, с которого всё и началось...

« … - Я теперь редко вижу тебя..да и Джареда тоже... хотя, по тебе я скучаю сильнее, ты знаешь…
- Извини, стало совсем некогда, - ответил Шенн в оправдание. На самом деле он просто хотел как можно реже приезжать в этот дом...в дом своего отца.
- Ты всё ещё не можешь простить мне то, что я сделал?
Вопрос был задан как раз врасплох... Шенн промолчал. Уже прошло столько лет, но...
- Я знаю, подло было вот так уйти. Но хотя бы ты..не таи на меня обиду.
- Я простил тебя. Но вряд ли смогу забыть, пойми. Я слишком хорошо помню, каково было маме...
Ответом ему была горькая усмешка и фраза, тихо произнесённая:
- Да, а что я хотел... Что она, что её сын, тебе намного дороже теперь.
- О чём ты? - нахмурился Шенн. - Что за бред ты опять несёшь?
- Конечно, я всегда несу бред, Шеннон. - ответил отец с лёгким сарказмом. - Я и ожидал, что тебе это покажется бредом. А что, если она не твоя мать? А Джаред — не твой брат?»
Эти слова больно врезались в душу, и хранятся в ней до сих пор, словно отравляя её своим ядом, с которым они были произнесены.
Тогда он не верил, спорил, пытался доказать обратное, но поверить пришлось. Отец потом жалел о сказанном и просил прощения, и объяснил ему всё уже спокойно и подробнее.
Шенн не хотел и не собирался рассказывать это Джею, прекрасно представляя, каково ему будет услышать это, тем более, так поздно. Он был уверен, что это будет для него сильным ударом. Тогда был ли смысл в том, чтоб рассказать... Мать его только поддержала в этом — более того, она сама попросила не говорить ничего Джареду.
К тому же, барабанщик решил, что сам привыкнет к этой тайне, и ему легче будет её хранить. И он привык. Ведь почти ничего не изменилось — они так и оставались самыми близкими друг другу людьми. Шенн продолжал воспринимать Джея, как родного брата — слишком это было в порядке вещей.
Но всё было просто, пока всю эту идеальную гармонию не перевернуло одно лишь осознание...
Теперь, с каждым месяцем, с каждой неделей и с каждым днём ему было всё сложнее молчать. Особенно после тех слов Джареда, сказанных ему не так давно, когда они были в туре...

***

- Чёрт возьми... Давно пора поменять эту молнию, - проворчал Шенн, нетерпеливо дёргая «бегунок» вниз.
Младшему всё же удалось вытащить его на прогулку. Погода была довольно прохладная, и он застегнул куртку с высоким воротником полностью. И теперь пожалел об этом, тщетно пытаясь её расстегнуть.
Джаред, с улыбкой наблюдавший его мучения, наконец, сжалился:
- Давай помогу?
- Давай, если у тебя что-то получится, - хмыкнул Шенн.
Подойдя к брату, Джаред начал борьбу со злосчастной молнией, сосредоточенно сдвинув брови.
Шенн тем временем украдкой рассматривал его, невольно любуясь.
После того случая в тур-автобусе Джей почти не подходил к нему настолько близко, даже если тому располагала ситуация. Он как будто боялся... Хотя они так ни разу и не заговорили об этом. Шенну казалось, что Джей забыл — ну или притворился, что забыл... Ударник тогда лишь пытался понять, есть ли у него надежда на то, что он сможет когда-нибудь выпустить рвущееся на свободу чувство — сильное и сводящее сума до боли; сможет ли он когда-то его выразить, показать...просто дарить его Джею. И надежда у него появилась. Осталось только попытаться подтвердить её снова...
Он бы предпочёл узнать, что надежды у него нет, чем пребывать в бесконечных мучительных сомнениях...
Джаред был спокоен и расслаблен; ничего не говорило о том, что он опасается каких-либо внезапных движений со стороны брата.
Он, наконец, справился с застрявшим «бегунком» и плавно потянул его вниз, расстегнув куртку Шенна наполовину. Джей улыбнулся, подняв взгляд на ударника:
- Вот и всё. Правда, пора поменять молнию.
- Спасибо, - кивнул Шеннон и вдруг обнял его.
Джей застыл на месте от изумления.
- Неужели я оказал тебе такую глобальную помощь? - усмехнулся он. В этой усмешке Лето-старший почувствовал скрытое волнение.
Ударник отстранился, но только для того, чтобы заглянуть брату в глаза, увидеть реакцию по его лицу.
Джей смотрел на него, замерев, словно в ожидании.
Когда Шенн положил ладонь на затылок вокалиста и потянул его к себе, тот только задержал дыхание и опустил глаза.
Барабанщик уже без всяких сомнений прижался к губам брата своими.
К удивлению Шеннона, Джей приоткрыл рот и начал отвечать ему. И неизвестно, сколько бы продолжался поцелуй, если бы Шенн не прижал брата крепче к себе. В этот момент Лето-младший оттолкнул его...снова с тем же испугом.
- Какого чёрта ты делаешь?! – воскликнул он, поражённо глядя на брата. В его глазах застыл страх.
Барабанщик же был уверен, что Джей ошарашен не столько его поцелуем, сколько своим же ответом на него. Джаред отвечал — пусть нерешительно, но всё же отвечал. А это многое значило.
Не дожидаясь от Шенна объяснений, Лето-младший отступил, а затем развернулся и быстро зашагал прочь. Барабанщик сразу понял, что он, как всегда, нашёл самый лучший выход из ситуации – уйти в свою комнату и закрыться в ней, спрятавшись от него, от того, что между ними произошло, от себя. А потом сделает вид, что благополучно забыл о выходке своего сумасшедшего братца.
Шенн не мог позволить ему сделать так на этот раз…
Настигнув Джареда, он схватил его за рукав и развернул к себе. Крепко сжав его запястье, Шеннон дал понять, что вырваться бесполезно.
- Ты спросил, какого чёрта я делаю? – переспросил ударник с лёгким сарказмом. – Тогда скажи, почему ты не сопротивлялся, если тебе это не нравилось?
Джей на миг опустил взгляд и снова поднял его на Шенна, с уверенностью ответив:
- Я думаю, это ясно – я был шокирован.
- Настолько шокирован, что даже начал отвечать мне, - усмехнулся Шеннон, ещё сильнее стиснув руку Джареда.
- Я повторю, что был шокирован! – тот вдруг сорвался на крик и дёрнулся. – Отцепись от меня!
Его попытки вырваться оказались тщетными.
- Да, я правда не знал, как мне реагировать на домогательства старшего брата, представь себе!
- Домогательства?!
- Почти, - уточнил Джей, уже не так уверенно. – Ты понял, что я имел ввиду.
- Понял. Но не кажется ли тебе, что ты врёшь не только мне, но и себе тоже?
- Я не прикидываюсь. Отпусти меня, - Джаред снова попытался выдернуть руку. Вновь встретив сопротивление, он умоляюще взглянул на Шенна и попросил:
- Отпусти меня, пожалуйста.
Барабанщик разглядел в его глазах растерянность с оттенками всё того же страха, а в словах Джея прозвучала просьба просто оставить его в покое сейчас, не давить. Он послушно разжал руку, сковывающую запястье Джареда.
Тот, как и ожидалось, тут же сорвался с места. Шенн посмотрел ему вслед.
Он не жалел о своём поступке, но уже корил себя за каждое слово, которое было произнесено им после.
«Всё итак ясно. Не стоило допрашивать его. Не стоило…»
Теперь ему действительно было ясно, что Джей мог бы принять его чувства. И ответить на них. Если бы не его страх перед тем фактом, что они – братья.
А самого Шенна с этого момента с намного сильнее начала терзать мучительная борьба, силы в которой были неравны. Неправильная, но сильная до сумасшествия любовь к Джареду, порой разрывающая его и приносящая тем самым невыносимую боль, почти вытеснила чувство ответственности за младшего брата, обязанность защищать его от всего (а теперь и от этой ужасной правды). Последнее представлялось самым верным и настоящим, но, увы, оно теперь казалось бессильным…
Лето-старший много раз прокручивал в мыслях, представлял реакцию Джареда, его поведение в случае, если бы он рассказал ему то, от чего так хотел уберечь сперва. Он каждый раз вздрагивал, представляя себе эту картину, которую воображение обрисовывало ему мгновенно и во всех подробностях. Это и не давало ему решиться…
Он знал, кем будет чувствовать себя после этого, однако у него была причина для самоутешения. Его также преследовало ощущение, что он обманывает Джея. И оно заставляло задуматься: возможно, будет лучше, если тот узнает.

***

Шенн насторожился, услышав лёгкий хлопок двери. У загоревшегося вмиг волнения был оттенок боли.
По мрачному выражению лица Джареда, прошедшего в гостиную, барабанщик понял, что тот, наконец, избавился от своих сомнений.
Едва взглянув на него, Джей опустился в кресло, расположенное как раз напротив Лето-старшего.
Шеннон ничего не спрашивал у него и просто ждал, пока брат сам скажет что-нибудь. Но тот молчал. Тишина стала более напряжённой, чем до его прихода.
- Убедился, что я и не думал врать тебе? – ударник всё-таки не выдержал и разрушил мучительное безмолвие.
Фронтмена так шокировало то, что ему решился, всё же, рассказать Шенн, что он отказывался поверить ударнику. И это было на него похоже…
- Да, - коротко и тихо ответил Джаред. Сделав небольшую паузу, он продолжил, посмотрев, наконец, на брата:
- Нет, я всё равно не могу поверить. Мы столько лет…считали друг друга семьёй…одной кровью, - он снова опустил взгляд в пол. – А теперь..как будто весь мир рухнул в один момент.
Ударника вновь поразило чувство вины, которое теперь всегда будет с ним. Он ожидал этого. Но выбор был уже сделан. Он знал, на что шёл, и знал, что Джареду будет тяжело…
Но, насколько же всё легче представлялось ему в мыслях, когда он думал об этом моменте, чем сейчас, в реальности, когда он видел перед собой растерянного и поникшего Джея. Теперь барабанщик в полной мере ощущал, как эгоистично он поступил.
Надеясь, что через какое-то время, когда Джаред привыкнет и перестанет бояться своих чуств, он не учёл того, сколько боли на самом деле причинит Лето-младшему эта новость.
- Всё будет хорошо, Джей, - чтобы как-то подбодрить брата (теперь, правда, он не мог уже так его называть) произнёс Шеннон.
- У меня такое ощущение, что я схожу сума, - не отреагировав на слова барабанщика, высказался Джаред. – Оказывается, у меня и отца никогда не было…
- Прости, я не хотел тебе этого говорить, - признался Шенн.
Ему казалось, что этими словами хоть немного ослабит свою вину, которая так беспощадно душила его.
- Не хотел? – переспросил Джей, снова поднимая на него потерянный и отсутствующий взгляд.
- Да, Джей, не хотел. Было бы лучше, конечно, если бы ты ничего не знал. Было бы лучше, если бы и я ничего не знал! Но ведь ничего не изменилось. Мы никуда друг от друга не денемся. Помнишь, я обещал тебе, что мы всегда будем вместе?
Проговорив последнюю фразу, Шенн непроизвольно дал Джею подсказку, с помощью которой тот мог легко разоблачить его поступок.
- Я помню Шенн, - после нескольких минут раздумий ответил Джаред. – Знаешь, я ещё многое помню… - он усмехнулся. – А ведь здорово, наверно, что всё так вышло, правда? Что мы вдруг, по счастливой случайности, оказались совсем чужими друг другу людьми, да, Шенн?
Ударник почувствовал, как внутри его застыл неистовый страх, сковывающий, как лёд.
На лице Джея застыла та самая ехидная ухмылка, которую Шеннон так ненавидел, а в его глазах пылал огонь стихийной ярости, готовой вылиться в ненависть и вырваться наружу.
- Нет, я не рад, что так вышло. Несмотря ни на что.
- Конечно. Несмотря ни на что. – фронтмен поднялся с места и сделал шаг по направлению к Шеннону. – Ну же, признайся, что ты рад. Просто признайся. Мне кажется, я знаю, что заставило тебя всё-таки рассказать мне это. Да что там – ты ещё и надеялся на что-то….
- Джей, замолчи! Это не так! – одёрнул его Шеннон, тоже вскакивая с места.
- Да, я знаю, Шенн, это всегда неприятно – слышать правду, которой сам избегаешь.
- Я только хотел сказать, что всё совсем не так… Пойми, просто я больше не мог тебе врать. Да, я не должен был. Но не мог…
Шенн и сам понимал, насколько ничтожно его оправдание, за которым он отчаянно пытался спрятать свои настоящие намерения..даже от самого себя. Да, он надеялся. Но теперь он пытался добиться того, чтоб хотя бы Джаред так не думал.
Правда, всё оказалось напрасным. Джей слишком хорошо понимал его…
- Лучше сам заткнись, умоляю. Противно слышать такие оправдания. Одного не пойму – тебе ещё не надоело врать?
После этих слов у Шенна действительно пропало желание оправдываться. Он замолчал, хотя понимал, что именно сейчас нужно что-то сказать, чтоб исправить ситуацию. Но все оправдания, на самом деле, были бессмысленны. Он стоял лицом к лицу перед самым ужасным - перед осознанием того, что уже ничего нельзя исправить. Выбор сделан.


***

Джей сидел на диване с книгой в руках, когда Шенн, наконец, решился подойти к нему и заговорить. Ещё один день прошёл в мучительном молчании: Джаред просто игнорировал Лето-старшего.
Поначалу Шенн принимал это, как должное. Пока эта ситуация не начала добивать его.
Он всё чаще задумывался о том, что у Джареда была веская причина простить его. Ведь именно то, что понял барабанщик после их недавнего поцелуя, и дало самый убедительный повод рассказать…
Но сегодня Шенн собирался просто попытаться заговорить с братом, развеять эту угнетающую атмосферу, попросить Джея перестать делать вид, что Лето-старшего не существует.
Джаред сидел, подтянув к себе колени и обнимая их одной рукой. В другой руке он держал книгу. На нём были его любимые домашние джинсы. Шенн вспомнил, что он был в них же в день его рождения – когда они от души поразвлеклись водными процедурами. Где-то в груди невыносимо больно кольнуло.
- Джей? – позвал его барабанщик.
Тот перевёл на него вопросительный взгляд.
- Надо поговорить, Джаред, - ударник попытался унять волнение глубоким вздохом.
- О чём? – безразлично спросил Джей.
- А ты считаешь, что нам не о чём говорить?
-Ладно. Говори, что хотел.
Его тон отталкивал и отбивал желание ко всяким разговорам, но Шенн справился с собой и начал:
- Я всё понимаю, что для тебя представляется невозможным сейчас простить меня…да и простить вообще, ты имеешь на это право, но пожалуйста, перестань так вести себя.
- Как? – спросил фронтмен, потеребив край страницы книги.
- Ты сам знаешь.
- Что тебя не устраивает в моём поведении?
- Прекрати делать вид, что меня нет. Пожалуйста.
Джаред в ответ только пожал плечами и снова замолчал. Шенн сперва понадеялся, что он просто обдумывает, что ответить. Но тот снова сосредоточил всё внимание на книге. Или только сделал вид.
Ударник не выдержал и просто выхватил её из рук Лето-младшего.
Тот потянулся за ней обратно, возмущённо взглянув на барабанщика.
- Что ты ещё от меня хочешь?
- Я всего лишь хочу, чтоб ты поговорил со мной, - Шенн отбросил книгу на стол: та с громким хлопком приземлилась на его поверхность.
В глазах Джея тут же засверкали огоньки ярости. Лето-старший понял, что обычного разговора у них явно не состоится. Но ему уже было плевать. Он хотел высказаться.
- Я не знаю, как долго ты планируешь продолжать это… - начал Шеннон, но вокалист перебил его:
- А я даже не мог подумать, что ты такой эгоист, Шенн.
- Да, я эгоист, но я пожалел, что не поступил иначе…
- Не надо жалеть. Что сделано, то сделано. Это даже хорошо, что я узнал, правда. Я рад, что мы с тобой не братья. Теперь я могу без всяких угрызений совести взять и забыть о твоём существовании, - Джей с наигранным равнодушием пожал плечами и слегка улыбнулся, прекрасно осознавая, какой удар он нанёс старшему своими словами. В нём горело неистовое желание сделать ему как можно больнее…
- Если ты правда хочешь забыть о моём существовании – что ж, твоё право. Но – ведь ты тоже врал мне, не так ли? Ты сказал, что тебя шокировал мой поцелуй и что только поэтому ты ответил на него, и тогда, в турбасе, помнишь…
- Заткнись! – Лето-младший вскочил с места. – Если ты – грёбаный извращенец, то надо было возомнить себе, что и я тоже, да? Ты глубоко ошибся, бро, если так думал.
Выговорив всё это, он вылетел из гостиной.
Шенн был шокирован последними словами, высказанными в довольно грубой интерпретации. Он и не предполагал, что мог ТАК ошибиться. Всё казалось таким очевидным, что ему до сих пор не хотелось верить.
Теперь это полностью была только его вина, только его ошибка.

***
Наутро Шеннон не обнаружил Джареда дома.
Как бы он хотел вместо этой немногословной записки, лежащей на кухонном столе, и небрежно брошенной ручки рядом с ней, видеть здесь, как обычно, самого Джея с кружкой горячего кофе в руке или стаканом сока… Молчаливого, таящего обиду, холодного, отстранённого – только бы ощущать физически его присутствие.
Но он заслужил эту пустоту и тишину, которая поселилась в их доме вместо Джареда.
Он уехал на время к матери, как гласила злополучная записка. Возможно, потому, что ему невыносимо видеть Шенна теперь, а возможно, ему самому в тягость невидимая стена между ними, которую он сам же возвёл. Во всяком случае, он поступил, как считал должным.
Шеннон уже по-настоящему сомневался в том, может ли он надеяться, что Лето-младший его вообще простит. Он бы не смог передать, насколько горько сожалел о том, что настолько глупо всё разрушил – то, что они с Джеем строили годами друг для друга и для самих себя.
Последующие несколько дней он довольно часто перебирал в памяти какие-нибудь моменты из их жизни и каждый раз спрашивал себя о том, почему не вспоминал об этом до того, что сделал. Может быть, тогда бы он не решился на это? Нет, он и не задумался об этом, потому что тогда было всё по-другому.
Когда он делал выбор, то не мог предвидеть, что он окажется настолько ошибочным. Скорее всего, он сделал свои выводы не из того, что видел, а из того, что хотел видеть.

***

Джей вернулся слишком неожиданно. Прошла всего неделя от силы.
Для Шеннона это возвращение было неожиданным вдвойне – он не знал, как объяснить его – либо Джаред свыкся со своей обидой, или же…простил?
Но на второе барабанщик и не рассчитывал – разве что питал слишком слабую, призрачную надежду. Позже и она исчезла, постепенно растворившись, так же, как и сигаретный дым в воздухе, за которым он всегда так любил наблюдать.
Джей разговаривал с ним, но в каждой его фразе неизменно звучали отчуждённость и холодность. Это вновь создало напряжённую атмосферу, по крайней мере, для Шенна. То, что чувствовал теперь Джаред, по-прежнему являлось недоступным для него. Барабанщик мог только предполагать.
В конце концов, ударник, не в силах больше выносить мучительной безвыходности, решил поговорить с братом. Он боялся того, как Джаред отреагирует, если снова затронуть эту тему. Быть может, он пытается всё забыть… Боялся Шенн и того, что Джей скажет ему о том, что больше не хочет связывать свою жизнь с неродным братом, который столь эгоистично поступил с ним.
В гостиной, где находился Шенн, расположившись на диване и почти безразлично наблюдая за происходящим на экране телевизора, было прохладно. Он обхватил себя руками.
Барабанщик как никогда тосковал по теплу своего «ласкового солнца». Но, он сам же погасил его. Погасил он не только тепло, но и свет, который Джаред отдавал только ему.
Казалось, что холодно от ощущения конца. Или начала новой жизни, только уже без Джея.
Лето-младший едва тихо, едва заметно появился в комнате. Словно в знак того, что пора всё расставить на свои места. Сейчас.
Джей бросил на брата мимолётный взгляд, в котором кроме холодности, была печаль, которая смягчила его.
Он сел в кресло, забравшись на него с ногами и прижав колени к себе.
- Что ты собираешься делать дальше? – так и вырвался у Шеннона вопрос.
- А что я могу делать? Или у тебя есть какие-то предложения? – усмехнулся фронтмен.
- Я имею в виду, собираешься ли ты жить как раньше, или…
Джей дотянулся до пульта, лежащего ближе к нему, чем к Шенну, и выключил телевизор. Комната погрузилась в тишину.
- Как раньше я уже никогда не буду жить, - произнёс он.
Шенн ничего не ответил. У него появилось неприятное чувство того, что все слова, которые он хотел сказать младшему брату, куда-то исчезли.
- Я ненавижу тебя, Шенн. – сказал вдруг Джей.
- Имеешь право, - вздохнул Лето-старший.
- Так и думал, что ты не поймёшь, - Джаред загадочно улыбнулся. – Потому, что не знаешь, за что.
Барабанщик смотрел на него внимательно и пристально. Слова брата действительно заставили его недоумевать.
- За то, что я сделал? – предположил он.
Джей не ответил. Он поднялся с места и подошёл к Шенну совсем близко. Тот, пребывая в изумлённом ожидании, упустил момент, когда Лето-младший оказался у него на коленях.
Он вцепился в плечи Шеннона так, что тому стало больно, и настойчиво потянул его к себе.
Поцелуй Джареда был неожиданно грубым: фронтмен безжалостно кусал его губы. Несмотря на это и на безмерное удивление поступку Джея, барабанщик отвечал ему.
Грубость постепенно сменилась на мягкость и нежность. Шенну было до сих пор не ясно поведение вокалиста, но он просто поддавался ему. Одну руку ударник уместил на затылке Джареда, поглаживая его шею под отросшими до плеч тёмными волосами, а вторую руку он сместил со спины брата на его колено, мимолётно скользя по нему ладонью.
Джаред отстранился, ослабив руки на плечах Шенна. Когда барабанщик посмотрел ему в глаза, он опустил веки.
- Зачем, Джей? – спросил Лето-старший, обнимая его.
- А как ты думаешь? – спросил Джаред, снисходительно улыбнувшись одними губами, на которых остался влажный след поцелуя.
Тогда Шенн понял, что его вопрос был глупым. Он понял то, что хотел сказать ему фронтмен. И то, что он почти верно разгадал его чувства.
Джей мягко вырвался из рук барабанщика и слез с его колен.
- Только это не значит, что я простил тебя. Я сказал, что ненавижу..потому, что не могу простить. Но хотел бы..ты мне нужен..очень.
- Я очень сильно ошибся, - признал Шеннон. – Но, надеюсь, когда-нибудь ты сможешь забыть о моей ошибке.
- Не думай, что твой поступок может перечеркнуть всё…что у нас было…подумай сам, это невозможно. Твоя самая большая ошибка в том, что ты поторопился, Шенн.
Встретив вопросительный взгляд брата, он пояснил:
- Ты немного не так понял меня тогда. Когда пытался доказать мне, что я вру себе… и тебе. Я не врал. И не прятался ни от чего. Я не осознавал, что я на самом деле к тебе чувствую, и боялся этого. Я понял это недавно. И знаешь, если б мы были братьями…я бы смог это принять в себе.
Шеннон издал тяжёлый вздох. Признание Джея глубоко поразило его… Его поступок открылся ему с другой стороны…
- Прости, что я сразу не понял.
- Может, и я бы не понял, будь я на твоём месте. Но я бы не поступил с тобой так, как ты со мной. Я в этом уверен. Ты понимаешь, почему мне так сложно тебя простить?
Шенн кивнул, посмотрев на него. Он понимал…сколько боли причинил Джею. Как разочаровал его.
Но теперь он знал, что у них точно уже не будет всё так, как раньше.