Fruittella7 все записи автора

Название: У каждого свой ад
Автор: Fruittella7
Фендом: 30 seconds to Mars
Бета: сама себе и бета
Рейтинг: NC-17, хотя меня больше тянет к R
Пейринг: Люцифер/Джаред
Жанр: ангст, драма
Размер: мини
Дисклеймер: Джаред и Шеннон принадлежат друг другу. Навечно. Аминь.
Состояние: закончен
Разрешение: да где хотите, если это кому-нибудь будет интересно.
Предупреждение: BDSM, Slash, RPF и RPS, и наверное своеобразное AU. Если что-то будет не так, я всё могу объяснить.
От автора: когда я всё это ещё раз прочитала, я испугалась. Мне стало страшно. Я свято верю, что это никогда с ними не произойдёт. Это частично навеяно фиком "Отражение". Спасибо большое автору сего творения! Джаред представлен тут в таком виде, в каком я видела его на концерте в Москве 10 декабря 2010 года. В этом фике я попыталась отобразить то, что в конечном итоге может убить Джареда. Его почти наплевательское отношение на всё. "Следуйте за своей мечтой, не смотря ни на что. Независимо от того, старый вы или молодой, вы должны реализовать ваши самые смелые мечты. Это единственная причина существования на этой планете."(с). Я понимаю, что это очень хорошо, но всё равно, я считаю, что так жить всё время нельзя. В скором времени это обернётся против тебя. Это только моё личное мнение.
Жду комментариев, принимаю все виды обуви.
Саммари: благодаря вниманию Люцифера Джареду Лето приготовлено особое место в аду.

Я боялся казаться напуганным
Я боялся казаться зажатым
Я боялся что никогда не стану тем,
Кем мог быть когда-то. (с)
Смысловые Галлюцинации – Утром
Джаред Лето очнулся, когда уже стемнело. Он лежал всё в той же комнате, уткнувшись лицом в жёсткий деревянный пол, руки и ноги раскинуты, как и тогда, когда он упал и погрузился в темноту, из которой не ждал возврата.
Он глубоко вздохнул, воздух с трудом проходил в лёгкие, и перекатился на бок. Под ним матово отсвечивала лужица его собственной крови, и от раны в животе боль расходилась приливными волнами по всему телу, поглощая прочие чувства. Он с трудом свернулся в клубок, инстинктивно зажимая кулаком разрыв в своей плоти, смертельную рану, нанесенную Шенноном. Шенноном, его старшим братом.
В тот момент, когда его плоть проткнул свинец, он обрадовался боли, ибо физическая боль заглушила боль душевную, тем более мучительную, что испытывал он её первый раз в жизни. Келли, его очередная и оказавшаяся последней жертва, чистая девушка, которую он так и не смог соблазнить, и которую взял силой, стала для него приговором. Боль пронзила его, и он ощутил приближение смерти. Снова. Во второй раз его обступила тьма, забвение навалилось тяжёлой плитой, отнимая остатки сознания, и вокруг осталась лишь темнота, чернота и ничто.
- Ну нет, боюсь, всё не так просто.
Голос выдернул его обратно. Грубый голос с акцентом, происхождение которого он не мог определить.
Джаред со всхлипом втянул воздух и понял, что он так же лежит на полу комнаты, в которой нашёл свою смерть. Но сейчас не было ни крови на полу, ни раны в теле, и лишь эхо всепоглощающей боли звенело под кожей. Он осторожно поднялся, почти нежно проведя ладонью там, где пронзила его тело пуля Шеннона, войдя в податливую плоть так же, как он сам входил в податливую плоть множества женщин. Раны больше не было, и даже слабая боль исчезла.
- Иисусе, - выдохнул он, пытаясь понять ситуацию в которой не было ни малейшего смысла.
- Я не потерплю здесь упоминаний о Назарянине¹, - холодно произнес голос.
Лето повернулся, пытаясь увидеть обладателя голоса. Человек сидел на полу в углу комнаты, обернутый во тьму, как в чёрный саван, скрывающую черты лица.
- Где я? - с трудом выговорил Джаред.
- Где ты? Интересный вопрос, правда? - с легкой насмешкой в голосе ответил незнакомец. Он поднялся и медленно пошел к Джареду. Не отрывая от Лето неподвижного взгляда, он сделал лёгкое движение запястьем, комнату залило ярким светом, и Джаред задохнулся, узнавая - он стоял в студии звукозаписи. Там, где он всегда записывал свои песни. Где обдумывал планы соблазнения очередной жертвы. И где умер.
Он опустил взгляд, отчаянно желая зажмуриться. Но это было бы трусостью, а Джаред Лето был кем угодно, но не трусом. Он поднял голову и повернулся в ту сторону, с которой приближались к нему неспешные шаги, и слышался легкий шорох длинных одеяний. Теперь лицо незнакомца можно было разглядеть без труда, но все равно он понятия не имел, кто это: черноволосый мужчина с немодной в этом сезоне бородкой и в диковинном чёрном одеянии, что даже пуританин² счёл бы слишком строгим. До своей см… ранее он бы не подошёл к такому человеку и на расстояние десятков футов. Теперь же незнакомец был единственным источником информации.
- Почему я всё ещё здесь? - наконец решился задать вопрос Джаред, внутренне сморщившись от явной жалобной нотки в голосе.
- Хм, строго говоря, ты не здесь, - человек махнул рукой, явно имея в виду студию звукозаписи. - Просто я выбрал для тебя комнату именно с таким интерьером, поскольку, - он замолчал на мгновение и усмехнулся, усмешкой столь же широкой, сколь и неприятной, - это веселит меня.
- Если я не там, где мне кажется, тогда где я?
Незнакомец был всего в шаге от него, когда внезапно остановился и вновь опустился на пол.
- Ты так и не понял? И даже предположений никаких нет? - он рассмеялся, и Лето по коже будто провели пригоршней битого стекла. - Что ж, Джаред, моё милое заблудшее дитя, ты в моих владениях.
- Нет! - холодный ужас начал выкручивать Джареду внутренности, там, куда вонзился холодный свинец, и от возникшей догадки душа скорчилась в жалкий трясущийся комок.
- О да. Свет порождает зарю. Можно сказать, что тьма порождает закат.
- Тебя не существует! Ты лишь страшная сказка! Церковная выдумка, которой пугают священники, чтобы держать стадо в повиновении.
- Церковь - это скопище глупцов, но иногда они говорят правильные вещи. - Хрипловатый голос незнакомца зазвучал тише, и Лето пришлось напрячь слух, чтобы его слышать. - Я существую, и я настоящий. И это такая же истина, как и та, что ты умер.
И боль вернулась, в десять раз сильнее, чем прежде. Джаред согнулся, схватившись за живот, видя, как из раны хлещет кровь, глаза подернулись дымкой муки и ужаса, и он отчаянно пытался услышать, дослушать, что говорит ему Враг.
- Здесь всё происходит по моим законам. Я могу причинить тебе невыносимые мучения, - холодная рука вцепилась ему в живот, пальцы вошли в рану, и боль, что просто не могла стать сильнее, усилилась, стирая из сознания всё, кроме себя и голоса, - или же избавить тебя от них.
Внезапное отсутствие боли было столь ошеломляющим, что Джаред задохнулся. Он услышал, как человек (существо?) поднялся, шагнул вперёд, почти прижавшись к нему, и чужое горячее дыхание обожгло его шею. Ледяные твёрдые пальцы вцепились в волосы, и Джаред ощутил, как его пряди свободными волнами спадают на плечи. И отсутствие короткой стрижки, окрашенных в синий цвет волос, почему-то заставили его почувствовать себя предельно уязвимым и беспомощным.
- Ты понятия не имеешь, как забавно было за тобой наблюдать. Слушать, как ты делишься с Шенноном очередным планом обольщения. Смотреть, как ты совращаешь невинных. Толкаешь их в пучину разврата, - Дьявол насмешливо хмыкнул.
- Нет…
- Да, Джаред, - человек, нет, демон, Люцифер, явно наслаждался чужим отчаянием, - О, да.
Дьявол почти нежно провёл рукой по волосам Лето, пропуская давно развившиеся каштановые пряди между пальцев.
- А твоя последняя победа, о, это была вершина изящного искусства.
Пальцы, только что нежно ласкающие его, как котёнка, внезапно сжались в кулак, обхватив густую прядь и резко дергая назад. Джаред дёрнулся, откидывая голову и выставляя беззащитное горло, которое так легко сминается под чужим ударом.
- Келли, - почти промурлыкал Враг, - когда ты занялся ею, игра стала ещё интереснее. Даже не могу сказать, какой исход я бы предпочел: что тебе удастся её совратить или же ты возьмешь её силой, записывая на свой счёт ещё один неискупаемый грех.
Люцифер придвинулся ещё ближе к Джареду, невыносимо ближе, будто заполняя собой всю комнату, и Лето уже не видел ничего, кроме тьмы и нечеловеческого лица.
- Думаю, сейчас она поёт в небесном хоре, раздражая даже ангелов своей праведностью. Ну а ты… Ты попал ко мне.
Дьявол заставил его откинуть голову еще сильнее, Джареду казалось, что его шея сейчас сломается с глухим треском, как ломается сухая ветка. И затем Дьявол сделал то, чего с Джаредом не делали почти никогда - впился в его приоткрытый от усилий дышать нормально рот, принося вкус серы и пепла, сминая все нелепые мысли о сопротивлении, обращая кровь в жилах в кристаллики льда. Люцифер прервал поцелуй и усмехнулся:
- Тебе ведь нравилось это, Джаред? - имя, данное при крещении, соскользнуло с губ Дьявола непристойным ругательством с извращенным привкусом нежности. - Соблазнение. Изнасилование. Сама мысль о том, что они все в твоей власти. Так же, как ты сейчас в моей.
- Нет, я не был как ты! - глупое отрицание, глупое сопротивление, вся его сила осталась в той жизни. - Я не желал зла.
- Расскажи это Келли. Расскажи это другим женщинам, живым и мертвым, которых ты обесчестил и от которых избавился. Я могу устроить тебе встречу с твоими жертвами, и ты лично им всё объяснишь.
Джаред пытался что-то сказать, защититься, оправдаться. Пытался, понимая глубоко внутри, что всё бесполезно, суд уже состоялся. Он просто не смог произнести ни слова, будто лишившись дара речи. Люцифер усмехнулся, протянул руку и рванул рубашку с плеч Джареда. Ткань разлетелась на лоскутки и была отброшена в сторону. Он провел когтём по гладкой обнажённой груди, оставляя тонкий кровавый след, и Лето задохнулся от боли. Даже смертельная рана в последние секунды его жизни не причинила ему такую муку, но это ад, и ощущениями боли здесь владеет Сатана.
- Тебе нравится? - голос влился в его уши, а когти вошли глубже в его плоть.
- Нет, - с трудом выдавил Джаред, наконец зажмуриваясь и чувствуя, как по щеке ползёт предательская теплая влага.
- Нет? - голос Люцифера звучал почти разочарованно. - Хм, а если у меня будет другая внешность? Например, эта?
Любопытство погубило не только кошку. Он открыл глаза, ожидая увидеть Келли, или другую свою мимолетную любовницу, или шлюху из борделя. И увидел перед собой лицо Шеннона Лето, смотрящего на него с невыразимым сочувствием и добротой.
- Шеннон? - неуверенно спросил он, понимая, что нет, этого не может быть, просто обман, очередной трюк для увеселения Князя Тьмы. В той жизни Шеннон был его старшим братом, и в самом конце Шеннон его возненавидел. Бывший старший брат Джпреда Лето, Шеннон Лето, убил его за то, что он сделал с девушкой по имени Келли. Возможно, они по-разному понимали это.
- А так тебе нравится? - голос не принадлежал Шеннону, хрипловатый голос Врага. - Нравится ощущать губы старшего брата на своем горле? - Руки, которые не могли принадлежать Шеннону, чертили узоры на обнаженной груди. - Возможно, тебе понравится почувствовать его член в твоём теле?
Он не мог выговорить ни слова, и просто замотал головой. Слёзы катились непрерывными ручейками, но Джареду было уже безразлично. Чувство собственного достоинства непозволительная роскошь для проклятых. А ненастоящий Шеннон чуть наклонился и поцеловал залитую слезами щёку. Если бы Джаред не находился в аду, он мог бы сказать, что поцелуй был почти нежным.
И именно эта нежность разбила последний барьер. Он слегка запрокинул голову, неуверенно приоткрывая рот навстречу поцелую, почти согреваясь в объятиях существа, бывшего точной копией его старшего брата. Реальность будто начала растворяться в движениях губ и языка, и Джаред почти забыл, кто перед ним. Он обнял Шеннона, прижимаясь к нему всем телом, наслаждаясь теплом и спокойствием, столь отличными от отвратительного жара, исходящего от Врага. От соприкосновения их тел тело Джареда отреагировало, как если бы перед ним была женщина. Кровь прилила к паху, Джареду стало тепло, и он закрыл глаза и застонал от наслаждения.
- Ты ведь хочешь этого, так? - чуть хрипловатым голосом спросил его Шеннон.
- Да, - окончательно потеряв связь с реальностью, прошептал Джаред.
- Тогда открой глаза.
Шеннон попросил, и Джаред повиновался. Но перед ним стоял не Шеннон, и не Шеннона он обнимал. Люцифер принял свой прежний облик, и в глазах его стояло чёрное пламя и триумф, и похоть. Джаред приоткрыл рот, и чужие губы вновь накрыли его, и вопль застрял в горле клубком жалящих змей. Этот поцелуй не принес ни нежности, ни утешения, лишь отчаяние и безысходность. Нечеловечески сильные руки сжали его плечи, едва не ломая кости, укладывая на пол, а затем сорвали с него оставшуюся одежду. Люцифер же лишь слегка раздвинул складки своего одеяния, освобождая налившийся кровью член. Изнасилование ещё более унизительно, когда ты полностью обнажен и беспомощен, а насильник не считает нужным даже полностью расстегнуться.
- И помни, ты сам меня попросил, - усмехнулся Люцифер, раздвигая Джареду ноги.
Он вошел в тело Лето одним толчком, и последние туманные обрывки вожделения моментально рассеялись, и Джаред выгнулся от боли, сжимая зубы в смешной и отчаянной попытке не кричать. В голове каруселью крутилась одна мысль - испытывала ли такую же боль Келли, и если да, как она смогла простить его. Он бы никогда не смог простить своего насильника, и таким образом, никогда не сможет простить себя. И вся эта обезумевшая пляска стыда и мук совести приводила лишь к очередному мучительному стону сквозь сжатые зубы, ни душевная, ни физическая боль не имели выхода, запертые в границах его тела.
Зарычав, Люцифер кончил, его семя обожгло внутренности Джареда как жидкий огонь, и на этот раз он закричал, почти не осознавая, что это его вопль бьется в мозгу, все мысли на мгновение исчезли, затопленные всепоглощающей мукой. Люцифер вытащил из него свой по-прежнему стоявший член и поднялся, запахивая одеяние. Лето перекатился на бок, поджимая колени к животу, скрывая собственный обмякший член, пытаясь из последних душевных сил обрести хоть чуть-чуть покоя, краткую передышку от бури неведомых ранее чувств и мыслей. Он закрыл глаза, отчаянно желая очутиться где угодно, лишь бы не здесь. Но под ним все так же был твёрдый холодный пол, и слышалось учащенное дыхание Люцифера, поправлявшего одежду, и все эти ощущения держали его в кошмарной реальности подобно якорю.
Заканчивающиеся когтями пальцы впились ему в плечо, и Джаред инстинктивно сжался ещё сильнее.
- Открой глаза, или я сдеру плоть с твоих костей, - спокойно произнес Люцифер.
Джаред повиновался, возможное непокорство было выжжено из него несколько минут назад. Враг склонился над ним, взгляд его всё так же пылал вожделением.
- У меня есть и другие дела, поэтому я тебя ненадолго покину. Не волнуйся, я обязательно вернусь, думаю, ты не успеешь даже соскучиться. С тобой пока интересно играть.
Лето пытался ответить, но его вопль выжег ему и голосовые связки, и он мог лишь беззвучно приоткрывать рот, дрожа от ужаса, боли и отвращения. Ладонь Люцифера легла ему на горло.
- Ну не плачь, я могу сделать это и по-другому, - ухмыльнулся он. - Может, в следующий раз я позволю тебе немного удовольствия. - Он замолчал, склонив голову набок, будто обдумывая следующий ход. - Может, в следующий раз я приду к тебе в обличье Шеннона. Забавно, что ты хочешь своего старшего брата.
Глаза Джареда расширились, от ужаса или вспыхнувшей нелепой надежды, хотя в аду слово «надежда» утрачивало смысл, но его член слегка дернулся. Люцифер заметил и рассмеялся.
- Вот видишь, что я и говорил.
Он выпрямился и с ударом грома исчез. Оставшись в одиночестве, Джаред осторожно распрямился и со вздохом сел. Потянувшись, он подтащил к себе кучу тряпок, бывших его одеждой, и попытался понять, что из них можно надеть. Одеваться не имело смысла, но земные привычки так быстро не исчезают. И ещё ему надо было отвлечься, хоть чуть-чуть, от всепоглощающего желания обхватить себя руками и начать раскачиваться взад-вперёд, всхлипывая от стыда и боли. От желания разрыдаться при мысли о нескончаемых мучениях, что развернула перед ним его религия и вечность. От воспоминаний о наивности и чистоте Келли, и о дружбе с Шенноном. Но глаза его остались сухи; слёз больше не было.
И в голове крутилась навязчивая мысль: он почти желал, чтобы в следующий раз Люцифер появился в обличье Шеннона. Значит ли это, что он был приговорён задолго до того, как встретил Келли Брукс?
Примечания автора:
Назарянин¹ – так называли Иисуса Христа в дни Его земной жизни. Это название в унизительном смысле иудеи прилагали к Христу, как происходившему из презираемого городка.
Пуританин² – тот, кто строго придерживается аскетического образа жизни, нетерпим к отступлениям от требований принятой морали.