Юлия_Литтр все записи автора

 Название: Зависимость

Автор: Юлия Литтр

Пейринг: Шеннон/Джаред, намёк на Шеннон/девушка. Шеннон POV

Рейтинг: NC – 17

Отказ от прав: мне ничего не принадлежит, кроме текста, парни сами себе, выгоды не имею.

Содержание: Болезнь  друг от друга, зависимость, от которой уже больно.

Предупреждение: инцест м/м.

От автора: Этот рассказ я начинала писать более трёх раз, каждый раз меня что-то останавливало. В конечном итоге я всё же его добила, хотя выглядит он не много не так, как я видела его в самом начале. Однако, я рада, что он всё же "родился" =)

P.S.  Фик разбит на маленькие драбблы, события описанные в них могли происходить в совершенно  разное время, в совершенно в другом порядке, не так, как они поставлены в тексте.

P.s.s. И это первый мой фик с таким высоким рейтингом, и мне немного страшно.

Ошибки все мои =)

Пролог

…Слева четвёртая и шестая чёрные клавиши и десятая белая.

Раз, два, три.

Раз, два, три.

Ещё два раза.

Плавный переход вниз.

Одиннадцатая белая, восьмая чёрная, тринадцатая белая.

Ещё раз.

Ещё.

Раз.

Опять вниз и далее через три по белым…

Всё это крутится в моей голове, пока я иду по улице, иду ведомый проституткой, которую подцепил в баре.

Я пытаюсь не  думать о том, что собираюсь сделать.

Однако может, именно Вагнер не предназначен для этого, или всё дело в том, чьим голосом это звучало в моей голове, отвлечься не получалось.

Её рука в моей ладони, ранее сухая и тёплая, кажется, стала холодной и скользкой, как у рептилии.

Я до сих пор не могу придумать себе оправдание.

И не могу придумать причину остановиться.

Так что там после белых?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

воспоминания – это внутренний слух

Джордж Сатаяна

Утро проходит в молчании, нарушаемое только лёгким стуком клавиш.

Он сидит, напортив меня, и полностью погружен в работу.

Я же с чашкой чая и телефоном в руках, нагло рассматриваю его.

Тонкий корпус скользит между большим и указательными пальцами и с глухим "knock" ударяется о столешницу. Переворачиваю его и опять.

Knock

Knock

Knock.

- Может, хватит? – он сердито смотрит в мою сторону.

Его вид заставляет меня улыбнуться.

Встрепанные волосы, щетина на лице, майка, позволяющая рассмотреть его плечи и клетчатый шарф вокруг тонкой шеи.

Пожалуй, именно шарф смориться на общем фоне нелепей всего.

Во – первых на улице жарко, во – вторых мы сидим в автобусе, куда свежий воздух попадает только через маленькое окошечко, вместе с весёлыми голосами ребят из стаффа, что гоняют мяч.

Однако шарф не более, чем маскировка. И я знаю, что отогнув его краешек, я смогу увидеть россыпь синяков, по величине так схожими по  с  моими пальцами.

Я перестаю играться с телефоном и вопросительно смотрю на него. Интересно, что он скажет мне.

Но Джаред только скрепляет пальцы в "замок",  кладёт поверх голову и смотрит на меня.

Смотрит так странно, прямо в глаза, чуть сощурив свои, и даже не моргает. Его черный зрачок чуть заметно пульсирует, такой живой в окружении ледяного цвета. От такого взгляда дрожь прошлась вдоль позвоночника и вот я уже нервно ёрзаю на стуле,  улыбка сползает с моего лица.

Его такой простой  на вид вопрос "может, хватит?" почему-то приобретает совершенно другой смысл, в котором кроется что-то большее.

Закрываюсь от него чашкой, прикрываю глаза и делаю глоток. Не чувствую вкуса, словно вода. Какое-то время наблюдаю, как чаинки танцуют в воде, оседая.

- У тебя усталый вид, - говорит Джаред.

Теперь он смотрит мягко, из-под своих пушистых ресниц и меня отпускает.

- Да? – выдыхаю, - Тебе кажется.

Но он прав. Я устал, только не из-за того, о чём думает Джаред. Я не хочу говорить с ним, инстинктивно чувствую, что это плохая идея.

Он кивает.

Скорее всего, не на мои слова, а на свои мысли, словно его догадка оказалась правильной.

Он кивает, словно соглашаясь с самим собою.

Это похоже на то, когда доктор только видит больного и думает про себя "да у него жар" определяя это по красным щекам и лихорадочно блестящим глазам. А потом ставит градусник, позже кивает, увидев, что температура действительно есть.

Это неприятно знать, что вот кто-то знает тебя настолько хорошо и уже видит, что с собой что-то не так, хотя ты сам этого ещё не понимаешь.

И Джареду надо отдать должное – хоть он и занят большую часть своего времени, он видит вот такие незначительные изменения в моём поведении или настроении.

Скорее всего, он пытается понять, что именно со мной происходит и как именно это следует лечить.

Странное определение, но от этого мне становится легко и тепло. В конце-концов было бы на много хуже и печальней, если бы все его мысли занимало что-то другое. Не я.

Джаред ценит прямолинейность и открытость, по крайне мере между нами и это уже вопрос времени, когда он спросит в лоб о том, что же меня так волнует.

Уже заранее задумавшись над ответом, я не заметил, как опять стал перебирать в руках телефон.

Knock

Knock

Knock

Джаред встал из-за стола и подошёл к столику, где стоял чайник. Вода была ещё горячей, и ему не потребовалось много времени для приготовления своего любимого чая. Он не стал возвращаться на своё место, а повернулся к окну, грея ладони о чашку, хотя было совершенно не холодно.

Я знаю его эту особенность. Он называет это "собраться с мыслями". На самом же деле  он просто подбирает слова, складывает их в понятные фразы. Иначе он просто бы обрушил на меня  поток совершенно непонятной информации, окунул с головой в эмоции. А потом ругал бы себя за несдержанность.

Дипломат херов.

Я же вижу, как подрагивают его руки от нетерпения.

Как ему хочется кинуть мне в лицо обвинения, доказанные фактами.

Но он этого не сделает, не сегодня.

Меня это немного расстраивает. Проявление его эмоций  стало чем-то редким и диковинным, словно десятая планета Неберу – многие верят в её существование, но ни кто её не видел.

Парни, что гоняли мяч, увидели Джареда в окне и что-то крикнули ему. Он же только помахал им рукой. Даже не помахал, а просто поднял  ладонью вверх в приветственном жесте.

- Зачем ты это сделал? – наконец спросил он, поправляя шарф.

Я не мог ответить ему, точнее я не мог сказать правду, а врать мне не хотелось. Да он бы распознал ложь.  Поэтому я, молча, продолжал перебирать телефон между пальцев.

- Я пытался сам придумать ответ, - продолжил Джаред, видимо поняв, что ответа от меня он так и не дождётся.

- Ну, и?

- Подобрал парочку вариантов, - он повёл плечом, давая понять, что это не стоит моего внимания, - но, ни один из них не показался мне достоверным. Впервые в жизни мне трудно понять тебя и меня это очень сильно расстраивает.

- Да? – спросил я, чтобы не молчать.

- Да, - он кивает головой.

Сделав большой глоток из чашки, он продолжил:

- Мне показалось правильным поговорить с тобой, а не гадать. И я немного разочарован от того, что ты так не думаешь.

- Если бы у меня было, что сказать тебе, я бы поделился, - а врать, оказывается, совсем не трудно.

Я ждал, что Джаред ответит одной из тех избитых фраз: "Я знаю" или "Я верю тебе" и много чего такого, что так любят в дамских сериалах.

Но Джаред молчал, от  этого моя последняя фраза повисла в воздухе незаконченной, хотя я больше добавлять ничего не собирался.

В голове крутятся мысли, одна сменяет другую. Разум вылавливает их, осмысливает и отпускает. Всё не то.

На какой-то момент я поймал себя на мысли, что думаю, о том, где моя футболка с абстрактным рисунком, которая мне так нравилась.

- Наверное, это не так уж и важно, - сказал он, поворачиваясь к окну спиной, и посмотрел на меня.

- А если это повториться? – мне на самом деле не кажется, что я посмею допустить это ещё раз, просто мне хочется увидеть его реакцию. Ну, хоть что-то.

Даже глазом не моргнул.

Ни единый мускул не дрогнул на его равнодушном, ничего не выражающем, лице.

Задаюсь вопросом - как давно это началось? Дежурные улыбки на камеру – это было всегда, но от меня он никогда не закрывался.

Наглухо.

Не достучатся.

С минуту мы мерились взглядами, пока не ожил мой телефон, разбивая тишину.

Чёрт! Так не вовремя. Я не хотел отвечать, только бросил короткий взгляд на дисплей, чтобы увидеть, кто звонит.

Однако Джареду хватило и этого. Он отвернулся от меня, в два больших глотка допил свой чай, выплеснул остатки в раковину, а кружку поставил рядом на столик.

И ушёл.

Я проводил его взглядом, хотя мог его остановить. Возможно, даже сказать что-то стоящее.

Сказать хоть что-то.

Может, именно этого он ждал от меня?

Но слова застревают в горле. Они просто не хотят быть произнесёнными. Я даже открыл рот, я на самом деле собирался что-то сказать. Но время прошло, Джаред скрылся из виду, даже не обернувшись на меня.

С досадой отшвыриваю свой телефон в сторону, задевая свою чашку, расплёскивая тёмную жидкость по светлому дереву столешницы.

Она сразу начинает капать с другого края стола, а чаинки узором оседают на светлом пространстве.

Погадаем?

Хотя, нет, это не наш метод. Нам не нравится гадать, нам нравится пребывать в неведенье. Скорее всего, так проще.

Некоторое время тупо смотрю на этот бардак, а потом поднимаюсь за тряпкой, чтобы убрать.

Не могу быть уверенным, но мне кажется, я могу поправить ситуацию или наоборот сломать то не многое, что ещё осталось.

Нездоровая ситуация. Болезнь  друг от друга, зависимость, от которой уже больно.

Запоздало понимаю, что именно это я  должен был сказать брату. Хотя он и так уже в курсе. Отсюда все вытекающие последствия.

Боль.

И физическая кажется приятным дополнением к ментальной.

А потом каждый старается спрятаться и показать, хотя бы самому себе, что всё не так уж и плохо.

Джаред – за масками спокойствия и равнодушия.

Я – за сигаретным дымом и колкими фразами.

Но осознание того, что вся ответственность лежит все же на мне, ещё больше усугубляет положение вещей, по крайне мере для меня.

Я начал это и я должен найти способ, чтобы закончить.

И даже против воли я начинаю искать пути для освобождения.

Джареда от себя, и себя от Джареда.

Самое парадоксальное - я верю, что это возможно.

Наверное, потому что я оптимист.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Господи! Почему так больно?

Так всегда когда умирают иллюзии? Так, словно что-то разбилось внутри, и теперь осколки впиваются в мягкие ткани. Скоро дойдёт и до сердца, это лишь вопрос времени.

Спиртное обжигает горло, заставляет поморщиться.

Я не знаю, что меня заставило придти сюда. Не самый лучший район Лос-Анджелеса и бар со стандартным набором развлечений. Прячу лицо под козырьком кепки, словно заграждаюсь от всего мира.

Я уверен, что меня не узнают, скорее это чисто психологическое. Я просто не хочу никого видеть.

Что ж, для этого стоило просто остаться дома. Но стены ужасно давили на меня, не давая вздохнуть, а когда мне это удавалось, легкие словно забивала пыль.

Здесь пахнет не лучше. Смесь сигарет, человеческих тел. Мысли и желания вьются лёгкой дымкой под потолком. Слабое освещение только усиливает иллюзорное ощущение осязаемости всего этого. Обвивает, как кокон, каждого, обволакивает мысли саваном, заставляет всё держать в себе.

Именно от этого чувства наполненности, словно шарик, который вот-вот лопнет, а в него всё равно вкачивают воздух, хочется орать, чтобы это вышло, покинуло, наконец, разум. Услышать блаженный звон пустоты. Я сходу сума, но на фоне всего остального это не так уж и плохо.

Моя соседка смотрит на меня заинтересованно, чуть наклонив голову, так, словно выбирает новую пару туфель в дорогом бутике.

Она и сама по себе выглядит дорого.

Её глаза – зелёное стекло, как бутылка, которую она держит. Влажно блестят в свете маленьких лампочек, что служат подсветкой в витрине за спиной бармена. Чёрный зрачок следит за каждым моим движением, всматривается и сканирует.

Это даже не линзы, это словно глаза куклы. Искусственные и ненастоящие, в обрамлении тяжёлых чёрных ресниц. Тонкие полоски бровей.

Отрытое декольте выставляет напоказ не слишком большую грудь, короткая юбка и ноги в колготках в сетку. Всё так, чтобы не приходилось сомневаться в её профессии.

Я не знаю, как долго она сидит рядом со мной, я даже не могу быть уверенным, но, возможно, мы вели какой-то разговор.

Одна её рука лежит у меня на колене, то поднимается выше, то снова возвращаясь на своё прежнее место.

Длинные до неприличия ногти, окрашенные в вульгарный красный цвет, так напоминают когти дикого хищника. Так, словно она только что вернулась с удачной охоты, не смыв кровь последней жертвы с себя.

От таких ассоциаций вздрагиваю, а её губы, накрашенные в тон лаку, растягиваются в усмешке, обнажая ряд белых зубов.

И вопрос "есть ли в ней что-то настоящее?" актуален как никогда.

А есть ли в моей жизни что-то настоящее – актуален ещё более.

Запоздало понимаю, что выпил слишком много, и о том, чтобы сеть за руль, не может быть и речи. Хотя я  и не собирался ехать сегодня домой.

- И что же с тобой не так? – её голос оказывается слишком низким и хриплым.

- В смысле? – выуживаю из помятой пачки последнюю сигарету и прикуриваю.

Она осматривает меня, прицениваясь к одежде и часам на запястье. Угадывать дорогих клиентов это её главная цель.

- Такие, как ты, редкость здесь.

Выпуская дым, задумываюсь. Такие, как я?

- Что ты можешь знать о том, кто я? – мне бы не хотелось злиться, но мне показалось, что она говорила именно о том, что сейчас было в моей голове.

Но её улыбка не угасает, а глаза вообще ничего не выражают. Что ей за дело до чужих проблем.

- Такие, как ты, прячутся в подобных заведениях, когда в их размеренной жизни происходит что-то, что выходит за рамки их установленного бытия. Когда жизнь даёт такую трещину, что Гранд Каньон не идёт  ни в какое сравнение, то спрятаться от всего лучше в неприметном баре.

- Ты психолог?

Она заливается звонким смехом.

- Нет, но это не мешает мне хорошо разбираться в людях.

Её рука перемещается ко мне на плечо, а длинный ноготок плавно скользит по шее. Она наклоняется близко, шепча на ухо:

- Не переживай. Я помогу забыть  того, кто сделал тебе так больно…

Я не хочу забывать, я просто хочу стать независимым.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Его спина передо мной, покрытая капельками пота вдоль позвоночника, острые крылья лопаток.

Сердце больно колит от вида его хрупкости.

Даже сейчас, двигаясь в нём, прислушиваясь к его тяжелому дыханию, глухим стонам, я не могу не думать об этом.

Впервые задумываюсь, что могу сделать больно, причинить вред.

Мои движения чёткие и размеренные, а рука скользит по спине, собирая влагу, ощупывая, считая каждый позвонок.

Я знаю, он не любит делать это лицом в подушку, но сегодня я не смог смотреть в его глаза.

Моя рука доходит до основания шеи и я, наперекор своим мыслям, сильно сдавливаю её.

Второй рукой придерживаю за бедро, не давая соскочить, направляя.

Та рука, что на его шее, словно живёт своей жизнью, а я лишь посторонний наблюдатель. Жар его тела, запах сандала, что витает в комнате от этих дурацких аромо - палочек, плотный воздух, звуки – придуманное.

Когда моя рука касается его волос, спина Джареда выгибается дугой, ещё больше очерчивая чёткую линию позвоночника.

Он забился подо мной, заскользил коленями по простыне, только тогда я понял, насколько сильно  сжал его шею.

Вслушиваясь в его  хрипы, заглушаемые подушкой, я понимал, что он задыхался.

Я душил своего брата и продолжал трахать его. Я чувствовал, что он пытается поднять голову, приподняться на локтях, но я не даю ему сделать это.

Зачем? Зачем я делаю это?

Я всегда был сильнее, и мне не составляло труда удерживать его, но именно сейчас мне так остро хочется почувствовать его сопротивление.

Но либо у него нет сил, либо он настолько доверят мне.

Руками Джаред хватается за спинку кровати, так, что его костяшки побелели. Пытается подтянуться, всё сильнее и сильнее цепляясь за кровать, от моих сильных толчков ударяясь головой о её спинку.

- Давай же! – не выдерживаю я.

Господи! Сделай хоть что-нибудь! Дай мне почувствовать, что ты ещё здесь, дай почувствовать твою боль, наслаждение.

Но он только хрипит в подушку и судорожно хватается за  спинку. Ещё минута и Джаред позволит задушить себя.

Резко выхожу, рывком переворачиваю его на спину, закидываю его ноги  к себе на плечи и входу снова.

- Шенн… - шипит он.

Голос хриплый, старается отдышаться. Теперь его пальцы царапают мои плечи. Губы Джареда открыты в немом стоне удовольствия, в уголках глаз слёзы.

Его тело легко поддаётся моим толчкам.

Сильный жар.

Я чувствую, что горю, как плавиться моя кожа, перед глазами яркий свет зарождающейся сверхновой.

У меня нет сомнений, я знаю – Джаред наслаждается.

Склоняюсь над ним, целую, кусаю сначала ключицы, потом  его многострадальную шею, скулы, дохожу до его губ.

Джаред  по-прежнему сжимает мои плечи, царапая их короткими ногтями.

- Ты этого хотел? – шепчу в ухо.

Мне уже сложно контролировать себя.

Он молчит.

Его глаза закатились, крутит головой из стороны в сторону, толкается мне на встречу, водит руками по простыням, то сжимая их в кулаках, то растягивая в разные стороны.

А потом резко привстаёт на лопатках и кончает.

Я ощущаю это на грани всех чувств.

Мне кажется, я умер.

Я знаю, что никогда не устану трахать его. Я знаю, что никогда не смогу отказаться от его тела, как бы ни пытался заменить его кем-то.

Я знаю это с самого первого раза, как только попробовал его.

Безусловно, Джаред знает об этом, и, несомненно, пользуется.

Но я уверен, что он тоже по-своему зависим от меня.

Я никогда не устану говорить ему, как сильно я люблю его. Ему важно слышать это, уверен.

Мы настолько зависим друг от друга, что это даже не смешно.

Я боюсь, что в один момент случится что-то ужасное, из-за чего наш замок рухнет и то, что мы так долго создавали и берегли, пойдёт прахом.

Это пугает меня. Потому что я не хочу представлять, что будет со мной. Если только от мысли об этом шевелятся волосы на затылке.

У нас одинаковая кровь, и страхи тоже одинаковые.

Вот почему он позволяет мне всё, становясь безвольным в моих руках, не понимая, что мне совсем этого не нужно.

- Да, - слышу ответ моей главной зависимости.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Более чем уверен – спроси любого наркомана про его первый раз, тот первый раз, когда он попробовал наркотик – о чём он думал тогда?

Ответов будем много, но самый распространенный – "Я не думал, что с  одного раза будет что-то"

Это ведь только один раз.

Один раз сегодня.

Один раз завтра.

Пока это не складывается в семь раз в неделю, тридцать один раз в месяц и триста шестьдесят пять раз в год.

Как вам такая арифметика?...

Это был хороший день во всех отношениях. Наверное, один из тех, что так вспоминаются после. Так приятно находить в себе способность радоваться простым вещам.

Наш новый дом в LA – можем себе позволить. Опять что-то одно на двоих, не обращая внимания на шутки знакомых.

Мы не сговаривались, просто чувствовали, что жить врознь мы пока не можем. Да и кому какое дело?

 Он пока ещё пуст, коробки стоят то тут, то там и мы постоянно на них наталкиваемся, и каждый ждёт, что все вещи сами каким-то волшебным образом встанут на свои места.

Уже битый час привожу в порядок нашу кухню, убирая мусор, оставленный нашими гостями, задумываюсь о том, где же Джаред.

Выхожу в коридор и кричу:

- Джаред?! Джей?!

 Ответом мне служат тихие звуки пианино. Улыбаюсь.

Наша маленькая студия – единственное место, которые мы обустроили в первую очередь. По крайней мере, занесли туда наши инструменты.

Поднимаюсь на второй этаж, по мере приближения звуки всё громче и отчетливее. Что-то неуловимо знакомое, притягательно, классическое.

Дверь студии приоткрыта и я захожу тихо, чтобы не мешать, мне так хочется послушать.

Джаред стоит спиной ко мне, перед ним один их синтезаторов на подставке, рядом, на полу, валяется чехол.

Видать ему так натерпелось добраться до инструмента, что он всё покидал на пол.

Когда он заканчивает играть раздаются мои аплодисменты.

Он чуть вздрагивает и поворачивается в мою сторону с мечтательной улыбкой на губах.

- Что это было? – улыбаюсь я.

- Это Вагнер, Шенн. Иди сюда, я покажу.

Я подхожу к нему, а внимание Джареда опять направленно на инструмент.

- Это совсем не сложно, - шепчет он, - Смотри. Левой рукой. Слева четвёртая и шестая чёрные клавиши и десятая белая. Раз, два, три. Раз, два, три, - с силой нажимая на клавиши, извлекает строгие, сильные звуки, -  Ещё два раза. Плавный переход вниз. Одиннадцатая белая, восьмая чёрная, тринадцатая белая. Ещё раз. Ещё. Раз.

Я смотрю на его пальцы, которые так ловко извлекают звуки из инструмента, звуки, которые складываются в мелодию. И на вид кажется всё так просто, словно я тоже смогу так, стоит только протянуть руку.

- Просто дай волю рукам, Шеннон, - говорит он.

И опять, наверное, я извлёк не тот смысл из его слов, не тот, который он вложил туда.

Одна рука ложиться на его талию, а другая нежно берёт пальцы руки, которой он играл. Он смотрит внимательно, нахмурив брови. Но не отстраняется, не вырывает руку.

Подношу его пальцы к губам и целую, нежно касаюсь каждой подушечки.

Заглядываю в глаза, чтобы понять, о чём он думает, нежно отвожу с лица тёмные пряди его волос, заправляя за ухо.

Он дотрагивается до моей руки, останавливает её, прижимается щекой к раскрытой ладони. И только тогда закрывает глаза.

- Джаред?

- Я так ждал этого, - говорит он тихо, - Чувствовал, что рано или поздно мы придём к этому.

Я прекрасно понимаю, о чём он говорит, потому что я чувствовал тоже самое. Это, как червячок, сидело во мне и подтачивало изнутри. Это сидело в нас с самого рождения. Просто Джаред понял это раньше. Всегда такой отзывчивый на ласку, видящий дальше, чем все. Дальше, чем я.

Просто я оказался смелее.

- Ты понимаешь, что обратного пути не будет? – шепчу я.

Кивает и утыкается мне в плечо.

На поверку оказалось, что с новым домом мы приобрели ещё коё-что. Намного больше и дороже.

… А если умножить на два или три, ведь зависимость со временем растёт, разъедая изнутри, отравляя, убивая. И если ВЫ думаете, что я говорю о наркотиках, Вы ошибаетесь.

Я говорю о зависимости в целом, а она – знаю по собственному опыту – бывает совершенно разной.

Осознание проблемы уже часть её решения. Вам повезло, если ВЫ осознали это до того, как стало слишком поздно.

Так вы уверены, что после одного раза ничего не будет?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Эпилог

Выбираясь из постели своей случайной знакомой у меня такое чувство, будто я покрыт чем-то липким и скользким. Это что-то сковывает моё тело, мешает двигаться, мешает мыслить.

Собираю свои вещи как можно тише.

 У меня только одно желание – уйти отсюда поскорее.

Ладно, не одно. Ещё я хочу отмотать время назад и сделать так, чтобы ничего этого не было. Потому что я понимаю – скрыть правду от Джареда мне не удастся.

Его реакция? Не знаю. Это ведь в новинку для меня. Может он запрётся в спальне, или врежет мне по морде.

Уже на улице, по привычке пощупав карманы на предмет сигарет и не найдя оных, вздохнул полной грудью свежий воздух раннего утра.

На душе странно пусто, чуть прищурив глаза, смотрю на красный диск солнца, который только-только стал подниматься над крышами домов.

Я не нашёл ответов на свои вопросы, которые даже для себя не смог сформулировать,  и самих  вопросов стало больше чем было изначально.

Я не хочу возвращаться домой. Не хочу возвращаться из-за него.

Но так же я знаю, что рано или поздно я сделаю это.

От  зависимости не убежать.