В комнату вошла медсестра, что бы сменить бутылку в капельнице. Я даже и не подумал о том, что бы скрыть мои заплаканные глаза и слезы, стекающие по щекам. После пребывания здесь уже шестой дней – это было уже не важно, они здесь и не такое повидали. Видели и как я, рыдая в голос, забился в самый дальний угол, видели, как я тут все крушил, так что мои слезы здесь уже никого не удивят. Мне даже поставили отдельную кровать рядом с ним, но я ни на секунду не отходил от него и спал у его кровати. Я уже не говорил больше суток, мне так его не хватает.

 

Я и Томо заплатили кучу денег, только лишь бы у Шеннона была отдельная палата, чтобы сюда никто не ходил, и никто нас не беспокоил зря. Нас даже заставили заплатить за кровать.

 

Медсестра начала задавать самые примитивные и надоедливые вопросы:

 

-Доброе утро, мистер лето.

 

О да, конечно, доброе.

 

-Как вы, мистер Лето?

 

Чертовы формальности.

 

-Ваш брат вроде бы выглядит сегодня намного лучше, мистер Лето.

 

Вы каждое утро это говорите, леди, разве вы не замечаете этого?!

 

-Как ваша голова, мистер Лето?

 

О, боже, просто оставьте меня и моего брата в покое, пожалуйста.

 

Как я устал, каждый день одни и те же вопросы. Разные дни, но одинаковые вопросы. Естественно ни на один из этих вопросов я не ответил. Все мое внимание было сосредоточено на Шенноне.

 

***

 

Обычно Томо всегда рассеянный и никогда не приходит вовремя, но сейчас он как Швейцарские часы. Как только стрелка часов достигнет 8:00, Томо уже тут как тут с двумя кофе в руках и с улыбкой на губах. Сейчас я за ним как за каменной стеной.

 

Каждый день он уговаривает меня пойти в отель, отдохнуть хоть чуть-чуть, ведь я уже неделю не спал. Он предлагал ему посидеть у Шенна, пока я буду отдыхать, но я на отрез оказался.  Я думаю, он и не ждал другого ответа, но все равно не хочет отступать. Томо как ребенок, который просит у родителей шоколадку перед обедом. Он прекрасно знает, что шоколадку ему не дадут, но все равно отчаянно выпрашивает ее.

 

Я вспомнил, что у меня нет ни одной фотографии, где мы с Шенноном вместе, только после того, как эта авария произошла. А мне так хотелось носить наше фото у себя в кошельке или в кармане, что ближе к сердцу. Когда Томо увидел, как я судорожно ищу что-то в карманах, то дал мне фотографию, где я и Шеннон вместе. Эта фотография была такой живой, солнечной и радостной, что когда он мне ее дал, мои руки затряслись, и я начал плакать. Тогда я заплакал в первый раз.

 

Эта фотография была сделана пару лет назад, и она была прекрасной. На фотографии - я и Шеннон, оба смотрим друг другу в глаза, и в них читается какой-то секрет, который знаем только мы и понять сможем только мы. На заднем фоне горы со снежными шапками, поэтому фотография еще красивее.

 

- Это моя любимая ваша фотография,- сказал Томо,- она всегда со мной, потому что вы самая лучшая пара, которую я когда-либо видел, и я люблю вас. Эта фотография всегда заставляет меня улыбаться и вспоминать последние строчки песни ‘Was It a Dream’: “A photograph of you and I in love”.

 

Это было последней каплей, и заплакал в голос, это было просто не возможно сдержать в себе. Ощущение было такое, будто ты раскололся на тысячи песчинок, которые невозможно собрать, но в тоже время я почувствовал какое-то облегчение. Хорват обнял меня и прижал к себе.

 

Сегодня Томо пришел ровно в 8:00 «вручил» мне кофе и подошел к Шеннону.

 

- Сегодня он выглядит лучше,- сказал он, смотря на Шенна.

- Да,- ответил я.- Мне кажется, его лицо приобрело хоть какой-то живой оттенок.

- Точно. Джаред, ты снова не правильно спал?

 

Я взглянул на его улыбающееся лицо с непониманием в глазах.

 

-Что?- спросил я, поправляя повязку на голове.

 

-Тебе нужно позвать медсестру, у тебя кровь сочится.

 

- Успокойся, Томо, - сказал я, кладя руку ему на плечо, и попытался улыбнуться.- Ты был вчера на вечеринке?

 

-Да, - с радостью в глазах ответил он.– Там было столько девчонок, и все клеились ко мне. Их было там много, что я уверен, вы оба завидовали бы мне.

 

Томо замолчал, посмотрел сначала на меня, потом на Шеннона и с легкой улыбкой на губах добавил:

 

- Хотя, вы бы точно мне не завидовали бы.

 

Томо для нас обоих - особенный человек. И вовсе не из-за того, что он лучший друг Шеннона или наш гитарист. Мы оба любим его, и Томо был первым человеком, кому мы рассказали про нас. Он всегда поддержит и поможет. Я не представляю, как бы я пережил эту неделю без него.

 

- Вчера звонил Тим,- сказал гитарист и сел на краешек кровати, устремив взгляд на Шенна.- Похоже, он забыл о часовых поясах и разнице во времени, потому что он позвонил мне среди ночи. Он спрашивал, нужно ли ему приехать и помочь в чем-нибудь?

 

Я взглянул на Томо, он смотрел на меня, ища ответ у меня в глазах.

 

- Нет,- ответил я,- мы скоро будем дома.

 

Томо кивнул и попробовал улыбнуться в ответ, но я прочел в его глазах боль и сожаление. Я знаю, он просто хочет помочь.

 

- Джей, тебе нужно отдохнуть, ты выглядишь ужасно. Сходи в отель, прими душ, отоспись. Мне больно на тебя смотреть,- сказал Томо и улыбнулся.

 

- Спасибо,- протянул я, укоризненно смотря на хорвата. Я знал, что он говорит правду, знал, что выгляжу ужасно, так как не был в отеле уже два дня и неделю не спал. Но я не хочу отсюда уходить, не хочу пропустить тот момент, когда Шеннон очнется. Но я думаю Томо прав, мне нужно сходить в душ и отдохнуть.

 

- Ладно, уговорил. Побудешь здесь, пока меня не будет?

 

- Конечно,- сказал Томо с улыбкой и  шутливо положил руку на сердце.

 

Я был уверен, что Томо меня никогда не подведет. Я задал этот вопрос чисто машинально, ведь доверяю ему человека всей моей жизни, человека, которого я безумно люблю.

 

- Тебе дать ключи от моего номера?- спросил хорват.

 

- Нет,- ответил я,- у меня есть ключ от нашего номера.

 

Я заметил грусть в его больших карих глазах.

 

- Все будет хорошо, Томо.

 

Кому и что я хочу это доказать, ему или самому себе?

 

***

 

Когда машина подъехала к отелю, я увидел толпу журналистов, толпившихся у входа. «Вот черт! Неужели они жили тут всю неделю?!» подумал я. Выругавшись, я надел капюшон и вышел из машины.  Войдя в комнату, я упал на кровать смертью храбрых, мои глаза тут же закрылись и сознание унеслось куда-то совсем далеко.

 

Мне хотелось домой. В наш дом. В нашу комнату. В нашу кровать. В нашу жизнь. Мне хотелось пойти выгуливать наших собак, пить с братом наш любимый кофе и обедать в нашем любимом ресторане.

 

Мне хотелось снова услышать его заливистый и такой заразительный смех. Услышать его упреки, что на меня бесполезно надеяться. Просто чувствовать, что он рядом. Чувствовать его дыхание у себя на щеке и плавиться в его объятиях.

 

Я хотел сказать ему, что я люблю его, и услышать в ответ «я тоже тебя люблю». Я хочу обнять его и никуда не отпускать. Когда же все это произойдет?!

 

Горячая вода струйками стекала по моему телу. Она расслабляла, успокаивала. Мои веки словно налились свинцом, открыть их было практически невозможно, и неимоверно хотелось спать. Я мылся его любимым гелем для душа и шампунем, думая, что знакомый запах поможет ему очнуться. Снова эта глупость. Когда я перестану рассуждать, как трехлетний ребенок?!

 

Задумавшись, я не заметил, как пена попала мне в глаза, и их ужасно защипало. Я выругался и поспешил смыть ее, пока не получил какого-нибудь раздражения.

Я вылез из душа и посмотрелся в зеркало.

 

- Шеннон…

 

Имя непроизвольно слетело у меня с губ, а слезы маленькими ручейками заструились по щекам.

 

Я морально опустошен.

 

Я злюсь.

 

Я разбит на миллионы маленьких осколков.

 

Я одинок.

 

Я  испуган до смерти.